Kitabı oku: «Просто так», sayfa 2
Прослушав выступление, я усмехнулся:
– Знаешь, ты – дебил. Погоди не обижайся. – я примирительно поднял руки ладонями вверх. – Ты родился в Москве, жил в Москве, ну и на хрена козе баян? Что-то с казахии не больно до хуя приехало. А дядя тебя позвал, он же тебя и слил, причём за бабки, и выкупать тебя никто не будет, тебя отдадут нашим, а на фильтре тебе и почки опустят, а может и просто опустят. Ты не кипишуй, подумай, время есть…
Рашид, как говорится, словил обиду и ушёл в себя. Я же, выкурив сигарету, только приготовился ко сну, как вначале раздался шум в коридоре, потом распахнулась дверь. В масках и новомодных горках стояли люди с автоматами.
– Выходите, все! – сказал кто-то и показал стволом на выход.
«Ну, вот и всё», – мелькнуло у меня в голове… Веселуха
На улице, а вернее во дворе, нас просто и без затей поставили к стене; автоматически я развернулся, так и есть, стоят молча, в масках, автоматы с ПБС нацелены на нас. И от того, что всё происходило в тишине, стало не страшно, нет, просто жутко; ноги стали деревянными, во рту сухо, если ступор выглядит так, то значит он и был, я почему-то смотрел и видел трещину в фундаменте и думал о том, что ленточный фундамент – полная хрень, не было ни паники, ничего, я просто перегорел. И в то же время где-то глубоко во мне поднималось толи бешенство, толи ещё что, но желание жить, естественное для всего живого, начинало наполнять всё моё естество.
– Стреляйте, шакалье! – услышал я почему-то спокойный голос Рашида. И этот спокойный голос словно вывел меня из оцепенения; я поднял глаза и мы встретились взглядом… Картина, блин, маслом: два Серёги, уперевшись, лбом в стену и впереди них с хищной ухмылкой нохча.
– Пацанов не трогай! – уверенно говорит Рашид. И тут я сделал то, о чем даже в самом паскудном сне не мог представить. Я просто встал рядом с моим, по факту, врагом, но вот вопрос, по чьему факту. Но сейчас мы стояли рядом, единое целое, и между нами, основанное на простом хотении жить, и рождалось боевое братство, не плюшевое, основанное на принадлежности к какому-то роду войск, или чему-нибудь, а то настоящее, как по Киплингу, «мы с тобой одной крови». Это потом, спустя время, я понял, что именно этот шаг, когда я встал рядом с ним, и стал той точкой невозврата, как любят говорить многие. Даже потом, встречаясь, мы никогда не вспоминали эту ночь, да мы вообще ничего не вспоминали. И когда ты, Рашид, уходя от Востока, уже много лет спустя рванул и их и себя гранатой, никто не повесил мемориальную доску и никто не назвал тебя героем, ты был, брат, просто сепаратистом. Как говорится, не на тех поставил, за независимость нужно бороться на чужой территории, главное как мантру талдычить «хочу в Россию» и ты будешь в шоколаде. Джохарка – глупый малый, ему халифат (или чего он там хотел) надо было начать строить хотя бы в Грузии, но в составе России, и было бы всё иначе: и пели бы песни, и «ихтамнет», и многое другое. Главное, потдерживать национальный русский бред, под названием «враги, кругом враги». Ну это всё после, а тогда, мы, как два зверя, стояли и смотрели, просто стояли и ничего не предпринимали. Возможно маски, что стояли напротив, ждали, ждали резких движений, но время шло… Наконец-то кто-то из окна второго этажа что-то выкрикнул на птичьем языке и нас так же молча отвели в подвал. Никогда не думал, что я смогу радоваться своей камере, чем больше отпускало напряжение, тем больше переполняло чувство истерического восторга.
– Толян, что это было,? – посиневшими губами шептал, как заведённый, Серёга маленький. Я, без слов, лишь всунул ему прикуренную сигарету, которую тот, словно сомнамбула, выкурил в три затяжки и, лишь, когда обжёг пальцы, вздрогнул и через секунду истерически захохотал. Рашид же спокойно подойдя ко мне протянул руку, я пожал её, и в этом пожатии было гораздо больше, чем во всех речах вместе взятых. Просто, перешагнув через какую-то черту, мне лично стало многое понятно, страх смерти он никуда не ушёл, он остался, но понимание не то что ты умрёшь, а как ты умрёшь, вот самое главное, и поэтому всякий бред, типа совести, душевных терзаний, я оставляю вам, господа моралисты.
