Kitabı oku: «Первый всадник. Книга вторая», sayfa 2

Глава 2. Знай, с кем споришь

– Все, госпожа. Твой ноут и телефон не взломают даже высшие, – торжественно объявил Савва, отвалился от планшета и потянулся, оставаясь на стуле.

Я кинула быстрый взгляд на грех и в очередной раз порадовалась, что Зависть скрывает лицо за длинной косой челкой. Я по-прежнему не брезговала парнем, но смотреть на него было как-то неловко. Страх задеть его чувства все еще преследовал меня.

– Не знала, что ты такой талантливый айтишник, – похвалила брюнета и перевела взгляд на кружку со свежезаваренным кофе.

– Это его крест. Суть Зависти заставляет его быть лучшим, иначе скверные черты характера начинают проявлять себя, – ответил за компьютерщика Егор.

Гордыня сидел за моей барной стойкой и невозмутимо попивал эспрессо из маленькой чашечки, не отрывая взгляда от «Тimes». Где только нашел иностранную газету? Выглядел первый грех безупречно. Аккуратно зачесанные назад кудрявые волосы, гладковыбритое лицо, одет в явно дорогущий костюм без пиджака, только жилет поверх рубашки, и терпкий, но не раздражающий парфюм. Руки Гора были ухоженными, ногти подпилены и даже накрашены матовым лаком. Я хорошо могла рассмотреть маникюр мужчины, так как он сидел напротив меня.

Почувствовала себя ущербной. Пусть я из богатой семьи и за собой слежу, но из-за увлечения паркуром, мотоциклами и много еще чем ногти никак не могли нормально отрасти, а на гель я категорически не соглашалась. Что до волос, то тут природа щедро одарила, дав мне слегка вьющиеся густые волосы. Рыжий каскад привлекал внимание и всегда выглядел стильно и модно. С косметикой у меня отдельный разговор. Все из-за того же байка пришлось отказаться от тональных кремов, теней и прочей ерунды, ограничившись тушью. Не очень приятно, втискиваясь в шлем, оставлять на его внутренней части весь свой макияж. Поэтому я давно привыкла обходиться без декоративной косметики. К счастью, на внешность я никогда не жаловалась.

– Ты биржевой маклер? – навскидку предположила я.

Гор резко поднял на меня глаза. Его взгляд был цепким, выдавая в мужчине способность анализировать и отличную деловую хватку.

– Тебе Луксор сказал. – Он не спрашивал, а утверждал. Мне даже стало как-то обидно. Неужели этот высокомерный чурбан ни во что не ставил мои умственные способности?

– Сама догадалась, – буркнула в ответ и отвернулась от самоуверенной рожи.

– Простите, госпожа. Характер иногда проявляется, – без капли сожаления извинился грех. – Вы очень наблюдательны.

– Зачем тебе это? Ты же мотогонщик?

– Гонки поднимают мое эго, но не дают пропуск к сливкам общества, а вот успешная работа и деньги дают, госпожа, – пояснил шатен, возвращаясь к газете. – Так кто вам рассказал про мою работу?

Заметила одну особенность: как только пороки косячат, они быстренько переходят на вежливый тон и уважительное обращение. Даже на «вы» переходят. Защитная реакция у них такая, что ли? Или и в самом деле вспоминают, кого вздумали обидеть? Война для них как светоч и тьма одновременно, и я все не пойму, то ли они боготворят меня, то ли боятся.

– Да у тебя на лбу написано, что ты брокер, – хохотнул Жора, одновременно выгребая все из моего холодильника и поджаривая котлетки на медленном огне. – Ты б еще газетой ей в нос ткнул и визитку дал.

