Kitabı oku: «Загадки истории. Крымское ханство»
Осколок Золотой Орды, или Загадки рождения Крымского ханства
Татары знают степь так же хорошо, как лоцманы – морские гавани.
Гийом Левассер де Боплан.Описание Украины
«Едешь, едешь, – степь да небо, / Степь, всё степь, как море…», – писал о необозримых степных просторах поэт Иван Суриков, автор стихотворения «В степи» – основы знаменитой песни «Степь да степь кругом». Сравнение степи с морем – это не только яркая поэтическая метафора, но также возможность по-новому взглянуть на значение Великой Степи в истории Восточной Европы. Поднимавшиеся на степных просторах волны кочевников перекатывались с Востока на Запад, сливаясь иногда в могучие цунами великих кочевнических завоеваний. Так случилось и в ХІІІ в., когда степь выплеснула воинственные племена монголов.
В 1206 г. на реке Онон состоялся курултай – собрание вождей монгольских племен, на котором Чингисханом (Господином Вселенной) был провозглашен вождь Темучин (1162–1227). Объединив под своей властью монгольские племена, он в 1211–1215 гг. завоевал империю Цзин и сжег Пекин, а в 1218–1220 гг. покорил Среднюю Азию. Монголам открылся путь на запад, в степи Северного Причерноморья и в бывший естественным степным карманом Крым.
Если, продолжая сравнение степи и моря, действительно представить, что на карте Северного Причерноморья вода и суша поменялись местами, то Крымский полуостров будет громадным заливом бескрайнего степного океана, треугольным клином вдающимся в тело «материка». Попасть в этот сухопутный «залив» из внешней степи можно было лишь через узкий «пролив»-перешеек, служивший входом в кочевническую гавань, одновременно и сообщающуюся с внешним степным миром, и в значительной степени изолированную от него. Географическое расположение обусловило уникальное значение и историческую роль Таврики как своеобразной контактной зоны, соединявшей море и степь.
Первое появление монголов на Крымском полуострове относится к 1223 г., когда отряды под командованием темников Субудея и Джебе ворвались в Таврику, преследуя одну из крупных половецких орд. Так называемый сурожский синаксарь содержит под 27 января 1223 г. запись: «В этот день впервые пришли татары». Пройдя полуостров с севера на юг, завоеватели разграбили богатый Судак, однако вскоре покинули Крым – волна степняков накатилась и отступила, позволив Таврике на время вернуться к прежней жизни. Именно после этого 31 мая 1223 г. произошла трагичная для русских войск битва на реке Калке.
Новый опустошительный удар состоялся полтора десятилетия спустя, во время Батыева нашествия на Русь. В 1237–1238 гг. военные отряды огланов-чингизидов Шибана (Шайбана), Бучека и Бури вытеснили половецкие орды из степей Северного Причерноморья на полуостров. Затем последовало вторжение в степной Крым, в результате которого жившие там кипчаки были разгромлены, а города и поселения на морском побережье и в предгорьях разграблены. С 1240-х гг. татары окончательно закрепились в степях Северного Причерноморья и степном Крыму.
На 1240–1260 гг. приходится первый этап освоения Таврики джучидами. Крым стал в это время частью днепро-донского улуса так называемого правого крыла Золотой Орды. Оно было выделено в отдельный административно-территориальный регион державы Джучи согласно традиции кочевников делить подвластные территории по большим рекам. Полуостров вошел в состав этого большого улуса и даже получил название от имени главного города, где располагалась ставка хана всего улуса – Крым (Солхат). Правил Крымом ханский наместник улусбек, получавший свой улус во владение за службу золотоордынскому хану. Историк Абу-л-Гази упоминает, что с 1260-х гг. Крымом правил внук Джучи Уран-Тимур, cын младшего брата Бату-хана Токай-Тимура.
