Kitabı oku: «Красный меч», sayfa 4

– Да фиг его знает, – Итан пожал плечами, – у меня есть подозрение, что и в нас особой нужды нет.

– Тогда для чего мы оказались в Хариссе? – я поочередно переводил взгляд с одного собеседника на другого в ожидании ответа.

– Узнать ответ можно единственным способом – просто выжив в этом гребаном мире, – зло произнес Итан и ударил кулаком по земле.

– Парни, вы трещите как сороки, даже в доме спать невозможно, – недовольно сказал появившийся на пороге Ник. – Надеваем доспехи, идем на ужин, а после – на Арену. Алекс, ты к бою готов?

ГЛАВА 6

Малая Арена располагалась во внутреннем дворе главного здания, там же, где классы, учительская, оружейная, тренировочные залы и ресторан. Пространство диаметром около семи метров было огорожено массивным бортиком высотой примерно по пояс. Над ним тремя ярусами возвышались места для зрителей – концентрические каменные скамьи с невысокими спинками. Вход на арену закрывался двумя створками деревянных ворот, над которыми нависала ложа с несколькими рядами стульев. Больше всего это сооружение напоминало миниатюрный римский амфитеатр под открытым небом.

Позади ярусов для зрителей тускло светили расположенные по окружности белые матовые сферы размером с арбуз. Над правильным кругом арены висела опрокинутая широкой частью вниз полусфера. Ее удерживали семь тросов, спускающихся с высоких столбов за пределами сооружения.

Трибуны были заполнены учениками, одетыми так же ярко и броско, как Энди. На мгновение у меня возникло ощущение, что я попал не на поле брани, а на бразильский карнавал.

Невидимая глазу линия разделяла пространство арены на две половины. Одну заполняли юноши, другую – девушки. Мне понравился такой вариант рассадки, потому что взгляду открывалась панорама прекрасных девичьих лиц. В голову пришла мысль, что жить рядом с такими красотками – это приятная компенсация за прочие неудобства, еще один пряник в сбалансированном школьном социуме.

В ложе сидели наставники – дюжина мужчин и ни одной женщины. Все они держались с достоинством, и единственным свидетельством принадлежности к выходцам с Земли были неестественно правильные черты красивых, хотя и не молодых лиц. На фоне халатов блеклых расцветок выделялись лишь яркие ленты, вплетенные в длинные косы, которым позавидовала бы любая девушка. Наверное, лет через двадцать примерно так будем выглядеть и мы. Если, конечно, выживем в этом мире.

Старший наставник Кевин встал со своего места и неторопливо спустился по узкой лестнице на поле боя. Как только он оказался в центре арены, полусфера над его головой вспыхнула и залила посыпанную песком поверхность ярким светом. В лучах огромного прожектора седые волосы наставника стали белыми, а вплетенная в косу лента переливалась, будто расшитая сапфирами. Кевин взял в руки концы синего витого шнура, который служил поясом и медленно оглядел трибуны.

– Добрый вечер, ученики! – сказал он и кивнул, слегка наклонив голову к левому плечу.

Все зрители шумно встали со скамеек и безмолвно повторили его жест.

– Это – директор школы, – шепнул мне Энди, – он говорил с тобой в первый день.

– Я его узнал, хотя все они похожи на стареющих голливудских актеров с пластикой лица, – тихо сказал я и повернулся к Энди. – Почему среди них нет женщин?

– Не знаю, сам когда-то задавался этим же вопросом, – пожал плечами мой разряженный в пух и прах напарник. – Я спрашивал об этом у кого-то из них, но в ответ услышал какую-то хрень.

Рядом с Энди я чувствовал себя гадким утенком. Его выступающие вверх наплечники были подобны сложенным крыльям яркой цветастой бабочки, и я видел, что взгляды многих девчонок задерживаются на нем, скользя по моему лицу, словно по серому каменному барельефу.

