Kitabı oku: «Код Таро и Практическая Магия. Том III», sayfa 6

В то же время рыцари-храмовники могли внести свою лепту в образ нового дьявола, персонификацию которого видели в основателе ислама пророке Мухаммеде (Магомете), служившего для христиан олицетворением зла. Согласно отчётам инквизиции, некий тамплиер якобы слышал, как в тайных капитулах Ордена один брат говорил другому, указывая на идола: «Поклоняйся этой голове: эта голова – твой бог и твой Магомет».

Прототип Бафомета. Как считают многие исследователи, имя пророка Магомета (Мухаммеда) в устах европейцев превратилось в Бафомета. Это подтверждает письмо графа Ансельма де Рибемонта, принимавшего участие в битве с сельджуками, напавшими на византийские города: «На заре следующего дня они [сарацины] громко взывали к Бафомету (Baphometh); мы же молились Богу безмолвно, в сердце своём. Затем мы пошли в бой и оттеснили их всех за городские стены». В 1071 г. хронист Первого Крестового похода Раймунд Агильерский в письме к архиепископу Манассию I Реймскому, называл мечети «бафумариями».

Позднее, около 1194 года, Бафомет фигурирует в стихах трубадура Гаводана, а около 1250 года – в поэме Аусторка д’Орийяка, оплакивающего в ней поражение Седьмого Крестового похода. Кроме того, одна из четырёх сохранившихся глав перевода «Книги о наставлении детей», самого раннего из дошедших до нас трактатов алхимика XIII века Раймонда Луллия, носит название «De Bafomet». Возможно, Элифас Леви почерпнул имя своего персонажа из этих источников.

Контакт с мусульманским миром, с которым тамплиеры раньше не сталкивались, не мог не оставить свой след в мировоззрении храмовников. Хотя известно, что они многое переняли от мусульман, начиная от алхимии и медицины и заканчивая живописью и поэзией, христовым воинам внушалось негативное отношение к исламу. А потому Мухаммед как основатель этой веры позиционировался как олицетворение зла.

Христиане считали мусульман язычниками и идолопоклонниками, а Мухаммеда – антихристом. Магомет, который позиционировался Церковью как «противник Христа», в представлении средневекового простолюдина мог ассоциироваться с дьяволом. С сатаной исламского пророка отождествлял византийский философ Никита Пафлагон в сочинении «Осуждение Мухаммеда» (IX в.). Ему вторил историк XII века Гильом Тирский, который писал: «Магомет – первенец Сатаны, провозгласивший себя посланцем Бога, и по Востоку… распространилось его учение». Данте помещает Мухаммеда в восьмой круг Ада, в девятую «злопазуху», где мучаются души смутьянов, наказанием для которых служит ужасное «потрошение».

Олицетворение зла. Так как тема, связанная с мусульманами, была для тамплиеров животрепещущей, вполне возможно, что имелось и символическое изображение Магомета. Как на самом деле выглядел пророк, они не могли знать – в исламе лица таких персон было запрещено изображать, потому и придавали ему зооморфные черты дьявола. В результате на некоторых мозаиках и фресках католических храмов в лицах дьяволов явно выступают восточные черты.

Схожий «портрет» Мухаммеда в роли дьявола изображён в сцене Страшного суда на фреске Джованни де Модены (XV век) в базилике Сан-Петронио в Болонье. Таким образом, некое подобное существо могло присутствовать на таблицах прото-таро.

Дьявол. Трактат конца XIV в.

Элифас Леви утверждал, что «с исторической точки зрения, «Дьявол» – это Бог любого народа, вызывающего у вас личную неприязнь», и в нескольких местах перечислял возможные ассоциации. В книге «Догмат и Ритуал Высшей Магии» он пишет: «Да, здесь перед нами именно он: фантом всех наших ужасов, дракон всех теогоний, персидский Ариман, египетский Тифон, греческий Пифон, древний змий иудеев, фантастическое чудовище, ночной кошмар, бука, горгулья, великий зверь Средневековья и тот, кто хуже всех перечисленных, – Бафомет тамплиеров, бородатый идол алхимиков, непристойный бог Мендеса».

