Kitabı oku: «Детский мир. Книга вторая. Воины на крайний случай»

Часть первая. Уклонение от боя

Тени засыпающих

Семь ярких точек на экране компьютера выстроились в слегка изогнутую линию, еще семь тусклее составили копию этой линии ниже.

– Это наложение семи снимков с нашего спутника, – сказал дежурный по космодрому. – С интервалом примерно в четыре часа каждый.

Командир обороны, потирая подбородок, мрачно разглядывал изображение на экране. Дежурный пробежался пальцами по клавиатуре пульта и четырнадцать точек на фоне звездного неба сменились на два расплывчатых пятна.

– А это они с максимальным увеличением, когда еще можно что-то разглядеть.

– На модульные звездолеты не похожи, – мрачно произнес командир.

– Может и гражданские стали такими делать?

– За пять лет поменяли планы и влили деньги в мирные проекты? Ты в это веришь? – командир вздохнул. – Нет, Морис, это военные корабли.

– А какие? Определить сможешь?

– Похожи на крейсер и эсминец. Крейсер большой, такие только у Альянса есть.

– Завтра утром они выйдут на орбиту вокруг Балии… Эх, закончилась наша вольная жизнь.

Дежурный тяжело вздохнул и обмяк в своем кресле, уронив голову на грудь.

– Да, к бою с ними мы не готовы, вызывай Председателя, – сказал командир, но ответа не получил.

Взглянув на потерявшего сознание Мориса, он тоже вздохнул и громко произнес:

– Дежурный-два, первый в отказе!

В тот же миг мальчик лет двенадцати, сидевший справа и сзади от дежурного, вскочил и откатил его кресло назад, а свое выкатил к пульту.

– Вызывай Председателя, – обратился к нему командир. – Пусть действует по плану «Гости». Прямо сейчас начинает.

Речь его вдруг стала замедляться:

– Командир… обороны-два… похоже… я скоро тоже…

Он не договорил. Тело его расслабилось, голова упала на грудь. Сидевший слева и сзади юноша повторил с его и своим креслом те же действия, что и мальчик, заменивший дежурного. Теперь они оба сидели за диспетчерским пультом космодрома.

Мальчик набрал на клавиатуре строчку букв и цифр. Из динамика пульта послышались длинные гудки, через несколько секунд они сменились изображением на экране пожилой женщины.

– Важема Председатель Высшего Совета, – обратился к ней мальчик. – Я – дежурный по космодрому-два, рядом со мной командир обороны-два. У нас срочные новости.

– Слушаю, – ответила женщина и нахмурилась.

– Наш спутник обнаружил крейсер и эсминец, кажется Альянса, – заговорил юноша, заменивший командира обороны. – Летят к Балии, завтра утром будут у нас. Командир-один перед гипнолом велел сказать, что нужно начинать действия по плану «Гости». Прямо сейчас.

Председатель молчала почти минуту и командир-два вынужден был обратиться к ней снова:

– Важема, всё в порядке? Вы меня слышали?

– Да, слышала, – женщина словно очнулась, но едва успела сказать: – Всё ясно, – как тут же без чувств откинулась на спинку кресла.

От экрана ее откатила юная девушка.

– Прет, Эрик… и тебе, малой, – обратилась она к ребятам. – Неужто всё так серьезно? Ошибки нет?

– Нет. Всё серьезно, – ответил Эрик. – Объявляй эвакуацию, у нас на всё меньше суток.

Девушка не ответила. Кусая губы и поглядывая вбок, она выглядела совершенно растерянной. Наконец, она неуверенно произнесла:

– Может, дождемся, когда моя первая проснется?

– Ты же видела, как она от волнения сразу вырубилась. Явный признак, что надолго. Сутки проспит, если не больше. И с нашими взрослыми то же самое.

– Но я никогда ее по таким серьезным делам не заменяла. Это не доклад на совещании завершить, когда она гипнолит.

– Я тоже обороной не командовал. И никто из запасных своих взрослых в боевой ситуации не заменял. Но мы ведь знали, что так может быть. Мы же к этому готовились.

