Kitabı oku: «Гори, гори ясно!»

1

В деревне Сосенки было всего три петуха. На ночь хозяева запирали их в курятниках. На рассвете птицы голосили, но не громко и назойливо, а приглушенно и ласково.

За многие годы Ирина привыкла к этим утренним звукам. А вот для Вадика Хилькевича вся деревенская жизнь была непривычной, странной, но приятной… Приятной потому, что сбылась мечта холостяка. И пусть в воскресный день в шесть утра его будит петух из соседского сарая. Пусть!.. Но он просыпается, чувствуя рядом тепло женского тела. А это такое счастье, что ни в сказке сказать, ни пером описать!.. Радость во всем организме и полный кайф в душе. Хочется петь романсы и скакать козликом…

Вадим попытался выскользнуть из-под одеяла, не разбудив Багрову… Они стали жить вместе три недели назад. Но пока еще не считали себя мужем и женой. Как сотрудники спецслужбы, они были юристами, а значит формалистами. Пока нет печати в паспорте, это не супружество, а сожительство.

Так получилось, что позавчера на вечернем совещании у полковника Потемкина они намекнули о предстоящей свадьбе. И сразу все засуетились, заулыбались, засыпали их советами… Пришлось даже огласить дату регистрации – двадцатое мая…

Хилькевич выполз на край кровати и спустил ноги на холодный пол.

Обстановка в избе была вполне городская. Если бы не огромная русская печь и низкие окна, то комната вполне похожа на гостиничный номер. Особенно тем, что в центре расположился не стол, а кровать на две персоны… Вадик встал и оглянулся – Ирочка не проснулась, но зашевелилась. Ее левая рука обнимала опустевшую подушку. Это было приятно! Казалось, что она и во сне тянется к нему.

Очень захотелось Вадиму порадовать невесту чем-нибудь грандиозным. Не стандартным – «кофе в постель», а чем-то необычным, чем-то сногсшибательным!.. И это случилось! Но не по его вине.

Одновременно зазвонили два сотовых телефона. Сначала играли тихо, а потом сразу начали усиливать громкость мелодий. Они, гады, гремели, а любимая спала!

Вадим бросился к обоим аппаратам, но ни одного не выключил. Не успел! Ирина вскочила, рванулась к своей сумке и первой услышала это неприятное слово «Тайфун».

Звонивший ей Кузькин мог бы ничего больше не говорить, но он уточнил:

– Ты поняла, Багрова, что я сказал?

– Поняла. Ты сказал про «Тайфун».

– Вот именно! Я понимаю, что звонить в шесть утра в выходной – это свинство, но начальство приказало. Кстати, Муромцев рядом со мной. И никак не может Хилькевичу дозвониться.

– Вадим сейчас возьмет трубку.

– Так он у тебя? Еще свадьбы не было, а вы уже… Просто тихий ужас, Ирина! Подрываете моральный облик сыщика…

Кузькин окончательно проснулся и стал засыпать Багрову шутками на самую острую тему… Что с него взять? У Льва Львовича всегда не хватало чуткости и деликатности.

«Тайфун» – это такое кодовое слово, по которому все сотрудники Службы особого назначения должны бежать на виллу «Икар», в особняк на северной границе Южного Бутова. Это слово – сигнал тревоги. Не надо думать, а надо хватать вещи и спешить к месту сбора.

У каждого офицера должен быть «тревожный чемоданчик», но ни у кого его нет… Ирина разложила на кровати две сумки. Они одевались и одновременно собирали все необходимое по списку: полотенце, миску, ложку, фонарик, мыло, консервы и перочинный ножик.

Через сорок минут они уже были в Бутово… Вот правый поворот, за которым тупик и стена болотного цвета – серо-буро-зеленые ворота. Это и есть вилла «Икар».

Как и всегда, тревога была учебной. Но впервые за результатами следил сам генерал Вершков.

Тимур Аркадьевич стоял на крыльце с секундомером и фиксировал результаты:

– Молодцы! По времени все уложились в норматив… А теперь посмотрим содержимое «тревожных чемоданов».

