Kitabı oku: «За последним порогом. Ветры Запада. Книга 2»
Глава 1
– Арди, подожди! – услышали мы, когда миновали ворота Академиума и двинулись к зданию факультета.
Мы оглянулись и обнаружили спешащую к нам Мину Золотову.
– Здравствуй, Мина, – поздоровался я, а Ленка просто кивнула, с любопытством на неё глядя.
– Я хотела с тобой сразу после сессии поговорить, но мне сказали, что ты уже уехал, – заявила Мина, непринуждённо пропустив этап приветствий. – А в представительстве семейства сказали, что не знают, когда ты вернёшься. Сказали изложить своё дело в письменном виде и подать просьбу о личном приёме.
– Вообще-то, именно таким образом ко мне на приём и попадают, – пожал плечами я. – Секретарь знакомится с делом и решает, нужно ли мне встречаться с посетителем. Собственно, к любому главе семейства не зайдёшь просто так с улицы. Ты чего-то другого ожидала?
– И что, когда стану у вас служить, я так же буду тебе просьбу о приёме подавать? – насупилась она.
– Нет, Мина, – улыбнулся я. – Вряд ли тебе придётся это делать. Ты будешь подавать рапорт сотнику. Если он не сможет решить твою проблему, он отправит тебя на рапорт к командиру полка, ну и так далее. Ко мне ты попадёшь, только если командир дружины посчитает это необходимым. И не надо так надуваться, это армия, а не дружеская компания, там так принято. Да и не только в армии.
Возможно, я зря с самого начала позволил такое демократичное к себе отношение. Умные, вроде Дары, прекрасно понимают разницу между мной-студентом и мной-начальником, но в Академиуме, как и везде, далеко не все умные.
– Ну вот ты меня, наконец, нашла, – напомнил я. – Зачем я тебе был нужен?
– Это насчёт того турнира, – она с некоторым трудом вернулась к теме разговора. – Насчёт того, что меня признали лучшим командиром вместо тебя. Я считаю, что это было несправедливым решением, и его надо пересмотреть.
Вот интересно – зачем она мне это сообщает? Хочет набрать у меня очки, демонстрируя свои высокие принципы? От Ленки тоже пришло чувство скепсиса – она гораздо больше меня верит людям, но здесь и она засомневалась.
– Допустим, несправедливое, – согласился я, – но мне-то ты это зачем говоришь? Я такой же студент, как и ты, и подобные вопросы не решаю. С этим надо в деканат обращаться.
– Я туда и обращалась, – хмуро сказала Мина. – Сказала, что отказываюсь от первого места в твою пользу. Но декан ответил, что без тебя никто пересматривать результат не будет.
Ну, может, она и в самом деле человек высокой морали. Понятно, почему декан захотел узнать мою позицию по этому вопросу – после того скандала с нашими экзаменами они до сих пор чихнуть в нашу сторону боятся.
– Так от меня-то что требуется?
– Всего лишь твоё согласие на пересмотр результата, – ответила она. – Тогда деканат соберёт комиссию и будет с этим разбираться.
– Нет, Мина, – мягко сказал я. – Приятно видеть, что у тебя есть моральные принципы, но я такого согласия дать не могу. Пытаться высудить себе первенство будет недостойным поступком и уроном чести, а главное – я считаю, что решение Менски было справедливым.
– Это ещё почему оно справедливое? – поразилась она.
Не будь у неё подписан с нами контракт, я, возможно, не стал бы терять время на объяснения. Но к своим сотрудникам у меня всё же другое отношение, да и вообще – почему бы и не объяснить? От меня не убудет.
– Понимаешь, мне поначалу это тоже показалось не совсем справедливым. Но потом я подумал над словами Генриха, а ещё Драгана Ивлич дала кое-какие намёки, и я понял, что Менски решил совершенно правильно. Вот скажи – в чём состоит наша конечная цель?
– Стать Владеющими? – предположила Мина.
– Это само собой, но я говорю о конечной цели.
– Нуу… стать Высшими?
– Совершенно верно, – кивнул я. – Наша конечная цель – возвышение. А теперь скажи – ты когда-нибудь видела, чтобы Высшие командовали какими-то подразделениями?