Пухлый грех разошелся с готовкой не на шутку, так даже Надю редко закидывало. Все четыре конфорки заняты, духовой шкаф кочегарит на всю, запекая жаркое, микроволновка варит кашу, а мультиварка печет бисквит. Кофемашина без перерыва взбивает молоко, а миксер, кажется, делает крем. На кухне смешались всевозможные запахи, и даже открытое окно с вытяжкой на пару мало помогали. Однако оторвать Чревоугодие от еды было попросту невыполнимой миссией. Проще потерпеть.

Я горестно вздохнула, заглядывая в уже пустую чашку. Хотелось еще кофе, но теперь латте или мокачино вместо американо.

– Давай я тебе еще сделаю. – Ко мне подошел Луксор и осторожно вытащил из моих рук чашку.

Я благодарно улыбнулась и попросила латте. Для мокачино не располагала обстановка. Блондин и так пробирался к кофемашине как через поле боевых действий. В готовке Жора был удивительно активен и гибок, отчего порхал по кухне как бабочка. Однако никто не будет в восторге, когда в попытке заполучить чашечку кофе его снесет двухсоткилограммовая лимонница, летящая за взбитым молоком или к микроволновке. Посему латте было лучшим вариантом. Компромисс, так сказать. Однако Луксор все равно получил ранение кремом в щеку, жиром на рубашку и пузом в бок.

– Может, поставим кофемашину в гостиную? – с надеждой предложил блондин, ставя передо мной вырванный с боем латте.

– Куда в гостиную? А кто мне молоко взбивать будет? Ты ложкой?! – разошлась тучная бабочка.

– А как кофе Вике прикажешь делать? Она без этого напитка жить не может, – вступил в конфронтацию Похоть.

– В соседнем доме отличная кофейня, – с намеком произнес Жора и вернулся к готовке.

– Так а на фига тогда профессиональная кофемашина в доме нужна, если покупать кофе в кафе?! – разошелся блондин.

У меня начинала болеть от них всех голова.

– Ты что, совсем дурак? Молоко мне взбивать, пенку делать, – спокойно ответила лимонница и принялась снова порхать по кухне с ужасающим скрипом.

Похоже, паркету настал конец.

– Да оставь ты его. – На кухню зашел Ринат и придержал Луксора за плечо. Блондин явно был на грани взрыва.

– В первый раз, что ли? Его всегда развозит, когда попадает на кухню, – поддержал Алчность Савелий.

– Ты закончил с защитой?

– Обижаешь, – и Зависть улыбнулся Ринату, – информационно наша Война защищена на все сто процентов.

– А так бывает? – Мне не верилось, что Савва настолько хорош. Древний высший, а в компах получше наших айтишников разбирается. Не стыкуется.

– Ты меня сейчас обидеть решила? – И Зависть сощурил свои и так узкие глаза, отчего они превратились в две тонкие длинные полоски.

– Нет, но сомнения гложут. – И я посмотрела на порок открыто и прямо в лицо.

– О-о-о, – протянул Гор, откладывая газету. – Грядет веселье.

Савелий вытянул руки вперед, сцепив ладони в замок. Размял пальцы и кисти, потянул шею, после чего открыл свой ноут, предварительно отодвинув в сторону планшет, и с вызовом уставился на меня.

– Кого взламываем?

Я не сразу поняла, чего от меня хотели, поэтому посмотрела на Егора, он был ближе всех. Тот сделал жест рукой, говоря, что ход за мной. Ринат широко улыбался и, кажется, делал с Жорой ставки. Луксор вообще устало вздохнул и уставился в потолок. Добиться конкретики не получилось, и я решила переспросить.

– Прости, но ты хочешь хакнуть кого-то?

– Именно. За пять минут я взломаю любую компанию или правительственную организацию, только назови какую. – И он выжидающе уставился на меня, удерживая пальцы над клавиатурой, будто пловец на тумбе перед стартом.

– Ну хорошо, я тебе верю. – Я отсалютовала застывшему от удивления Савве кружкой с кофе и отпила напиток.

– Так не пойдет! Ты уязвила меня своим недоверием! Выбирай, кого будем взламывать, – настаивал на своем Зависть.

