Kitabı oku: «Изгои академии Ёсано», sayfa 4
Мицуо уже видел такой у сестры Юи, когда она училась в Ёсано. Она хвалилась, что с его помощью можно входить и выходить из школы в любое время через служебный вход. Ватанабэ положил связку ключей на стол перед Мицуо и подвинул их к нему:
– Жду от тебя успехов, ведь ты элита академии Ёсано. Не разочаруй меня.
После Ватанабэ присоединился к брату, а Мицуо достал телефон и написал дяде Тайко: «Можно, я позвоню?»
Вместо ответа завибрировал телефон. Мицуо извинился и вышел из комнаты общежития.
– Привет, Мицуо. Уже обосновался в Ёсано? – раздался голос дяди Тайко.
Мицуо прошел в конец коридора и ответил возле окна:
– Немного.
Дядя рассказал про академию искусств, про маленькую комнату, где ему придется жить во время испытательного срока, а также про мастерскую, где он может рисовать в свободное время.
– Нашу заявку приняли, я тоже получил письмо. Поздравляю, Мицуо. Расскажи о своей идее, чтобы я мог сделать наброски.
В тишине коридора Мицуо поделился с дядей задумкой, совсем как в средней школе, и с каждым словом в нем росла уверенность: он не отступит, пока дядя верит в него.
* * *
Айко решительно вошла в кюдодзё, и сердце пропустило удар от вида мишеней мато и девушек в форме и с луками в руках. Ее как будто отбросило назад в среднюю школу, когда она с радостью бежала на тренировки. Тепло разлилось по телу, а мурашки покалывали на кончиках пальцев. Из толпы выступила Мику и смерила Айко холодным взглядом. И вмиг идеальная картина рассыпалась на множество осколков, больно ранив душу.
«От прошлого не убежишь», – говорили глаза Мику.
«Убирайся отсюда!» – читалось в легкой ухмылке.
Однако Айко подошла к остальным. Она пришла сюда тренироваться, а не ворошить былое. Не успела Айко поздороваться с членами клуба, как в кюдодзё вошел тренер. Он обвел всех взглядом и хлопнул в ладоши, призывая к тишине:
– Добро пожаловать в женский клуб кюдо академии Ёсано. Вы самые лучшие первогодки, и сегодня я проверю, так ли вы хороши.
По толпе прошелся трепетный шепот, Айко облегченно вздохнула: ее приняли из-за прошлых наград, а не из-за направления от врача Игути. Тренер Комаганэ продолжал раздавать указания:
– Разбейтесь на пять команд и по очереди стреляйте. Мой помощник Ямада будет записывать результаты. Не торопитесь и постарайтесь поразить все цели. Такэда-сан, будешь тренироваться отдельно.
Мику злорадно улыбнулась, а несколько девушек зашептались. Тренер Комаганэ подошел к Айко с луком в руках и попросил следовать за ним. Они прошли мимо девушек, что ждали своей очереди, мимо помощника Ямады, который записывал результаты в журнал. Легкий звук цурунэ ласкал ухо Айко, когда стрела попадала в цель. Тренер остановился около последней мишени, что стояла особняком от всех и протянул юми:
– Просто стреляй, не думай, о том, как получается, красивый ли выстрел. Твоя задача – выпускать стрелы.
Комаганэ вернулся к помощнику Ямаде. Айко глубоко вздохнула, отвела правую ногу назад и развернула тело влево, затем подняла лук левой рукой, а свободной – вставила стрелу, затем медленно натянула тетиву, уводя правую руку за ухо. В голове застучало, а во рту пересохло, рука вспотела, отчего стрела соскользнула и воткнулась в песок перед мишенью.
Айко закусила губу и повторила те же движения, но стрела не поразила цель.
«Успокойся и соберись! – приказала она себе. – Пора доказать Мику, что она ошибается!»
Айко глубоко вздохнула и снова подняла юми, в этот раз она осторожно выпустила стрелу, но та все равно попала в песок вместо мишени. Айко раз за разом пыталась поразить цель, однако не выходило.
Кто-то прошептал:
– Почему она с нами?
Едкие слова залезали в голову и мешали сосредоточиться.
Айко игнорировала их, однако рука уже плохо слушалась, как будто ее сковали невидимые тиски.
