Kitabı oku: «Это жизнь», sayfa 3

– Конечно, – радостно ответил Антон. – Это будет очень здорово!

– На том и решили. Ты молодец, еще раз повторю, у тебя большой потенциал. Может быть, тебе покажется, что я говорю одинаковые слова всем своим ученикам. Может быть, так и есть. Но в твоём случае я говорю это, потому что слова правдивы. Похвалить лишний раз человека, а особенно ребёнка или подростка, никогда не зазорно. Это моё мнение. Похвала, да и приятные слова в целом – лучшие мотиваторы. На этом и попрощаемся. Пока, Антон.

Она помахала рукой и отправилась к лифту. Антон закрыл за ней дверь и проследовал на кухню. Валентина Яковлевна оставила о себе слишком приятные впечатления. Какое-то время Антон даже щипал себя за плечи, ожидая, что сон сейчас закончится и он проснётся в своей кровати. Учительница должна будет вот-вот прийти. И окажется она такой же посредственной, как и все до неё. Однако явь не становилась сном. Опомнившись через несколько минут, он понял, что не оставил трость в коридоре. И тут взгляд его задержался на полу рядом со столом. Около железной ножки лежала белая пешка, которая, по всей видимости, выпала из рук Валентины Яковлевны. Позвонить? Он же не взял её номер! Уйти далеко она не могла. И точно пошла к остановке. Значит, он успеет её догнать. Довольно быстро Антон добрался до своей коляски, стоявшей в прихожей.

Быстро подтянувшись, с помощью поручня недалеко от входной двери, по лестничной площадке к кабинке лифта и подтащив за собой сложенную коляску, мальчик нажал кнопку вызова. Лифт приехал почти сразу. Хотя обычно мальчик мог ждать его и по пять минут. Виной тому были дети, любившие кататься в нём и держать на разных этажах. Но в этот раз повезло!

Площадка первого этажа была достаточно свободной, так что Антон, быстро разложив привычными движениями коляску, сел в нее и направился к выходу. По небольшому пандусу, идущему вбок от лестницы подъезда, аккуратно придерживаясь за поручень, мальчик спустился на тротуар. Да, хорошо, что папа в свое время «пробил» строительство этого пандуса! Как отец пару месяцев бегал «по инстанциям», согласовывая строительство, Антон отлично помнил, как помнил и то, какими довольными были родители, когда всё завершилось. А собственно пандус с поручнем построили буквально за один день и ещё пару дней сохла краска…

…Очутившись на улице, Антон, быстро, как только мог, двигая рычагами коляски, сразу же устремился к остановке. Пешку он положил себе на колени. Валентина Яковлевна не должна была ещё уехать. Автобусы ходили не так часто в их районе. А потому…

– Опа, очкарик, ты куда мчишься? К заездам на инвалидных колясках, что ли, готовишься? – голос Санька небрежно вырвал Антона из раздумий.

Школяр преградил путь, не позволяя проскочить мимо себя. По левую и правую сторону от него выросли и двое других наглецов.

– Дай проехать, – сквозь зубы проговорил Антон.

– Ой, какие мы грозные, – передразнил басом Санёк.

– Калека, а это что такое? – школяр по левую руку от главаря мини-банды попытался схватить пешку с коленок Антона, но мальчик вовремя взял её и сжал в кулаке.

– Не твоё дело, – ещё более недовольным тоном прошипел Антон.

– Ты сегодня что-то чересчур разговорчивый, – надменно протянул Санёк. – Зубы лишние появились? Лицо зажило уже?

– Да что ты с ним церемонишься? – вступил в беседу третий школяр. – Дать ему по шее, и всего делов. Чтобы знал, с кем и как разговаривать надо.

Антон без лишних слов попытался развернуть коляску, но Санёк мощным хватом взял колесо в руку, не позволяя осуществить задуманное.

– Витёк спросил про шахматную фигурку. Дай ему посмотреть, чтобы он не обиделся ненароком, – вкрадчивым голосом пропел предводитель.

Антон понимал, что пешку ему не вернут, если он отдаст её. Потому крепко сжал её в кулаке и молча сквозь стекло очков смотрел на Санька.

