Kitabı oku: «Грешные люди. Провинциальные хроники. Книга первая»

Yazı tipi:

наедине с отечеством
или в минуты раздумий

ISBN 978-5-4483-2719-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Земля и Отечество! Судьба и Предназначение! Прошлое и Настоящее! Что было и ради чего мучило и терзало!.. Деревни и деревеньки, навечно лишенные нормальной цивилизации. Деревеньки, которых уже нет, и не будет!

Вечного нет – все из мгновений.

А что есть, люди, товарищи, господа? И что шарик-земелька для нас… оказавший таким не великим и настолько беспомощным?

Что есть, в печенку нам всем, неприкаянным и неухоженным, и пониже поясницы? Что все же свято и дорого сердцу, хотя бы для каждого в собственном разуме? Жить-то ведь хочется не в будущем, в будущем нас, сегодняшних, не будет, сейчас хочется жить, но не получается. Вернее, у большинства не получается, потому что это не нравится меньшинству. Паскудному и бесстыдно-наглому меньшинству. Животному меньшинству с челюстями ненасытного хищника, получившему возможность – не право, только временную возможность – управлять неудачливой массовой живого.

Жить в разуме изуродованном и оскопленном изрядно, но все же собственном, не взятом напрокат, которого желаю внукам и правнукам, поскольку, убежден, без чести и совести жить омерзительно-тошно.

Оказаться наедине с Отечеством, которому только и остается высказать свою не только не остывающую протестную боль, но и расширяющуюся до стенокарда…

Цивилизация, урбанизация, капитализации, социализация! Ация, изация, лизация… Десятки, сотни мегаполисов обустраиваются, втягивают в себя рабочую силу державы, пожирают ресурсы, закатывают в бетон и асфальт обычную землю, питающуюся мужицкими соками, плодят бандитов и казнокрадов, похожих на червей, сжимая пространство и сферу обитания нормального мирянина, упрямо живущего испокон по уши в деревенском говне и грязище.

Упрямо живущего, слушающего странным рассудком, к чему глухих уже больше и больше современных «творцов-созидателей» и нового общества и новой страны.

Или, на самом деле, благостно вечного не было, нет, и не будет, из навоза российского вышедшие в навоз и уйдем?

А что тогда будет, люди? Злоба и ненависть прошлого к настоящему, чем упиваются многие, предвкушая новый Содом? Проклятие последнего божьего помазанника, зная судьбу, добровольно взошедшего на плаху, но не спасшего наши заблудшие души?

И чем оно лучше, до невозможности политизированное неудачниками судьбы, поспешающими в поезд ушедшего, куда хочется впрыгнуть, даже рискуя собственным черепком?

Чем оно лучше, люди, измочаленное и перелицованное на потребу дня, изнасилованное секстантами разных мастей, наклонностей и верований?..

На склоне собственных лет с ужасающей обескураженностью начинаю осознавать, что никакой святости, провозглашаемой три четверти века, начиная с осени 1917года, нашими отечественными властолюбцами, а раньше другими начетниками от «народной идеи», нет, и не было. Как и самой «народной идеи», за которую выдавали идейный воспарившийся в мозгах мистицизм. Над огромной страной витали странные миражи, обладающие мистическими свойствами воздействия на подкорку и вводившие в транс, эйфорию благостного доверия российского трудника, с усердием старательного школьника наполнявшего себя догмами и сладостными надеждами о всеобщем равенстве (никогда особенно не уточняя в каком) и неизбежности мировой победы коммунизма.

Ведь не год и не два – веками витали! Еще императрица Екатерина…

Да что там Екатерина, ИДЕИ просвещения привнесены с русскую жизнь Петром, царем-реформатором, и его сподвижниками, среди которых проповедник и просветитель Феофан Прокопович, обличитель-сатирик Антиох Кантемир, открыватель старины, историограф Василий Татищев, единственный из сонма сочинителей говоривший о русском и русскости с достойным почитанием и знанием сути, доступной в то время. Не щадил благодетель мужицкое стадо и мужицкий планктон, выкашивал под стать Ивану Грозному, но и баре пощады не знали, головенки-то в длинных папахах втягивали поглубже, заслышав отрезвляющий глас.

