Kitabı oku: «Между сказкой и страхом», sayfa 2
– Я сама, сама! – дёрнулась я.
Нина отошла, недовольно ворча. Убедившись, что я всё же начала раздеваться, она подошла к ванне и повернула кран.
– Полезай, ну!
Мне было неловко раздеваться перед незнакомой женщиной, – к тому же мало ли кто ещё может сюда войти?
– Да нужна ты мне, стесняется она! – хмыкнула Нина. – Вот же угораздило тебя! Я давно о таком не слышала, чтобы через грань люди переходили, – Нина взяла мочалку и начала тереть мою спину и плечи. Её голос странно успокаивал. А она продолжала: – Мой совет тебе, слушай Сокола. Он не такой страшный, как кажется. Да и вообще, люди тут все, а не звери! К девчонке твоей заходила, всё с ней хорошо. Страшится всего, правда… Что ж ты худющая-то такая?! Ты там ела вообще, дома-то?
Я кивала, но отвечать ничего не стала.
Значит, она знает, что мы не отсюда.
«Слушай Сокола»! Да он ничего не говорит толком. Приказы и запугивания одни…
Дом. А где теперь мой дом? Увижу ли я его когда-нибудь?
Или это всё сон? Глупый розыгрыш?
Нина намочила мне волосы и чем-то намылила. По комнате разлился аромат дождливого дня, тумана и еловых лап. Я почувствовала себя посвежевшей и очень чистой, мне казалось, что кожа поскрипывает под пальцами Нины.
Она ждала, пока я вылезу, но, правильно поняв моё замешательство, повесила на край ванны полотенце.
– Ну сама тогда обтирайся, неженка, – она отошла в сторонку. – Вот тебе платье, надевай.
Тут я не смогла смолчать. Платье!
– Я надену свою одежду, – прошептала я.
– Даже не знаю, что это… как это назвать-то можно? – Нина двумя пальцами подняла мои шорты, будто старую вонючую тряпку. – Они ж грязные! И у вас в таком срамном виде ходят? Как…
Я молча смотрела на неё, продолжая её мысль и догадываясь – как кто.
Нина вздохнула и стала копаться в шкафу. Там она нашла чёрные штаны, положила их на лавку и махнула на меня рукой, – мол, делай что хочешь.
В углу я увидела зеркало, и натянув на себя нижнее белье, футболку и чужие штаны, я подошла к нему.
Я ожидала увидеть там что угодно, но не это – волосы стали длиннее, они были гладкими, будто я побывала в салоне и сделала какое-нибудь «счастье для волос», а глаза светились ярко-синим цветом!
Я определенно выглядела иначе. Гораздо лучше…
– Девки в каждом мире девки, – хихикнула Нина. – Хорош любоваться, красивая-красивая! Идём!
Мы вышли в тот же коридор. Я шла, стараясь подстроиться под её шаг, но хотелось бежать до двери, за которой находилась моя дочь. Там так и стояли Сокол и Вольг. Караульного не было.
Они окинули меня взглядом. Сокол заметил мою грязную футболку и хмуро посмотрел на Нину.
– А вот надевать нормальную одежду девка ваша не захотела! – без страха сказала та, вскинув руки. – Что ж мне силой её? Не носит платья она, видите ли!
Сокол улыбнулся краешком губ и отошёл в сторону, пропуская меня к двери.
Я кинулась внутрь, вращая головой в поисках Сони. Она сидела возле окна на диване, подобрав ноги под себя.
Увидев меня, она заплакала и рванула ко мне. Мы обе рухнули на пол, и я сгребла её своими руками.
– Всё хорошо, всё будет хорошо. Девочка моя! Не плачь, мы вместе, вместе, – шептала я, прижимая её к себе.
Мои сопровождающие зашли следом и прикрыли дверь изнутри.
Взяв Соню на руки, я села на диван и прижала её к себе.
Дочь тихо зашептала:
– Я так боялась. Я не знала, где ты. Мама, мне очень страшно.
– Всё будет хорошо. Я обещаю, – я взяла её лицо в ладони и поцеловала в нос.
Так мы и сидели какое-то время, пока Соня не заснула у меня на коленях.
