Kitabı oku: «Калимба. Запертые. Эксперимент вышел из-под контроля»

Yazı tipi:

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

«Принимая решение, какой сериал производить, мы выбираем сценарий: чем он сильнее, тем потенциально масштабнее аудитория контента. И насколько интересен обратный процесс: когла успешное кинопроизведение становится книгой. Авторская группа во главе с шоураннером создают принципиально новое произведение. Читаталю открывается возможность исследовать героев самостоятельно, опираясь на текст, но уже с полным представлением пространства и образов персонажей «Калимбы».
Гавриил Гордеев, генеральный продюсер Ӧkko

Часть 1

I

33 часа 40 минут с начала эксперимента

Тусклый свет едва позволял испытуемым различать лица друг друга. Низкие потолки словно стали еще ниже, а свет лихорадочно мигал… Всем ужасно хотелось открыть окно и вдохнуть отрезвляющую прохладу Балтийского моря. Но окна здесь не было.

Семь участников эксперимента, замерев, смотрели на мертвое тело Наташи.

Тело девушки лежало на диване в неестественной позе. Лицо закрывали спутанные волосы; тонкая рука, покрытая татуировками, свисала на пол. Пена из слюны, смешанной с кровью, стекала изо рта на подушку.

До Кати вдруг дошло, что она впервые видит мертвого человека. Мозг подсказывал ей: «Не смотри! Нам надо бежать! Бежать!» – но ноги словно приросли к полу. Сердце бешено колотилось, спазм в груди не давал дышать, щеки обжигало слезами. Катя безуспешно пыталась успокоить дыхание.

Из пустоты раздался мягкий и теплый голос Андрея.

– Мы… Мы поговорили, и я пошел в кладовку, – произнес Андрей, – а когда вернулся, нашел ее. Такой…

Татьяна, навидавшаяся всякого, обвела взглядом присутствующих и крикнула в ближайшую камеру видеонаблюдения:

– Эй! Спустится к нам кто-нибудь или нет?!

Ответа не последовало.

Платон истерически захохотал, заходил по комнате взад-вперед, мотая головой. Катя смотрела словно сквозь него. В ее голове суетилась навязчивая мысль.

«Эта кровавая пена… Как уродливо. Она все портит… Ее не должно быть!» Катя схватила с журнального столика салфетку и попыталась вытереть лицо Наташи.

– Не нужно! – Нурлан схватил Катю за плечо. – Не трогай. – Катя отдернула руку, удивившись собственному порыву: «Все верно… не нужно портить улики… Нельзя портить улики…»

Татьяна бросила презрительный взгляд на Нурлана, подошла к Наташе, убрала волосы с лица девушки, открыв мертвые черные глаза.

В гнетущем молчании повисли немые вопросы: «Что происходит?», «Ее убили?», «Ее убил кто-то из нас?» – и, наконец: «Почему эта чертова дверь до сих пор закрыта?!»

Рома остервенело бился о тяжелую дверь. Боли не чувствовал. Пусть наблюдающие увидят и услышат. Он верил, что Наташу еще можно спасти.

– Черти! Открывайте! – вопил он, разбивая костяшки пальцев в кровь. – Нужна «Скорая»! Слышите?!

Но никто не отвечал. Сергей Аркадьевич, старик в инвалидном кресле, встряхнул ингалятор, сделал глубокий вдох и уехал в дальний угол гостиной. Ему хотелось быть как можно дальше от этих людей.

Катя сидела на полу, обняв колени, раскачивалась из стороны в сторону, бормотала себе под нос:

– Нужно что-то делать… Что нам нужно делать?..

Андрей снова подал голос:

– Нужно вызывать Профессора. Эксперимент закончился…

II

2 года до начала эксперимента

История эксперимента началась несколько лет назад с одной незаурядной инвестиции. Успешный предприниматель из Калининграда решил вложить деньги не в очередную логистическую компанию, не в биткоины и даже не в зарубежную недвижимость. Он решил инвестировать в строительство частной психиатрической клиники.