Прообразы Бафомета. Рассмотрим некоторые из предложенных Элифасом Леви и его последователями ассоциации.

Бог Мендеса. О боге Мендеса – древнего города в нижнем Египте, подвергшегося эллинизации при Александре Македонском, сообщает Геродот: «Мендесийцы почитали всех коз священными, но козлов ещё больше, чем коз. Одного козла они, однако, особенно чтят, и смерть его всякий раз приносит великое горе всему Мендесийскому округу. В бытность мою в этом округе произошло удивительное событие: козёл открыто сошёлся с женщиной. И об этом стало известно всем».

Как считают историки, божество, которому поклонялись в Мендесе, на самом деле был не козёл, а овен (баран) Банебджедет, хотя пересечения в их характере имеются.

Банебджедет. Банебджедет, который изображался в виде барана с несколькими головами и крыльями, а также в образе человека с головой овна, был божеством плодовитости, урожайности и рождаемости. Баран считался символом мужественности и сексуальной силы. Атрибутом Банебджедет считался священный столб Джед, по форме представляющий собой стилизованный фаллос. Название столба входило в состав имени божества, означавшего «Ба (Душа) владыки Джеда»). А сам город Мендес ранее назывался «Джедет». Некоторые оккультисты, в том числе Уэйт и Кроули, видели в Банебджедет один из прообразов классического дьявола. Так, Кроули среди призывов астральных сущностей предлагал такой: «Мой Бог, я люблю тебя. О, козёл с золочёными рогами! Ты прекрасный бык Апис! Ты прекрасный змей Апоп! Ты прекрасное дитя Беременной Богини!» («Священные Книги Телемы», V).

Банебджедет иногда изображали в образе бегемотихи с рогами и беременным животом.

Сам Геродот сравнивал козла Мендеса с другим древнегреческим божеством Паном: «Называется этот козёл и Пан по-египетски одинаково – Мендес».

Пан. Геродот в «Истории» указывал, что эллины рисуют и «высекают скульптуры Пана с козьей головой и козлиными ногами, хотя и не считают, конечно, такое изображение правильным, считая, что этот бог имеет такой же вид, как и прочие боги» – т.е. антропоморфный.

Пан – бог лесов, покровитель пастушества, охоты, рыболовства; позднее всеобъемлющее божество природы и олицетворение мужской производящей силы. В мифах поздней античности о Пане говорится, что он родился с козлиными ногами, рогами и уже с длинной бородой. Его мать нимфа Дриопа, увидев сына, в ужасе обратилась в бегство, но его отец, Гермес, отнёс его на светлый Олимп. Все боги громко радовались рождению дитя. Они назвали его «Паном» («пан» – «всё»). Но они также смеялись, глядя на уродливое дитя. Тем не менее они не гнушались использовать его способности наводить страх и ужас в своих целях. Согласно мифам, Пан помог самому Зевсу в борьбе с титанами, которых сделал слабыми, наслав на них ужас и панику.

Пан. Греко-римская мозаика, Египет, Дафна, II в.

Согласно легендам, Пан мог наслать на людей тяжёлый кошмарный сон или беспричинный безумный страх, благодаря чему его именем назван «панический» инстинктивный ужас – «паника». Афиняне были уверены, что своей победой над персами в сражении при Марафоне в 490 г. до н.э. они обязаны именно этой способности Пана, который нагнал страху на их противника, что заставило персов бежать с поля боя.

Произошло это благодаря жрецу, обратившемуся к божеству в Ликейском оракуле, находящимся под покровительством нимфы Эрато, возлюбленной Пана. После этой победы афинян почитание Пана особенно возросло и распространилось по всей Греции.