Сокол сел в кресло напротив, вытянул ноги и заговорил:
– Как уже сказал Невзор, вы тут оказались после того, как пересекли грань миров. Мы слышали об этом, но таких как вы не встречали в наших землях. Нам нужно разобраться, как такое случилось, и решить, что с вами делать дальше. Вольг, приведи Фёдора.
Вольг явно был недоволен приказом, но спорить не стал. Он вышел из комнаты, мягко закрыв за собой дверь.
Мы остались втроём. Соня продолжала спать на моих коленях, а я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить её сон.
Эта комната была просторнее всех предыдущих, где я оказывалась в этом месте. Хотя можно сказать, что это была первая комната, которую я видела. До неё я была лишь в камере да в ванной.
Тут были большие окна, через которые струился солнечный свет. По бокам висели тяжелые шторы, но их не стали задёргивать, отчего было очень светло. И тепло – тут тоже было лето.
Я попыталась дальше осмотреть помещение, но боковым зрением увидела, что Сокол с интересом рассматривает меня.
Я прочистила горло и решилась обратиться к нему.
– Как… Как тебя зовут?
– Сокол.
– Ну это же не имя?
– Меня все зовут именно так. Зачем тебе знать моё имя? – по-кошачьи улыбнулся Сокол.
– В моём мире люди обращаются к друг другу по имени. Вы же тоже спрашивали, как меня зовут.
Он не ответил, но продолжил смотреть на меня. Не выдержав его взгляд, я отвела глаза.
– Меня зовут Александр, – сказал он. – Но ты должна звать меня Сокол, это имя главнокомандующего. Понятно?
Я кивнула.
Дверь открылась, в помещение вошёл Вольг, а с ним миниатюрный пожилой мужчина, одетый в такую же рясу, как и Невзор. Его лицо было мягким, добродушным. От него веяло спокойствием и миром… Он не вызывал никакого опасения или страха.
– Сокол, – произнёс мужчина, чуть склонив голову. – Что от меня требуется?
– Здравствуй, Фёдор! Они пересекли грань миров. Это увидел Невзор, надев на неё перстень с чёрным яхонтом, и, поковырявшись в её разуме, – он сказал это таким тоном, будто ему было неприятно. – Твои методы более мягкие, я хочу, чтобы ТЫ посмотрел, кто они такие. И всё, что ты тут увидишь – никому говорить не станешь, – Сокол многозначительно посмотрел на Фёдора, тот ответил ему кивком.
Вольг с присущим ему недовольным видом встал возле двери, подпирая её спиной. Он молчал, но я ощущала, что ему не нравится всё происходящее. Видимо, он считал, что меня не следовало отпускать из темницы и приводить сюда. И присутствие тут Фёдора он тоже не одобрял.
Старик подошёл к дивану и сел справа от меня.
Я смотрела то на него, то на Сокола, пытаясь понять, что же будет дальше. Неужели снова меня ждёт мучение, подобное тому, когда Невзор «поковырялся в моём разуме». На моём лице отразился испуг. Но Фёдор осторожно взял мою правую руку в свою, его ладонь была тёплой, а мозоли на руках слегка царапали кожу. Я слушала его вкрадчивый голос, и глаза закрывались:
– Не бойся, ничего не бойся…
Мне не было больно, мне не было страшно… И я открыла глаза. Быстро и едва ощутимо, – вот как он посмотрел.
Фёдор отпустил мою руку и нежно улыбнулся.
– Это очень интересно! – радостно сказал он и повернулся к Соколу. – В ней есть сила, дар, но он крепко спит. Я не вижу его, но ощущаю мощь. Ты должен их защитить. Ты.
Вольг напрягся и отошел от двери:
– Как понимать твои слова?
Сокол молчал и смотрел своими зелёными глазами на Фёдора.
– Ты же сам догадывался, верно? И меня позвал, чтобы я подтвердил, – хитро, но по-доброму улыбаясь, продолжил он.
Все молчали. Я не понимала, о чём они говорят, но спросить не осмеливалась.
Вольг тоже обдумывал услышанное и, кажется, понял, о чём говорил Фёдор.
Он подскочил к Соколу и прошипел:
– Этого не может быть! Это ошибка! Как девка из другого мира может быть…
Он не договорил, потому что Сокол вскочил на ноги.
– Хватит! Молчать! – как раскаты грома пронёсся его голос по комнате.