Это был очень веселый аттракцион. Список необходимых вещей содержал двадцать четыре пункта. Его составляли еще в стародавние времена, и тут значилась экзотика типа портянок и зубного порошка… Никто не знал, зачем все это сыщику. Но все знали, что приказы и инструкции надо не обсуждать, а исполнять… Получалось это не у всех!

Въедливый Вершков каждую вещь сверял со списком:

– У вас, Хилькевич, почти порядок. Сразу видна женская рука… Но это не портянки, а шарфик в три обхвата. И он один, а ног у нас две… А у вас, Кузькин, шести пунктов не хватает. Ни консервов нет, ни офицерской линейки. А где у вас трусы?..

Генерал был нормальным мужиком. Он понимал, что эта проверка напоминает цирк, и он давал людям повеселиться… Тем более, что в конце сбора по тревоге Тимур Аркадьевич собирался всех порадовать:

– По результатам ученья ставлю вам отлично с минусом… Теперь о главном. О самом главном!

Вершков встал, и моментально встали все остальные. Генерал увлек народ к окну и соорудил маленький хоровод. На самое видное место он поставил Ирину с Хилькевичем. Уже по этому все поняли, о чем будет идти речь.

– Вся ваша бригада заслужила праздник. Но до меня дошли слухи, что наметился прямой и явный повод для торжества… Одним словом, я заказал наш пансионат «Дубки» на три дня. Двадцатого мая там отмечаем свадьбу, а потом гуляем по полной программе. Кроме спиртного все оплачивает контора… Это премия всем вам и, конечно, подарок нашим молодым… Нет возражений?

Возражений не было!

2

Антон Петрович Маслов считал себя артистом. Не только ведущим на телевидении, не только актером и журналистом… В слове «артист» ему представлялось что-то волшебное. Это, как академик или фокусник, это Мастер высшей пробы…

До сих пор судьба улыбалась Артисту. А в последние дни у него появилась тревога… Он так надеялся, что его старые грехи утонут в бумажной пыли. Не получилось!

Это началось почти тридцать лет назад. Студента Антона Маслова взяли на продаже «травки». Менты сработали честно – не подсунули наркотик, не подложили, не подбросили. У парня действительно была с собой партия средних размеров…

Он сидел в камере один. Его долго не допрашивали, а к вечеру пришел молодой человек в аккуратном костюме с бордовым галстуком. Этот явно из другой конторы. Таких ребят в МВД не бывает… Антон по убеждениям был либералом, демократом и вообще противником доносительства и стукачества. Поэтому «Бордовый галстук» никак не мог его завербовать. Маслов держался больше часа. Он согласился только под страхом суда и пяти лет лагерей… Антон написал подписку о сотрудничестве, расписку о неразглашении, анкету и сразу сочинил свое первое агентурное сообщение. А к ночи он был дома.

Засыпая, Антон радовался, что он не паршивый милицейский информатор, не «сексот», а уважаемый агент КГБ с псевдонимом «Барсов»… Эта кличка очень нравилась Маслову. В ней слышалась сила, красота, благородство.

В студенческие годы «Барсов» встречался со своим куратором один раз в месяц. Около часа они трепались о разных разностях, а потом Антон писал сообщение, закладывая потихоньку друзей, подруг, преподавателей. Все это были мелочи о взятках за экзамены, об анекдотах, о пачке непристойных фото, кочующих по общежитию. Было ясно, что за такие «антисоветские» проступки в тюрьму не посадят, но карьеру притормозить могут.

После учебы журналист Маслов попал в издательство крупной газеты. И одновременно он перешел на связь к другому оперработнику, который был старше и опытней прежнего.

Через два года новый куратор намекнул Антону, что пора ему становиться начальником отдела, поскольку к теперешнему шефу молодежной редакции есть вопросы… Как-то на встречу опер принес пачку «самиздата».