Пан является героем большого количества древнегреческих мифов, но из них всех наиболее известны те, которые непосредственно связаны с его любвеобильностью. В основном их содержание сводилось к преследованиям нимф со стороны Пана. Ничего хорошего его избранницам это не сулило: бедные нимфы в испуге от его натиска превращались то в скалы, то в растения. Свою свирель, с которой он часто изображается, Пан сделал из тростника, в который превратилась преследуемая им нимфа Сиринга.

За Паном закрепилась слава, как сказали бы теперь, сексуально озабоченного и похотливого козла, что как нельзя более подходило для образа дьявола. Пан, с одной стороны, соответствовал духу времени – возврату к античности, с другой – выполнял функцию дискредитации языческих божеств, фаллических в том числе.

Оккультный Пан. Пройдут века, и образ Пана обретёт вторую жизнь. С одной стороны, он останется мифологическим богом лесов и полей, символом плодородия и мужской силы; с другой – расширится до олицетворения всеобщего мирового принципа Пана Пангенетора («Всепорождающего»).

Эзотерический аспект Пана отмечали многие оккультисты Нового времени, хотя и интерпретировали его несколько иначе, чем философы Возрождения. Алистер Кроули ассоциировал Пана с дьяволом, относя его к XV Аркану: «Данная карта обозначает творческую энергию в наиболее материальной форме» … «огненную, материальную энергию творения. Карта эта изображает Пана Пангенетора, Всепорождающего» («Книга Тота»); «Отец в соединении с Матерью, Девственное Семя в соединении со всеобъемлющим Пространством. Следовательно, Он есть Жизнь и Любовь» («Магия в теории и на практике»).

Пан Кирхера. Такой «вселенский» Пан изображён в книге немецкого учёного-иезуита Афанасия Кирхера «Эдип Египетский», опубликованной в 1652–1654 годах. Иллюстрация озаглавлена: «Иероглифический образ Юпитера или Пана».

Содержание «Эдипа Египетского» опиралось на латинские переводы средневековых арабских трактатов, посвящённых Древнему Египту. Повествование перемежалось с мистическими рассуждениями самого Кирхера, близкими к герметизму.

Кирхер также является автором трактата, посвящённого магнитным свойствам металлов, в котором, как обычно у Кирхера, обсуждалось множество вопросов, включая отношение магнетизма к романтической любви, а также впервые вводился термин «электромагнетизм».

Пан. Кирхер «Эдип Египетский»

Обращаться к ипостаси Пана отождествлявший себя с Бафометом Алистер Кроули мог в процессе своих многочисленных экспериментов по магии. На похоронах, согласно его последней воле, были прочитаны избранные места из его «Книги Закона» и сочинённый им незадолго до смерти «Гимн Пану».

Ещё дальше пошёл в своих изысканиях Летбитер, который, опираясь на образ Пана Кроули, повторяет и дополняет его определение, соотнося его с зодиакальным знаком Козерога: «Это самый высокий из знаков: козёл, прыгающий с вожделением на земные вершины… демонстрирующий в лучшем виде огненную, материальную энергию творения. Карта представляет Пана Пангенетора, Всезачинающего, … символизирует созидательную энергию в её наиболее материальной форме … Он превосходит все ограничения; он – Пан; он – Всё» (Летбитер, «Тот Кроули»).

Мифологический шифр. Фавны и сатиры. Мифы говорят о многочисленном потомстве Пана, который был необычайно плодовит. Их в мифах называли «Панами» (Πάνες) и «Панисками» (Πανίσκοι), а также сатирами и фавнами. Пан изначально не представлялся «козлоногим», хотя к нему и прилагали рожки (но и к Моисею тоже). Зооморфных черт Пану добавило его сближение с сатирами и фавнами – в римской мифологии духами гор, лесов и полей.

Паны и Паниски, а также сатиры и фавны считались опасными для людей и изображались, подобно Пану, полулюдьми-полукозами. Сатиры якобы мучили людей в горах и лесах, а также насылали тяжёлые сны.

И те, и другие были чрезвычайно популярными персонажами литературных произведений. Например, Вергилий в поэме «Комар» писал: «В царстве эфирном …Здесь же и Паны в те дни на злачных резвились лужайках, В сонме наяд и дриад здесь вели хороводы сатиры» (115).