– Ну, Рашид, как жить будем? – спрашиваю я у своего нового другая.
– Молча. —
усмехается тот. Поговорить надо, но… – он кивает на парочку, которая ещё и не осознала, что только что могли быть списанными в утиль. Я киваю в ответ. Рашид прав, эти двое сдадут за просто так, ради того, чтобы лишний день прожить, но я их и не осуждаю, хрен знает как бы я повел себя.
«Вот сука, жизнь, – думал я про себя, – если бы мне сказали, что наши меня продадут… Стоп! Какие в жопу наши, они теперь враги, и Рашид, по сути враг, но свой, а те… Я, усмехнувшись, вспомнил доблестное командование батальона. Чужие враги. Нееет, поговорка, мол тот, кто положит душу за друга и так далее, не ко мне и не сейчас, оставим это замполитам, у нас другие планы, более веселые. До утра мы не спали, лишь изредка курили, передавая сигарету друг другу. После утренних воплей и призывов на молитву, к нашему удивлению, Рашид даже не дёрнулся, он просто сделал вид, что его не касается. Вскоре нас позвали на уборку, по молчаливому согласию мы вдвоём отказались, Серёги тоже, вроде как не горели желанием, но, нарвавшись на наши взгляды, решили не искушать судьбу. Как только за нашими парнями закрылась дверь, Рашид сразу приступил к делу.
– Короче, валить надо, ты со мной?
– С тобой то тобой, но я во-первых, не знаю куда, во-вторых, не понимаю как. – начал я, но Рашид, как истинный заговорщик, наклонился и зашептал. Чем дольше я слушал этот бредовый на первый взгляд план, тем больше крепла уверенность в осуществлении этой авантюры.
– И главное, – продолжил Рашид, – если уходить, то на тачке, и корыто брать дешёвое русское, импортное – не вариант, ты у нас на Кавказе автосервисов много видел?
Я пожал плечами, уж чего, а это тут большая редкость.
– Так вот, – продолжал мой новый друг. – валим в Моздок…
Тут уже слегка оторопел я.
– Там же русских полно? – сказал я и поймал себя на мысли, что уже не отождествляю себя ни с кем, – я окончательно выбрал, теперь я просто сам за себя.
– Так там и наших до хрена. – Рашид уже разговаривал нормально, видимо долгое пребывание в России дало о себе знать. – Если хочется, но не знаешь где, делай на самом видном месте, вор, когда ворует на базаре, больше всех кричит: «держите вора!» Так что, Толян, давай, думай свежим мозгом, так сказать, за стволы не парься, тут этого добра, как грязи…
Насчёт оружия я и вправду не шибко переживал, так как знал, где взять и сколько.
– Да и ещё, тут в основном кумыки на смене, поэтому, если даже что, то ничего страшного. Если бы лакцы были, тогда другое дело. – начал потихоньку посвящать меня в свои межродовые хитросплетения Рашид.
– Чёрт ногу сломит у вас. – буркнул я и приготовился слушать…
Веселуха…
Через пару часов я окончательно запутался, кто, где, с кем, и для чего. Поэтому решил просто, валить надо однозначно, а вот кого валить – не важно…
– Рашид, я ведь в душе пацифист. – обратился я к новому другу.
