Kitabı oku: «Студенты по обмену. Староста – Чужая Академия», sayfa 3
❧Глава 5. Как одеть Старосту
Всю ночь я думал о Лай, после того как она мне вновь приснилась и разбудила.
«Как ей сказать о том, что её жених – я? А может смолчать пока и познакомиться поближе?! Узнать её получше, с другой стороны?! Ведь тогда я видел, как она с огнём в глазах говорила Динару, что не пойдёт замуж. Если она будет испытывать ко мне тёплые чувства, тогда сама не захочет разрывать помолвку. Да, пусть пока будет в неведении. А я всегда буду в двух шагах, постоянно перед глазами, чтобы окончательно и бесповоротно влюбить в себя. Моя девочка рядом! О чём ещё я мог мечтать последние полтора месяца?! Только о новой встрече и её поцелуях!»
Ревность отходила понемногу, и появлялось понимание.
«Те тёплые неповторимые чувства к Ричарду и Динару – это братская любовь. Такая же, как между нами с Террой. Они тоже называют её "мала́я". И как я раньше не обратил на это внимания?! Слепец!»
Ворочаясь в постели, я ещё долго придумывал план по приручению Цербера, но пришёл к выводу: «Пусть всё идёт своим чередом. Я просто буду рядом. Этого пока будет достаточно. Иначе спугну!».
***
Следующим утром, направляясь на лекцию, я пытался уловить уставшие эмоции, но их не было. Мадам Дуржейс, та ещё стерва, должна была вести первую лекцию об особенностях АйнКрадских щитов и проводить аналогию с Сальярийскими. Пара обещала быть познавательной, но с Держуйс и её монотонным бормотанием могла закончиться сопением большей части адептов лицом в парту.
Войдя в аудиторию с друзьями, мы стали свидетелями привычной картины. С нашей Старостой надо привыкать к каждодневному трэшу. Сон нам теперь будет лишь сниться, и «да», как полагается только ночью в постели.
«Боюсь с ней в "Деймосе" всё-таки появится понятие "отбой", которого все студенты будут ждать, как манну небесную!»
Лай стояла во всём белом перед первой партой, что была у окна, сложив руки под грудью, которую теперь не утягивала. Её фигуру покрывало длинное шерстяное белоснежное платье в пол с облегающими рукавами. Из-под него виднелись носы белых сапог. Отросшие волосы были скрыты под шарфом с массивной вязкой. Глаза подведены, на веках тени, губы тронуты помадой. Но взгляд, как и раньше, непреклонный.
«Сейчас она напоминала снежную принцессу… Нет! Королеву! Такая же холодная и неприступная.»
ЛайЛиоНетти взирала на сидящего за первой партой парня-Покорителя сверху вниз с таким лицом, что становилось понятно: «кто-то нарывается, а её терпение стремительно улетучивается».
– Я же на твоём языке разговариваю. Что непонятного в «просьбе» освободить первый стол? – зазвенел её спокойный голосок по аудитории.
– Ты вчера во всеуслышание сказала, что не желаешь каких-либо привилегий. Вот и топай со своими «Стихийниками» на галёрку!
Лай смотрела, не мигая, на Арранга, даже не шелохнулась, когда он рывком встал и, опираясь на столешницу, качнулся к ней через стол, пытаясь запугать своими габаритами.
– Сальярийская Аристократка!! – не сдерживая негативных эмоций, гневно выплюнул Орено слово «Аристократка», взирая на спокойную Старосту, но послышалось оно как «Шлюха».
Солнечные адепты стояли за Лай, облачённые в нашу униформу с меховыми безрукавками сверху. Марко и Густав сразу за спиной по обе стороны плеч сжимали кулаки и готовились отразить любой удар. Сверкающие зеленью руки ясно об этом говорили, но видимо, им был отдан приказ – «не вмешиваться»! А уже за бесстрашными боевиками стоял КовЭ́р, что прикрывал своей широкой спиной Иви и Сноу, но также не вмешивался. Снежка и Мара выглядывали из-за плеча здоровяка и смотрели на бунтаря, что, видимо, просто из принципа не желал уступать Сальярийцам, даже в такой мелочи.
«Лять, а нам ещё вместе с Назглами сражаться! И как мы найдём общий язык, если Покорители упрямы вот прямо настолько!»
