Kitabı oku: «Над нами Бог, в прощеньи сила…»

 
Ноябрь месяц, холодает,
Ладонь снежинки принимает,
Теплом их пальцы согревают,
В руках хрусталики те тают.
 
 
Деревья уж припорошило,
Листва летит к ногам игриво,
Все лужи тонкий лёд забрал,
Кружит осенний карнавал.
 
 
А на душе моей тоскливо,
Прощаюсь с юностью уныло.
Природа молвит в унисон:
«Больна Россия, слышен стон».
 
 
Где уголок родной природы?
Русь-вольница, простор свободы?
Где двери Храма нараспашку –
Девчонка парню шьёт рубашку.
 
 
Рубахой всех ребят зовут,
А их душа – простор, уют,
Любовь, порядочность в глазах,
Россию носят на руках.
 
 
Я путь держу тропой ночной,
Во двор ведёт мой путь родной,
Снежком наш двор припорошило,
Всё здесь знакомо, всё так мило.
 
 
В беседке ждут меня ребята,
Носы повесили девчата,
Да, расставанья час печальный:
Есть вечер званый, есть прощальный.
 
 
Едой, вином наш стол накрыт,
Иконка во главе стоит.
Я по иконке догадался:
«Маманя принесла», – признался.
 
 
Вот из подъезда к нам спешит,
В руках её поднос дрожит,
На нём блины и пироги,
Компот из яблок, кураги.
 
 
Соседи все во двор выходят,
В беседку к молодым заходят,
У женщин мокрые глаза:
«С горшка мы помним огольца!»
 
 
Меня сердечно обнимают,
К груди своей всё прижимают.
«Как юность быстро пролетела», –
Соседка прошептала слева.
 
 
Морозец колкий нипочём,
Друг к другу все стоят плечом,
Бутылку водочки открыли,
В стаканы по сто грамм разлили.
 
 
Наш самый главный ветеран
Поднял наполненный стакан
За нашу родину – Россию,
За Мать Святую, за Марию,
 
 
За Бога нашего Христа,
За всех, лежащих у Креста,
За всех родивших матерей,
За наших славных сыновей!
 
 
Тост свой он первым огласил,
Достойно выпил, закусил,
Затем припомнил старину,
Как дед с копьём спасал страну.
 
 
А ведь и сам на костылях –
Он ногу потерял в боях,
Фашистов люто ненавидел
И свет в тоннеле тёмном видел.
 
 
На жизнь свою он не серчал,
Бывали дни, так горевал
За всех друзей, что воевали,
За нас, что жизнь свою отдали.
 
 
Он вспомнил моего отца
Героя, славного бойца,
Сказал о маме пару фраз,
Расцеловал всем напоказ.
 
 
Наш дядя Коля оглянулся,
Нет коммунистов? Улыбнулся:
«Мы воевали не за них,
В бой шли за милых, за своих.
 
 
И ты, сынок, служи за нас,
За свет, улыбку милых глаз,
За мать, сестёр и за друзей,
Что ждут нас с хлебом у дверей».
 
 
Все выпили и закусили,
Девчата тихо загрустили.
Встаёт соседка, говорит:
«Мир на костях давно стоит!
 
 
Господь нам даровал планету,
Послал людей по белу свету,
Землёй народы наделил,
Природой щедрой одарил.
 
 
Все жили в мире и достатке,
Всё было у людей в порядке,
Не знали дрязг и воровства,
Страдали лишь от колдовства.
 
 
Да, колдовство и вороженье
В воде, как лика отраженье,
В него плюёшь, летит обратно,
Неужто это не понятно?
 
 
В России Бог дал всем сполна,
Земля, богаты закрома,
Ивана, Марью дал для рода,
Всё для славянского народа.
 
 
И что ни двор, то мастерская!
Кипит работа в них лихая,
Кому иглу, кому-то пушку,
Кому-то шапку на макушку.
 