На удивление, он был не единственным, кто жаждал этого. Ринат и Жора также требовали, чтобы спор продолжился.

– Не думал, что Война даст заднюю. – И Ринат скривился, будто я не оправдала его ожиданий.

– Мне аж кушать захотелось от этой нерешенной ситуации, – простонал уплетающий последнюю котлету Жора.

– Тебе всегда хочется кушать, – подчеркнула я.

– Сейчас особенно сильно, – настаивал на своем пухлик.

– Ок, ребята. Сколько вы поставили? – Я посмотрела сначала на Рината, потом на Жору.

– Пять сотен зеленых на Савву, – сдал обоих Алчность, даже глазом не моргнул. А вот Чревоугодие нарочито углубился в готовку, повернувшись ко мне спиной.

– Кто еще хочет поучаствовать? – Я посмотрела на Гора и Луксора.

– Тысяча на гика, – сделал ставку Гордыня.

– Пожалуй, я поставлю на госпожу, – вежливо произнес блондин.

– Мне не нужны одолжения, Луксор. – Я грозно уставилась на мужчину. Сдался он довольно быстро.

– Пятьсот на Савву, – выдохнул грех и уселся на диван.

– Так, а где Емеля с Ирием? – Я поднялась из-за стойки и оглядела гостиную.

Ребят не было с нами, и довольно давно. По сути, я не видела их с того момента, как они переступили порог моей квартиры. Остальные были поблизости, но эти двое испарились с самого начала.

Вообще, моих защитников в полном составе принесло вместе с Луксором и тапками. Все семеро грехов не смогли оставить меня одну, когда на землю пришел Люцифер, поэтому решили быть рядом все время. Что до девочек, то они были заняты тем, что активно отбивались от князей ада и их предложений о сотрудничестве. Как сказала Вера, самый капризный адский ребенок прилип ко мне, так что защищать необходимо именно первого всадника.

– Емеля пятый час медитирует в спальне. Ирий вместе с ним, – ответил Ринат и потеснил Луксора на диване.

– Значит, один спит, второй старается не зарезать первого, так? – интерпретировала слова Алчности я.

– Да нет, Ирий музыку слушает в наушниках. Да и он не любитель споров. Они для него всегда мордобоем заканчиваются, – просветил меня Жора.

– Хорошо. Тогда пятеро, включая Зависть, за Савву, и я одна ставлю на себя.

Все кивнули.

– Отлично. Савелий, – я повернулась к брюнету, – взломай Пентагон.

Челюсть не отвисла, но Гор присвистнул. Однако уверенности ни у одного из грехов не поубавилось, что расстроило. Оставалось надеяться, что Зависти не перегнать таймер, который я запустила в ту же секунду, как пальцы хакера коснулись клавиатуры.

Пока пороки следили за Саввой и слушали его бормотание, я вернулась к чашке кофе.

– Ах так, да? Ну хорошо, обходить не будем. Пойдем напролом, – комментировал все брюнет, отбивая по клавишам громче, чем печатная машинка.

В дверь постучали. Не позвонили в звонок или домофон, а именно постучали, что уже насторожило. Может, соседка за стаканом молока или сахара пришла?

Я сползла с высокого стула и поплелась в коридор. Порокам было не до меня. Там американцы дополнительную защиту выставили, о которой Савва ни сном ни духом, отчего их ставки были под угрозой.

Когда я посмотрела на экран, там отобразился огромный букет угольно-алых роз. Причем это не сорт такой, а кто-то реально поджег края лепестков, в мгновение обратив их в уголь. Личность дарителя не вызывала сомнений. Я бесстрашно открыла двери и столкнулась с красным взглядом Вельзевула. Князь протянул мне букет, откашлялся и заговорил:

– Виктория, моя победа,

Ты непреклонна и сильна.

