Kitabı oku: «Медведь. Сердце зверя», sayfa 2
– Она не приехала, – негромко произнес в его спину.
Спина брата закаменела, а рука дрогнула, разливая несколько капель горячего напитка на запястье.
Брат, зашипев, слизнул капли с руки и, резко обернувшись, сухо спросил:
– Сопровождение?
– Не отвечает, – раздраженно рыкнул.
Зверь внутри меня завозился, реагируя на мое раздражение, и я даже не почувствовал, как по телу прошла дрожь, предвещая оборот. Но резкий окрик брата привел меня в чувство.
– Не здесь, – холодно приказал он. – Если хочешь, выйдем на улицу? Я подстрахую.
Отрицательно качнул головой, сделал несколько вдохов, успокаивая взбесившегося зверя.
– Что говорит глава безопасности?
– Они ищут. Айсар, надо ехать в головной офис. В «КотоффИнкорпорейшен». Ты же это понимаешь? Эту ситуацию надо взять на контроль. Заказы, еще несколько дней ― и они погорят.
Взгляд Айсара заледенел и заметался по кухне. Он пригладил короткие белые волосы, процедив:
– Знаю. Где оборвалась связь с фурой?
– В семистах километрах от Столицы.
– Далековато, – помрачнел Айс.
И я с ним был согласен. Далековато, не то слово. И то, что мне придется лично ехать на место пропажи, совсем не радовало.
В руке брата хрустнула чашка, не справившись с силой натиска оборотня. Он перевел на нее невидящий взгляд, негромко уточнил:
– Какие твои мысли? Ты же понимаешь, мне понадобится хотя бы еще этот день?
Напрягшись, пристально взглянул на мрачного брата, нехотя кивнул.
Понимать-то понимал. Предначертанные, чтоб их.
Но блин! Как же это все не вовремя!
Сейчас у Айсара в голове после обретения Лары кисель из гормонов и похоти. Не зря оборотням после обретения предначертанной не рекомендовалось заниматься какой-либо деятельностью. В этом просто не было смысла.
Все мысли оборотня будут завязаны на том, чтобы только подмять под себя пару и глубоко, по самые яйца… оттрахать ее.
Но никак не о пропаже целой фуры элиток.
Мать его за ногу.
– Я сегодня же отправляюсь в «Котофф», – сурово произнес, добавляя металлических ноток в голос. – Жду тебя там завтра, Айсар. Заканчивай тут.
Он, окатив меня ледяным взглядом, холодно произнес:
– Постараюсь сделать все возможное.
– Уж постарайся.
Попрощавшись с братом, я вернулся в гостинцу.
Ополоснувшись в душе, надел строгий черный костюм, с досадой заметив, как он затрещал на плечах.
Сделал себе мысленную пометку заказать новый. Увы, на мою комплекцию готовых костюмов не было. Только на заказ. А это отнимало время.
Бурча под нос ругательства, собрал свои немногочисленные вещи, и выселившись из номера под робкие, восхищенные взгляды уже другой девушки на ресепшен, недолго думая оставил несколько крупных купюр с просьбой передать администратору Екатерине.
И стараясь не замечать ошалевший взгляд девушки, отбыл из гостиницы, отправившись прямым курсом в Столицу.
А точнее – в «КотоффИнкорпорейшен».
Глава 3
Лена
Запоздно притащившись домой после тяжелого рабочего дня, переступила порог свой маленькой убогой квартирки, которую я называла не иначе как халупа.
Тихо закрыла за собой дверь, дабы не разбудить бдительных соседей, с которыми у меня и так были напряженные отношения. Ввиду моей «холодности» и неразговорчивости, соседи считали, будто я их сторонюсь и не уважаю.
Их проблемы. Но уж точно никак не мои.
Привалившись к двери, тяжело опустилась на хоть и чистый, но порядком обшарпанный пол. Уткнув голову в колени, тихо застонала.
Господи, как же я устала.
