Kitabı oku: «Псы Америки. Баклабы Пентагона», sayfa 3

И задал в лоб вопрос.

Сергей ГРУ:

– Саня! Чего ты маешься? Говори, о чем молчишь? Ты после контузии сам не свой. Не проходит что ли?

Как он заговорил! Совсем нашим стал – раньше он так с Готовцевым не общался.

Готовцев:

– О чем молчу? Не знаю, как сказать. Но с деньгами ни хрена пока не получается – спонсора не могу найти подходящего.

Сергей ГРУ:

– Не скажешь же ты – делай за так?

Готовцев:

– Скажу: буду должен.

Сергей ГРУ:

– Так не работают, мой дорогой. Мне исполнителям надо платить.

Готовцев:

– Столько денег тебе перечислил, а ты ни разу богатым не стал. Совсем что ли средств нет про запас? Или новые яхты каждый год покупаешь?

Сергей ГРУ:

– Одним судьба улыбается, другим корчит рожи. В последнее время мне шибко не везет. Наконец, выпала удача, да проверенный друг подводит. Ищи, Саня, деньги! Хоть под хвостом у собаки, хоть банки грабь. Я назову тебя командиром любимым, если услышу команду – фас! И будем для пиндосов гневом божиим, который никто не остановит. Главное, Саня, не скупись!

Подумал немного и дописал.

– Я от такой наглости америкосов, словно бешенный становлюсь!

Готовцев:

– За такие слова готов признать тебя русским.

Сергей ГРУ:

– Ошибаешься, я не русский, а русич – мои предки в колыбель новорожденным, в отличие от славян, клали меч. Я всю с оружием в руках добываю себе пропитание. Так что я воин, в отличие от вас – рабов своего режима. Постигаешь?

Готовцев:

– Как не поверить? Ты же историк! В смысле, выдумщик разных историй… Придет время и ты запишешь в своей авторской летописи об Околице – была, мол, такая, и нет теперь.

Сергей ГРУ:

– Повезет – Украина выживет, а нет – так и хрен с ней.

Готовцев:

– Правда, не жалко?.

Сергей ГРУ:

– Нет, я живу по другим понятиям.

Готовцев:

– Очень долго хохлы считали нас ватниками и не принимали всерьез, а теперь умываются кровью за свои заблуждения.

Сергей ГРУ:

– Не рано ли празднуешь победу? Я вот не чувствую себя побежденным, а самолюбие требует реванша. Ведь мы не разбиты, не побеждены. Рано или поздно мы сцепимся всерьез и навяжем вам жестокую битву. Тогда и посмотрим, кто кого загрызет. И горе побежденному, ибо боги улыбаются победителю. Тебе мой совет, как другу – когда придет пора умирать, улыбайся. Жизнь это не спасет, но хоть Богу понравишься.

Из всей этой болтовни Саня сделал скептический вывод – вот и Груня: то так, то сяк. А все угрозы его не вызывают у Готовцева ничего скепсиса. И пусть собирают хохлы всех отморозков из разных стран, Россия обязательно объяснит им подробно и доходчиво, кто в Европе самый главный. Как это было уже не раз.

Сергей ГРУ:

– Чего замолчал?

Готовцев:

– Военная тайна.

Сергей ГРУ:

– А если серьезно?

Готовцев:

– Ну, а если серьезно – думаю, где найти тебе деньги на производителей заразы Пентагона.

Сергей ГРУ:

– Ну, тогда можно подводить первые итоги затеваемой темы. Итак, что мы имеем на данный момент с моей стороны? Есть координаты секретной бактериологической лаборатории. Я не в силах взять её штурмом – все и всех уничтожить. Единственный выход – отправлять на тот свет по одному.

Груня весь в жажде подвигов.

Готовцев:

– Я работаю над вопросом – нужно время.

Сергей ГРУ:

– Вот уж, действительно сильна Русь такими прямыми и простыми парнями, как ты. А у нас немножко другие жизненные ценности. Если Родина мне не дает возможности заработать, а кидает в бой, как барана на убой – лично я категорически против: не согласный дрочить судьбу. Сдохнуть в окопе не моя участь. А когда враги вдруг становятся друзьями со взаимными интересами, похеру проблемы государства – я сам по себе. Вот такая, Сашок, политика.

Готовцев:

– И как долго мы будем дружить?

Сергей ГРУ:

– Минимум до потери взаимного интереса, максимум – всю жизнь.

Готовцев:

– Ну, это нормальная перспектива.