– Сегодня мы подводим итоги восьмой недели занятий, – продолжил директор после небольшой паузы, в течение которой он неторопливо оглядывал наши раскрасневшиеся лица. – Я поздравляю еще одиннадцать учеников, поднявшихся на третий уровень, и напоминаю, что, как и раньше, вам предстоит тяжелая работа над собой. Сегодняшний выходной, который, как я надеюсь, вы провели в медитации и созерцании, закончится тремя схватками.

Он помолчал и еще раз обвел нас взглядом. На скамьях воцарилась абсолютная тишина.

– На арене сразятся Лукас из семнадцатой группы и Миа из сорок пятой – самые сильные ученики школы, преодолевшие шестую ступень. Они будут биться до первой крови или до тех пор, пока один из соперников не сдастся. В течение боя можно использовать не больше трех амулетов.

На арену вышел синеглазый парень с русыми волосами, облаченный в дымчатые, отливающие серебром доспехи, и классическая голубоглазая блондинка в бежевом топе из кожи и бирюзовых бриджах, явно подобранных под цвет глаз.

– Энди, – обратился я к соседу, поглощенному разглядыванием противоположных трибун, – на Миа вообще брони нет, даже наручей. А Лукас по самое горло в железе – разве что маску на глаза не нацепил.

– Это не запрещено правилами, каждый участник выбирает доспехи сам, – ответил мне Энди, не поворачивая головы, его мысли были заняты исключительно зрительницами на противоположных трибунах. – Крис сегодня вообще с голым торсом прискакал, наверно так выделиться решил. Глупый мальчик из глубинки, он не понимает, что, если пресс, баки и бицепсы есть у каждого, они теряют свою уникальность.

– Девчонки тоже как на подбор – у всех не меньше третьего размера, – заметил я.

– Слюну вытри, – хмыкнул Энди, и соизволил скосить на меня глаза.

– Что будет дальше? – поинтересовался я, пока противники готовились к бою.

– Бой по жребию, – ответил Энди, – а затем на арену выйдешь ты. Соперником станет слабейший ученик.

– Самый низкий уровень? – уточнил я.

– И самое маленькое количество набранных очков, – добавил Энди. – Проигравший получит дополнительное задание, выигравший – свиток каких-нибудь техник.

– Сильнейшие ученики сражаются каждую неделю? – чтобы не надоедать Энди, я обратился к Нику, который сидел слева от меня. – Им тоже дадут свиток и задание?

– Да, но это не главное, – шепотом ответил Ник, так же, как и Энди, рассматривая кого-то на противоположной трибуне. – Чем выше уровень, тем сложнее перейти на следующий. Победа над сильным противником может быстрее продвинуть тебя вверх.

Директор занял место в ложе, а на сцене остались только Лукас и Миа. Я смотрел на эту красивую пару и не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего. Они должны были знакомиться, целоваться или выяснять отношения, но никак не драться на арене ради сомнительного приза!

Бойцы взяли в руки учебные мечи и заняли позиции. На скамьях сразу воцарилась тишина, и все присутствующие переключили внимание на поле боя.

Противники поприветствовали друг друга легким кивком головы и сражение началось. Лукас молнией бросился вперед, его дымчатый силуэт размазался в воздухе, и он возник перед Миа с мечом в вытянутой руке. Девушку окутало туманное облако, и в то же мгновение она оказалась у парня за спиной.

– Сожгли по одному амулету, – шепнул мне Энди, больно надавив наплечником на ключицу. – Сейчас покружат с мечами, и будут тратить следующие.

– Где вы берете амулеты? – не отрываясь от действа на арене, спросил я.

– В оружейной, завтра тебе все покажу. Ты сможешь использовать только кристаллы, соответствующие твоему уровню.

– Кристаллы или амулеты? – уточнил я.

– Это – одно и то же, – сказал Энди, и усмехнулся. – Еще они бумажными бывают: воспринимай их как разные типы накопителей данных.

На арене продолжались позиционные бои. Лукас и Миа по очереди атаковали друг друга, защищались, уходили от ударов, но не могли прорвать оборону противника. Я с завистью смотрел на отточенные движения Лукаса, и со стыдом вспоминал свои обезьяньи кривляния и увертки во время тренировки с Логаном и Крисом.