– С тобой по-хорошему разговаривают, а ты строишь из себя неизвестно кого. Я могу и силой забрать.

– Попробуй.

Не сказал, а буквально плюнул последнее слово Антон. И тут же ощутил, как небо с землей поменялись местами: это Санек резким движением опрокинул коляску, при этом её хозяин оказался на асфальте. Упав, Антон сильно ушиб бок, да и в руке, которая сжимала пешку, что-то хрустнуло.

– «Черепаху»! Сделаем из калеки «черепаху»! – азартно крикнул Санек.

– Точно! Так веселее, чем просто избивать его! – согласился Витек.

И они водрузили перевернутую коляску над распростертым телом Антона.

– Вот теперь всё правильно! – резюмировал вожак,

Мимо так или иначе проходили люди. Пусть не совсем рядом, пусть на некотором расстоянии. Но ни один человек никогда не вступался за него. Хоть и видели троих школяров, издевающихся над ровесником в инвалидной коляске. Почему так? Нет ответа.

– Я ж говорил, что силой заберём, – вытирая пот со лба, пробубнил Витёк, хватая с земли пешку. Антон не мог понять, в какой момент кулак разжался. Может быть, после того подозрительного хруста? Кисть начинала гудеть от сильной боли. – Решил в шахматы поиграть? Или вместо игрушки с собой берёшь? А, очкарик? Отвечай!

– Ладно, пошли, с него хватит! – сплюнул в сторону Санёк, дёргая за рукав своего соратника. – А тебе урок на будущее. Будешь сопротивляться и показывать свой характер, будешь получать ещё сильнее. Уяснил?

Отвечать Антон не стал. Да и не мог. Дыхание так и не пришло в норму после падения. Впрочем, и пульсирующая болью рука мешала сосредоточиться на чём-то ещё. Витёк покрутил пешку в руках несколько секунд, покарябал ногтем бесцветный лак, а затем сломал фигуру пополам. После чего швырнул обломки в Антона. Компания со смехом стала быстро удаляться от лежавшего под перевернутой коляской мальчика.

Пару минут Антон провёл без движений. Как только боль слегка отступила, он попробовал для начала выбраться из-под коляски. Однако у него не получилось. Левая рука не слушалась. Похоже, при падении он её сломал. Что делать? Мама придёт с работы не скоро. Надеяться, что кто-то из прохожих остановится, чтобы помочь ему? Пешка! Он посмотрел чуть-чуть в сторону, куда отлетела шахматная фигурка. Как он её вернёт Валентине Яковлевне? Может, получится склеить её? Неповрежденной рукой он ухватил два кусочка пешки и с трудом положил себе в карман. Но как теперь выбраться?

Вдруг коляску кто-то поднял.

– Антон, что с тобой? – мужской голос раздался над его ухом достаточно неожиданно. Дядя Женя! Чудо, что он оказался в это время сейчас здесь. Его работа была вахтовой. Две недели на дежурстве, неделю дома. И вроде бы пару дней назад он только-только должен был заступить на новую смену. – Встать можешь?

– У меня с рукой что-то, – выдавил из себя Антон.

– Ого, – присвистнул дядя Женя. – Тебе в больницу надо. Ты что на улице делаешь?

– Хотел учительницу по шахматам догнать…

– А как из коляски выпал?

– Помогли, – коротко ответил Антон и замолчал, не желая посвящать дядю Женю в подробности. Они ему ни к чему.

– Вот ведь ироды! – привычно возмутился мужчина, помогая Антону усесться в кресло коляски. – Давай тебя домой отвезём. А оттуда я маме твоей позвоню. Вам к врачу надо срочно. Больше ничего не болит? И одежда вся грязная…

– Бог с ней, с одеждой, – Антон поморщился, принимая удобное положение.

До квартиры они добрались очень быстро. Дядя Женя сразу же позвонил маме Антона, благо номер её был записан у него в мобильном. После этого мужчина помог переодеться мальчику и приложил сухой лёд к руке, который имелся в холодильнике как раз на случай различных травм. Антон достал из кармана сломанную пешку и попросил дядю Женю помочь склеить фигурку. Тот, конечно же, не отказал. Оставалось надеяться, что Валентина Яковлевна не будет расстраиваться по поводу сломанной пешки. Врать он ей не собирался. Расскажет честно, как так произошло. Пусть и без слишком детального погружения.