– Я вообще Высших в глаза не видела, – хмуро ответила она. – Только слышала, что такие есть, а что и как они делают, мне никто не рассказывал.
– А, ну да, – несколько смутился я. – В общем, они не командуют. Возвышение – это индивидуальный процесс, и все Высшие – индивидуалисты. Они не особенно позволяют собой командовать, и сами неохотно берут на себя руководство. Только из чувства долга, ну, или если им некуда деваться, – добавил я, вспомнив киевских гражданок. – Владеющие, кстати, и в армии не командуют самостоятельными подразделениями, они всегда работают исключительно как поддержка. Вот именно поэтому ни Академиум, ни Круг Силы не интересуются нашими лидерскими качествами. Они в числе прочего оценивают нашу способность командовать, но для Академиума и Круга эта способность не значит ровным счётом ничего. Для них это совершенно неважно.
– А что для них важно?
– Воля. Интуиция. Удача. В военном училище победу отдали бы мне без всяких сомнений, но для Академиума твоя воля и удача перевесила все мои успехи как командира. Да и сказать по правде, не было там особых успехов, командовал я посредственно. Совершенно не имело смысла посылать вас отвлекать вторую группу. Как Владеющему, интуиция должна была мне подсказать, что вторая группа испугается и сбежит, и что нам нужно идти прямо через перешеек. Как военный, я должен был просто форсировать болото и обойти вторую группу без всяких отвлекающих манёвров. С любой точки зрения нужно было просто пометить вас и не тратить время на замысловатые планы. Но я не стал поступать ни как Владеющий, ни как военный, взялся усложнять без необходимости, и результат оказался в лучшем случае удовлетворительным.
– То есть тебя устраивает, что первое место отдали мне? – судя по голосу, она была здорово сбита с толку.
– Устраивает, – подтвердил я. – К твоим действиям тоже можно придраться, конечно, но ты заслужила первое место больше, чем я. В общем, выброси это из головы. Лучше скажи – ты смотрела расписание? Что у нас сейчас будет – речь ректора?
– Речь ректора для первокурсников, а перед нами-то зачем ему распинаться? – фыркнула Мина. – У нашего курса первой идёт боевая практика.
– Даже так? – удивился я. – Прямо с колёс и в бой?
– Всё, я побежала к нашим, – объявила Мина. – Наша Эмма, говорят, из-за того турнира совсем озверела, к ней лучше пораньше прийти. С последним она всегда сама дерётся.
Мы задумчиво посмотрели ей вслед, когда она стремительно понеслась в сторону своего дуэльного зала.
– Значит, преподы решили третью группу немного подтянуть, – отметил я. – Вообще-то, им это нужно, на турнире они меня как-то совсем не впечатлили. Про вторую группу вообще молчу.
– Они, конечно, коровы, – хмыкнула Ленка, – но ты лучше подумай о том, не собрались ли преподы заодно и нас подтянуть. Пойдём-ка в зал, что-то я тоже не хочу последней приходить.
* * *
Мы всё-таки пришли последними.
– Ну вот и Арди явились, наконец, – язвительно объявил Генрих. – Спасибо вам за ваш визит.
– До начала занятий ещё семь минут, наставник, – невозмутимо заметил я.
– Предлагаешь подождать эти семь минут?
– Всего лишь предлагаю не намекать на наше опоздание.
Генрих покрутил головой, но продолжать не стал. Впрочем, в эмоциях у него был полный штиль – придраться он решил исключительно для поддержания студентов в тонусе.
– Ладно, раз все собрались, то и приступим, – объявил он. – Раньше начнём – больше успеем. Вы стали старшекурсниками – вот и молодцы, речь я произносить не буду, пусть этим ректор занимается. Скажу только одно: учебная программа сейчас сильно меняется, и конструкты мы с вами будем отрабатывать по-настоящему летальные. Советую отнестись к этому очень серьёзно – целительница может многое, но далеко не всё. Ну, не маленькие, сами должны соображать.
– Если позволите вопрос, наставник, – подал голос я. – Вы имеете в виду просто изменения по сравнению с третьим курсом или какую-то реформу программы обучения?
