Kitabı oku: «Те, Кто Живут Давно. Рэдмаунт и Охотник»

Yazı tipi:

Глава 1.

Двенадцатый век. Ирландия. Ульстер…

Близнецов посчитали проклятием, подброшенными подмёнышами. А Делани О’Лири не созналась, от кого родила в шестой раз. Возможно от родного отца, или его брата, который не оставил без внимания аппетитные формы племянницы.

Тройняшки в корзине попискивали как тёплые щенки. И старая Хидль, знахарка и повитуха, долго разглядывала их, проводя по тёмно-розовым тельцам сухими пальцами. По какому-то странному своему наитию, она не позволила Делани избавиться от них, как от всех предыдущих детей. Прихрамывая, унесла корзину в свою покосившуюся лачугу. Пятеро братьев и сестёр, закопанных у леса на краю деревни, так и не дождались близнецов О’Лири.

Старуху односельчане побаивались, верили, что она колдует, знается с нечистой силой, чуть ли не с самой Калли Барри. Но местные всегда обращались к ней за лечением или заговорами. И из соседних городков приходили с разными подношениями за советом и помощью. Хидль держала несколько пушистых серых коз, они и снабдили молоком трёх маленьких чертенят. Настоящее колдовство, что все три мальчика выжили.

Росли они сильными, ловкими, озорными, три одинаковых русых головы постоянно мелькали в окрестностях. Мать изредка навещала их, но в свой дом не взяла. Теперь Делани была замужем, имела уже двух настоящих детей. От проказ подросших близнецов О’Лири страдала округа. Иногда их пытались подловить и избить по одному, но отвечали они всегда втроём. Слушали и почитали они только седую Хидль. Лишь от неё братья безропотно принимали затрещины, она была щедра на оплеухи, хотя её старые пальцы и скрючила болезнь. Ведунья учила их, передавала свои знания о природе, травах, силе камней и воды. Её любовь была строга и суха, но она поддерживала тройняшек. Поэтому смерть Хидль действительно осиротила их. После похорон близнецы навсегда покинули родные края. С собой они унесли только имена матери и той, которая её заменила.

Предаваясь игре и дракам, братья О’Лири пришли в Дублин, оттуда переправились морем до Гамбурга. В порту наглые игроки и воришки окончательно потеряли страх, и в окружении пьяных шлюх сели не за тот стол совсем не с теми людьми. Жульническую победу им не спустили с рук. Братьев отравили в закопчённом полумраке шумного грязного кабака. Мёртвых близнецов обобрали, раздели и выбросили за городской стеной.

Первым на рассвете проснулся Патрик. Жутко болела голова, и ломило всё тело, будто бы покрытое невидимыми синяками и ушибами. Какое-то время он даже не мог вспомнить своё имя, а потом внезапно пришла память о братьях. Тревора он нашёл недалеко от оврага, тот сидел на земле, со стоном растирая виски, зарываясь пальцами в посветлевшие пепельные пряди. Они встретились взглядами.

«– Больно? – Ужасно. Как ты, Пат? – Уже лучше. Ты знаешь, где Йен? – Нет, но должен быть где-то рядом. Я чувствую».

Кожу и так холодил утренний воздух, но тут по спине прошёлся ледяной ужас. Тревор понял, что говорит с братом и слышит его, хотя между ними метров десять, и ни один из них не открывал рта. Патрик тоже испуганно глядел на него огромными серо-голубыми глазами.

«– Ты слышишь? – Да! – Что это? – Не знаю. Может быть, мы на том свете? – В аду не бывает холодно, Пат. Надо найти Йена».

Царапая босые ступни, они спустились по скалам вдоль стены, отыскали брата. Его белая кожа смотрелась слишком яркой и чистой на тёмных камнях.

– Йен! – Тревор похлопал его по щекам. Тот глубоко вздохнул и застонал от боли.

– Смотри, что с его волосами? – разглядывал брата Патрик. – Они цвета воронова крыла.

– На себя посмотри! – огрызнулся Тревор, помогая Йену подняться.

– А что? – вскинул брови брат. Потом ухватил на ветру и вытянул перед лицом одну из спутанных прядей. – Они красные! Боже!