– Эрик, я не сумею. Вальдари никогда надолго не засыпала, я была рядом всего лишь на всякий случай, очень редкий случай. Просто шла за ней, как тень, стояла за ней, как тень. Но никогда ничего не решала. Я просто тень…

Девушка сильно разволновалась:

– Мы не справимся! Мы ничего без них не сможем! Мы все только… их тени. Тени засыпающих…

– Аделия, возьми себя в руки! – крикнул Эрик. – Ты не тень, ты сейчас Председатель Высшего Совета Балии.

– Стоп! – глаза у девушки засияли. – Точно, я Председатель. А есть еще и заместитель. Подожди минутку, я с ним поговорю.

– Что ж, поговори. Но я уверен, что он тоже уйдет на сон. Слишком событие шоковое.

Экран погас. Дежурный-два взглянул на Эрика.

– Что-то неважный из нее командир замены.

– Тебя как звать-то?

– Реми. Можно Рэм.

– Так вот, Рэм, я Аделию знаю с детства. Друг на дружку глядели, когда нас еще матери пеленали. Ты не смотри, что она нервозит. Это у нее первую минуту всегда так, когда неожиданно. Сейчас в себя придет, не узнаешь.

– Ладно, подождем, – пробурчал Рэм, скептически нахмурив брови.

Минуты три оба молчали, напряженно глядя на темный экран.

– А если Аделия права, – заговорил Рэм, – и мы в самом деле без взрослых не справимся?

– Зачем о плохом думать? – сказал Эрик.

Рэм со злостью стукнул кулаком по подлокотнику.

– Мрак забери эту гипнолепсию! Как все радовались, когда из Хранилища вышли. И вот те на.

– Тебе сколько тогда было?

– Девять.

– А мне тринадцать с половиной. На полгода бы старше был и сейчас тоже спал бы где ни попадя. Иногда сонливость и на меня накатывает.

– Справляешься?

– Более-менее.

Эрик взглянул на свой тайм-браслет.

– Что-то долго Аделия с зампредом говорит.

– Может и тебе со своим замом-один всё обмозговать?

– Да, пожалуй, стоит, – согласился Эрик. – Вдруг что успеет посоветовать, пока не на сне.

Он потыкал в клавиатуру, из динамика пульта зачастили короткие гудки. Эрик нажал «сброс вызова» и недовольно поморщился.

– А эвакуировать куда будут? – спросил Рэм.

– Секрет.

– Тоже мне секрет. Ясно, что в шахту. Только в какую: старую или новую?

– Ну, ты… – Эрик поперхнулся от удивления. – Что-то слишком умный для своих двенадцати… А может мы пещеры в Высоких горах нашли?

– Для восьми тысяч человек? Ври кому другому.

– Капец! Вот где разведаналитик пропадает.

– А переносить стражи будут? Могут не успеть.

– Это почему?

– Столько народу зараз на улицах. Взрослые разволнуются, загипнолят, придется их нести. А это время.

– Не загипнолят, если всё по плану сделаем.

Эрик нажал на клавиатуре повтор вызова. После двух длинных гудков из динамика послышался заглушаемый гулом двигателей голос:

– Заместитель-два командира обороны. Слушаю. Первый в гипноле.

– Вадим, прет, это Эрик.

– Итепрет. Ничего себе новость – корабли Альянса.

– Откуда знаешь? – удивился Эрик.

– Мэтт только что сказал. Я всего на минуту вышел, прихожу – мой первый замер, мобик на полу, из него Мэтт меня зовет. Прикинь, его зампред тоже ушел в гипнол, как только Дели ему позвонила. Во жесть, все первые на сне! Мы что, сами будем план «Гости» выполнять?

– Плохо слышно. Ты в ротаплане что ли?

– Ага, с новой сменой в Соленую пустошь летим.

– А чего это вы с ними? Вы же оборонщики.

– Лизун возле промысла объявился. Отогнать хотим, пока на рабочих не напал.

– Ясно. Вот что, скажи новой смене про корабли прямо сейчас, чтобы на сон в ротоплане ушли. А прилетишь, старую смену в грузовой отсек пригласи, как бы на совещание, а то их таскать придется, если снаружи скажешь. И сразу же возвращайся. Кроме тебя еще дети на борту есть?

– Малой один, пилот замены.

– Придется вам вдвоем справляться. Добытую соль не бери, и так с перегрузом полетите.

– Да это понятно. Что потом?