– Начинается большая реформа, – подтвердил Менски. – Князь выразил недоумение недостаточной подготовкой Владеющих, Круг Силы подготовил обновлённые требования, и Академиум начал разработку новых учебных программ. Всё пока ещё в процессе, но уже ясно, что боевая практика будет увеличена, а некоторые теоретические предметы переведут в разряд факультативных.
Вот и результат разборки с Греками – всё, что наворотила Киса вместе с обществом Симона Кананита, начинает понемногу отменяться. Думаю, дело не ограничивается одним Академиумом – наверняка сейчас начинают меняться и школьные программы, да и на деятельность храмов княжьи люди тоже посмотрят придирчивым взглядом.
– А кстати, наставник, вы не знаете, кто сейчас руководит Приказом дел духовных? – вдруг пришла мне в голову мысль.
– Раньше там была Мариэтта Киса, но она вроде куда-то подевалась, – с удивлением посмотрел на меня Менски. – Не знаю, кто там сейчас руководит. А что?
– Да нет, ничего, – отрицательно покачал головой я. – Просто вспомнилось, раз уж зашла речь о реформе образования.
Стало быть, Менски, наконец, вспомнил Мариэтту Кису, а значит, волны вероятности уже успокоились. Кису помнили слишком много значительных личностей, так что стереть её из мира бесследно не вышло. Интересно будет узнать, куда же она подевалась в ветке, которая стала реальностью, но насчёт этого нужно спрашивать не Генриха.
– Одним словом, боевая практика у вас становится основным предметом, и заниматься мы станем гораздо интенсивнее, чем раньше, – жизнерадостно подытожил Генрих. Студенты, однако, его радость явно не поддерживали. – Заодно хочу сразу отметить, что семья Арди будет заниматься по немного изменённой программе, и тестового коридора у них на экзамене не будет.
– За какие такие заслуги их от коридора освободили? – негромко буркнул Иван.
Сказал он это негромко, но Менски услышал и уставился на Ивана тяжёлым взглядом. Молчание затянулось, и Ваня начал чувствовать себя неуютно. Ванино выступление было, конечно, совсем не к месту, но меня оно ничуть не удивило – я давно уже понял, что Иван относится к той немаленькой категории людей, которые в каждом событии видят исключительно отрицательную сторону – хотя надо заметить, что это почему-то не мешает им получать от жизни удовольствие. Из тех, которые поактивнее, получается нелюбимая начальством оппозиция, но большинство, вроде нашего Вани, ограничиваются бурчанием и фигой в кармане. Ивана, правда, от этого практически уже отучили, но рецидивы изредка случаются.
– А ведь я могу и тебя от коридора освободить, Сельков, – мягко сказал Генрих. – Будешь сдавать экзамен так же, как они. Хочешь?
Иван неловко заёрзал на скамейке, чувствуя серьёзный подвох.
– Так ты хочешь или нет, Сельков? – по-прежнему обманчиво мягко настаивал Менски.
– Не хочу, – выдавил из себя Иван.
– Значит, какой-то минимум мозгов у тебя всё-таки имеется, – с удовлетворением отметил Генрих. – Ради первого занятия я сделаю вид, что ничего не слышал, но если ты ещё раз выскажешься таким образом, то я тебе устрою сдачу экзамена вместе с Арди. Они такой экзамен переживут, а вот насчёт тебя я очень не уверен, так что думай, прежде чем разевать рот.
Меня его уверенность, что мы сможем экзамен пережить, скорее напрягла, чем обрадовала. Я мельком взглянул на Ленку – она оставалась совершенно равнодушной. То ли по своей обычной невозмутимости самурая, то ли была, как всегда, уверена, что я решу все проблемы.
– Если это не секрет, наставник – как именно у нас будет проходить экзамен? – не выдержал я.
– Будете драться сразу с тремя преподавателями, – объяснил Генрих с многообещающей улыбкой.
– А вы уверены, что нам будет по силам справиться сразу с вами тремя? – слегка удивился я.
– Захотите сдать – справитесь, – с явным удовольствием заявил тот, и Ленка презрительно фыркнула.
– Это, конечно, стимул, – согласился я. – А мы будем сдавать вдвоём или по одному?