Саня подумал в этот момент, вроде враги, а вроде друзья – чудны дела твои, господи. За бабки от Фонда Правосудия Груня и его отморозки гасят укропских офицеров, вояк, местных начальников и зарубежную технику. И если найдется спонсор, они с большим для себя удовольствием вырежут начисто иностранных врачей-отравителей.

Оля и Ира, используя свои связи, ищут спонсора по всему миру. Саня в общении с Груней старается увести его от темы денег – тянет время, убеждает не горячиться

Готовцев:

– Ты хоть однажды был в бою, герой нашего времени?. Представить это нельзя. Потому что бой – это встреча лицом к лицу с собственной судьбой. Как предугадать её? Да никак! Повезет – будешь жить. Нет – так смерти все равно кого и где гасить.

Сергей ГРУ:

– Значит, мне повезло – я не был на фронте. И не очень туда стремлюсь.

Готовцев:

– Каждый бой бесцеремонно вытаскивает наружу твои душу и ум. Разум подсказываем тебе, как убить врага и остаться в живых. Душа обращается к Богу и молит о пощаде.

Сергей ГРУ:

– Парадокс легко разрешим – не стреляй в противника, и он не будет в тебя палить. Разойдетесь миром.

Готовцев:

– Но ум приказывает – убей врага!

Сергей ГРУ:

– Да ну тебя к черту! Ерунду городишь. На войне не был и не буду. А врачей-отравителей готов мочить за твои деньги, не заморачиваясь. Кстати, что про них скажешь?

Готовцев:

– С ног сбились – ищем.

Сергей ГРУ:

– Почти каждую ночь в Киеве звучат сирены воздушной тревоги. Душа рвется в подвал. Но сижу дома, веря увещеваниями Путина, что российские ракеты не стреляют в жилые кварталы.

Готовцев:

– А американских промахнувшихся «патриотов» не боишься?

Сергей ГРУ:

– Господь миловал пока. Больше донимают кошмары. Будто, сижу в окопчике, а огромный танк надвигается, оглушая грохотом двигателей и лязгом гусениц. А я не могу решиться – убегать или затаиться? И во сне представляю, как железные гусеницы меня раздавят и превратят в кашу. А ты поделись своими кошмарами – легче станет.

Готовцев:

– Самое страшное на войне – это идти в атаку. Сам не ходил, но вилел как. И теперь это кошмарище не оставляет меня в покое. Пули свистят, взрывы шарахают. Понимаю, что сплю – можно упасть и не куда не ходить. А ноги сами несут, непослушные. И страх держит за сердце: упадешь – пропадешь. Просыпаюсь в холодном поту.

Сергей ГРУ:

– Тебе бы книгу написать о том, как был на войне – рассказываешь красочно. Можно представить картину боя.

Готовцев:

– Если однажды побывал в бою – ты уже другой человек.

Это Саня испробовал на себе. Он контуженный инвалид. И Ольга потому постоянно его подначивает и цепляет, чтобы он не утвердился в этой мысли, а был нормальным человеком. Как все.

Жизнь он теперь воспринимал такой, какова она есть. Не возмущался её грубостью и цинизмом в политических новостях, потому что рядом были нежность и любовь.

Сергей ГРУ:

– Другой человек – это как? Глупее или умнее?

Готовцев:

– Дам тебе один совет, если придется на фронт попасть. На войне смерти бояться глупо. Страх унижает и ничего не дает взамен. Он отнимает способность думать. Умный человек не остановит безносой шансов. Ведь мысль быстрее пули. А думающий человек на шаг впереди любой ситуации.

Сергей ГРУ:

– Херню порешь, Саня. Попал на фронт – молись Богу.

Готовцев:

– У тебя язык обгоняет мысль.

Сергей ГРУ:

– Это верно. Когда говоришь, снимаешь груз с души – и тогда легче думается. Какой-то поэт писал – нет зрелища более приятного, чем беспомощный, поверженный враг. Одно дело, когда ты стараешься верить в свое превосходство, и совсем иное, когда ты своими глазами видишь это превосходство воплощенным. Даже целясь в спину, чувствуешь себя хозяином положения. Хозяином чьей-то жизни. Ты такое испытывал?

Как элегантно Груня перевернул ситуацию, – признал Саня, но не хотел говорить о владении чьей-то жизнью.

Готовцев:

– Кстати, о судьбе. Она начинается – представь себе – с зачатия и здорово зависит от душевного состояния мужчины и женщины, от их мыслей и настроения.

Сергей ГРУ:

– Где начитался?

Готовцев:

– Жена просветила.