Во время правления золотоордынского хана Тохты (1290–1312 гг.) Крым становится владением Ногая, который, формально оставаясь простым темником, фактически выделил из состава монгольского государства собственную «империю Ногая». В 1297–1299 гг. в Солхате даже чеканили монету от его имени с легендой «Хан правосудный Нухай». Однако в итоге около 1300 г. объединенное войско Золотой Орды разгромило отряды Ногая у Каганлыка за Днестром, а сам темник погиб от руки русского воина, находившегося на службе у хана Тохты.
Расцвет золотоордынского Крыма пришелся на правление хана Узбека (1312–1341 гг.), запретившего в Золотой Орде религию кочевников тенгризм и активно насаждавшего ислам. Правителем Солхата был в это время Тюлек-Тимур (1300–1341 гг.). В 1314 г. в Солхате была построена мечеть и со временем, в 1332 г., основано высшее духовное училище – медресе («Солхатская академия»).
К середине XIV в. центральная золотоордынская власть в Крыму существенно ослабла, что было признаком упадка и ослабления Улуса Джучи, ставшего особенно заметным в период охватившей Орду анархии между 1359–1380 гг. Навести порядок на полуострове удалось лишь к 1375 г. беклярибеку Мамаю, правившему через подставных ханов. Впрочем, после поражения в 1380 г. в Куликовской битве ему не удалось укрыться в Крыму, и в 1381 г. он был убит на одном из базаров Каффы наемником Тохтамыша. В Крыму вновь утвердилась власть Золотой Орды.
В 1395–1396 гг. Золотая Орда потерпела сокрушительное поражение в войне с Тимуром (Тамерланом). Разгромленный Тохтамыш бежал в Литву, а в Сарае был посажен на правление ставленник Тамерлана Куюрчак-оглан. Лишь с 1396 г. Тохтамышу удалось вернуть контроль над Крымом, который он хотел использовать в качестве плацдарма для возвращения себе власти над Золотой Ордой. Таким образом, в Крымском улусе впервые оказался прямой потомок Чингисхана и носитель легитимных прав на верховную власть в Улусе Джучи. Не случайно позднее в сознании чжучидов Крым был прочно связан с потомками Тохтамыша, а сам полуостров считался «Тохтамышевым царевым юртом». Вследствие политики Тохтамыша в Крыму постепенно все активнее формируется самостоятельная орда. Когда же Крымский улус преобразуется в самостоятельное ханство, именно Тохтамыша будут считать его основоположником, а местные ханы из династии Гераев называть себя его преемниками и прямыми потомками Чингисхана по линии одного из его сыновей, хана Джучи. Впрочем, в краткосрочной перспективе добиться успеха Тохтамышу не удалось – в 1399 г. он потерпел поражение от правящего золотоордынского хана Тимур-Кутлуга и ногайского эмира Едигея.
Установление самостоятельной ханской власти в Крыму связано с именем Хаджи Девлет Герая (ок. 1428–1466 гг.), основателя династии Гераев. В хаосе военно-политических событий эпохи распада Золотой Орды Крым был лакомым куском, сочетавшим в себе все преимущества степной гавани – относительную изоляцию от опасного беспокойного степного мира с экономическими выгодами, которые сулила шедшая через него торговля. Изоляционистская позиция полностью совпадала с настроениями местной элиты, не желавшей расплачиваться собственными жизнями за призрачные цели ханов, стремившихся утвердиться в Сарае. Всегда стоявший особняком среди ордынских владений Крым уже давно стал, по сути, отдельным государством, и ему не хватало лишь авторитетного хана, который, по словам Олексы Гайворонского, автора замечательного двухтомника биографий крымских ханов, «повел бы страну в самостоятельный путь прочь от тех бедствий, что продолжали сотрясать ордынскую сверхдержаву».