 
Кому-то сладкий каравай,
Кому-то крышу на сарай,
Кому подкову на копыто,
Кому-то новое корыто.
 
 
Там шьют рубашки, шаровары,
Там слышим молота удары,
Гончарный круг вдали скрипит,
И крынка на вратах висит.
 
 
Под вечер, под ночной покров
Корзины вяжут для грибов.
Удило, леска, как смычок,
Для рыбы точат там крючок.
 
 
Там жемчуга и там сапфиры,
Чайные там стоят, трактиры,
Там парикмахер-чародей,
Стрижёт и бреет всех мужей.
 
 
Не нужен детям там хомут,
Учиться в церковь все идут,
Поклон на паперти Святому,
Три раза Крест, Ему, родному.
 
 
В народе старших уважают,
Детей так просто ублажают,
В почёте также молодые,
В своей работе удалые.
 
 
В России жизнь – так просто пьеса,
Крамоле здесь всегда завеса,
Нет здесь скандалов, нет льстецов,
Нет откровенных подлецов.
 
 
Вдруг ругань здесь произойдёт,
Старейшина на суд придёт,
Он разъяснит всем мировую,
Запишет в книгу домовую.
 
 
Землёй Россиюшка богата,
Всем – по труду, в заслугу плата,
Земля нам, русским, всем в награду,
Алмазы есть, металл, всё кряду.
 
 
И кормит нас, и одевает,
Рожает нас и провожает,
Зимой на метр промерзает,
Теплом нас летом согревает.
 
 
Народ наш Русский – идеал,
Иисус Христос нам землю дал,
На ней лежит Его рука,
А значит, дал нам на века.
 
 
Есть за границею крамола,
Сильней змеиного укола,
Варяги сходят все с ума:
«Полны у Русских закрома.
 
 
У них там праздник, карнавалы,
У нас для пыток лишь подвалы,
У них есть повод к размноженью,
У нас лишь казни, к сожаленью.
 
 
У них есть Бог Иисус Христос,
У нас смутьян есть ортодокс,
В России жирно всем живётся,
От этого нам и неймётся.
 
 
Пора Россию захватить,
На всех земельку поделить,
Всех подчинить своим законам,
Стандартам нашим, эталонам.
 
 
Как жить спокойно, нужно знать:
Все недра из земли забрать.
Негоже Русскому народу,
Жить на земле себе в угоду.
 
 
Зачем у Русских покупать,
Когда всё можно просто взять,
А если так не отдадут,
Пойдёт по спинам Русским кнут…»
 
 
Воображение больное,
Что есть в мозгах, давно гнилое:
В России просто так забрать,
Так можно кости поломать!
 
 
В России можно так споткнуться,
Что не успеешь оглянуться!
Дамоклов меч над головой,
Бежит варяг к себе домой.
 
 
Хочу я выпить за тебя,
Ты – наше Русское дитя,
Служи и помни про отца
Героя, смелого бойца.
 
 
Ты мать и нас не забывай,
Почаще письма присылай,
Крест на груди всегда с тобой,
Над головой твоей – Святой».
 
 
Соседка рюмку вверх подняла,
«Ура!» на двор весь закричала,
Соседи дружно подхватили
И разом всех перебудили.
 
 
Народ к беседке потянулся,
От звука что тогда проснулся,
Не нужно их учить приличию:
Несут закуску, по обычаю.
 
 
Идут вальяжно и зевают:
«Кого, скажите, провожают?»
Все взгляды тут же на меня,
Наш двор – единая семья.
 
 
Все вспоминают: «Парень бравый,
Он работящий, разум здравый,
Таких ребят враг не пройдёт,
В бою сынок не подведёт!»
 
 
В беседке ночь, меняют свечи,
Народ хмельной толкает речи,
И стар, и млад, все за столом,
Не пьют в России за углом.
 