– Интересная мысль, – задумчиво сказал Генрих. – Вдвоём вы должны быть очень интересным противником. Ладно, ближе к делу решим. Собственно, дело в том, – всё же решил он объяснить, – что вас бесполезно проводить по коридору. Он слишком негибкий – вы сразу подстраиваетесь под его шаблон, а дальше идёте, как на прогулке. Зато в поединке мы сможем гораздо точнее оценить ваши возможности. Собственно, никакого другого подходящего варианта для вас мы так и не сумели найти.
– Но нам коридор всё равно полезен, – заметил я.
– Так никто вас этого не лишает. На четвёртом курсе студенты его регулярно проходят, и вы тоже будете проходить вместе со всеми. Просто в качестве экзамена он для вас не подходит. Ну ладно, хватит разговоров, давайте немного подерёмся, взбодримся после каникул. Я с Арди, а Менцева со всеми Сельковыми сразу.
* * *
Я сидел на земле, тряся головой. В глазах всё ещё плыло, но дурнота понемногу проходила.
– Давай вставай, Арди, я вижу, что ты уже в порядке, – как бы со стороны донёсся голос Генриха. – Расслабился ты за лето, а ведь тренировки бросать нельзя, тренироваться надо постоянно.
Я неуверенно, но всё же смог подняться на ноги.
– Я даже не понял, чем вы меня так приложили, наставник, – пожаловался я.
– Ещё поймёшь, – добродушно пообещал Генрих. – Ты этот трюк будешь часто видеть, раз уж он так хорошо работает. А между прочим, у твоей жены гораздо лучше получается.
Я посмотрел в сторону Ленки. Она расслабленно стояла, наблюдая за девчонками, которые помогали подняться Ивану. Сами они на ногах стояли нетвёрдо, так что скорее мешали ему своей суетой, чем помогали.
– Ну хватит придуриваться, – распорядился Генрих. – Давайте двигайтесь потихоньку все на улицу, немного побегаем-попрыгаем. Арди, – обратил он внимание на меня, – ты как? В состоянии бегать?
– Через несколько минут буду в состоянии, – отозвался я покачиваясь и не очень успешно пытаясь избавиться от плывущих в глазах цветных пятен. – А скажите, наставник, что вы сами думаете о нашей новой программе?
– Трудно сказать, – неожиданно серьёзно ответил Менски, провожая глазами студентов. – Любое нововведение поначалу всегда кажется хуже привычного. Мне, к примеру, не нравится сокращение теоретических предметов – для того, чтобы нормально развиваться, нужно иметь достаточно широкий кругозор, одного мордобоя недостаточно. С другой стороны – а многие ли хотят развиваться? Те, кто действительно хотят, будут заниматься факультативно, а остальным и этого хватит. В общем, через год-другой посмотрим, а пока рано делать выводы.
– А Владеющие нашей дружины хотят развиваться?
– Да как и везде, большей частью не хотят, – Генрих задумался, пытаясь сформулировать ответ. – Хотя если сравнивать, то у вас ещё неплохо. Если говорить конкретно, то, например, Земец уже может аттестоваться на Старшую.
– Марина пока не готова, – коротко сказал я.
– Да? – он с сомнением посмотрел на меня.
– Не смотрите на меня так, наставник, – с лёгким раздражением сказал я. – Если вы подумали, что мы как-то препятствуем ей аттестоваться, то вы ошибаетесь. Я вам уже говорил, что мы поощряем личный рост, и это действительно так. Марина в самом деле пока не готова.
– Ну, возможно, и не готова, – не стал спорить он. – Лада Дорохова пока до Старшей не дотягивает, но наверняка скоро дотянет. Она неплохо подросла. Вот только что у неё, что у Земец, в головах непонятно что творится. Хотя может быть, это и есть их путь к возвышению.
– Путь дурости, – проворчал я.
– Это точно, – хохотнул Генрих. – Возвышение через дурость. Довольно популярный путь, кстати. Рассказывали мне шёпотом кое-какие истории про кое-кого из тех, кто сейчас наверху.
В голову сразу приходит Драгана Ивлич, вот у кого уж дурости хватало. Насколько я понял, Алина её немного сдерживала, а то историй было бы намного больше. Хотя у Алины и своей дурости было в достатке.