– Не ТЫ, а ВЫ, это, во-первых! И не потому, что Я – Аристократка, а потому, что старше и многократно сильнее. А, во-вторых, я нормально, пока что даже уважительно, попросила освободить мне и моим адептам стол для…
– А не пошла бы ТЫ? – перебил АйнКрадец, едко улыбаясь. – Здесь все равны!
– Орено!! – заорал я на него прямо от дверей. Но на мой возглас Лай и Покоритель не то, что не дёрнулись, они даже не повернулись в мою сторону, продолжая испепелять друг друга взглядом.
Пайсон промчался вперёд и встал рядом с Кейном перед Сальярийками, прикрывая собой своё темноволосое сокровище, зная вспыльчивый нрав нашего выпускника.
– Ещё раз прошу освободить ваше место… – миролюбиво в какой, непонятно, раз попросила Церберша. И я затылком чувствовал ещё немного и рванёт терпение.
– Знай своё место "Аристократка"! – перебил её Покоритель, не желая подчиняться.
«Это он зря!»
– Я-то своё знаю! Хочешь, покажу, где твоё? – вспыхнула Лай и топнула ножкой, открыв под всеми сидящими за первой партой портал переноса. И студенты с криками и руганью ухнули вниз в неизвестном направлении.
– Лай, ты перебарщиваешь! – подойдя ближе к ней, зарычал почти на ухо.
На меня, наконец, посмотрели жутко уставшие зелёно-карие глаза. В голове пронеслись её давние слова: «Если "портальщик" открывает переход ногой – знай, что его силы стремятся к нулю!».
– Если скажу, что он первый начал – ты отстанешь? – поинтересовалась моя девочка.
– Нет! – твёрдо отозвался, волнуясь за мою Старосту.
«Наши Покорители ещё те злыдни злопамятные, могут и тёмную устроить!»
– Так и думала! Зерхо, не лезь! Хотят стычки? Да без проблем! Но мы на ВСЕХ лекциях будем сидеть на первой парте. Нравиться это кому-то или нет!
– Можно было…
– Не поверишь – Я просила! Честно, просила! – отозвалась она, перебив на полуслове.
Щёлкнув пальцами, Староста заставила вещи пятёрки, что исчезли непонятно где, улететь на ту самую галёрку. Пока мы играли в гляделки, я пытался пробраться через её эмоциональный барьер и понять, что не так с моей девочкой. Сальярийцы усаживались за парту, а Лай так и стояла рядом со мной. КовЭ́р и Пайсон с сестрой уселись за вторую парту и стали тихо общаться между собой с долгожданными гостями. У каждого накопилась куча вопросов, которые, по всей видимости, они не успели обсудить вчера, будучи тет-а-тет.
Лай, разорвав зрительный контакт, села, я же, поставив руку на стол, а вторую на спинку скамьи, нагнулся к ней и с неприкрытой злостью вопросил:
– Что с тобой не так?
– О чём ты? Со мной, как всегда, всё нормально! – отозвалась она, облокачиваясь на спинку и полностью игнорируя наличие там моей руки.
– Я же вижу, что ты… не в себе! Что случилось с утра? – упорствовал я, уже рассматривая мою девочку иным зрением.
«Энергии в ней сейчас мало, не катастрофично, но мало. Вчера после перехода и то в разы больше было. Что же стряслось? Куда она столько потратила?»
– Что случилось? – засмеялась она наигранно. – Ну, если не считать вчерашний день, то в пять утра я уже смоталась в Сальярию, устроила там внеплановый подъём по тревоге, чтоб не расслаблялись; переписала и передала новое расписание для вчерашних кутёжников; договорилась с магистром Кервалисом о вскрытии парочки трупов в городском морге в присутствии некоторых "идиоток"; навестила дворец и тётушку Фелицию, что теперь икает и усиленно готовиться к первой паре. А когда вернулась и решила вздремнуть полтора часика, меня разбудили вот эти… – и Лай красноречиво посмотрела на Сноу и Иви, да ещё и указала на них ладонями, чтобы точно никто не спутал про кого она говорит. – Они вообще потеряли инстинкт самосохранения от долгого общения с вами! – переведя на меня сияющие злостью глаза, обвинила она нас.
