Kitabı oku: «Долг», sayfa 5
– Карту, – приказал Пистос, обрезая бестолковые препирательства.
Префект покорно передал потускневшую шестёрку пик. Чистильщик сунул её в карман к тузу и, кивнув на прощание, пошагал вон из порядком надоевшего Города. Когда сворачивал с аллеи мёртвых деревьев, оглянулся – префект сидел на скамейке и внимательно смотрел ему вслед…
Заночевать Пистос расположился на обочине перекрёстка дорог. И хотя народная молва не рекомендовала задерживаться в столь нехорошем месте, ему было глубоко плевать, чего там страшились глупые людишки…
Костёр, охапка наломанных веток и плащ в качестве одеяла – привычный бивак для закоренелого путешественника. Зимой случались и похуже ночёвки. Низкие тучи так плотно затянули небо, что темнота окружила со всех сторон, как говорится – хоть совиный глаз выколи. Благодаря мраку и тишине, быстро уснул.
Проснулся от чувства близкого присутствия. Костёр уже погас, и в окружающем ночном мареве с трудом проглядывались размытые и нечёткие очертания.
Пистос приподнял голову – по дороге со стороны Города двигалась небольшая группа тёмных фигур. И до них было уже буквально рукой подать. А судя по осторожным шагам и молчаливому передвижению, шли они явно не с добрыми намерениями. Так ходят разбойники, подкрадываясь к своей жертве, когда не хотят выдать своё присутствие раньше времени.
Немало удивившись столь позднему срабатыванию защитного инстинкта, Пистос поднялся. Внезапно проявившаяся пред таинственными незнакомцами фигура заставила их остановиться. Они молча замерли, явно чего-то выжидая.
– Кто такие будете? Куда путь держите? – первым прервал напряжённую тишину Пистос.
Услышав человеческую речь, группа разделилась и начала обтекать чистильщика со всех сторон. И доброго в этом манёвре ничего не было…
Одеты незваные гости были под стать обстановке: длинные плащи, широкополые шляпы, скрывавшие верхнюю часть лица, и маски, прятавшие нижнюю. Когда манёвр завершился полным окружением, разбойники достали из мешков за плечами рыбацкие сети.
– Эй, вы чего мужики? Рыбку ловить собрались? – удивился Пистос.
Хотя, судя по всему, рыба здесь была одна и при том весьма ценная. Чистильщик не впервой оказался лицом к лицу с лихими людьми, и особых рефлексий на этот счёт он не испытывал. Быстро оценил обстановку – его окружало пятеро битюгов комплекции, вполне способной вызвать страх у обычного обывателя. А один, видимо главарь, остался наблюдать за схваткой чуть в стороне. Пистос достал своего туза и приготовился. Пятеро на одного – расклад вполне рабочий. Правда, немного удивляло непривычное ощущение скованности…
Когда со спины попытались неожиданно спеленать одиночную жертву, Чистильщик юлой ушёл в сторону и рассёк картой сеть. На землю вместе с кусками рыболовной снасти упала и пара отсечённых пальцев. Но никто из бандитов даже не вскрикнул. Словно нападавшие не чувствовали боли.
Вся пятёрка одновременно пришла в движение, и Пистос стремительно закрутился, завертелся среди них словно бешеный заяц в окружении голодных волков. И уже через минуту трое битюгов отступали, бросив двоих беспомощно хрипеть на земле перерезанными глотками. Однако победа далась совсем нелегко, и Пистос с трудом перевёл дух. Непривычная тяжесть в руках и ногах сковывала веригами, а всегда помогавшая в схватках интуиция предательски помалкивала. Несколько ножевых порезов непосредственно его жизни не угрожали, но при затягивании ночных разборок вполне могли ослабить потерей крови.
Тем временем нападавшие что-то тихо обсуждали меж собой, искоса поглядывая на свою, оказавшуюся далеко непростой, жертву. Пистос же пытался понять почему исчезла былая лёгкость в чреслах и стремительность в движениях. Мельком глянул на карту. Туз присутствовал на месте, да и сама карты была привычно холодна. Но волшебная связь с ней почему-то пропала. И это было плохо – бандиты покуда никуда не девались.
– Что вам надо от одинокого путника? Деньги? Так их у меня нет, – не очень надеясь на ответ, попытался призвать к благоразумию Пистос. И судя по мрачному молчанию в ответ, благоразумие у нападавших напрочь отсутствовало.
Из молчаливой братии особый интерес представлял предводитель, старательно избегавший драки и со стороны руководивший всем процессом. Но было непонятно – он самодостаточная личность или всего лишь исполнитель заказа. В действиях же непосредственно нападавших легко угадывалась чужая колдовская воля – прямолинейность действий, не чувствительность к боли, отсутствие страха смерти. Тут явно не обошлось без наведённого заклятия подчинения. И требовалось по-быстрому разобраться, кто скрывался за этим нападением. В случайность ночных встреч Пистос давно разуверился.
Тем временем разбойники, видимо, до чего-то договорившись, опять двинулись навстречу своей судьбе. Пистос хотел было предостеречь от необдуманных поступков, но вспомнив о нулевом благоразумии нападавших, приготовился к новой схватке. Как вдруг мощный удар по затылку застил мраком глаза…
– Очнулся! – неприятный хриплый голос окончательно вывел из небытия.
Кто-то схватил Пистоса и перевалил на левый бок, отчего стали хорошо видны ноги окружавших его бандитов. Лежать связанным было неудобно, но, как подумалось – требовать должного комфорта ночью на обочине перекрестка выглядело бы как-то слишком занудно с его стороны.
К лежавшему подошёл главарь. И когда стянул со своего лица маску, Пистос с удивлением узнал давешнего префекта Смотрителей.
– Ну, что, Чистильщик… Не помог тебе туз в рукаве? – предатель не смог скрыть торжество в голосе.
– Ты!? Но… Почему?
Префект кивнул прочей братии, и те усадили Пистоса, привалив спиной к подвернувшемуся камню на обочине… Чувствуя спиной холод, Чистильщик мрачно размышлял, что иногда стоило бы и прислушаться к народной мудрости о вреде ночных перекрёстков.
– Надоело… Всё одно и то же. Я поганцев с корнем, а их меньше то не становится. И с каждым годом только хуже. Если раньше только бандиты да прочая преступная шушера, то теперь всё чаще – Магистрат, судьи, гвардейцы. Ты одних в расход, а на их месте уже трое таких же. Какая-то Лернейская Гидра. Никаких сил не хватит. Так и я, отнюдь не Геракл…
Пистос пока молчал, не совсем понимая, куда клонит словоохотливый префект.