Я вжалась в диван, сильнее прижав к себе Соню. Она настолько устала, что не проснулась от этого грохота.
– Невзор увидел это? – задал он вопрос Фёдору.
Тот задумался и ответил, с явным расстройством:
– Думаю, да. И как он обернёт это знание, одному Древу известно.
Вольг словно пытался его остановить:
– Не касайся её, уходи, я отведу её обратно.
– Этого не избежать, друг мой. С волей мироздания не спорят, – Фёдор покачал головой.
Сокол навис надо мной, снова прожигая своими зелёными глазами.
Я совершенно не понимала, что всё это значит.
Я видела радость и предвкушение в глазах Фёдора, страх и напряжение в глазах Вольга, а вот что испытывал Сокол, я не понимала.
Тепло и холод, тишину и гром, спокойствие и ярость. В его глазах словно бушевала стихия. Но на лице не было никаких эмоций – живая статуя.
Он развернулся и пошёл к двери, перед выходом обернувшись к мужчинам:
– Фёдор, вернись в дом. Вольг, поставь караульных, в темницу они не вернутся.
Он напоследок посмотрел на меня, на этот раз я увидела в его глазах грусть. И страх. И он вышел.
Фёдор поднялся и нежно погладил меня по плечу:
– До встречи, Северина. Скоро мы с тобой свидимся.
Вольг смотрел с таким недовольством, казалось, что вот-вот бросится и разорвёт меня на клочки. Он с силой выдохнул, развернулся на пятках и вышел, хлопнув дверью.
Мы остались вдвоём.
Я пыталась переварить все события. Внутри закипала буря из эмоций. Сложно было принять то, что я оказалась не просто в другой стране или городе, а в другом мире. Эти люди, они были вроде, привычны, но в то же время отличались от людей в моём мире. В моём мире… Эта мысль не укладывалась в голове. Я даже покачала головой, не соглашаясь принять это.
Но то, что сделал Невзор, это было… волшебство? Магия? Я ощущала его присутствие в своей голове. А перстень, надетый на палец?
Чувства от прикосновения Фёдора были не такими, никакой боли.
Князь… От него исходила опасность и злость. В нём кружила вихрем тьма и разрушение.
Вольг больше переживал за своего главнокомандующего, я как личность не волновала его.
Сокол. О нём сложно было что-то сказать, я не понимала его. Он мало говорил. Не угрожал, но и не обещал спасения.
Интересно, в нашем мире уже узнали, что мы пропали? Родители, наверное, очень переживают, ищут нас в лесу, может даже вызвали спасателей и полицию.
Мысли о родных накатились волной, вызывая сожалению и тревогу. Я еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Надо быть сильной. Храброй…
От усталости я облокотилась на спинку дивана и погрузилась в сон.
Не знаю сколько я проспала, но проснулась от того, что Соня трясла меня за руку:
– Мама, мама, просыпайся.
Я открыла глаза, ничего не изменилось – мы всё так же были в этой комнате.
– Как ты?
– Есть хочу. Когда я была одна мне приносили кашу и чай.
Мой желудок вспомнил, что тоже не против поесть, и заурчал.
Я положила ладонь на живот, в надежде, что это поможет заглушить рёв.
– Возможно, нас ещё покормят. Будем ждать, – я старалась говорить увереннее, чтобы не нервировать дочь. Но сама не верила в то, что смогу ее обмануть своим наигранным спокойствием.
Никто не приходил.
Соня встала с дивана и начала осматривать комнату. Заглядывала в шкафы, выглядывала в окна. У меня не было сил и желания изучать пространство, я не вставала с дивана.
Не найдя ничего интересного для себя, Соня плюхнулась рядом со мной.
– Мама, я хочу пить, – жалобно проговорила она, надув губы.
Я улыбнулась, и набравшись решимости пошла к двери.
– Сейчас попробую что-то сделать.
Я потянула дверь на себя, к моей радости она оказалась не заперта. В дверном проёме сразу же возник караульный и строго зыркнул на меня.
Я не знала, могу ли я попросить воды. Могу ли я вообще тут просить. На его лице я увидела сомнение. Он тоже не знал, могу ли я…
– Мы хотим пить. Моя дочь хочет пить. – тихо проговорила я. – Извините, не могли бы вы…
– Не положено! – отчеканил он. – Когда главнокомандующий распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда.
