Между мирами. Господин барон

Глава 7. Сплошная политика

Мы включили освещение почти во всем доме и прошли в гостиную. Настроение у меня было таким, что обилие голов животных по стенам давило и создавало абсолютно неуютную атмосферу для беседы на любые темы. К тому же Павел, как оказалось, решил выложить мне всю подноготную, не успел я даже начать задавать вопросы.

– Где Данил? – первым делом спросил шпион и услышав ответ, помрачнел еще больше.

Одет он был в неброский дорожный костюм, дополненный легким шарфом. На улице и правда было совсем нежарко, особенно после адского августа. Мне живо представилось, как Павел Трубецкой перемещается, прикрывая лицо плащом.

– Я так и знал, что хороших новостей будет совсем немного.

– Мне бы очень хотелось услышать наконец, что за фигня здесь происходит.

– Максим, – Трубецкой высказался очень строго, – то, что ты называешь фигней, во многом касается всей Империи, а не только семьи Романовых в целом. И уж тем более не ограничивается одной только Анной. Я надеюсь, что ты это понимаешь.

– Я лишь привык к тому, что меня постоянно держат в неведении, – выпалил я. – Особенно ты! И посмотри, к чему это привело? Из меня такой же барон, как из Эда – балерина!

Эдуард громко фыркнул и поскреб щетину. Да уж, балерина из него вышла бы крайне монструозной. Трубецкой переглянулся со своим помощником. Я заметил это и тут же напомнил:

– На все мои вопросы он тоже ссылался на тебя. Поэтому я прошу тебя дать мне ответы. Загадок слишком много, а раскрыл я всего лишь одну.

– Какую? – мгновенно задал вопрос Павел.

– Принцесса одна. Нет никакого двойника, – поделился я со шпионом полученной информацией. – Нет и никогда не было. Она все помнит.

– Но вопросов из-за этого меньше не становится, – ноздри его раздувались от гнева, но в остальном Павел Трубецкой держался очень спокойно.

– Я бы хотел, чтобы их стало меньше у меня, – выразительно намекнул я. – А то, понимаешь ли, одни люди мне говорят, что в Империи все чудесно. Но я понимал тогда и вижу сейчас – чудес не бывает. Не может существовать чего-то идеального само по себе.

– А паренек-то не дурак, – подал голос Эд. Я же продолжал.

– Другие заявляют о сепаратистах и мятежниках. Нет, не только ты, – добавил я, увидев, как растет удивление на лице шпиона. – Некоторые люди говорили, что приграничные зоны уж очень подвержены каким-то там стремлениям вырваться из успешной Империи.

– Многое есть просто слухи и не более того, – мрачно прокомментировал Трубецкой. – Я не буду спорить. Существуют сложные территории, где и сто лет спустя люди стараются держаться обособленно и не очень реагируют на новую государственность.

– Затем, – я внимательно выслушал шпиона и только потом продолжил высказываться, – ты утверждаешь, что находишь следы, ведущие прямо в императорскую семью. Что якобы кто-то из них несет ответственность за происходящее.

– Следы есть. В основном косвенные, конечно. Просто потому, что никто другой не в силах ставить такие задачи.

– Так значит, – я немного пораскинул мозгами, – ты также можешь сказать, что все это связано между собой и ставит перед собой одну цель – повлиять на позиции императора?

– Могу, – кивнул Павел. – Совершенно бездоказательно. Но могу. Небольшие удары по всем направлениям должны взбудоражить людей. Волнение здесь. Недовольство там.

– А принцесса Анна должна была стать центральным направлением? Что ты думаешь? – я решил, что пора вернуться к более беспокоящим меня темам.

– А ты? – шпион удивил меня встречным вопросом. – С аналитикой ты вроде бы тоже неплохо справляешься, вот и прояви самостоятельность мышления.

– Вот здесь я тебе ничего не отвечу. Потому что не знаю, где правда. Анна считает, что она испортила машину, чтобы отправиться сюда.

– Не хочу сомневаться в способностях юной принцессы, но она вряд ли представляет себе, насколько сложна машина для перемещения в принципе.

– То есть, она так думает или ее в этом убедили, что она сама переместилась в мой мир?

– Она не первый человек, который попадает к тебе. Тарас. Игорь, – напомнил Трубецкой.