Для художников, гравёров и иллюстраторов Средневековья сцены с фавнами и сатирами, нимфами, наполненные скрытым эротизмом, были не менее популярны, чем в античности.

Фавнов и сатиров, как и положено божествам, обеспечивающим плодородие, часто изображали в любовных сценах с нимфами с достаточно выраженным фаллосом.

Семья фавна. Дюрер, 1505 г.

Вся эта армия языческих божеств нашла своё отражение в образах «духов нечистых»: демонов, бесов, чертей и т.д., составлявших свиту дьявола.

Демоны и бесы. Древние народы не без основания верили в существование разнообразных тонких сущностей, которые в их легендах фигурировали как гномы и нимфы, домовые и русалки, музы и гении, и т.д. Они могли быть красивыми и уродливыми, соблазнительными и омерзительными, добрыми и зловредными. Демоны, бесы также олицетворяли неких астральных существ, которые имели реальную возможность влиять на состояние и поведение людей.

Будучи существами зловредными, бесы, зачастую инициируют человека на действия, которые со стороны выглядят как унизительные, глупые, недостойные и вызывающие насмешку. В быту до сих пор курсируют соответствующие поговорки, знаковые в контексте нашего исследования: «дьявол сомнений», «бес попутал», «творит чёрт-те что», «седина в бороду – бес в ребро», и т.п.

В прежние времена считалось, что причиной странных действий или агрессивного состояния человека является дьявол или бес, «вселившийся» в него. В подобных случаях также принято говорить: «бес вселился». Вселившись, они якобы влекли человека к вредным излишествам и различным психическим болезням. Примечательно, что «бесы» дали своё имя острому психическому заболеванию – «бешенству», и мы часто употребляем такие знакомые выражения, как «взбеситься», «бешеный нрав» и т.п., не задумываясь об их источниках.

Бес Эттейлы. Беснующегося демона или аллюзию на состояние агрессии в образе демона мы видим на карте, соответствующей Дьяволу, из «Таро Грант Эттейла» (Жана Франсуа Альетте). «Бес», как аналог демона, впервые прозвучало в синодальном переводе Нового завета в Евангелии от Марка в эпизоде изгнания злого духа.

Эттейла создал своё так называемое исправленное Таро в 1790 году на основе изучения ранних итальянских колод и древнеегипетских текстов. «Таро Гранд Эттейла» – современный вариант переиздания колоды.

Ключевые слова, присвоенные карте автором, в прямом положении – франц. Force Majeure, «большая сила» (отсюда «форс-мажор» – обстоятельства непреодолимой силы); в перевёрнутом: Force mineure – незначительная сила, или сила, которую можно одолеть.

Персонаж карты напоминает человека, который находится в состоянии эмоционального возбуждения и ведёт себя явно неадекватно. С одной стороны, он пугает своей агрессией и яростным напором, с другой – вызывает недоумение и жалость, а порой бывает смешным.

Дьявол. Таро Гранд Эттейла, 1804 г.

Сатира. Примечательно, что название одного из племени потомков Пана легло в основу старейшего литературного жанра – сатиры.

Понятие «сатира» словари определяют как резкое проявление комического в искусстве, представляющее собой поэтическое унизительное обличение явлений при помощи различных приёмов: сарказма, иронии, гиперболы, гротеска, аллегории, пародии.

Термин «сатира» прилагался к саркастическому и шуточному содержанию литературы уже античными авторами. Вспомним «Сатирикон» упомянутого выше Петрония Арбитра (I в. н.э.). Овидий поэму «Комар» начинает словами: «В шутку … я пел под флейту резвой Талии». Так, Плиний сообщает, что в VI веке до нашей эры поэт Гиппонакт написал сатиры на одного человека, которые были настолько жестоки, что объект сатиры повесился. Одним из самых известных авторов первых сатирических произведений был Аристофан, который, высмеивая политические, общественные и нравственные нормы общества, допускал ряд откровенных непристойностей. Такой стиль использован во многих из его работ, таких как, например, «Опьянение игры», которое содержит нападки на политического деятеля Каллимедона.