И не дождаться мне ответа

На заданный вопрос тогда.

Отдам все девять кругов ада

За громкое твое «согласна».

И утоплю я князя в кислоте

Если будет тебе чего не ясно.

И Сатана падет под вилами,

Я лично зашвырну в него пяток,

Усею ад князей могилами,

А Мамону ожидает кипяток.

Чтоб избежать князьям расправы,

Ты дай ответ мне поскорей.

Левиафан уже хлебнул отравы

От перспективы участи людей.

– Это че? – на манер гопника-тугодума спросила я.

Руки кололи шипы, в нос забивался запах горелых листьев и аромат роз, а в голове никак не укладывался текст любовного издевательства. Это ж как нужно было над поэзией поизмываться, чтобы это сочинить? У владыки ада есть стиль, но точно нет таланта. Разве что выводить из себя.

– Любовное послание, – отчитался слегка бледный князь. Бледнее обычного. Они ж там, в пекле, все шоколадками быть должны, разве нет?

– Это больше похоже на угрозу.

– Это методы нашего владыки. – И князь склонил голову.

– И что? Левиафан действительно хлебнул яду? – чисто из любопытства спросила.

– Целый чан выпил. Ему последнему к вам с дарами идти. Если откажете, нам всем конец.

– То есть это только начало? – ужаснулась я.

– Именно.

– И вас восемь?

– Именно.

– И все сюда собираются?

– Именно.

– Вот черт!

– Давай-давай! Тридцать секунд осталось! Вали защиту! Вали ее! – орали грехи из комнаты.

– Так, мне пора. Спасибо за розы, – протараторила и поспешила закрыть дверь.

– А ответ? – закричал Вельзевул.

– Нет!

– Я так и предполагал.

Дальше я не слышала, бросила букет в прихожей и понеслась в гостиную. Все сгрудились над компом как птицы над коллектором, ожидая последнего клика, что ознаменует мой проигрыш. Этого нельзя было допустить.

– Да-да! Еще один клик и-и-и…

По венам растеклась сила, в ладони потеплело, и образовалась тяжесть. Еще шаг, и я достигну цели.

– Хрясь! – И скрежет металла по алюминиевому корпусу.

– А-а-а! – заорали грехи и отвалились от ноута как спелые дольки апельсина от серединки.

Зазвонил таймер, оповещая всю квартиру о том, что время вышло и я выиграла. С невозмутимым видом я медленно вытащила меч из середины клавиатуры и деревянного столика, который пробила насквозь до самого пола, и смахнула с лезвия пламя. Грехи сидели кто на диване, кто на полу и с бешеными глазами смотрели на меня. Столик полыхал, ноут догорал, жаркое в духовке без зоркого глаза Жоры обуглилось давно.

– Жду свой выигрыш, – вынесла вердикт я, убрала оружие, медленно развернулась и ушла допивать свой остывший кофе.

Пожалуй, заварю новый.

– Напомни мне никогда не спорить с всадником апокалипсиса, – тихо выдохнул Савелий, еще не отойдя от шока.

Все четверо парней закивали и замычали в ответ. Спорить со мной они зареклись надолго.

Глава 3. Друзей мало не бывает

– Бито! – выкрикнула я, припечатывая рукой даму пик поверх червового туза.

Пики козырь. Это была моя последняя карта на руках. Я первой вышла из круга.

– С Войной даже в карты неинтересно играть. Для нее любой бой – это непременно победа, – фыркнула Вера и скривила недовольную мордашку.

Подруга уже пять кругов как ходила в дураках. Это при том, что играли мы на две полные колоды в пятьдесят четыре карты. Грехам в основном везло, исключая Жору. Обжора все время косился в сторону кухни, чем открывал сидящему рядом Савве отличный обзор на свои карты. Так как Зависть ходил на бедного пухлика и никогда не упускал своего, то Георгий безбожно брал. К концу игры у него на руках были почти две полные колоды, что не умещались даже в его больших ладонях.