– Жду тебя в Арсенале, там всё обсудим. Удачи.

Эрик нажал кнопку отключения. На пульте тут же запищал зуммер вызова. Оживший экран показал уже другое лицо Председателя-два Высшего Совета Балии – сосредоточенное и решительное.

– Эрик, начинаем действовать по плану «Гости», – твердым голосом сказала Аделия. – Без взрослых.

Задания на лето

Наблюдать за всем из скоростного катера не то же самое, что из ротаплана. Во-первых, высота. На ротаплане выше двух километров летать опасно, а на катере можно подняться почти до границы космоса. Но даже в пяти километрах от земли горизонт уже раздвигается настолько, что за проливом можно разглядеть Гнутые острова, а на востоке видны все вершины Высоких гор.

Во-вторых, у катера скорость раза в три больше. И если смотреть вперед, дух захватывает от стремительно летящих навстречу облаков. А когда вместо них перед глазами вдруг вырастают горные кручи, то становится даже страшно.

– Выше, выше! – вскрикнула Ива. – Мы же врежемся!

Зуб, сидевший в кресле пилота, снисходительно улыбнулся.

– Успокойся, это только так кажется. Мы над перевалом пойдем, между вершин.

– Ты бы всё же сбавил скорость. Для общего спокойствия, – попросил Скип из соседнего кресла.

– Ладно, – согласился Зуб, и катер полетел медленней.

Вместе с ним в кабине находились и остальные ребята из той шестерки, что три года назад спасла тысячи людей, обреченных на гибель из-за сбоя в программе роботов-полицейских.

Год, когда они жили в пещере, скрываясь от обезумевших машин, в летописи Балии назвали Временем Шестерых. А день спасения людей стал Днем освобождения. Освобождения не только от власти роботов-стражей, но и от власти Наилучших. Они стали обычными членами общества и, хоть и негодуя втайне, всё же вынуждены были с этим смириться. А колонией с той поры руководил Высший Совет, избираемый всем ее взрослым населением. И не только взрослым.

Годовой гиперсон в Хранилище сказался негативно на всех, кому в момент засыпания было больше четырнадцати лет. Вскоре после пробуждения у них появилась гипнолепсия – они могли внезапно заснуть даже днем. Даже стоя или на ходу. Обычно всего на несколько минут, но иногда их сон мог длиться и несколько часов. Чаще всего это случалось от сильного волнения.

И на время такого сна многие дети уже с двенадцати лет заменяли их на особо важных рабочих местах. А раз работали они как взрослые, то и участвовать в выборах как взрослые тоже могли. И даже избирались на временную замену по выборным должностям.

Постепенно и засыпающие взрослые, и заменявшие их дети к такой жизни привыкли. Компания в это время себя никак не проявляла. Не прилетали ее корабли, не приходили по волне деформации пространства капсулы варп-сообщений.

Колонистов это нисколько не огорчало. Обособленная жизнь позволяла им сохранить от посягательств нахлебников всех мастей свое маленькое, но, наконец-то, справедливое общество, где каждый сколько поработал, столько и поимел.

А детей от необходимости работать, как прежде, освободили. Ребята учились в школе и лишь некоторые в свободное от учебы время по очереди дежурили возле взрослых, готовые заменить их там, где это было крайне необходимо.

Зато в каникулы им хватало времени и просто на отдых, особенно после того, как выполнят летнее домашнее задание. Как раз из-за такого задания и летели ребята на катере к Восточному заливу. Вернее, для этого летела Ива – ей поручили описать его подводную флору и фауну. Она решила не только описать, но и заснять. Скип вызвался ей в этом помочь, Зуб – доставить до места, а остальные полетели за компанию, собираясь как следует искупаться и позагорать.

Ребята подросли и часто уже звали друг друга по именам, а не по игровым прозвищам. Белка и Джем в разговорах теперь почти всегда были Аня и Тим, Зуба на Алекса тоже заменяли, но реже, а Ива и Мила и так были Ивой и Милой. Только Скип почему-то не любил, когда его называли по имени, и лишь от Ивы благосклонно принимал обращения Миха или Миш.