Всем своим видом он показывал, что общаться не намерен. Он молча закрыл дверь перед моим носом.
Ну, что ж, остаётся только ждать, пока распорядится главнокомандующий…
Я натянула на своё лицо улыбку, повернулась к Соне и пожала плечами, как бы говоря, что я сделала всё что могла.
Дочь вздохнула и стала смотреть в окно.
Не успела я дойти до дивана, как дверь открылась и вошла Нина.
– Это же хорошо, что я рядом была и услышала, – причитала она, идя к столу с большим подносом. На подносе был графин с водой и несколько горшков с едой. При виде всего этого богатства я непроизвольно облизала губы, а мой живот затрясся. Соня вскочила от окна и подбежала к столу. – Когда распорядится, тогда и будет вам и вода, и еда, – передразнила она караульного. – Совсем сбрендил, дурень. Ешьте давайте, вы тут уже сутки сидите, а тебя, – показала она на меня пальцем. – Не кормили даже. Давай-давай, хоть тут-то не стесняйся и не стой столбом! – она помахала мне рукой, приглашая к столу.
Я уставилась на горшочки с едой, там была каша, тёплая и ароматная, и что-то похожее на тушёные овощи. Рядом лежали свежие булочки.
Я взяла себе горшочек с овощами и подцепила ложкой содержимое. Тёплая еда разлилась по моему желудку, подарив наслаждение. Это было самое вкусное, что я ела за последнее время! Да что тут говорить, казалось, что это пища Богов!
Может это от голода или здесь вся еда такая?
Быстро умяв этот горшочек, я принялась за второй, тот, что с кашей.
Соня на удивление тоже резво поглощала пищу, чем меня очень порадовала. Обычно эта девочка от всего отказывается, накормить её – задача со звёздочкой.
– Ну вы даёте девки, а такие скромные, худющие, вон уплетаете как рота солдат!! – засмеялась Нина.
Внутри разливалось радостное и сытое состояние. Я откинулась на спинку стула и с благодарностью посмотрела на Нину:
– Большое спасибо вам. Это было безумно вкусно! – я еле проговорила.
Нина засмеялась. Ей было приятно, что мы оказались довольны.
Как, оказывается, мало нужно для счастья!
Но тут с грохотом дверь открылась, чуть не слетев с петель и в комнату влетел князь.
Его глаза метались между нами. Нина опустила голову и чуть поклонилась, не произнеся ни слова.
Я вскочила и встала перед Соней, закрыв её собой.
– Что тут происходит! – начал орать он. – Я приказал обеих содержать в темнице! А тут что?! Званый обед! Кормят их как важных гостей, в купальню водят! – От его крика внутри всё сжалось, я боялась, как бы мой желудок не выбросил всё, что я только что съела. – Кто позволил? – заорал он так, что каменные стены затряслись.
В дверном проёме возник караульный и проблеял:
– Мой князь, пленницы по приказу главнокомандующего размещены здесь. И прислужницу из своего дома он сюда направил. Фёдора вызывал.
Услышав это лицо князя раскраснелось от злобы и надулось.
– В темницу, обеих! И никаких почестей, никакой еды и воды, пока я не скажу! Всем всё ясно?!
В дверь прошли ещё двое караульных и закивали как болванчики.
Они схватили меня и начали оттаскивать от Сони. Грубо толкая в спину, нас довели до темницы. Снова я оказалась в этом затхлом помещении без окон.
Нас бросили в камеру, где теперь остался только грязный матрас, и закрыли дверь.
В этой тишине я слышала, как бьются наши сердца.
Я притянула к себе Соню и, не сказав ни слова, продолжила её обнимать. Я не знала, что сказать. Я обещала ей, что всё будет хорошо, но я не могу ничего сделать. Не могу защитить ни её, ни себя. И я не знала, что делать дальше.
Долгое время никто не заходил к нам. Мы не слышали голосов.
Я прижалась к стене, Соня устроилась возле меня. Я поглаживала её по волосам и не знала к чему готовиться…
До меня донёсся сердитый топот, дверь с грохотом открылась, и в нашу камеру вошёл князь. На этот раз он был ещё злее, в глазах было столько ненависти, словно он готов испепелить меня на месте.