– Кажется, с некоторыми из героев этих историй я даже знаком, – заметил я, а Генрих понимающе усмехнулся.
– В общем, я советую эту парочку в линейных частях не держать, – продолжал он. – Для обычной службы они не очень подходят. Из остальных ещё можно отметить рыжую. Способностей у неё поменьше, зато упорства хватит на двоих. И с дисциплиной у неё всё в порядке.
– Вы про Марту Кох? – уточнил я, и Менски кивнул.
– Она тоже далеко пойдёт, а может даже, очень далеко. Ещё парочка девиц может себя как-то проявить, а остальные возьмут ещё один-два ранга, и на этом всё. В общем-то, я это мог и с самого начала сказать, я же всех их с Академиума помню. Ничего не изменилось, никто меня не смог удивить. Однако я бы посоветовал вам в самом скором времени найти им всем занятие – безделье плохо действует на Владеющих. Мы их ещё как-то занимали, но вообще им нужно настоящее дело.
– С настоящим делом проблем как раз не будет, – с досадой сказал я. – Дружина в полном составе уезжает в империю.
– Собрались там повоевать? – удивился Генрих.
– Надеюсь, не придётся, – вздохнул я. – Но если придётся, то там будет горячо.
– Отказаться не было возможности? – понимающе спросил он, и я просто кивнул. – Может быть, я смогу немного помочь советом.
Я вопросительно на него посмотрел.
– Мне довелось воевать в империи, – коротко объяснил Генрих.
– Разве вы не всё время преподавали? – поразился я.
– Каждые семь лет преподаватель может взять академический отпуск на год для ведения самостоятельной научной работы.
– И вы вели научную работу в составе какого-то отряда? – догадался я.
– Именно так, именно научную, – усмехнулся Менски. – Имперцы очень редко нанимают наших бойцов, так что у нас мало кто с ними сталкивался, но мне вот повезло как следует там повоевать. У нас их часто оценивают очень неправильно – считают, что раз у них мало Владеющих, то случись нам с ними столкнуться, мы их будем гонять пинками. Владеющих у них действительно поменьше, но гонять их не выйдет – они достаточно неплохо умеют с Владеющими бороться. В основном артиллерией – например, они как-то засыпали нас маленькими минами с дистанционным подрывом, мы в горячке боя даже не поняли, что это такое. И пока мы были заняты отражением снарядов и подавлением артиллерии, они эти мины вокруг нас подорвали. Мы тогда потеряли двоих, а меня ранило. Да много у них способов – они нашу тактику и методику борьбы с Владеющими в военных училищах проходят. У нас княжеские офицеры их тактику тоже изучают, но обычные отряды об имперцах редко хоть что-то знают.
Неожиданно, хотя если подумать, то как же иначе? Нужно быть совсем уж тупым, чтобы считать противника дурней себя. Совсем неудивительно, что они давно задумались о том, как бороться с нашими Владеющими, а способов можно придумать много. Да даже Высшие, как я уже выяснил, вовсе не абсолютное оружие.
– У нас на вооружении стоят в основном гаубицы, а имперцы любят стрелять и прямой наводкой, обычно из засады. Мы тогда и опомниться не успели, как у нас от группы из пяти Владеющих осталось двое мёртвых и трое раненых. После того мы, конечно, уже серьёзнее к имперцам относились, и боролись с ними поуспешнее, но всё равно легко там не было.
– Буду очень признателен за помощь, – с благодарностью сказал я. – Я скажу Лазовичу, чтобы он с вами связался – проведите, пожалуйста, занятие для наших офицеров.
Глава 2
Я давно уже получил разрешение заезжать к Ренским на машине без досмотра, но по-прежнему ходил к ним пешком. Во-первых, пешие прогулки вообще полезны, а во-вторых, мне просто хотелось держать некоторую дистанцию, чтобы никто, я сам в том числе, не забывал, что я всё-таки не Ренский.