– Ты, Маслов, даже не читай эту антисоветчину. Просмотри ее и подумай, а не может ли твой шеф Игорь Вильман размножать такую гадость и хранить ее в рабочем столе?.. Когда все будет готово, сообщишь мне. А пока пиши сообщение о том, что твой начальник морально разложился, что он клевещет на власть и ночами копирует бумаги на ксероксе… И не волнуйся – я позабочусь, что ты займешь его место.

В эту же ночь «Барсов» позвонил оперработнику: «Вы были правы. Копии всех этих документов у него в столе… Оригиналы надо вам возвращать?.. Если нет, то я положу их на полку, за Большую энциклопедию!..

А утром был обыск!

Для Игоря Вильмана все обошлось удачно. Его не посадили, а только выгнали из партии и уволили с журналистской работы… С назначением нового главного в молодежный отдел долго тянули. Только через месяц Антон Маслов занял свое место.

Это было очень давно. Но все эти годы судьба не позволяла «Барсову» забыть о своей подлости. В начале девяностых Вильман всплыл наверх и стал одним из лидеров российского ТВ, академиком и лауреатом всяких «ТЭФИ»… Именно Игорь Игоревич вытащил Маслова на экран и сделал своего бывшего подчиненного знаменитым… Антон периодически виделся с тем, кого предал. Вначале это было для совести острым укором. Потом все замылилось, затупилось и забылось. И так было до последней субботы…

Пять дней назад наметилась катастрофа… В тот вечер Антон Петрович сам вывел на прогулку своего старого пса. Они не любили людные места, и ушли в глубину парка, где прячутся редкие парочки и почти не горят тусклые фонари.

Маслов услышал шаги и даже немного испугался. Человек не гулял, а явно шел за ним. И вид у этого типа был бандитский: серый плащ и фетровая шляпа. Вся одежда из прошлого века! Так сейчас не ходят!

В потемках Антон Петрович не видел его лица, а по голосу фигуре было под шестьдесят.

– Вы Маслов?

– Да… А вы кто такой?

– Зовите меня Андреем…

– Что вы хотите?

– Хочу вам на ночь рассказать сказочку, про информатора «Барсова», про то, как он намеренно подставил Игоря Вильмана… И не возражайте! У меня все документы в подлинниках.

– Это шантаж?

– Да, Маслов, это шантаж… Если я покажу документы Вильману, то он взорвется. Он ославит вас на весь мир, как российского Яго. Вы станете символом предательства… Хотите?

– Не хочу… А какой у меня выбор?

– Выбор есть!.. Я просчитал ваши доходы и понял, что они не так велики. К тому же, я не хочу оставлять вас нищим… Срочно продадите коттедж, пару машин, золотишко. Снимите что-то с зарубежных счетов…

– Сколько?!

– Мне, Маслов, надо один миллион баксов. Вы передаете его, а я возвращаю вам сочинения агента «Барсова». Все, включая первую расписку о сотрудничестве.

Они шли в метре друг от друга и беседовали, как добрые приятели… Справа от Антона Петровича плелась добрая черная овчарка. Если бы пес понял, как обижают сейчас его хозяина, он бы загрыз вымогателя. Но разговор шел без эмоций, а сложных человеческих слов собаки не понимают…

– Я попытаюсь, Андрей, собрать эту сумму, но нужно время. За два-три дня коттедж не продашь.

– Его и за месяц не продашь! Придется тебе, Маслов, брать в долг под залог. Или еще как-нибудь выкручиваться… Крайний срок – двадцатое мая.

– Куда мне позвонить, когда я соберу деньги?

– Я сам буду тебе звонить, Маслов. Каждые три дня буду звонить.

– А где мы встретимся?

– Я назову место в последний момент. И не думай «Барсов» о глупостях. Если будешь дергаться – проиграешь! Я хоть и бывший, но профессионал в таких делах… Мне по аллее направо, а ты возвращайся. Собачке твоей домой пора. Смотри, как устала…

На следующее утро Маслов позвонил в детективное агентство. Этих контор оказалось много, и Антон выбрал самую дорогую фирму… Он не ошибся.