Устала быть слишком сильной. Устала тащить все на себе и в себе. Устала быть одна.
Просто устала.
Как же мне порой хотелось, чтобы рядом был кто-то сильный. Кто-то, кто смог бы защитить и подставить твердое плечо в нужный момент.
Сильный, хороший мужчина.
А не эти все сопливцы, попадающиеся на моем пути.
Боже.
Тяжело вздохнув, медленно поднялась на гудящие ноги, побрела в свою маленькую комнатку с одной кроватью, стулом, и деревянным дышавшим на ладан столиком.
Присев на кровать, невидящим взглядом обвела скромную обстановку единственной комнаты, тяжело выдохнула и сморщила нос.
Мои родители рано покинули этот жестокий мир, разбившись на машине в аварии, когда мы возвращались в город из дачного домика.
Мне на тот момент был всего год, и я понятия не имею, каким чудом умудрилась выжить в той жуткой аварии. И знать не хочу. Но если честно признаться, в моей голове часто роились мысли, что было бы намного лучше и проще, если бы я ушла вместе с ними.
Потому как следующие мои годы жизни иначе как кошмаром и не назовешь.
Меня отправили в детский дом, потому как дальние родственники брать на себя содержанку не захотели. А близких никого в живых и не осталось.
Печальная история. Но такое происходит сплошь и рядом.
В детском доме мне пришлось очень рано повзрослеть и научиться защищаться. Наверное, ничего нет страшнее и хуже, чем никому не нужные дети-сироты. Многих из них и детьми толком-то не назовешь. Зверята, вот это больше подходит.
В детском доме мне было не плохо и не хорошо. Я с четырех лет научилась с боем отстаивать свое. А с шестнадцати ― отбиваться или удирать от слишком жадных до юного тела взбесившихся от гормонов юнцов. Которые так и норовили выловить и силой залезть под юбку.
Тяжелое детство наложило свой отпечаток. Я сторонилась людей, скрывая за маской холодности и отчуждения израненное, все еще детское сердце.
После детского дома, из которого я выпустилась, как и положено, в восемнадцать лет, мне пришлось продать всю собственность, оставшуюся от родителей, дабы скопить денег на обучение в вузе Столицы. А оставшиеся крохи денег пустить на покупку небольшой халупки.
Учиться в университете было сложно, но не сложнее выживания в детском доме. Многие из однокурсников, и не только, задирали меня за бедный вид. Но быстро остывали, натыкаясь на ту самую маску отчужденности и безразличия.
А после университета я на удачу замахнулась на одну из самых успешных компаний нашей Столицы, и мне, наверное, в первый раз за всю жизнь, повезло.
Меня приняли на декретное место, а сейчас и вовсе перевели временным личным помощником директора фирмы.
Впрочем, своей жизнью я была не то чтобы довольна, но более чем удовлетворена.
Ведь я добилась всего сама.
Единственное, что омрачало, это отсутствие личной жизни.
Я плохо сходилась с мужчинами.
А точнее сказать, у меня никогда и не было никаких отношений.
Нет, я не была девственницей – девочкой-колокольчиком.
Опущу этот деликатный момент, лишь скажу, что секс мне не понравился.
На мой первый раз меня натолкнуло любопытство. Не более.
Вообще, я редко, но читала любовные романы, и один раз после такого романа с пометкой 18+ мне стало интересно, действительно ли все происходит так, как описывается. Или же это все бред и выдумка авторов.
Действительно ли женщина все это чувствует, описанное в той книжонке? Эти вихри эмоций и блаженства от принятия в себя мужского пениса.
Так вот, мое мнение ― нет.
Сто процентов, все, кто это написал, были мужчинами. Потому как, может, мужикам именно так и приятно, но лично мне, кроме боли и дискомфорта, секс ничего не принес. А, ну, еще слюнявого рта моего партнера.
В общем, секс ― это противно.