Обычно мама добиралась с работы домой за пятьдесят минут. Но в этот раз каким-то непостижимым образом она уложилась в тридцать. Такси заказывала? Или просто торопилась, да ещё везло с транспортом? Уточнять Антон не стал. Мама, не снимая обувь, сразу же забежала на кухню. Дядя Женя решил дождаться её, развлекая мальчика задушевными историями про свою работу. Они были не очень интересными, ведь рассказывалось в основном о том, как мужчина останавливал подозрительных людей у входа в больницу и не давал им попасть внутрь. При виде мамы Антон сразу потупил взор. Дядя Женя поздоровался, вкратце поведал о том, как он встретил мальчика, и сразу же быстро ретировался. Мама первое время молчала. Она придирчиво осмотрела посиневшую кисть, достала какую-то мазь из сумочки и обильно нанесла её на повреждение. Было больно. Даже очень.

После проделанной манипуляции мама помогла Антону сесть в коляску и вывезла его на улицу, где у подъезда их уже поджидало красивое жёлтое такси.

– Ничего рассказать не хочешь? – спросила она грозным тоном, усаживаясь рядом с Антоном на заднем сиденье. – Как это произошло?

– В больницу едем? – решил немного оттянуть неприятную беседу мальчик.

– А куда, по-твоему? Гипс сам себя не наложит. И давай не перескакивай с темы на тему.

– Валентина Яковлевна забыла пешку. Я решил догнать её и вернуть.

– А мне ты позвонить не мог? Я бы набрала ей, и она бы вернулась за фигурой!

– Не подумал. Решил, что успею догнать. Она недалеко ушла.

– Решил догнать… – растянула задумчиво мама. – И что же случилось?

– Нарвался на неприятности, – буднично ответил Антон, наблюдая за мелькающими деревьями в не очень чистом стекле машины.

– Я поражаюсь тебе! Как ты халатно относишься к своему здоровью. Даже если бы не случились эти неприятности, – она указала рукой на посиневшую кисть, – ты мог бы и сам упасть, попав колесом в яму.

– До этого никогда не падал, – огрызнулся Антон.

– Ты должен был сидеть дома и собирать лего. Или читать книги.

– На следующем занятии ей могло бы не хватить этой пешки! – едва ли не вскричал Антон.

– Полагаю, у неё не один набор фигур! Иногда мне кажется, что ты и рад всем этим неприятностям. Счастлив, когда они находят тебя.

– Да уж, счастлив, что меня избивают, – более спокойным тоном пробубнил Антон себе под нос. – Вряд ли хоть кто-то может такое желать.

– Ты можешь обходить этих мальчишек? Не попадаться им на глаза. Зачем лезешь на рожон? Хочешь что-то доказать им? Или себе? Или ещё кому-то?

– Так можно всю жизнь всех обходить. Думаешь, вместо них не найдётся кто-то другой? Бояться и сидеть дома – не выход. Я не хочу так. Этот недуг, – Антон подвигал скрюченными пальцами на неповрежденной руке, – не должен мешать жить. Ни мне, ни любому другому человеку. Я такой же, как и они.

– Не все это понимают, – успокаиваясь и добавляя нотку грусти в голос, ответила мама. – И никогда не поймут. Общество чересчур негативно относится к тем, кто не такой, как подавляющая масса. Потому…

– Потому ты стараешься оградить меня дверью квартиры от мира? – Антон впервые посмотрел на маму. Его глаза сверкали, наполненные гневом.

– Я стараюсь, чтобы в твоей жизни не было подобного негатива.

– Рано или поздно я стану нормальным, – твёрдо произнёс Антон. – Эти мальчишки – всего лишь озлобленные дети, которых плохо воспитали родители. Не я должен ограждаться от них. Общество само раскусит их и изолирует. Вопрос времени.