Нас было девять: шесть грехов и три всадника. Люба наотрез отказалась, обосновав это тем, что только Смерти в этой баталии не хватало. Как ни странно, все с ней согласились. А вот насчет Войны они как-то не подумали. Уж кому суждено быть отличным стратегом и выигрывать любые битвы, так это мне. И я с достоинством подтверждала это раз за разом, первой оставаясь с пустыми руками. Ребята даже посадили Ирия рядом, чтобы тот ходил на меня. Гнев оказался слишком азартным и вспыльчивым игроком, что делало его отличным оружием против меня, однако недостаточным. Грех плевался, грех матерился, грех краснел как рак, выкладывая ряд из шести тузов передо мной, включая козырный, но так ни разу и не смог заставить меня взять. В результате чаще всего Ирий начинал орать и расшвыривать свои карты повсюду, хорошо хоть, не рвать, а еще мог и стол опрокинуть. Тогда игре приходил конец, а Гор и Савва начинали до зубов спорить, у кого было больше шансов выйти первым с такими картами. Обычно в такие моменты мы делали перерыв. Я и Надя отправлялись на кухню за чаем и закусками, Жора за холодильником – он реально его один раз дотащил аж до гостиной, – Вера за сибирской язвой, ибо «Этих троих давно пора убить», Люба за транквилизаторами, ибо только они могли утихомирить Гнев, когда тот расходился не на шутку. Остальные либо пытались растащить спорящих, либо тихо ретировались, пока чем тяжеленьким не прилетело по темечку или сибирской язвой не заразили. Обычно после таких баталий через полчаса игра возобновлялась, но закончить партию одним дураком, а не кучкой дерущихся идиотов получалось крайне редко: три раза из девяти.

Причиной нашего всеобщего сбора был банальный побег. Девчонок так достали демоны, что они не выдержали и завалились ко мне. Вместо страдания поодиночке мы предпочли встречать врага вместе, единым фронтом. Первый день всадники рвали и метали, собираясь чуть ли не ворваться в ад и разгромить там все. На второй было поспокойнее, а вот на третий все стали друг другу мешать. У меня, конечно, много места, но не настолько. Если девочкам кроватей хватило, спали по двое, то грехи ночевали на полу в рядочек, что не прибавляло им настроения поутру.

– Так что делали демоны? – осмелилась задать вопрос девчонкам, когда мы остались на кухне одни. Ранее за этот вопрос можно было схлопотать весь перечень самых опасных вирусов, косой по хребту и кексом в лицо – слишком свежи были воспоминания. Сейчас уже все успокоились.

Мальчики играли в икс бокс и на нас не обращали внимания. Ну, Емеля по-прежнему спал, а Жора жрал, но остальные добросовестно занимались конной ездой, стрельбой из лука и катанием на лыжах. В общем, благотворная обстановка для разговора.

– Мне пели серенаду под окнами реанимации, – буркнула Люба, – у меня там коматозники и люди в критическом состоянии, а они голосят на всю больницу.

– Что пели хоть? – вяло поинтересовалась Вера, хлебнув коньяку.

– Да что-то невнятное. Зато под конец совсем умом тронулись и начали мычать похоронный марш. Я думала, лично всех со своей косой познакомлю! – И Люба тоже опрокинула в себя стопку. Без алкоголя было бы сложновато.

– И как разогнала?

– Устроила прицельную бомбардировку утками.

Я аж подавилась кофе, когда представила себе эту картину. В отличие от девчонок, я к коньяку не притрагивалась.

– М-да, отмочили они. Похоже, совсем идиоты. Мне под лабораторией пели «Ве-е-ера, Вера, Вера чума! Вера, Вера чума».

– Вову на Веру заменили? Какие креативные рогатые, – восхитилась их смекалкой я.