Хаджи был сыном Гиас-ад-Дина и внуком правившего в Крыму в середине 1390-х гг. Таш-Тимура. В востоковедении принята точка зрения, что в одиннадцатом поколении Хаджи Герай был потомком Джучи-хана. Окончательно утвердиться в Крыму ему удалось к 1443 г., когда местная татарская знать пригласила его на правление. Ханом Хаджи Герай был провозглашен при непосредственном участии литовского князя Казимира и, соответственно, проводил дружественную по отношению к Великому княжеству Литовскому политику. Становлению крымско-литовского союза в это время способствовало также наличие общего врага – орды Саид-Ахмеда, кочевавшей на Подолье. Разгромить его Хаджи Гераю удалось лишь в 1452 г., после чего он окончательно закрепил свою власть в Крымском улусе.
В это же время Хаджи Гераю довелось впервые столкнуться с еще одной силой, определявшей в будущем историю Крымского ханства – Османской империей. В 1454 г. в районе Керчи состоялась встреча хана с командующим турецким флотом Демир-Кахья, по результатам которой, возможно, было заключено соглашение, открывавшее туркам доступ на Крымский полуостров. 11 июля 1454 г. 56 турецких галер появились на рейде Каффы. Практически одновременно с появлением турецкой эскадры в Каффинском заливе под Каффу явился во главе шеститысячной кавалерии Хаджи Герай. В сложившейся ситуации италийцы вынуждены были признать хана не зависимым от Большой Орды властителем степного Крыма и согласились выплачивать ему ежегодную дань в 1500 дукатов.
После смерти Хаджи Герая в 1466 г. между его сыновьями началась борьба за престол. На первый план поначалу выдвинулся второй по старшинству сын хана (первый умер еще при жизни отца) – Нур-Давлет, однако вскоре он был смещен своим братом Менгли Гераем. В 1475 г. Менгли Герай, в свою очередь, был низложен крымскими беями и вынужден был укрыться под защиту стен Каффы, где его и настигло турецкое завоевание Крыма 1475 года. Низложенный хан был схвачен и выразил в итоге покорность султану, признав себя его подданным. Лишь в 1479 г. Менгли Герай смог вернуть себе владения отца. Правда, власть его отныне была в значительной степени ограничена зависимостью от турецкого султана.
Вернув власть над Крымским ханством, Менгли Герай был озабочен удержанием владений перед опасностью вторжения со стороны хана Большой Орды Ахмата. Учитывая заигрывания короля Казимира IV с ханом Большой Орды, крымский хан заключил союз с великим князем Московским Иваном ІІІ, направленный одновременно также против Литовского государства. Выполняя условия крымско-московского договора, Менгли Герай в то время, когда в 1480 г. Ахмет-хан выступил против Ивана ІІІ и выдвинулся со своим войском на границу Московии к реке Угре, совершил набег на Подолье, удержав тем самым Казимира от присоединения к войску Большой Орды. Борьба против союза Большой Орды и Великого княжества Литовского была разыграна совместно Иваном III и Менгли Гераем, без участия которого «стояние на Угре» окончилось бы для Москвы гораздо более плачевно. Вскоре после похода на Подолье Крым окончательно перестал быть союзником Литовского княжества и стал главной угрозой для южных литовско-польских рубежей, породив феномен Дикого поля – обширного незаселенного пространства преимущественно на юге-юго-востоке современной Украины.
Следует отметить, что именно с 1480-х гг. на международной арене утверждается обозначение подвластного Менгли Гераю удела – Крымского ханства, а в конце XV – начале XVI в. в постоянной борьбе с Большой Ордой Крым окончательно становится самостоятельным татарским государством. Совместно подавив военную активность Большой Орды в начале 1490-х гг., крымцы и московиты скрепили и усилили свой союз. Для того чтобы Крымское ханство стало единственным наследником Большой Орды, Менгли Гераю нужно было окончательно уничтожить ее остатки и символически перенести юрту верховной ханской власти из Сарая на Волге в Бахчи-Сарай в Крыму.