И если уж совсем говорить, то лишилась невинности я до глупого просто. Переспала с хлыщем-однокурсником на потоковой вечеринке, выпив для храбрости почти два бокала вина.
Бесполезная жертва.
Алкоголь я не уважала. Для меня, к примеру, пиво было горькой бурдой. Вино – сладким забродившим компотом. Но там, вот что-то накатило. Ой, лучше бы я дальше сидела со своими романами и мечтала о вот таком вот взрыве чувств.
Но что уж теперь говорить? Дело сделано и назад не воротишь.
После моей первой неудачи, о сексе я и думать забыла. На несколько месяцев. Пока, к моему удивлению, будем называть это природой, тело не дало о себе знать.
После прочтения еще одного романа, будь они неладны, мне снова захотелось… желательно мужского крепкого тела и того, что в этом крепком теле находится ниже.
Ага. Опыт номер два также был неудачным.
Нет, мне уже не было больно или неприятно.
Мне было никак.
И я в тот момент, лежа и смотря в потолок, прислушиваясь к своим ощущениям, с досадой замечала, что мне чего-то не хватает. А понять, чего именно не хватало, то ли опыта не было, то ли знаний. Вроде и партнер старался, присасывался как пиявка к груди и двигался то плавно, медленно, то заполнял резким толчком.
Но мне было от его попыток ни тепло ни холодно.
И после второго моего сексуального эксперимента я твердо решила: больше никакого секса.
Но сейчас, сидя на продавленной кровати в своей квартирке и отрешенно рассматривая голые стены, я четко ощущала себя беспомощно одинокой.
И знаете, это страшно.
Мы можем хоть тысячу раз говорить, какие мы сильные и нам никто не нужен. Мы можем тысячу раз упиваться своей мнимой свободой, но в какой-то момент приходит понимание и вопрос: а нужна ли вообще эта свобода?
Потому как вот такое одиночество просто выкручивает жилы, заставляя тихонько подвывать от тоски.
Тряхнула головой, прогоняя упаднические мысли, и, повздыхав, отправилась на кухню. Приготовила себе нехитрый ужин из кусочка колбасы и хлеба. Быстро сжевав его, поплелась в душ.
Встав под упругими струями воды, я медленно провела рукой по груди, задевая мигом затвердевшие соски. Вздрогнув от вспышки желания, скопившейся в низу живота, раздраженно зашипела.
Ну, нет. До рукоблудства, как называла наша надсмотрщица в детском доме, я не опущусь.
Раздраженно сопя, как маленький ежик, закуталась в длинный банный халат и отправилась спать.
Завтра меня ждал не менее тяжелый трудовой день.
Возможно, снова припрутся представительные гады, требовать какие-нибудь документальные сводки-бумажки.
У-у, чтоб им пусто было.
* * *
Утром меня по обыкновению встретили яркое солнце Столицы и моя любимая песенка на будильнике популярной рок-группы Skillet.
Кое-как продрав слипшиеся от вчерашней минутки слабости, а точнее, скупых слез глаза, тяжело вздохнула, мрачно пробормотав:
– День сурка, честное слово.
И это было правдой. Этот день моей жизни совершенно ничем не отличался от любого другого дня. За исключением, ну может, выходных. Когда была возможность немного дольше поспать. И то, редко.
Ранний подъем. Кофе. Небольшая утренняя пробежка вокруг маленького парка. Завтрак. Работа и после ― дом.
Все.
Кто-то недоуменно может спросить: «А почему бы мне не разнообразить жизнь, к примеру, походом в кино на интересный фильм? Или же, на худой конец, заявиться в клуб или бар».
Но эти все «интересные» для многих варианты проведения досуга были не про меня.
Если в кино я бы еще со скрипом зубов сходила. И то, если бы было с кем ходить. Ведь ни подруг, ни молодого человека у меня не было. По понятным причинам – моя нелюдимость. Одной ведь тоже не то. То же самое одиночество. То клубы и бары вызывали у меня стойкое отвращение.