– Мы здесь при чём? Объяснись! – непреклонно потребовал я.
– Потому что, невзирая на мои отнекивания, брыкания и нецензурные поминания Бездны, запихнули меня в душ! К слову, ледяной! Отчего я получила обморожение конечностей. А когда вытащили и увидели, что сотворили, решили обогреть. Да так усердно старались согреть стучащую зубами королевскую особу, что тепловой ожог мне третьей степени устроили! Ничего не напоминает? Только безбашенные Айны осмеливаются ТАК себя вести, врываясь в моё личное пространство! – на её укор Ирига и Тамара пристыженно опустили головы и тяжко вздохнули, а от новых слов Лай дружно вздрогнули.
– И ведь не угомонились на этом, мучительницы. Усадили на пуф и стали издеваться над волосами. О длине которых я уже жалею. Вообще сожалею, что не стригусь как парень! НА-ЛЫ-СО! – сверкнув глазами, снова бросила она злобный взгляд на притихших Сальяриек. – Они целый час меня завивали, красили, причитали, смывали, перекрашивали и потом запихивали вот в этот ужас… – показала она указательным пальчиком на шерстяное белое платье, в котором сейчас была.
И под этой тёплой тканью я отчётливо видел, что Лай без белья. На это красноречиво намекала замёрзшая грудь Старосты, что так и хотела показать себя после долгого плена.
– А всё почему? Потому что хотели сделать из меня "обаятельную Аристократку", чтобы я всем понравилась! И кому-то, видимо, особенно! Но обаяния во мне нет, а нравиться я в принципе никому не должна – не конфета! – наконец пояснила Староста, так и не сказав – зачем терпела все эти муки.
– Почему ты не в форме? – зарычал я, не отводя глаз от замершей груди с двумя, пламя, чёткими бусинками, что я когда-то ласкал.
– Ах, форма..? – наигранно засмеялась Церберша. – О, ДА! Ваш завхоз явно ожидал парня, предположу даже, что нашего темнокожего громилу Фада Кринга, что занял пятое место в списке успеваемости, а не миниатюрную девушку. Причём охренительно большого парня, как ваш Кейн. Потому что в том мешке с козлиным гербом можно было трижды обернуться или кровать укрыть вместо пледа! Да его как палатку впору использовать с моими габаритами!! – повысила она голос, и девушки, пристыжённые до этого, прыснули, а парни закашляли в кулак, явно тоже видя утром ТО безобразие. – И поэтому вместо формы я в этом белом пушистом ужасе, от которого ещё и всё чешется. Так что не надо на меня рычать и говорить, что у тебя утро не задалось. У меня оно вообще – говно!
А почесав плечо под шерстяной тканью с широким воротом-лодочкой, добавила с надеждой:
– Надеюсь, к завтрашнему дню ваш Рэбен, подберёт, ну, или ушьёт тот модный кошмар, что вы зовёте "формой"!
– Ты специально, да? – рычал я, понимая, что это простые оправдания. Причём не самые лучшие. – Ты могла надеть те штаны, в которых прибыла вчера! Так что не надо мне лапшу вешать, что кроме этого… – вновь опустил я глаза на мерно вздымающуюся грудь, – …тебе надеть нечего! Ты провоцируешь меня! Снова!
– Я? Тебя? Смеёшься? Да нафиг ты мне сдался?! Даже не пыталась провоцировать! К тому же… тебе явно некогда скучать… – и Лай перевела глаза за мою спину.
И нет бы, не пойти на провокацию, но я дёрнулся и проследил траекторию её взгляда. В противоположном углу аудитории сидели мои бывшие постельные игрушки. Фан-группа местного разлива, что соревнуются за место в моей постели с первого курса, меняясь по очереди. Даже не так – временная подпитка для Мрака. Те самые, которые пресные, невкусные и без остринки.
«Чёрт!» – пронеслось в голове, потому что их пылающие огнём глаза и недовольные личики говорили сами за себя.
«Мстительные собственницы. И, похоже, меня ревнуют, и будет кровопролитная война с разделом имущества, то есть особы пока не коронованной! Или Лай грохнут или меня распилят!»
– С таким-то "цветником" на всё готовых красавиц… явно некогда скучать! – привёл меня в себя ядовитый голос злюки.