– Так и я тоже маму с папой люблю. – кивнул Рашид и продолжил. – Уходить надо через осетин, там своя власть, поэтому до Моздока проскочим…
– Хрен там, – сомневаюсь я, – местные – не дураки, поэтому рвём в Чечню, в саму не надо, а вот направление верное…
Рашид на секунду задумался, потом кивнул,
– Хоп, только дядю, суку, увидеть надо…
Я внимательно посмотрел на горца, блин, вроде москвич уже, прогнить должен, а всё равно всякая ересь типа мести, лезет наружу…
– Вот тебе делать нечего. – вздохнул я, – У дяди твоего из-за того, что ты сдристнёшь, проблем будет, а ты всё сам да сам…
– Я мужчина! – завёл свою песнь Рашид, – Я должен…
– Никому ты ничего не должен, – как ребёнку начинаю втолковывать ему я, – ты родителям должен за то, что жизнь дали и всё, остальное – по боку. А род твой, поверь, не самый богатый и продаст тебя безродного, так что успокойся…
Рашид после этих слов насупился, запрыгнул на пальму и затих. Я не вмешивался, пусть сам думает. Хотя сколько таких дураков повелось на сказки о светлом будущем и сгинуло. Халифат, коммунизм, национализм – не суть, как назовёшь… А вот ощущение того, что тебя приблизили по признакам, непонятным никому, грело душу. И шли малолетние дебилы с криком «даёшь!» не важно за кем. А, если им втереть, мол, ребята, вы историю делаете. Всё, блин, тушите свет…
– Да, но это моя родина… – начал Рашид, свесив голову с верхней кровати.
– Стоп. – обрываю его я, – Ты где родился?
– В Москве, а при чем тут это? – недоумевает Рашид.
– Вот, значит ты москаль и родина твоя – Москва. И не еби мне мозг, лучше думай, как срываться будем.
– Аллах поможет… – как-то неопределённо буркнул Рашид.
– А по конкретней можно? – спросил я, но мой друг демонстративно отвернулся и вскоре захрапел…
Побыть наедине со своими мыслями не получилось – возле меня материализовались два Серёги.
– Вы чё удумали? – трагически округляя глаза спросил меня Серёга маленький.
– Бежать, мой юный друг, бежать. – наслаждаясь его испугом отвечаю я. Глазенки у обоих Серёг заметались… Надо же, что за народ пошёл – его убивать будут, а он, сука, молчит. Откуда такая рабская покорность, откуда? Твоему другу горло резать будут, а тебе по кайфу. Его первого, а тебя вдруг пронесёт.
– Я не побегу, нас выкупят… – прошептал маленький.
– Заткнись, кому ты на хуй нужен? – опускаю я его на землю, – С тебя взять нечего, как у латыша – хуй да душа. И даже не думай, – усмехаюсь я, – ну пойдёшь ты, сдашь меня, ну ёбнут нас. Тебе ружжо дадут и будешь ты вертухаем. А чё, милое дело…
Судя по бегающим глазам маленького Серёги, я угадал. Не только угадал, а именно бил, как говорится, точно в цель.
– Так что дерзай, – продолжаю я, – тебе бабёнку дадут ещё, нохчанку горбоносую, обрезание замастырят, будешь Саидом. А чё, романтика…
Все замолчали… И всё же, большой не выдержал первый.
– А ты ему веришь? – спросил он, кивая на верхний шконарь.
– Нет, конечно. – усмехнулся я, чем окончательно добил своих сокамерников.
– А как же?.. – начал большой Серёга и осёкся, так как я просто положил руку на его плечо и буднично продолжил,
– Как? Ты спрашиваешь, как? Каком кверху. Так проще, поверь, когда ты изначально настроен на самое худшее – тебя трудно выбить из строя, зато всё хорошее воспринимается острее и от этого приятственней чтоли, поэтому не парься…
– Ну так же нельзя, жить и никому не верить… – с каким-то внутренним жаром шепчет большой Серёга в ожидании от меня ответа.
– А как можно? Нас слили, и причём свои. Вернее, те кого я, допустим, считал своим… И что теперь? Есть два прекрасных варианта сдохнуть: либо тут, либо вывезут тебя и всё. Да, и надежда, маленькая такая, хиленькая – это вот на этого черножопого. Эй, полунохча, вставай! – я бью кулаком по шконарю, Рашид делает вид что проснулся, потягивается и произносит,
– Я не черножопый и поэтому заткнитесь на хуй. Вы мне скажите, только честно, почему вы так ссыте с нас, кавказцев? Я вот бухой могу на хуй послать любого, даже в Москве, и все промолчат. Я у вас дома чувствую себя, как хозяин, а вы никто. Да вы и есть никто, меня даже мусора не тормозят… Да хули вам говорить, вы – бараны, и этим все сказано. И то, что мне теперь с вами выбираться, я не в восторге, но у меня выбора нет. А то, что вы втихаря бормочете, мол, «чурки понаехали», а сами нам готовы хуй отсасывать – так это так и есть. И рано или поздно вы будете рабами, хотя вы и есть рабы!..