– Они тоже не сразу такими стали, – как будто прочитав мои мысли, шепнул Ник, – в самом начале, на первом уровне, я неплохо Лукаса в песке вывалял. Сейчас он меня одной левой положит.

Миа крутанулась волчком и зигзагами пошла в атаку, меч в ее руке начал выписывать тускло поблескивающие восьмерки и конусы. Лукас уворачивался и медленно пятился к трибуне, выставив клинок перед собой.

– За пределы арены выходить нельзя? – я обратился к Энди, слегка толкнув его плечом и запоздало подумал, что, если он пихнет в ответ, мне может грозить перелом ключицы.

– Это – проигрыш, – ответил он. – Отказ от поединка – дисквалификация и изгнание из учеников.

– А если противник сильнее? – возмутился я. – Если по жребию тебе выпадет Лукас?

– Я бы предпочел Миа, – широко улыбнулся Энди и подмигнул, а потом добавил с искренней убежденностью в голосе, – запомни: настоящий воин никогда не отказывается от боя.

Я замолчал, и, глядя на арену, думал о том, что не понимаю парней. Они стали частью этого мира всего за два месяца, они разделяют его ценности и защищают их, они мечтают пройти Врата и подняться на следующую ступень, даже не понимая до конца, что их ждет за Красной Стеной.

А я пустыми глазами смотрел сквозь сражающихся и очень хотел вернуться на Землю. Я бы все отдал за то, чтобы оказаться в своем доме и слушать за ужином скучные разговоры родителей о политике, их престарелых друзьях и кулинарии. И пусть у меня не будет кубиков и бицепсов, а у девчонок – идеальных фигур и лиц моделей Вог²³…

Вдруг зрители взревели от восторга. Я сфокусировал взгляд на арене, и увидел, что Миа ничком лежит на песке, а ее меч валяется в нескольких метрах позади.

– Ты видел, Лекс, ну ты видел, как он ее подловил! – синие глаза Ника светились от восторга. – Даже без заклинаний, улучил момент и вставил меч в воронку поперек! Поперек в воронку Силы! Блин, я бы ни за что на такое не решился! Так же руку можно было потерять! Просто огонь!

Энди не выражал словесных восторгов, лишь кричал и хлопал в ладоши, как и все вокруг. Девчонки на трибунах бесновались от сумасшедшего азарта, за исключением членов семерки Миа. Ее подруги уже пробирались к арене, чтобы помочь раненой.

Да что с ними со всеми такое? Я чувствовал себя не в своей тарелке. Когда я научусь драться так же, как они, может быть, почувствую азарт, но пока…

Стоп. Я тоже меняюсь. Я уже думаю о будущем в этом мире, уже строю планы жизни в Хариссе, а еще и суток не прошло с того момента, когда оказался здесь! Так все обычно и происходит – ты просто врастаешь в новую реальность, и привычные ценности, воспоминания, родители и старые друзья постепенно блекнут, превращаясь в выцветший фотоснимок, висящий в дальнем углу кладовой памяти…

Когда я отвлекся от пустых размышлений, на арене снова стоял старший наставник.

– Команды хорошо отработали прошедшую неделю, – негромко говорил Кевин, но его голос был прекрасно слышен в любой части амфитеатра. – Почти четверть из вас вознеслись на третий уровень, а это значит, что следующая Ступень стала ближе.

– Все это похоже на какое-то дешевое телешоу, – шепнул я Энди, практически не шевеля губами, – так и жду, что сейчас на экране за его спиной нам покажут лучшие моменты прошедших боев.

– У дураков мысли сходятся, – ответил он, – я каждый раз думаю о том же. Но их поведение естественно, потому что они тоже с Земли.

– А значит, воссоздают ту реальность, которая им близка и знакома, – добавил я, и сконцентрировал внимание на арене.

– Сегодня по традиции был брошен жребий и выбор пал на Майка из семерки номер двадцать и Логана – семерка номер семь!

– Мать твою, Логан, – заорал Итан, перекрывая шум трибун, – да ты у нас счастливчик!