 
Наш дядя Федя, дворовой,
Трясёт лохматой головой:
«С тобою жалко мне расстаться,
Хотел тебе я здесь признаться,
 
 
Помощник в деле ты умелый,
В любой работе парень смелый,
Просить помочь тебя не нужно,
Прошёл со мной ты детство дружно.
 
 
Здесь заливали мы каток,
Там – для старушек уголок,
Вот горка, рядом с ней качели,
Девчонок визг на карусели.
 
 
Грибок в песочницу вкопали,
Чтоб детки под дождём играли,
Скамейки мы же сколотили,
Там вечерами пиво пили.
 
 
А помнишь, как кусты сажали,
Деревья рядом прикопали,
Теперь у дома палисадник,
Для всех влюблённых – это праздник.
 
 
Весной наш сад благоухает,
Цветёт в нём всё и подрастает,
А яблонь цвет стучит в окно,
Да так, что вечером светло.
 
 
Там роз, шиповника не счесть,
Колюч кустарник, не пролезть,
Захочешь розочку сорвать,
Не бойся руку разодрать.
 
 
Машину помнишь дяди Коли,
Стоит что рядом на приколе?
Её толкали всем двором,
Не завелась, смеялся дом.
 
 
Рекс бегал рядом, пёс дворовый,
Он с виду лишь такой суровый,
На дружбу лаской отвечал,
И руки преданно лизал.
 
 
Два года быстро пролетят,
Нам не забыть твой добрый взгляд,
Тебя ждать будем с нетерпеньем,
Да, время – час, летит мгновеньем».
 
 
Заплакал Фёдор, выпил рюмку,
Затем на стол поставил сумку,
Он ручку из неё достал:
«Пиши нам письма», – мне сказал.
 
 
Маманя Фёдору платочек:
«Возьми, протри слезу, милочек,
Идёт сыночек мой служить,
Должны мы честью дорожить.
 
 
Страну в войне мы отстояли,
В нас немцы-сволочи стреляли,
Мы грудью за Отчизну встали,
И страха мы тогда не знали.
 
 
Россию им мы не отдали,
Хотя на части нас всех рвали,
И дети нас не посрамят,
Всегда Россию отстоят!
 
 
Давайте вспомним тех ребят,
Неоперившихся солдат,
Себя в бою что не щадили,
Жизнь за Россию положили!»
 
 
И молча подняли стаканы,
А на душе и в сердце раны,
Соседи павших поминают,
Их сыновья не отпускают.
 
 
У всех людей в семье потери,
Дома Москвы тогда редели,
Слёз от беды разлилось море,
Сплотились все в едином горе.
 
 
Девчата наши хохотушки,
У них весёлые веснушки,
Всем неразборчиво гласят:
«Как жалко нам своих ребят,
 
 
Им нужно жить ещё, учиться,
Нам с ними бегать, веселиться,
Влюбились мы в тебя все вместе,
Как усидеть теперь на месте!
 
 
Тебе бы счастье выбирать,
Одну из нас в семью забрать,
Теплом и ласкою покрыть,
Детьми бабулю наградить.
 
 
Да, завтра грусть наш двор накроет,
Листву и травку снег покроет,
Тебя два года не увидим,
Мы эту службу ненавидим.
 
 
Давайте тост за жизнь поднимем,
Мы все сейчас тебя обнимем,
К груди тебя своей прижмём,
Два года крепко подождём!»
 
 
Ко мне девчата подбежали,
Лицо моё расцеловали,
Все вместе мы затем обнялись,
Им всем обидно, мы расстались.
 
 
Не спеть сегодня нам невесте,
Глаза девчат на мокром месте,
Жизнь нашу нам не изменить,
Должны простить и проводить.
 
 
Смотрю, спешит к нам участковый,
Мужик он крепкий и фартовый,
Семён Иванович, капитан.
Мать подала ему стакан:
 
 
«Держите, ночь уж на дворе,
Скажи вчерашней детворе,
Как службу в армии им править,
Россию смелостью прославить.
 