Князь прошёл к центру камеры и щёлкнул пальцем, возле него появился добротный и крепкий стул, на который он уселся с важным видом. Я ошарашенно смотрела на него, не веря своим глазам. Стул просто появился. Сам по себе. Да как такое возможно?!
В камеру вошёл Невзор, улыбаясь какой-то зловещей улыбкой, он предвкушал грядущие события. При первой встрече он не показал себя в таком обличии, совсем другой человек сейчас стоял передо мной.
Я снова загородила собой Соню, шепнув ей, чтобы молчала и ничего не боялась. Но я знала, что она уже мне не верит. Как я могу противостоять всем этим людям. Никто из них не поможет нам. Никто не хочет нас слышать.
Князь ехидно улыбнулся, сверкнув ровным рядом белых зубов.
– И всё же, какая занимательная история разворачивается на моих землях! – произнёс он, торжественно указав на нас рукой, – Кто бы мог подумать! Чудеса, не иначе! – его рот исказился в мерзкой улыбке. – Я правитель этих земель. Я спаситель и защитник, – он приподнял указательный палец вверх, делая акцент на своих словах. – И я не буду рисковать жизнью своих жителей. Мало ли какие у тебя цели, силы. Может ты зло? К чему этот риск, верно? Ты же согласна со мной?
Я молчала. Он не ждал от меня ответов. Его слова звучали как бред сумасшедшего.
Князь щёлкнул пальцами, в камеру вошли трое солдат.
– Познакомься, наша гостья, – с пренебрежением произнёс Драган. – С моей личной охраной, которая подчиняется только мне. Тени Мрака. Мои верные псы.
Князь указал рукой на троих мужчин.
От них веяло страданиями, весь их вид обещал сплошные мучения. Я ужаснулась, боясь даже представить, что нас ждёт.
В помещении воцарилась тишина. Меня окутывал липкий страх, что поднимался по спине и стискивал горло.
– Наверное, нам стоило оказать торжественный приём, чтобы приветствовать тебя на моих землях, – раздался шипящий голос князя. – А то у тебя могло сложиться неверное представление о том, куда ты попала.
Его голос царапал мне душу. Я оцепенела.
– В тебе, я смотрю, нет ни капли приличия, ты не знаешь, как следует приветствовать князя?! – с насмешкой сказал он и махнул рукой одному из псов.
Тот оторвал свои тяжёлые ноги от пола и двинулся ко мне. Не успела я подумать, как он схватил меня за запястье и бросил на каменный пол. Колени обожгло от боли.
– Какой у тебя, однако, жалкий вид. Невзор, друг мой, уверен ли ты в своём видении? Неужели, это жалкое недоразумение может… – он покачал головой, выплёвывая последние слова.
Я попыталась повернуться и отползти от них к стене, где сидела Соня. Она обхватила колени руками и прятала глаза, боясь посмотреть на всё происходящее здесь.
Один из Теней Мрака с силой пнул меня в живот. Обжигающая боль пронзила меня, и я застонала, в глазах плясали искры. Я задыхалась, пытаясь заставить лёгкие сделать вдох и наполнить их воздухом. Но из моего горла вырывались лишь хрипы.
– Я теряю интерес к происходящему, – князь потирал челюсть, пока говорил. – псы мои, окажите нашей гостье тёплый приём. Порадуйте меня, а заодно и нашего главнокомандующего. Думаю, он оценит впоследствии вашу работу, – загоготал князь.
В следующее мгновение на меня обрушился ещё один удар сапога. А за ним и второй. Трое Теней Мрака избивали меня, били по лицу, по спине, по ногам так, что кости хрустели. Я почувствовала во рту привкус крови. Последнее, что я слышала это безумный смех князя, а после провалилась в темноту.
Глава 3
Очнувшись, я поняла, что нахожусь в той же камере.
Тело не слушалось, каждое движение отдавало дикой болью.
Я лежала на каменном полу. Всё, что я слышала – это капли воды, моё булькающее дыхание и шёпот. Соня сидела рядом и гладила меня по волосам.
– Мама, мамочка, – всхлипывала она. – Просыпайся.
Я слабая и не могу защитить дочь. Что нас ждёт дальше? Я не могла даже ровно дышать, осознавая наше бедственное положение.
Веки отекли и заплыли, глаза едва видели в этой полутьме. Я попыталась опереться на предплечья и приподняться, но сил не хватило, и я рухнула обратно на пол.