– Да у нее явно боязнь мишени! И куда только смотрел Комаганэ-сэнсэй? – бросила девушка рядом с Айко.
Хотелось закрыть уши руками, а лучше все бросить и сбежать, пойти на уроки вместо тренировки. Эти девушки все врут! Нет у нее боязни мишени, иначе Игути бы ей сказал. Айко травмировала руку на Зимнем турнире и поэтому проходила восстановительную терапию. Многие кюдока боятся, что им поставят диагноз «боязнь мишени», ведь его очень сложно вылечить. Почему тренер не отругает этих лгуний?
Айко повернулась и увидела, что он стоял возле Ямады и что-то с ним обсуждал. Выходит, он оставил ее одну, хотя обещал помочь. От обиды у Айко защипало глаза, а руки опустились. Она отошла от мишени и села возле стены. И на это Комаганэ ничего не сказал, как будто Айко не существовало.
Когда тренировка закончилась, девушки поставили юми в стойку и покинули кюдодзё, но Айко продолжала сидеть на матах татами. К ней обратился тренер:
– Айко, не задерживайся, если есть уроки после обеда.
Она поблагодарила его, а когда он ушел, то решительно встала. Нельзя возвращаться в школу, пока не попробует еще раз. Без посторонних. Игути сказал, что рука восстановилась, что Айко может вернуться в кюдо, вот только не получалось стрелять, как раньше. Неужели у нее и правда боязнь мишени? Неправда! Это все из-за Мику, без нее получится попасть в цель. Айко подошла к мишени мато, подняла лук юми и выпустила стрелу, та снова воткнулась в песок.
«Тебе здесь не место!» – звучал в голове голос Мику.
Айко отмахнулась от него и снова выстрелила, и опять не попала. Слезы щипали глаза и падали на щеку, на форму кюдо.
«Ты не вернешься в кюдо!» – настойчиво стучала мысль, сковывая движения.
Айко ребром ладони вытерла слезы и вновь подняла юми. Она должна попасть и доказать себе, что вылечилась. Но в последний момент травмированная рука предательски задрожала: стрела соскользнула с тетивы и упала на татами.
«Убирайся, предательница!» – глумилась Мику над ней.
Правую руку свело судорогой, и Айко почувствовала, как кромешная тьма подступает к ней, как после Зимнего турнира. Она услышала голоса: они смеялись над ней, шептали уничижительные слова. Айко отбросила юми, словно он обжигал кожу. Он мягко упал на татами и дальним краем задел столик около стены, где стояла красивая статуэтка кюдока46. Хрупкая фигурка девушки переливалась в лучах полуденного солнца. И вот она качнулась и рухнула на столешницу с тихим хрустом.
Айко зажала рот, чтобы подавить вскрик, но он все равно сорвался с губ. На татами отлетела часть миниатюрного лука. На мгновение Айко показалось, что это лежит она, а ее стрелы больше не смогут поразить цель, как у хрустальной девушки.
– Айко, почему ты еще здесь? – раздался голос тренера Комаганэ.
Она повернулась на звук, в глазах застыли слезы. Тренер посмотрел на Айко, затем на лук юми и статуэтку на татами. Он сразу догадался в чем дело, об этом говорил его серьезный вид. Комаганэ остановился перед Айко и покачал головой:
– Айко, ты поступила в Ёсано, чтобы вернуться в кюдо, а не в больницу. – Он смерил ее строгим взглядом карих глаз. – Я запрещаю тебе тренироваться самостоятельно, а за порчу школьного имущества ты отстранена от занятий на две недели.
Айко слушала тренера и не могла пошевелиться, она даже не дышала. Почему он разозлился, ведь она хотела как лучше, хотела быстрее вернуться в команду. Комаганэ мягко улыбнулся:
– Отдохни сегодня и не ходи на уроки. Я выдам тебе освобождение на один день.
Айко поклонилась тренеру и выскочила из кюдодзё, едва сдерживая слезы. Ей не хватало воздуха, поэтому она быстро переоделась в школьную форму и выбежала на улицу. Прохлада не приносила облегчения, над Айко нависали двухэтажные здания клубов, норовя раздавить ее, а далекий смех учеников отзывался эхом в голове. Все уже знают, что она предательница. Айко побрела к выходу из академии, прошла через школьный терминал и миновала парк. Улицы района Нэрима приняли ее в свои объятия.