Сейчас он тоже был недоволен, но по другой причине – высотный катер Зубу разрешили взять лишь до обеда и, чтобы слетать к Восточному заливу, выполнить там задание и успеть вернуться, всем им пришлось вставать очень рано. Скип не выспался, а поспать он любил. И, поскольку окружающие красоты его интересовали мало, уже через десять минут после взлета он задремал в своем кресле. Наверно, так бы он и проспал всю дорогу, но крик Ивы, испугавшейся близких гор, его разбудил.

Скип попытался было уснуть снова, но Ива ему опять помешала.

– Смотрите, что это?! – вскрикнула она и указала на склон приближавшейся горы. – Неужто скаты?

– Точно, они! – обрадовался Зуб. – Вот повезло – целую стаю на лежбище застали. Ива, снимай, это поинтересней твоего задания. Сейчас попробую к ним поближе подлететь.

– Не спугни, – предостерег его Тим.

Ива достала видеокамеру и стала снимать зеленые полотнища, будто наклеенные на крутом скалистом склоне. Но, видимо, Зуб не был достаточно осторожен. Сначала один скат изогнулся и подпрыгнул, а за ним как по команде то же сделали остальные. Взмахивая краями плоских ромбических тел, вся стая устремилась ввысь.

– Снимай, снимай! – азартно крикнул Зуб. – Сейчас вон того молодого догоню, послабже других.

Он задрал нос катера вверх и ринулся в погоню. Уже через пару секунд ребята поравнялись со скатом, но тот, сжавшись в комок, резко ушел вниз. Зуб в долгу не остался и бросил катер вслед удиравшему летуну, но Ива жестко остудила его охотничий пыл:

– Хватит его мучить!

– Я не мучаю.

– Ну, пугать, не всё ли равно. Оставь его в покое, пусть себе летит.

– Как скажешь, – Зуб не стал дальше преследовать ската, снова взмывшего вверх, и выровнял полет катера.

– Классный материал, – сказала Мила, глядя на экран видеокамеры с повтором заснятых кадров. – Ивка, а ты задание себе сменить не можешь? Стратосферные скаты – это вещь!

– Не могу. Но я это видео приложу к домашнему заданию, когда их изучать будем.

– Тебе изучать? – усмехнулся Тим. – Ты и так всё про них знаешь. Можешь хоть сейчас эту домашку написать.

– Она и про животных залива всё знает, – сказала Аня. – Но одно дело – знать, а другое – самой всё увидеть и заснять. За видео оценка точно будет высокая.

– Вот мы и увидим, – сказал Скип.

Спустя десять минут горы остались позади, и перед ними изогнулся крутой дугой берег Восточного залива. Зуб посадил катер на его южной пологой стороне, желтевшей мелким песком. Скинув верхнюю одежду, ребята выгрузили дронборды и положили их доски на воду.

– Ну что, помчали? – сказал Скип, вставая на свою доску. – Спорнём, я первый. На раз-два.

– Смотри шлем свой не потеряй, – весело ответил ему Тим.

– Не потеряю, не надейся, – Скип поправил на голове жаброшлем и хлопнул по браслету-пульту.

Его дрон взмыл в воздух и полетел в сторону островков на границе мелководья, таща за собой доску, привязанную к нему веревкой. Держась за нее одной рукой, другой Скип шуточно-издевательски помахал ребятам, оставшимся на берегу, как бы прощаясь с ними. Те, впрочем, задержались ненадолго и, подняв в воздух свои дроны, бросились его догонять.

Шесть досок наперегонки скользили по спокойной утренней воде, морща ее заостренными носами. Скип похвалялся не зря – среди ребят он считался лучшим по дронбордингу и, как и обещал, добрался до самого большого из островков первым. Хотя назвать большим этот островок размером в десять метров от края и до края можно было лишь в сравнении с другими островками поблизости, которые представляли собой просто камни, торчавшие из воды.

Оставив на нем свои дронборды, ребята тут же попрыгали в воду. Ива и Скип в жаброшлемах сразу же направились к границе светло-голубого мелководья, за которой густой синевой помечала себя километровая океанская бездна. Там они надеялись увидеть и заснять представителей обоих миров – мира прибрежного, пронизанного солнечным светом, и мира глубины, пугающе темного и неизведанного. Впрочем, крупные хищники здесь, к счастью, не водились, и этой темноты Ива и Скип совсем не боялись.