– Что случилось! – сипло прошептал Йен, с трудом выпрямляясь. – Меня будто бы в жерновах перетёрли! А с вами что? – Всмотрелся он в братьев, морщась и жмурясь.

«– Йен! Ты слышишь меня?».

Тот вздрогнул и шумно вдохнул, в испуге глядя на молчавшего Патрика.

«– Вижу. Слышишь. С Тревором то же самое! Соберись, пора уходить! – Надо найти одежду. Холодно. – Согласен!».

Они украли в сторожке стражников рубахи, два плаща и шерстяную тунику. Двигаясь на север, постепенно разжились ещё одеждой, двумя кольчугами, оружием. Близнецы не знали, куда шли, их чувства стали острее, за несколько недель они приноровились мысленно общаться.

Вдоль небольшой реки была проезжая дорога, братья шли по ней, когда пронзительный женский вопль, полный боли и бесконечного страдания, достиг их общего разума. Тревор споткнулся, и чуть не упал на землю. Йен вскинул голову, настороженно прислушиваясь. Патрик взволнованно оглянулся на них: «Она зовёт нас, надо спешить. И мы должны найти остальных!».

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Североамериканский Метрополис…

– Рэдмаунт, пусти! Мы скажем, что он оказал сопротивление при аресте, что это была самозащита! Тут всё равно видеонаблюдения нет!

Крепкого, почти квадратного офицера с трудом унимал худощавый высокий детектив, не давая ему самостоятельно разделаться с подозреваемым в страшном преступлении.

– Миша, нет! Это самосуд, ты же полицейский! Парамедики на подходе, дождёмся их! Мы должны доставить его в наручниках, его осудят!

– А я понял, это добрый коп и злой коп! Обычный прикол! – ухмыльнулся Радченко.

– Да! Только я – добрый! – рявкнул Тоцкий.

Вне себя он швырнул в стену тяжёлый стеклянный поднос со стола. Разноцветные осколки со звоном разлетелись по комнате. Арестованный, вздрогнув, дёрнулся и вжал голову в узкие цыплячьи плечи.

Они просто в очередной раз опрашивали соседей. Тед увидел список покупок, забытый на холодильнике. Карамельные хлопья «Бекки». Виктор купил имбирное пиво, замороженные котлеты, пену для бритья, картофельное пюре в порошке. И карамельные хлопья «Бекки»… В розовой коробке с овечками, их часто рекламировали по телику.

Тед чувствовал, что-то не так с этими покупками, и понимал, что-то не на месте, он заметил в мусоре на кухне упаковку от строительной смеси, и подозреваемый не смог ответить, что он ремонтировал. Всего двадцать минут назад они нашли и проломили свежую, ещё сырую, кладку в стене чулана.

В полуподвальной замурованной комнатке они нашли двух девочек. Четырёхлетняя без сознания, но еле дышала, а её истерзанная сестра шести лет уже остыла. Они вызвали медиков и подкрепление. Больше всего на свете детектив хотел собственными руками порвать на куски Виктора Радченко, который сидел перед ними, съёжившись на стуле в углу своей маленькой вылизанной гостиной.

Напарник Теда тоже едва сдерживался, Михаил Тоцкий встал напротив похитителя и прошептал, нависая над ним: «Ради Господа нашего, дай мне повод убить тебя сейчас!». Радченко смотрел на копа побелевшими от ужаса глазами. Рэдмаунт ощущал, как гнев выжигает его изнутри, как же тяжело дались ему эти несколько минут, чтобы перетерпеть страшную жажду убийства. Его браслет-коммуникатор зафиксировал уровень стресса, предупреждая офицера о грядущем срыве.

Три дня он ночевал у себя в кабинете на жёстком диване, потом совершенно измученный Тед вернулся домой. Таня сидела у окна, длинные обесцвеченные волосы висели печальными прядями. На столе давно остыла её тарелка с ужином.

– Ты поймал его?

– Да, он арестован, – детектив кивнул.

– Дети выжили?