* * *
Когда Кэйтаси и Сиори подходили к общежитию, солнце уже низко опустилось. Здания додзё отбрасывали длинные тени, они стелились по газону и вызывали ощущение смутной тревоги, словно в них кто-то притаился, а может, неизвестный спрятался в кустах азалий или камелий, что росли вдоль дорожек. Не хватало еще увидеть юрэй47 из рассказа Като.
Школьное общежитие состояло из нескольких многоэтажек из красного кирпича. Оно возвышалось над решетчатым забором, за которым девушки и юноши играли в волейбол. Между зданиями бегали ученики в черных шортах и белых футболках. От их усердия сводило зубы, и Кэйтаси скривился в усмешке.
Неожиданно с территории общежития вышли Рэйдзи с Кавамори в компании учеников. Они весело переговаривались и шутливо толкались. Кузен остановился перед Кэйтаси и усмехнулся:
– Давно не виделись!
Кэйтаси вместо ответа пошел к воротам, за ним следовала Сиори. Однако свита кузена перекрыла дорогу, юноши ощетинились, готовые применить силу, если потребуется. Кто-то напрашивается на драку, и Кэйтаси хрустнул костяшками пальцев – тогда они ее получат. Рядом встала Сиори, готовая в любую минуту ринуться в бой, как и Кавамори, что надел кастет на руку. Из-за свиты вышел кузен, он лучился самодовольством:
– Уже сдался, Ёсимура-кун? Тебе не попасть в клуб, ведь ученики поддерживают меня, а ты один. Сначала я заберу Небесную Звезду Ёсано, а потом – твой клан.
Кэйтаси сорвался с места и схватил кузена за пиджак. Они встретились взглядами: в карих с красным отблеском он увидел свои ярко-голубые. Атмосфера накалилась до предела, стало душно, а воздух как будто пропитался озоном. Казалось, что сейчас ударит молния.
– Не важно, кто за тобой стоит. Ты еще не победил, Симидзу-кун!
Кузен усмехнулся:
– Ошибаешься, Ёсимура-кун. Спроси себя: «Почему оябун не отказал мне, хотя мог это сделать?» Ответ очевиден: его сын слишком слаб, чтобы стать во главе клана.
Снова тупые провокации, как на собрании клана, но Кэйтаси не повелся на них, ведь за драку на территории школы лишают небесных осколков. И кузен, очевидно, знал об этом. Он просто играл с Кэйтаси, специально его провоцировал.
– Сиори, за мной.
Кэйтаси отпустил Рэйдзи, а не врезал по его самодовольной роже, а затем прошел на территорию общежития, растолкав нерасторопную свиту кузена. Ученики элитной академии куда-то подевались, наверное, испугались, что будет драка. Кэйтаси остановился только перед мужским корпусом и повернулся к Сиори:
– Свяжись с Накато-сан, пусть найдет компромат на клуб каратэ. Им придется меня взять.
Сиори мгновенно ответила:
– Принято.
Она скрылась внутри женского общежития. Кэйтаси проводил ее взглядом. Если кузен играет нечестно, то и ему можно.
5
Мицуо последним покинул кэндодзё. В пустой раздевалке шкафчики жались друг к другу, как пассажиры синкансэна в час пик, а стены давили, и ему казалось, что он задыхается. А может, тому виной стойкий запах пота, с которым не справлялось открытое окно.
С улицы доносились голоса учеников, и Мицуо хотелось к ним, вдохнуть полной грудью и ощутить свободу. С тех пор как он поступил в академию Ёсано, об этом оставалось только мечтать, как и о том, чтобы писать в уединенном месте. Сейчас Мицуо скучал по собственной комнате, где сочинял истории, а также по дяде. Хотя Тайко мог написать ему, но виртуальное пространство не заменит уютную мастерскую, куда Мицуо сбегал после уроков. Но теперь у него нет своего места.