А остальные ребята принялись шумно плескаться у островка. Вволю нарезвившись, они вылезли из воды и разлеглись на нагретом камне.

– Как жаль, что каникулы кончаются, – сказала Мила и грустно вздохнула. – Уже тридцать третье августа. Послезавтра первое сентября, снова в школу.

– Вам всего год осталось учиться, не то что мне и Тиму, – сказала Аня. – Радоваться надо, а не вздыхать.

– Чему радоваться? Весь год мысли только о выпускных экзаменах будут. Ива вон биологию назубок знает, по математике тоже ничего. А я что?

– А ты химию должна назубок знать, – сказал Тим. – Как никак медсестра-два отделения токсикологии.

– Скажешь тоже. Яды и противоядия – это тебе не химия, а только ее малая часть. И про эту часть на экзамене точно не спросят. Не-а, я точно всё завалю, а вот Ива справится. Она же почти отличница.

– Отличница, а про свое летнее задание только сейчас вспомнила, – вставил Зуб.

– Ты тоже до конца лета дотянул, – сказал Тим.

– Так ведь мне нужно было прибор изобрести, да еще и сделать его. Всё лето на это ушло. А Иве что мешало взять на денек камеру да слетать сюда?

– Она без Скипа боялась глубоко нырять, – пояснила Мила. – А он всё лето в тренировочном лагере пробыл.

– Ее никто не заставлял на глубину лезть, – сказал Зуб. – Сама себе задание усложнила.

Он озабоченно взглянул в сторону океана.

– Что-то они долго.

– Может, что интересное увидели? – предположила Мила.

– Что именно?

– Ну, не знаю. Какое-нибудь неизвестное диковинное создание.

– Нет там никаких неизвестных созданий. Все давно известны… Хотя, – Зуб пожал плечами. – Разве что Скипу снова кто-то привиделся.

– А кого он еще видел? – заинтересовался Тим.

– Он что, вам не рассказывал? Только мне? – Зуб усмехнулся. – Призрака шахты он видел вот кого, Хмурого Сэма.

– Не может быть?! – Тим даже вскочил от удивления.

– Говорит, что видел. Два дня назад летнее задание делал. Надо было ему описать устройство шахты и расположение рудного тела. Вот и остался он там в ночную смену, чтобы никому не мешать – ночью ведь только в основном забое работы ведут.

Мужики там и грохочут, а Скип в дальний штрек ушел. Сидит в выемке у стены, прожилки на рудном пласте зарисовывает. И всё ему хорошо видно – в поперечном просеке, куда штрек выходит, свеча светит – ее шахтеры рядом с подношением для Хмурого Сэма оставили. Он без свечи вроде как не забирает.

Так вот, сидит он, рисует и вдруг замечает – света вроде прибавилось. Глянул на свечу, а возле нее человек стоит. В почти истлевшей шахтерской робе и с расколотой каской на голове. Человек бы и человек, да только лицо и руки у него зеленым светятся. Поднял он пакет с едой, для Сэма оставленный, и дальше пошел.

– А Скип?

– А Скип плюнул от страха на все рисунки и дёру оттуда дал.

– Может, кто-то шутит? Под призрака вырядился, чтобы еду забирать, – неуверенно высказалась Мила.

– Вот и я так думаю. А Скип верит, что это был Хмурый Сэм.

– А откуда там этот призрак? – спросила Аня. – Я ничего о нем не слышала.

– Это одно из шахтерских поверий. Был тут семь лет назад один шахтер – из второй экспедиции. И случилась в шахте авария – порода обрушилась. Ладно бы нескольких человек завалило, тогда бы точно стали откапывать, а так только его одного, да еще и не в основном забое, а в коротком боковом штреке. В общем, начальник настоял, чтобы всё оставили, как есть – мол погиб шахтер и погиб. А на третий день друг Сэма к завалу пришел, память его почтить. И вдруг слышит: стуки из-под камней и стоны будто бы.

– Живой?! – встрепенулась Аня.

– Так и подумали. Собрались шахтеры, решили самовольно завал разбирать, без разрешения начальства. Узкий лаз проделали, друг Сэма последние камни из него вынул и за завал прополз. И минуты не прошло, как он вернулся. Вылез, глаза круглые, зубами от страха стучит и волосы все седые. А в руках громадный самородок держит. Потом узнали, что это иридий был – очень дорогой металл, а куском еще дороже.