Сергей ГРУ:

– А кто у нас жена?

Готовцев:

– Прекрасная женщина.

Сергей ГРУ:

– Классно сказал!

Готовцев:

– Ты полагаешь, что супружество исключает этикет?

Сергей ГРУ:

– Завидую. Мне не встречалась такая. Вот ты, Саня – парень хороший, это сразу видать. Но чему тебя учили в школе? Что все люди делятся на тех, кто посветлее, и тех, кто темнее. На добрых и злых, на храбрых и трусов, на умных и дураков, на хитрых и прямых, на честных и подлецов, на трудяг и лентяев…. Как просто! Посмотришь со стороны – вроде так и оно и есть. Но эта простота придумана для дураков, которые считают, что видят и понимают, а на самом деле… Але, Саня, ты следишь за моей мыслью?

Готовцев:

– Слежу. Продолжай.

Сергей ГРУ:

– Короче, дурят вашего брата, кацапа, все, кому не лень. Союз развалили, Россию обокрали… И с Украиной вы лопухнулись. Разве не так?

Готовцев:

– Может, быть…

Сергей ГРУ:

– «.Может быть». Аттестат тебе дали, а думать не учили. Теперь Путин втянул вас в войну со всем цивилизованным миром. Скоро вспомните свою национальную традицию – отступать до Москвы. А потом наступит писец вашей Раше.

Саня не хотел спорить на эту тему, но Груня ждал ответа.

Готовцев:

– До сих пор у нас проблем не было. Укропов мочим. Что хотели – освободили, и дальше продвигаемся. Европа надорвалась, Околице помогая. Американцы миллиарды шлют, а солдат боятся – ответка может прилететь ядрёная. А Россия год от года крепчает и верит Президенту.

Сергей ГРУ:

– Да почему-то страна дураков! А дуракам закон не писан!

Готовцев:

– А тебя не смущает, что за ты деньги в своих стреляешь?

Вопрос был трудный – не сразу ответишь.

Сергей ГРУ:

– Так за бабки же. А это – работа!

Готовцев:

– Вот и работай, а не ищи приключений на свою тощую задницу.

Сергей ГРУ:

– А я не ищу. Я тебе растолковываю. Есть животные стадные, а есть, кто может жить только сам по себе. Эти живут по другому закону. Вот и я в толпе один. А тебе, поди, всех друзей не перечесть.

Готовцев:

– С хорошим человеком почему не дружить? А ты живи, как хочешь – я разве против? Делаем одно дело – ну и достаточно.

Сергей ГРУ:

– Да я и не агитирую тебя в свою веру. Живи придурком….

Готовцев наблюдал за процессом поиска спонсора. А в голове ни одной идеи! – даже дурацкой. Конечно, средства были – и у Готовцевых, и у герцогини, но женщины настойчиво искали финансовую поддержку со стороны. На то была причина. Финансировать убийства врачей-отправителей, значит брать ответственность за лиходейства Груни и его отморозков. Другое дело, когда есть спонсор. Таков основной принцип Фонда Правосудия.

Тема Баклабов убила зимнюю скуку – души творческих женщин проснулись от спячки: они стали деятельными и взялись за дело. Окружающий мир скоропостижно затянул их в свою паутину. Как мало нужно человеку для счастья!

Дамы заняты.

Нина Николаевна поучает мелкую.

– Если человек живет на земле, она его формирует. Ладит под себя. Большая удача, если ритм совпадает с ритмом земли, на которой живет. Он не болеет, и все у него получается. Наш край, Пятиозерье – благословенное место. Нам очень повезло здесь жить. Цени, солнышко.

Кристина внимательно слушала эти мудрости, но присутствие отца расхолаживало – в её глазах светились смешинки.

Вряд ли девочка понимала все мысли бабушки Нины, но чувствовала, что мир прост и ясен, и жизнь такая же, а все сложности и в мире, и в отношениях между людьми – от искушений. Надо найти свое место, свое дело, что грело бы душу – тогда будешь всегда здоровой. Но эти задачи на перспективу. Пока что она по утрам с удовольствием просыпается и совсем не думает о горестях жизни.

Прибежала Алиса, и все внимание сей.

Нина Николаевна горестно вздохнула и умолкла.

Саня оторвался от самоуглубления и сделал девочке замечание.

– За не уважение старшего по возрасту два наряда вне очереди.

– Это за что же? – возмутилась Кристина. – Я ведь старше бабули по должности. Я же «Второй».

– Отвечай по уставу, – жестко перебил Готовцев.