А не будь-ка его, положа руку на сердце, что-то бы вызрело в глубине наших руд?

Во время царствования дочери Петра Елизаветы просвещенный абсолютизм подхватил и понес словно факел, ее фаворит Иван Шувалов, содействовавший основанию Московского университета и Императорской академии художеств, в которых билась и расцветала интеллектуальная жизнь азиатской страны последней четверти XVIII века и появление такого российского феномена времен, как архангельский мужик Михаил Ломоносов.

Достойно и уважительно понес, что бы кто пришел пару веков спусти и потушил,

А досточтимые времена Екатерины Великой, обычно считающейся образцом просвещенного деспотизма, но поддерживающей дружескую переписку с Вольтером и Дидро, основавшей Эрмитаж, Вольное экономическое общество, Российскую национальную библиотеку!

Так уж и бездарными были, в отличие от нынешних новоделов, занимающихся футболом и баскетболом, теннисными кортами и боулинг-центрами, напрочь позабыв о русском языке, смешавшемся с уличной феней, на котором уже заговорили президенты.

Оказаться в России за честь считали все просвещенные европейцы.

Так победы чего и над чем?

Заблудшего разума, возомнившего о всеобщей справедливости и возможной победе над вселенской деспотией и правящими живодернями одного ошалевшего класса над новоявленным и еще более свихнувшимся от собственных миражей?

Мирской мудрости, веками стоявшей на общинном мировосприятии и хоть какой-то совестливости, над вековой житейской практичностью и треклятом жидовском накопительстве, называемым продвинутым капитализмом?

Некой предрешенной божественности над мракобесием и нарастающим противостояние одной веры над другой?

Что это было – 70 лет очередного вселенского эксперимента одной горстки достаточно властных и жестоких людей над другой, лукаво называвшейся русским народом?

Настолько глупо и бессмысленно? Бездарно и безнадежно?

А если все же не так, вовсе не просто и желанным миром далеко не закончилось, что не могут не слышать только пораженные новым вирусом возможного и доступного?

Почему вселенская идея о массовой справедливости (условной, хотя бы, применительно к отдельно взятой стране и ее нравственным заблуждениям, сказывающимся на здоровье) живее живой и никогда не угасает?

И Сталин живее живых, и с Лениным не посильно управиться, хоть сто раз перезахорони…

Вот вам и деспоты, вровень с Петром!

Да вровень, вровень, не надо морщиться, смотря каким счетом считать и кому!

Почему люди, как не мордуй и не насилуй своими идеями, всегда знают, кто у них враг и кровопийца. Кто жулик, а кто настоящий бандит. Исправить не может, но знает уверенно и без сомнения! Кто анархист с национальным душком, как бы его не подкрашивать и не перелицовывать, в гости лишь заглянул мимоходом из Забугорья, а кто, жесток, излишне суров, невыносимо несправедлив, мать его в душу, а все равно Батюшка и ХОЗЯИН!

ХОЗЯИН – понимаете, люди-товарищи, граждане-господа, что в России на генном уровне было вечным и будет! ХОЗЯИН, с которым бессмысленно спорить, если он все-таки появляется и настоящий, не кукла, набитая отрепьем вместо мозгов, Как всегда чуток пришибленный и с заскоками, но живущий державой и ее безответными насельниками, от которого всегда пользы больше, чем вони и выпендрежа.

Не помните таких? Подзабыли вчерашнее и позавчерашнее? Привыкли за века, притерлись, исходя из личных пристрастий и вышестоящего самодурства?

Возможно, да как-то не очень…

А толстомясым, не способным усмирить свою ненасытность, опять не по нраву, не туда санки пихнул по-дурости деревенской? И в России по-вашему никогда не бывать, в смысле твердой руки и хозяина, временно лишь, от излишков привнесенных туманов?