– Откуда там иридий взялся? – удивилась Аня. – У нас же литиевую руду добывают.

– Ты дальше слушай. Друг Сэма, как в себя немного пришел, велел лаз обратно завалить. Сказал, что следующего, кто туда полезет, смерть ждет. Еле добились от него подробного рассказа. А было так. Когда он последние камни из лаза отвалил и голову по ту сторону завала просунул, сразу Сэма увидел. Сидит тот, каской легонько по камню стучит и тихо стонет. Одежда на нем вся истлела, а лицо и руки зеленым светятся.

И говорит он ему: «Долго же вы меня спасать собирались. Не знаю, смогу вас за это простить или нет. Разве что задобрить как-то сможете. А могилу мою еще кто потревожит – умрет. Тебя я, так и быть, прощаю. За то, что всё же обо мне вспомнил и первым сюда полез. А за всё, что ты мне хорошего раньше делал, даже награжу. Только в шахту больше не лезь».

Встал он и в руках у него самородок из пустоты возник. Положил он его прямо перед лицом друга и обратно пошел. Но не сел, как прежде, а сквозь камень просочился… Вот с тех пор шахтеры и оставляют в штреках еду для Сэма, чтобы не злился на них и несчастья не насылал.

– А почему он Хмурый? – спросила Аня.

– Так видели его таким. А ты думала, Скип его первым обнаружил? Не-а, кое-кто с ним даже лицом к лицу сталкивался, он им навстречу шел. Они от страха дорогу уступали, а Сэм, не глядя на них, мимо проходил. И лицо у него всегда было недовольное, хмурое. Так они говорили.

– Да-а, интересная история, – задумчиво произнесла Аня. – А может это галлюцинация? От подземных газов, например.

– Я думаю, россказни всё это, сказки, – сказал Зуб. – Про раскопки завала, про встречи с Сэмом, про исчезающую еду для него. Просто тырит ее кто-то, или живность шахтная съедает.

– И про самородок сказки?

– И про него.

– А с другом Сэма что потом было?

– Что было? Отвалили ему бешеные деньги за самородок и на буксире третьей экспедиции он улетел. Говорили, что купил у землян место на Элдоре и поселился там. Да только ведь не проверишь. Вот такой у этой сказки конец.

– А вдруг это не сказка? – засомневалась Мила.

– Да точно сказка. Шахтеры любят друг друга разыгрывать, истории разные для этого сочиняют. Молодым да легковерным их втюхивают ради развлечения, а потом уже и сами в них верят. Вот Скипа возьми – верит. Потому что шахтер, хоть и бывший. Ты его попроси, он еще не то тебе расскажет.

– А что именно? – спросила Аня.

– Ну, например, про Тоннель безумия. Только меня не спрашивай, он про него больше знает.

Ребята замолчали. Зуб отдыхал от непривычного для него многословия, остальные размышляли над его рассказом.

– А вот интересно, все рассказы про Элдору – это тоже сказки или всё же правда? – задумчиво произнесла Мила.

– Наверняка тоже сказки, – сказал Зуб.

– А я считаю, что нет, – возразил ему Тим.

– Ты хоть одного видел, кто туда слетал, вернулся и рассказал, как там всё чудесно-расчудесно?

– А зачем оттуда возвращаться?

– Да хотя бы пепел предков встряхнуть в День памяти.

– Можно его и с собой взять. Залы упокоения на Элдоре наверняка тоже есть.

– Ты уверен? У землян ведь обычаи другие. Ну, хорошо, пусть обратно никто не прилетает, даже в гости. Но ты слышал, чтобы кто-то из родственников и друзей улетевших сообщение от них получил?

– Отправить варп-капсулу бешеных денег стоит.

– И что? Многие даже после покупки места на Элдоре богачами остались. А может всё дело проще? Что если хитрые земляне огромные деньги с дураков за мечту берут, а отправляют их не на волшебную планету с дружелюбной природой, а в зараженную радиацией пустыню, откуда возврата нет? Чтобы никто их обман не раскрыл.

– Не-е, не может быть, чтобы земляне были такими подлыми, – неуверенно произнес Тим.

– А чем они лучше Компании? Да вообще, любой из Корпораций?