– Ты всех не греби. – огрызаюсь я в ответ.
– А что ты и подобные тебе сделают? – откровенно удивляется Рашид. Да мы тебе ничего делать не будем, мы будем ебать твоих таких же русских и говорить, что это из-за тебя. И поверь, они же тебя первого и ёбнут, лишь бы их хоть денёк не трогали.
Выпалив всё это, Рашид замолчал. Я тоже не стремился к продолжению разговора, тем более, во многом этот дитя гор был прав. Откуда этот страх перед чёрными, откуда рабское пресмыкание и многое, многое «откуда»?..
– Ладно, проехали, нам бы не проморгать и не проспать. – миролюбиво произносит Рашид, – Главное – вы решите, готовы или нет…
– Мы не побежим. – произносит Серёга маленький, большой просто кивает в знак согласия.
– А куда вы на хрен денетесь?!. – вздыхаю я, – Побежите или тут ляжете, выбор богатый…
Этот мой ответ словно прекратил все споры, отмёл сомнения… Да не важно, что он сделал, главное то, что теперь, как говорится, без вариантов, до талого… Теперь только ждать. Если бы возможно было предугадать будущее хотя бы на пять минут, то я уверен, многого можно было избежать. Но кто ж знал, что именно сейчас, на небесах или где, какой-то шутник пустил таймер отсчёта и теперь уже все, нет ни вчера, ни завтра, есть только сейчас, и это «сейчас» неумолимо приближалось…
Веселуха
Утром мы все проснулись от шума в коридоре, гортанная речь перемешивалась с русским отборным матом. В замешательстве мы смотрели друг на друга не зная, вернее не понимая что делать. Первым опомнился Рашид, он рывком соскочил к двери и пару раз что-то спросил на своём, ему к нашему удивлению ответили и они минуты три разговаривали через дверь. Значит так, вводит нас в курс Рашид после переговоров, повязали ваших танкистов. Они на рынке с похмелья ларёк разбили, ну и продавщицу грохнули, ингуши их повязали. С армии их ещё вчера уволили, теперь тут судить будут, в коридоре мой родственник на охране. Вернее он на сестре племянника моего брата женат…
– Короче, не томи, – перебиваю я его, – что делаем?
– А теперь главное, – будто и не замечает моего выпада Рашид, – за ними. – он кивает на Серёг, – следак с Моздока приедет, а ты никому не нужен, думай.
Хоть я и предполагал такой вариант, но все равно на пару секунд потерялся, осознавать то, что тебя списали (причем живого), совсем мягко говоря было неприятно.
– А про тебя что? – задаю я идиотский вопрос.
– А все просто, останусь один, подселят боевичье, ну и зарежут. – на удивление спокойно произносит Рашид.
– Варианты есть? – спрашиваю я; почему-то после небольшого «нокдауна» голова стала лихорадочно соображать
«Нет, суки, так не пойдёт! – -тучало в голове, -Хрен вам по всей морде, а не Толяна!» Но вслух я произнёс, – Ну?
– Как вы говорите, хуй гну. – отвечает Рашид и пристально смотрит на меня. В этом взгляде было все: и ненависть, и отчаяние, но главное, звериная решимость. Наверное так смотрят загнанные звери или крысы, считайте как угодно, но желание жить, вопреки всему было настолько сильным, что стало даже потряхивать и, если уж помирать (а это все равно неизбежно), не важно где, важно как…
– Уйдём, когда за этими придут, – кивнул на пацанов Рашид. Я просто кивнул, предстояло самое мучительное – это ждать; настроение менялось, как маятник, от глухой паники, до одержимости, да ещё Серёга маленький действовал на нервы своим постоянным – парни, все будет хорошо, это ошибка и так далее по списку. При этом на лице сияла плохо скрываемая улыбка радости от того, что он будет жить и поэтому фальшивое, типа, участие напрягало. Наконец с минарета прохрипела колонка, значит всё, на сегодня последний намаз, тишина прерывалась только дыханием моим и Рашида, я молча выкрошил бычки в кусок газеты; Рашид молча протянул руку, и эта вонючая самокрутка сказала больше, чем клятвы и прочая хрень, она стёрла все: и вероисповедание, и национальности, – напротив дверей стояли мы – единое целое, заточеное на все что угодно, только не подыхать в вонючей камере. Шаги в коридоре заставили вздрогнуть Серёг, но только не нас, мы ждали, просто ждали. Танкисты в дальней камере продолжали чего-то требовать, дураки, в жизни бывают моменты, когда нужно не просить или требовать, а нужно брать… Ключ в замке с каждым поворотом словно разжимал в нас пружину..