Сухие черты лица сиделки ещё сильнее заострились, Савёлова напряжённо ждала ответа, глядя на него своими огромными глазами замороженной рыбы. Тед только отрицательно покачал головой.

– Почему ты не убил его сразу? Почему?

– Я… Я полицейский, Таня! Я не судья, – у него встал ком в горле, было сложно говорить. – Я не имел права…

– Дай зажигалку, – она безнадёжно махнула на Теда рукой.

– Ты же бросила.

– Ты мне друг или х** в стакане! Дай огня, я сказала! – её голос сорвался в рыдание. Она не смогла прикурить, руки тряслись. – Он же указал на семь жертв! Семь! В новостях сказали, его признали невменяемым! Эта сука будет с комфортом жить, и проходить лечение! Его будут содержать своими налогами люди, чьих детей он убил! Ну, что за х**ня, Тед! Как это?!

Всхлипнув, она ушла к себе. А Рэдмаунт остался сидеть в тёмной комнате, опустошённый и подавленный. Эта вечная сделка между законом и совестью, как же она изводила его сейчас! Он щёлкнул зажигалкой, раз, другой. Искры шипели. Выкрутил огонь на максимум, и некоторое время смотрел на колеблющееся лезвие пламени. Он нашёл решение. Достал смартфон и набрал нужный номер.

– Рэдмаунт?!

– Патрик.

– Чего ты хочешь для себя?

– Хочу, чтобы ты помог закончить одно дело, – устало вздохнул Тед.

– Де Ла Рю до сих пор живёт с тобой в одной стране. Обратись к нему.

– Нет. Мне нужен твой дар, Патрик.

– Я сейчас в Греции. Смогу вылететь… Так. Подожди. Ага. Через неделю. Твоё дело может подождать?

– Да, у него пожизненное заключение с принудительным лечением. Одиночная камера. Так что дождётся по-любому.

– Ух! Заинтриговал и заинтересовал! Жди звонка через неделю.

Глава 2.

Новая серая тетрадь.

Иногда больше всего хочется пустить пулю в лоб, до чего не совершенен мир. На кой нам эта гуманная реальность единого государства, если продолжает твориться такое!?

(дописано ручкой другого цвета: «отсутствие войн действительно такое благо, может ли оно оправдать хоть что-то? Какой смысл, если на всё есть отмазка «ну зато мы не воюем друг с другом!»).

Плохо сплю. Меня прессует безнадёга, а обратиться не к кому. Что делать?

Радченко проводили в светлый зал для встреч, в этот день родственники не навещали больных, так что было пусто и тихо. Только в углу гудел автомат с газировкой и шоколадками, поблёскивали пластиковые лёгкие столики и стулья. Если бы не решётки на окнах, обстановка скорее напоминала санаторий.

Его посетитель был незнакомцем. Высокий, в тёмно-синих джинсах, чёрном тонком пуловере, красно-рыжие волосы ниже ушей, недорогие очки. Через плечо сумка с ноутбуком, в руках папка с документами.

– Здравствуйте, Виктор! Присаживайтесь! – обаятельно и радушно улыбнулся гость.

«Зубы, как у акулы», – подумал пациент, и беспокойно оглянулся на двух охранников и санитара у дверей. Камера наблюдения под потолком мигала лампочкой.

– Вы мой новый адвокат? – осторожно осведомился он.

– Нет, мистер Додсон немного простудился. Я его помощник, и он попросил меня сегодня привезти вам бланки. Вы же хотели написать жалобу, минуточку, – красно-рыжий сверился с заметками в телефоне и достал из папки бумаги. – Так. И подать заявление с просьбой о переводе в корпус «Б» с более мягким режимом. Всё верно, Виктор?

– Да. Правильно.

Радченко немного расслабился и придвинулся к поцарапанному столику. Руки были скованы, наручники мешали ему заполнять бланки ровно.

– Так, подпишите тут, и вот здесь. Число поставьте сегодняшнее. Пятнадцатое. Отлично. Спасибо.

– Что-то ещё нужно? Додсон больше ничего мне не передавал? – он по-птичьи склонил голову на бок.

– Нет. На самом деле, мистер Додсон не знает, что я сейчас тут. Но у меня есть для тебя сообщение.