Мама вздохнула и тоже посмотрела в окно. Мимо пролетела главная площадь их города. С красивым фонтаном и подстриженными в виде шаров кустарниками. Где-то справа виднелась хоккейная арена. Виктория Сергеевна давно уже обещала сводить Антона на какой-нибудь матч. Но «Титан» не вышел в плей-офф, а потому ждать придётся уже до осени, когда возьмёт старт новый сезон. Мальчик особо не напоминал маме о данном обещании, но в душе она часто отчитывала саму себя, что из-за работы никак не может найти свободное время на хоккей. Взглянув на сломанную руку сына, она твёрдо решила, что просто обязана взять билеты на первый же матч сезона. И заодно выходной на работе. Всё равно никто не ценит её переработок.

– Тебе переломы ни к чему, – вновь заговорила мама.

– Переломы вообще никому ни к чему, – усталым тоном парировал Антон. – Это не самое страшное, что может приключиться в жизни. Кость срастётся.

– Срастётся, – эхом подтвердила мама, уставившись в одну точку.

– Если ты переживаешь за упражнения, то я их всё равно буду делать. Даже через боль. Как смогу. Я знаю, что их нельзя забрасывать, – пытаясь предугадать то, что расстроило маму больше всего, озвучил Антон.

– Можем на них заявление в полицию написать за побои, – монотонно проговорила мама, продолжая смотреть на неизвестную точку на спинке переднего кресла в машине.

– Не стоит. Таких, как они, заявление озлобит ещё больше. Да и у таких, как они, как правило, есть связи в органах. Это заявление выйдет нам боком.

– А говорил, что не хочешь бояться всю жизнь… – отлипая глазами от навязчивой точки, выдохнула на одной низкой ноте мама.

– Это другое, – улыбнулся сам себе Антон.

Мама прижала сына к себе и потрепала по волосам. Мир в семье был восстановлен. Через минуту такси остановилось у городской больницы. Мама расплатилась и помогла Антону выбраться на улицу. Водитель разложил инвалидное кресло, посадил в него мальчика и уехал, не попрощавшись.

Аппарат по выдаче талончиков не работал. Им с мамой не оставалось ничего другого, как встать в живую очередь к травматологу. Мазь слегка смягчила боль. Рука пульсировала не так активно. Антон был четвёртым в очереди. Прямо перед ним подвыпившая компания держала под руки раздетого по пояс парня. На одной из его ног отсутствовала обувь. По синему цвету щиколотки нетрудно было догадаться, с чем он пожаловал к врачу. А вот понять, что случилось с первым и вторым, Антон никак не мог. Стояли достаточно уверенно. Девушка, шедшая следующей, и вовсе бодро и с улыбкой переговаривалась по телефону.

Время тянулось очень долго. Антон не мог себя ничем занять. Книгу для чтения он с собой не захватил. Беседовать с мамой на людях он тоже не хотел. Ведь всем обязательно надо будет послушать, о чём там говорит мальчик с ДЦП. На каждого пациента врач тратил не меньше получаса. Наконец в кабинет вызвали и его. Рентген сделали быстро. Врач посмотрел на снимок и утвердительно покачал головой.

– Перелом без смещения, – сухо озвучил доктор. – Срастётся без проблем. Правда, тебе с твоим диагнозом лучше быть аккуратным. Потом разрабатывать будет трудно.

– Я не боюсь трудностей, – выпятил грудь вперёд Антон.

– Это хорошо.

Больше Антон от врача не услышал ни слова. В основном доктор разговаривал только с мамой. Ей же он предложил какой-то новый гипс. Косметический, который потом можно снять без визита к врачу. Мама, конечно же, согласилась. Правда, отдала лично доктору за это небольшую сумму. Антон не встревал, хотя был против подобных манипуляций.

Гипс доктор наложил за минуту. Смотрелся он действительно красиво. Поблагодарив доктора, они вышли с мамой из больницы и принялись ждать такси. Ближе к вечеру, когда все люди выходили с работы и направлялись по домам, не самый маленький город захватывали пробки. Потому их жёлтая машина со светящейся вывеской на крыше приехала со значительным опозданием. Водитель был не особо приветливым. Первые минуты он и вовсе ругался себе под нос, небрежно складывая инвалидное кресло и убирая его в багажник. По пути домой мама дала Антону свой телефон. На нём мальчик загрузил электронную книгу о ядовитых пауках и змеях с фотографиями. Правда, зарядки на телефоне было не так уж и много. После просмотра трёх страничек аппарат гневно пискнул и отключился.