Добиться желаемого крымскому хану удалось в самом начале XVI в. Состоявшаяся в 1502 г. битва Менгли Герая с ханом Большой Орды Шейх-Ахмедом не была сколько-нибудь подробно описана ни в одном источнике. Вполне вероятно, она и не была слишком впечатляющей в военном отношении – подданные Шейх-Ахмеда, истощенные зимней бескормицей, массово перешли на сторону крымского хана. Между тем значение разгрома Большой Орды в битве 1502 г. в истории Восточной Европы сравнимо с во многом мифологизированными сражением при Синих Водах 1362 г., Куликовской битвой 1380 г. и «стоянием на Угре» 1480 г. Именно сражение 1502 г. знаменовало окончательное падение Большой Орды, а точнее – переход ее власти к крымским Гераям, захватившим так называемый тахт, или «тронный улус». Великая Орда, покоренная Крымом, не пала, но переродилась в Крымское ханство, воспринявшее ее властные традиции и международный статус, а крымский хан стал «Великим ханом Великой Орды».
Такая оценка произошедшего объясняет причины скорого ухудшения крымско-московских отношений, которые начали портиться уже при Менгли Герае и окончательно расстроились при его преемниках. Если ранее крымцы воспринимали московитов как союзников против ордынцев, то теперь крымские ханы стали претендовать на то, чтобы Москва вернулась к традиционному статусу данницы, зависимой от государства Чингизидов. Крымское ханство стало полноправным наследником Золотой Орды и на протяжении трех столетий сохраняло свою государственность благодаря удачному географическому расположению, опоре на мощную Османскую империю и игре на противостоянии ближайших соседей – Московского царства и Речи Посполитой.
Секреты государственного устройства Крымского ханства: куда ступит копыто ханского коня, то и принадлежит хану
Куда ступит копыто ханского коня, то и принадлежит хану.
Татарская пословица
Приказал построить этот величественный порог и эту возвышенную высочайшую дверь султан обоих материков и хакан обоих морей, султан, сын султана, Менгли Герай хан, сын султана Хаджи Герая.
Ктиторская надпись 1503 г. на «Железных вратах» Бахчисарайского дворца
Сколько мне известно, татары ни одним народом не были сполна побеждены и ни одному чужому государю не служили в качестве полных подданных. Только один турецкий султан отнял у них несколько приморских городов в Перекопе и принудил их признавать себя господарем и оборонителем, да и то больше для почету: дани никакой татары не платят султану и слушают его, сколько хотят.
Юрий Крижанич. Политика, или Разговоры о владетельстве
Здесь жизнь владык земных витала, Кипела воля, сила, страсть, Здесь власть когда-то пировала, И гром окрест, и страх метала, – И все прошло, исчезла власть…
Владимир Бенедиктов. Бахчисарай
Образовавшееся в Крыму самостоятельное ханское государство принято называть Крымским ханством, тогда как его самоназваниями были «Тахт-и-Крым» («Крымский престол») и «Тахт-и-Крым ве Дешт-и-Кыпчак» («Престол Крыма и Кыпчакской степи»). Желая подчеркнуть свою преемственность по отношению к государству Джучидов, употребляли также метафорические обозначения «Улу(г) Орда» («Большая (Великая) Орда») и «Улу(г) Юрт» («Великая вотчина»). Неофициально ханы называли свое государство также «Крым юрт» – «Крымская вотчина».
В соседних странах за государственным образованием крымских татар закрепилось название «Крымское ханство» от названия столицы государства в городе Солхат – Крым. Литовцы, поляки и московиты использовали также названия «Перекопская орда» и «Перекопская Татария», калькируя перевод либо названия столичного города «Крым» («ров», «перекоп»), либо главного крепостного пограничного укрепления на входе на полуостров «Ор» (также «ров», «перекоп»). В европейских источниках по отношению к Крымскому ханству использовали также обозначение «Малая Татария», противопоставляя его «Большой (Великой) Татарии» – Монгольской империи Чингизидов, охватившей некогда все пространство необозримой Евразийской степи.