– Ревнуешь? – смотря в зелёно-карие глаза, уточнил для справки.
– Нет!
И это не ложь!
– Зачем? Я ведь тоже не скучала и спала не одна последние полтора месяца!
И это также не ЛОЖЬ!!
Я взорвался яростью и ревностью, оповестив всех Покорителей о своих настоящих чувствах к Сальярийке.
Не выдержал внутреннего взрыва на провокацию, прорычал, пылая глазами:
– Ах, ТЫ… зараза! – и схватил Лай за предплечье.
Причём сжал не сильно, но Староста взорвалась такой болью, словно её снова Назгл укусил. Она простонала, а я ошарашенно отпустил, чувствуя себя последним козлом. Тут же на меня посмотрели её глаза и не разгневанные, а удивлённые. На ладони Лай сформировался зеленоватый сгусток, что подлетел и накрыл нас "глушилкой" от лишних ушей. Но вместо ожидаемого показательного крика на меня за мои ручищи, Лай схватила за рубашку, притянула к себе ближе, и попросила:
– Сделай так ещё!
– Ты кукушкой ударилась? Тебе же больно! И почему тебе больно?! – стал раздражаться я.
– Зерхо! Лять! Сделай так ещё! Мне надо ухватиться за эмоции! – рычала она на меня.
– Чего? Пока не объяснишь, я ничего делать не буду! – упорствовал я, не соглашаясь причинять моей крошке боль.
– Зерхо, ты чувствуешь сейчас мои эмоции? – вдруг спросила она. А я чуть растерялся.
– Да, угасающую боль.
– И всё? А вчера? – спрашивала она, пытаясь подвести к самостоятельному выводу.
– Нет. Пусто, как всегда!
– Вот именно! После праздника «Нового круга» я поругалась с Динаром и… случайно заблокировала эмоции. Уже больше месяца не могу их вернуть. И это не действие «родовой печати»! – проговорила она и, встав рядом со мной, ногтями впилась в свою руку, где я схватил пару секунд назад. Но вспышки боли за её действиями не последовало, а внутри угасала та, что причинил я.
– Я не испытываю боли, совсем. Не хочу пить, есть, спать. Всё делаю больше из необходимости, чтобы не рухнуть в обморок.
Положив руки на её талию, дёрнул на себя коротышку, зажал подбородок пальцами и заставил посмотреть в сверкающие огнём глаза. Иным зрением я осмотрел Лай вновь. И ужаснулся… на ней была сплошная иллюзия, а под ней… я даже боялся заглянуть под неё. Если раньше Лай забывала поесть, то теперь, не чувствуя голода, она наверняка стала похожа на голый скелет.
– Что с рукой? – уточнил я и, не дожидаясь ответа, нагло дёрнул широкий шерстяной ворот вниз, чтобы увидеть перебинтованное предплечье.
– Ожог, – проговорила Лай и, поправив платье на место, как-то смущённо отвернулась в сторону.
Направив Мрака на её эмоции, я пытался добраться до них, но никак не мог. Лай чувствовала, что её вскрывают, хмурила брови, закрывала глаза, стараясь расслабиться, но это не помогало.
– Я же говорю… случайно заблокировала. Но, видно… от души!
– Сильно ругались?
– Не больше обычного… – пожала злючка плечами, но грусть в глазах говорила об обратном.
– Давай так… я направлю своего Кхела вскрывать твои эмоции, а если не получится, то попробуем по-твоему… – Лай посмотрела на меня с надеждой, и я не удержался и добавил: – …вечером! Идёт?
– У меня выбор не слишком велик. Ребята уже пытались вернуть мне хотя бы тактильную чувствительность. Опыты ставили: иглоукалывание делали, грели, морозили, резали – всё без толку. Рид даже руку сломал в неудачной попытке… – грустно ответила она, натянуто улыбаясь, чтобы не выглядеть совсем уж бесчувственным чудовищем. Она рассматривала свои пальчики и явно думала о том же, о чём и я – «Почему именно от моего прикосновения ей стало больно?!».
«Может, потому что рассердился и неосознанно разгорячил ладони, когда прикоснулся к незалеченному ожогу?!»