Как всегда в последнее время, я остановился на минутку полюбоваться забором. За прошедшее лето мастера успели полностью отделать саженей двадцать и начали выкладывать изразцы на следующей паре пролётов. В общем, не пройдёт и тридцати лет, как сюда начнут водить туристов… впрочем, туристов вполне можно водить и сейчас, турист – существо непритязательное, ему можно показывать вообще что угодно, да и продавать тоже.
Я привычно поздоровался с охраной.
– Выясните, где я могу найти сиятельную Стефу, – распорядился я.
Я с лёгким интересом отметил, что у дежурного не возникло ни малейших сомнений в моём праве отдавать распоряжения. Он немедленно схватился за трубку телефона и после недолгих переговоров доложил:
– Сиятельная Стефа в настоящее время находится у Матери.
Не очень удачно. Хотя почему же неудачно? Нужно бросать эту привычку шарахаться от Ольги, сколько можно, в самом деле?
– Ну что же, – я пожал плечами, – сообщите сиятельной Ольге, что я направляюсь к ней.
Секретарша Ольги с улыбкой кивнула на дверь кабинета:
– Заходите, господин Кеннер, Мать будет рада вас видеть.
Как ни удивительно, Ольга, похоже, и в самом деле была рада меня видеть. Во всяком случае, улыбнулась она мне вполне искренне и поздоровалась очень приветливо.
– Я не помешал? – деликатно спросил я. – А то как-то так получилось, что я без предупреждения ввалился.
– Не помешал, – улыбнулась Ольга. – Мы уже закончили. А с тобой всегда интересно встречаться.
– Уж точно не скучно, – смешливо фыркнула Стефа.
Они переглянулись, и Стефа спросила:
– Ты по делу, наверное?
– Да просто повидаться, давно к вам не заглядывал. Но дело небольшое тоже есть.
Обе совершенно одинаково усмехнулись.
– К тебе дело есть, – уточнил я, глядя на Стефу.
– Ко мне? – удивилась она.
– Новый учебный год начался, – с укоризной посмотрел я на неё. – Надо что-то решить с графиком наших занятий.
– Ах да, – вспомнила Стефа. – Решим, конечно же. Как началась учёба?
– Болезненно, – я поморщился при этом воспоминании.
– Да, я слышала, что боевую практику резко увеличили, – кивнула Стефа.
– Максакова рьяно взялась за дело, – с ноткой презрения заметила Ольга. – Заглаживает свою дружбу с Машкой.
– Максакова? – не сразу понял я связь. – Дружбу?
– Реформа учебных программ, – пояснила Стефа. – Ты же не думал в самом деле, что мы не выясним всё про эту историю с Греками? Ты тогда оговорился, и мы поняли, что не всё там просто, вот и начали всерьёз интересоваться. А ты всё-таки мог бы нам и рассказать.
– Если бы это вам как-то угрожало, то, наверное, рассказал бы, – вздохнул я. – Или хотя бы намекнул. А просто так рассказывать… кем бы я был, если бы трепал языком на каждом углу? Хватило и того, что случайно сболтнул лишнего.
– Ладно, не бери в голову, – махнула рукой Стефа. – Мы всё понимаем и не в претензии. Кстати, ты знаешь, что Анна сейчас очень на тебя сердита?
– Анна? – непонимающе переспросил я. – Максакова?
– Нет, наша Анна из Рифейска. К ней обратились карлы с предложением продавать через нас свои сплавы и прочее. Она должна была вернуться с сыном – сын-то вернулся, а вот ей теперь приходится сидеть в Рифейске.
– А я-то тут при чём?
– Не скромничай, Кеннер, – с усмешкой сказала Ольга, включаясь в разговор. – Мы знаем, что ты предложил Анне представить это как её заслугу. Но у нас такое не принято – она доложила всё как есть, включая ваш с ней разговор. Так что мы знаем, что на самом деле это ты организовал.
– Нет, Ольга, это совсем не так, – решительно отказался я. – Да, я посоветовал карлам обратиться к вам, поскольку сам этим заниматься не мог. Но они обратились бы к вам и без моего совета – Анна у них единственный подходящий контакт в Рифейске. Так что это скорее заслуга Анны, которая сумела подружиться с Норитом.
– А почему сам не мог?