3

В это воскресенье Паша Муромцев решил выспаться. Накануне он предупредил всех, что не будет отключать телефоны, но убьет любого, кто позвонит ему до десяти утра…

В восемь раздался звонок в дверь.

Паша сполз с кровати и в одних трусах пошел открывать. А что такое? Он у себя дома. Он отдыхает, а эти сволочи будят… Обещал убить, и надо держать слово!

Муромцев открыл замок, распахнул дверь и мгновенно принял боксерскую стойку, раскачиваясь и играя полным комплектом мышц.

На пороге стояли два чемодана, а между ними тоненькая девушка с огромными испуганными глазами. От страха она даже вскрикнула, но легко и почти беззвучно.

За две секунды противостояния Павел окончательно проснулся и понял, что испугал это нежное создание, этого ангелочка с двумя чемоданами… Он юркнул за дверь спальни и оттуда знакомился с гостьей, натягивая брюки и все остальное…

К моменту совместного завтрака Паша понял, что девицу зовут Надежда, что она приехала из Пскова и хочет поступать в институт.

– Мне кажется, Павел, что вы меня не помните?

– Вспоминаю, Надя, но очень смутно. Вот здесь помню, а вот тут абсолютный мрак… Я просто еще не проснулся. Вы мне подскажите, и я сразу все соображу.

Муромцев шутил, и обычно все девушки его шутки понимали. Они сразу хихикали и начинали строить глазки. А Надежда замерла и даже не улыбнулась.

Паша в этот момент наливал кофе. Он наклонился и заглянул в лицо девушке. Ее огромные глаза были полны слез… Вот тебе и Юрьев день! Что называется – пошутил!

– Ты почему это, Надежда? Ты зря расстроилась. Со мной это бывает – сила есть, а память слабенькая.

– Мне мама говорила, что вы меня забыли, а я не верила… Я сейчас кофе допью и назад поеду. Думала в Москве в институт поступать, но зачем мне это надо, если вы меня не помните.

– Да все я помню! Ты только скажи, где мы с тобой познакомились?

– Где? Во Пскове… У нас свой дом на окраине города. Пять лет назад вы приезжали и жили у нас целую неделю.

– Все вспомнил, Надюша! Так мы с тобой родственники?

– Какие такие родственники? Так – десятая вода на киселе. Мама считала, что если вы мой брат, то шестиюродный. А это не считается. Таким родственникам вполне разрешается жениться.

– Не понял, Надежда! Это, в каком смысле – жениться?

– В прямом… Только зря я сказала. В подумаете, что я навязываюсь, а это совсем не так… А вы хоть помните, как мы три вечера в парке гуляли?

– Конечно, помню! Такое не забывается… Мы с тобой на берегу реки сидели и на закат смотрели. Верно?

– Верно… Мы обнимались, и я сказала, что мне недавно восемнадцать исполнилось. А вы стали меня целовать… Я обманула. Мне тогда всего шестнадцать было. Но я сразу решила, что вы мой единственный и навсегда… Когда вы уехали, я все пять лет вас ждала. И за это время ни с кем, ничего, ни чуть-чуть!..

– Ну, ты, Надежда, огорошила! Прямо мыльная опера получается… И что же теперь делать?

– А ничего!.. Вот поживу у вас месяц. Если провалюсь в институт, то сразу вернусь к себе в Псков.

– А если вдруг поступишь?

4

Маслов не ошибся, нанимая частных детективов. За три дня до крайнего срока они представили полный отчет об объекте.

Вымогателем оказался военный пенсионер Ларченко. Звали его Андрей Юрьевич. Он был одиноким и жил в частном доме в поселке Дубки. По званию – всего лишь майор, а по возрасту – пятьдесят пять… Кроме установочных данных сыщики предоставили распечатку разговоров объекта по сотовому телефону и видеозапись, сделанную внутри хаты.