– Ему самому руки вырвать нужно за это, – проговорил я, посмотрев в окно, чтобы прямо тут не психануть. – Вечером жди, я приду, будем тебе желание жить возвращать! – проговорил я, аккурат под начало лекции мадам Дуржейс и пришествию пятёрки взъерошенных, заснеженных и разгневанных Покорителей.
❧Глава 6. Сколько ещё тайн ты хранишь?
Конечно, занятие не могло пройти мирно, когда на нём была Лай. Вредная мадам Держуйс начала лекцию и прицепилась к Старосте спустя всего пару минут.
– Леди Эолзер, почему вы не записываете? Где ваша тетрадь для конспектов? Или настолько привыкли, что за вас всю работу делают другие? – громко и пренебрежительно вопросила она у Старосты, желая её принизить.
«Вот зря она так. Ох, зря!»
– Если честно, мадам, я не нуждаюсь в тетради, не хочу тратить своё время и силы для записывания материала, что и так запомню!
– Вы слишком самоуверенны! Возьмите у адептов карандаш, листок и конспектируйте! – приказала наша грымза Церберу.
– А если откажусь? – зевая, поинтересовалась Сальярийка.
– Я буду вынуждена доложить об этом ректору! – наигранно расстроилась мегера.
Она, наоборот, желала на всех гостей кляузу накатать после первой же стычки, чтобы их вернули побыстрее на родину. И плевать ей на «мирный договор» и на восставших легендарных тварей, которых мы сможем одолеть только вместе. Это и понятно. Её муж погиб в битве с Сальярийцами много лет назад. И след его смерти мадам носила на своём лице – чёрные полосы, напоминающие рисунком разбитую чашу.
– Какая жалость… Хорошо. Давайте так: вы читаете лекцию и не обращаете на меня внимания, а в конце я при всех отвечаю на ваши вопросы по теме в присутствии ректора.
– И зачем мне это? – кривя ярко-красные губы, недовольно уточнила мегера.
– Ну как же… Вы не будете придираться ко мне и моим адептам, я не буду больше ставить вас в неловкое положение при ваших студентах. Будем жить дружно! Соглашайтесь!
– Хорошо! – рыча сквозь зубы, ответила наша мегера и, зайдя за кафедру, связалась с ректором по артефакту, попросив зайти в аудиторию за двадцать минут до перерыва, а после начала лекцию.
Мы еле успевали записывать за разгневанной Айной, что постоянно кидала на скучающую, зевающую Лай сердитый взгляд. Она забрасывала нас сложными формулировками, терминологией и запутанным объяснением, а Лай сидела и играла со своим клинком, крутя его на ребре ладони. Сальярийцы посматривали мельком на невозмутимого Цербера, и, пыхтя, строчили новые знания.
И вот, урок подходил к концу, глава Академии зашёл в аудиторию, и наша мегера стала в красках жаловаться на Аристократку, что не желает выполнять простые требования учебного заведения. Когда же ректор повернулся к нам лицом, удостоив Лай заинтересованным взглядом, Староста спокойно ответила, шокируя всех.
– Я не выполняю требования мадам Держуйс только потому, что не нуждаюсь в надобности конспекта. Я, к сожалению, имею сверхъестественную память. Всё, что раз увижу, прочту или услышу, могу воспроизвести до звука и интонации. Тоже касается обоняния, осязания, тактильных ощущений. Моя память универсальна, что помогает с лёгкостью писать дипломную работу, не перечитывая древние талмуды по тридцать раз. Но есть и минусы: практически невозможно забыть то, с чем столкнулась. И если вы желаете это проверить, как когда-то магистры «Эолзера», что принимали у меня экзамен для зачисления, пожалуйста.
Лай встала из-за парты и быстро-быстро стала повторять лекцию нашей мегеры. Слово в слово, даже интонация была схожа, а через две минуты её голос стал ещё и похож на преподавательский, полностью скопировав его. Клянусь, если бы закрыл глаза, то никогда не отличил от оригинала. С каждой минутой лицо мадам Держуйс вытягивалось и серело, а у ректора, наоборот, расцветало улыбкой. Он рассматривал Старосту плотоядно и слушал только вполуха. За тридцать минут Староста пересказала всю лекцию, ни разу не поперхнувшись и не запнувшись. А закончив, подвела итог.