– Откуда ты узнал про него? – опешил я. – Ведь он стоял рядом с тобой, через забор, и тогда ты его не узнавал. Или только сделал вид?

– Тогда я действительно не знал, что он из наших. Ведь я не обязан знать каждого жителя Империи в лицо, правда? Но недавно я ездил в поместье Сергея Николаевича и посетил несколько окрестных деревень, чтобы опросить жителей о случившемся. Тогда и узнал.

– У него не будет проблем? – обеспокоился я.

– Нет, не будет. Он теперь работает на меня. И оставь свои моральные оценки при себе. На кону жизнь членов императорской фамилии. Не говоря уже о самой Империи.

– Нас что, ждет кризис пострашнее того, что был сто лет назад? – включился в наш разговор Эд.

– Прошлый страшен даже на страницах учебников, – ответил ему Павел. – То, что происходит сейчас – реальность. И она куда хуже. Вернемся к Анне.

– Получается, она почти ничего не делала по своей воле, – медленно проговорил я. – Ее нарочно отправили в мой мир. И эти ее проблемы с памятью. Быть может, ты знаешь, кто отправил ее лечиться? Ведь мы нашли ее в клинике…

Внезапно я ощутил, что один новый ответ тянет за собой десяток новых вопросов и замолчал. Кризис действительно глубокий, если кто-то считает допустимым отправлять императорскую дочь в психушку. А если все это еще и связано с прочими остросоциальными эпизодами, то ситуация и вовсе жуткая.

– Надо ее вытащить оттуда. Срочно! – решил я.

– Твоя наивность уже обошлась нам слишком дорого, Максим, – Трубецкой ответил достаточно спокойно.

– Но разве то, что Анны опять так долго нет на виду, не создает вопросы? Что говорят люди? Что пишут газеты?

– Газеты напишут ровно то, что им скажут. Используют старые фотографии, если потребуется. И дадут людям желаемое.

– Но не все, – добавил я и Эдуард тут же подхватил:

– Кстати, да. Не так давно мне попалась заметка как раз про странности, которые происходят в последнее время вокруг семьи императора.

– Если кто-то нарочно обратит внимание на это, – продолжил я, – то цепную реакцию будет уже не остановить. Странно, что за почти полтора месяца ничего не произошло.

– Странно, согласен, – теперь задумался Павел.

– Раньше я думал, что если их две, то так или иначе кто-то всегда на виду, с семьей. Но если девушка одна, ее исчезновение заметят. И тогда не сработает даже легенда, которую скормили ее дяде.

– Поездка в германские земли? Сейчас она должна посещать занятия. Пожалуй, ты прав. Долгое промедление нам совсем не с руки.

– Мы должны вытащить ее, – заявил я. – Если не сию же секунду, то как можно быстрее.

– Тише, тише, герой-любовник, – Павел позволил себе легкую усмешку. – Пойми, это все не так просто, как ты думаешь.

– Я уже оценил, что ее охраняют вполне достойно. Кстати, Алана бы тоже неплохо вытащить. Сомневаюсь, что в тюрьме сыщику хорошо сидится.

– Это проще сделать, но здесь спешить не надо. Ты вернулся. И чем активнее будешь действовать, тем больше привлечешь к себе внимания.

– Тогда надо сделать все незаметно. Не знаю, даже, какие у вас есть методы? – я пристально посмотрел на шпиона.

– Все технологии, какие только существуют. В том числе и в воображении некоторых.

– Это здорово. Надо просто выкрасть девушку из клиники. И все. Спрячем ее временно здесь. Свидетелей не будет.

– А что ты будешь делать потом? Не надеешься же ты улизнуть вместе с ней?

– Нет, конечно, – мрачно ответил я. – Мне некуда убегать, кроме этого поместья. Дом сгорел.

– Печально. Зато здесь ты миллионер.

– Все-то ты знаешь, – горько усмехнулся я.

– Работа такая, – Павел сделал несколько кругов по комнате, шумно топая. – Но, видишь ли, я намерен согласиться с твоим предложением. Детали мы проработаем. Однако тебе придется стать отвлекающим маневром. Вам обоим. Охрану, разумеется, приставим. И почти наверняка придется рассказать девушке о происходящем.

– Когда я разговаривал с ней в последний раз, она выглядела очень здравой. Она должна понять. Но ее не стоит подвергать опасности.

