Kitabı oku: «Апостол Андрей. Наука о Новом завете»

© Андрей Тихомиров, 2019

ISBN 978-5-4496-6028-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Апостолы

Апостол (греч.) – букв. «посланник»; этим словом называются 12 «избранных» учеников Иисуса, которых он посылает проповедовать евангелие. Это: 1. Симон, называемый Петром, и 2. Андрей, брат его; 3. Иаков Зеведеев и 4. Иоанн, брат его; 5. Филипп и 6. Варфоломей; 7. Фома и 8. Матфей-мытарь, иначе Левий; 9. Иаков Алфеев и 10. Симон Зилот; 11. Иуда Иаковлев, иначе называемый Фаддеем, и 12. Иуда Искариот, впоследствии ставший, по сценарию, предателем, вместо Иуды-предателя жребием был избран и причислен к апостолам 12. Матфий. Кроме 12 апостолов и Павла, апостолами называют других христиан, проповедовавших Евангелие.

Итальянский исследователь Амброджо Донини в книге «У истоков христианства» пишет, с. 82—83: «Апостолов, или «нарочных», «специальных посланцев», двенадцать, столько же, сколько племен израилевых. Имена одиннадцати из них совпадают во всех текстах; имя последнего встречается в двух разных версиях. Вот их полный список.

Симон, прозванный по-арамейски Цефа («камень»), и отсюда Кифа в Библии, а в переводе с с греческого на латинский язык – Петр.

Андрей, его брат.

Иаков и Иоанн, сыновья Заведея.

Филипп.

Варфоломей.

Фома, прозванный затем Дидимом (по-гречески «близнец», но неизвестно чей: то ли Иуды, то ли Иисуса).

Матфей, именуемый Марком и Лукой также Леви-мытарем («сборщиком податей»), сын Алфея, согласно Евангелию от Марка.

Иаков, сын Алфея, возможно брат предыдущего.

Симон-Хананей (Зелот). Кананита – в православной Библии.

Иуда Искариот, замещенный после убийства Матфеем (Деяния апостолов, 1: 26).

Фаддей в Евангелии от Матфея и Марка (Леввей в некоторых рукописях), или Иуда, сын Иакова, в Евангелии от Луки и в Деяниях апостолов. Евангелие от Иоанна не перечисляет «двенадцатерых», но называет двух Иуд и уточняет, что второго не следует смешивать с Искариотом (14:22).