Мимо шкафчиков прошли старшеклассники, они поздоровались с Мицуо и скрылись в соседнем проеме. Скоро начнется тренировка у сэмпаев48, поэтому он торопливо снял куртку кэндоги и штаны хакама, затем аккуратно убрал их в шкафчик. Не успел Мицуо переодеться в школьную форму, как к нему подошел Президент клуба Катагири Рэй:
– Нам повезло, что ты с нами, Фукада-кун. – Он похлопал Мицуо по плечу. – Давай вместе победим на Летнем турнире! Увидимся завтра!
Катагири заметил кого-то впереди и ушел, а Мицуо закусил губу. Любой клуб будет рад семье Фукада – они как породистые лошади в загоне. Его всегда преследовала эта известность, даже в кэндодзё, куда он ходил в средней школе. Тренер всегда выделял его среди других, поэтому за спиной Мицуо часто шептались. Кто-то открыто бросал ему вызов, из которого он выходил победителем, чем увеличивал дистанцию с ребятами. Вот и сейчас в Ёсано от семьи Фукада ждут великолепных успехов, когда ему хотелось стать обычным учеником, чтобы дописать книгу.
Мицуо закрыл шкафчик и вышел на улицу. Соседние здания отбрасывали длинные тени. Около клуба стояла компания ребят. Высокий юноша с веснушками и рыжей копной волос помахал ему, и Мицуо подошел к ним.
– Погнали до столовки вместе, Фукада-кун! После тренировки всегда хочется перекусить.
Щуплый парень в очках толкнул рыжего в бок:
– И как в тебя помещается столько еды?
Приятель толкнул в ответ. Мицуо еще не успел со всеми познакомится, но ребята общались с ним, словно они уже дружат. Его сердце пропустило один удар, а дыхание сбилось: наконец-то у него появились друзья из клуба. И Мицуо почти согласился с предложением, как вспомнил: ему нужно загрузить главу до конца недели, а у него даже план не дописан.
«Ты не сможешь и писать, и тренироваться, как сейчас», – напомнил дядя, но Мицуо не хотел с этим соглашаться.
Приятели из клуба кэндо смотрели на Мицуо в ожидании. Желание пойти с ними боролось со стремлением писать при любой возможности. И сегодня благоприятный день: брат на вечерней тренировке. Мицуо это узнал еще утром через школьный терминал. Поэтому он может дописать главу, но придется отказать ребятам. А ведь он так хотел с ними подружиться, чтобы не остаться одному, как в средней школе. Но сейчас нужно писать.
Мицуо покачал головой, а ребята помрачнели, кто-то завис в телефоне, потеряв к нему интерес:
– Извините, ребята. Меня ждет старшая сестра. Я обещал с ней встретиться.
Юноши переглянулись и одобрительно закивали, хотя некоторые были явно недовольны, что их променяли на звездного члена семьи.
– Увидимся завтра, Фукада-кун!
Они помахали ему, и шумная компания пошла в сторону школьной столовой. Мицуо смотрел им вслед. Одна его часть хотела пойти с ними и обсуждать сериалы, а может, просто болтать; а другая – написать роман. В таких противоречивых мыслях он и дошел до общежития и поднялся в комнату на третьем этаже.
Мицуо быстро разулся, поставил школьную сумку на тумбочку около входа и прошел в комнату через узкий коридор. Тишина заполняла его сознание, и не хотелось включать свет, чтобы не разрушить возникшее ощущение свободы, как будто он не в школе, а в совершенно ином месте. Поэтому Мицуо в школьной форме и с ноутбуком в руках забрался на второй этаж двухъярусной кровати.
Его пальцы ловко забегали по клавиатуре, они тосковали по клавишам, по ощущению высвобождения идей, когда те обретают форму на бумаге. Целый день они крутились в сознании Мицуо, мешали сосредоточиться на уроках и отвлекали на тренировке. И теперь он выпускал их на свободу, и на чистом листе возникали кандзи, пока еще разрозненные слова, ускользающие образы. Но позже Мицуо их свяжет в единую картину, по крайней мере, так выходило с рассказами, возможно, удастся и с романом.
С каждой новой строчкой очередная сцена или образ возникали в сознании, и Мицуо их старательно записывал. Пальцы ускоряли темп, они едва успевали за разогнавшимся воображением. Неожиданно в комнате включился свет, но Мицуо не сразу понял, кто это сделал, поэтому еще печатал.
– О, ты тут! – Голос брата разрушил иллюзию свободы. – Какая удача! А я уж думал, что придется тебя искать.