Крымскими ханами всегда были представители рода Гераев, которые с середины XVI в. носили титул Великий Хан Великой Орды, Великого Юрта, престола Крыма и Кыпчакской степи, всех татар, неисчислимых ногаев, татов, тавгачей и горных черкесов. Уже хан Менгли Герай после победы в 1502 г. над последним ханом Большой Орды Шейх-Ахмедом начал титуловать себя также «падишахом» и «императором всех монголов». Великие князья литовские и великие князья московские, платившие крымским ханам поминки и получавшие у них ярлыки на русские земли и города, признавали за крымскими правителями императорский статус и титуловали их «царями крымскими» или «царями перекопскими» (Caesar Praecopensis).
Основные принципы государственного устройства Крымского ханства явились продолжением традиций Золотой Орды и были типичными для степных империй. Государство в них принадлежало находящемуся у власти хану, который имел право управлять им по собственной ничем не ограниченной воле. Сам же он принадлежал к правящей династии, в случае Крыма – династии Гераев, которая являлась своеобразным коллективным владельцем государства.
«Гераи» – «уважаемые», «достойные», «почтенные», «подобающие», «истиннейшие», «правильные». Олекса Гайворонский считает, что произношение этого родового имени в языке крымских татар менялось со временем – от более архаичного кыпчакского Гирей до более позднего османского Гирай. Иностранные же источники отразили в своем написании тот вариант, который был ближе к разговорному в то время, когда дипломаты той или иной страны завязывали интенсивные контакты с Крымским ханством.
Так, в Литве, Польше, Московии и Генуе, которые контактировали с Крымом уже в XV в., употреблялись написания «Кирей», «Керей», «Кгирей», «Гирей», «Kirei», «Girej», «Oierej», «Gerej», «Charei», «Carei». А в документах стран, завязавших отношения с крымским ханством с конца XVI в. и позже (вплоть до конца XVIII в.), использовались формы написания вроде «Gerai», «Girai», «Gheray», «Gueray», «Guiray», «Giray». В современной русскоязычной литературе принято использовать написание «Герай», наиболее отвечающее эталонному османскому произношению, хотя более правильным, судя по данным исследований современных лингвистов, было бы написание «Герэй».
Согласно преданию, имя основателя династии Хаджи и родовое имя Герай появились следующим образом: «Во время царствования деда Хаджи Герая, Таш-Тимура, он по их обычаю поручил воспитание сына своего Гыяс-эд-Дина одному из своих ветеранов, главе племени Герай, по имени Девлет-гэльди, и упомянутого суфи сделал дядькой в смысле атабека. Добродетельный суфи отправился в хадж (на богомолье в Мекку). Так как возвращение его совпало с рождением Хаджи Герая, то отец последнего Гыяс-эд-Дин, в память паломничества своего аталыка и в честь его племени, нарек сына Хаджи Гераем. Когда со временем Хаджи Герай сделался ханом Крымским, добродетельный старец суфи был еще жив. Хаджи Герай-хан, желая почтить его воспитательские достоинства, сказал ему: «На какую бы ты милость рассчитывал от нас?» Но так как добродетельный суфи был человек неискательный, то он ради доброй памяти попросил хана присовокупить имя его племени «Герай» к именам происходящих из ханского дома султанов. Хан согласился на его просьбу, и до сего времени следовали этому обычаю». Из сказанного можно сделать вывод, что имя (прозвание) «Хаджи», которое можно перевести как «паломник», получали у мусульман лица, совершившие богоугодное благочестивое паломничество – хадж в Мекку.
Действительно, согласно одному из предположений, династическое имя могло происходить от названия одного из монгольских племен «киреит» (где «кэрэ» в переводе означает «ворон», а «-т-» является показателем множественного числа – «вороны»).