В «техническом» смысле слова Павел не был апостолом; но апостолы существовали во всех ранних христианских церквах. Роль «двенадцати» в качестве гарантов сохранения иерархии в общинах средиземноморского мира возникает в сложных перипетиях нарастающего разложения мессианской доктрины иудаистского мира, вплоть до ее превращения в учение об универсальном спасении. Это и в самом деле было важно для масс, признававших свое положение в этой жизни все более нетерпимым, ничтожным, бесправным, подневольным. Вместе с проекцией их чаяний в мир ирреального образ Иисуса, если он когда-либо имел какое-либо «историческое» содержание, утрачивает всякие отчетливые контуры. Отныне он искупитель, который обеспечит верующим спасение, и не только сыновьям Израиля, но и всем, без различия родины, «иудеям и грекам», как скажет апостол Павел.». «В приписываемой св. Петру литературе вера в воскресение рассматривается как необходимость, поскольку посвященные могли считать собственное возрождение обеспеченным. «…Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, и вера ваша». (1 Коринф., 15: 14). Почти в тех же словах жрец Митры уверял вновь обращенного, умащая его священным елеем: «Верь, твой бог воскрес, его страдания гарантируют твое спасение».» (там же, с. 82). «Апостолы носят большей частью греческие имена: Филипп, Андрей, Фаддей (эквивалент Тевда или Досифея), оба Симона, но это иное имя, чем Симеон в Евангелии от Луки (2:25), и Иоанн – имя, которое не могло происходить от еврейского «ионах», («голубка»), даже если подобное созвучие способствовало возникновению легенды о нисшествии божественного «духа» Яхве, вызванного Иоанном Крестителем. Матфей, прозванный также Леви, Варфоломей (сын Птолемея по-арамейски), Фома (грецизированная форма слова toma – «близнец», неизвестно, впрочем, чей) и два Иуды – Искариот и другой, названный в некоторых местах Библии вместо Фаддея, – это, несомненно, семитские имена. Напротив, Иаков (от Иакуб), по-гречески Иакобос, может быть смешан с Иаккос, одним из мистических имен Диониса, – «громогласный», тот, кто кричит. Может быть, отсюда его прозвище, распространенное также на его брата Иоанна, – Воанергес, которое переводится в Евангелии от Марка (3:17) с арамейского как «сыны Громовы», но которое в действительности означало по-гречески «могучий глас». В области собственно религиозных понятий идея пить кровь и вкушать плоть Христа в момент тайной вечери в память о его самопожертвовании могла возникнуть только в нееврейской среде, поскольку иудаистский закон строго запрещает употреблять в пищу кровь (Бытие, 9:4—5; Левит, 3:17, 17:10). Подобное табу признается также в Деяниях апостолов в числе иных установлений так называемого «закона Моисеева» (15:20) и соблюдается иудаистами по сей день. Если бы кто-нибудь сказал в Палестине: «Пейте, вот вам моя кровь», его бы тут же забросали камнями. Не так обстояло дело в эмиграции, где подобный обряд был обычен во многих мистических культах. В египетском обряде культа Исиды жрец, благословляя чашу, произносил ритуальную фразу: «Ты есть чаша вина, но не вина, а лона Осирисова». Точно так же и вкушение плоти бога, то есть самого всевышнего, было чем-то немыслимым для еврея. Однако восточные божества Аттис и Митра перед смертью установили во время собрания, напоминающего тайную вечерю, обряд причащения хлебом, который символизировал употребление в пищу их тел.» (там же, с. 22).

Андрей (древнегреч. «мужественный, храбрый, мужчина») – один их 12 апостолов, брат Симона Петра. Был учеником Иоанна Крестителя, которого оставил, чтобы следовать за Иисусом Христом. Цифра 12 означала древнее количество племен израилевых, что, в свою очередь, восходит к обожествлению Луны, которая в течение года меняет 12 фаз. В византийской традиции апостола Андрея называют Первозванным, чтобы доказать первичность византийской (православной) церкви. Только 1 раз апостол Андрей в Евангелие от Иоанна упоминается первым, во всех остальных Евангелиях первым упоминается Симон-Петр: «40 Один из двух, слышавших от Иоанна [об Иисусе] и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. 41 Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: Христос; 42 и привёл его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты – Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: камень (Пётр).». Однако, зачем кого-то искать и что-то проповедовать, ведь, с точки зрения религии, всё в мире создано богом?????????????????

Спектакль-шоу!!!!!!!

С точки зрения религии всё создано богом и им же контролируется (если это не так, то бог – невсемогущее существо):

ВСЁ В МИРЕ, С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ЛЮБОЙ РЕЛИГИИ, СОВЕРШАЕТСЯ И СОЗДАНО ПО ВОЛЕ БОГА.

Допустим, что это так.

Иисус Христос умер на кресте, а затем «чудесным образом», по повелению его бога-отца, воскрес.

Допустим, что это так.

Затем Иисус Христос вознёсся на небо, где «проживает» его бог-отец.

Допустим, что это так.

Иисус Христос воссел одесную (по правую сторону) его бога-отца.

Допустим, что это так.

Иисус Христос сидит там вот уже почти 2 тысячи лет.

Допустим, что это так.

Второе пришествие Иисуса Христа неизбежно, с точки зрения христианских апологетов. Сроки пришествия никто из людей не знает, это «божественная» тайна. Иисус Христос будет судить всех людей, когда произойдёт второе пришествие, всем грешникам путь в ад, все праведники попадают в рай, где будут проводить вечную жизнь в комфортных условиях.

Допустим, что это так.

Теперь вернёмся к началу: всё в мире, с точки зрения любой религии, совершается и создано по воле бога.