Логан молча поднялся со скамьи, и, поочередно пожав нам руки, боком прошел к лестнице. Его лицо не выражало никаких эмоций, лишь в серых глазах горел едва различимый огонек. Возможно, это было отражение светильников за нашими спинами, но я видел в нем отблеск наполнявшей его ярости. А еще слышал нескрываемую злость в кровожадных криках парней из нашей команды, которые просили закопать двадцатку в песок по самые уши.

– Энди, у нас проблемы с двадцатой семеркой? – уточнил я, когда Логан уже спускался к арене.

– Да так, поцапались в пустыне месяц назад, – он вздохнул, – Итан поддел, они ответили, и понеслась апзда по кочкам.

– А как здесь наказывают за драки? – я задрал голову и посмотрел на небо.

– Бои, мой друг, или сражения, но никак не драки, – поправил меня Ник, – драки недостойны воина. За бои вне пределов арены на первый раз снимают все очки. А в следующий – отправляют прислуживать настоящим воинам.

– Я все больше и больше убеждаюсь, что систему отношений в школе придумал очень умный и опытный человек…

– И он, конечно же, был психологом, – с сарказмом в голосе перебил меня Энди.

– Очки, плюшки и штрафы за этот бой получает ученик или семерка? – спросил я у Ника, чтобы у него не возникало ощущения, будто я игнорирую его статус.

– В индивидуальных сражениях призы и штрафы именные, команда ни при чем, – ответил он.

Стоя напротив Майка, наш Логан выглядел примерно таким же оборванцем, как я – рядом с Энди. Доспехи двадцатки сияли золотом и серебром, а вишенкой на торте были зеленые узорчатые вставки из какого-то полудрагоценного камня, отбрасывающие яркие всполохи при каждом движении.

– Энди, а где делают такие доспехи? – негромко поинтересовался я. – И сколько они стоят?

– Считай, что у тебя такие уже есть – доля за убийство ганда, – подмигнул мне напарник и ткнул пальцем в свои. – Их привозят торговцы и сдают в школу, а мы обмениваем на заработанные очки.

– А где их производят? – продолжал допытываться я.

– Не знаю, – пожал плечами Энди, – этот мир просто огромен. Я пытался прикинуть размеры огороженной Красной Стеной территории, и у меня получилось, что она не меньше США! Караваны купцов без остановки движутся по внешней ее части, и для того, чтобы совершить полный оборот, им нужно примерно четыре года! Смотри на арену, начинается!

Логан и Майк поприветствовали друг друга традиционным кивком и сразу ринулись в бой. Трибуны взревели еще громче, чем во время предыдущей схватки, и я подумал, что очередность выступления на арене следовало бы изменить. Сначала выпускать на поле боя неумех вроде меня, потом середнячков, как нынешние бойцы, а на сладкое – самых сильных воинов школы.

Парни бились жестко. Майк бросался в атаки, даже не используя заклинаний, а Логан действовал ровно так, как учил меня: всячески уходил от выпадов, изворачивался и изматывал своего облаченного в тяжелую броню противника. Вскоре Майк немного успокоился и понял, что им манипулируют. Он выбрал момент, когда Логан в очередной раз перекатом ушел от рубящего удара сверху, и активировал амулет. С его пальцев сорвался уже знакомый мне черный шарик, но столкнулся с таким же по размеру огненным. Раздался негромкий хлопок, сферы исчезли, и под крики зрителей бойцы сошлись в рукопашную.

Я убедился, что разница в один уровень имеет большое значение. Удары Майка были сильнее, атаки – быстрее, а выпады – точнее. Он уверенно теснил Логана к трибуне, тот отбивался все слабее и слабее, и, казалось, что исход поединка уже предрешен. А затем произошло необъяснимое.

Логан запрокинул голову, громко закричал, перекрывая вопли зрителей, и неожиданно ринулся в атаку на Майка. Энергичные мощные удары следовали один за другим, многие из них достигали цели, и теперь уже двадцатка отступал к противоположному краю арены, отчаянно обороняясь и придерживая левой рукой бедро.