– Вы в любом случае будете в опасности. То, что тебя и твоего друга-сыщика пощадили – это предупреждение нам всем, защитникам Империи. Последнее.

– Нет, я понимаю, что начинается борьба за власть – тут все жестко.

– Друг мой, – покачал головой шпион. – Борьба началась очень давно. А сейчас лишь перешла в открытое противостояние.

– Сплошная политика, тьфу, – Эд поморщился. – Во что вы меня втянули?

– В великие преобразования, – пожал плечами Трубецкой. – Если мы проиграем, то наши имена никто не впишет в историю.

– А если победим, впишут? – сразу же оживился его помощник.

– Если победим, риск мучительной смерти будет куда ниже.

Глава 8. Живее!

Эдуард яростно выругался и, хлопнув дверью, вышел из дома. Мы с Трубецким посмотрели ему вслед.

– Он вернется. Человек надежный, армейский, просто надо дать ему время привыкнуть, – мягко произнес шпион. – Что сам скажешь? Готов? Это будет крутой поворот в твоей жизни.

– Моя жизнь уже столько крутых поворотов сделала, что я ничему не удивлюсь.

– Просто я знаю, что ты во всем этом деле исключительно из своих чувств к принцессе. Но не знаю, ради кого же мы шли на такие свершения – местами очень глупые, хочу заметить.

– Сам знаю. Так что изменится для меня?

– Представим тебя близким другом Анны. Не соврем вообще.

– Не надо постельные темы поднимать! – громко заявил я.

– И не будем. Это так, к слову.

– Ладно-ладно, проехали. Но ты сам говорил, что ей придется посещать Университет.

– Не придется, если тебя представят БЛИЗКИМ другом.

– Вот таких намеков я уже не понимаю, – нахмурился я. – Никаких детей. Я еще не готов.

– Да куда ж тебя занесло! Нет, вовсе не в этом дело. Суть проста: заявите о какой-нибудь свадебной подготовке. Под это дело она сможет получить официальное разрешение на пропуск занятий, вернется к ним позже. А чем вы будете заниматься, пока готовитесь…

– Ты мне скажи, сколько времени это займет?

– Такое прикрытие может официально длиться около года. Удачно, я считаю. Первое время будете обитать у тебя в поместье.

– Здесь?? – я обвел руками мрачноватую гостиную. – Это же холостяцкая берлога. Снаружи – развал. Я даже толком не знаю, что представляет собой мое поместье, есть ли с него доходы и так далее. Анна меня знает, но местных мне никак не обмануть.

– Управляющего тебе назначим. Денег на него не пожалеешь – озолотишься. Но об этом всем позже. Корни тебе здесь так или иначе придется пустить.

– Да я понимаю, что быстро разобраться не получится. Я хочу побыстрее Анну вытащить. Есть какие-нибудь задумки?

– Конечно! – бодро ответил Павел, что очень контрастировало с его внешним видом, – Ложись спать, а утром будь готов.

– Утром? – я покрутил головой в поисках часов. Далеко за полночь.

– Ты же хорошо отдохнул в больнице, правда? Мы тут работали, между прочим, – тон его постепенно становился более саркастическим.

– Сам виноват, что не сразу объяснил, как действовать, – ощерился я, но тут же миролюбиво продолжил. – Утром буду готов.

Шпион вышел. Я услышал, как он перекинулся парой слов с Эдуардом и оба они ушли прочь от дома. С одной стороны, я безумно радовался тому, что в очередной раз близок к цели. С другой, провалов было так много, что я ожидал скорее очередных проблем, чем нужного мне результата.

Вместо того, чтобы отправиться спать, я решил выяснить, что же мне принадлежит, и принялся искать документы по всему дому. Идея с управляющим была просто великолепной – в отличие от барона Максимилиана, который жил здесь до меня, я не имел ничего против людей вокруг.

Любецкое поместье, как мне подсказала немаленькая папка с документами, имело приличный размер. Оно отделялось от города широкой лесополосой и, ограниченное сложными ломаными линиями больше всего походило на квадрат вполне пристойной площади. С севера поместье ограничивалось рекой, а с юга и запада выходило на другие поместья.