Значит, войны, всевозможные напасти, беды, преступления тоже совершаются по воле бога. Во испытания – утверждают христианские апологеты.

Допустим, что это так.

Вернёмся опять к началу: всё в мире, с точки зрения любой религии, совершается и создано по воле бога.

Христианские апологеты скажут: «плохие дела» творит дьявол (сатана, бес и другие «противники» бога).

Допустим, что это так.

Вернемся, однако, опять к началу: всё в мире, с точки зрения любой религии, совершается и создано по воле бога.

И так до бесконечности! Это рассуждение только с религиозной точки зрения! Если мы отвергнем утверждение, что всё в мире совершается и создано по воле бога, тогда надо будет объяснять причинно-следственные факты-связи в развитии всех процессов в мире. А объяснить все явления в мире могут только научные знания!

Если бог не знает, что будет дальше, то это уже не всемогущий бог! А жрецы-шаманы, использующие для установления своей власти рабовладельцев (господ, отсюда обращение к рабовладельцу – господин, господи) зачарованных (загипнотизированных) пророков – вестников (ангелов) – посланников (апостолов).

Если же исходить из научной точки зрения, что все пророки во всех религиях используются закулисными жрецами-шаманами для установления своей рабовладельческой власти, то тогда всё становится понятным. Жрецы-шаманы остаются в «Закулисье», они вроде как бы не при чём, в случае чего, а вот загипнотизированным проповедникам-пророкам может и достаться от тех людей, которые не хотят смириться с тоталитарной властью рабовладельцев или с представителями «неправильных» культов.

Библия изобилует множеством нестыковок, расхождений и противоречий. Это обнаруживается уже при первом ознакомлении с рассказами об учениках Христовых, о порядке их «призвания» на апостольское поприще.

Согласно Евангелию от Иоанна (гл. 1, ст. 40—49), первые ученики перешли к Иисусу от проповедника Иоанна Крестителя. Это были галилейские рыбаки Андрей и Иоанн.

Затем Андрей пошел к своему брату Симону, тоже рыбаку, и привел его к Иисусу. Взглянув на Симона, Иисус сразу определил его «душевные качества» и решил соответственно тут же его переименовать, сказав: – Ты Симон, сын Ионин: ты наречешься Петр, что значит «камень». Так появился апостол Петр. Однако в характере Петра, каким его рисуют новозаветные произведения, трудно найти подходящее обоснование такому прозвищу, носитель которого при всей своей видимой решительности отнюдь не отличался каменной твердостью и впоследствии трижды отрекался от своего учителя. Вскоре число апостолов пополнили Филипп и Нафанаил, прозванный Варфоломеем. Шестым призванным становится старший брат апостола Иоанна – Иаков Зеведеев, который именуется также Иаковом Большим, или Старшим.

По Евангелию от Матфея (гл. 4, ст. 18—22), первыми Иисус призвал «двух братьев – Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его», причем здесь уже не говорится, что до этого они были учениками Иоанна Крестителя, а Симон, как явствует из текста, уже носил второе имя – Петр. Затем призывается пара других братьев – Иаков и Иоанн Зеведеевы. Евангелие от Марка (гл. 1, ст. 16—20) придерживается этой же последовательности призвания апостолов. Одним из призванных к апостольству был мытарь. Так называли местных сборщиков податей, служивших римлянам. Мытари пользовались всеобщей неприязнью, как вымогатели и грабители народа, продавшиеся завоевателям своей родины. Согласно Евангелию от Матфея (гл. 9, ст. 9), этим мытарем был Матфей, которого Иисус застал за сбором пошлин, сказав ему «ступай за мною». Бросив свое занятие, он делается апостолом, с именем которого церковь связывает написание одного из четырех евангелий. В Евангелиях от Марка (гл. 2, ст. 14) и от Луки (гл. 6, ст. 27) мытаря зовут Левий, в дальнейшем же изложении он выступает под именем Матфея. У Иоанна эпизод с мытарем отсутствует. Вслед за Матфеем апостолами становятся его брат Иаков Алфеев (Иаков Меньшой), Леввей (он же Фаддей), Фома и Симон Кананит (по Евангелию от Луки и «Деяниям» – Симон, прозываемый Зилотом). Последним, двенадцатым по счету, попал в апостолы некий Иуда из города Кериот, что при слитном произношении и написании превратило его в Иуду Искариота. Произведения Нового завета оставляли читателей в неведении относительно конца жизни апостолов, авторитет которых как непосредственных учеников Христа все более возрастал по мере укрепления с помощью властей христианства. Только об одном из них – Иакове Большом, брате Иоанна – «Деяния» сообщают, что Ирод Агриппа убил его мечом.