 
Семён Иванович наш, видный,
Для нас, простых, он безобидный,
Для хулигана и рвача,
Летит отдача от плеча.
 
 
Его в округе все боятся,
Ликуют дети, им гордятся,
Гроза затворникам закона,
В округе нет у нас притона».
 
 
«Всегда у нас благополучно,
Нет, не бывает в доме скучно,
Девчата, парни все при деле,
Бывает скучно мне в отделе.
 
 
Да, был у нас один момент, –
Сказал Семён нам аргумент, –
Кота бездомного гоняли,
Двор слушал весь, как вы кричали.
 
 
К соседу в форточку запрыгнул,
Раз семь от злости он мурлыкнул,
Пошла звенеть об пол посуда,
Хозяин тот, ох, был зануда.
 
 
Писал раз пять он заявление,
Моё испытывал терпение,
Должны купить ему посуду?
Послал к чертям тогда паскуду!
 
 
Кота поймал, принёс к соседу,
Возьми, принёс тебе к обеду,
Посуду он расколотил,
Поймал, тебе его всучил.
 
 
Тарелку он пусть купит, чашку,
Стакан пусть склеит и рюмашку,
Пусть ручку к чайнику прикрепит,
Дыру в кувшине пусть залепит…
 
 
Я пью за армию родную,
За дружбу нашу боевую,
Я верю, ты прославишь двор,
Никто не выскажет укор!
 
 
Девчонки, посмотри молодки,
Как на подбор они красотки,
Ждать вас из армии им честь,
Прошу я это всем учесть».
 
 
Он выпил за моё здоровье,
Фуражку снял на изголовье,
Негромко арию запел,
Служить, как в море, преуспел.
 
 
И песнь соседи подхватили,
Они все в армии служили,
В походы, в море кто ходил,
Кто пушку по полю катил.
 
 
Девчата также не терялись,
Все пели и со мной прощались,
Двор потихонечку гудел,
Увидел в небе я пробел.
 
 
Час мой пробил, пора прощаться,
Со всеми начал обниматься,
Всем дворовым я дал понять:
Меня не нужно провожать,
 
 
Прекрасно знаю я дорогу,
Зайду в наш Храм, спасибо Богу,
Вратам поклоны я отдам,
Не плачь, я вижу, слышишь, мам…
 
 
Слеза из глаз её пошла,
Ко мне тихонько подошла,
К груди своей меня прижала,
В чело три раза целовала.
 
 
«Ты береги себя, сыночек,
Мой ты последний голубочек,
Пиши, не забывай родных,
Не обижай людей чужих.
 
 
Мы будем по тебе скучать,
Тебя я очень стану ждать,
А если что с тобой случится,
Я к Богу, за тебя молиться.
 
 
Теперь ступай, твоя дорога,
Не обернись ты, ради Бога,
Здесь я с народом посижу,
Тебя глазами провожу».
 
 
В глазах её опять слезинки,
Пошёл в наш парк я по тропинке,
Все со своих поднялись мест,
Мать в спину мне три раза Крест.
 
 
Мне спину Крест тройной согрел,
Я обернуться не посмел,
Мне тайну Бог давно открыл,
Крест на дорогу наложил.
 
 
На плечи я надел рюкзак,
Затем бегом, через овраг,
Вприпрыжку в горку поднимаюсь,
Взглянул на пруд – и с ним прощаюсь.
 

 
Парк наш… Ступаю на тропу,
Небыстро к Храму я бреду,
Осенний парк стоит в тиши,
Ночь, в парке нашем ни души.
 
 
Дошёл до детства утешения,
Храм наш стоит во искушение.
Снежок я с лавочки убрал,
Крест из-под куртки свой достал,
 
 
На паперть поднимаюсь я.
Храм здесь построили не зря,
«Знамение» в честь Святой Марии,
Нарышкиных здесь всех крестили.
 