Да БЫВАТЬ и БЫВАЛО… при Василии Блаженном.

Бывало и будет, до конца света еще далеко!

Почему народ знает, а власти и «продвинутая» интеллигенция, слегка подмороженная в «оттепельные» периоды кухонных посиделок, но уж никак не на баррикадах, как поступали их деды, впритык не хотят замечать, покровительствуя ненасытному меньшинству, рождая ненависть и очередное кровопускание?

И почему тогда не справедливо то, что случилось в 1917 и снова не может быть справедливым, как бы ни причесывать и не прихорашивать, не облизывать и не воспевать случившееся в конце этого же кровавого века, раскрепостившее будущее?

Но страдает всегда только народ, поскольку начинающие «заворот кишок» далеко не всегда понимают, что затевается и случится, обескровливая отечество.

Кому она нынешняя справедливость и современная многоуровневая нравственность?

Всему находятся оправдания.

Всему, включая и 1917 и 1990.

Но только теперь становится понятным, что и в том, и в другом случае, с разными подходами и началами создавалась огромная миллионоголовая секта, достаточно успешно овладевавшая недоразвитыми умами морально оскопленных людей, возомнивших о собственном личном величии.

Главное – захотеть, остальное приложится.

А ведь с этой магической веры начиналась Гражданская война, под ее будоражащими лозунгами натягивались колючки ГУЛАГов и выкорчевывалось инакомыслие. Под ее безумствующие лозунги совершаются и нынешние «дальнесрочные» русские перемены.

Но что и зачем – боженька так повелел? Проклял и возродил для новых русских страданий, посадив на мужицкую холку очередного пузатого держиморду, способного «править и созидать» с невиданным энергонапором обворовывания всех подряд?

Что Советская власть не справилась с провозглашенными идеями, касающимися отдельной личности, сомнений нет ни у кого. И самое главное, чего ей не удалось – сделать человека и собственную обольшевиченную элиту, прожженным коллективистом, способным напрочь и навсегда отринуть частную собственность в самом ничтожном ее проявлении.

Но почему не получилось, не смотря на сверх усердное и очень старательное трудовое гражданское перевоспитание, начиная с детских садиков, хождениями в строю, и кончая лагерями и зонами, кстати, посещающимися нашей «очарованной» и умиляющейся интеллигенцией, что уже повторить никому не удастся…

Почему никто всерьез, без ора и трепа, как на расплодившихся ток-шоу, с увертливостью схоластов и мимов, толком ничего не сказав, но досыта накривлявшись на трибунах и трибунках, на страницах газет и разных экранах, не хочет подумать над собственной отечественной историей и свершениями, которые снова пока не разверзлись серьезной бедой…

Страшно лишиться вдруг ВЕРЫ. Веры в близких, чем жил и пытался создавать, не щадя сил, в будущее детей, общество, государство. Оставаясь умеренным оптимистом, устал, надорвался, поняв свою незначительность и неспособность противостоять могучей демагогической системе, насилующей ничтожного человека. Душа просит покоя, равновесия мыслей, внутреннего согласия зла и добра, и не находит. Выстыло, вымерзло, выветрилось.

А было ли: странно, однозначно не знаю, но, кажется, было.

Или только казалось, что было, но судьба раззявила вдруг свою ненасытную пасть, дунула злобно и опрокинула вверх тормашками все мои прежние ценности, впервые по-настоящему заставив задуматься о событиях семидесятилетней давности.

По-настоящему и всерьез; без сокрушительных пристанываний и трагических воплей.

…Многое, необъяснимо многое случается вокруг нежданно-негаданно, точно обухом по голове, сотрясая нашу привычную обывательскую устойчивость. Как выстоять и уцелеть, не совершив постыдного? О чем больше думается в минуты Великих потрясений, в эпоху которых доводится жить и страдать, изменяющих своевольно не только картину тысячелетнего мира, но и полюса его притяжений?