Вот такая я неординарная или, наоборот, скучная, заурядная личность.
Глубоко вздохнув и выдохнув, досчитала до десяти и резко села на кровати под стон и кряхтение пружинок, недовольно цыкнув языком.
Господи, я когда-нибудь смогу заработать денег хотя бы на нормальную кровать?
Подавив в себе пессимистические мысли, всунула ноги в порядком истершиеся тапочки с зайцами, потопала в душ.
Прохладная вода помогла немного взбодриться.
Заварив себе дешевого рассыпчатого кофе, обхватила двумя ладошками горячую чашку, предварительно натянув на ладошки рукава халата, встала напротив не зашторенного окна.
Мой унылый взгляд медленно обвел некое подобие детской площадки с перекошенными качельками и едва различимой, захламленной бутылками маленькой песочницей.
Не хотела бы я растить детей в таком месте.
Но кто-то ж растит. И это, правда, ужасные условия проживания с маленьким ребенком.
Но что тут сделаешь? Половина человечества живет именно в таких условиях, и ничего.
Хотя, о чем я вообще думаю. Мне-то куда ребенка. Сама еще слишком молодая. Но когда-нибудь, когда накоплю приличное состояние, тогда можно будет и задуматься.
Но смогу ли я вырастить предполагаемого ребенка одна?
Помотала головой, прогоняя дурацкие мысли, отхлебнула горячего кофе и, покосившись на дешевенькие наручные часики, потопала собираться на пробежку.
Пробежка прошла в штатном режиме. Сделав несколько быстрых кругов вокруг, хм, пускай парка, ― просто назвать парком заросший травой, неухоженными редкими деревьями небольшой пяточек недалеко от халупы было сложно – и один медленный, я быстрым шагом вернулась домой.
Собравшись на работу, надела один из своих немногочисленных офисных костюмов, состоявших из однотонной белой блузы и юбки-карандаша немного ниже колена. Втиснула ноги в туфельки без каблука и, подхватив рюкзак, сумки я жуть как не любила, неудобно же, а рюкзаки за милую душу, отбыла на работу.
* * *
На временное рабочее место я прибыла за полчаса до назначенного времени. Включила компьютер, оставила его загружаться и достала контейнер для воды из кофемашины.
Машинку надо было зарядить как можно быстрее, зная повышенную любовь к кофеину нашей директрисы, к ее приходу все должно быть готово.
Выходя из женского туалета, гипнотизировала взглядом полный контейнер с чистой водой, медленно, чтобы не расплескать жидкость, топала до приемной, мысленно молясь оказаться в кабинете как можно скорее.
Контейнер был слишком тяжелый для моей худосочной комплекции и тоненьких кистей рук, держать его было откровенно тяжело.
Засмотревшись на небольшое отверстие для воды, неожиданно натолкнулась на какое-то твердое препятствие. Отчего долбанный контейнер подпрыгнул в моих руках и почти наполовину выплеснулся прямо на то самое «нечто».
Послышался звон разбитого стекла.
Препятствие вдруг громко рыкнуло, выругавшись, и я от неожиданности, не иначе, замерла, как мышка. Медленно подняла глаза, сталкиваясь со сверкающими, в ярости потемневшими янтарными глазами.
«Необычный цвет глаз. Никогда таких ярких не видела», – равнодушно оценила.
Сглотнув, переступила с ноги на ногу, услышала под своей туфлей громкий хруст. Янтарные глаза сузились и потемнели до цвета темной карамели. Щетинистая щека дернулась, а красивые мужские губы растянулись в издевательской усмешке.
Все еще находясь в ступоре от приключившегося конфуза, со свойственным мне спокойствием медленно опустила глаза и, приподняв ногу, заметила ошметки дорогих брендовых очков, явно принадлежащих этому красавчику.
Упс.
«Вот это попадос, Лена», – отрешенно подумала.
* * *
Бернар
В Столицу я прибыл рано утром.
