Kitabı oku: «Без компромиссов», sayfa 3
8
Прошло три дня. Группа Райбека работала практически на износ все время расследования, и теперь настал последний момент, чтобы, как сказал детектив, «подбить бабки».
В кабинете Райбека собрались старшие отделов, началось совещание.
– Итак, что мы имеем на сегодняшний день? – спросил специальный детектив у своих подчиненных.
– Закрыли все ветки, сэр, – начал старший следователь. – Единственное, что осталось, так это «Магнолия».
– «Магнолия» на данный момент нас не интересует, что конкретно по тюрьме?
– Дело Каташи, сэр, – старший следователь передал пухлую папку Райбеку. – Естественно, все материалы скопированы на кристаллы памяти.
– Продолжайте.
– Асси Каташи, телохранитель, член семьи по крови Дайики Хаттори. Коротко могу сказать, что Каташи – ронин.
– Ронин? – переспросил Райбек.
– Воин, оставшийся без хозяина. Воин, потерявший своего хозяина. По сути, должен был совершить ритуальное самоубийство, потому что не смог защитить своего сюзерена. Но по каким-то причинам не смог этого сделать. Через полгода он совершил убийство сорока двух человек. Убивал мечом, что вообще поразительно. Его оппоненты были вооружены. Мы думаем, это была казнь тех, кто был повинен в смерти Хаттори. Но Каташи убивал лишь исполнителей, а вот до заказчиков так и не добрался. Когда его окружил спецназ, он попытался покончить с собой. Спасли, обезоружили, закрыли. С того самого момента Каташи вел себя как умалишенный. Он не реагировал на внешние раздражители, не разговаривал, часами сидел на одном месте с закрытыми глазами и раскачивался. Был осужден пожизненно и признан психически нездоровым, попал в «Грюнвальд». Сначала сидел в одиночке, но потом перевели в блок общего содержания. За весь срок его пребывания в тюрьме к нему наведался лишь один человек, некто Кану Мацуко. Имеется запись их разговора. Вернее говорил лишь Мацуко. Мы выяснили, что Мацуко является поверенным в делах по внешним связям монастыря Худайбо Добон, на Ниппоне. Каташи некогда был там послушником, с пяти лет до двадцати одного года. Монастырь закрытый, но по слухам там воспитывают мальчиков, судьба которых предопределена уже с рождения.
– Служить и защищать, – вставил Райбек.
– Да, сэр. Запись разговора прилагается, как я уже заметил. Больше контактов с Каташи ни у кого не было. Теперь о Николасе Коулле. Родители погибли, когда Коуллу было четыре года. Нелепая случайность, подробности в отчете и к делу отношения не имеют. Коулл был взят на воспитание старшим братом отца, Андресом Коуллом. Андрес Коулл никогда не был женат, детей не имеет.
– Другая ориентация? – спросил Райбек.
– Сомневаюсь, сэр, ничто не указывает на это. Возможно, это просто личные установки. Так вот. Коулл воспитывался под опекунством Андреса Коулла, окончил школу, после чего поступил в технический колледж, который окончил с горем пополам. Судя по его аттестатам, желания учиться у него не было. Но зато активно занимался спортом, играл за команду школы и за команду колледжа в гравибол, нападающим. Был отмечен тренерами, и ему даже было рекомендовано заняться спортивной карьерой. Но по окончании колледжа завербовался в федеральную армию. Отслужил один обязательный контракт, после чего получил предложение пройти курсы по подготовке спецподразделений, после чего был направлен на службу в подразделение «Росомаха», базирующееся на Провиденсе. Два контракта, звание лейтенант, двадцать восемь боевых операций, четыре ранения, имеет наградной список. Ценный боец, если судить по его досье. Но на последнем задании его пятерка попала под шквальный огонь и Коуллу досталось. Проникающее ранение в бедро и практически прямое попадание в голову. Пулю так и не смогли извлечь, но Коулл выжил, став буквально овощем. Он не мог говорить, едва двигался, хотя все осознавал. Заключение военных медиков и независимой медкомиссии в отчете. После ранения Коулла привезли домой, где он прожил два с небольшим года. На тот момент Андрес Коулл начал вести дела с группой компаний «Магнолия», пытаясь спасти от разрушения свой бизнес. В итоге ничего у него не получилось. Два инфаркта, затем смерть.