– Мадам Держуйс, даёт адептам слишком завуалированную информацию. Проще было бы, для понимания, называть вещи своими именами и не делать сложные обороты в предложениях, что тормозит конспектирование. И имеет смысл пересмотреть программу – в ней ошибки! В основном, конечно, по нашим щитам. Если хотите более достоверную информацию, чтобы не путать студентов, могу попросить посетить «Деймос» нашего магистра по щитам. Мастер Окено будет рад поделиться опытом с мирными соседями! – и Лай привела пример ошибки для пояснения, начертив щит в воздухе, облегчив запоминания Сальярийского контура и его связки для моих собратьев.
Когда она замолчала, я не выдержал и похлопал. Староста повернулась ко мне полубоком и увидела, как я, сияя глазами, вновь смотрю на неё, словно на восьмое чудо-света.
«Моя девочка! Моя маленькая кусачая стервочка! Моя невеста. Сколько ещё тайн ты хранишь ?!»
– Я надеюсь, что больше никто не будет ставить под сомнение мою память и заставлять конспектировать?! – посмотрев на ректора, иронизировала она. – Это расточительство – тратить на меня карандаши и бумагу! – усмехнулась злючка.
– Адептка Лай, я бы хотел с вами переговорить с глазу на глаз! – попросил ректор, как только она закончила.
– Я уже говорила, что готова на диалог в присутствии моих адептов.
– Хорошо. Тогда не буду ходить вокруг да около. Вы Староста боевой Академии «Эолзер». Как я понимаю, у вас там порядок везде и во всём. Не желаете стать Старостой «Деймос» на время вашего пребывания? Моей Академии не помешала бы… такая встряска!
Ошарашил так ошарашил. Все Призывающие выпали в осадок, даже сестра. Но Я-то видел, что под его предложением кроется другой умысел.
«"Староста" – то лицо, что видится с ректором Академии почти каждый день для отчётов, уточнения расписания, и просто должна прибыть по его требованию. А вот куда именно… другой вопрос. Для Лай это ловушка, где уже ректор будет вправе распоряжаться свободным временем Цербера как вздумается. А её не всегда Сальярийцы сопровождать будут. Он же и среди занятия её к себе позвать может?!»
– Должна вас расстроить. Мне и моих упырей хватает. А с вашими ещё и сделать ничего нельзя. Ни пинок под зад, ни отрыв конечности, ни близкое знакомство с ядовитым Шипострелом. Мне же потом за избиение "детей" ещё и по шее дадите. И если не вы, так братья, что и так неделю нотации читали по «этики» и «поведению»! Нет, спасибо!
– Адептка Эолзер, даю вам время подумать ещё. И прошу, зайдите ко мне после занятий… со своим провожатым.
На этом нас всех и отпустили.
Конечно, после первой пары Академия жужжала, как развороченное осиное гнездо. Слух о выходке Лай расползался как пожар между адептами. В коридорах все косились на Сальярийцев, впереди которых шла Лай с гордо расправленными плечами. Все шептались, и доносившиеся до слуха обрывки слов меня не радовали.
«Выскочка. Зазнайка. Сальярийская шлюха. Тварь. Царя-убийца…и много-многое-многое другое.»
Магистр Булус, что вёл вторую пару по ядам, уже был наслышан о возможностях ЛайЛиоНетти, видимо, от впечатлённого ректора или обиженной мегеры. Видать, поэтому наш престарелый лектор не придирался к гостье, дабы не быть мокнутым в грязь лицом, как мадам Держуйс. На лекции по ядам Лай молчала и только наблюдала, как Тамара окунулась в ответ на поставленный вопрос магистра по разновидности ядовитых трав. Сальярийка выдавала бесценные знания и свои наблюдения по изменению химических свойств при смешении с другими травами и времени сбора ингредиента, что усиливает или ослабляет компонент.
Признаю, некоторые нюансы заставили поразиться практическим Лабораторным работам на базе Академии Эолзера. Но не отставал от брюнетки и наш потомственный зельевар Пайсон. Они словно начали незримое соревнование. Кто быстрее ответит, кто подробней. Следить за ними и мне понравилось. Чувствовалось, как от Деггера исходят такие светлые эмоции в сторону Иви, что не оставалось подозрения – соперничество прикрытие их чувств.