Незыблемого мира, не вызывавшего опасений и ставшего агрессивным, ожесточившимся, совершенно чуждым, отторгающим самого себя…

А в Европе все надеются упорядочить труд и примирить его с капиталом, вопреки убийственным выводам седовласого немца о невозможности подобного союза, и наконец-то нащупать идею, объединяющую мусульманство и христианство – что еще противоестественней. С завидным упорством воспеваются прелести свободного предпринимательства, впритык не замечая погубленную систему социально уравновешивания труда с безграничными возможностями. Несомненно, менее доходными для ненасытного кошелька, но вполне достаточными для нормального проживания всех, а не отдельных, ее совершенствования на благо одурманенным и околпаченным, давно и охотно продающим душу дьяволу и золотому тельцу, и все равно ничего не скопивших. Всемирный ростовщик Заокеанские Штаты, не изменяя устоявшимся нравам, угрожает возмездием за посягательство на частную собственность и так называемые интересы державы-кровопийцы, наращивая мускулы, как осатаневший волчара, в постоянной охоте за тем, чем никогда не владел, но сильно хочется. Россия, выступив на мировую авансцену, словно пьяная девка в захолустной пивнушке с грязными номерами, напялившей на маковку золотой крест прошлой веры, бесстыдно плодит олигархов, как бесценную прослойку нового общества и, невинно опуская долу глаза, не замечает беспризорных детишек, брошенных на произвол стариков, и расширяющиеся погосты. Вновь околпаченным и еще более бесправным народом все пропито и перезаложено, а страна богатеет на зависть ненавистному Забугорью!

Только вот богатеет-то дюжина ловкачей далеко не русского происхождения, с легкой руки пучеглазого вдохновителя новой волны, нахально присвоивших накопленное нашими трудолюбивыми дедами, по песчинке перебравшими и переложившими с одного места на другое золотоносную и алмазоносную насильницу-Колыму, включая нефтеносные и газоносные скважины посредине непролазных болот, а миллионы молчаливо взирают, дожидаясь нового звездного часа.

Так и живем – хлебную корку жуем в тоскливом ожидании милостей или от Бога, или от нового Молоха других моральных устоев.

От Молоха, не от президентов и толковых вождей-предводителей, которых Бог часто никак не дает…

Народ у нас мудрый, библейский всетерпец, и рассудительный, трибунным вакханалиям верит, печатному слову. Не грусти, трудяга! Наберись очередного столетнего терпения! Вот барин придет в себя после очередной поездки в разные куршевели-камбоджи и Всероссийского загула, поправит головушку, опрокинет хрустальный жбанчик рассолу вековой выдержки, почешет разбойную грудь и разведет по стойлам, чтоб не бодались друг с другом. Кто виноват? Сам захотел капитализму в онучах и нового переселения на бескрайнее русское кладбище под забытый тележный скрип и надрывные слезы; получай во всей бесхитростной, но соблазнительной как всегда упаковке!..

Нет, ну, мужик с сохой в борозде!..

Усохли, сникли русские деревеньки, терпеливо доживающие свой горестный час, пусто и глухо в весях – сердце сжимается у внука омского казака, сложившего голову за Отечество в жестоком Ледовом походе 19-го, и сына красного пулемётчика, захлебнувшегося собственной кровушкой на пятой атаке под Смоленском в 41-м. Проселки, так и не став проезжими дорогами, поросли лебедой и бурьяном, на городской обочине теперь толпятся наши бывшие деревенские бабы, мужики, безответные недоученные дочери, торгующие, кто последним социалистическим шмотьем по три копейки за пуд, кто собственным капиталистическим телом; землю, просторы пусть обихаживают китайцы. Деды пахали на царя-батюшку, отцы – на Ленина-Сталина с их ненасытной мировой революцией, внукам пришел час горбатиться на Гусинских, Березовских, Лужковых в купе с пучеглазыми родственниками Честнейшего Президента Времен и ваучерного благодетеля.