– Ближе к делу, – потребовал Райбек.
– Мы выяснили, что Андрес Коулл умер не своей смертью, но и Николас Коулл его не убивал. Старого Коулла медленно травили. Мы выявили обширный круг тех, кто в этом участвовал. Но, к сожалению, в живых на данный момент никого нет.
– Подчистили?
– Да, сэр, – утвердительно кивнул старший следователь. – Все причастные указаны в отчете.
– Что по звонкам по поводу Коулла?
– Один местный звонок поступил, как вы уже знаете, некоему Джиму Грановскому по кличке Бэнкс. Это бывший боксер-химик, десять лет выступал на ринге, в одном из боев получил тяжелые увечья, но Андрес Коулл буквально выкупил его у промоутера, подлечил, с тех пор Грановский стал работать у него телохранителем. Но удалось выяснить и вот еще что. Джим Грановский – сын Аманды Грановской, более известной как мадемуазель Ами, танцовщицы. Умерла от передозировки наркотиков. Джим вырос практически на улице, увлекся боксом, серьезно занимался, пока ему не предложили стать «химиком».
– Что в этом интересного для нас?
– Интересно то, сэр, что мы достали медицинские документы Грановского, выяснили, что он сын Андреса Коулла.
– Грехи молодости?
– Наверное, сэр, – пожал плечами следователь. – Но это объясняет тот факт, что Грановский был предан как пес Коуллу.
– А может, Грановский и был инициатором убийства Коулла? Мог он подкупить несколько людей и травить своего папашу, а потом свалить всю вину на Николаса? А уже потом подчистить за собой?
– Мог, сэр. Мы над этим тоже думали, все предпосылки есть. Тем более что все имущество компании «Коулл фармасьютикал» было завещано Николасу Коуллу. Грановскому по завещанию досталось четыре миллиона кредитов, квартира в Валлии и нежилое помещение, ранее использовавшееся как склад, в котором Грановский открыл спортзал. У него были все мотивы угробить папашу, но мы также выяснили, что Грановский был ознакомлен с завещанием в момент его написания и заверения. И вот что самое интересное, сэр. В случае смерти Коулла-старшего опекунство над его имуществом и Николасом Коуллом брала на себя группа компаний «Магнолия», в состав которой номинально вступила «Коулл фармасьютикал».
– То есть Коулла убрали, чтобы прибрать к рукам его компанию. И пока Ник Коулл невменяем, делами компании руководят люди из «Магнолии». А лучше бы он сидел в тюрьме и не отсвечивал. Хороший ход.
– Да, сэр. Именно по этому поводу и был сделан второй звонок из тюрьмы. И владельцам «Магнолии» на руку, если Коулл будет сидеть как можно дольше.
– Что дальше?
– Третий звонок мы отследили, хотя и с трудом, сэр. Военная база Форт-Тревис, место дислокации спецподразделения «Росомаха». Звонок был сделан на личный коммуникатор майора Сазонова. Мы отработали по нему все, что было. В свое время Сазонов, еще будучи в чине капитана, в сопровождении лейтенанта Стампа и медика-волонтера Брамса привез Ника Коулла домой. Сазонов приписан к внутренней службе безопасности и занимает должность агента по урегулированию конфликтов.
– Чистильщик, иными словами, – покивал Райбек. – Адвокат, убийца, вор и мошенник в одном лице, облеченный властью и одетый в военный мундир. Есть такие должности в спецвойсках. Что нарыли по нему?
– Ничего, сэр. – Старший следователь развел руками. – Вся информация о нем скрыта. Абсолютно вся.