– Логан перешел на третий уровень, —прокомментировал Энди, – так бывает довольно часто, когда сражаешься с сильным противником. А теперь смотри и учись как нужно проигрывать, если не хочешь сдаваться. Но цена красивому поступку – синяки по всему телу.

Майк стоял без движения, опершись на каменную ограду и смиренно принимал удары. Руки его висели как плети, меч валялся у ног, а Логан со спокойной яростью вбивал тупой учебный клинок в уже измятый нагрудник. Наконец, Майк покачнулся назад и перевалился через бортик. На скамьях закричали, но громче всех орала наша семерка.

А потом меня пробил мандраж. Следующим был я. Я понимал, что ничего страшного со мной не произойдет и я отделаюсь всего лишь комплектом ссадин и синяков, но все равно боялся. В горле пересохло, и я с ностальгией вспомнил привычные стадионы, где я присутствовал в качестве зрителя, а по рядам разносили снеки и напитки.

С каждым шагом, который делал старший наставник Кевин по лестнице, ведущей на арену, я все сильнее и сильнее вжимался в шершавый камень скамьи.

– Вчера в нашей школе появился новичок, – директор снова стоял на песке и голосом профессионального диктора вводил в курс дела учеников. – По многолетней традиции он примет свой первый бой здесь, на Малой Арене. Как вы хорошо знаете, его соперником должен быть воин равный по силе, но к нынешнему моменту вы все перешагнули второй уровень. Традицию нарушать нельзя, поэтому соперником Алекса из седьмой семерки станет Эмма из группы номер тридцать четыре!

Аплодисментов и криков не было, мы спускались на арену в абсолютной тишине, которая нравилась мне все меньше и меньше. Ребята забыли научить меня церемониальным кивкам головы, но я усвоил их, глядя на предыдущих героев клинка и магии.

Мы взяли в руки учебные мечи и встали в трех шагах друг от друга. Для справедливого начала боя расстояние было продумано верно: ни один из противников не мог дотянуться до другого, сделав стандартный выпад. Но оно было слишком близким для парня, который смотрел в лицо одной из самых красивых девушек из тех, которых видел за всю свою жизнь.

ГЛАВА 7

В голубых глазах Эммы я утонул сразу, отчаянно и бесповоротно. И после этого уровни развития, заклинания и амулеты, мнения учеников и учителей потеряли всякое значение. Я тщетно искал во взгляде соперницы хотя бы тень взаимного интереса, но видел только холод и неприкрытую угрозу.

Звучит удар гонга, и Эмма с ходу бросается в атаку. Ее движения не замедлены, как у Логана на тренировке, а очень быстры, но я игнорирую опасность и вижу лишь грацию и пластику. Она по-кошачьи мягко выставляет левую ногу, поворачивает корпус вполоборота, подается ближе ко мне и резко выбрасывает вперед правую руку с мечом. Я едва успеваю уклониться, и серый учебный клинок проходит в каких-то сантиметрах от моего плеча. Она замечает мое движение, отталкивается правой ногой от земли и бьет с разворота в грудь. Я падаю спиной на арену и вижу серое затупленное лезвие, со свистом рассекающее воздух перед моими глазами. Ее меч не встречает сопротивления и, влекомая инерцией, Эмма с криком ярости валится на меня всем весом своего тела. Я убираю лезвие с траектории ее падения и ухожу в перекат, как учил Крис. Девушка приземляется на то место, где секунду назад находился я, и ее клинок с глухим звуком вонзается в песок рядом с моей шеей.

Пользуюсь заминкой и оказываюсь на ногах, пока Эмма высвобождает меч. Она снова атакует, на этот раз режущим ударом с разворота. Падаю на колени, отклоняюсь назад, ловлю момент, когда лезвие пронесется перед моей грудью, и прыгаю вперед, врезаясь головой в ее живот. Девушка теряет равновесие и с глухим вскриком приземляется на спину в метре от меня. Я отталкиваюсь ногами от поверхности и в прыжке заношу меч для удара. Ее руки раскинуты, она не успевает выставить блок, и мне ничего не стоит поразить ее незащищенный корпус, но я снова тону в широко распахнутых голубых глазах и специально промахиваюсь.