Не исключено, впрочем, и то, что «Герай» было личным прозвищем, которое означало полушутливое «крепышок» – «богатырчик» (от «кер» – «большой», «огромный», «гигантский», иносказательно – «самое сильное существо», «богатырь», «крепыш» и уменьшительного суффикса «ей»). Имя Герай могло быть личным и достаточно распространено в тюркской и монгольской антропонимии. Как мы уже упоминали, означало оно при этом «упорный», «стойкий», «достойный», «заслуженный», «обладающий правами». Встречается в источниках и версия о том, что династическое имя было принято ханом Хаджи в благодарность за свое спасение: у пастуха с таким именем будущий правитель вынужден был скрываться в трудные годы гонений и скитаний. Наконец, некоторые исследователи видят связь имени Герай с греческим словом «кириос» – «господин, владыка». В звательном падеже оно звучит как «кирие» и могло употребляться в качестве вежливого обращения. Именно в такой форме оно могло быть воспринято и заимствовано будущим основателем династии, подобно тому, как турецкий язык заимствовал греческое слово «эфенди».
Рассмотрев все эти версии, мы все-таки вынуждены будем согласиться с османским автором Мюнедджим-баши, заметившем о Хаджи Герае: «Он же присовокупил в конце своего имени и слово “Герай”; но зачем он присоединил это слово, и отчего это стало после него необходимо и детям его, причина этого нам неизвестна»
Именно представители династии Гераев, а также высшие знатные сановники – карачи-беи в случае Крыма – имели право выбирать нового хана, руководствуясь традиционным принципом, согласно которому власть должен был получить не старший сын правившего хана, а вообще самый старший представитель правящей династии. Своего преемника мог заранее назначить ранее правивший хан. Власть могла также быть закреплена за новым правителем согласно неписанной жестокой и кровавой степной традиции «открытого престолонаследования», когда в борьбе за престол побеждал наиболее хваткий, жестокий и изворотливый претендент, умудрявшийся истребить всех главных претендентов на престол – собственных братьев, дядей и племянников. Наследование, таким образом, происходило по праву сильнейшего, а сама по себе победа над соперниками в борьбе за власть означала небесную санкцию (харизму, «кут») на занятие престола.
В Крымском ханстве, впрочем, эти принципы были вскоре отодвинуты на второй план из-за усилившегося влияния османов, которые уже начиная с XVI в. вмешиваются в процесс выбора хана и напрямую назначают его из Стамбула. Прецедент прямого вмешательства султана в вопрос воцарения нового хана появился благодаря самим крымским беям, обратившимся после смерти Мехмед Герая в 1523 г. к османскому султану Сулейману І Великолепному (1520–1566 гг.) с просьбой прислать на правление в Крым Саадета Герая. Впоследствии османы сполна воспользовались возможностями самовольно утверждать хана, открывшимися перед ними благодаря этому недальновидному поступку татарской знати. Окончательно эта практика закрепилась с конца XVII в. Как образно характеризовал эту практику Сейид-Мухаммед-Риза, Блистательная Порта была «базаром товаров, составляющих предмет стремлений жителей семи климатов, на котором за деньги стараний и хлопот приобреталась одежда, служащая украшением ханов».
Одна из наиболее ярких попыток закрепить полновластие и единовластие хана в решении династических вопросов наследования ханского престола относится к правлению хана Гази ІІ Герая (1588–1608 гг.). Этот правитель повторил попытку своего деда Менгли Герая заменить традиционный для тюркско-монгольской системы престолонаследия принцип передачи верховной власти самому старшему в роду принципом внутрисемейного наследования от отца к старшему сыну. По приказу Гази Герая убили не только главного претендента на престол, заговорщика и бунтовщика, бывшего калгу Фетха Герая, но и истребили всю его семью, включая девятерых детей. После это Гази Герай назначил калгой (первым наследником), вместо другого своего брата, своего старшего сына Тохтамыша Герая, а нурэддином (вторым наследником) сделал другого сына Сефер Герая.