 
А рядом княжий особняк,
Он на горе, венчает парк,
Подъезд парадный и фонтан,
В аллеях дерево, каштан.
 
 
Был раньше Кунцевский уезд,
На службы всей деревней съезд,
Детишек в Храме здесь крестили,
По выходным их в нём учили.
 
 
На Пасху, Свято Воскресение,
Округой всею поклонение,
Молебен в полночь, Крестных ход,
Народ за батюшкой идёт.
 
 
Стою пред ним и понимаю,
Себя в душе я утешаю,
Мне с Храмом нужно разлучиться,
Сегодня нужно нам проститься.
 
 
Два года – всё ж приличный срок,
Мне преподаст Господь урок,
Есть в жизни горечь расставанья,
Объятья встречи, есть свиданья.
 
 
Я к храму руки поднимаю,
Как будто Бога обнимаю.
Знамение облака пробило,
У ног моих горит Святило.
 
 
Под луч я радужный зашёл,
Свет в душу, в тело мне вошёл,
Меня в тот час всего согрело,
Сердечко в такт моё запело.
 
 
И Храм врата мне отворил,
Меня нисколько не смутил,
Со светом в Церковь захожу,
Развалин в ней не нахожу.
 
 
В зал я вошёл, стоят иконы,
Со свечками висят плафоны,
Огромный Крест стоит с Распятьем,
Святая Мать, рука с запястьем.
 
 
Нет ни души под сводом Храма,
Я, Бог и с ним Святая Мама,
Луч света, что с небес упал,
Крест мой нательный целовал.
 
 
Стоял напротив двух Светил,
За маму, за семью просил,
Просил за двор наш, за людей,
Вернуться чтоб, просил, скорей.
 
 
Тогда ответили Святые:
«Мы тоже были молодые,
Нелёгким был наш с Богом путь,
Ухабы были, не свернуть.
 
 
Дорогу мы не выбирали,
Где радость, где беда, страдали,
Мы никогда в пути не ныли,
Есть ноша – мы её тащили.
 
 
А ноша наша – этот Крест,
Мы за людей несём, как перст,
В дороге чуть передохнём,
Встаём и вновь его несём.
 
 
На радость мерзкому Иуде
Народ ваш сбросил Крест! И в блуде
Проблемы с плеч своих долой,
Закрыли Храм, ваш дом родной.
 
 
Крест уж не давит вам на плечи,
Забыли вы, как меркнут свечи,
Народ, что предков позабыл,
Сам Веру в нас в себе убил.
 
 
Задача ваша непроста,
Живёт народ ваш без Креста,
Есть шея, цепь, на ней кулоны,
«Отцы народа» – эталоны.
 
 
Чертей в России вы признали,
Кресты пред ними разом сняли,
«Хомут, – кричали, – с наших плеч!»
Теперь висит над вами меч.
 
 
Когда вы Храмы закрывали,
Свою вы Святость потеряли,
Из церкви Русской вы ушли,
Иконы с Матерью сожгли.
 
 
Когда вы «гимн страны» запели,
На небе мы осиротели,
Ни слова о земле Святой,
Чёрт-Ленин с вами молодой.
 
 
К тебе, наш раб, сейчас взываем,
В тебя мы верим, уповаем,
Служа земле, служи и Богу,
Свет озарит тебе дорогу.
 
 
Ты крестик с шеи не снимай,
На знак с Иудой не меняй,
Крест – путеводная звезда,
Пройдёт тропой чужой беда.
 
 
Да, трудно будет, не скули,
Ты Крестик свой в руке сожми,
Подашь нам знак, и мы придём,
Беду руками отведём.
 
 
Ступай к Распятью, обними,
Себя затем перекрести,
Нам поклонись, порогу Храма,
Не видишь в Вере нашей срама».
 
 
К Кресту с Распятьем подошёл,
Ступеньки вверх, на них взошёл,
Обнял, согрел своим теплом.
«Прости людей за Храмов слом, –
 
 
Распятью тихо прошептал,
Опять Его в объятия взял, –
Прости, прости, спаси людей,
Злой мир наш станет чуть добрей».
 