Предприниматель выкупил старый трехэтажный немецкий особняк в сосновом бору, построенный еще во времена Восточной Пруссии, и затеял масштабную реставрацию. Он хотел, чтобы его мама, страдающая от гебефренической шизофрении, и другие люди с ментальными расстройствами могли получать лучшее лечение и уход в регионе. Государственные клиники этого обеспечить не могли.

Но внезапно мама инвестора выпала из окна, и социально значимый проект клиники лег на полку.

Трижды проект переходил из рук в руки, не сумев оправдать экономической целесообразности, пока наконец не осел на балансе бизнесмена, страдающего агорафобией.

И дело бы не сдвинулось с мертвой точки, если бы не надежда нового владельца на собственное исцеление. Собственник клиники предложил возглавить проект своему психотерапевту Виктору Анатольевичу Мещерскому.

В свои пятьдесят три Профессор Мещерский, авторитетный специалист в области судебной психиатрии, вел успешную частную практику и помогал Следственному комитету с профилированием. Возможность получить в управление собственную клинику тешила самолюбие Мещерского, и он без колебаний согласился.

Обговорив с владельцем клиники свободу действий, он с азартом взялся за дело. Старый особняк быстро преобразился: за полгода в клинике появились комнаты для пациентов, зал релаксации, соляная пещера, библиотека, процедурные и даже капсулы депривации.

Все было готово. Оставалось лишь оформить лицензию и нанять персонал. Но из-за административных проволочек открытие клиники затягивалось на неопределенный срок.

У Мещерского появились время и место для того, чтобы реализовать еще один проект – свой собственный, о котором владельцу клиники знать было вовсе не обязательно.

III

8 часов до начала эксперимента

Пахло свежей краской и деревом. Мещерский прохаживался по подвалу клиники, оценивая результаты ремонта. Он провел рукой по прохладной стене успокаивающего хвойного оттенка и улыбнулся. Остались последние штрихи.

Для реставрации подвала под свой личный проект Мещерский нанял ту же бригаду строителей, что работала в клинике. Для них – это очередная рабочая задача на объекте, не вызывающая подозрений. Пусть так и остается.

В помещении не было окон, потолки не больше двух метров, но пространство при этом казалось светлым и уютным. Профессор выбрал натуральные материалы для отделки, сам разработал схемы освещения. Участники эксперимента должны были чувствовать себя в комфорте и безопасности.

Профессор медленно шел по длинному коридору и представлял, как помещение оживет всего через несколько часов. В этой комнате он поселит первую группу испытуемых, Преступников. Дверь их спальни выкрашена в сигнально красный. Оттенок 3001 по RAL. Цвет подсознательно оттолкнет противоположную группу участников, и они не станут заходить сюда лишний раз.

Для двери в спальню Жертв подойдет отдаленно синий. Оттенок 5023 по RAL. Он укрепляет личные границы, снижает утомляемость и стабилизирует эмоции – то, что нужно.

Времени до начала эксперимента осталось немного, пора подумать о деталях. Нужно расставить все так, чтобы уровень тревоги держался на минимальных показателях и… Раздался грохот, Мещерский вынырнул из своих мыслей. Рабочие заносили в помещение эксперимента последний предмет мебели – массивный круглый стол из акации.

Под чутким руководством Профессора стол разместили в центре гостиной. Рабочим пришлось несколько раз передвигать мебель, прежде чем он оказался на идеальном расстоянии от дивана, стеллажа и выхода в коридор.

Проводив рабочих, Мещерский остался один в полной тишине. Теперь его ничто не отвлекало. Главное – не забыть подчистить камеры наблюдения.

Профессор поставил пластинку Нины Симон и занялся декором: подключил лампы с рассеянным светом, разложил на диване подушки, выставил на стеллаже книги и коробки с настольными играми. Туда же он поставил бонсай в квадратном горшке, предварительно опрыскав листья из пульверизатора.

На стену в зоне кухни Мещерский повесил винтажные электронные часы, а на кофейный столик поставил круглый аквариум из пластика с золотой рыбкой.

Интерьер выглядел живым, стильным. Каждый предмет находился ровно на том месте, где и должен.