Согласно преданию, многие апостолы возглавили христианские церкви и проповедовали. Петр основал церковь в Риме, Иаков Меньшой стал епископом иерусалимским, Иоанн, по преданию малоазийской церкви, действовал в Ефесе, а Фома добрался до Индии, где под видом архитектора проникал ко дворам правителей.

Угринович Д. М., М., изд-во политической литературы, 1983, с. 102—105, пишет: «Вопрос о критериях отнесения того или иного произведения искусства к религиозному сравнительно прост, если речь идет о культовом искусстве; он существенно усложняется, если мы переходим к произведениям, не связанным с культом. Очевидно, к религиозному искусству нельзя отнести то или иное художественное произведение только потому, что его тема, сюжет, образы заимствованы из религиозной мифологии. В искусстве народов Европы мы знаем немало произведений живописи, скульптуры, литературы, которые используют отдельные сюжеты и образы библейской мифологии, но по своей идейной направленности, по мироощущению очень далеки от христианства. Например, у великих художников эпохи Возрождения – Леонардо да Винчи, Микеланджело и других – религиозные сюжеты, темы и образы выступали нередко лишь как своеобразный способ воплощения чисто светского, земного содержания. Посмотрим с этой точки зрения на знаменитую «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи. Советский искусствовед В. Лазарев полагает, что этот сюжет привлек художника», не своим догматическим содержанием; а возможностью развернуть перед зрителем большую человеческую драму, показать различные характеры, вскрыть душевный мир человека и точно и ясно обрисовать его переживания. Он воспринял «Тайную вечерю» как сцену предательства и поставил себе целью внести в это традиционное изображение то драматическое начало, благодаря которому оно приобрело бы совсем новое эмоциональное звучание» (Лазарев В. Н. Леонардо да Винчи. М., 1952, с. 49—50). Такое же земное, чуждое религиозным идеям содержание мы находим и в творениях иных значительных мастеров той эпохи. Хотя Микеланджело заимствует в большинстве случаев образы и темы своих произведений из христианской мифологии, содержание его творений, их пафос и идейная направленность не только далеки от христианства, но иногда даже ему противостоят. Скульптуры и живописные изображения Микеланджело дышат титанической мощью, в их центре – борющийся, мыслящий и страдающий человек во всем бурном кипении его страстей. Здесь нет места христианскому смирению, покорности и кротости. Любопытно, что светскую, нерелигиозную направленность художественных произведений мастеров эпохи Возрождения признают и богословы. В одной из богословских диссертаций, защищенных недавно в Московской духовной академии, говорилось, что произведения живописи на религиозные темы Леонардо да Винчи, Микеланджело и других художников той эпохи не отвечают задачам церковного искусства и не могут рассматриваться как его образцы. Даже образ Христа может трактоваться художником с нерелигиозных идейных позиций. Достаточно в этой связи указать на известную картину И. Н. Крамского «Христос в пустыне» и ряд картин В. Д. Поленова, где в облике Христа предстает не бог, а обычный человек, глубоко мыслящий и мучительно переживающий страдания окружающих его людей. Таким образом, ни сюжет, ни образы сами по себе не делают произведение искусства религиозным. Религиозным его делает общая идейная направленность, общий смысл. Если художник средствами искусства утверждает реальность сверхъестественного мира и трактует человека как существо слабое и греховное, целиком зависящее от сверхъестественного, данное произведение религиозно.».