* * *
На квартал Икэбукуро опускались вечерние сумерки. Город преобразился в свете неоновых вывесок ночных клубов и караоке-баров, из ближайших раздавалась ритмичная музыка, а девушка в костюме зайчика раздавала листовки. Кэйтаси уверенно прошел мимо, она даже не заметила его в темно-зеленой школьной форме, что сливалась с вечерними сумерками, только красный шарф выделял его из толпы.
Сегодня все казалось каким-то чужим, не получалось раствориться в ночном городе, как раньше. Далекий рев машин на эстакаде буднично переплетался с полицейскими мигалками, но не уносил мысли прочь, не вытеснял кузена из головы. Кэйтаси засунул руки в карманы штанов и пнул стеклянную бутылку на тротуаре. Она стремительно покатилась и разлетелась на осколки, ударившись о мусорный бак.
Также разбились надежды Кэйтаси вступить в клуб, чтобы получить Небесную Звезду Ёсано. Кузен впереди на пару шагов. И как ему удалось перетянуть на свою сторону тех учеников? Кажется, семья Симидзу не такая богатая. Хотя Кэйтаси не так много знал про них. Только то, что туда ушла младшая сестра мамы.
Но мамы больше нет, поэтому никто не расскажет про Симидзу. Ее убили в этом районе, но преступника так и не нашли. Кэйтаси не успокоится, пока не поймает сволочь. Он отнял у него добрую и заботливую маму. Иногда она снится ему, но с каждым разом ее образ тускнеет, как фотография на солнце.
Кэйтаси повел плечами и закутался в красный шарф: он не только дарил тепло, но и всегда помогал успокоиться. В переулке властвовал полумрак. Редкие фонари не разгоняли вечернюю мглу, как прогулка не избавляла от тревог за будущее. Если Кэйтаси уступит Рэйдзи, то не сможет найти убийцу мамы. Кузен не даст ему использовать влияние семьи в личных целях. Поэтому Кэйтаси обязан его обойти. Для этого он обратился к информатору. Наката сообщил, что нашел любопытную информацию о Президенте клуба каратэ. У каждого есть секреты, даже у элитного ученика Цуруя Кодзи.
Темные здания с пустыми окнами провожали Кэйтаси отстраненным взглядом. Ему не встречались ни прохожие, ни зеваки – все знали, что опасно шататься в переулках Икэбукуро. Здесь решали дела якудза или бизнесмены избавлялись от конкурентов. Луна не только преображала город, но и обнажала людские страхи и пороки, хотя днем горожане притворяются безупречно чистыми. Для Кэйтаси эти улицы стали домом.
После возвращения из Киото в клановый особняк он много времени проводил в Икэбукуро. В новой школе не заладились отношения с одноклассниками, все сторонились Кэйтаси: из-за вспыльчивого характера и постоянных драк. Он не мог перестать злиться на дядю и тетю, на отца, а потому выплескивал ярость на окружающих. Потом Кэйтаси стали досаждать учителя со своими нравоучениями, и он перестал ходить в школу. Отец не настаивал и даже нанял репетиторов, чтобы не опозориться на следующем собрании оябунов. Он заговорил про академию Ёсано, когда Кэйтаси решил войти клан, и вынудил его туда поступить.
Кэйтаси свернул в узкий переулок, прошел мимо заполненных мусорных баков, бросил сто йен бродяге возле них.
– Приятного вечера, молодой человек. – Мужчина поймал монету в ладони. – Передавайте благодарности оябуну Ёсимура-кай.
Кэйтаси приложил палец к губам и прошел дальше. Его хорошо знали в этих местах: одни – как сына оябуна, другие – как частого гостя в квартале. Отцу не понравится, что он снова здесь был, главное – не влезать в неприятности, а просто забрать данные у информатора Накато. В кармане куртки завибрировал телефон, Кэйтаси его достал. На экране высветилось: «Като Су» – Кэйтаси сбросил вызов, но тот раздался снова, поэтому пришлось ответить:
– Кэй-кун выручай! – задорный голос друга оглушил. – Тут есть одно дельце, без тебя не справимся.