 
Спиной тихонько отхожу,
Глаз от Христа не отвожу,
Три раза Крест Ему отбил,
Вдруг церковь кто-то осветил.
 
 
Вокруг меня зажглися свечи,
Луч освятил мой Крест и плечи,
Увидел я Святой амвон,
Ему отбил тройной поклон.
 
 
Я вышел, вновь перекрестился,
С распятьем в Храме я простился,
Дверь позади меня закрылась,
И тьма на улицу спустилась.
 
 
Стою и вижу Храма паперть,
На ней от снега сырость, слякоть,
Ну вот, мне нужно поспешить,
Пора прощаться, уходить.
 
 
Закрыл глаза и поклонился,
В поклоне с Храмом я простился,
Присел на лавку на прощанье.
«Вернусь, дождись», – дал обещанье.
 
 
Вот под ногами мёрзлый грунт,
Держу я путь на сборный пункт,
В клуб, что «Заветы Ильича»,
Куда ни плюнь, там саранча.
 
 
Ну что он мог нам завещать!
Людей как Русских истреблять,
Как Веру убивать в народе,
Молиться как его породе.
 
 
Его заветы – это бред,
В России лживый тёмный след,
Россию Ленин не любил,
Он в людях Веру всю убил.
 
 
Любить без Веры невозможно,
В России до сих пор тревожно,
Как жить и тут же ненавидеть,
Искры в глазах Святых не видеть!
 
 
Для Ильича до самой смерти,
Святыми были только черти,
Народ наш тёмным он считал,
С трибуны он на всех плевал.
 
 
Любил Володя словоблудие,
Народ в руках его орудие,
Гласит с балкона иль крыльца,
Натравит сына на отца.
 
 
В местах, где наш Ильич болтал,
Читал где Маркса «Капитал»,
Таблички с именем прибили,
И это место застолбили.
 
 
Я прибыл, к клубу подхожу,
На стены, здание гляжу,
Читаю: «Путь наш – в коммунизм!»
В стране сплошной анахронизм.
 
 
Народу там уже полно,
Неважно, что ещё темно,
Поют все, пляшут, выпивают,
Детей с гармошкой провожают.
 
 
«Ах, как родная мать рожала», –
Частушку женщина кричала,
Там пели разом: «Аты-баты,
Зачем Иван пошёл в солдаты?»
 
 
«Не плачь, девчонка, – хором пели, –
Промчатся белые метели,
Прольют осенние дожди,
Солдат вернётся, только жди!»
 
 
У нас, у Русских, обиход:
На праздник, иль в войну, в поход,
Тальянка с песней удалой,
Гремит, звучит над всей страной.
 
 
Здесь и вино, здесь и закуска,
Стакан налит, налита кружка,
Вокруг все люди породнились,
Бабули за внучат молились:
 
 
«Даст Бог, тебя дождусь, родимый,
Придёшь из армии красивый,
В парадной форме и фуражке,
С ремнём, начищенный, при пряжке.
 
 
Значки, медали на груди,
Мальчишки скачут впереди,
Цветы под ноги вам девчата,
За армию родным всем плата».
 
 
Ну, всё, команда: «Становись!
Родным от клуба разойтись!»
Мы встали, две шеренги в ряд,
Сержант считает всех подряд.
 
 
Автобус быстро подкатил,
Призыв в себе он разместил,
Родные в окна к нам стучатся,
Рукою взмах, пора прощаться.
 
 
Я занял место у окошка,
Мне не впервой, посплю немножко,
Куда – не знаю – повезут,
Когда приедем, позовут.
 
 
Вот пункт наш сборный, городской,
Кричит «Подъём!» нам рядовой,
От крика этого проснулись,
К дверям с вещами потянулись.
 