Мещерский наполнил холодильник едой и водой, в кладовке разложил необходимые бытовые принадлежности – каждая упаковка на одинаковом расстоянии друг от друга, все логотипы повернуты в одну сторону.

Профессор взглянул на часы. Участники эксперимента прибудут совсем скоро. Осталось дождаться. Мещерский сделал глубокий вдох и прислушался к себе: ни волнения, ни страха. Так и должно быть.

Он поднялся по лестнице, закрыл за собой стальную дверь, ввел шестизначный код и приложил большой палец к считывателю. Раздался тяжелый лязг замка.

IV

2 часа до начала эксперимента

Клиника Мещерского располагалась вдали от города, в окружении вековых сосен. В тихий безветренный день здесь хорошо было слышно море и крики чаек: до песчаного пляжа через осенний лес всего десять минут ходьбы. Идеальное место для того, чтобы позаботиться о своем душевном здоровье и привести нервы в порядок.

Кое-где все еще возвышались строительные леса, некоторые окна были завешены полиэтиленом: никто и не подумает, что первые посетители уже здесь.

Микроавтобус выехал из леса и остановился на парковке у главного входа в здание. Из машины, осматриваясь, вышли четверо участников эксперимента.

Катя, девушка лет двадцати в льняном платье и уютном кардигане, ежилась от осеннего ветра, задумчиво разглядывая старинный особняк. Она фантазировала, какой могла быть жизнь прежних обитателей. Наверняка им тоже бывало непросто…

Андрей, подтянутый брюнет в очках, помог водителю опустить пандус и выкатил старика в инвалидном кресле. Сергею Аркадьевичу было неловко, что с ним приходится возиться. Он бы и сам прекрасно справился, но отказаться от помощи не решился.

Последней из машины вышла Татьяна, хмурая и холодная женщина неопределенного возраста – ей могло быть и тридцать пять, и пятьдесят.

Испытуемые забрали свои вещи из багажника, и машина уехала. Все двинулись к крыльцу.

V

1 неделя до начала эксперимента

Вечером пятницы Андрей, как обычно, возвращался от очередного бестолкового ученика. Приходилось подрабатывать репетитором, курьером и даже выгуливать собак, чтобы вернуть прежнюю жизнь.

Андрей не употреблял наркотики уже 1 год 9 месяцев и 17 дней. Он прикладывал массу усилий, чтобы держать свой разум в чистоте, занимался йогой и старался держаться подальше от прежних знакомых. Но ворох оставшихся долгов мешал держаться намерений.

Когда Андрей увидел тех двоих, сразу все понял. Он ускорил шаг, свернул в переулок в надежде уйти дворами, но в спину толкнули. Андрей упал, попытался встать, но тут же получил еще один удар.

Его били. Боль была для него привычной, нужно было лишь закрывать голову руками, чтобы не потерять сознание. Когда удары прекратились, Андрей почувствовал, что его обыскивают.

Один из нападавших нашел в кармане куртки потрепанный кошелек, вынул несколько купюр и бросил в лицо Андрею.

– Сделал вид что не заметил меня, видал? – нападавшие ухмылялись.

– Если завтра денег не будет, я тебе почку вырву, понял?

Андрей не открывал голову.

– Я верну, верну, честно!

– Завтра.

Они ушли. Андрей попытался приподняться. Бока болели, но, кажется, ребра целы. Повезло. Куртку порвали, сволочи!

Андрей откашлялся кровью. Зубы на месте. Он заметил, как за ним с интересом наблюдает мужчина в дорогом пиджаке.

Мещерский подошел к Андрею и протянул руку.

– Позвольте вам помочь.

– Спасибо, – Андрей встал и побрел прочь. Все, чего он хотел, – вернуться домой, упасть на диван и накрыться одеялом с головой.

– Андрей, постойте! – обратился к нему Профессор. – Я могу вам помочь. Выслушайте меня. От вас не убудет, ведь так?

Андрей остановился. Откуда он знает его имя? И кто он такой?