Такое совпадение между названиями сатиры как жанра и сатирами, спутниками Пана, не может быть случайностью. В этой корреляции отразилась роль спутников Пана как неких астральных существ. В соответствии с ролью этих сущностей им было дано условное название – Сущности Смеха или Демоны Смеха. Познакомимся ближе с этими сущностями.

Демоны Смеха. Демоны Смеха по своей природе близки к людям, являясь такими же детьми Царей Зон, но только оставшиеся в тонком плане. Потому они так хорошо разбираются в психике и свойствах человеческого характера.

Шайтан. Сущности Смеха ассоциируются с шайатинами – разновидностью мусульманских джиннов. Якобы именно эту разновидность племени джиннов особенно любит использовать Иблис – «князь тьмы» в исламе, другое, более распространённое имя которого Шайтан (считается, что от «Шайтана» произошло слово «сатана»).

Существует несколько видов джиннов, основные из которых ифриты, гули, кутрубы, силаты, шайатины и мариды. Одни из них не имеют пола, другие делятся на мужчин и женщин. У некоторых из них есть личные имена: например, Ханзаб мешает молитве; Даггар преследует ночными кошмарами, Залнабур наущает продавца обмануть покупателя, Матриш распространяет сплетни, Сабар заставляет впадать в гнев и отчаяние, Авгар толкает на супружескую измену, Тамрих не даёт сосредоточиться, Микрас внушает тягу к азартным играм, и т.д.

Ифрит Малик Тареш выслушивает жалобы джиннов. Чёрный король джиннов Аль-Малик аль-Асвад, XIV в. «Китаб аль-Булхан» («Книга чудес»)

Шайатины лучше всех способны заморочить голову человеку и направить его по неправедному пути – совершать дурацкие поступки и говорить неподобающие речи. Шайатины, как и люди, не особенно любят пребывать в одиночестве и потому часто предпочитают общество человека, и даже стараются «прикрепиться» к субъекту, наиболее поддающемуся их влиянию. Мусульмане верят, что у каждого человека наряду с ангелами-хранителями есть свой шайатин.

Зная имя джинна, маги могут вызывать их и даже подчинять своей воле. А также при помощи магии освободиться от их влияния. Например, чтобы отогнать джиннов, мусульмане используют заговор: «Аузу би-лляхи мин аш-шайтани-р-раджим».

Божества Смеха. Персонификацией Сущностей Смеха также могли служить отдельные божества античной мифологии, такие как Гелос, бог пиршеств и веселья, и Мом – божество злословия.

В древнегреческой мифологии Мом – сын Никты, брат Танатоса, Гипноса, Гесперид, мойр, Немесиды и Эриды. Таким образом, его изначально связывали с мрачными, вредоносными и негативными влияниями. По совету Мома Зевс вызвал Троянскую войну, якобы с тем чтобы, истребив человеческий род, облегчить бремя земли. Мом постоянно вышучивал всех богов без исключения, заставляя всех смеяться и плакать одновременно. В конце концов Зевс изгнал Мома с Олимпа за его постоянное злословие против богов.

Мома, как и других богов смеха, изображали подобными сатирам. Возможно, их тоже относили к племени козлоногого Пана.

Маска Мома. Экспозиция музея Палаццо Нуово

Существование масок, в том числе маски Мома, указывает на то, что они использовались в мистерии и, следовательно, в магии.

Святилище бога смеха, согласно Плутарху, находилось в Спарте, и было расположено по соседству с храмами Танатоса – бога смерти, и Фобоса – бога страха.

Гелос. Гелос в древнегреческой мифологии позиционировался как бог циничного смеха. Он насмехался даже над теми, кто корчился от боли, и глумился над умирающими. В честь Гелоса в греческой Фессалии (г. Гипата), по словам древнеримского писателя Апулея, проводилось ежегодное торжество с мистериями, их целью было задобрить зловредное божество.