– Ходу!!! – ору я, как дебил, и мы выносим двери; ошалевшие глаза пьяненького капитана; и Рашид, сидя на своём наверно родственнике, бьёт того головой о пол.
– Слушай, сученок, – я хватаю за грудки капитана, – ты за этими? – я киваю на бледных срочников.
– Да… – выдыхает капитан.
– А заберёшь нас. – утвердительно говорю я, – Раш, ты как?
– Норма, уходим. – хрипит он. Следующие пять минут были, как обрывки: капитана и двух одеревеневших срочников, как баранов, выгоняем на улицу (вернее во двор); часовой не успел дыхнуть на нас анашой, как Рашид буквально сносит его с ног. Ощущение странное. Понимание свободы и того что обратного хода нет, а главное полное непонимание, что делать.
– Извини, капитан, – говорю я следаку и отправляю его поспать.
– Не перебрал? – спрашивает Рашид, тем временем вскрывая потасканную семёрку.
– И хуй с ним, не сдохнет, – отвечаю я, – погнали быстрей.
– На, держи, – Рашид кидает мне АКМ часового, затем разгрузку. «Уж чего – чего, а мародерить их учили или это у них в крови?! – почему-то подумалось мне. Если бы я не знал, что сейчас нахожусь в столице непонятного княжества, то иллюзия нахождения в зачуханном райцентре центральной России была полной. В таком городе надо родиться или долго жить, так как варианты куда ехать по темноте нулевые. Однако Рашид уверенно вёл машину какими-то дворами. Начинало проходить напряжение, а взамен ничего. Что, куда, как, ничего не ясно, но судя по напарнику, он точно знал что делать.
– Приехали, вдруг сказал он, остановившишь в темноте…
– Сигарету бы, – почему-то произнёс я.
– В бардачке возьми. – усмехнулся напарник, и заранее не дожидаясь моих вопросов продолжил. – Мы что, не люди, – и курим, и пьём, но знаем где и с кем, так что, как ты говоришь, все просто…
Я шарю в бардачке, опа на, «Мальборо», ну конечно, что ещё гордый кавказец курить должен, не «Приму» же…
– Кури и пойдем, тут братья наши…
Я не задаю вопросов, жизнь вообще отучила много спрашивать, если не хочешь быть обманутым, никогда не спрашивай. Я выкуриваю сигарету, рывком выкидываю её.
– Пошли, перед смертью не надышишься…
Стук в ворота частного дома, языка я не понимаю, но судя по интонации, пока все нормально, хотя это скорее всего для самоуспокоения. Дом как дом, каких я повидал немало, что в первую, что теперь; проходим в большую комнату, там человек десять и все кто с чем – мой АКМ выглядел как-то сиротливо. Десяток пар глаз осматривают меня с головы до ног, странно, но ненависти нет, больше презрения, замешанного на любопытстве. Пока мы осматривали друг друга Рашид что-то рассказывал, но, по видимому, никому это особо было не интересно, поэтому один самый возрастной, лет сорока, просто сказал.
– Присаживайся, сегодня ты наш гость и друг Рашида.
– Я счастлив. – не удержался, чтобы не схамить в ответ.
Веселуха…
– Ты не хами, не дома. – брезгливо цедит старший, – Мне брат сказал, тебя свои продали как барана, – даже не спросил, а просто озвучил эту истину бородатый и продолжил. – Ты в первую был? Не ври, мы всё равно узнаем, военкомы тоже кушать хотят.
Я выдержал небольшую паузу и ответил:
– Хотите – пробивайте, дело ваше…
– Ты зачем сюда приехал? Не ври, честно говори…
Старший, по видимому, ожидал ответа из серии «послали», но я сбил его с толку простым ответом:
– За бабками приехал. Где ещё на халяву заработать можно?!
Остальные уже с некоторым интересом стали прислушиваться к разговору.
– А почему не к нам? – спросил мой оппонент.