– У меня к тебе предложение, – мама убрала телефон обратно в сумку. – Давай в субботу съездим в парк погулять? Мы там не были целую вечность. Возьмём орехи и покормим белок.

– А погоду ты смотрела? Дождя точно не будет? – практично спросил Антон.

– Вроде бы не было. Я утром прогноз смотрела, – виновато улыбнулась мама.

– Если утром, то уже могли грозу нарисовать и град, – рассмеялся мальчик. – Но предложение мне нравится. Я согласен. Только надо до урока с Валентиной Яковлевной успеть. Мы как раз на субботу договорились во второй половине дня.

– Если надо, то успеем, – согласилась мама.

– А это что такое?

Из сумочки мамы выпала какая-то красочная брошюра с планетами и шаттлом. Антон взял её в руки и развернул. Реклама рассказывала по одному факту о всех планетах, а ещё обещала кучу дополнительных интересных нюансов при более детальном ознакомлении с тем, что они предлагают. Антон собирался перевернуть брошюрку и узнать, что же там написано, но мама с улыбкой выхватила из рук мальчика находку и убрала обратно в сумочку.

– И так уже весь сюрприз раскрыл. Имей капельку терпения. Если бы с работы не сорвалась впопыхах, то не забыла бы его.

– Так нечестно, – надулся Антон. – Теперь давай рассказывай.

– Ладно, только самую малость. Большего не проси. Я хочу осенью свозить тебя в Музей космонавтики. В этой брошюрке предлагают экскурсии. Привезут и увезут прямо из нашего города. Всё удобно и очень комфортно…

– И стоит дорого, – закончил мысль мамы мальчик.

– Стоит недорого. Впрочем, это и неважно. А ещё у них есть специальный журнал с красивыми наклейками планет, созвездий и всего прочего, что относится к космосу. Часть наклеек даже светится в темноте, – она подмигнула мальчику. – Плюс ещё какие-то подарочные монеты. Журнал ждать до осени не придётся. Он как раз лежит на работе.

– С наклейками и монетами? – подозрительно сощурившись, решил уточнить Антон.

– С небольшой частью. Так называемый стартовый набор. Всё остальное будет приходить постепенно. По почте. Так что не забывай проверять каждый вторник ящик.

– Не забуду. Спасибо, мама!

– Да уж, в серьёзную пробку мы попали, – решил заговорить таксист, озвучивая то, что ожидало их на дороге. – Думал, что проскочим, а сейчас уже и не объехать никак. Потеряем минут двадцать здесь. Если не больше.

– Мы никуда не торопимся, – ласково заверила мужчину мама.

Таксист в ответ лишь презрительно хмыкнул. Оно и понятно: в их городе оплата бралась за километры, а не за минуты. Потому водитель и не был рад попаданию в вечернюю пробку. Зато Антон наслаждался общением с мамой. Не каждый день она приходит пораньше домой. Правда, и руку он тоже ломает не каждый день…

Глава 3

Антон и оглянуться не успел, как наступила долгожданная суббота. Сперва они собирались взять еду с собой и позавтракать в парке, но в итоге решили не носить лишних сумок, а погулять налегке. Да и там на месте всё равно будут что-нибудь продавать. Например, хот-доги, которые Антон очень любил. Единственное, что их задержало, – десяток наклеек для нового журнала, которые мама принесла с работы вчера поздно вечером. Антон её не дождался и лёг спать. Какое-то важное совещание шло почти до самой ночи. Журнал, к слову, поразил Антона до глубины души. Наклейки и монеты были великолепными. Можно сказать, что они являлись самыми настоящими произведениями искусства. Первый вечер он долго не мог уснуть, листая журнал и никак не выпуская его из рук. Да и факты о планетах, о попытках человечества покорить космос, о неизведанных галактиках были необычными и познавательными. Практически всё было для мальчика новым, хотя он перечитал не одну книгу о космосе и посмотрел с десяток передач по телевизору. В журнале даже имелись небольшие произведения, рассуждавшие о том, на какой планете и почему мог бы поселиться человек. Какие со временем свойства приобрёл бы организм в различных средах. Рассуждения, конечно, не были подкреплены наукой, но смотрелись всё равно достаточно живо и интересно. Тем удивительнее было обнаружить на последней странице заметку о том, что все такие рассказы были написаны самыми обычными школьниками в рамках конкурса для журнала. И почему только Антон не увидел этого раньше на просторах интернета? Он бы с удовольствием отправил свои работы! И в тот момент его посетила мысль о том, что он так и не посмотрел ссылок с литературными конкурсами, что ему скинула мама. Оплошность Антон твёрдо решил исправить в воскресенье. А то в субботу и так слишком много дел наметилось. Хорошо, что мама пока не спросила ничего по поводу тех ссылок.