– Так не бывает, – покачал головой Райбек. – Если человек существует, значит, есть у него прошлое. Ладно, это пока оставим, хотя сам факт связи начальника тюрьмы с чистильщиком уже интересен. Мог Коулл на службе накуролесить так, что его постоянно пасет чистильщик?
– Мог, сэр, но об этом информации у нас нет. И достать ее мы не можем, не наш уровень.
– Хорошо, что дальше? По Копельману все отработали?
– Да, сэр, – следователь подал Райбеку еще одну папку. – Медикаменты и связи с преступным миром мы связали в одно дело. В тюрьме фасуют и занимаются смешиванием компонентов для наркотических веществ. Также проверяют некоторые смеси на заключенных. Все исходники у нас есть, можем брать всю цепочку хоть сегодня, хотя это прерогатива отдела по борьбе с наркотиками.
– Что по Алькину? – Райбек посмотрел на старшего агента.
– К нему совались двое. Идентифицировали. Оба из «наркотов». Тело вывезли тихо и без шума. Но был еще и третий, сторонний наблюдатель. Пробили, оказался ищейкой из одной частной конторы, которую спонсирует…
– «Магнолия», – закончил за агента Райбек.
– Да, сэр.
– Везде всплывает эта «Магнолия»… – Райбек забарабанил пальцами по столу. – Но на данный момент нас интересует лишь тюрьма. Итак, давайте-ка разработаем план действий и наконец накроем этот крысятник медным тазом.
9
Наступил день, когда Райбек дал отмашку на начало операции. К делу были приобщены два взвода тяжелых пехотинцев из спецподразделения полиции.
Копельман был не очень удивлен, когда в тюрьме начались аресты. Но он быстро пришел в себя и даже пытался угрожать Райбеку своими связями на самом верху. Вот этого ему делать не стоило точно, потому что, когда его вели к эвакуационному боту, двое пехотинцев немного поотстали, а потом один из них выкрикнул:
– Попытка к бегству! – И выпустил короткую очередь в спину Копельману.
Райбек в этот момент наблюдал за этой сценой из кабинета начальника тюрьмы. Его люди в этот момент отключили все внешние видеокамеры. Едва эвакуационный бот был полностью загружен арестованными, в салон забрался Райбек.
– Мне жаль, что мистер Копельман покинул нас в столь неудобный момент, а ведь у него был шанс на добрые отношения с нами. Но он предпочел угрожать нам. Надеюсь, всем понятен смысл моих слов? – Райбек окинул взглядом всех арестованных и хищно оскалился. – Сейчас вас отвезут в наш следственный отдел и начнут допрашивать. Советую говорить искренне и честно, иначе… сами понимаете, попытка к побегу у нас пресекается немедленно.
Бот улетел, а Райбек вернулся в кабинет начальника тюрьмы. Обязанности охраны сейчас выполняли бойцы спецподразделения, загнав всех заключенных по камерам.
– Временный исполняющий обязанности начальника тюрьмы уже выехал, сэр, – сообщил Райбеку один из связистов. – К вечеру будут сформированы три смены охраны и временный штат медиков.
– Ну и отлично. Личное дело Николаса Коулла принесли? Хорошо. Распорядитесь привести Коулла сюда.
Приказы Райбека исполнялись быстро. Через пятнадцать минут Ник Коулл уже находился в кабинете начальника, за рабочим столом которого сейчас сидел Райбек. Специальный детектив несколько минут смотрел на смирно сидящего Коулла, сложившего руки в наручниках на коленях.
– Ну, что, сынок, последние часы ты здесь, – не особо надеясь на отклик, сказал Райбек, потом жестом подозвал к себе одного из помощников. – Свяжитесь с Джимом Грановским, известите его о том, что мистер Коулл выходит на свободу. Думаю, он заберет его. Ну, а если вдруг не заберет, то доставьте его в реабилитационный центр «Дьюринс».
– Да, сэр, – помощник кивнул и тут же выскочил из кабинета, на ходу доставая коммуникатор.