Посетитель заговорил тише, и поманил к себе, Виктор машинально придвинулся и склонился, чтобы расслышать шёпот:

– Послание от детектива Рэдмаунта: «Гори в аду, мразь!».

Отпрянув, Радченко увидел, как улыбающиеся серо-голубые глаза его гостя стали непроницаемо металлического цвета, будто залитые ртутью, а бледное лицо бесстрастным, как маска. В следующую секунду больничная роба и халат вспыхнули ярким жёлто-оранжевым огнём, как сухие дрова. Крича и разбрасывая лёгкую мебель, пациент катался по полу.

Посетитель отскочил к стене. Охрана с огнетушителями и сбежавшиеся санитары пытались сбить пламя, но безуспешно, как будто бы Виктора облили напалмом. Сработала сигнализация, через несколько минут включились потолочные гидранты. Обугленного пациента потушили, но даже не донесли до медпункта.

Когда же служба безопасности решила задержать неопознанного посетителя, навестившего Радченко перед смертью, оказалось, что о его визите нет никакой информации. Камеры наблюдения зависли, система заглючила в перезагрузке, и на записи он был мельком виден со спины. Зато сам момент самовозгорания похитителя и убийцы запечатлели неплохо, видео потом быстро попало в новостные ленты.

– Всё удалось? – спросил Тед у Патрика Делани Хидл О’Лири, севшего в машину.

– Более чем. Он очень страдал, если тебя это интересует.

– Спасибо, – коп с облегчением вздохнул и закрыл глаза.

– Тебе спасибо, детектив. Я получил удовольствие. Подвезёшь до аэропорта?

– Конечно же!

Они выехали на шоссе, молчали в дороге. Тед несколько раз покосился на своего пассажира, скрестившего руки на груди, прикрывшего глаза, и, кажется, задремавшего.

– Слушаю тебя, Рэдмаунт.

– Я ничего не говорил! – Тед аккуратно перестроился в ряду.

– Да, ты молчишь и демонстрируешь невербальное не конгруэнтное поведение. Ты хочешь спросить меня о ней. Так вот. Я не видел Елену уже лет пять. Знаю, что в прошлом году она жила с Марко в Чили. Он ищет средство для смерти, лекарство.

– Для смерти?

– Да. Он изучает феномен Живущих Давно, его цель – избавить нас от бессмертия. Найти ключ. Занят расшифровкой ДНК, и тому подобное. Но, насколько я в курсе, пока все генетические исследования безуспешны. Наша кровь и клеточный состав тканей постоянно изменяются. Ему не удалось зафиксировать эту мутацию ни разу, – Патрик достал пачку сигарилл. – Даже отпечатки пальцев другие после каждой смерти, мы проверяли.

– Пожалуйста, не кури в машине, хорошо?

– Как скажешь, детектив.

Новая серая тетрадь.

В какой-то степени, наверное, это больше похоже на сделку с тёмными силами, как в старых страшных сказках. Но ведь они действительно помогают мне.… Продал ли я уже свою душу?

Наверное, скорее, я рад, что знаком с Теми, Кто Живут Давно. Недавно подумал, что кроме них, напарника на службе, Глэдис, её сиделки и Майры в моей жизни и друзей-то нет никаких. А нужны ли ещё друзья, когда есть такой шикарный цирк-зоопарк?!

Сегодня видел в сводке информацию о новом убийстве. Семнадцать ножевых ранений! Жуть какая! Точно, у кого-то опять башню сорвало. Лето на исходе. (На полях карандашом: «За своей крышей смотри, чудила!»)

К нему в кабинет заглянул Тоцкий. Он ниже Теда по росту, но вдвое шире, крепкий и плотный, любитель потягать железо в зале. Михаил обладает не очень приятной, но примечательной внешностью, почти бесцветный, как в отбеливателе вымоченный. Слишком светлые волосы, брови и ресницы становились яркими и заметными, только когда коп багровел от гнева, тогда он был страшен и грозен. Ещё его отличала усердная религиозность, но при этом какая-то своя собственная вера.