Из дома они вышли около восьми часов утра. Солнце пряталось за тучами, и на улице было немного зябко. Антон накинул ветровку и бодро задвигал руками, раскручивая колёса своей коляски. Парк находился недалеко от их дома. Один Антон туда не ездил. Во-первых, слишком много оживлённых дорог, которые он не хотел пересекать без мамы. А во-вторых, мышцам было пока тяжело проезжать такое расстояние туда и обратно. А найти прохожего, который просто так захочет покатать его по парку или доставить обратно к дому, вряд ли возможно.

В самом начале прогулки произошла неприятность, в общем-то, привычная: непонятно на чем, но прокололось колесо коляски. В этот раз – одно из больших задних. Хорошо, что мастерская по шиномонтажу находилась как раз на пути в парк. И повезло, что там в боксах была только одна машина – свободные работники без проблем заклеили прокол, а заодно и подкачали все колеса, отмахнувшись от денег, предложенных Викторией Сергеевной. Впрочем, это было уже не в первый раз, так что ритуал был соблюден до конца: в ближайшем бутике на эти самые деньги мама Антона приобрела бутылку водки, которой и «угостила» работников шиномонтажа. В целом эта коллизия заняла примерно полчаса времени на всё про всё.

Тепло распрощавшись с парнями, мама с сыном продолжили прогулку. Едва они вошли на территорию парка, как поняли, что здесь сегодня намечается что-то торжественное. Везде висели праздничные растяжки и разноцветные воздушные шарики. Недалеко от пруда люди сооружали деревянную сцену. Концерт, скорее всего, будет вечером. Его они точно не увидят. Единственный минус – неприятный прохладный ветер, который особенно усилился около воды. По этой причине мама предложила сразу же пойти в глубь леса в поисках белок. Людей на территории парка было немного, а потому лесные зверьки без боязни сидели на земле, ища пропитания в хвое. Антон набрал пяток орехов и нагнулся вперёд, опуская незагипсованную руку вниз. Одна из белок, самая смелая, по всей видимости, оторвалась от своих занятий, внимательно изучила мальчика, содержимое его ладони и медленно стала подбираться к вытянутой кисти. Антон не двигался, боясь спугнуть зверька. Белка подошла вплотную, приподнялась, разглядывая орехи, и аккуратно взяла один из них. Мальчик руку не убрал. Зверёк отошёл чуть-чуть в сторону и разгрыз орех. Второй белка взяла чуть смелее. За ним третий. На четвёртом она даже позволила дотронуться до себя указательным пальцем. Доев все орехи, белка бегом бросилась прочь, залезая на ближайшее дерево.

– Чувствует доброе сердце, – прокомментировала увиденное мама.

– Да ладно тебе, просто кушать хочет, – улыбнулся, смущаясь, Антон. – Не она одна подходит. Люди давно приучили её брать с руки.

– А вот не скажи, – всё равно стояла на своём мама. – Давай чуть-чуть вперёд пройдём, там же вроде висит скворечник, что вы с папой делали.

– Думаешь, его ещё не сняли? – засомневался Антон.

– Уверена, что нет.