– Угу, эти креативные были в одном шаге от того, чтобы заполучить настоящую чуму. Я уже набирала штамм в шприц, когда меня персонал в костюмах химзащиты скрутил. Ушли певцы безнаказанными. – И новый заход алкоголя.

– А мне они понравились. – И Надя скромно улыбнулась, пряча нос в чашку с чаем. Все булочки и конфеты она уже приговорила, так что оставался только чай. Ну или война с Жорой за холодильник.

– Что это за румянец на щеках! – возмутилась Чума, со стуком приземляя рюмку на стол.

– Ну, они пели «Надежда, мой компас земной». Мне так понравилось, что я пригласила их в свою кондитерскую. – И всадник потупила глазки.

– Ты их кормила?! – выкрикнули мы трое одновременно.

– Не-е-ет. Был проще способ их заткнуть. Они месили мне тесто и были на раздаче. Такой спокойный денек выдался тогда. Я даже предложила им приходить в любое время. – И Надя хитро улыбнулась.

– Ты принудила к работе демонов? – уточнила Вера.

– Они охотно вызвались мне помочь, но еще охотнее уползали из моей кондитерской в ночи. – И на лице нашего цветочка расцвела поистине дьявольская улыбка

– Девочки, кажется, я нашла парламентера. На все переговоры засылаем Надю! – радостно взвизгнула я.

Всадники были со мной полностью согласны.

Сожительство с грехами в моей небольшой квартирке с каждым днем становилось все большей проблемой. Их было слишком много, и все слишком яркие личности. К тому же кроме банального шума и толпы, что мешалась везде и всегда, у пороков были слишком специфические черты. Жора за полдня опустошал все запасы и оставлял нас голодными, Ринат зажимал заработанные деньги, и только Люба могла уговорить его пойти за продуктами. Полагаю, боевая коса смерти играла основную роль в убеждении. Ирий слишком часто все ломал и затевал драки, а Савелий с Егором все время спорили и выясняли, кто лучше. Один Емеля идеально изображал труп, отлеживаясь под кроватью. Луксор же все чаще закрывал лицо рукой и извинялся. Причем лицо он не всегда от стыда прятал. Иногда его сила от долгого заточения в четырех стенах вырывалась наружу, и нам всем приходилось несладко. Одного горячего взгляда было достаточно, чтобы мне захотелось зацеловать грех до дыр. К счастью, мы были не одни и было кому привести нас четверых в чувство. Обычно Савва вставал между нами и Луксором, отбивая любые непотребные мысли на зачаточном уровне. Что-что, а внешность Зависти была настолько специфической, что работала как нашатырь для потерявшего сознание. Воняет и бьет по обонянию, но мозг прочищает на раз.

В связи с возникшими проблемами, с которыми становилось все труднее справляться, пришлось согласиться на расширение. Нам с девочками действительно было сложно, и тогда я согласилась на переезд в просторный лофт. Как только я дала добро, Вера тут же позвонила риелтору, Люба начала собирать вещи, а Надя умчалась в свою кондитерскую на пару с Ирием и Гором, чтобы те помогли ей перенести всю еду сразу на новую квартиру. Оказывается, они заранее нашли место с мебелью и четырьмя комнатами где-то в новом районе, им оставалось только получить мое согласие. Продумали все до мелочей.

Под конец дня почти все грехи уехали наводить порядок на новой квартире, а девочки вернулись к себе, чтобы собрать все необходимое. Мои вещи перевезли, оставалась только я сама, мой байк и кофемашина. Без этих вещей я напрочь отказывалась переезжать, поэтому до следующего дня вынуждена была остаться с Луксором в своей квартире. Кофемашина в последний заход не влезла в бус, а для еще одного было слишком поздно. Да и грехи за ночь должны были все обустроить к приезду нас четверых.