Разговор прервал громкий плеск. Над водой показались головы Ивы и Скипа. Скип вынул загубник жаброшлема и крикнул:

– Зуб, гони на берег, катер нужен!

– Чего это вдруг? – удивился Зуб.

– Мы камень нашли, надо его тросом подцепить.

– У вас задание было по живой природе, вы чего неживой занялись?

– Камень очень странный – правильной формы. На семечку солнцегляда похож, только очень гладкий.

– Ну и что? Таких голышей на дне навалом лежит, особенно в зоне прибоя.

– С двумя дырками?

– Ну… и с двумя, наверно, можно найти, – менее уверенно произнес Зуб.

– Поперек друг другу?

– Поперек? … Да, это как-то…

– И не лежит он в зоне прибоя, а будто воткнут в склон. Прямо над бездной, метров двадцать вниз.

– Всё, жди, я за катером, – наконец согласился Зуб.

Последний аргумент убедил его в том, что Скип и Ива нашли действительно что-то необычное. Он быстро разложил свой дронборд и рванул к берегу.

Ива вылезла из воды и стала показывать отснятое видео с камнем, а Скип остался на месте. Через десять минут катер завис возле островка, в его днище открылся люк и к воде опустился трос грузовой лебедки с крюком. Зуб выглянул из окна кабины и крикнул Скипу:

– Меня тут уже двадцать минут по рации вызывают. Наверно, катер срочно понадобился. Я пока не ответил, но давай уж побыстрей ваш камень вытащим.

Быстро поднять камень не получилось. Он засел в грунте основательно, а дать Зубу команду тянуть его тросом Скип не решился – побоялся, что или трос порвется, или камень разломится. Пришлось ему расшатывать его руками.

После всех усилий метровой длины камень наконец-то повис под днищем катера, а усталый Скип последним из ребят забрался в кабину. Он даже просохнуть как следует не успел – Зуб всё же ответил на вызов диспетчера аэродрома и получил строгое указание немедленно возвращаться.

– Что за спешка, не сказали? – спросил Скип, как только катер помчал их в обратный путь.

– Срочный рейс, куда – узнаю по прибытии.

– А с камнем что будем делать?

– На школьном дворе оставим, по пути. А первого сентября придем – учителю физики покажем. Наверняка он знает, как природа такую форму сделала.

– И химичке тоже, – добавил Тим. – Расскажет, что это за минерал.

– А вдруг это метеорит? – предположил Скип.

– Метеориты правильной формы не бывают, – возразила Аня.

– Тогда почему он так прочно в грунте завяз, и торчит из него, будто летел и вонзился?

– Не знаю, – пожала плечами Аня. – Тайна.

– Ничего, мы эту тайну обязательно раскроем.

– Слушай, а расскажи нам про Тоннель безумия, – попросила Мила. – Это тоже какая-то тайна?

Скип поморщился.

– Зуб проболтался, да? И про мою встречу с Сэмом? Ну уж нет, он смеялся, теперь еще и вы будете. Мне это зачем?

– Мы не будем смеяться, честное слово, – сказала Аня. – Ведь так? – обвела она взглядом ребят.

– Не будем, честно, – ответил за всех Тим.

Скип несколько секунд в сомнении тер подбородок, а потом согласился:

– Ладно, слушайте… Есть у моего отца приятель, сменный мастер. Соседями на Марсе были, только он сюда раньше прилетел, с первой экспедицией. Так вот, сидел он как-то у нас, отмечал с отцом какую-то памятную дату, а я уроки учил и все их разговоры на кухне слышал. И вот наотмечался мастер до того, что слюни и слезы пустил и на откровенность его пробило. Вдруг возьми и скажи отцу, что он когда-то жизни человеческие сгубил – в Тоннель безумия шахтеров отправил.

– В шахте вроде не тоннели, а штреки, орты и просеки, – показал свои знания Тим.

– Да ему эти названия побоку. Он на Луне когда-то тоннель под колонию бурил, вот с тех пор у него и в шахте одни только тоннели.

– Тим, не перебивай, – недовольно воскликнула Мила, – Скип, давай дальше.