Эмма перекатом уходит с линии моего возможного удара и поднимается на ноги. Прекрасное лицо перекошено от гнева, лазурь глаз отливает сталью, а грудь тяжело вздымается от сбившегося дыхания. Девушка теряет контроль над собой, что-то кричит и бросается в лобовую атаку. Уходя от столкновения, я перемещаюсь в сторону, и она хватает меня за руку, чтобы сохранить равновесие. Затем падает, увлекает за собой, и мы катимся по арене, скрежеща обнаженными клинками по поверхности. Эмма оказывается сверху, поднимает меч, и резко бьет, целясь мне в голову.

Будучи придавленным ею к земле, я изворачиваюсь, отклоняю плечо, и серое лезвие втыкается в песок в сантиметре от моего уха. Используя эфес как опору, она резко перемещает вес тела на локоть и опускает его мне на грудь. Ребра пронизывает боль, я отталкиваюсь согнутыми ногами от поверхности арены, смещаюсь вперед и выбиваю плечом меч из-под ее руки. Наплечник деформируется, впивается острыми гранями в кожу, раздается жуткий хруст кости в сломанном запястье Эммы, а затем ее жуткий вопль. Она вскакивает на ноги и продолжает истошно орать, глядя на ложу наставников.

Господи, я же ей руку сломал! Я вижу кровь и обломки кости, торчащие из раны! Меня мутит, я падаю коленями в песок, сжимаю ладонями виски и кричу от ужаса!

Все ученики на зрительских скамьях застыли в оцепенении, а на арену в полном составе спускаются наставники.

Я стоял в центре арены, окруженный дюжиной учителей и понимал, что крупно облажался. Шок от осознания того, что причинил Эмме серьезную травму, еще не прошел, хотя я ни разу ее не атаковал. Я мог поразить ее мечом еще в середине поединка, но четко следовал советам парней, и Эмма все сделала сама. Безмолвие наставников заставляло нервничать. Зрители на скамьях были недвижимы и тоже молчали, не отводя от меня настороженных взглядов. Члены моей семерки ничем не отличались от остальных.

– Сегодня – твой первый день на Пути Возвышения? – спросил, наконец, старший наставник Кевин и подошел ближе.

– Я не знаю, стою ли на этом Пути, – немного помедлив, ответил я.

– Занимался ли ты самопознанием в своем мире? – продолжал допрос директор.

Если рассматривать вопрос в отрыве от контекста, то я мог бы рассказать много интересного как о поисках себя, так и об экспериментах из области физиологии, но было очевидно, что речь идет о духовных практиках и боевых искусствах.

– Нет, – твердо ответил я. – Я сломал ей руку случайно!

– Ты использовал техники четвертой Ступени без талисманов, будучи простым нулевкой, – нахмурившись, сказал директор. – А для этого нужно уметь контролировать Силу.

Бред какой-то! У меня возникло ощущение, что я плохо играю роль Избранного в плохом боевике, который снимается по плохому сценарию. В следующее мгновение меня заморозили.

Я погрузился в очень странное состояние: тело было пронизано какой-то субстанцией, больше всего напоминающей маленькие кристаллики льда, но все органы восприятия работали в обычном режиме, как, впрочем, и мозг, в древних глубинах которого ширилась и росла паника. Я чувствовал, что могу сбросить оцепенение в буквальном смысле одним резким движением плеч, и все инстинкты просто вопили о необходимости сделать это, но я подавил неосознанные желания и послушно стоял недвижимым манекеном.

– Ты чист, – задумчиво произнес директор, перебирая пальцами концы своего пояса, будто четки. – Возвращайся в свою группу, завтра приступишь к занятиям.

Эффект заморозки прошел, я пошевелился и, разминая шею, покинул кольцо расступившихся наставников. Песок под ногами приятно пружинил, прохладный воздух овевал лицо, и я снова радовался жизни, которую чуть не потерял.

Ученики потянулись к выходу, и, нагнав свою семерку, я вышел за пределы Малой Арены. Миновав периметр здания, мы оказались под открытым небом, на котором сияли незнакомые мне созвездия. Путь до дома прошел в молчании, и разговор начался уже во дворе.