Впрочем, и после этих событий главную роль продолжали играть турецкие власти – когда после смерти Гази Герая четыре самых главных крымско-татарских рода – Ширин, Барын, Мансур и Сиджеут – избрали новым ханом калгу Тохтамыша Герая, османский султан Ахмед I не пожелал утвердить их выбор и назначил новым ханом Селямета Герая, удерживаемого до этого в заточении в турецкой тюрьме. Так турки играючи сломали политику хана Гази Герая, назначив выгодного для себя ставленника, правда, все из того же рода Гераев. Но когда тот или иной хан по каким-либо причинам не устраивал султана, турецкий властитель волен был низложить его и назначить нового, которого заблаговременно удерживал про запас либо при султанском дворе, либо в ссылке.
Возведение на ханский престол происходило у «Высокого Порога Счастья», как называли двор султана Оттоманской Порты, в обстановке пышной торжественности. Во время «высочайшей» аудиенции турецкий правитель напутствовал нового крымского хана согласно традиционной формуле инвеституры: «Ты воспитан моими щедротами; я тебе даю ханство и посмотрю, каков ты. Ты должен душой и телом стараться под августейшим моим покровительством. Я ожидаю услуг от тебя». После этого хана облекали в драгоценный халат, подбитый соболем, вручали ему в качестве знака власти украшенную драгоценными каменьями саблю и изготовленное из драгоценных же камней перо для ношения на головном уборе. В завершение церемонии султан предостерегал хана от излишней самостоятельности и ослушничества: «Берегись и не моги ни на одну точку сдвинуться с компасного круга послушания».
В зависимости от конкретной политической обстановки обращение турецкого султана к возводимому на престол крымскому хану могло, сохраняя общий смысл и форму, дополняться теми или иными важными наставлениями. Вот какие слова произнес османский султан при назначении крымским ханом Сафы Герая в 1691 г.: «Я тебе жалую Крымское ханство и надеюсь, что ты будешь служить правдою. Я посмотрю на тебя. Не будь подобен твоему предшественнику: не давай татарскому войску обижать райю. Я не питаю благорасположения к тиранству. Если будешь служить с благожеланием ко мне, то удостоишься разных моих милостей; в противном же случае ты потерпишь от меня наказание. С верховным визирем будь в согласии. В том мое слово. От назначенного пункта не уклоняйся».
По разным причинам такие отклонения от курса султанской политики не были редкостью, и ханы с завидной регулярностью менялись на престоле. Во многом судьба хана зависела и от местной знати, однако в не меньшей степени грозила ему опасность и со стороны придворных чиновников султана, которые, действуя в собственных интересах, неустанно плели интриги, строили козни, измышляли и распространяли слухи, а то и попросту не разбирались в существе крымских дел, высылая хану необоснованные, противоречивые распоряжения. Не случайно один из умных и деятельных крымских ханов, Ислям Герай (1644–1654 гг.), побывав на приеме у малолетнего султана Мехмеда IV (1648–1687 гг.) и уже покидая палаты, заметил визирю: «Так как вы сделали меня татарским ханом, то впредь подставляйте ухо к тому, что я буду писать. Не осаждайте меня письмами, чтоб с таким-то гяуром не хмуриться, такого-то не огорчать, такому-то показывать расположение, с таким-то ладить, с таким-то так поступать! Заглазно давая отсюда распоряжения по тамошним делам, не путайте меня, чтоб я знал, как мне действовать».