Като всегда звонил без предупреждения, как будто Кэйтаси не занят. Ему нельзя задерживаться, иначе Накато уйдет, информатор любил пунктуальность. Поэтому Кэйтаси постарался закончить разговор.
– Извиняй, сейчас занят. – Кэйтаси почти нажал на кнопку сброса, как почувствовал толчок, а следом негромкий вскрик.
Кэйтаси отодвинул телефон от уха и прислушался, однако звук не повторился. Лишь вдалеке ревели машины, да приглушенно звучала музыка из караоке-бара. И сквозь вечернюю суматоху он снова почувствовал толчки – легкую пульсацию города: она проходила через него, как в прошлый раз. Тогда они с Като нарвались на банду хулиганов. Сначала Кэйтаси почувствовал едва заметный всплеск силы, как будто что-то звало его, а когда пришел на зов, то увидел, как бандиты грабят ювелирный. Вот и сейчас в одной точке пульсировала энергия города.
Тем временем из телефонной трубки доносился возбужденный голос Като. Он даже не заметил, что его не слушают. Когда Кэйтаси снова приложил телефон к уху, то услышал:
– Поможешь, Кэй-кун? Тебе всего-то нужно подстраховать меня, пока я выполняю задание Общества Полной Луны.
Эта банда недавно появилась на районе и уже активно набирала участников. Не удивительно, что Като к ним потянулся, хочет успеть занять выгодное положение, ему не стать оябуном в клане, там всем заведуют старшие братья. Однако Кэйтаси не интересовало Общество, его ждал информатор Накато.
– Если так рвешься в банду, Като-кун, то сам выполни задание.
Он закончил разговор и снова почувствовал вибрацию: мощную и агрессивную, она буквально сбивала его с ног. А затем раздался женский крик:
– Не трогайте меня!
Отчаяние неизвестной девушки поглотила уличная суматоха. Кажется, она попала в беду, совсем как мама в прошлом. Ярость заклокотала внутри Кэйтаси, и он побежал в сторону звука, полагаясь только на ощущения. Он не мог оставить незнакомку в беде, иначе он осквернит память мамы и нарушит обещание, данное в день ее смерти: «Прости мама, что не защитил тебя. Я не брошу в беде того, кто слабее меня!»
* * *
Мицуо оторвался от ноутбука. Комната тонула в полумраке. Возле кровати брат Кодзи переодевался из школьной формы в джинсы и свободную толстовку. Неужели он вернулся раньше? Или это время пролетело стремительно, как полет сокола?
– Мицуо, чего расселся? Переодевайся, мы идем на вечеринку студсовета. Ты приглашен.
В сознании тут же возник образ Президента студсовета: наглого Ватанабэ, который раньше руководил клубом кэндо. Идти на вечеринку не хотелось, наверное, она похожа на банкеты, что проводили дома, – пустая трата времени, которого и так мало. Но Мицуо не мог отказаться, иначе оскорбит Ватанабэ, поэтому сохранил документ, выключил ноутбук и тоже переоделся в черные джинсы и футболку в тон.
Вечеринка студсовета проходила в заброшенном додзё в западной части академии Ёсано. Ходили слухи, что здание сгорело, и даже погибли несколько учеников, поэтому здесь больше не занимались, но это не мешало устраивать тайные вечеринки. Брат уверенно прошел по каменной дорожке мимо кустов азалий и скрылся в здании. Мицуо тяжело вздохнул и последовал за ним, хотя мысль сбежать маячила на задворках сознания. Она притягательно манила, нашептывала перспективы, однако сулила проблемы, и Мицуо от нее отказался.
Внутри было темно, но в дальнем конце горел свет. Мицуо миновал коридор с обшарпанными стенами, прошел мимо пустой раздевалки, часть шкафчиков обуглились и покрылись сажей и граффити, другие – отсутствовали, и вместо них осталась зияющая пустота. Мицуо поежился, как будто в пространстве кто-то скрывался. В голову невольно лезли мысли про юрэй, а то и онрё49, что бродил здесь после ужасной трагедии. Мицуо поспешил выйти на свет, чтобы не оставаться одному в пугающей темноте заброшенного додзё.