Припарковавшись на стоянке «КотоффИнкорпорейшен», прищурился от ярко светившего солнца, бившего своими лучами прямо в глаза.
По привычке нацепив темные очки, плавно вышел из машины, негромко захлопнув дверь.
Повернувшись к зданию будущей, если не сказать настоящей, фирмы брата, придирчиво осмотрел окрашенное в фиолетово-синие, приглушенные оттенки здание.
Задрав голову, криво улыбнулся.
На верхушке фасада сверкала на солнце золоченая вывеска с названием.
Собственно, чего еще ожидать от одной из самых преуспевающих фирм этого города.
В принципе, мне было безразлично то, как выглядит фасад здания. Для меня была важна не оболочка, а то, что внутри.
Хотя многие из людей думают и считают совсем иначе.
Внутреннее наполнение тоже не разочаровало.
Пройдя через стеклянные двери, к своему немалому удивлению, был остановлен постом охраны. Двое на вид сильных человеческих мужчин вежливо поинтересовались, кто я, и зачем, собственно, приперся.
Дрессированные.
Мысленно усмехнувшись, представился, с неким злорадством замечая забегавшие взгляды мужиков. Тот, кто постарше, тоже взбледнул, но спокойно и доходчиво пояснил, как и куда мне пройти.
Здание еще спало.
По дороге в приемную мне никто не встретился. Но аккуратная и чистая обстановка корпорации приятно радовала глаз.
Неторопливо шагая по тихому коридору, мысленно упорядочивая в голове план своих дальнейших действий, неожиданно с чем-то столкнулся, и это «что-то» не менее неожиданно с ног до пояса окатило меня водой.
В ноздри забился цветочный запах духов. Для человека он был бы совсем слабым, но не для оборотня.
От толчка с носа слетели очки и упали на плитку пола. За их полетом я отрешенно проследил взглядом. Хрупкое стекло оглушительно хрустнуло, а маленькая ступня «препятствия» в черной аккуратной туфельке еще и наступила на дужку, расколошматив остатки.
Из горла вырвался глухой рык. Зверь внутри недовольно завозился, подстегивая мое раздражение.
Мой полыхнувший нарастающей яростью взгляд скользнул от маленькой туфельки выше, пробежал по плотно сидящей на бедрах узкой черной юбке-карандаш, затем по беленькой блузочке.
Выше ― мазнул по маленьким, обычным розовым губкам. Вздернутому носику и, наконец, столкнулся с голубыми, скрывающимися за толстыми стеклами очков большими глазами… мать твою оборотницу, блондинки!
Да кто бы сомневался!
Глава 4
Девчонка, на удивление, совершенно не испугалась моего нахмуренного недовольного вида. Хотя многие представители человеческих мужчин терялись и бледнели под моим суровым взглядом. Неслабо пугаясь большой массивной комплекции «противника». То есть, опять же, меня.
Даже мой зверь недоуменно замер, прислушиваясь к ритму сердца девчонки. Но он был ровный. Таким же, как и дыхание.
Странная дамочка. Занятная.
Блондинка, застыв, молча из-под толстых очков изучала меня, и когда наша пауза уж слишком подзатянулась, выжидательно подняла бровь.
Окинул девчонку быстрым взглядом, едва не подавился воздухом, почувствовав, как от моего быстрого анализа в штанах неожиданно дернулся член.
Опешив, потому как на блондинок у меня редко где поднималось, а особенно в штанах, прищурился, уже более пристально взглянул на нее.
Да, нет. Ничего особенного. Блондинка и блондинка, коих много.
Может, разве что, слишком холодные глаза. И узкая юбка, плотно облегающая бедра, открывающая неплохой вид на манящие изгибы.
Стоп!
Ну, не-е-ет! Этого еще не хватало!
Приди в себя, Бер!
Уже к блондинкам тянет. Надо срочно, желательно этим же вечером, найти партнершу для секса.
А то вон, на каких, хм, девушек скоро бросаться начну. На худосочных блондинок в толстых очках. С голубыми, не то серыми глазами.