Я решила не тратить свободное от постояльцев время и устроила себе домашний кинотеатр. Для этой цели у меня была установлена соответствующая техника, так что просмотр обещал быть захватывающим. Для ознакомления выбрала ужастик и фильм-катастрофу «Поезд в Пусан». Очень уж он зрелищный.

Несмотря на то, что я с подросткового возраста стараюсь не смотреть ужасы, киноленты про зомби занимают отдельное место в моем списке любимых фильмов. Чего только стоит первый «Обитель зла». Я его с десятого раза смогла посмотреть более-менее спокойно, так мастерски он снят.

Луксор готовил в микроволновке попкорн, высыпал чипсы в миску и открывал нам пиво, пока я искала на ivi нужный фильм. Пусть платно, зато там всегда самое лучшее качество.

– Ближе не садись, – предупредила похоть, когда он почти приземлился рядом со мной на диван. – Садись на пол и в метре от меня. Так, чтобы я не видела твоих глаз. У меня нет желания залипать на твою мордашку, пока Гон Ю будет пытаться выжить в этом фильме. Лучше уж на актеров буду смотреть. – С этими словами я выхватила обе миски из рук порока и поставила возле себя.

– Хорошо, госпожа, – пробурчал низвергнутый на пол смертный грех и, не оборачиваясь, передал мне пиво.

Через полчаса просмотра фильма, когда началось самое интересное, я позабыла о сидящем рядом Луксоре. А вот блондин никак не мог усидеть на месте, явно начал побаливать копчик от твердости пола. Еще через десять минут он так ерзал, что даже начал мешать мне смотреть, как зомби кушали выживших на станции. Пришлось остановить просмотр, зашвырнуть в блондина подушкой и снова нажать на play. Снизу раздалось недовольное кряхтение, возня, а после снова воцарилась тишина. Ненадолго.

– Виктория, подушка не спасает, – обиженно произнес Луксор, сидя на коленях.

– Тогда иди в спальню и спи. Я сама досмотрю, – бросила я и продолжила невозмутимо наблюдать за развитием сюжета. Герои как раз скотчем обматывались, чтобы пересечь вагон, полный агрессивных мертвяков. Так себе защита, но всяко лучше, чем ничего.

– Лучше я просто сяду на диван и буду смотреть только на экран.

Блондин воспользовался тем, что фильм полностью захватил меня, и осторожно залез наверх. Близко он не подсел, поэтому я только после напряженного момента перехода героев из вагона в вагон заметила смену его дислокации.

– А ну, брысь на пол! – выкрикнула и толкнула мужчину в бок. – Еще не хватало, чтобы я возбудилась на фоне кровищи, ошметков плоти и под аккомпанемент чавканья зомби!

Блондин усидел, но вот отворачивать лицо больше было не в его силах. Он посмотрел на меня своим ошарашенным взглядом олененка Бемби, что попал под свет фар, и я таки залипла.

– Просила же, – процедила сквозь зубы.

Луксор тут же закрыл глаза ладонью и отвернулся, но было поздно. По венам растекалось горячее возбуждение и желание прикоснуться кожей к коже. Единственным объектом для осуществления всех желаний на данный момент был только похоть, поэтому на него я и навалилась всем телом.

– Не смей потом подавать на меня в суд за изнасилование! – ругалась я, стараясь сохранить остатки разума.

Получалось плохо. Это я поняла, когда треснула ткань рубашки на блондине. Рвала я ее профессионально, как на стриптизере вариант с заклепками. Пуговицы так и разлетались во все стороны, закатываясь под шкафы и диван. Загорелая кожа красавца блестела в отсвете телевизора, грудь часто вздымалась, зеленые глаза из-под жемчужно-белой челки горели страстью, а на заднем плане зомби дожирали какую-то девчонку. Или парня. Не суть, звуки были тошнотными. Как я и предполагала, это не остудило мой пыл, но ассоциации с этим фильмом потом будут самые непредсказуемые.

– Никогда, – хрипло прошептал Луксор и разорвал мою майку.