VI

Профессор и Андрей беседовали в пустом кафе. Андрей стеснялся своего потрепанного вида, но человека напротив, кажется, это не смущало. Мещерский тщательно протер влажной салфеткой чайную ложку, завязал ее узлом и положил на стол. Этот незначительный ритуал дарил ему ощущение контроля над ситуацией.

– Две недели, говорите? – переспросил Андрей.

– Да. Все официально. Наблюдение будут вести научные сотрудники института, безопасность и прозрачность эксперимента гарантированы.

– Почему именно я?

– А почему бы и нет? – Профессор мягко улыбнулся. – Нам нужны люди с определенными качествами. Ваше прошлое, пристрастие к наркотикам – ключевой момент. Вы сейчас не употребляете, верно?

– Нет-нет. Я чист, могу сдать анализы, если нужно, – сам не зная почему, Андрей хотел понравиться этому человеку.

– Спасибо, но это не потребуется. Вознаграждение за эксперимент поможет вам расплатиться с долгами и встать на ноги.

Профессор достал из внутреннего кармана пухлый конверт и протянул Андрею.

– Небольшой аванс решит проблему с молодыми людьми. Остальное – после. Неплохая сделка?

Помешкав, Андрей взял конверт испачканной в крови рукой, ощутив приятную тяжесть.

VII

1 час 40 минут до начала эксперимента

Татьяна давила на дверной звонок. Наконец появился Профессор.

– Проходите, не смущайтесь.

Андрей с любопытством заглянул внутрь через плечо Татьяны и вслед за остальными вошел в холл.

В просторном холле клиники было достаточно светло, чтобы разглядеть мрамор на полу, старинные двери с латунными ручками и лестницу из массива дерева. Напротив входа играло красками большое витражное окно.

Гости с интересом разглядывали детали. Профессор был доволен – не зря старался. Татьяна, не обращая внимания на роскошь, разглядывала неподвижных людей в белых халатах за матовой стеклянной перегородкой. Профессор заметил ее настороженный взгляд.

– Как добрались? – Произнес Мещерский, обратив на себя всеобщее внимание.

– Нормально, – ответила Татьяна, она старалась быть вежливой, но для посторонних ее голос всегда звучал грубовато и холодно.

– Успели познакомиться?

– Да, немного… – ответили они почти хором, это сразу разрядило обстановку. Профессор улыбнулся.

– Вижу, вы в хорошем настроении. В нашем деле очень важен настрой. Прошу за мной…

Группа последовала за Профессором. Проходя мимо стеклянной перегородки, Профессор обронил:

– За вами будут наблюдать выдающиеся специалисты в области психиатрии и социальной психологии. Экспертная группа будет работать на первом этаже, а вы, испытуемые, разместитесь этажом ниже.

Профессор указал в сторону неприметной лестницы, ведущей на цокольный этаж.

– Изоляция от внешней среды – катализатор межличностных конфликтов. Все противоречия – как на ладони. Сюда, пожалуйста.

Профессор ввел шестизначный код и приложил большой палец к замку.

Пока участники помогали спустить по ступеням кресло с Сергеем Аркадьевичем, свет в помещении эксперимента постепенно включался. На потолке и вдоль стен располагались светящиеся квадраты, имитировавшие окна.

– Добро пожаловать! Это ваш дом на ближайшие две недели, – сказал Профессор, проходя по коридору в глубь помещения.

– Ух… ничего себе… – произнесла еле слышно Катя.

Испытуемые проследовали за Профессором, с интересом разглядывая интерьер.

– Это кухня-гостиная, там – комната для терапевтических сессий, спальни и ванные. Ваша дверь – синяя, а красная – для остальных участников.

Профессор разложил на столе бумаги и раздал всем ручки.

– Это права и обязанности участников и авторов эксперимента. Я отправлял вам документы на почту. Все успели ознакомиться? Пожалуйста, поставьте свои подписи. Один экземпляр вам, другой – нам…

Все четверо подписали бумаги, Профессор проверил данные.

– Андрей, Катя, Татьяна и Сергей Аркадьевич. Прекрасно.

Профессор достал из кармана четыре силиконовых браслета с синими бирками и протянул один из них Андрею.

– Что это? – спросил Андрей.