Скворечник висел на том самом дереве, куда они вешали его с папой шесть лет назад. Казалось, за это время его должны были непременно снять. Или скворечник просто разрушат ветра, дожди и снега. Но он не только не покосился, но и не утратил своей цветовой гаммы. Раскрашивал домик для птиц специальной водостойкой краской сам Антон. Папа никак не помогал ему. Да, сейчас рисунок смотрелся корявым и безыдейным, но это его творение. Непрошеная улыбка сама собой залезла на лицо Антона, а слеза умиления без какого-либо разрешения поспешила появиться в уголке его правого глаза. Мальчик отчётливо помнил тот момент, когда папа выпросил стремянку у здешнего лесника, залез на неё и водрузил скворечник на своё теперешнее место. Ещё он помнил, как первый год, когда папы не стало, он не смог прийти сюда. Всё внутри бередило от воспоминаний о совместных делах. Но ещё через год он снова наведался к скворечнику, в котором тогда поселились птицы. Более того, в тот день Антон увидел, как птицы-родители приносят еду маленькому птенцу. Жизнь продолжалась, несмотря ни на что. И он решил, что тоже будет сильным. Будет продолжать делать то, что ему привил папа. Ведь, конечно, он смотрит за ним откуда-то сверху. И радуется успехам.

– Смотри-смотри, – мама дёрнула Антона за локоть, указывая на скворечник. Из него показалась взъерошенная голова синицы. Птица осмотрелась, что-то пропела на своём языке и пулей вылетела наружу, устремляясь куда-то вверх. – Делает себе гнёздышко.

– Вероятно, уже сделала. Не она одна там жила, – слегка дрогнувшим голосом уточнил Антон, вытирая заслезившийся глаз.

Мама без объяснений поняла, что происходит с сыном. И не стала ничего уточнять, дабы лишний раз не затрагивать чересчур натянутые струны воспоминаний внутри сердца сына. Она молча сдвинулась с места и пошла дальше. Антон через пару мгновений последовал её примеру. Пауза в их разговоре затягивалась. Неожиданно мама жестом приказала сыну остановиться и кивком головы указала направление, куда следовало посмотреть. Совсем недалеко от них между двух высоких ёлок стояла рыжая лиса. Она что-то нюхала в свежей хвое и не обращала никакого внимания на женщину и мальчика. Антон, конечно, не впервые видел лис. Он уже несколько раз бывал в зоопарке, да и так же на прогулках в этом парке ему попадались рыжие животные. Но все они казались слишком потрёпанными. Шерсть совсем не была рыжей, а по внешнему виду складывалось ощущение, что лисы не ели несколько месяцев. Этот же зверёк был иным. Густая шерсть блестела на солнце, переливаясь разными оттенками оранжевого цвета. Слегка упитанные бока говорили о качественном рационе лисы и о благополучном существовании. Хорошо, что они вышли так рано. Позже тут было бы куда больше людей. Лиса вряд ли вот так появилась бы около дороги.

– Мама, – шёпотом позвал Антон. – Сфотографируй её на телефон.

– Ты же не любишь фотографии, – чуть более громким голосом удивилась мама. – Всегда говорил мне, что не понимаешь тех людей, кто делает по сотне снимков каждый день. И даже оправдывал своё мнение. Якобы мозг запоминает всё по-другому. Но когда ты видишь снимок, то в памяти уже остаётся он. А фотография всё равно всё иначе передаёт. Даже цвета. Или позу, которая слишком сильно зависит от ракурса съёмки. И вот чтобы не вызывать в памяти ложных образов, фотографии лучше не делать. Да и так лучше тренировать память. Ты напрягаешь её, воссоздавая то или иное место, людей, предметы.

– Да, говорил, – без споров согласился Антон. – Но люди часто меняют своё мнение. Не знаю, почему конкретно сегодня я так решил. Может, повлияло воспоминание о скворечнике, может, что-то ещё. Но эта лиса явно достойна фотоснимка. Наш мозг всё же выбрасывает часть информации в процессе жизни, которую ты редко используешь. И не всегда это что-то ненужное. Я хотел бы через годы снова увидеть эту лису. Вспомнить нашу с тобой прогулку в утреннем парке. Сегодня отличный день. Его ни в коем случае нельзя забывать.