Вскоре прибыл временно исполняющий обязанности начальника тюрьмы-клиники «Грюнвальд», Деннис Вульф. Райбек передал ему все полномочия.
– К вечеру здесь уже будут штатные охранники, мистер Вульф. Как только они заступят на смену, отпускайте «тяжелых». Некоторую документацию из сейфов мы изъяли, оружейную комнату описали, но опечатывать не стали. Так что принимайте командование. Надеюсь, все будет гладко и вскоре вас утвердят на постоянной должности.
– Спасибо, детектив Райбек, – Вульф протянул руку. – Я наведу тут порядок, не беспокойтесь.
– Не сомневаюсь, – Райбек ответил на рукопожатие. – И вот вам первое предписание об освобождении осужденного. Все документы в порядке, суд рассмотрел все и выдал постановление об освобождении. Николас Коулл, обвиненный в убийстве пять лет назад, получивший срок в семь лет. За ним должен будет приехать один тип. Если вдруг не приедет, то мои люди отвезут его в город. На этом всё. Да, еще, здесь пару дней будут работать несколько моих специалистов, прошу не мешать и оказывать всяческое содействие.
– Да, конечно, детектив, нет проблем.
На этом они распрощались, Райбек спустился во внутренний двор, где к нему подошел один из помощников.
– Сэр, за Коуллом едет Грановский, с этим вопрос решен.
– Хорошо, оставьте здесь кого-нибудь, пусть проконтролируют этот момент.
Райбек сел в свой мобиль и через пару минут покинул территорию тюрьмы. Выехав за ворота, он набрал на коммуникаторе номер.
– За Коуллом нужно поставить ноги, – сказал он. – Да, где-то через час-полтора его выпустят из «Грюнвальда», за ним приедет Джим Грановский.
Видимо, ответ удовлетворил Райбека, и он отключил связь, обратив внимание на дорогу. Теперь следовало начинать думать о деле «Магнолии».
В тот момент, когда специальный детектив Райбек ехал прочь от тюрьмы «Грюнвальд», Ник Коулл сидел в просторном зале ожидания освобождения. У двери стоял боец спецподразделения с отсутствующим взглядом, но нет-нет посматривал на него.
Перед Ником лежала стопка гражданской одежды. Той самой, в которой его привезли сюда. Но Ник не притрагивался к ней, хотя те двое, что привели его сюда, сказали, что он должен переодеться.
«Куда теперь? Мне что же, можно уйти отсюда? А куда?»
Он бы так и сидел, если бы в зал не вошел один из тех агентов, что привел его сюда. Он в удивлении замер на секунду, потом посмотрел на бойца-охранника, а тот лишь пожал плечами.
– Мистер Коулл, вам следует переодеться, за вами уже едут, – обратился к Нику вошедший.
Ник посмотрел на него, повернув голову, и вдруг спросил:
– А куда мне идти?
– На свободу, мистер Коулл, – развел руками агент и улыбнулся. – Вы оправданы и теперь свободны. На выходе получите документы об освобождении и заявку на компенсацию за проведенное здесь время, за ошибки следствия и прочие неудобства.
– Здесь это где? – Ник смотрел на агента не отрываясь, и улыбка с лица того медленно сползла.
– Мистер Коулл, вы пять лет просидели в тюрьме. Вы это осознаете?
Ник смотрел не моргая, а потом отвел взгляд и покосился на одежду, покивал.
– Да, да… Тюрьма. Теперь понятно, почему тут везде решетки и люди с дубинками. Спасибо. – Ник вновь посмотрел на агента. – Но куда мне идти?
– За вами едет один человек, Джим Грановский. Он вам все объяснит.
– Я понял. А кто он?
– Он друг вашего дяди, – агент вздохнул, он уже начал терять терпение. – Вы переодевайтесь, мистер Коулл, а у меня еще дела.
Ник покивал и взял в руки аккуратно сложенную тканевую куртку, расправил ее, поднял на вытянутых руках. Агент удалился, оставив его, а охранник стал чаще поглядывать на Ника, наблюдая, как тот перекладывает вещи, рассматривает их, будто видит впервые в жизни.