– Что-то вроде фитнес-трекера, – ответил Профессор, застегивая браслет на его запястье. – Они будут следить за вашим здоровьем и фиксировать местонахождение.

Когда Профессор подошел к Татьяне и протянул браслет, та отдернула руку.

– А если я не хочу ничего фиксировать?

– Это обязательно, – без улыбки произнес Профессор.

Татьяна нехотя протянула руку, Профессор осторожно защелкнул браслет. То же самое он проделал с Катей и Сергеем Аркадьевичем. Смарт-часы Профессора просигналили.

– На столе чай и печенье, угощайтесь! Я скоро вернусь.

Профессор вежливо улыбнулся, взял подписанные документы и вышел.

Испытуемые расположились в кухне-гостиной. Катя скромно присела на краешек дивана, разглядывая свои ногти. Сергей Аркадьевич подъехал к холодильнику и долго изучал его содержимое. Татьяна проверила свой браслет на прочность, и, убедившись, что снять его нельзя, прогулялась по помещению. Андрей принялся изучать стоящие на стеллаже книжки, незаметно поглядывая на остальных.

Когда в помещении стихло, из динамиков зазвучала музыка. Эта мелодия напоминала колыбельную. Мягкая, нежная, обволакивающая… Трудно было сказать, что за инструмент звучал.

– Странный этот Профессор, – сказал Сергей Аркадьевич, раскладывая на столе глазированные сырки, фрукты и воду.

– Виктор Анатольевич? – подключился к беседе Андрей. – Ну не знаю… Я про него узнавал. Он гуру судебной психиатрии. Его работы даже в Стэнфорде в обязательную программу включены. А когда он был студентом, ему, как лучшему на курсе, разрешили поработать на допросах с Чикатило, представляете?

Татьяна вернулась в гостиную:

– Ага, с Чикатило, а теперь с нами – прогресс налицо.

Андрей и Сергей Аркадьевич улыбнулись. Оба еще в машине почувствовали, что Татьяна за словом в карман не полезет. Но ее грубость не отталкивала. Стоило только присмотреться, и становилось понятно, что это защитная реакция.

Катя не решалась заговорить и принялась заваривать чай, чтобы сделать для остальных что-то приятное.

– Радоваться надо, – продолжал Андрей. – Мы к такому специалисту попали! Светило.

– Может, и светило, – не соглашалась Татьяна, – но, когда незнакомый человек встречает меня с улыбкой до ушей, – жди беды.

– Какая вы, Таня, недоверчивая, – с удовольствием жуя шоколадный сырок, произнес Сергей Аркадьевич.

– Какая есть. Я только себе доверяю.

– А я после шестидесяти – наоборот. То очки потерял, то забыл, как врача зовут. Себе доверять все сложнее становится.

Катя поставила на стол чашки с чаем. Заговорить рано или поздно все равно придется, и она обратилась к самому безобидному, как ей казалось, человеку.

– Андрей, где вы учились?

– В СПбГУ, на журфаке. Потом домой, в Калининград, вернулся. Работал журналистом в «Балтик-пресс».

Татьяна отпила из кружки, громко втягивая горячий чай.

– А как фамилия твоя? – с вызовом спросила она.

– Крайнов, – ответил Андрей.

– Что-то я не видела твоих статей, а я в курсе новостной повестки… – Татьяна внимательно разглядывала лицо Андрея, которое на секунду показалось ей знакомым. Она всегда говорила то, что хотела, не боясь поставить людей в неудобное положение. Возможно, поэтому она сейчас здесь, а не на престижной работе.

Андрея смутил тон Татьяны, и он сменил тему.

– Я давно не пишу… Сергей Аркадьевич, расскажите, кто вы по профессии.

– Я? Двадцать лет верховным судьей оттрубил. А сейчас на пенсии. Жена-красавица, дом… Я счастливый человек, стараюсь ни в чем себе не отказывать. Кроме футбола, разве что.

Все смущенно переглянулись.

– Это шутка, – Сергей Аркадьевич громко засмеялся, хлопнув по колесу кресла.

Катя с Андреем несмело засмеялись, даже Татьяна улыбнулась.

