Kitabı oku: «Привратник»
– Видишь его сумку? Думаю, он программист, летит на симпозиум в Стамбул…
Прибавляю звук – тяжелый бит перекрывает голос самозваного детектива.
Не люблю вглядываться в чужие жизни. Я из тех, кто влюблен в аэропорты, потому что они дают право на одиночество. Здесь только призраки людей, через мгновение исчезающие из пространства и памяти, и призраки городов вдалеке за толстым стеклом.
Аэропорт – это задержка дыхания перед вдохом.
Я окажусь в гостинице города назначения ближе к шести утра – времени хватит только на то, чтобы принять душ и позавтракать. Потом будут непредсказуемо долгие переговоры, но, благодаря неделе работы моей команды, у меня есть пара тузов в рукаве.
Итак, четыре часа до рейса и международный аэропорт Хамад в моем полном распоряжении.
Отворачиваюсь от стекла, за которым дышит синяя темнота. Мне бы пригодился кофе. Закидываю сумку на плечо, оглядываюсь в поисках тайных символов – и с легкостью нахожу размеченный путь к «Старбаксу». Кофе у них неплохой, но не понимаю, зачем в «Старбаксе» спрашивают мое имя – особенно сейчас, когда кроме меня посетителей нет. Называю чужое – мое все равно слишком сложно выговорить иностранцу.
Бариста с темными кудрями будто с обложки глянцевого журнала. Он облокачивается на стойку и ждет, когда я возьму стаканчик из его рук. Парню явно скучно, он дружелюбно улыбается и готов потрепаться. Улыбаюсь в ответ, но наушники не снимаю – бариста считывает намек, пожимает плечами и возвращается к своему телефону. С кофе и парой круассанов в сумке выхожу из кафе к стеклам, за которыми – летное поле.
Из-под пластиковой крышки сочится запах пережженных зерен. Я жду – кофе еще слишком горячий, чтобы пить. За окном систематизированная суета: маленькая желтая машинка тащит десятку загруженных чемоданами тележек, человечки в оранжевых жилетах начинают укладывать багаж в радушно открытый люк. Доха не видна в темноте – но я знаю, она следит за мной сквозь стекло. Мы до сих пор не встречались с ней, хотя я была в Хамаде около десяти раз. Я хорошо знаю аэропорт, но судить о городе по нему – все равно что о человеке по страховке.
Открываю крышку – запах становится интенсивнее – и делаю глоток через край. Кофе водянистый, но горячий и крепкий. То, что нужно для сегодняшней ночи.
Отворачиваюсь от стекла. Где-то в этом терминале есть уютный закуток с видом на взлетное поле.
Приходится немного поплутать, и наконец я нахожу нишу с двумя рядами пустых цветастых сидений. В центре ближайшего ряда – темно-синее кресло с белым кольцом в четверть круга, похожим на полустертый знак «Место для инвалидов». Оглядываюсь – никаких ограничительных пометок на других сиденьях. Пожимаю плечами и сажусь на соседнее кресло. Мало ли.
Раздается перестук колесиков, и из-за угла выворачивают две азиатки с розовыми чемоданами. Застываю – неужели гости? – но девушки, чирикая, проходят мимо.
В задумчивости кручу телефон в руках и выставляю будильник на случай, если меня сморит сон. Мысли, которые я надеялась оставить в Шереметьево, уже добрались до Хамада. Стая хитрых охотничьих псов с ядовитой слюной. Опять прокручиваю в голове последнюю встречу с шефом и снисходительную усмешку, которую он посылает в мой адрес: «Девочка, ты слишком узко мыслишь». За последний год я доказала, что могу заставить работать даже безнадежный проект, но любой парень, вовремя кивающий головой, все равно оказывается перспективнее.