Так продолжалось до тех пор, пока в зал не вошел двухметровый Джим Грановский в сопровождении агента.
Верзила прошел к Коуллу, обнял его, встряхнул.
– Ты как, Ник?
– Ты кто? – спросил Ник.
– Я Бэнкс, помнишь? Я телохранитель твоего дяди Андреса.
– Дядя Андрес? – Ник посмотрел в глаза Бэнкса, потом перевел взгляд на агента. – А где он?
– Давай-ка, парень, я помогу тебе переодеться, и поедем домой, я все тебе расскажу. – Бэнкс взял из вороха вещей брюки. – Давай, скидывай с себя эту робу, Ники.
Бэнкс помог переодеться Нику, и они, получив на выходе документы об освобождении, покинули здание тюрьмы-клиники, а еще через десять минут, усевшись в спортивный мобиль, выехали прочь.
«Брадоул» Бэнкса, выбравшись с прилегающей дороги, быстро набрал разрешенные двести миль в час, заняв крайний левый ряд двадцатирядного шоссе.
– Тот человек сказал, что за мной приедет Джим Грановский. Кто это? – спросил Ник, неотрывно глядя в боковое стекло.
– Я и есть Джим Грановский, Ник. Это мое имя. А Бэнкс – это просто кличка, но я к ней привык как к родному имени. Да и большинство людей знает меня как Бэнкса.
– А где дядя Андрес?
– Приедем домой, я все расскажу.
– Почему я был в тюрьме, Бэнкс?
– Ты ничего не помнишь? – Бэнкс повернулся к Нику.
– Я помню, как старик мне сказал, что мне нужно уходить. И ему тоже нужно уходить. А потом он вскрыл себе горло.
– Какой старик, Ник?
– Старик, ниппонец. Он со мной все время разговаривал, рассказывал про мир, который нас окружает. Про людей рассказывал. Он рассказывал, что никто и никогда не может нас убить до конца, закрыть в клетке. Мы все свободны и при желании можем идти туда, куда нам хочется. Только не сказал, куда идти.
– А-а, этот… – Бэнкс покивал, он был в курсе, с кем сидел в одной камере Ник и что произошло. – Ну, ты не расстраивайся, придешь в себя, поймешь, куда нужно идти. То, что ты говоришь, уже многое значит.
– Да, старик меня научил говорить, – Ник продолжал смотреть в окно на проносящиеся пейзажи.
10
Ник стоял посреди большой гостиной и рассматривал обстановку. Ему казалось, что он впервые видит подобное, зал ожидания освобождения не в счет, общий зал в тюрьме не в счет. Там все было по-другому. А Бэнкс стоял в проеме арки, за которой находилась кухня, и наблюдал за Ником. Это длилось, наверное, минут двадцать, Коулл медленно поворачивался, рассматривая все, потом подошел к одной из стен и стал рассматривать голографии, на которых Бэнкс был много моложе, в боксерских трусах, с голым торсом, в руках чемпионские пояса, или моменты боя.
– Что это? – спросил Ник, указывая на одну из голографий.
– Бой за звание чемпиона материка, – Бэнкс подошел ближе. – Мы тогда месились десять раундов с переменным успехом. Противником был Чака, на тот момент действующий чемпион. Но в одиннадцатом раунде, на третьей минуте я его свалил прямым в голову. С тех пор Чака больше в боях не участвовал. Жаль, хороший был боец.
– Он умер? – спросил Ник и посмотрел на Бэнкса.
– Нет, он и сейчас жив. Просто ушел из большого спорта. – Бэнкс, конечно, слукавил. В тот памятный день он едва не отправил Чаку на тот свет. После боя свергнутый чемпион полгода провел в клинике, восстанавливая здоровье, а потом, получив пенсию от спортивного комитета, продолжил свою жизнь в пригороде, в пансионе инвалидов с полным содержанием. Увы, издержки жизни бойцов-«химиков», мало кто оставался здоровым.