– Все у меня замечательно, – Сергей Аркадьевич нервно проверил свои карманы, нашел ингалятор и глубоко вдохнул. Он врал этим людям, и ему не было стыдно. Профессор обещал, что после эксперимента все изменится…

VIII

12 дней до начала эксперимента

В вечер их первой встречи Сергей Аркадьевич снова думал о самоубийстве. Почему ему так тяжело решиться? Жить было невыносимо.

Дом престарелых, пропахший чужой мочой и вареной капустой, за пять лет превратил энергичного и уверенного в себе судью в жалкое подобие человека. Его плохо кормили, поколачивали за провинности, и он ничего не мог с этим сделать. Он был беспомощен.

Ему никто не писал, о нем никто не беспокоился. Никто не заметит, если его не станет. Напротив, кому-то повезет получить его комнату с видом на мусорные контейнеры.

Сергей Аркадьевич сидел в своей маленькой неопрятной комнатушке, освещенной тусклой лампой. Ингалятор лежал на липком столе, а из телевизора доносилась очередная чушь про судебную систему.

Из ванной послышался звук спущенной воды, и оттуда в комнату вышла недовольная потная сиделка.

– Как я заколебалась за вами всеми утки выносить, кто б знал! Не дом престарелых, а фестиваль говна.

Сиделка швырнула утку на пол и начала сметать крошки с кровати.

– Опять на кровати ел! Стол для кого стоит?

Женщина включила старый пылесос и, задевая трубой кресло Сергея Аркадьевича, раздраженно возила щеткой между ним и кроватью. Старик сидел не шелохнувшись. Он хорошо знал цену собственного достоинства. Сиделка заметила на полу фантик.

– Где взял? Тебе врач сладкое запретил! Но понос ведь не помеха, да, Сергей Аркадич?

Сергей Аркадьевич покорно молчал, отстраняясь от потной подмышки.

– Еще раз увижу – неделю в обосранных штанах ходить будешь.

Сиделка ушла, грубо оттолкнув кресло со стариком в сторону. Сергей Аркадьевич дотянулся до ингалятора, сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Взял с тумбочки старый фотоальбом. Вот он, счастливый, с коллегами после заседании суда, а тут с женой Машей, со своим лучшим другом, на своих ногах.

Кто-то постучал. Сергей Аркадьевич удивленно повернулся. Вот уже несколько лет к нему бесцеремонно заходили без стука.

– Можно? – в дверях стоял Мещерский.

IX

Профессор битый час рассказывал старику про эксперимент, но тот все никак не мог понять, чего от него хотят. Профессор понимал, с кем разговаривает, был терпелив и не торопился.

– Вам будет полезно сменить обстановку, как считаете?

Мысли путались в голове Сергея Аркадьевича.

– А расходы как же? – с тревогой спросил он.

Несмотря на то что Профессор отвечал на этот вопрос уже не первый раз, его голос звучал спокойно и заботливо.

– Все на нас. Плюс вознаграждение.

– Меня не отпустят.

Старик выглядел беззащитным как ребенок. Профессор мягко коснулся его плеча.

– Я обо всем договорился. Вас отпустят под мою ответственность.

Сергею Аркадьевичу хотелось плакать, но он держался. Мысль о том, что он может уехать из этого места, казалась безумной, нереальной. Он произнес дрожащим голосом:

– Не хочу сюда возвращаться, прости господи… Никогда…

– Это и не обязательно. На полученные деньги вы сможете купить скромное жилье и нанять приличную сиделку.

В глазах старика все еще читалось сомнение. Тогда Профессор предъявил главный козырь.

– Я не сказал вам главного. Одним из участников эксперимента будет тот самый водитель. Мы его нашли.

Сергей Аркадьевич изменился в лице. Профессор на секунду увидел во взгляде жалкого старикашки настоящую угрозу. Возможно, ему не стоило открывать все карты.

Сергей Аркадьевич выпрямил спину и шумно затянулся ингалятором.

– Я согласен.