 
Выходим. Тут же офицер
Подтянут, стройный, нам – пример.
«В строй, в две шеренги становись,
Быстрей по росту разберись!»
 
 
Теперь солдатская привычка,
В строю по списку перекличка,
Ты должен громко крикнуть: «Я!»
Мы все теперь одна семья.
 
 
Затем на плац в строю движенье,
Ждём генерала выступленье,
В глазах у всех ребят тоска,
Кому нужны сейчас войска.
 
 
А плац забит призывниками,
Из школ Москвы выпускниками,
Вчера мы с партами простились,
Сегодня здесь все очутились.
 
 
У офицеров здесь волнение,
Ждут генерала появление,
Команду «Смирно!» прокричали,
Ребята сразу замолчали.
 
 
Вальяжный, грозный генерал,
Речь нам трибунную держал,
Что наша армия незрима,
В любой войне неуязвима.
 
 
Нас не застать теперь врасплох,
Он вспомнил про последний вздох,
Припомнил битвы и сраженья,
Министра вспомнил наставленья.
 
 
А дальше – всё как из кино,
Отдельный вклад Политбюро,
ЦК забота и народа,
Он вспомнил маршалов оплота,
 
 
Привет от генсекретаря:
«Он подписал приказ не зря,
Ему из штаба всех видней,
Нет нашей армии сильней.
 
 
И ночь, и день вождю неймётся,
Об армии родной печётся,
От нас он слушает доклады,
Ему мы армией всей рады.
 
 
Прошу сегодня здесь учесть,
Рекомендую всем прочесть
Брошюру «Малая Земля»,
Нетленный труд секретаря.
 
 
В той книге всё он описал,
Как в бой ходил, удар держал,
Как на привале все курили,
Как немцев гнали из России.
 
 
Сегодня нужно кинуть клич:
Спасибо, Леонид Ильич!
Страну в войне Вы отстояли,
Врагов с земли Святой прогнали…»
 
 
Я здесь стою, не понимаю,
Зачем попал сюда, не знаю,
Все речи помним наизусть,
Тоска пробрала меня, грусть.
 
 
Закончил оды генерал,
Вождям всем здравицы кричал,
Гимн прозвучал нам на прощание,
Ушли чины на совещание.
 
 
Сержант команды подавал,
Нас завели в огромный зал,
Народу тьма, как наваждение,
Мы стали ждать распределение.
 
 
«Приехали», – кричат купцы –
Морфлот, десант и погранцы,
Идут и пряжками блестят,
Ребят к себе забрать хотят.
 
 
За ними лётчики, танкисты,
Пехота и артиллеристы,
Ребят медкарты проверяют,
По росту крепких выбирают.
 
 
Мой организм уже устал,
Ночь напролёт я и не спал,
Подумал, если я усну,
Враг не объявит нам войну.
 
 
Забрался в дальний уголок,
И понял, что не одинок,
Ребята спят, вот это сила,
Ночь всех бессонная скосила.
 
 
Я к ним на лавочку присел,
Сосед уже давно сопел,
Глава моя вниз наклонилась,
Душа не в теле, с ним простилась.
 
 
Мне снится Русская стихия,
Мне снится матушка-Россия,
Мне снятся мама и отец…
Смотрю, стоит вдали мудрец.
 
 
Его я сразу замечаю,
Глаз от него не отрываю,
Пытаюсь к мудрецу пройти,
К нему нет лёгкого пути.
 
 
Путь первый – лес непроходимый,
Второй – болото, топь, противный,
Путь третий – сказочная Русь,
К нему иду я, тороплюсь.
 
 
Пройти путь первый – потрудиться,
Второй пройти – не утопиться,
Меня путь третий соблазняет,
Путей же лёгких не бывает.
 
 
«Что выбрал ты? – спросил мудрец, –
Начало где найдёшь? Конец?
Есть три дороги, выбирай,
Есть лес, болото, есть и рай».
 