– А это? – Ник ткнул в другую голографию, на которой был запечатлен момент, где Бэнкс получает сокрушительный удар в челюсть.
– А это мой последний бой. Я четыре раза подтверждал звание чемпиона материка, дважды чемпиона планеты. Но в тот раз мне не повезло. Против меня выставили Тимми Рэзвора, который приехал с Лигеи, получил официальное гражданство и подал заявку на участие в чемпионате. Прошел все бои, и в финале мы с ним схлестнулись не на шутку. После этого боя Тимми стали называть Катком. Тимми Каток. Но после этого он уехал и принимал участие в каком-то региональном чемпионате, и там его убили.
– Как?
– Какой-то промоутер выставил на бои невероятно способного и сильного бойца, он почти все свои бои заканчивал смертью противника. Его звали Убийца Чемпионов. Ну, там мутная история, как-нибудь расскажу. Пойдем на кухню, поможешь мне приготовить ужин.
– Пошли, – кивнул Ник, ужин он еще никогда не готовил.
Следующий час оба были заняты тем, что нарезали, шинковали, чистили, варили и жарили. Бэнкс показывал, что и как делать, Ник схватывал на лету, особенно хорошо у него получалось шинковать. Лук, морковь, зелень… Он делал это виртуозно, будто всю прошлую жизнь работал поваром в элитном ресторане, где процесс приготовления блюд никогда не доверяли машинам и автоматам.
Бэнкс наблюдал с легкой улыбкой на губах, ободрял, подсказывал, помогал. Ник так увлекся готовкой, и даже немного расстроился, что все закончилось так быстро.
Потом был ужин на двоих. Бэнкс накрыл стол в гостиной, усадил Ника.
– Сейчас поужинаем, потом посмотрим кино.
– Кино?
– Ну да, – покивал Бэнкс. – Познавательное кино.
Кино оказалось и впрямь познавательным, на огромном экране теле демонстрировалась запись, набранная из множества сюжетов. Ник сначала смотрел как-то без интереса, а потом вытянул палец и сказал:
– Это я!
– Это ты, Ник. – Бэнкс убавил звук и подсел ближе к Нику. – Когда тебя привезли из госпиталя, твой дядя приказал периодически делать видеозаписи. Я тогда не слишком хорошо разбирался во всех этих гаджетах, но постепенно поднаторел. Два с лишним года практически не выпускал камеру из рук. При любой возможности снимал тебя. О, смотри, а вот и дядя Андрес!
Весь вечер Бэнкс рассказывал Нику историю его жизни. Особенное внимание он уделил тому фрагменту, когда Ник вернулся домой после ранения. Сам бы он, конечно же, никогда не догадался, что и как нужно делать, что говорить. Но с полгода назад он проконсультировался с одним психологом, и тот посоветовал, что делать.
Время уже было позднее, Бэнкс выключил теле и повел Ника в одну из комнат.
– Вот, это будет твоя комната, располагайся. Ванная и туалет ты уже знаешь где, кухня тоже. Моя комната вон там. Давай, сходи, прими душ и укладывайся спать, на завтра у нас с тобой запланировано много дел.
– Кровать большая, – сказал Ник. – Ты закроешь дверь?
– Нет, конечно же. Зачем?
– В тюрьме всегда закрывали.
– Ты дома, Ник, – успокоил Коулла Бэнкс. – Здесь никто тебя закрывать не будет. Хочешь, спи с открытой дверью, хочешь, прикрой. Можешь даже свет не выключать. Забудь про тюрьму, ты дома.
Ник принял душ, вытерся огромным полотенцем, прошел в свою комнату, уселся на кровать, подобрав ноги, прикрыл глаза.
«Может, не нужно никуда идти? Может, я уже пришел? Домой. Бэнкс добрый, но очень похож на охранника. Старик, как же мне тебя не хватает! Нужно идти или я уже пришел?!»