Ризус. В древнеримской мифологии бога-насмешника звали Ризус, или Резус (лат. Risus – смех). Обманщик и весельчак Ризус считался покровителем шутов-трикстеров. В Риме в апреле в честь Ризуса устраивали шествия и разыгрывали шутливые сценки. После падения Римской империи праздник получил распространение в Европе, а позднее и по всему миру, превратившись в «День смеха», обмана и розыгрышей –1 апреля.

Весельчак. Возможно, вариантом персонажа, изображаемого на карте Дьявол, как раз и является Ризус – Демон Смеха. Этим может объясняться достаточно легкомысленный и гротесковый персонаж на некоторых картах Дьявол.

Комичный дьявол изображён на одной из карт на так называемом Листе Розенфельда («Rosenwald Sheet»). Эти неразрезанные заготовки карт, находящиеся в Национальной Галерее искусств Вашингтона, как предполагают, были изготовлены в итальянской Ферраре в конце XV – начале XVI вв. Несмотря на то что на картах нет номеров и названий, их принято относить к Таро, так как на листах присутствуют карты, сопоставимые с классическими Арканами.

Дьявол. Листы Розенфельда

Когда приходит соблазнитель. Демоны-насмешники ставят человека в смешное положение, но часто это «смех сквозь слёзы». Обманутый человек, как и жертва воровства, часто стыдится кому-либо рассказать о случившемся. Его внутреннее «Я» протестует: «Как это меня, такого всего из себя умного и образованного, обвели вокруг пальца»; «Как это я, такой великий, оказался смешон и унижен».

Жажда успеха и больших денег, «культ собственной личности» и тяга к власти – это те качества, которые делают человека уязвимым к обольщению и соблазну.

Для некоторых людей важнейшую роль для поднятия статуса личности играет высокая оценка их сексуальности. Это подтверждает и устойчивый аналог названию половых органов – «мужское достоинство». Есть мужчины, которые с помощью любовных похождений стараются доказать себе и окружающим наличие мужской силы, а женщины – сексуальную привлекательность. Как утверждал Игнатий Брянчанинов, епископ и богослов начала XX века, это всё «плоды плотского разгорячения, … к которым удобно прививается прелесть».

И дьявол (бес, чёрт…) тут как тут! Он готов предложить самые желаемые для своей жертвы блага. Все эти блага так или иначе связаны с материальными ценностями и физиологическими потребностями.

Сущности Смеха в основном притягиваются самовлюблёнными людьми с завышенной самооценкой, а также теми, кто излишне озабочен статусом своего собственного «Я», которые, доказывая себе и другим своё превосходство, буквально становятся «дьяволами во плоти». Для них не важно мнение окружающих, они считают себя в праве помыкать другими в любой сфере, в том числе в сексуальной. Человеку уже кажется, что у него есть право навязывать другим своё мнение. Он становится неуживчивым в коллективе, ему сложно найти общий язык с окружением.

Тиран в дьявольском обличии. Правителей, из которых гордыня делала самодуров и тиранов, сравнивали с дьяволом в человеческом обличье. Таков анонимный правитель в образе дьявола на фреске Амброджио Лоренцетти, сделанной им в 1337–39 гг. для Палаццо Пубблико в Сиене. Название «Аллегория дурного правления» дано фреске современными учёными и не совсем точно отражает её содержание.

«Аллегория дурного правления». Деталь фрески

В центре группы восседает «князь тьмы», которому прислуживают демоны и анти-добродетели. Слева от правителя-дьявола изображена «Жестокость», которая в одной руке держит младенца, а в другой змею; далее «Измена», держащая на руках ягнёнка с хвостом скорпиона, и «Обман» с крыльями летучей мыши, держащий в руках жезл.

Наместник дьявола на земле. Л. Толстой в «Войне и мире» устами своего героя Пьера Безухова делает предположение, что Наполеон – «зверь» Апокалипсиса.