 
Я начал думать, где идти,
Как к мудрецу скорей пройти,
Дороги три и три пути –
К Святому как быстрей дойти?
 
 
Святой мне в детстве дал понять,
Как путь свой в жизни выбирать,
Есть мягкая постель, кровать,
Вот только жёстко будет спать.
 
 
Есть рай с любимой в шалаше,
Вот только ходишь в неглиже,
Есть милой голубые глазки,
Есть гладкий путь, но он из сказки.
 
 
Я всё же Русский человек,
С Россией связан я навек,
Я выбрал Русь, её дорогу.
Мудрец стоит, молюсь я Богу,
 
 
Иду. Пригорки на пути,
Ухабы, нужно их пройти,
Извилистой пошла дорога,
Прошу опять помочь я Бога.
 
 
За пядью пядь пути прошёл,
Ко мне Мудрец сам подошёл:
«Здесь нужно нам остановиться,
С дорогой пройденной смириться.
 
 
Дорога жизни – непростая,
Есть линия, а есть кривая.
Твоей Бог жизнью дорожит,
Твоя дорога вдаль бежит.
 
 
Ещё не раз в пути споткнёшься,
Затем вновь встанешь, отряхнёшься,
Да, это путь тебе родной,
Уж восемнадцать за спиной.
 
 
Россия вас себе взрастила,
В тебе есть удаль, есть и сила,
Нельзя в беде её бросать,
Россию нужно защищать.
 
 
Когда ты видел три дороги,
В лес не свернули твои ноги,
В болото также не пошли,
В Россию-матушку пришли.
 
 
Враги дорогами не спят,
И зависть с головы до пят,
В России жирно всем живётся,
Забрать добро у них придётся.
 
 
Забрать так просто не дадут,
Тогда они войной пойдут,
Получат, знают, по зубам,
Бегут вояки, стыд да срам.
 
 
Поверь мне, раб, моим словам,
Взор брось ты свой по сторонам,
В земле богатства кладовые,
Все избы ваши расписные.
 
 
Нужды в России просто нет,
Приходит праздник к вам в рассвет,
От Бога вам по повелению,
Работа в радость населению.
 
 
Людьми в России вы гордитесь,
Работать тяжко не боитесь,
Свою вы Святость бережёте
И Крест на шее свой несёте.
 
 
А если кто-то упадёт,
Свой груз домой не донесёт,
Из всех углов к нему бежите,
Кричите: «Две руки держите!»
 
 
Поверь, Россия – это царство,
Земля – огромное богатство,
Вас и накормит, и взрастит,
Детей на радость народит.
 
 
А в детях ваших всё убранство,
Огромное на вас хозяйство,
От деда к сыну, затем к внуку,
Вам Бог преподаёт науку.
 
 
А как церквями вы богаты,
Святые смотрят, все вам рады,
Они о вас всегда в заботе,
В душе у вас и на работе.
 
 
У вас мужик, в плечах так сажень,
В главу стола всегда посажен,
Девицы, просто загляденье,
Чай подают, к нему варенье.
 
 
Святая в чашке той водица,
Как детям здесь не народиться,
Нам в радость слышать детский смех,
В Святой России он для всех.
 
 
Христу вы тем же отвечайте,
Любите всех, не обижайте,
Крест с Ним на шее, на груди
Всегда несите впереди.
 
 
Пришёл твой срок стране служить,
Любовью нужно дорожить,
Служи России всей душой,
Над головой твоей – Святой.
 
 
Дорога жизни – верный путь,
Вот в жизни главная вам суть,
Из Храм в Храм она ведёт,
Она вам силы придаёт.
 
 
Святой дорогой ты идёшь,
Ты силу, смелость обретёшь,
Стеной ты встанешь пред врагом,
Незваного не пустишь в дом.
 
 
Ступай дорогу охранять,
Нельзя врагу её отдать,
Крест никогда свой не снимай,
Ты видишь Русь, а это рай».