Сквозь покрытые засохшей кровью губы вырвался тихий стон.
Собрав все свои силы, я попыталась сесть. Кое-как доползла до стены и облокотилась на неё. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота.
Меня никогда не били. Я впервые испытывала такую сильную боль и такое унижение.
За что всё это? Что я им сделала? Я ничего не понимала…
Соня молча смотрела на меня, словно боялась, что я рассыплюсь прямо здесь.
Сколько же времени я пробыла без сознания?
Я нарисовала на своём опухшем лице какое-то подобие улыбки, чтобы успокоить дочь. Но понимала, что это не особо поможет.
Грудная клетка наполнилась болью, стоило только вдохнуть.
Что они хотят от нас, от меня? Я зацепилась мысленно за их слова. Неужели они считали меня способной навредить, быть может, с кем-то перепутали, приняли не за ту?? Или они чего-то ждали от меня?
Но я не могла никак вспомнить, слышала ли я какие-то объяснения. Нет, только одни недомолвки.
Дверь в пыточную снова открылась, впуская князя и его верных псов. На этот раз Невзора с ними не было.
– Так-так, я смотрю, кто-то уже отдохнул после тёплого приёма и ожидает продолжения?
Я постаралась незаметно указать на матрас, который валялся в углу, и дочь тихо переместилась на него, став чуть менее заметной.
– Как тебе наши украшения, гостья? – с издёвкой князь смотрел на меня, оценивая старания своих псов. – А ты, девка, недурна собой, и даже наша работа не способна этого скрыть. Но я не удивлён, всё лучшее достаётся нашему Ясному Соколу.
Я не понимала смысла сказанных слов, но видела всю злость и ненависть, которые он в них вложил. Он словно выплёвывал эти слова вместе с ядом. Казалось, что если его слюна попадёт на кожу, то останется ожог. Князь ненавидел своего главнокомандующего. А заодно и меня.
– Должен же я проверить тебя, понять, кто ты такая? Не рисковать же своим верным воином, – он улыбнулся мерзкой змеиной улыбкой.
Князь снова щёлкнул пальцами, и перед ним возник стул. Он величественно сел на него и обратился к Теням Мрака. – Мои преданные псы, я вас даже не наградил за проделанную работу.
В глазах псов мелькнул опасный блеск.
– Ну что ж, продолжим нашу игру. Готова ли ты? – князь расставил ноги, наклонился вперёд, опираясь локтями на колени. Затем, словно вспомнив о чём-то, опять щёлкнул пальцами, и на потолке над моей головой появился железный крюк.
– Начинайте, – бросил он псам, в то время как сам с огненными глазами ожидал следующего акта представления.
Один из псов, с хищной улыбкой на лице, резко дёрнул меня за руки и начал связывать запястья верёвкой, создавая крепкую петлю. Он натянул её на крюк под потолком, подвесив меня.
Князь удовлетворённо ухмыльнулся и откинулся на спинку своего стула.
В руках пса блеснул нож. Он приблизился ко мне, проводя лезвием по моему лицу, а другую руку положил мне на талию.
Меня обдало зловонным дыханием. Я испытывала смесь отвращения, страха и боли.
Он обвёл ножом шею и опустился ниже. Оторвав руку от моей талии, одним рывком разрезал футболку и скинул остатки ткани.
Страх сковал меня. Я не могла даже мыслить.
Пёс схватил моё лицо и повернул на себя. Ухмыляясь, он приблизился вплотную.
Его влажный язык скользнул по моей коже и начал слизывать слёзы, текущие по моим щекам.
– Пожалуйста, – взмолилась я.
– О, дорогая, ты уже решила нас умолять? – в глазах князя заиграл огонь, он наслаждался моим страхом.
Я насколько смогла, повернула голову в сторону дочери и прошептала:
– Не смотри, не смотри, отвернись.
Она закрыла лицо руками и затряслась в плаче.
– О-ой, какая заботливая мамочка! – с иронией протянул князь. – Как же это мило!
На лицах мужчин растянулись гадкие улыбки.
Князь махнул рукой, давая разрешение на продолжение.
Пёс резко дёрнул меня, и острая боль пронзила тело, руки натянулись на верёвках.