Помните, как бил себя в грудь, обещая общенародное обогащение и бескомпромиссную борьбу с привилегиями? Ах, как хотелось поверить, отдать и голос и сердце! Вырастили себе на шею! Под завязочку получили, земля тебе пухом, благодарствуем, родименький, но Всероссийским Отцом, хотя бы на нижней ступеньке у Иосифа Сталина, как не сравнивай, так и не ставший, вовек не забудем! Особенно за хамоватое барство с годовыми доходами, превышающими бюджеты федеральных округов, не ощущающее никого вокруг, кроме себя любимого да удачливого.

Не намного лучше оказались и последующие, пришедшие при нашей Всероссийской поддержке, на смену тем, что были после каганов, (да-да, каганов; и такое России выпадало!) царей-императоров и атаманствующих губернаторов, вроде бы с чувством, понятиями о мужике и народонаселении из трудников, с уважением, мы – Россия, в беде никого не оставим, а не выходит. Ну, ни разу не вышло, чтобы хоть и не досыта, как у отборных осеменителей мракобесия, но по уму. Реально, пусть блеф, как в «Кубанских казаках», но не по ящику, заполненному пляшущей гоптусовкой.

Чтоб всем хорошо и по-людски, а не перекочевавшим в коттеджную элиту, кем не являлись и не являются, потому что бандиты и откровенные циники, прущие на сцены недавно нормальных театров и Центральное телевидение, умело заполняющие вакуум всенародного оболванивания.

Ни, разу не получилось, что по прямой как струна в коммунизм, что по самой кривой и загаженной!

Ну, нет нас, мирян с руками, по локти в крестьянском навозе, и мелкооптового ничтожества, без животика и брюшка, есть прослойка-толпа жадно выжидающих очередных выборы, чтобы «бюлллютеню» в щелку впихнуть за «поощрение», не прочитав даже, кто там и что.

Думаете, картавенький так уж напрасно Нэпа перепугался, испробовав от чистого сердце и с великой надеждой на совесть и нравственность?

Тут напугаешься, когда все в натуральную величину, перед глазами, но с воплями-уговорами, что такие, дескать, не все.

Не все, но потому, как грабили и грабят дедово отечество, крепнущее большинство, кто в кормушку забрался с ногами, а нам дружненько в голос – собственность, не замать, не доказано, что стырено, не для этого «перестраивались» с помощью гайдаров-чубайсов и уральским упрямым бугаем, оглоблей им по черепку, другого не скоро дождаться. Вовсе не скоро при слюнявости нашей власти, впритык не похожей, хотя бы на Петровскую, которая, вроде бы по душе достаточно многим, да только не всем.

Но ведь везунчик-то – вор, товарищи-господа, начиная непосредственно с прокуроров, что в народе все знают; как же вы в глаза ему смотрите уже четверть века и не сгораете со стыда, талдыча и талдыча, что черное, никакое не черное, а белое… хоть и не совсем!

Что белое, послушайте депутатов правящей и полуправящих партий, и черным не было, лишь оптический обман.

Мыло и мыльные лужи; не меняется и не предвидится – порода!

Трудовая интеллигенция на подачке, чтобы ЖКХ не скукожилась – миражи? Треп воспаленного воображения, охваченного непатриотическим злопыхательством? Бабки-дедки на кладбище не могут добровольно добраться и поскорей успокоиться, чтоб не видеть, не слышать, и что ноги давно не ходят – опять поклеп на действительность и наговор? Детей брошенных и беспризорных, каких сроду в России не было в таком изобилие – вовсе придумка, американцы всех уже вывезли для тренировки своих умственно отсталых родителей?