Через полчаса Ник уже лежал в постели, укрывшись одеялом по самый подбородок. Он не стал отключать ночник, так было привычнее, в камерах никогда не отключали свет полностью. Хотя дверь оставил открытой нараспашку. Он просто лежал и пялился в потолок, пока не уснул. Он всегда так делал, в тюрьме.
Утром Ник проснулся сам, а не от шума открываемой железной двери и решетки. Он приподнялся на локтях и осмотрелся, сначала не поняв, где он. Наконец вспомнил, что вчера его из тюрьмы забрал Бэнкс и они у него дома. В этот момент он уловил приятный запах и вспомнил, как они с Бэнксом готовили вечером.
– Бэнкс! – позвал Ник.
Послышались шаркающие шаги, в проеме двери появился Бэнкс в кухонном фартуке с деревянной лопаткой в руке.
– Проснулся? Здоров же ты спать! Давай быстро в душ и к столу. У нас еще куча дел.
На завтрак Бэнкс приготовил яичницу с беконом и зеленью, приправленную самодельным майонским соусом, оладьи с яблочным джемом и кофе. Ник с удовольствием съел все, что положил ему Бэнкс, выпил большую кружку кофе – Бэнкс не признавал мелкие чашки.
После этого, одевшись, оба покинули квартиру и спустились на парковочный этаж, к мобилю.
– Первым делом едем в магазин, Ник. Нужно тебя приодеть.
Покружив по городу, Бэнкс припарковался у огромного здания, этажи которого уносились вверх. Первые десять этажей занимал гипермаркет, где можно было купить все, от простого стилуса до гравибайка или небольшого прогулочного катера, включая продукты, одежду, бытовую технику, обстановку для квартиры и прочие прелести жизни.
Они поднялись на четвертый этаж и прошли в отдел одежды. Бэнкс повел Ника мимо рядов стеллажей с брюками, рубашками, нижним бельем. На вопрос Ника, почему они ничего не выбирают, Бэнкс ответил, что им нужен отдел четыре звездочки, а это отделы в одну или две звезды. Что это значило, Коулл не понял, но переспрашивать не стал, послушно идя следом за Бэнксом.
Наконец они добрались до нужного отдела, где к ним тут же поспешила девушка-консультант. Бэнкс быстро перечислил все, что ему хотелось бы купить для Ника, и она убежала выполнять заказ, а покупателям предложила подождать несколько минут в мягких креслах.
Вскоре девушка привезла заказы, проводила Ника к примерочной кабинке, где с его разрешения стала помогать ему примерять одежду. Процесс продолжался примерно часа полтора, в итоге Ник Коулл был полностью переодет, его старая одежда отправилась в утилизатор. Вдобавок ко всему было куплено полтора десятка трусов, два десятка пар носков, рубашки, трое разных брюк, спортивный костюм, пара свитеров, несколько толстовок, шесть пар обуви, на этом настоял Бэнкс, деловой костюм, пара курток, плащ и еще некоторые мелочи.
– Доставьте все это вот по этому адресу, – попросил Бэнкс, расплачиваясь. Он написал адрес на бланке доставки. – Пусть оставят у консьержа, мы потом заберем.
После этого Бэнкс потащил Ника в другой отдел, где продавались спортинвентарь и специализированная спортивная одежда. Там для Ника были куплены пара комплектов спортивной одежды для зала, боксерские перчатки-накладки, обувь, перчатки для занятий на тренажерах. Потом они прошли в еще один отдел, где были куплены полотенца, гели для душа, зубные щетки, активный гель и стило для бритья, прочие мелочи для гигиены. Все это также было оплачено и отправлено в отдел доставки.
– Ник, если что-то забыли, потом докупим или просто закажем в сети. Тебя все устраивает?
– Очень много всего, – помотал головой Ник.
– Много? – удивился Бэнкс, но потом спохватился и похлопал Коулла по плечу. – Много не мало, переодевайся каждый день в новое, живи свободно.
– Старик тоже говорил, что нужно жить свободно, – пробормотал Ник.