X

50 минут до начала эксперимента

Профессор быстро поднялся по широкой лестнице на второй этаж клиники. На часах снова прозвучал назойливый сигнал. «Пора его сменить». Мещерский менял звук напоминания еженедельно, чтобы не сойти с ума.

Лоб Профессора покрыла испарина, руки предательски тряслись. Он зашел в просторный кабинет, принял лекарство из элегантной коробочки. Каждый раз, доставая таблетку, он ощущал тоску и горечь неизбежного.

Дыхание Профессора выровнялось. Он промокнул лоб платком, убрал документы в сейф и услышал звук подъезжающего автомобиля. Увидел в окно, как из микроавтобуса выходит вторая группа испытуемых. Что ж, нужно собраться.

XI

45 минут до начала эксперимента

Водитель выгрузил из багажника вещи участников. Рома, Наташа, Нурлан и Платон проводили машину взглядом. Никто из них не улыбался.

Рома и Платон, молодые люди примерно одного возраста, взяли сумки и зашагали к крыльцу. Нурлан, крупный казах лет сорока, под два метра ростом, поднял с земли сумку Наташи и протянул ей. Сонная девушка с фиолетовыми волосами и в косухе вытирала с лица размазанную тушь салфеткой, любуясь собой в камеру айфона. Похмелье было ей к лицу.

Заметив Нурлана, снисходительно улыбнулась, забрала свои вещи. Грязную салфетку кинула ему под ноги. Нурлан молча поднял ее и пошел за остальными, выбросив мусор в урну.

Участники зашли в холл. Никто не встречал.

– А еще дальше нельзя было завезти? – заворчала Наташа. – Два часа по духоте!

– Дальше уже Польша, – заметил Рома. – Ебать, ну и хоромы!

– Это что, больница? – спросил Платон, ему явно было не по себе.

– Добрый день. Вижу, дорога вас утомила, – Мещерский спускался по лестнице.

Профессор подошел к Нурлану и молча пожал руку. Остальные остались на своих местах. Мещерский жестом пригласил испытуемых к столу с документами.

– Приступим. Все успели прочитать договор? Прошу вас подписать.

– Это еще зачем? – выпалил Платон.

Профессор сменил тон:

– Правила для всех одинаковые. Можете уйти. Последствия вам известны.

Профессор протянул Платону ручку, тот вздохнул и подписал бумаги.

– А у меня с этим нет проблем, – дружелюбно сообщил Рома. – Надо – значит надо, какие вопросы?

Рома подмигнул Наташе и подписал бумаги. За ним – остальные. Профессор аккуратно сложил документы в идеально ровную стопку, взял браслет с красной меткой.

– Дайте руку, – обратился он к Роме.

Широкая улыбка тут же улетучилась с лица Ромы.

– А вот этой хуйни в договоре не было! Я браслет не надену.

– Я такое не ношу, спасибо, – насмешливо добавила Наташа.

– Это датчики пульса. Часть эксперимента включает в себя физиологическое наблюдение, – Профессор попытался взять руку Ромы, но тот с силой толкнул его в грудь. Не ожидая такой реакции, Профессор потерял равновесие.

– Слышь, трогать меня не надо! Я браслет не надену, сказал же!

Профессор поправил пиджак и указал на кабинет со стеклянной перегородкой.

– За дверью охрана с травматическим оружием на случай угрозы в ваших действиях. Не будем доводить до новой беды. Из одной я вас уже вытащил, не так ли?

Рома смотрел на Профессора исподлобья. В голове пульсировало. Так же как в тот день.

XII

6 дней до начала эксперимента

В висках Ромы стучало, горло жгло, силы кончались. Кажется, он бежал вечность. Трое полицейских не отставали.

Рома резко свернул на людный рынок. Легко перелетел через овощной прилавок и, рассыпав ведро картошки, скрылся в толпе.

Он бежал, сбивая покупателей с ног, пока дорогу не перегородила «Газель» с мороженой рыбой. Рома оттолкнул грузчиков, вскарабкался на крышу «Газели» по ящикам с горбушей и спикировал за забор. Упал на колени, не обращая внимания на боль, вытащил из заднего кармана пакет с таблетками и спрятал под большим камнем у стены.