Холодными, заманчивыми…
Млять!
Мотнул головой, прогоняя образы, как я бы сейчас подошел, прижал животом к стене. Содрал чертову узкую юбочку, заставляя прогнуться в спине, и ударил ладошкой по ладной заднице, и…
Знала бы эта блондиночка, какие мысли за эти секунды вспыхнули в моей голове, сейчас бы так спокойно не стояла.
Усмехнувшись, прислонился плечом к стене, растянул губы в насмешливой улыбочке и неожиданно выдал совсем не то, что хотел сказать:
– Ну, милая. И как будем расплачиваться?
* * *
Лена
Подавив внутреннее смущение, хотя на лице не дрогнул ни один мускул, заставила сердце биться ровнее.
Этот красавчик всем своим, хоть и умеренно злобным для подобной некрасивой ситуации, но вальяжным видом хозяина жизни так и кричал, какой он весь из себя очаровательный альфа-самец. И так просто не спустит мне хоть и невольную, но порчу его дорогого имущества.
А разборок так не хотелось.
Медведь, блин, что б его волки пожрали.
Кстати, похож. Высокий, мощный. С развитой мускулатурой. Такой переломает и не заметит.
Действительно, чем-то похож на медведя. От этого мужчины так и веяло некой животной харизмой.
Необузданный, сексуальный…
Млять. Елена! Приди в себя!
И чего только его принесло в наш офис. Кто он такой? Судя по хоть и обычной офисной одежде, белоснежной рубашке и темным узким брюкам, но из дорогой ткани, тот еще фрукт. И те очки, которые я случайно раздавила, явно стоили как половина моей халупы.
Наше молчание затягивалось, а самец молча гипнотизировал меня своими хищными янтарными глазами, от которых, будь на моем месте другая нормальная девица, явно бы выпрыгнула из трусиков.
Но не я.
Так, пора уже что-то сделать.
Хочешь не хочешь, а извиниться придется. Надеюсь, этого будет достаточно, и он не заставит платить меня по счетам.
Вздохнув, уже приоткрыла рот, чтобы тихо извиниться и пойти по своим рабочим делам. Ибо работа хоть не волк, но вот Лизавета Михайловна ― та еще упыриха, за какую-нибудь не вовремя распечатанную бумажку сожрет и не подавится! Как этот альфа-гад растянул свои сексуальные, чтобы его дважды сожрали, губы в насмешливой улыбке и хрипло спросил:
– Ну, милая. И как будем расплачиваться?
Я от такой наглости поперхнулась не высказанными словами. Засовывая их глубоко и даже глубже, хотелось бы в его шикарную, накачанную задницу, но пришлось в свою, выдохнула:
– За что?
Очаровательный нахал выгнул широкую бровь, поинтересовался:
– А не за что?
Мой взгляд метнулся к разбитым очкам, так и валяющимся на полу, затем к его уже немного подсохшему костюму, мысленно покачала головой.
Н-да. Виновата. Но только отчасти!
Вот хотела же по-нормальному. Но не я это начала.
Выпрямившись, словно проглотила острый кол из осины, буркнула:
– Нет.
Вторая бровь нахала медленно поползла вверх, и пока он не высказал мне очередную свою альфа-самцовую глупость, вздернула подбородок, чеканя каждая слово:
– В том, что ваши очки разбились, виноваты вы сами, мистер?..
– Бьорн, – охотно подсказал мужчина, заинтересованно подавшись вперед, вторгаясь в мое личное пространство.
Невольно отступила на шаг, что не скрылось от хищного взгляда.
– Бьорн, – повторила, стараясь сохранять остатки спокойствия. – Ладно, я не видела куда шла, так как несла в руках тяжелый контейнер с водой. А вы? Вы-то куда смотрели? Лично я ваши очки и пальцем не трогала. А с вашей одеждой ― что ж, у меня в приемной есть бумажные полотенца.