А телевидение упивается, скачет и пляшет под зык не стареющих бело-голубых особей, избавившись от людей настоящего и жизнеутверждающего отечественного искусства, не имеющего ничего общего с голыми тумбами-ляжками и неглиже…

Скотство, если не сказать при виде примелькавшейся примадивы с вечно расшеперенными ногами – скотоложство в каждом кадре искусства-новодела, вмиг переплюнувшее американский хэп-энд. Ворюга на ворюге, куда не повернись! В любом кресле! А если не стал и не можешь, то и служба тебе ни к чему.

Для чего она неспособному жить и наслаждаться, обгораживая фазендочку каменно-бетонными заборчиками метра под три!

Ха-ха, Сталину бы показать! Или Ульянову-господину, падающему от истощения, но владеющему страной!

И кругом, не унимаясь уже четверть века, не ощущая пределов!

Ненасытный ворюга, заботливо выпестованный нашими упитанными и вальяжными демократами шепеляво-гундосой волны, упрямо продолжающими ласкать наш слух призывами об амнистии капиталу.

А где амнистия ни в чем неповинному труднику и компенсация за грабеж похлеще Октябрьской реквизиции!

А возьми-ка любого как следует за мошонку, да прищеми дверью по старому обычаю, такое полезет из вновь народившегося краснорожего барина с бусыми от пьяни зенками.

И не только рябчики с ананасами…

Легче в могилу молча зарыть, да ведь осчастливить успел кое-кого из власть поимевших, делился, пока капиталы удесятерял мановением волшебного чиновничьего пера, и делится. А ворон ворону глаз не выклюет, в защиту тусовкой попрут – адвокатов-то расплодилось: один ярче другого, включая халявщиков непосредственно из толпы.

И тоже все – истинные правдолюбцы, защитнички чести, вроде бы даже какой-то морали, под зорким доглядом самого Главного правдолюбца в комитетах совести заседают, мать их…

Испробовав казенной свободы с колымскими зонами отчуждения, русский ум так и не осилил главное – в чем же все-таки основополагающий смысл истинного народоправства, почему-то не вызревший ни на самобытной волне Новгородского вече в прошлом, не в трусливую пору коммунистического рая двадцатого века. Основа была серьезная, вполне нравственная, из десяти заповедей совести и морали, из которых ни одна не выполнялась. Как и в нынешнюю продвинутую эпоху. И, похоже, покрывая землю обильными всходами всяких случайных «оттепелей», не вызреет, так в зеленом виде и будет вечно уходить на корм самому себе.

Идеи! Идеи! Вечные метания и надежды на возможное и неосуществимое лишь потому, что все мы убоги и мелкотравчаты по природе разума и греха, а ЛИЧНОСТИ и ФАКЕЛА как не было, так и не предвидится.

Приходят, Россия еще способна рожать, но потрясут мотней, задурят обывательские мозги очередной песенкой…

Да, это печально и неисправимо, поскольку безумие, поражающее время от времени наш рассудок и его здравомыслие, схоже с наследственной неизлечимой болезнью, а понятие настоящей справедливости всегда беззащитно, убого и обособлено.

…На всем протяжении истории развития светской государственности только Великой России удалось дважды изменить и статус общества и градиенты его полюсов, сделав белое красным, а потом красное снова белым – правда, пока грязно-белым, – и дважды переменить плюс на минус его общественных устремлений. Только Великому Евразийскому конгломерату разноговорящих народов, объединенному общим нервическим спазмом в единую державу-саттелит, выпало испытать на самой себе и основополагающей русской нации как взлет кровавой эйфории так называемого «разрушения оков», так и позорное дезертирство с полей этого гигантского всепожирающего сражения. Пережить предательство правящих верхушек той и другой систем и, хуже того, измену нравственным идеалам, выстраданным и освященным нашими великими предшественниками, собственной интеллигенции, доказавшей своему исстрадавшемуся народу, что абсолютной святости цели не существует даже для нее. Причем, как в первом потрясении изменой «БЕЛОМУ ДЕЛУ» самой царской семьи и близкого окружения, так и во втором – «КРАСНОМУ» – всего коммунистического марш-парада, начиная с безбожных идолов-лидеров, опять не беря в расчет состояние самого ошалевшего народа, получившего возможность «оттянуться» на халяву и наораться до одури.