Небольшую комнату освещали несколько аккумуляторных прожекторов, такие часто использовали на концертах. На вечеринку собралась разномастная толпа учеников: от первогодок до выпускников. Вдоль стен тянулись школьные парты, на них стояли пиалы с чипсами нори и орешками, а также упаковки пива «Асахи» и «Кирин». Последнее часто пили отец и старший брат Дэйти, когда приезжал домой. Из динамиков звучала задорная музыка.
Ученики академии Ёсано разбились на компании по два-три человека и весело что-то обсуждали. Кодзи присоединился к одной из них. В дальнем углу на кожаном диване сидел Президент студсовета Ватанабэ Рёта в белой рубашке и темных брюках, с обеих сторон к нему льнули девушки в обтягивающих платьях ярких цветов, они мило улыбались ему, и он обнимал то одну, то другую. Многие ученики бросали в их сторону завистливые взгляды, но Мицуо стало грустно: этим девушкам явно нравился Президент студсовета, но кто нравился ему? Когда Мицуо подошел ближе, Ватанабэ его заметил.
– Приветы, Мицуо. Добро пожаловать на мою вечеринку. Располагайся и чувствуй себя как дома.
Мицуо сдержано поблагодарил его и отыскал укромное место в дальней части комнаты. Хвала Небесам, кто-то купил апельсиновый сок, и он налил его в пластиковый стакан. Вечеринка все больше напоминала банкеты, куда его таскали родители: притворная вежливость, фальшивые улыбки и светские темы. Ученики академии Ёсано играли во взрослых, а у Мицуо разболелась голова, и не хватало воздуха.
Казалось, что стены комнаты раздавят его, а звонкий смех разрывал сознание на множество осколков и усиливал головную боль. Пальцы Мицуо изнывали от желания писать, и он пожалел, что не взял с собой записную книжку. Хотя писать в темноте – плохая идея, да и кто-нибудь мог подсмотреть и раскрыть Мицуо. Из-за этого страха он никогда не записывал идеи на банкете, предпочитая сбегать с них. Получится ли улизнуть отсюда? Возможно, когда наберется еще больше людей, он затеряется среди них и вернется в общежитие. Никто и не вспомнит о нем.
Постепенно в заброшенное додзё стали прибывать новые ученики, некоторые приходили в обнимку с девушками.
– Эй, зацените, что я увидел на днях! – хохотнул юноша неподалеку. – Кто-то решил открыть литературный клуб в академии.
Мицуо вздрогнул, как молнией пораженный, и медленно повернулся в сторону ребят. Может, ему это лишь послышалось, однако высокий рыжий парень держал в руках помятый плакат. Остальные тыкали в него пальцами и смеялись, как будто увидели какой-то мем в интернете.
– Я сорвал его в фойе. Эй, Рёта-кун, кажется, в твоей школе появились сорняки.
Президент студсовета поднял взгляд на юношу с плакатом, и в его кошачьих глазах вспыхнула неприязнь, как будто объявление оскорбляет лично его.
– Сомневаюсь, что найдутся желающие, – бросил Ватанабэ и вернулся к девушкам.
Мицуо подошел чуть ближе и смог прочитать часть фразы. Похоже, литературный клуб собирался в школьной библиотеке. Странно, что он не догадался туда заглянуть сразу после церемонии поступления. Академия Ёсано захватила его, она просто не давала передохнуть: тренировки, уроки, а теперь и вечеринка. Рыжий юноша щелкнул зажигалкой и поджег плакат. Ребята обступили его, громко улюлюкая. Огонь быстро поглощал бумагу. Мицуо завороженно смотрел на это зрелище, когда пламя опасно приблизилось к пальцам юноши, то он разжал их и придавил плакат ногой. Ребята вернулись к партам, где взяли новое пиво, и вечер вернулся в привычное русло.
Однако Мицуо не мог успокоить сильно бьющееся сердце – оказывается, в Ёсано есть литературный клуб. Он мечтал туда пойти еще в средней школе, однако не мог пропустить тренировки. Но в академии он может посещать и то и другое или хотя бы посмотреть. Вряд ли его примут в клуб.
* * *
– Прекрати дергаться, стерва. Иначе я тебя убью! – прошипел бритоголовый хулиган в желтом спортивном костюме и ножом срезал пуговицу на рубашке.