Рома накинул капюшон толстовки и пошел вдоль дороги, стараясь не хромать. Не успев отдышаться, увидел полицейскую машину.

Рома резко развернулся, захромал в обратную сторону. Навстречу бежали трое полицейских. Засада!

Рядом притормозил черный «Мерседес» с водителем в брендовых часах. Рома всегда обращал внимание на такие детали.

– Садись, – спокойно сказал Профессор.

– Чего?!

– Без меня не проскочишь.

Рома глянул на полицейских, они искали его взглядом. Еще секунда – и заметят. Деваться некуда, сел. Пригнулся, когда проехали мимо полицейских. Машина набирала скорость. Рома оценил салон из бежевой кожи, просканировал водителя. Бриллиантовые запонки. Неужели их еще кто-то носит?

– Ты от кого? – спросил Рома, – От Седого или от Аркаши? Товар я спрятал. Пусть не волнуются…

– Меня не интересует твой товар, – спокойно ответил Мещерский, глядя на дорогу. Они уезжали все дальше от Калининграда по федеральной трассе.

– Тогда хули тебе надо? – выпалил Рома. – Раз помог, значит, что-то нужно: не первый день живу. Прикопы не сливаю, своих не сдаю, понял? На руках у меня ничего нет. Если ты из ФСКН, зря стараешься.

Профессор потянулся к заднему сиденью. Рома отшатнулся. Профессор достал из кармана кресла зеленую папку и кинул Роме на колени.

– Что это?

– Про «своих не сдаю», – ответил Профессор спокойно.

Рома открыл папку и увидел текстовые расшифровки с дословным описанием того, как Рома сдавал оптовых покупателей и шваль типа кладмэнов и фасовщиков. Рома был стукачом, но об этом никто не должен был узнать.

– Ты кто такой, сука?

Машина Профессора остановилась на пустыре. Рома потянулся к ноге, чтобы достать спрятанный в носке нож. Профессор указал на припаркованный неподалеку серый седан.

– В той машине двое с оружием. Если со мной что-то случится, получишь пулю в лоб.

Профессор подал седану сигнал, мигнув фарами. Седан помигал в ответ.

Рома опустил нож.

– Хули тебе надо?

Профессор передал Роме несколько листов А4.

– Это что за херобора?! Какой еще эксперимент?

– Предлагаю простую сделку. Соглашаешься на участие, эта папка остается у тебя. Откажешься – и ее получат твои друзья.

XIII

35 минут до начала эксперимента

Стук в голове стихал. Рома стоял в холле клиники напротив Профессора с браслетом в руках. Все молча ждали, что будет дальше. Рома вдруг изменился в лице, рот растянулся в дурашливой улыбке.

– Пошутил я, короче. Цепляй, дядь. Не дергайся.

Профессор защелкнул браслет. Наташа, Платон и Нурлан вытянули руки вперед, Мещерский надел браслеты.

– Призываю вас вести себя сдержанно. Помните, это эксперимент. Прежде чем что-то делать, дважды подумайте. Держите себя в рамках разумного. И тогда никто не пострадает.

Профессор поправил платок в нагрудном кармане пиджака и повел группу вниз.

XIV

30 минут до начала эксперимента

В гостиной Татьяна и Сергей Аркадьевич о чем-то болтали. Старику удалось немного рассмешить эту железную леди своим фирменным анекдотом про Штирлица. Он давно не слышал женского смеха и тем более не был его причиной.

Катя задумчиво наблюдала за золотой рыбкой, тихонько постукивая пальцами по стенке аквариума. Истории старика ей слушать не хотелось.

Андрея в гостиной не было. Он переживал в уборной очередной болезненный кишечный спазм. Это цена, которую он продолжал платить за свои отношения с героином.

В гостиную вошел Мещерский, за ним Платон, Наташа и Рома.

– Знакомьтесь.

Катя и Татьяна поднялись с мест поприветствовать новоприбывших. Катя улыбнулась:

– Здравствуйте, хотите…

Катя осеклась, увидев Платона, попятилась и ушла в самый дальний угол.

– Здорова! – весело приветствовал Рома новых товарищей.