– Потому что это никак не подвести под производство, а заниматься перепродажей дворянское семейство не имеет права. Хотя такая возможность, в принципе, существовала – можно было обойти этот закон созданием определённого вида кооперативного товарищества. Так поначалу и предполагалось, но старейшины вдруг засомневались и начали тянуть время. Мы не стали дожидаться, что они там в конце концов надумают, и сделали с Кальцитом обычное товарищество, куда торговлю уже никак не втиснуть.
– Не жалеешь сейчас, что не стал дожидаться?
– Вот уж о чём я точно не жалею и жалеть не буду, – усмехнулся я. – Решение там было формально законное, но в целом несколько сомнительное. Проблема в том, что у нас и без того хватает сомнительных занятий. Зеленная лавка формально не наша, ювелирная лавка формально производство, ещё скоро добавится и торговля, которая формально не торговля. К каждому из этих дел формально не придраться, но как бы количество не перешло в качество – Дворянский совет может ведь в конце концов и решить, что у нас как-то многовато сомнительных предприятий. Вы же сами знаете, как пристально за нами наблюдают. На этом фоне ещё и торговля рифейскими сплавами мне совсем не сдалась.
– Что за торговля, которая формально не торговля? – заинтересовалась Стефа.
– Это пока секрет, – улыбнулся я.
– А что за ювелирная лавка?
– Она скоро откроется, уже и помещение подыскали. Это лавка как раз нашего с карлами товарищества, будем в ней продавать нашу совместную продукцию. Один артефакт уже почти готов, скоро выставим его на аукцион.
– Всего один артефакт?
– Пока только один, – кивнул я.
– И сколько вы за него попросите? – скептически подняла бровь Ольга. – Расходы на лавку-то сумеете окупить?
– Стартовая цена будет пятьдесят тысяч гривен, а там посмотрим, как ставки пойдут.
Сёстры онемели. Наконец, Стефа спросила:
– Не много ли просишь?
– Не для бедных безделушка, конечно, – глубокомысленно согласился я.
– Знаешь, Кеннер, – решительно сказала Ольга, – я вот себя к бедным никак не могу отнести, но я в жизни не отдам столько за какую-то побрякушку.
– Не загадывай раньше времени, – улыбнулся я. – Впрочем, с аукционом пока ещё ничего не решено – Лена подумывает выкупить это украшение для себя, по стартовой цене, конечно. Я её уговариваю этого не делать, но если уговорить не получится, то какой тогда аукцион?
– Лена хочет это купить за пятьдесят тысяч1? – неверяще переспросила Ольга.
– Она боится, что потом цена таких артефактов сильно увеличится, – объяснил я. – Мы считаем, что цена на аукционе может дойти и до ста тысяч, а стало быть, следующий подобный артефакт уже не получится выкупить всего за полсотни. Лена, конечно, тоже не бедная, но это и для неё очень немало.
– Он нас разыгрывает, что ли? – Ольга в замешательстве обратилась к Стефе.
– Разум говорит, что разыгрывает, а сердце подсказывает, что, может быть, и нет, – с сомнением ответила Стефа. – Не знаю, Оля, раньше я не замечала в нём склонности к глупым шуткам. Возможно, он и в самом деле не шутит.
– Ну, это мы просто в качестве рекламной акции первым выставляем самое дорогое украшение, – объяснил я. – Потом планируем продавать народные вещички, тысяч по пять-десять.
– Народные, скажешь тоже, – фыркнула Стефа. – Ну, посмотрим. Но я тебя предупреждаю, Кеннер: если ты сейчас разыграл нас, как дурочек, то ты об этом пожалеешь.
– Не разыгрывал я вас, – обиделся я. – Никогда не стал бы это делать с людьми, которых я искренне уважаю. Да и вообще нет у меня такой привычки.
– Искренне уважает он нас, – проворчала Стефа. – Ладно, хватит об этом. Лучше скажи – что там у тебя за шевеления с дружиной? Ты с кем-то воевать собрался, что ли? Многие встревожились, а некоторые так даже семьи отправляют подальше.
– Семьи-то зачем отправлять? – удивился я.
– Не знаю, – пожала плечами Стефа. – Я тоже думаю, что незачем, но моего мнения никто не спрашивал. Так всё-таки – что у тебя происходит?