– Ты ничего не хочешь рассказать? – зло спросил Ник и пнул ногой ни в чем не повинный ствол деревца, растущего у порога. – Мы здесь клоунами работаем, показываем тебе, как меч в руке держать, а ты потом, не напрягаясь, сражаешься в режиме спурта²⁴!

– Парни, вы, конечно, можете мне не верить, но я сам не понимаю, что происходит! – я расстегнул тесный нагрудник и сорвал поврежденный наплечник. – Объясните, что такое спурт?

– Ты дрался с Эммой, двигаясь со скоростью, в несколько раз превышающей нормальную, – спокойно пояснил Логан, – она не показалась тебе медлительной?

– Временами я это чувствовал, – ответил я, вспомнив недавние ощущения, – но действовал на автомате, особо не задумываясь. Я так и не смог ее ударить, она же девушка…

– Твою мать, Лекс, – взорвался Итан, – Эмма покалечила бы тебя, не моргнув глазом!

– Точно! – добавил Энди. – А ты нам про гендерные стереотипы втираешь!

– Господи, – Итан закатил глаза и обхватил голову руками, – опять ты умничаешь!

– Я хотел сказать, что Алекс все еще воспринимает женщин в качестве слабого пола, – оправдываясь, пояснил Энди.

– Лекс, – уже спокойнее обратился ко мне Ник, – ты дрался и не чувствовал ничего необычного?

– Парни, послушайте меня внимательно! – я обвел всех умоляющим взглядом. – Я просто сражался. Не сражался даже, а уходил от ее атак, как учил меня Логан. Падал на песок, как показывал мне Крис. А в конце подловил Эмму, выбив меч из-под ее руки – вот и все! Я не из людей Икс²⁵, понимаете? У меня нет никаких суперспособностей, я – такой же человек, как все вы! И я ей руку сломал!

– В-внешне – д-да, т-такой же, – холодно заявил молчавший до этого Дэвид, – н-но к-к-кто п-прячется в-внутри?

Воцарившаяся тишина была самым очевидным подтверждением того, что Дэвид озвучил общие сомнения. Между нами пролегла непреодолимая пропасть. Даже если семерка останется командой, теперь нас всегда будут разделять понятия «мы» и «он», «я» и «они».

– У меня личная просьба ко всем, – нарушил тягостное молчание Энди. – Я хочу поговорить с напарником наедине.

Никто не проронил ни слова. Не было шуток и привычных подколок с сексуальным подтекстом, все с угрюмыми лицами скрылись в доме. Изнутри раздавались лишь звуки сбрасываемых на пол доспехов и шум воды.

– Давай не будем им мешать, – предложил Энди и, повернувшись ко мне спиной, проследовал на задний двор.

Желтый прямоугольник тренировочной площадки все еще выделялся на фоне зелени, которую постепенно поглощала наступающая ночная тьма. Я задрал голову к небу и осознал, что меня смутило в прошлый раз – я видел лишь ярко мерцающие звезды. Луна отсутствовала второй вечер подряд.

– Иди сюда, сейчас проверим мою догадку, – Энди стоял рядом с массивными шарами, похожими на огромные гири с ручками.

Я приметил эти штуки еще во время вечерней тренировки, но их назначение оставалось для меня полной загадкой. На ощупь они были теплыми, шершавыми и, судя по размеру, очень тяжелыми.

– Попробуй поднять эту над головой, – попросил Энди и указал на самую маленькую сферу. – Только медленно, чтобы сухожилия на запястье не порвать.

– Хорошо, но ты лучше отойди на пару метров, – я с сомнением посмотрел на матово поблескивающий шар и взялся за ручку.

Я попытался приподнять гирю, и понял, что она очень тяжелая. Даже прекрасно развитые мышцы моего нового тела не позволили с легкостью оторвать ее от земли. Я сжал зубы, поставил ноги на ширину плеч, обхватил рукоять двумя руками и приподнял металлическую сферу. Затем, немного привыкнув к весу, потянул ее вверх. Мне удалось поднять ее лишь до уровня груди, но жилы на шее вздулись, спину свела судорога, и я с облегчением бросил гирю на утрамбованный песок.

– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно заявил Энди, подошел к третьей по счету сфере и легко поднял ее над головой одной рукой.

– Как ты это сделал? – от удивления у меня разве что челюсть не отвисла. – Она же еще больше, чем моя?

– Магия! – усмехнулся напарник и аккуратно опустил гирю на прежнее место. – У меня – третий уровень, а у тебя – нулевой. Первая весит примерно семьдесят килограмм, седьмая – в семь раз больше.

– И поднимаете вы их не только силой мышц, а с помощью той самой энергии, о которой ты говорил? – высказал очевидную догадку я.

– Да, и, как видишь, ты пока не умеешь ей управлять, хотя можешь пользоваться, – назидательно сказал Энди, направив на меня указательный палец.

– В чем разница между «пользоваться» и «управлять»? – я взял гирю двумя руками и, протащив ее по песку, поставил на место.

– Ты пользовался Силой, когда сражался на арене, – в голосе Энди прозвучала ирония, – но даже не понял этого. Ты перемещался с огромной скоростью, если бы я записал бой на смартфон, то смог бы показать тебе блеклую тень, движущуюся вокруг Эммы, и неяркие вспышки твоих появлений и исчезновений в пространстве.

– Ты сейчас меня разыгрываешь, да? – закипая от гнева, закричал я. – У вас традиция такая – прописка новичков? Спектакль для мощного воздействия на незрелые умы? Я уже проходил это на семинарах по психологии: если собрать группу из подготовленных ста человек, которые на черное скажут «белое», то сто первый, не знающий о заговоре, подтвердит это²⁶!

– Успокойся, Лекс! – возмущенно воскликнул Энди. – Ну на кой хрен устраивать спектакли с массовкой в четыреста человек? А реакция учителей? Она тебя не смутила?

– Энди, друг мой, меня здесь смущает абсолютно все: пустыня, красивые, выглядящие ненатурально люди, магия и прочие фокусы, которые я наблюдаю уже вторые сутки! И я понятия не имею, о чем ты говоришь, когда забрасываешь своими догадками и рассуждениями! – на одном дыхании выпалил я и понял, что в ночной тишине меня услышала половина школы.

– Ты выговорился? – улыбнувшись, спросил Энди и положил руку мне на плечо. – Теперь послушай. Сегодня нулевка, не открывший каналы, напугал всех и использовал техники, недоступные даже некоторым наставникам. После этого каждый гадает, кто или что ты есть на самом деле, и воспринимает тебя либо как непобедимого противника в будущем, либо в качестве потенциальной угрозы.

Я смотрел в настороженные серые глаза моего напарника и четко понимал, что сейчас, сразу после боя, он не поверит ни одному моему слову. Для него, как и для всех остальных, я матерый волк в шкуре неопытного ягненка. И особенно – для девочки, которой сломал руку.

– Как найти Эмму? Мне нужно ее увидеть!

– Не переживай за нее, – усмехнулся Энди. – Она в главном здании, у наставника Флойда. Ее пичкают эликсирами и накладывают заклинания. Завтра будет как новенькая и легко сможет вылеченной рукой оторвать тебе яйца.

– Я хочу поговорить с ней как раз для того, чтобы их сохранить, ты же поможешь?

Энди пристально посмотрел мне в глаза, будто пытаясь прочитать в них ответы на свои невысказанные сомнения. Демонстрация дружбы со мной могла привести к опасным и непредсказуемым последствиям. Он явно колебался. Я не отводил взгляд и молча ждал его решения.

– Идем, – коротко сказал он и, развернувшись, шагнул в темноту.

Путь до главного здания мы проделали в молчании. Тусклый свет фонарей освещал мощенные камнем дорожки, выхватывая из сумрака темно-зеленые пятна ветвей деревьев над головой. Вокруг царила неестественная, давящая тишина. Я вдруг осознал, что еще не слышал здесь ни пения птиц, ни стрекота цикад.