Точных габаритов я не обнаружил, но оказалось, что на территории располагается не только деревушка у реки, но и еще несколько небольших населенных пунктов. Похоже, чтобы разобраться в моих владениях, действительно придется потратить кучу времени.

С трудом выкинув это из головы, я отправился спать, чтобы всего лишь через три часа меня подняли снова.

– А подольше поспать нельзя было? – возмутился я, когда вышел на улицу.

– Дольше нельзя, – отрапортовал Эд. – Время!

– Так еще пяти даже нет!

– Вот именно. Давайте, господин барон. Хорошо, что вы уже оделись.

– Я и не раздевался, – пробурчал я недовольно и направился к автомобилю. – Вы что, всю ночь не спали? – спросил я у Павла, который расположился на переднем сиденье.

– Работали, – коротко отозвался тот и до самого Владимира не проронил ни слова, но спустя пару часов молчания наконец начал объяснять: – План простой. Немного переодевания, немного огня и дело сделано.

– Анна все еще в клинике? – уточнил я.

– Да. Ее попросту некуда больше девать. Я проверил все переводы и думаю, что при таких расходах нет больше клиник, где ее могли бы содержать.

– Так ты не уверен? – вскричал я.

– Уверен, не бесись ты, – отмахнулся от меня Павел.

Эд отвез нас на территорию обширной промышленной зоны, где стояли гаражи и какие-то мелкие производства. Вывесок почти что не было, за исключением указателя об аренде на въезде в комплекс.

– За нами никто не следил, я уверен, – произнес он, заметив, как нервно осматривается Павел.

– Они могут быть дальше, чем ты думаешь.

– Параноик, – с легкой усмешкой добавил Эд.

Не ответив, Трубецкой вошел в гараж, где в свете тускловатых лампочек расположилась огромная пожарная машина. Поистине огромная – она больше походила на пятидесятиместный автобус и имела пристойную высоту метра в три с половиной. Огромный бак с водой занимал большую часть корпуса.

– Зачем это? – полюбопытствовал я.

– Мы всего лишь в километре от клиники, – начал объясняться Павел. – Сейчас переодеваемся. Примерно через тридцать минут будет сигнал о возгорании. Мы должны прибыть первыми. Заходим, проверяем, вытаскиваем Анну под предлогом эвакуации и меняем машину, – он показал на легковушку позади пожарной машины. – Затем возвращаемся втроем в твое поместье. Эд остается в городе. Вопросы?

Конечно же, тут не было никаких вопросов. Я втиснулся в костюм пожарного и влез в машину, взяв с собой шлем и толстые перчатки. Как и обещал Трубецкой, вскоре в машине раздался сигнал.

– А как же… – я хотел спросить, что тут за система, но Эд рванул с места и многотонное чудище вырвалось из гаража.

Горе тому, кто посмел бы остановить нас или помешать нам. Сколько литров топлива сжирал каждую минуту ревущий движок внутри этой махины – знали только инженеры, что спроектировали его. Мчались мы лихо – сигнал пожарной машины разгонял всех к тротуарам.

Поэтому меньше, чем через пять минут мы оказались напротив клиники. Из окна первого этажа валил густой дым.

– Шлемы! – скомандовал Павел и мы тут же выскочили наружу.

В здании уже царила паника. Дыма оказалось предостаточно. Я рванулся по знакомому коридору и пропустил бегущего вниз охранника, который вел какого-то парня в белом медицинском халате.

Двигаться было жутко неудобно: костюм оказался плотным, а ранец за спиной -слишком тяжелый. Павел шел за мной до самой двери. Более привычный к нагрузкам, он без особого труда вынес дверь, а потом размашисто вломил парню, что уже почти переодел Анну из больничного халата в повседневное платье.

Тот оказался живчиком, но Трубецкой легко наподдал ему еще разок. Я в это время приблизился к принцессе и стащил шлем:

– Это же я, – улыбнулся и схватил ее за руку. – Быстрее, пошли отсюда, мы тебя спасем.

– Я… я не пойду! – Анна вырвалась.

– Почему?

– Так, нет у нас времени на эти глупости! – Павел подскочил к нам, в руке у него был сжат баллончик: – Прощения просим, – и он прыснул ей прямо в лицо.

Анна зажмурилась, инстинктивно вдохнула, а потом осела мне прямо на руки.