За все время существования Крымского ханства на престоле побывали 44 хана, правившие 56 раз, то есть одного и того же хана то свергали с престола, то вновь возвращали ему власть. Некоторые Гераи восходили на престол дважды (Джанибек Герай) и даже трижды (как это было с Менгли І Гераем и Каплан Гераем). А эль-Хаддж Селим І Герай І и вовсе оказался рекордсменом, правив в промежутке между 1671 и 1704 гг. целых четыре раза (1671–1675; 1684–1685; 1692–1699; 1702–1704 гг.). На эгейский остров Родос сослали не одного хана. Некоторым свергнутым ханам везло меньше, чем сосланным на Родос изгнанникам – их могли казнить по распоряжению османского султана. Так, в 1584 г. был казнен Мехмед ІІ Герай, а в 1637 г. – Инайет Герай.
Низложенные ханы отправлялись в почетную ссылку в какое-либо из поместий султана, чаще всего – на уже упомянутый остров Родос в Средиземном море, и в случае необходимости их можно было легко вновь «извлечь» оттуда и выдвинуть на политическую арену, заменив ими ныне правящего и ставшего по каким-либо причинам неугодным хана. В «Истории Мехмед-Гирея» автор, родной брат хана Мюрада Герая (1678–1683 гг.), сетовал, что ссылка часто была или казалась самим ханам беспричинной и ничем не обоснованной: «Невинного падишаха свергают с трона его, не давая ему высказать своего объяснения, попирают честь его и ссылают на остров Родос. Справедливо ли это? Отставленный и не знает, за что с ним так поступают – разве что за ревностную службу османам?»
В итоге в ссылке на острове побывали ханы Мехмед ІІІ Герай в 1618–1623 гг., Джанибек Герай в 1623–1628 гг. и 1635–1636 гг., Мехмед IV Герай в 1644–1654? гг., Хаджи II Герай после 1684–1689 гг., Саадет ІІІ Герай после 1691–1695 гг., Селим Герай после 1678 г., Сафа Герай после 1692–1703 гг., Девлет ІІ Герай в январе 1704 г. и после 1713-го до 1718 г., Менгли ІІ Герай в 1730–1737 гг., Шахин Герай в 1787 г. Ссылка на остров обуславливалась не только стремлением изолировать ханов в отдаленном от Крыма уголке Османской империи, откуда они не могли бы связаться со сторонниками на родине, но также тем, что в османское время климат этого острова считался крайне нездоровым.
Постепенно сложилась ситуация, когда длительное пребывание одного хана у власти воспринималась как нечто необычное, из ряда вон выходящее, а в среднем ханы сменялись раз в пять лет. Сосланным ханам полагалось содержание из султанской казны. Аали-эфенди в книге «Кюнгу-ль-ахбар» отмечал, что «во время султана Селима Победителя бывшим из Крымских ханов в заложничестве шло жалованья в день 1000 акчэ, и некоторым агам их в Стамбуле делалось почествование жалованьем. Да еще дан был визский санджак в виде арпалыка». А московский дипломат И. П. Новосильцев в 1570 г. писал: «У Селим же салтана крымского царя сын Ган-султан, а живет в городе в Янбоге, а к салтану не приезжает, а есть салтанову олафу, по пятидесят османок на день, а людем его олафу дают, которые у него живут, а жалованья ему идет на год от Турского по сороку тысеч османок, а русская четыреста рублёв; да Ган-султану же дают платье по трожды на год, а то деи у турских султанов ведетца изсстари, что крымского царя по одному царевичю у них жити…»
Крымские правители тяготились зависимостью от турецкого престола, что ярко выразил в своих размышлениях крымский историк Мехмед Герай, сетовавший, что султаны «не хотят знать, что ханы тоже древнего царского рода, что они тоже тень Божья, что отставка им горше смерти, что по священному закону Мухаммедову царям отставку давать не так легко: надо, чтобы они были нечестивы». В XVIII в. хан Арслан Герай (1748–1756, 1767 гг.) прямо отвечал на вопрос французского посланника Пейсонеля насчет того, почему он не проводит реформы, что и пытаться не стоит, так как длительность правления хана всецело зависит от желаний османского султана, а новый хан вряд ли продолжит все то, что им будет сделано.