– Не звали. – пожал я плечами.
– Иди в комнату, мы подумаем. Рашид, проводи! – приказывает старший. Мы молча поднимаемся на второй этаж, комната по всему, как перевалочный пункт – диван и все. Но всё лучше, чем в подвале.
– Отдыхай, – говорит мне Рашид. – сейчас пробьют за тебя и решат.
Я опять пожимаю плечами и просто заваливаюсь на диван. Ни думать, ни говорить не хотелось: ну как объяснить этим товарищам, что в первую я был под уже забытой мной фамилией и что паспорта, как и жизнь, имеют обыкновение меняться. ЗАГС, фамилия жены, новый паспорт теряется, делается новый, через месяц опять теряется и всё. Старые лежат там, где надо, новый – рабочий. Многие скажут, мол, пробить могут, я вас умоляю… Многие ППСники только этим и занимаются; а в кассах так вообще поголовно пробивают, делать им больше нечего. Так что пробивайте, господа хорошие, вам же даже на ум не придёт (хотя откуда ум то?), что мужчина может носить фамилию женщины. Если спросить на хрена я вообще это делал, то можно конечно причесать про интуицию и прочее, но я отвечу проще: хрен его знает, наверное потому, что я не верю никому и просто всегда готовлюсь к самому худшему. Но вот к такому, честно, не готов, и поэтому нужно думать, крепко думать. Ближе к обеду мне принесли поесть. Что ж, и на том спасибо. Раз не убили сразу – значит поживём. Я успел и поесть, и покурить в окно, и подремать, как ко мне пришёл Рашид.
– Как ты? – с наигранной заботой спросил он у меня.
– Твоими молитвами… – усмехнулся я и тоже спросил, – Долго ещё тут?
– День, может два. – произнёс Рашид, усаживаясь рядом, – Уходить на Моздок будем, на блокпост дядя заступит, там и проедем.
– Дорого, наверно, берёт? – хмыкнул я.
– Не дороже денег. – парировал Рашид. – Мы тут все как одна семья, и это наша родина.
– Не смеши меня, Раш. – завёлся я, – Просто объясни мне, какого хрена вы все в Россию претесь? Правильно, бабла то нету, а без русских вы ничего не можете, вы даже построить толком и то не умеете…
– У меня дядя – строитель. – даже как мне показалось огорчился Рашид.
– Умение месить раствор и забить гвоздь – не показатель. – говорю я. – У него образование какое?
– Он школу всю закончил. – с гордостью произносит Рашид.
– Это в корне меняет дело. Закончил, да ещё и всю, это сильно. – говорю я, но собеседник словно не замечает моей издевки. – Все ваши, как ты говоришь, родственные связи, они, братка, на бабле замешаны, поэтому не надо «ля-ля».
– Это почему? – побагравел от гнева Рашид.
– Так, спокуха! – успокаиваю я его как могу. Начнём сначала: ты сейчас живёшь в Москве, так?
Он утвердительно кивает.
– Специальности у тебя нет, образования тоже. – утвердительно говорю я, – И, судя по всему, ошиваешься у какого-то родственника на фирме, так?
– У дяди друга. – говорит Рашид, потихоньку начиная понимать о чем речь.
– А у вас всегда так: стоит одному зацепиться – он начинает подтягивать других. А эти другие обязаны ему и, если он попросит, то вы, правильно, сами себя в жопу отымеете, но сделаете. Так вот и с тобой, не сам же ты на историческую родину припёрся…
Выпалив все это я закурил, коря себя в глубине души за этот выхлоп.
– И чего теперь? – ещё до конца не догнал Рашид.
– А ничего. Если бы ты, ещё кто-нибудь, послали бы своих рулей – то вся эта бодяга закончилась. Почему дядя не воюет? У него, сука, бизнес, а ты давай, пиздуй, голодранец, сдохнешь – и хуй с тобой, в рай без очереди. Только вот на хрена тебе, покойнику, рай со шлюхами, ума не приложу…
Рашид задумался на пару секунд и выпалил:
– А ты, ты зачем? Тебе для чего?
– А у меня выбора много? – усмехнулся я. – Это тебя твои соплеменники накормят, хотя бы в долг. А у меня задача в семье номер один – куда бы спихнуть этого выродка… Короче, дело к ночи… Когда поедем, конкретно можешь сказать?