Все присутствующие ухмылялись, почти облизываясь. Я отвернулась. Я не могла вынести его прикосновения и дыхание на своём лице…
Пёс водил ножом по моему телу, вырисовывая лёгким нажимом какие-то орнаменты и узоры.
Неожиданно, с громким стуком, дверь камеры открылась, и в неё влетели Сокол и Вольг.
На их лицах я видела обещание кромешного ада всем присутствующим.
Сокол с ловкостью выхватил нож из-за пояса и метнул в пса, который стоял возле меня.
Лезвие попало точно в глаз, пёс мгновенно обмяк и рухнул на пол. Двое оставшихся переметнулись ближе к князю, встав на его защиту.
Мои глаза округлились, а сердце бешено колотилось, готовясь выпрыгнуть из тела.
Князь поднялся со своего стула.
– Сокол, друг мой, – вкрадчивым голосом произнёс князь. – Мы всего лишь общались с пленницей, так, как и подобает общаться с врагом.
– Тебе врагом стала беспомощная девица, и ты мучаешь её на глазах у ребёнка? – с ненавистью бросил ему Вольг.
– Где уважение к твоему князю?! – рявкнул он.
– К такому князю не может быть уважения, – злобно ответил Вольг.
– Если бы мог, то я вас двоих давно убрал, стёр бы с лица земли, – с ненавистью прошипел он.
Сокол не реагировал на слова князя. Его не задевали издёвки. Он пристально смотрел на него, не двигаясь. Вольг метнулся в угол камеры, где сидела на полу Соня, и поднял её на руки. Дочь зарылась в него лицом, чтобы не смотреть на происходящее.
В дверях я увидела Нину, которая от ужаса прикрыла рот рукой. Вольг передал ей Соню, и она спешно ушла.
Сокол не сводил глаз с князя. Его глаза стали тёмно-зелёными и сверкали, словно два изумруда. Костяшки пальцев побелели, от того, как сильно он сжимал нож.
В камеру вошел Фёдор и положил руку на плечо Сокола. Казалось, что он немного притушил его гнев.
– Драган, мой князь, тобой повелевает желание защитить свои земли и всех твоих подданных, – произнёс Фёдор спокойным и уверенным голосом, осторожничая, словно перед ним не князь, а бомба замедленного действия. – Северину проверял твой верный слуга, Невзор. Так же и я, по велению главнокомандующего. Никто из нас не увидел в ней зла.
Все молчали. Никто не произносил ни слова и не двигался.
– Возможно, ты не знал, что именно увидел Невзор.
Конечно, он знал, и они тоже это понимали.
Это читалось на их лицах. Но о чём шла речь, кажется, не понимала только я.
Фёдор повернулся к Соколу с негромкой просьбой:
– Освободи её.
Вольг смотрел на своего главнокомандующего, на своего товарища, будто был готов броситься на его защиту в любой момент.
Сокол подошёл вплотную ко мне. Одним махом срезал верёвки и подхватил меня.
Наши глаза встретились, и меня пронзил яркий свет, он проникал в каждый уголок моего тела, уменьшаясь и превращаясь в тонкую нить, которая кружила вокруг нас. Я ощущала, что вся боль, все ссадины и синяки исчезают с моего тела, запёкшаяся кровь растворялась с лица. В меня словно вдохнули силы. Крепкая, золотая нить тянулась от сердца Сокола к моему по нашим плечам и рукам и, озарив всю камеру своим светом в последний раз, она исчезла внутри наших тел.
Сокол, продолжая смотреть мне в глаза, произнёс ту же фразу, что и при первой встрече:
– СПАТЬ.
Я начала медленно погружаться в темноту, чувствуя, как силы покидают моё тело.
Слова Сокола, сказанные князю уверенным и властным тоном, звучали как предостережение:
– Никто, даже ты, Драган, не вправе посягать на жизнь и честь моей родственной души. И любая угроза ей расценивается мной как объявление войны.
О чем он говорит… я не понимала. Мы родственные души? Моё сознание проваливалось в забытье…
– Друг мой, Невзор не сообщил мне о вашей связи. Я бы никогда не позволил своим псам сотворить такое с твоей родственной душой, с твоей истинной парой, – начал наигранно оправдываться князь.
Родственная душа… Эти слова звучали в моей голове как эхо, пока я окончательно не пропала.