– Хватай и неси ее, я захвачу вещи, – Трубецкой наподдал лежащему еще разок, а потом собрал перчатки. – Шлем, черт тебя подери! – на мою голову тут же нацепили тяжелый шлем. – И живее, живее! Мы спешим!

Едва ли не подталкивая меня в спину, Павел спешил к выходу.

Глава 9. Странная Анна

У входа в клинику собирались зеваки. Мы же быстро заскочили внутрь пожарного автомобиля. Павел швырнул в салон следом за мной небольшой, но жутко вонючий пакет размером не больше пачки листов формата А4.

– Что это было? – набросился я на Трубецкого, когда мы отъехали от клиники.

– Поговоришь с ней, когда она придет в себя. Я тоже с ней переговорю, – с ледяным спокойствием ответил шпион. – А тебе я на всякий случай еще раз напоминаю. У нас важное дело. Оно касается не только тебя и Анны. Поэтому будь добр – если я попросил поживее, то делай все так быстро, как можешь. Я не для того тебя вытащил, чтобы ты медлил. Так что оставь вопросы на потом, – закончил он, так и не дав мне открыть рта. – Просто следи, чтобы она дышала.

– Что???

– Я пошутил. Просто следи за принцессой!

Возле гаражей мы перегрузились в легковушки и направились в разные стороны:

– Был рад знакомству, Максим Леонидыч, – потряс мне руку Эд и укатил.

То же сделали и мы. Павел сел за руль, а я расположился на заднем сиденье. Анну уложили так, чтобы ее голова оказалась у меня на коленях. До самого поместья она так и не пришла в себя.

На руках я внес ее в дом, чем заслужил от Трубецкого очередное саркастическое замечание:

– Вот, отлично, уже вживаешься в роль.

Девушка начала приходить в себя, и я зашикал на шпиона, который, довольный положением дел в целом, усмехнулся и сел за круглый стол, прикрыв глаза. Я осторожно усадил Аню рядом и подставил третий стул с высокой спинкой к столу. Потом протянул руку к принцессе и плавно накрыл ее ладонь.

Пальцы дернулись, и Аня открыла глаза. Ее взгляд задержался на шпионе, на мне чуть дольше. На лице принцессы проявилась тревога, но девушка не спешила вскакивать и убегать или, что было бы более предпочтительно, бросаться ко мне в объятия. Но руку не убрала – и то радует

– Доброго здравия, Анна Алексеевна, – поприветствовал ее шпион.

– Здравствуйте, – голос ее звучал, как чужой. – И тебе привет, Максим.

– Хорошо, что ты меня помнишь, – я попытался улыбнуться, но Аня не разделяла нашей радости.

– Я все помню. Где я? Зачем вы меня похитили?

– Мы тебя не похитили, а спасли, – мне пришлось ее поправить.

– Нет-нет, – принцесса начала протестовать и тут же, словно только что поняла, что моя ладонь прикрывает ее пальцы, убрала руку со стола. – Вы не понимаете.

– Принцесса, мы все понимаем, – Трубецкой взял дело в свои руки.

– А кто вы, собственно такой?

– Третье отделение. Ваша персональная охрана. Понимаю, что звучит странно, – шпион не позволил Анне перебить его, – но, когда вы окажетесь во дворце, спросите вашего отца. Он меня знает. Это натуральным образом устранит все ваши сомнения. К тому же я помог освободить вас из горящего дома. Вы этого не помните, потому что были без сознания, но Максим вполне способен подтвердить.

– Это правда? – Анна сделала большие глаза, повернувшись ко мне. – У меня действительно есть охрана?

– Да. Павел Романович за тобой присматривает. И с его помощью нам удалось тебя вытащить.

– Не надо было меня вытаскивать, говорю вам! – с каким-то надрывом произнесла Анна. – Меня вовсе не нужно было спасать.

– Да что ты такое говоришь! – поразился я.

– Тише, Максим, позволь мне, – вступился Трубецкой. – Анна, по какой причине вы находились в клинике? Если вы так уверены, значит, вам разъяснили?

– Да, – она стала говорить медленнее и показалась мне вовсе не той принцессой, с которой познакомился месяцем ранее. – Все дело в особом заболевании.

– То есть, вас лечили от болезни?