Рэдмаунт, впервые встретившись с ним, с неприязнью подумал: «Я занял место Уилкса и обзавёлся собственным громилой Митчеллом!». Но быстро привык к внешнему виду напарника, убедился в профессиональной подготовке и оценил в нём преданность работе и старательно запрятанный добрый характер,

– Тед, ты видел новости вчера?

– Да, Миша. Радченко погиб в результате несчастного случая.

– Нет. Это был Божий пламень! Его покарал Небесный суд, раз мы не справились! Уверен, он в аду теперь! – значительно покивал Тоцкий и закрыл за собой дверь.

А Тед подумал и записал на стикере «Часто Небесному суду не обойтись без земных копов!», приклеил его на стеллаж с книгами и документами.

Глава 3.

За эти три года Тед всего раз обратился за помощью к Тем, Кто Живут Давно. Обычно близнецы сами беспокоили его, выдёргивая со службы, чтобы организовать какую-то не особо законную заваруху. Каждый раз, помогая избежать преследования или скрыть улики, он получал весомое вознаграждение, эти конверты очень поддерживали в жизни. Но мысль о происхождении этих денег раздражала.

Вот и теперь после ночного телефонного звонка Рэдмаунт шагнул в комнату, которую сняли в мотеле на окраине О’Лири. Близнецы выбивались из ординарного интерьера обыденности. Они действительно чертовски похожи, и это, скорее, тревожило с первого взгляда. Высокие, стройные, длинноногие. Белая кожа выходцев с северного острова, истинных потомков кельтов. Только Тревор пепельного оттенка блондин, с классической британской стрижкой, и у него страсть к итальянским однобортным костюмам. А у Патрика немного вьющиеся красно-рыжие волосы ниже ушей, и он носит очки, и иногда усы и бородку, как сейчас, предпочитает более небрежный и неформальный стиль в одежде. Его щетина напомнила Теду о фрукте киви, мысль об этом сравнении заставила его непроизвольно улыбнуться.

– Тебя, бл*дь, что-то насмешило, Рэдмаунт? – покосился на него Тревор, грубость обращения всегда резко контрастировала с его лощёным внешним видом.

– Нет, нет, что ты! Просто вспомнил тут…

– Послушай, детектив, нам нужно, чтобы ты нагрянул в одно место с полицейской облавой, накроешь небольшой подпольный игорный бизнес, а мы в суете поднимем некоторый профит. Тебе почёт, нам – зачёт. Согласен? Твоя доля, как всегда, будет в почтовом ящике!

Патрик подкреплял речь активными жестами, будто движения узких пальцев помогали ему подбирать слова.

– А не пошли бы вы оба на хрен! Я ещё в прошлый раз говорил, что не хочу участвовать в ваших махинациях. Вы мне помогли, да, но за это я не обязан всю жизнь отдуваться!

– И в прошлый, и в позапрошлый, и два года назад тоже, – согласно кивнул О’Лири, серо-голубые глаза смотрели тепло и лукаво. – Но, кажется, мы неплохо тебя продвинули за это время, Тедди, не находишь?

– Я рискую жизнью, а вы каждый раз выворачиваетесь из всех передряг. Вы же не можете умереть!

– Не то, чтоб выворачиваемся. В прошлом году Тревора подстрелили, помнишь? Хотя ты обещал, что там не будет вооружённой охраны. Но не переживай за нас, – Патрик глянул на копа поверх очков. – Речь об исключительных морфофункциональных свойствах организма и основанных на них психофизиологических качествах, – весомо пояснил Патрик.

Тед бессильно опустился в кресло, перестав соображать. Тревор раздражённо схватил его за воротник куртки.

– Рэдмаунт, бл*дь, соберись, хоть бабла срубишь на верном деле! Мой брат, зануда, пытается объяснить, мы можем то, чего не умеют обычные люди. Если до тебя так долго доходит, баклан! Подумай, а то простудишься! Третий год вместе работаем!

– Мы не работаем вместе, у нас редкие совместные проекты, которые меня очень нервируют. Вы же и без меня, и без участия людей, можете править миром, применяя каждый свою магию! Так какого хрена?