– Дружина едет в империю к Бернару, – вздохнул я. – Попы её наняли, целиком.
– А тебе-то к чему туда влезать? – поразилась Стефа. – Ты настолько нуждаешься в деньгах?
– Ни к чему, – покачал головой я. – Не нуждаюсь.
Сёстры молча смотрели на меня, ожидая пояснений. Пришлось объяснять:
– Бернар ведь не простой шевалье, он бургграф Кохеме, и, таким образом, вассал архиепископа Трира. Архиепископ воспользовался правом сюзерена призвать вассала на сорок дней и потребовал службы. Ожидается, что герцог Баварский нападёт на Трир, вот Бопре в качестве службы и поручил Бернару командовать обороной Трира, а сам уехал в крепость Эренбрайтштайн и увёл туда все свои войска.
– И попы предложили защищать Трир тебе, – сразу же догадалась Стефа. – А ты не можешь оставить Бернара без помощи.
– Прямо в корень посмотрела, бабушка, – кисло улыбнулся я.
– А сил-то у тебя хватит воевать с целым герцогом?
– Это я и сам хотел бы знать, – признался я. – Бернар говорит, что ожидается всего лишь вылазка ограниченными силами, в этом случае должно хватить. Но кто знает, что там будет на самом деле. Я нанял Волков Севера целиком в качестве вспомогательных частей. Боеспособность у них, конечно, сильно пониже, чем у нашей дружины, но это всё-таки ещё семь сотен ратников.
Стефа пристально посмотрела на Ольгу, и та в ответ уставилась на неё. Нет, они точно каким-то образом общаются.
– Мы дадим тебе полк, – наконец, сказала Ольга. – Больше дать не можем, у нас, как ты знаешь, немного другая организация сил.
Знаю, конечно – роды полагаются в основном не на дружину, а на своих высокоранговых Владеющих. У них и тактика, кстати, совсем другая, чем у дворянских дружин.
– Но у нас есть условие, – продолжала Ольга, – позаботься о наших девочках, потерь быть не должно. Род будет очень недоволен любыми потерями.
В этом, кстати говоря, и состоит уязвимое место родов – даже небольшие потери сильно ослабляют род и заметно снижают мораль. Если род ввязывается в серьёзные боевые действия, от него даже в случае победы мало что остаётся. Что все и наблюдали в войне родов, которую Ренские едва сумели пережить, а победители не пережили вовсе.
– Спасибо, – от чистого сердца поблагодарил я. – Обещаю, что позабочусь – я ведь тоже Ренский. На войне ничего гарантировать нельзя, конечно, но затыкать дыры родственниками мы не станем.
– Не благодари, – покачала головой Ольга. – Нам и самим не стоит забывать, что мы тоже Арди. Помочь родственникам – наш долг.
* * *
Ольга осталась и дальше копаться в бумагах, а мы со Стефой покинули её и неторопливо двинулись по аллейке вдоль начинающих краснеть клёнов. Увлечённый разговором со Стефой, я узнал встречную девушку, только когда уже практически с ней столкнулся.
– О, Эльма! – наконец дошло до меня, кого я вижу. – Какая приятная встреча! Давно тебя не видел.
Рыжая сестрица застенчиво улыбнулась.
– Здравствуй, Кеннер. Здравствуйте, старшая.
– Где ты сейчас? Ты же в этом году закончила Академиум, верно?
– Закончила, – кивнула она. – Завтра уезжаю в Рифейск.
– В Рифейск? Точно, Анна же возвращается в Новгород! То есть ты будешь там вместо неё?
Эльма промычала что-то утвердительное.
– Поздравляю! – с чувством сказал я. – Повезло тебе.
– Ммм, – отреагировала на моё поздравление Эльма.
– Даже не буду спрашивать, как тебе это удалось, – продолжал я. – Главное, что заслужила.
– Да, очень верно заметил, – подала голос Стефа.
В эмоциях у Стефы творилось что-то непонятное. Веселье у неё переходило в задумчивость, и тут же снова сменялось весельем, которое вдруг превращалось в замешательство. У меня создалось ощущение, что она сама толком не понимала, как ей реагировать на рыжую.