– Ну так вот, – продолжил Скип, – рассказал он, что был в старой шахте тоннель, бригада там работала – руду рубила да вперед потихоньку продвигалась. И как-то в одну из смен вдруг все оттуда прибегают. Глаза выпученные, ничего толком сказать не могут. Лишь твердят, что одежда на них живая и что море их утопить пришло. Мастер на них наорал – чего, говорит, вы там пили-жевали, что вам всякая ерунда мерещится. Велел им назад идти. А они ни в какую. Никто вернуться туда не захотел.

Отправил тогда мастер других людей. И вот смена уже закончилась, а их всё нет. Ждал он, ждал и пошел к тоннелю – узнать, что шахтеров задержало. Пришел, а входа в него нет. На том месте камень нетронутый. Подумал он, что местом ошибся. Всё вокруг обошел… И не нашел. Исчез тоннель, словно никогда и не было… Вот так-то.

– Сказка. Пьяный бред, – подытожил Зуб рассказ Скипа. – Столько людей пропало, а об этом только он знает.

– Так вернулись все, кто на Марс, кто на Луну. В первой экспедиции шахтеры на вахте были, а не на постоянном поселении, как сейчас. Из тех, кто тогда был, только этот мастер и остался.

– А чего он вдруг стал эту историю твоему отцу рассказывать? – спросил Тим.

– Спор у них вышел. Отец сказал: «В новом забое руда богаче. Сразу надо было ее там добывать». А мастер ему в ответ: «Нельзя забой в сторону моря вести. Попомни мои слова, если не прекратим – еще один Тоннель безумия выроем». Вот после этих слов он про него и рассказал.

Скип умолк. Остальные ребята тоже замолчали, обдумывая еще одну услышанную ими историю и гадая, что в ней правда, а что ложь. Кроме Зуба. Он был уверен, что обе легенды – чистейший вымысел, и думал только о том, зачем так срочно понадобился на аэродроме.

Катер тем временем миновал Высокие горы и приближался к Каменной змее – невысокой горной гряде к востоку от Города. За ней уже виднелись терриконы новой и старой городских шахт.

– Скип, а ты в каком штреке Хмурого Сэма видел? – спросил Тим.

– В самом дальнем.

– В новой шахте?

– Конечно в новой.

– И в какую сторону дальнем?

– У сбойки со старой шахтой… А ты зачем спрашиваешь?

– Выследить его хочет, – усмехнулся Зуб.

Скип удивленно взглянул на Тима.

– Серьезно? Тогда очень сильно не советую.

– Это почему? – спросил Тим.

– Потому что Сэм тебя почует, как ты не скрывайся, но виду не подаст. Приведет за собой в тупиковый штрек и сквозь камень пройдет. А позади тебя нетронутая порода вмиг появится. И станет эта каменная ловушка твоей могилой. Кто за Сэмом следить пробовал, все так сгинули.

– А ты откуда это знаешь? – подловил Скипа Зуб. – Рядом с этим штреком стоял? И кто именно сгинул? Имена назовешь?

Скип насупился и обиженно пробурчал:

– Умный очень, да? Так вот, умник, отвечу. За теми, кто следил, тоже следили – издалека. И видели, как те будто бы в боковой проход сворачивали. Но когда ближе подходили, оказывалось, что никакого прохода там нет, сплошная каменная стена. Вот так-то… А имена у шахтеров спроси. Я не интересовался.

Скип хмыкнул и, покосившись на Зуба, угрюмо добавил:

– Он думает, что меня поймал… Что он первый такие вопросы задает.

– Ну чего ты взъерошился? Я же просто так, – примирительно сказал Зуб. – Знаешь ведь – я не поверю, пока сам не увижу или пока железных доказательств не будет.

– Тебе каких доказательств надо? – рассердился Скип. – Чтобы Тим пошел туда и пропал?

– Он не пойдет, – Зуб взглянул на Тима. – Он понимает, что разоблаченные мошенники бывают очень опасны. Ведь понимает? … Тим…

– Да понимаю я, – поморщившись, ответил Тим.

– Вот и хорошо, – успокоившись, произнес Зуб. – Выбрось эту затею из головы и лучше одно полезное дело сделай.

– Какое?

– Помоги мне летнее задание доделать. Видишь, меня вызывают. Может я и до завтра не освобожусь. А сильный ветер только сегодня будет, после обеда. Завтра уже по прогнозу тихо, погода на дожди сменится.