Подобные слухи в XX веке бродили в Советском Союзе о Генеральном секретаре Компартии и главе государства Иосифе Сталине. А некоторые мистики утверждали, что Сталин и есть сам Дьявол (или «антихрист», что примерно одно и то же).

Впоследствии появилось выражение «культ личности», которое объединило в себе все его пороки и стало основанием для низвержения Сталина с пьедестала почёта бывшего главы СССР. Но это произошло уже после смерти деспота.

Признаком демонизма считали привычку генералиссимуса работать по ночам в одиночестве при тусклом свете лампы. К той же категории относили его неоправданную жестокость, мнительность и поиск везде «врагов народа», а также единоличную непререкаемую власть.

Одним из пороков, который приписывали Сталину, была его сексуальная извращённость. Ходили слухи, что практически ни одна красивая женщина, будь то даже жена его подчинённого, не избежала его сексуальных домогательств. Сплетничали, что женщин хватали прямо на улицах и доставляли в специальные комнаты при его кабинете в Кремле. За отказ могли сослать в лагеря или лишить работы – особенно это касалось актрис, танцовщиц и певиц; простые женщины исчезали бесследно. Поговаривали что, из-за склонности Сталина к насилию в постели покончила собой его жена, Надежда Аллилуева.

Грех гордыни. Гордыня (не путать с «гордостью») и самомнение – сходные негативные понятия. В христианском миропонимании самым страшным из смертных грехов является гордыня, что естественно, так как в её основе стремление приравнять себя к Богу.

Современный философ и проповедник, епископ Кавказский и Черноморский Игнатий (Брянчанинов) сравнивает гордыню с «утончённым, трудно понимаемым и трудно отвергаемым идолопоклонством, в котором человек занял место Бога».

В комментариях к богословским понятиям говорится: «Гордыня есть духовная болезнь, смертный грех. По учению Церкви, весь корень зла мира лежал в гордыне падших духовных сил. Именно гордыня погубила сатану и способна погубить человеческую душу безвозвратно. После грехопадения прародителей разрушился душевный покой человека. Человеческая душа ощутила тоску и томление. Целостность человеческого существа нарушилась. Человек вышел из-под власти закона Божия, сам себя лишил защиты и Его покровительства».

Здесь интересно привести выдержки из рассуждений о гордыне средневековых и современных богословов. Так, Иоанн Лествичник (византийский философ-богослов, VI в.) пишет: «Гордыня есть крайнее убожество души, которая мечтает о себе, что богата, и, находясь во тьме, думает, что она во свете. Сия скверная страсть не только не даёт нам преуспевать, но и с высоты низвергает. Горделивый подобен яблоку, внутри сгнившему, а снаружи блещущему красотою». «Искажённая грехопадением человеческая природа подвержена гордыне в самых своих разнообразных и тонких проявлениях. Гордыня убивает в душе все добродетели; душа становится чёрствой. Гордыня порождает властолюбие, стремление подчинить других своей власти, заставляет их следовать своему образу мыслей. … Страсть гордыни портит всё, с чем соприкасается, любую добродетель извращает, из каждой берёт себе «пищу» для возрастания и укрепления».

Томас Мор, выдающийся английский писатель-гуманист и политик начала XVI века утверждал: «Гордыня и жажда суетной славы и власти – вот та ядовитая змея, которая, раз проникнув в вельможные сердца, внедряется в них до тех пор, пока разобщением и рознью не сокрушит всего, что есть: ибо каждый стремится быть сначала вторым после первого, потом равным первому и, наконец, главным и выше первого» («Утопия»).

В рассуждениях о гордыне православного священника XVIII века Тихона Задонского говорится: «Премерзкий грех есть гордыня, но мало от кого познаётся, яко глубоко в сердце сокровен есть. Начало гордости есть незнание себя самого. Сие незнание ослепляет человека, и так человек гордится. О, когда бы человек познал себя самого, познал бы свою бедность, нищету и окаянство, никогда бы не гордился! Но тем паче окаяннейший человек есть, что не видит и не познаёт бедности и окаянства своего».