В середине лекции Лай спросила у магистра: «Не желаете ли вы изучить яд Назглов вместо травы Сальярии?», по которой у нас и была лекция. И старенький лектор так воспылал любовью к знаниям, что ответил незамедлительно: «Готов изучать все сведения о них, если такие появятся!».
Тогда Староста, подойдя к его столу, открыла небольшой переход и вытащила на свет стеклянную пробирку с зубьями переростков, которую я когда-то уже видел. Точнее, следил из высокой травы, как Лай выдирает зубья твари, весело насвистывая себе что-то под нос.
Конечно, получив такой дар от Сальярийки, пара тут же поменяла концепцию. На столах каждого адепта появились микроскопы, артефакты и по одному клыку Назгла для изучения. Магистр был в восторге от подарка, как и многие из Покорителей, что углублённо изучали яды.
А пока Булус сам смотрел в микроскоп, я ткнул Лай в спину карандашом и нагнулся к ушку, когда злюка чуть повернулась.
– На обеде я тебя украду! Готовься!
Лай приподняла брови и спросила:
– Готовиться к похищению или к обороне?
– Сама как думаешь? – отзеркалив мимику, лукаво уточнил я, чувствуя, как адепты прожигают нас взглядами, отвлекаясь от задания.
– Ясно… буду точить нож! – отозвалась она и, повернувшись к доске, показательно достала кинжал и стала его начищать. Сангр, что сидел рядом, засмеялся, за что и получил локтем в бок.
Но моим планам не суждено было сбыться.
В центре аудитории закрутился дымчатый переход, и к нам вышел высокий широкоплечий мужчина. Высокие сапоги, чёрные облегающие удобные штаны, такая же чёрная водолазка, скрывающая пол-лица, и кожаная куртка с глубоким капюшоном, надвинутая почти до самых глаз, что горели ядовитой зеленью. За спиной виднелись две рукояти меча. Из-под капюшона торчали чёрные, как смоль, волосы.
КАРАТЕЛЬ. Живой ужас всего АйнКрада.
– Нетт, у нас обнаружение. Ты нужна отряду! – проговорил облачённый в костюм карателя незнакомец.
А развернувшись к замершему преподавателю, снял с лица часть мундира и добавил:
– Прошу прощения, магистр. Я забираю вашу студентку! Ненадолго. Максимум до завтра. Обещаю, что она всё нагонит! – проговорил Ричард де К`ярг и обернулся к Старосте. – Чего сидишь и белой статуей прикидываешься?! В портал, Нетти, – не заставляй меня и отряд ждать!
Лай приподнялась из-за парты и пошла к открывшемуся порталу. По пути её тело охватил огонь и сжёг шерстяное платье, под которым у неё был чёрный облегающий топ без лямок, не скрывающий пупок и плоский живот. Чёрные лосины облепляли стройные ноги и уходили в белые сапоги, с которых она сразу же сняла иллюзию, делая их такими же чёрными. Перед ней завихрился дым, из которого Лай вытащила любимую кожаную куртку и накинула на острые плечи. Так и сменился образ благородной Аристократки на чёрную низкорослую фигуру карателя в полной боевой готовности.
Ректор же смерил глазам Сальярийцев.
– Чтобы всё законспектировали и дали вечером ей прочесть! И, пожалуйста, не влипнете в историю до конца дня – мы далеко будем, не успеем среагировать.
И де К`ярг скрылся в портале вслед за младшей сестрой.
***
Остаток дня прошёл без Старосты. Из-за разыгравшейся бури занятие на полигоне сократили и переместили под крышу. Сальярийцам разрешили поприсутствовать, но не вступать в бой. А после ужина мы проводили ребят до их домика и разошлись с друзьями кто куда.
Ну, по крайней мере, попытались.
В коридоре у спален меня поймала именно та пятёрка, что по воле Лай угодила в самый большой сугроб на Академической аллее.
«И хорошо, что в сугроб. Я в тухлом пруду как-то раз купался!»
И вот эти, мои же сокурсники, обступив меня, заговорили враждебно:
– Рассказывай. Что между тобой и… Аристократкой? Ты её трахаешь?
Гнев застелил глаза от слов Орено Арранга. Захотелось ему башку оторвать. Мрак уже скрёб изнутри грудную клетку, прося покарать паршивца.