Только – России, так и не создавшей своим согражданам самых ничтожных предпосылок для просветленного рая, которого в природе живого, исключая не писаные законы бытия отдельных кланов и особей, просто не может быть.

…Я не искал крутых сюжетов для своего повествования. Я думаю и размышляю, о них, вспоминая деда-казака и отца-красноармейца, с августовских событий 1991 года, свидетелем которых довелось быть не только в Москве-Ленинграде, поучаствовать в тусовке у Белого дома, но и в Средней Азии, включая последние «цветные революции», и потому не нуждаюсь в расспрашивании, кто что чувствовал и совершал. Надышавшись едким угаром в самой гуще событий, имею полное право на личную оценку произошедшего. Только собственное сердце и собственная душа – Бог и Судья моим ощущениям и личным поступкам. Иное для моего беспокойного разума на склоне лет уже не приемлемо…

Укатилось вслед солнышку за бугорок горизонта два десятка годков ошалевшего русского пьянства, уложившего в могилу намного больше моих родственников, не считая духовно искалеченных, убитых нравственно, безвестно исчезнувших и не родившихся вовсе, чем Отечественная война, о которой родименькая интеллигенция, продолжает базонить, не без оснований и горечи дергает всуе Вождя всех народов. Но святость памяти тут причем, господа, и безответный русский солдат, которому никто из нас, жидкоструйных, не годится в подметки. А вот в собственную грудь подостойней ударить, – тут нас еще достает…

Что-то в каждом уже как-то выровнялось, приутихло, выветрилось, но что-то свернулось в ком грусти и сожаления, давит и жжет. Вот это, что давит и жжет, неудержимо рвется наружу. Через судьбы людей разных эпох, прошедших перед моим бунтующим воображением, попытаюсь, насколько сумею, и позволит время, отведенное мне Небесами, просто порассуждать о прошлом и настоящем, о будущем наших детей и внуков с доступной для моих чувств искренностью, не исключающей собственных заблуждений – возможно и такое пойдет кому-то на пользу.

Не хочу больше кроваво розовых игрищ даже во имя ценностных миражей, так называемых прав и свобод отдельной личности, которых по-настоящему и серьезно, не существует в природе и никогда не будет, хоть лоб расшиби. Не верю и на защиту грудью не встану. Как и на выборы уже никогда не пойду: ходил, активно участвовал, бессовестно нарушал по соответствующей просьбе. Баста, не хочу плодить подлецов и хамов своими руками, а сражаться в открытую давно непосильно.

Не верю, подобно своему народу, задыхающемуся безысходностью в самогонном захолустье и мало-помалу осваивающему новую реальность «светлого» бытия, где все продается и все покупается… включая нравственность и мораль.

Разум не верит, насытившись тем, что равенства нет, ни нам, ни детям, и в сказке до него не дожить.

Потому что все это БЛЕФ, полезный для одной части общества и вечно губительный для другой. Потому что двусмыслица этих прав и свобод существовала всегда и останется неразрушимой до скончания самой человеческой общности.

Мудрецу мудрецов Конфуцию, которому его император предоставлял все возможности, не удалось навести приличную справедливость, куда уж нынешним «просветителям», замеченным работой мозга совсем в других направлениях, успешно торгующими липовыми дипломами о высшем и сверх высшем, при этом, удачно сохраняющим халявные особняки и здоровье!

Слышу и сострадаю, гневаюсь и чего-то стыжусь – выходит, еще жив. Правда, не знаю зачем. Хотя когда-то вроде бы знал или думал, что знаю. Но кто-то разом, как тушат свет, накинул на мою изувеченную душу плотную ткань ночи. Мне стало не холодно и не жарко, показалось, сбежалась в глубине сердца как ртуть, навсегда затвердев, сама буйная кровь – радость жизни… лишенная сладкого мифа, с которым было, все же теплей.