А как это можно увидеть? Наверное, только через вмешательство Сущностей Смеха, и то только тем, в ком осталась доля самокритичности.

Из опыта автора. Мне вспоминается один случай из моей жизни. Однажды за вечерним чаем собралась группа эзотериков. Мирная беседа постепенно перешла в диспут, не помню уж по какому вопросу. Считая себя сведущей в нём, и, похоже, желая утвердиться в своём авторитете, я достаточно напористо и эмоционально излагала истину. Надо признать, что все внимательно слушали. В самый напряжённый момент я даже привстала с места и, закончив, резко опустилась на стул. И … о ужас! Ножки стула разъехались в стороны, сиденье провалилось вниз, и моя соответствующая часть вместе с ним. Как говорят: «Картина маслом!» Я на полу, застрявшая в раме стула, ноги торчат кверху, и встать самой невозможно. Все замолкли… Мне стало безумно смешно, а вслед за мной засмеялись остальные. Мне кажется, в этот момент я навсегда рассталась с амбициями великого Посвящённого! (Е. А.)

К одному из видов проказ Сущностей Смеха относятся так называемые «потеряшки». Потери могут быть в прямом, материальном и переносном смысле: например, потеря стабильности, статуса, работы и даже здоровья. Причина потери (ситуация) может быть любая: вследствие кражи, мошенничества, обстоятельств или злого намерения другого человека. Потери могут случиться по собственной вине, из-за чужих действий (крах банка, экстремальный спорт) или якобы по воле случая.

Вещи могут потеряться даже в собственном доме. Только что видел, и уже нет. Перерыл весь дом – как сквозь землю провалилось. Существует поверье, что это шутки домового, и следует привязать к ножке стула носовой платок и обратиться к духу со словами: «Домовой-домовой, поиграл, верни домой!». Проделки Сущностей Смеха порой маскируются под домовых или полтергейст.

Некоторые потери, даже не очень крупные, способны унизить наше достоинство, бить по авторитету и вообще ставить в смешное «дурацкое» положение. Частенько в таких случаях мы сокрушаемся: «Я, как дурак …», что ещё раз напоминает о соответствии ступеней Познания Дурак–Дьявол. В то же время народные суеверия свидетельствуют: с Сущностями Смеха можно договориться, тогда как со стихиалиями нельзя! Отсюда и феномен так называемой сделки с дьяволом.

Дьявольская сделка. Любые «сверхчеловеческие» достижения отдельных людей, в том числе богатство, необычайная красота, научные и технические открытия могли рассматриваться как сделка с дьяволом. То, что ценой этой сделки служит душа – это уже удачная выдумка выгодополучателей. В Евангелии от Матфея говорится: «Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе» (Мф. 6:12-20). «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26).

Со временем всё это приняло форму мракобесия, за которую уцепилась инквизиция, заинтересованная в поисках мотивов для осуждения граждан. В недрах инквизиции была разработана методика определения подозреваемых в сношениях с дьяволом. Специальные буллы содержали перечень «услуг», которые якобы предоставляли демоны, а также списки внешних примет тех, кто вступил в сделку, – так называемых дьявольских печатей: например, родинки в определённых местах тела или глаза разного цвета. Кроме того, предполагалось, что с демонами мог заключаться письменный договор, который был более действенным.

Сами же инквизиторы в своих «методичках» по выявлению грешников сфабриковали правила «торговой сделки». Так, договор надо было заключать не с любым демоном, а с определённым, специализирующимся в требуемой сфере, а потому вызывать его по соответствующему имени. Акт скреплялся подписью обеих сторон, а каждый из демонов имел свою подпись или печать, которую для определения истинности необходимо было сверять со списком из перечня. Фактически, это были учебники по чёрной магии, в которых использовались сведения даже из запрещённых книг, таких как «Малый Ключ Соломона», в котором приводились подписи демонов.