Тед, огрызнувшись, оттолкнул его, и наконец-то озвучил давно терзавшую мысль. Тревор медленно выдохнул, демонстративно сдерживая гнев, и отошёл к окну.

– Это слишком затратный процесс, в плане энергии, скажем, – грустно вздохнул Патрик.

Он достал из кармана мятого тёмно-красного льняного пиджака плоскую пачку и вынул тонкую чёрную сигариллу с золотым ободком мундштука, зажал её в губах. Сложил ладони ковшом, в руках шариком вспыхнуло желтоватое пламя, он прикурил. В комнате запахло шоколадным табаком. Рэдмаунт только безучастно подумал: «Неужели я когда-нибудь перестану этому удивляться?!». Показав жестом уличного фокусника Теду пустые ладони, Патрик дунул на них ароматным дымом.

– Вот это ничего не стоит. Изжарить зека-педофила ничего не стоит. А если в одиночку начинать что-то по-крупному. Как бы объяснить? – элементаль на секунду задумался, поглядев на тающие завитки, поднимавшиеся к потолку. – Вот хороший и доходчивый образ для наглядного сравнения – пицца!

– Пицца? – оторопел Тед.

– Да, пицца. Смотри, чтобы поесть, ты можешь взять замороженный обед и включить микроволновку. А можешь вспахать поле, посеять пшеницу, собрать урожай, смолоть муку, вырастить корову, получить молоко, сработать сыр и масло, вырастить и собрать овощи. Сложить из камней печь, нарубить дров, развести огонь, потом из своей муки, сыра и овощей сделать тесто, начинку, испечь пиццу, и вот только тогда поесть. Так вот, применяя нашу магию, как ты выразился, мы не включаем микроволновку.

– Так, ладно, – Тед сдался и перевёл дух. – Куда вы там хотите вломиться, рассказывай.

Новая серая тетрадь.

Этот блокнот я веду почти три года, но, кажется, половину дней пропустил, забываюсь. Где Елена сейчас, с кем-то из них, или одна, кажется, не было дня, чтобы я не вспоминал о ней. (Дописано карандашом, стёрто, но записано заново: «В твоей жизни так никого и не появилось, поэтому ты продолжаешь ругаться с собственным дневником! Сколько Тедов имеют голос на этих страницах?»)

За это время пересекался только с двумя О’Лири, Патрик сюда редко приезжает, а Тревор больше ошивается в казино на восточном побережье. Йена я не видел после того вечера в «Кроличьей норе». Де Ла Рю не оставил свой клуб, живёт там же, но я не встречал его давно. Они всегда где-то рядом. И думаю, да, моя жизнь была проще, когда я не знал о Тех, Кто Живут Давно, понятнее, более предсказуемой. Но хотел бы я всё вернуть? нет… Лучше так.

Майра ездила в выходные за город, присылала фото. Звонил ей с видео, понял, что она не одна. Розен не сказала, с кем она отдыхает, но, подозреваю, что Реми Оноре с ней сейчас. Думаю, Розен весьма вдохновляет андрогинная внешность новой музы. Видел на прошлой неделе два его новых законченных портрета в мастерской у Майры. Странно неоднозначно к этому отношусь, с одной стороны жутко напрягает, что Де Ла Рю пользуется её беззащитностью и доверием, с другой, ведь ей хорошо с ним, она счастлива, чувствует себя молодой и любимой. Не буду мешать…

Таня должна отвезти Гледис в пансионат, понадобится помощь в поездке (подписано карандашом «сделай для неё хоть что-нибудь, неблагодарный придурок!»).

За мной в прошлый четверг заезжал Тоцкий, опять столкнулся с Таней, потерял дар речи, аж с лица слинял, если о его бесцветной наружности можно так выразиться! Он неравнодушен к нашей медсестре. Савёлова не обратила на него внимания, от слова совсем. С травмирующим опытом прошлого она не стремится заводить отношения, можно понять. Но всё равно обидно за Мишу, он хороший парень, и, думаю, ничем не оскорбил бы её никогда.