По всей информации получалось, что все не так плохо. Вероятно, что этот Ларченко – одиночка. Допустим, работал майор когда-то в КГБ, выкрал дело осведомителя «Барсова» и теперь шантажирует уважаемого человека… Не так сложно справиться с этим вымогателем, но нельзя никого привлекать. Действовать придется самому…

По сводкам сыщиков выходило, что Ларченко ежедневно с четырех до семи пьет пиво в забегаловке у пансионата «Дубки».

Маслов поставил себе простую задачу – двадцатого мая в «пивное» время скрытно проникнуть в избу «оборотня» и конфисковать документы. Тем более, что долго искать компромат не пришлось бы. Видеосъемка в доме майора показала, как он прячет под половыми досками чемодан…

Все складывалось очень удачно. Ларченко жил на самом краю поселка. Пройти к нему можно было со стороны огородов, не привлекая внимания.

Антон Петрович бросил машину в роще на берегу ручья. До дома вымогателя было сто пятьдесят метров. Надо только спуститься вниз, пройти по самодельным мосткам, подняться вдоль картофельных гряд и проскочить через старый сад… Очень важно не попадать на глаза соседям и вообще не оставлять следов.

В последние годы Маслов работал в театральной среде. Конечно, телеведущий – не совсем артист, но у него есть понятие о гриме, костюме и накладных усах… Он использовал все приемы маскировки сразу. Антон нацепил еще и парик, темные очки и шляпу. Он сгорбился, скособочился и хромал на обе ноги… Теперь, даже если из-за забора какая-нибудь соседка увидит его, то ей запомнится чистый Квазимодо.

Подойдя к заднему крыльцу, Маслов обнаружил, что путь свободен – на двери висел замок со сломанной дужкой.

Он вошел в сени. И справа, и слева были нагорожены полки, заставленные старым барахлом. Тут были и открытые банки с соленьями, и влажный тулуп, и ящик с прошлогодним луком. Все это соединялось в невообразимый аромат. А из комнаты несло самогоном и запахом переполненной пепельницы.

Маслов проскочил туда, где под половицами затаился чемодан с компроматом… Надо было вынуть две доски. Хорошо, что у Антона был с собой мощный охотничий нож.

Он открыл тайник, вытащил чемодан, встал и развернулся к выходу. Победное настроение улетучилось в момент – на пороге стоял сумрачный Андрей Ларченко, который должен был пить пиво у пансионата «Дубки».

– Вы чего так рано, Андрей Юрьевич? Я вас не ждал.

– Так пивная не работает. У них там свадьба в «Дубках».

– Понятно… А я вот зашел в гости. Поговорить хотел.

– А чемодан зачем взял?

– Случайно…

Они мило беседовали, а их тела были напряжены, как у бегунов на старте стометровки. Антон все еще сжимал в правой руке охотничий нож, а Ларченко сделал шаг вправо и потянулся за топором.

Маслов не выдержал первым. Он заорал, как каратист, и, не выпуская из рук чемодана, бросился на таран. Ударом головы в грудь он сбил пенсионера, но и сам свалился на пол. Они крутились, меняли позы и страстно урчали, как неумелые любовники… В какой-то момент Ларченко дотянулся до топорика. Он даже успел им взмахнуть, но Антон ударил охотничьим ножом.

Ударил первым он тогда – так было надо… Тесак вошел в грудь, как в арбузную мякоть.

Хозяин дома вскрикнул, вздрогнул, как от удара током, и выронил топор. Изо рта вытекла струйка крови, но умирать Ларченко пока не собирался.

Маслов вскочил и бросился к выходу… Пробегая по мостику над ручьем, он понял, что не все так плохо. Он не убийца! Защищаясь, он лишь ранил гада. А если тот и умрет, то это его личное дело…

Чемодан был очень тяжелый, и, подбегая к машине, Антон Петрович запыхался… Странная тяжесть. Возможно, что там не только дело агента «Барсова». Там могут быть десятки подобных дел.

Выехав на основное шоссе, Маслов успокоился и стал думать о завтрашнем эфире… А что такого произошло? Гадкий рэкетир получил по заслугам! И думать об этом нечего… А рассмотреть содержимое чемодана надо как можно скорее. Любопытно!