На этом действии я слегка подвисла. Изначально все сводилось к тому, что похоть непроизвольно влияет на человеческий разум, вызывая возбуждение, но сейчас, когда я смотрела в расширенные от желания и предвкушения зрачки греха, то осознавала одну простую вещь: Луксор хотел меня до поджимающихся пальцев ног и сведённых судорогой мышц. Именно поэтому нас всех так крыло в последние дни. Блондин непроизвольно проецировал свою страсть на окружающих, не в силах это контролировать. Он влюблен.

Мысль молниеносно проникла в голову, как выстрел, давая объяснение всему. Естественно, я не могла остановить того, что должно было произойти дальше, ибо Луксор слишком долго сдерживался, а рядом не было никого, чтобы отвесить мне подзатыльник. Сама я не смогла прийти в норму из-за нескольких причин: парень был красив, как грех, и близок мне, пусть и не в сексуальном плане.

Мы автоматически признаем родными тех, кто долго живет подле нас, проводит с нами много времени и уживается со всеми нашими тараканами. Это не зависит от желания, просто племенной инстинкт. Мы коллективные существа и привыкли к обществу. Луксор входил в близкий круг моего общения, соответственно, имел право претендовать на место спутника моей жизни.

Другое дело, что я не хотела этого, но сейчас это не имело никакого значения. Мы слишком углубились в невменяемое состояние.

Луксор подхватил меня под бедра и перевернул, наваливаясь сверху. Кажется, это была моя полная капитуляция. Теперь похоть точно не собирался меня отпускать. Блондин завел мои руки за голову, удерживая своими, посмотрел в мои глаза и, не отводя взгляд, начал зубами тянуть бюстгальтер за косточку вниз. Я задержала дыхание. Бретельки были все еще на плечах, поэтому у мужчины ничего не получилось, но он не преминул глубоко поцеловать ложбинку, оставляя влажный, горящий огнем след на чувствительной коже.

– Хитрая вещица, – прошептал грех и начал стягивать с меня бретельки.

Еще немного, и мой верх ничто не спасло бы от жарких поцелуев, но вмешался звонок в дверь. Мы оба замерли на миг, но через минуту продолжили прерванное дело. Звонок повторился, и не единожды. Кто-то настойчиво пытался попасть в квартиру. Именно неприятная трель звонка частично вернула мне разум, но этого оказалось достаточно, чтобы пробудить силу и отбросить Луксора, впечатав в стенку с такой мощью, что посыпалась каменная крошка сквозь разорванные обои.

Я быстро вскочила, схватила рубашку блондина и натянула на себя, связывая концы узлом. Ничего другого под рукой не было. Майка восстановлению не подлежала. Я рывком открыла дверь, позабыв проверить по видеонаблюдению, кого же принесла нелегкая в половине второго ночи. В глаза тут же бросились длинные золотые кудри, что почти светились, и яркие голубые глаза.

– Ты жива! – воскликнул мой ангел-хранитель в принудительной отставке и сжал в медвежьих объятьях.

– Ты что здесь делаешь? – пропищала, пытаясь отцепить от себя этого крылатого амбалушку.

Я, конечно, понимаю, что хранители должны быть в форме, но, глядя на моего ангела, складывалось впечатление, будто он с колыбели без продыха отбивал меня от наемных убийц. Прокачался крылатый прилично.

Через пять минут удушающих обнимашек ангел отстранился, удерживая меня за плечи, и выдал:

– Я пришел тебя охранять. – И счастливая улыбка до ушей.

Кажется, в небесной канцелярии этого качка обделили мозгами. Ну, или забыли предупредить, что его подопечная является одной из последних кар мира. Жаль разочаровывать это золотко, но его ждет повторный бандаж на все конечности и пинок на небо.

Я улыбнулась в ответ, прикидывая, сколько сил и веревки потребуется, чтобы скрутить ангела в одиночку.