Мама с улыбкой взглянула на сына, на его загипсованную руку и осторожно достала из сумочки свой телефон. Лиса тем временем оторвалась от изучения хвои и повернула голову в сторону Антона. Однако убегать животное не торопилось. Мама навела телефон на лису и несколько раз нажала на кнопку фотоаппарата. Только после этого зверёк сорвался с места и устремился подальше от дороги.

– Получился снимок? – оживлённо спросил Антон.

– Ага.

Мама закрыла несколько лишних приложений и открыла «галерею», показывая сыну фотографии. Лиса на них смотрелась превосходно. Теперь можно двигаться дальше. Мама убрала телефон и достала зеркало из сумочки. Проверила, всё ли в порядке с её прической, мало ли ветер растрепал её. Но каре из тёмных волос осталось в неизменном виде с момента выхода из дома. У мамы Антона были яркие голубые глаза и прямой нос с небольшой горбинкой. Слегка впалые щёки и ровный подбородок с небольшой ямочкой. Антон считал свою маму очень красивой. В отличие от себя самого.

– Предлагаю дойти до конца по этой дороге и потом вызвать такси, так мы как раз успеем к твоему уроку по шахматам. Даже ещё и пообедаем.

– Да, давай так и сделаем. Назад возвращаться нет никакого резона. Тем более ты обещала что-нибудь перекусить, а в конце этой дороги есть палатка с хот-догами.

– Я помню про неё. И, ты знаешь, я сегодня хочу составить тебе компанию, хотя обычно отказываюсь от них.

– Ого, это прям очень неожиданно, – развёл руки в стороны Антон.

– Ну, если уж ты поменял своё мнение по поводу фотографий, то почему бы и мне не нарушить одно из своих правил?

– Мне определённо нравится этот день всё больше и больше. А ведь он толком и начаться не успел. Основная часть впереди. А ещё я давно хотел задать тебе один вопрос. Просто никак ситуации не было подходящей. Думаю, сегодняшняя прогулка как нельзя лучше подходит для него. Мама, скажи, о чём ты мечтаешь?

Мама на мгновение сбилась с шага. Простой вопрос поставил её в небольшой тупик. Несомненно, она мечтала о разных вещах, но сейчас все эти образы разбежались по сторонам, стараясь не попадаться под руку. Однако молчание долгим не оказалось.

– Я мечтаю о том, чтобы ты вырос счастливым, чтобы никогда не грустил. Чтобы у тебя всё получалось. Чтобы ты победил в своей главной битве с недугом. И чтобы ты прожил долгую и прекрасную жизнь, в конце концов.

– Н-е-е-е-т, – с улыбкой протянул Антон. – Об этом могу мечтать я, а о чём ты мечтаешь для себя? Должно же быть что-то другое.

– Другого ничего нет, сынок. Для меня, как для мамы, то, что я назвала, самое главное в жизни. И важнее ничего не придумать. Будешь счастлив ты, буду и я.

– Получается, ты добавила мне ещё один пунктик, почему я не должен останавливаться и продолжать выполнять все свои упражнения каждый день.

Мама не стала ничего отвечать. Она взялась за инвалидную коляску и покатила Антона вперёд. Мальчик не сопротивлялся, он давно уже чувствовал усталость, а потому был рад небольшому отдыху. Через десять минут они добрались до палатки с хот-догами.

– Добрый день! – радостно поприветствовал их продавец. – Что будете брать?

Антон не очень часто посещал магазины или же такие вот палатки. Но всегда обращал внимание на подобные фразы, да и вообще на поведение продавцов в целом. Ему не нравилось, когда консультант задаёт слишком много вопросов или предлагает и расхваливает то, на что он бросил лишь поверхностный взгляд. Вот и сейчас… Почему они должны что-то брать? Может быть, они просто ознакомятся с ценами и пойдут дальше. Да, наверное, в подавляющем большинстве люди ведутся на болтовню консультантов и берут то, что им не было нужно, или то, что сперва не особо понравилось. Но это точно не про него. Если ему начать что-то навязывать, то он никогда не возьмёт такую вещь. Даже если изначально он пришёл именно за тем, что нахваливает консультант. Хотя конкретно сейчас хот-дог взять придётся…