– Не твоё дело, Орено! И советую не приближаться к ней близко! Для твоей же безопасности! – миролюбиво, пока, посоветовал сокурснику.
– Неужто в защитники заделался, Зерхо? Настолько девка понравилась? – насмехался Орено.
– Да что его спрашивать? По нему и так всё понятно. Посмотри, какие эмоции он уже второй день распространяет. Тут только слепому будет не видно, что она – его игрушка! – заговорил второй летун в сугроб.
– Ну, кто ещё чья?! Она всё-таки Аристократка. Скорее это она с ним забавляется, чем он с ней! – уточнил Арранг, ставя под сомнения выводы Айнов.
– Заткнулись! – рявкнул я, сжимая кулаки.
– Зерхо, да ты на нас не обижайся. Скажи только какие слабые места у этой девки есть и иди, куда шёл! – предложил будущий смертник.
– Слабые места? – приподняв бровь, смотрел я в упор на охамевшего Покорителя.
– Ну, должна же быть у этой нахалки уязвимость?! Так что? Яды? Привороты? Слабый передок*?
И всё, крышу сорвало от столь мерзкого сравнения. Призвав Мрака, я отбросил собратьев силовой волной по сторонам, нарушая выстроенную "легенду" для Академии и адептов – «Не высовываться и не показывать истинную силу Высшего Покорителя». В этот момент я наплевал на это, ведь на кону честь моего Цербера.
Подлетел к трансформирующемуся Орено и, схватив за грудки, приподнял над землёй, припечатав к каменной стене спиной. Только я занёс кулак для удара по наглой морде, как почувствовал чужое присутствие. Ещё мгновение, и нас накрыло силой, что прижала к земле, заставив разложиться на полу. Дышать стало невозможно тяжело, перед глазами запрыгали яркие мушки, а в зоне моей видимости появились босые ноги.
Лай стояла в лёгкой розовой… не знаю даже… ночнушке? Чашечки держали груди, от них вниз шла полупрозрачная ткань, а под этой пародией на ткань виднелись трусики-шортики. Выше, к сожалению, голову поднять не смог.
Над нами грянул злой голос Цербера:
– Не припомню, чтобы в вашей Академии были разрешены спарринги вне полигона! Нет, я, конечно, могу ошибаться и завтра обязательно изучу ваш устав, но советую разойтись по-хорошему! Иначе я-таки соглашусь стать Старостой «Деймоса», чтобы навести порядок!
И сила ослабла, дав возможность подскочить на ноги и закрыть собой стан Правительницы хотя бы от глаз похотливого Орено.
– Лай?! – рыкнул я, осматривая её внешний вид и мгновенно закипая желанием вперемежку с гневом.
– Что, Зерхо? Решил кулаки почесать? Не переживай, завтра будет у тебя такая возможность. Ты же вроде обещал меня на лопатки уложить?!
Со стороны послышался злорадный хмык Арранга и:
– Я же говорил – Сальярийская Шлюха!
– А вам всё неймётся, адепт Орено? Неужто я Вам настолько понравилась, что вы столь рьяно интересуетесь моей постелью и её занятостью?! – обольстительно улыбаясь, спросила моя злючка у Айна, переведя на него ядовитый взор.
Арранг подскочил с пола и полыхнул глазами. И если его стойка и выражение лица говорили, что она его раздражает и сильно бесит, то эмоции выдали совсем иное. Лай попала в точку!
И сейчас моя девочка стояла перед нами, дрожа от холода в одном развратном пеньюаре, с растрёпанными отросшими волосами, перебинтованным предплечьем и заспанными глазами, но всё равно сильная и неуязвимая.
– Почему в таком виде? Заболеть хочешь?! – рыкнул я, снимая меховую безрукавку и накидывая на обнажённые плечи Старосты.
– Ну, простите! Я же не знала, что ты в столь поздний час собрался нарушать правила. Я, вообще-то, тебя ждала после пар, а не дождавшись – уснула из-за истощения резерва. Два купола «Ней-тен» – это тебе не хухры-мухры!
Вот тут-то меня и ударило возбуждение в район паха.
– Ждала..? Меня..? – повторил, не веря и заглядывая в стык меха, где была видна ложбинка груди.