Замолчав, спокойно взглянула в янтарные глаза и едва смогла удержать маску отстраненности на лице. В его глазах мелькнуло едва заметное восхищение, мгновенно сменившееся лукавством и легким раздражением.
Нет, наверное, все же восхищение мне показалось.
– Значит, это ты временная помощница Лизаветы Котиковой?
– Вы, – поправила наглеца. – И да, она самая. Елена Станиславовна.
В янтарных глазах мелькнуло удивление.
Мужчина склонил голову набок, едва заметно кивнул.
– Лена Станиславовна, значит. Хо-ро-о-ошо, – тягуче произнес.
Его взгляд снова скользнул по моей фигуре и одежде, и я была готова поклясться, что в них на секунду вспыхнул голод. Откровенный. Неправильный для меня. И такой мужской голод.
И от этой вспышки, внутри меня внезапно все затрепетало, а внизу живота странно потеплело.
Еперный театр. Приехали!
Только этого мне не хватало.
Мотнула головой, прогоняя вспыхнувшее возбуждение. Перехватила соскальзывающий из рук контейнер, резко развернулась на пятках, пробормотав:
– Идите в приемную, мистер Бьорн. Я сейчас подойду. Только не трогайте там ничего, – и тихо добавила под нос: – А то знаю я вас. Придут, возьмут без спросу, а потом хрен что найдешь.
За спиной послышался тихий смешок, едва не сбивший меня с шага.
Он что, услышал?
Боже, наверное, впервые за всю мою жизнь щеки лизнуло жаром смущения.
Обернувшись через плечо, встретилась с многообещающим янтарем глаз и ускорила шаг.
Черт!
Кто-нибудь, ущипните меня, похоже, я попала в свой самый жуткий кошмар.
* * *
Бернар
Блондинистая девчонка оказалась забавной.
Смелая.
Непохожая на тех блондинок, которых я лицезрел и имел сомнительное удовольствие общаться.
Я не привык к тому, чтобы мне так откровенно дерзили.
Ишь ты. Не виновата она.
Мазнув взглядом по разбитым очкам, усмехнулся.
Ох, девочка, знала бы ты, кому дерзишь. За твою открытую непокорность и дерзость у меня наготове интересный девайс для твоей маленькой округлой попки.
Я бы научил тебя покорности, милая.
Прикрыв глаза, представил блондинистую девчонку на кофейных простынях. Покорная поза. Плотная повязка на глазах. Приоткрытые в предвкушении губки. Связанные крест-накрест руки за спиной.
От мысленных образов зверь завозился под кожей. Давая понять, что ему понравились мои мысли.
Так, так, так. Не понял.
Отмахнувшись от него, задумчиво взглянул вслед быстро, но гордо удаляющейся девчонке.
Надо же, Лена Станиславовна и на вы. Так со мной еще никто не разговаривал.
«А может, наплевать на то, что она блондинка?» – коварно подумал, переступая порог приемной.
* * *
Лена
Добыв очередную порцию воды, еще, наверное, медленней, чем до этого, поплелась к своему рабочему месту.
И нет. На это раз не из-за того, что боялась расплескать воду.
Все этот недоочаровательный самец виноват.
Свалился на мою голову.
Посылая этому мистеру Бьорну все мыслимые и немыслимые кары на его темноволосую макушку, тихо вошла в кабинет, сразу находя взглядом наглого мужчину. Вальяжно развалившегося на небольшом диванчике для посетителей и отчего-то с довольной улыбочкой сытого кота смотрящего на меня в упор.
И как только бедный диван не развалился под его немаленькими габаритами?
Вот же стервец!
Стараясь не смотреть на мужчину, заправила кофемашинку, преувеличенно вежливо процедила сквозь зубы:
– Как вас представить Лизавете Михайловне? Она сегодня прибудет к десяти часам. Может, вам и ждать не стоит?
Взглянула на него через плечо, дожидаясь ответа.