К слову об обидах. Надеюсь, Сандро перестал на меня злиться из-за той девушки. Это было ужасно, так жаль, что расстроил её. Сандро обещал ей для компании на вечеринке симпатичного молодого человека в поиске, а достался всего лишь я… Грустный, нескладный, и влюблённый в другую женщину. Гостья осталась разочарованной и поругалась с Гатто. Но я же не виноват, я не мог заставить себя кайфовать, расслабиться. Мне плохо. Маккинли был прав, это настоящая ломка.

(на полях красной ручкой «Купи подарок! Сандро! ДР! через неделю, 10 числа», подчёркнуто)

Другу Тед выбрал для презента роскошный планер в кожаной синей обложке и с массой разделов со стикерами. Гатто был тронут и усадил детектива на углу стола. В этот вечер в кабинете-кладовке было тесно и душно, сладко пахло ванилью, а на кушетке сидели сразу три девушки, хихикающие и раскрасневшиеся.

– Пробуй торт, Тед! На заказ сделали! Это просто что-то! Вкуснее и слаще него могут быть только вот такие потрясающие женщины! – на щеках Сандро разгорелись пятна румянца, ему хватило одного стакана вина. Знакомься, это Эми, Бобби, и Стелла! Нет, вот это Стелла! – девицы хохотали и по очереди кормили Сандро тортом с ложечки.

Рэдмаунт был смущён, весь вечер чувствовал себя не в своей тарелке. Поэтому с удовольствием вышел на улицу и вдохнул свежий воздух уже почти осенней ночи, как будто бы глотнул холодной воды. Он стоял в переулке, трезвый и одинокий, не зная, куда себя деть. Опять только сон и работа, работа и сон, что за тупик?… В это время ему позвонил Патрик, спокойно продиктовав адрес отеля и предупредив, что есть важная информация для детектива. Тед поехал на такси на другой край города…

Ровные пачки свежих купюр, затянутые в поблёскивающую плёнку и рассыпавшиеся по покрывалу, были похожи на брикеты мороженого. Тед вопросительно посмотрел на О’Лири. Патрик аккуратно вытер очки и обаятельно улыбнулся:

– Да не бери в голову, ну провернули одно дельце, почти легально, поверь. Лучше посмотри хорошенько, что я принёс тебе в клювике, – он протянул детективу пластиковую папку.

Рэдмаунт быстро пролистывал копии чеков и расписок, по диагонали пробегал список фамилий в расчётной ведомости, несколько фото. Есть, кому передать. Этого будет достаточно, чтобы надолго прижать этих портовых отморозков, а заодно закрыть кое-кого из высоких чинов, покрывавших эту гнусную контрабанду. Он собирался поблагодарить за материал, но в этот момент оба услышали резвые шаги. Запыхавшийся Тревор влетел в комнату, бросился к багажу:

– Охотник в городе!– бросил он брату, тот вскочил.

– Что?

– Что слышал! Валим по-быстрому!

Близнецы действовали удивительно слаженно, и в несколько секунд упаковали вещи и деньги в две сумки. Тед был в замешательстве.

– Что происходит? – растерянно спросил он.

– Охотник в городе!

– На кого он охотится?

– На нас, бл*дь, Рэдмаунт, на нас! В рассыпную! Не тормози, бро! – рявкнул Тревор и с грохотом распахнул дверь номера. Патрик неизменно был более сдержан и вежлив, он чуть задержался на выходе.

– Ты бывал на охоте, Тедди? – мягко спросил он.

– Нет, но в общих чертах себе представляю… – сделал Тед неопределённый жест.

– На охоте добычу травят, ловят в капканы, и убивают, верно? А представь себе охоту, где добыча затягивает раны, встаёт и снова бежит. Бесконечная охота? Представил?

– С трудом, но…

– Так вот, мы и есть эта бессмертная добыча, а главное развлечение Охотника это бесконечная охота, – кивнул Патрик и шагнул в едва освещённый коридор.

Через мгновение ошарашенный Тед выскочил за ним и крикнул вслед теням:

– Значит, он тоже Живёт Давно?

– Вот именно! – донеслось с лестницы. У детектива осталось слишком много вопросов, и он знал, кому их задать.