Мелкая удивилась, даже плечиками пожала, но сказала:

– Есть два наряда.

– «Товарищ командир», – подсказал Саня.

– Товарищ командир, – согласилась девочка.

– Вольно. А теперь запомни: в партизанском отряде не отменяется уважение к старшим по возрасту.

– Ладно, – согласилась мелкая. – Я думала, мы не будем с партизанский отряд. Все вдруг за работу взялись.

– Работа работой, а кто нам мешает?

Мелкая вскочила и вытянулась:

– Разрешите приступить к выполнению нарядов?

– Действуй.

Кристина, подхватив в кладовой пластиковый автомат, вместе с Алисой подались в двери, походя сообщив::

– Мы дозором обойдем пансионат.

Нина Николаевна, любя, головой покачала:

– Та ещё лиса растет. Иди, папа, проследи за девочкой – как бы чего…

Саня пошел, а все мысли о спонсоре. Ситуация требовала колоссальной работы мысли, к чему Готовцев не был готов. Единственный выход – может, дамы чего найдут. Вся надежда на них.

Саня шел по аллее на лай Алисы и думал – чудно! чем только не занимают себя мозги от безделья.

Пахло свежей влажной землей, сосновой смолой и чем-то терпким, вроде лука. В густом воздухе плавали птахи. Где-то долбил кору дятел.

Готовцев примечал каждую деталь, чтобы спросить потом у дочери – что она видела в дозоре?

Душа вдруг напомнила о себе – что-то с ней было не так. Вокруг были мир и покой, но мятущуюся что-то не устраивало. Она пока только предупреждала об этом, но уже где-то рядом была тоска. И уму передалась – выплевывает мыслишки почти вхолостую.

А почему? Ответ всплывал из подсказки Груниной – Сане надо стать писателем. Способности воображать контузия не коснулась. Иначе как же не отчаяться, как пережить эту жизнь. Без правды и справедливости. А вот став писателем, он может предложить свою войну, словом помогая нашим.

Талантливым или заурядным – это уже другой разговор. Готовцев очень надеялся на помощь близких ему людей. Нина Николаевна и Оля – библиотекари с высшим образованием. Ирина – журналистка мирового уровня. Они поправят и направят, и научат, и отточат, что надо. А тема повествований одна – война на Околице. Он уже был там – есть о чем вспомнить, подумать и сделать выводы.

Короче, материал есть. Дело за малым – учиться писать, выражать свои мысли литературным языком. Что-то ему подсказывает, что интересный слог сочинения дается богом или результатом многолетнего труда.

Далее…. Есть сюжет, подвешен язык – чего в романе не хватает автору? Способностей психоаналитика вырисовывать образы, чтобы герои не были на одно лицо. Каждому свое тело, мысли и слова. Обычному психологу такая задача не по зубам.

Тут самое время рассказать, как Саня представлял самого себя на литературном языке.

Готовцев был высок, плечист, имел силенку. Правильные, истинно русские черты лица с чуть выдающимися скулами делали его мужественным. А еще – чистая кожа, черные кудри, голубые глаза…

Короче, себе Саня нравился.

Институтов он не качал, да и собирался поступать. Станет обычным писателем с трудовой биографией, побывавшим на войне. Контузия деформировала его характер, но не изуродовала, к счастью. Не ожесточила Готовцева судьба – готовность уступить, приспособиться к обстоятельствам, не изменяя основным жизненным принципам, остались прежними.

Вот говорят, происходящее в душе – таинство. Оно изначально непостижимо. А разум тайну не приемлет. Он тут же начинает анализировать.

А что же Саня?

Есть ситуации, в которых нужно просто довериться душе. Не рассуждая, увлекся женщиной с ребенком и ни разу не пожелал, что женился.

Или Ирина. Ну, сколько можно ходить вокруг да около? Кажется – чего проще? – никто не против: сделай шаг. Но первым его сделала герцогиня. И теперь Саня любит двух женщин – преданно и нежно. Это не очень сложно – только доверься сердцу.

Романтичная жизнь в семейном кругу!

Тут никак нельзя без восклицательного знака.

Вот так.

По-над озером катилось эхо. На причале Алиса лаяла, гоняя чаек. Где-то рядом была Кристина.

Готовцев сел на лавочку на дорожке, ведущей к причалу, и с удовольствием смотрел на природу. Как, неровно роняя тень, сосновый бор наползает, отмечая круговорот светила по небосклону. Хорошо было.

Вечером у камина Ирина объявила:

– Кажется, есть спонсор. Я улетаю в Америку к Илону Маску