– Сам не знаю, Вахид должен сказать. – отвечает Раш.
– Понятно.
Вот я и имя старшего знаю, не бог весть полезная, но информация.
Потрепавшись ни о чём, собрались расходиться.
– Знаешь, я хотел бы потом встретиться, когда всё это закончится. – произносит Рашид.
– Встретимся, обязательно встретимся. – утвердительно говорю я, ещё даже не подозревая насколько я прав. Поужинав я завалился спать, напряжение понемногу отпускало. Сквозь сон слышались подъезжающие машины; что-то грузили, или выгружали, кто-то пару раз заглядывал ко мне в комнату, а мне было плевать, впервые за долгое время я решил выспаться… Веселуха…
А вот утро началось внезапно и даже очень, я бы сказал.
Сначала во дворе дома громыхнула граната, судя по мощности, РГД. Спросонья я пытался первую секунду нащупать несуществующий автомат, но второй взрыв окончательно разбудил меня, да и не только. Вопли на непонятном языке только усиливали тревогу, сверху раздалась короткая очередь из автомата и понеслось… Хуже всего ощущать себя абсолютно беспомощным, лёжа у стены и молить всех богов, чтобы в окно не прилетело что-нибудь существенное. Сколько длилась эта котовасия – не скажу, так как время в такой свистопляске – штука относительная.
Но вскоре дверь распахнулась, на пороге стояли Рашид и Ваха.
– Живой? – крикнул Рашид.
– Нет, блин, помер. – пробурчал я, втайне радуясь что хоть кто-то вспомнил. – Что за херня? – задаю я вопрос, хотя чего греха таить, ответ уже ясен.
– Нас предали! – на выдохе, как страшную тайну, сообщает мне новость Рашид.
– Да ладно??! А я думал, немцы напали. – со злостью говорю я. Почему-то ощущение какой-то нереальности происходящего и злобы ко всем (а к себе – больше всех) не то что переполняло, а захлестывало.
– Короче, валить отсюда надо. – говорю я – Ствол есть?
Эта парочка вместо внятного ответа затеяла спор. Суть я уловил сразу и поэтому заорал:
– Слышь вы, недоделанные! Потом будете спорить «верный – неверный», а сейчас валить надо! Понимаете? валить!!
До этих детей гор с трудом, но все-таки доходит происходящее, поэтому Рашид выбегает из комнаты и через пару минут у меня в руках «весло» и три спарки – мама родная, сорокапятки. Беру у Рашида нож, разрезаю изоленту…
– Ну, господа, мне срать, кто там, вопрос – ход из дома есть?
Рашид мнется и смотрит на Ваху.
– Есть. – наконец-то рожает тот.
– Ну и какого хуя сидим? Погнали. Кстати, тротил есть? – осеняет меня одна мыслишка.
Две пары глаз смотрят с полным непониманием.
– Так есть или нет? – в нетерпении спрашиваю я. Судя по звукам, времени у нас хрен да маленько, массивные ворота просто вырвут и аминь, а эти…
– Ну есть или нет? – повторяю я вопрос.
Ваха кивает.
– Тащи давай. – командую я. Как-то само собой получилось, что командование перешло ко мне; разбор как и почему оставим на потом, а пока, наблюдая как Ваха тащит спортивную сумку с шашками тротила, я быстро старался прикинуть все варианты.
– Куда ход твой выходит? – спрашиваю я у запыхавшегося абрека.
– За дом, а там сосед, но его нет…. – отвечает Ваха.
– Все, валим, – говорю я, – шнур есть?
– Там, – кивает на сумку абрек.
Ну, там – так там. В сумке помимо тротила штатные ЗТП и прочая нужная ерунда (эх, подвесить бы за причинное место продавца этого товара, но да ладно). Вход оказался в подвале, что, впрочем, и неудивительно. Итак, сумку к выходу, ЗТП – полтинник, хватит, должно хватить, зажигаю и ходу. В подвале, возле полок, в дальнем углу машет рукой Рашид, без слов ныряю за ним. Предусмотрительный народ, однако, горцы или с нохчей пример взяли ходы рыть, но сейчас это даже хорошо. Единственное, что раздражало – это магазины: длинные как падла. К РПК – в самый раз, но к АК… Рейнджеры херовы. Сколько взрыва не жди, а бахнет всегда неожиданно, это проверено. Ухнуло хорошо, жаль, конечно, времени маловато было, но и так неплохо.