Волна ужаса накрыла Айко, а паника затопила сознание. Она не могла отвести взгляд от острого оружия, не могла говорить, потому что бандит зажал ей рот шершавой ладонью. Почему это происходит с ней? Когда Айко убежала из школы, то машинально приехала в любимый книжный в Икэбукуро и долго блуждала между рядами. Уже вечерело, когда она собралась домой, но за ней увязались подозрительные мужчины, они настойчиво звали в караоке-бар, там в уединенной кабинке идеальное место для домогательств. Айко свернула от них в переулок, но встретила бандитов. От них сбежать уже не вышло.
Бритоголовый наклонился к ней, ее обдало его дыханием – смесью сигарет и алкоголя. Похотливый взгляд мужчины скользил по ее телу. По щекам Айко текли слезы обиды, а пустота обволакивала ее. Она здесь совершенно одна, даже звезды на чернильном небе скрылись в отсветах фонарей и окон. Люди, живущие здесь, не представляли, что происходило у них на заднем дворе, поэтому ей не помогут. Айко закрыла глаза и попросила Небеса хотя бы остаться в живых.
– Что такие третьесортные бандиты забыли в моем районе? – Низкий мужской голос вырвал Айко со дна мрачных мыслей.
– Канай отсюда, пока не наваляли! – зарычал хулиган, продолжая нависать над ней.
Она замерла, сердце гулко стучало в груди, в ладони впивались мелкие камни на асфальте. Неужели ее спасут? Вряд ли. Сейчас случайный прохожий уйдет, возможно, позвонит в полицию, но для нее уже будет поздно. Неожиданно бритоголовый закричал, Айко почувствовала, как ослабла его хватка. Тогда она осторожно открыла глаза. Неудавшийся насильник выпрямился, он держался рукой за щеку, а из носа лилась кровь на подбородок и желтый спортивный костюм.
– Ну чо, придурок, сам напросился!
Не успел хулиган напасть, как из мрака вытянулась рука и схватила его за куртку. Незнакомец ударил его головой в лоб, а затем ребром ладони треснул по сонной артерии на шее. Хулиган сразу обмяк, а на пиджак Айко упал красный шарф. Она взглянула на спасителя и воскликнула от удивления. Возле нее стоял одноклассник Ёсимура Кэйтаси и держал за одежду обмякшего мужчину.
– Эй, Хару, ты чего копаешься?! Тащи девку сюда.
Ёсимура отбросил хулигана и шагнул в переулок, он даже не взглянул на Айко. Ее мысли путались, а сознание отказывалось воспринимать увиденное. Она села на асфальт. Происходящее, казалось еще более нереальным, словно она попала в аниме или дораму. В тупике одноклассник ударом ноги отправил хулигана в сторону мусорных баков и сразу блокировал направленный в его сторону нож и выбил его. Оставшийся бандит взревел, когда Ёсимура сломал ему руку: во всяком случае, та безвольно болталась. Кто же он такой? Или в академии Ёсано все ученики такие? Около мусорного бака поднялся юноша, и Айко хотела предупредить об опасности, но Ёсимура ловко ушел в сторону и пнул нападавшего в спину.
Когда битва – или избиение уличных бандитов – закончилась, из тупика вернулся одноклассник и замер возле Айко. Его красный шарф немного запылился, но сам Ёсимура выглядел целым и невредимым. Он подал ей руку.
– Тебя не учили, что нельзя бродить одной по переулкам Икэбукуро, Такэда-сан?
В его ярко-голубых глазах отражалось ее испуганное лицо. Айко отвернулась от Ёсимуры, щеки запылали от стыда. Сейчас она осознала, как опрометчиво бросилась в переулок, но размышлять об этом не хотелось, лучше забыть, как страшный сон. Поэтому она молча ухватилась за предложенную руку и встала. Одноклассник тут же протянул ей пиджак.
– Возьми, Такэда-сан. Он тебе явно нужнее, чем мне. – Он отвернулся, и тут Айко посмотрела на себя.
Пиджак лишился всех пуговиц, а рубашка – трех верхних, так что открывала грудь. Айко сразу надела пиджак и застегнула его. Он еще хранил тепло Ёсимуры, и легкие невольно втянули терпкий запах мужского одеколона. Если Сатока узнает об этом, то назовет ее легкомысленной, однако бродить полуголой по улице опасно для жизни.