– Лечили, – эхом повторила Анна. – Нейро… хм, не помню, простите, мне показалось, это как-то связано с мозгом. Или, быть может с нервной системой.

– У вас были раньше провалы в памяти? – Павел продолжил допрос, предельно корректно сдерживая тон, хотя я с каждым ответом все больше убеждался – кто-то явно манипулировал девушкой, ее состоянием и сознанием. И клиника была лишь очередным этапом.

– Не замечала таких, – принцесса покачала головой.

– Сколько раз мы с тобой встречались? – внезапно встрял я в их разговор, и девушка снова вздрогнула – спросил я довольно громко.

– Дважды. Ой, нет, трижды. Ты ведь заходил недавно.

– Скажи, что произошло?

– Тебе сделали укол и увели. И тому, кто с тобой был – тоже, – уверенно ответила она.

– Ты помнишь, как пользовалась машиной для перемещения?

– Максим! – воскликнул Трубецкой.

– Помню, – Анна ответила сразу же. – И еще помню профессора Подбельского.

– Продолжай, – попросил я, игнорируя жесты шпиона.

– Мы были в доме. В твоем доме. Я жила там несколько дней. Про похищение помню. Магазины и кафе, другой Владимир – это тоже помню. Еще помню… – тут она густо покраснела и я поспешил закончить ее монолог:

– Думаю, достаточно, – сказал я и ощутил, что тоже краснею.

– Все, что вы сказали, не является причиной, по которой надо лежать в клинике, – напомнил о себе шпион. – Вы же это прекрасно понимаете.

– Мое поведение было слишком…

– Вы это помните? – Трубецкой усилил напор. – Любые примеры вашего поведения, не соответствующего принятым стандартам.

– Я не могу вспомнить точно, но мне рассказывали люди....

– Эти люди достойны вашего доверия?

– Да что вы пристали! – не выдержала наконец Анна. – В чем суть всех этих вопросов?

– Суть в том, что… – я начал говорить, но шпион чувствительно пнул меня под столом и тут же замолчал, позволив ему высказаться более корректно:

– Как вашего защитника, меня беспокоят принятые меры. Мне доподлинно известно место вашего пребывания почти что в любой день вашей жизни. Такова моя работа, иначе я не смогу вас защищать от недоброжелателей. Они есть у вас и вашей семьи, вы знаете это. А вопросы мои сводятся к тому, чтобы понять, как и кто решил отправить вас на лечение? – Павел говорил спокойно и уверенно, и я видел, как принцесса тоже становится более спокойной и уже не выглядит раздраженной от обилия вопросов. – Меня не уведомили, значит указание шло не от вашей семьи. И если это так, то и вы тоже не знаете, кто несет ответственность за ваше размещение в клинике.

– Нет, доктор говорил, что моя семья приняла это решение.

– Аня, твой дядя обещал встретиться со мной на следующий же день, как мы вернули тебя во дворец. А вместо этого он выслал мне денег «за хорошую службу» и успешно игнорировал меня! – возмущенно произнес я. – Но, когда я с ним увиделся, мне даже удалось поговорить с ним.

– Как, он все еще здесь? – воскликнула Анна, – во дворце?

– У вас семейная черта – не говорить друг другу, чем вы занимаетесь? – я нахмурился. – Где он находится сейчас, я не знаю. Мы виделись в начале сентября на балу.

– Ты смог попасть… как??

– Молодежь, – миролюбиво поднял руки шпион. – Я сейчас уйду, а вы обсудите все свои личные вопросы. Но, как я вижу, Анна, вы еще не совсем пришли в себя. Попрошу вас побыть с Максимом. Он расскажет вам о своих похождениях, а я направлю сюда толкового управляющего. Кстати, едой мне тоже пришлось озаботиться. В сейфе в подвале было немного наличных – я ими воспользовался. Чему ты удивляешься, Максим? Я думал, ты уже привык к нашим штучкам из Третьего.

– Удивляюсь тому, что у меня здесь был сейф, а я о нем не знал.

Трубецкой только ухмыльнулся, протянул мне руку и крепко пожал:

– Все следующие указания передам тебе с новым управляющим.

– Я теперь как Бэтмен буду? – я не смог удержаться от комментария.

– Нет. Не знаю такого, но точно не как он. До скорого. Поправляйтесь, – он распрощался с Анной и спешно покинул мой дом.