Выскакиваем на свет божий, короткая перебежка и мы, как я понял, на другом участке. Ваха бежит первый. Слава аллаху, что тут вид бегущего с оружием не удивляет, поэтому попетляв по частному сектору, наконец-то остановились практически у такого же, как и Вахи дома. Парочка быстро поговорила и Ваха стучит в ворота… Короткие переговоры – и вот мы уже во дворе дома.
Хозяин дома по внешнему виду ничем не отличался от боевика, поэтому я машинально снимаю автомат с предохранителя. Хозяин заметив это, понимающе усмехается и жестом приглашает в дом. Опять же, после местного наречия, хозяин соизволил снизойти до меня.
– Ты что ли в бегах? – спрашивает он у меня.
– А что, кто-то другой есть? – так же вопросом отвечаю я.
– Я у тебя спрашиваю, и ты мне ответишь. – чуть со скрытой угрозой говорит хозяин.
– Да, я в бегах. И сразу говорю: я ваши макли боком, мне в часть надо, долги вертать. – вполне миролюбиво говорю я, ибо обострять ситуацию – ну совсем не в моих интересах. Горец или как его там, даже как-то по-киношному хлопнул в ладоши и две молчаливые тени быстро накрыли «поляну». Сколько я не пытался понять, кто и что из себя представляет человек, принявший нас, не получалось, поэтому решил оставить это дело на потом. Из разговора (вернее, из Рашидовских пояснений) я понял лишь одно: один род наехал на другой из-за торговых точек, а так как наехавшие имели родственника самого Аушева – значит были вправе, но другой род имел в родстве Гантимирова, что тоже не сахар.
В итоге я не выдержал:
– Вы извините, уважаемые, ваши родовые разборки мне, как говорится, до фонаря. Вы мне ответьте, мне-то что делать?
– Живи пока. – милостиво разрешает хозяин дома.
– От спасибо… – отвечаю я, – Нас тут дядя Рашида вломил – и по хер дым, что родственник; у Вахи дом догорает; я вообще, как хрен в рукомойнике… И мне «живи пока»? Да уж, спасибо…
– Дом Вахи мы по программе пустим, как пострадавший от войны. Денег дадут – он два построит, – важно заявляет хозяин, – это я как замглавы района говорю…
«Понятно, – думаю я, – ещё только этого не хватало». Но то, что он предложил, добило окончательно:
– С гуманитаркой до Моздока отправлю, а там сами знаете что делать. А пока отдыхайте.
Вскоре я опять в похожей комнате, но уже с автоматом, что немного, но радовало. Быстро проверив, убедился, что работает, а пристрелять – дело времени.
– Ночью в Моздок. – сообщает мне Рашид, появившись в проёме дверей.
– Я где-то уже это слышал. – вздохнул я в ответ.
– Нам повезло. – не замечая моего настроения продолжает Рашид, – У дяди три завода. У него знаешь, сколько рабов? – с гордостью, замешаной на зависти, говорит мой товарищ.
– И чего? – с наивностью дурачка спрашиваю я.
– Так, ничего… А где ты так с тротилом работать научился? – подозрительно смотрит на меня Рашид.
– В школе, блин, на уроках НВП. – усмехаюсь я в ответ. – Ваха же пробил за меня, чё тебе надо?
– Да так, интересно.
Рашид с секунду молчит, потом добавляет:
– Интересный ты какой-то.
– На себя посмотри, – отвечаю я, – московская прописка, водка жрал, баб топтал… На кой хрен попёрся? Скажи, Рашид, на хрена это надо?
– Не знаю, скучно просто… – нерешительно отвечает он.
– Ага, зато тут весело, аж охренеть можно. – киваю я, – Да просто всё… Знаешь, мне когда-то сказали самое главное – себе не врать. Так вот, ты понимаешь, что тебя как деревенского дурачка развели? Мол, деньги, бабы, рабы, как у дяди на заводиках… Так вот, я хочу тебя обрадовать: всё это будет, но не у тебя. У тебя же в лучшем случае, могила на кладбище, в худшем – прикопают тебя в лесу и вся песня…