Кто и когда разожжет новый очаг в моем пасмурном доме – не знаю!

Не знаю, и знать, пока не дано.

Ощущение одно: нет СЕЯТЕЛЯ и нет СОЗИДАТЕЛЯ, кругом только бессовестные рвачи, карьеристы, хапуги, хватающие друг друга за горло. Увертливые политиканы, лихие оракулы и ораторы, вновь завладевшие сознанием самой скукожившейся массы, называемой народом, убежденные в том, что они и есть новые ПРОРИЦАТЕЛИ, владеющие умами.

«Недоструганные», извиняюсь, лидеры и свеженькие вожди, работающие в роли завхозов при ЖКХ и окончательно спасовавшие перед всероссийской коррупцией, олицетворением которой стали уже не дороги и дураки, а многоуважаемые ведомства с бесконтрольными финансовыми потоками и непотопляемый жилкомхоз.

Позор подобной нравственности и бывшей Великой державе – по-другому сказать нет сил.

Изменилась и Церковь. Нет ПАСТЫРЯ для заблудшей православной души, не жаждущей покаяния. Бубнит себе в пустоту, упиваясь убожеством паствы, сошедшей с ума и тупо бьющей поклоны. Для греховной русской натуры и преклонение перед алтарем – скорее, экстаз и самоистязание, но никак не раскаяние: ум российский противоречиво-буйный всегда живет мало кому понятным раздвоением, когда в храме незримого Бога ему вроде бы совестно, а за порогом никакого стыда.

Велик и могуч русский народец, по сей день непонятного корня, но, точно, зачавшийся от Аполлона, мифического владыки Северного Беловодья, лих на распутство и безоглядность. В такую минуту под руку ему не становись, зашибет, не смутившись, что под нательной рубахой носит православный крест совести…

Впрочем, «зашибать» друг дружку – такое Великая Россия уже проходили, когда умирали пастыри и рушились звонницы…

И может быть, не Ленин – главный мировой коммунист, а Иисус Христос, имея свои скрижали веры и верований, свой нетленный кодекс человеческой морали, которые Ульянову только приснились и вели в преисподнюю, не в коммунизм?

И может быть, Библию пора считать и осваивать не как религиозное божественное учение, а самое что ни на есть общечеловеческое и социально-нравственное, и все встанет с головы на ноги?

Лишь бы поменьше мистики и мракобесия, начетничества и догм, и все станет понятным, востребованным, объяснимым нравственно и, самое главное, социально значимым в смысле бытия.

Глядишь, тогда и буддизм, мусульманство, тенгрианство хунских времен, прочее и прочее, окажутся не враждующими догмами, а потребностью для души и нравственного возрождения свободолюбивого, но крайне замордованного человечества, не наученного жить без кровопролитий и войн.

Или тоже утопия?

Но ведь монахи и священнослужителя – явь (только не те, что с крестами в цепях), все-таки не императоры и прокураторы, ни злата, ни серебра, ни дворцов, кроме обособленной кельи. К ним доверия больше – доказано не стяжательством, а истиной святостью, которой мирянину, в его жлобстве и ненасытности, никогда не постичь…

Впрочем, что было и было ли – не знал и не знаю в той мере, как просит душа, чтобы иметь возможность хотя бы только понять, где сон, а где быль, и жил ли на самом деле…

В цепкой памяти вечные грешницы сибирской землицы: труженица-мать, ее подруги-доярки, деревенские мужики, искалеченные войной, старухи, умудренные жизненными невзгодами, учившие нас, голопузую ребятню, обычной деревенской совестливости увесистыми подзатыльникам.

Перед глазами родная деревня в три улицы над тихой речушкой и озером… потом деревенька… последний дом, исчезнувший вслед за теми, кто его возводил. Новые кладбищенские кресты, рожденные новой властью уже в нынешнем веке…