Мужчина сдвинул кустистые брови на переносице, жаль, что не ветвистые, серьезно произнес:
– Вы, Елена, похоже, не до конца понимаете, с кем говорите. Мое имя Бернар Бьорн. Заместитель будущего директора фирмы.
От услышанного я едва не рассыпала вкусно пахнущий кофе.
Мля.
Точно! И как я сразу не поняла? Он же назвал свою фамилию, а я, дурья башка, даже не обратила на нее должного внимания!
Екарный бабай, Лена! Нашла кому хамить.
Мои мысли лихорадочно заметались, выискивая в памяти нужную информацию о данном индивиде.
Бернар Бьорн – владелец нескольких крупных успешных компаний. Печатных изданий и даже небольшого заводика по изготовлению бумаги.
Надо сказать, бумага отменного качества.
Твою же!
Блин! Вот это мне повезло. Ну, Лена, всегда умела держать язык за зубами, а тут! И все он, сам виноват.
Стиснув зубы, глубоко вздохнула, очень надеясь, что на моем лице не отразилось то замешательство, бушующее внутри.
Кивнув, бесстрастно ответила, стараясь не обращать внимания на то, как при каждом моем слове загораются лукавыми огоньками глаза Бьорна.
– Приятно познакомиться с вами, мистер Бьорн. Но, как я говорила ранее, Лизавета Михайловна прибудет не раньше десяти.
Мельком взглянула на время.
– Это чуть больше, чем через час.
– Я подожду, – почему-то довольно ответил он, улыбнувшись. И от этого удовлетворенного вида мужчины внутри все неприятно сжалось.
– Сделай мне кофе, – не попросил, приказал, не переставая гадко-сладко улыбаться. – Черный. Без сахара.
Спокойно кивнув, хотя внутри все клокотало от злости, достала чистую чашку и блюдечко с белоснежной салфеткой, подставила ее под, как я называла: «кофедаватель» и, нажав на кнопочку «двойной эспрессо», ухмыльнулась. Невозмутимо уселась за стол, запуская программу ежедневной отчетности.
Погрузившись в работу, я даже совсем забыла о присутствии мужчины. И когда через какое-то время оторвала уставшие глаза от монитора, с удовольствием потянувшись, с долей растерянности заметила, что наглый Бьорн ушел, а чистая чашка аккуратно стоит внутри кофемашины.
Фига се, какой аккуратный самец.
* * *
Бернар
Девчонка, к моему недоумению, своим поведением совсем не отталкивала, а наоборот, почему-то очень даже притягивала. И не только меня, но и моего зверя.
Такого я понять не мог.
Что, мать его за ногу, происходит?
Зверь, словно издеваясь, подбрасывал красочные сексуальные картинки белобрысой девчонки на моих простынях.
Взяв кофе, оценивающе покосился на вышеупомянутую девчонку. Прошелся взглядом по серьезному хмурому личику и напряженным хрупким плечам.
И никак не мог понять, что меня в ней могло так зацепить.
По привычке потянул носом, принюхиваясь и едва не чихнув, недовольно фыркнул. Ее личный запах перебивали слишком стойкие, тяжелые для носа оборотня духи.
Вот зачем они ими пользуются?
Мужчинам нравится естественный запах кожи, а не вот эта вот вся непонятная цветочная хрень.
Боги-медведи.
Понимая, что неприступность блондинки начинает меня раздражать, быстро выпил кофе, поглядывая на часы. Так. Глава безопасности к этому времени уже должен был быть на рабочем месте.
Решив не дожидаться директрису, думая о своем, по привычке собственноручно вымыл чашечку и блюдце и, поставив их на поддон кофемашины, кинул последний взгляд на блондинку.
Она даже и не заметила всех моих перемещений, как явно и не заметит ухода.
Стерва.
Нахмурившись, едва не сплюнув, направился на поиски главы безопасности.
С неким маниакальным удовлетворением предчувствуя, как вскоре полетят головы.
