Kitabı oku: «Ушлёпок», sayfa 5
Хорошо хоть с остальными вещами Медик успел подсуетиться и навесить на себя. Шлёпа, по-видимому, особо не церемонился, зашвырнул человека на спину и бросился бежать. И в этом не было ничего странного – лавина крысиных тел не оставила бы им ни единого шанса. Ни о каком бое не могло быть и речи. На смену каждой убитой твари пришёл бы десяток других. И спустя несколько секунд волна серых тел захлестнула бы их окончательно.
Так что утрата ножа – это мелочи, с которыми юноша готов был смириться.
Кусок неба над головой затянули тучи. Сверкнула молния. Гром яростной волной пробежал по стенам вниз и ударил по ушам. Медик вздрогнул. Хороша акустика. Но, признаться, ему очень не хотелось оказаться на месте крысы, которую стараются смыть в унитаз.
Медик вновь поднял взгляд к небу. Ощутил на лице крупную каплю, затем ещё одну и ещё…
Отец утверждал, что такие дожди, как правило, скоротечны. Но, хотелось бы знать насколько?
Некогда у людей существовала целая наука, которая предсказывала изменение погодных условий на основании научных наблюдений и расчётов. А затем эта наука прозевала «разлом», изменение климатических условий и пандемию. Впрочем, хлестнувшую по населению Земли эпидемию прозевал не Гидрометцентр, а Всемирная Организация Здравоохранения. Но разве так важно, кто именно не справился со своей задачей? Итог-то всяко един.
Медик вытер с лица влагу. Надо готовиться к худшему. Потому что судьба, по-видимому, решила в очередной раз посмеяться над его усилиями. Утонуть в каменном мешке, что может быть печальней для человека стремящегося к свободе всю свою сознательную жизнь?
Медик полез в рюкзак. Сам пока не понимая, что именно он хочет там найти.
Шлёпа раздраженно фыркнул. Видимо одна из капель нащупала мохнатого проглота. Он затолкал за щеки остаток семян и вцепился в штанину.
– Давай шустрей, – подмигнул ему Медик. – Сейчас накроет.
– Фыр…
Однако затягивать с подъёмом мохнатый не стал. Цепкие лапки шустро перебирали ткань и спустя несколько секунд острые коготки уже рвали запасную гимнастерку на человеческой груди. А мохнатый сопел, словно чайник на пике кипения.
– Рад, что тебе понравилась идея, – вздохнул Медик.
Бороться за целостность одежды не было ни сил, ни желания.
К сожалению, вещмешок не предъявил владельцу ничего, что могло бы помочь удержаться на плаву, если вода начнет подниматься. Или все-таки, когда начнёт?
Медик вновь взглянул на пол. Вода определенно уже поднималась, подошвы его ботинок уже исчезли из поля зрения.
Черт возьми!
Пальцы вцепились в дыхательную маску. По крайней мере, с ней он не захлебнётся раньше, чем тело устанет и опустится на дно.
А в том, что скоро придётся постараться, чтобы не остаться в каменном колодце навсегда, юноша уже не сомневался.
То ли камень действительно засел в проходе настолько плотно, что не позволял воде просачиваться сквозь завал, то ли наоборот вода поступала из коридора. Но, так или иначе, она прибывала и это не подлежало никаким сомнениям. Растекающаяся у ног лужа почти достигла щиколоток.
Медик пытался собраться с мыслями и рассчитать, как долго ему придётся барахтаться прежде, чем поток поднимет его на достаточную высоту, чтобы выбраться. И сможет ли он это делать с грузом вещей и оружия?
Но огромное количество неизвестных факторов не оставляло юноше шансов, для решения этого уравнения.
Изменится ли интенсивность дождя? Просачивается ли на самом деле влага снаружи? И насколько можно считать его очередную потерю сознания отдыхом? Какова вероятность, что организм откажется повиноваться и сдастся?
– Соберись, тряпка!
Рассчитать и оценить последствия надвигающейся проблемы, Медик, конечно же, не мог. Но, мог не позволить себе признать поражение.
«Пока ты борешься, шанс всегда остаётся! – Утверждал отец. – Даже если ты его не видишь».
Оставалось лишь надеяться, что на этот раз этот невидимый шанс достаточно весомый. Несмотря на то, что сейчас юношу тянуло избавиться от любого груза.
Глава 15
Дух крепче стали
Окружающая атмосфера давила на психику.
Тучи заволокли небо беспросветной пеленой. И тьма в колодце сгустилась. Периодически сверкала молния, наполняя мрачные стены сюрреализмом оживающих теней. Но вспышки озаряли лишь свинцовую тяжесть дождевых облаков. И невозможно было понять, день или ночь царят в этом аду.
Медик забрался на фрагмент стены, которым Шлепыч завалил накануне выход. И пока что уверенно стоял на ногах. Но водная поверхность колыхалась уже на уровне груди. И, судя по всему, не планировала останавливаться на достигнутом.
Впрочем, юноша успел подготовить все, что счел необходимым в преддверии скорого заплыва.
Он тщательно упаковал оружие и патроны в брезентовые пакеты. Туда же затолкал лекарственные препараты и сухое нательное белье. Проверил каждый клапан карманов и каждую пуговицу. Успел даже перекусить тушёнкой и сухарями. А затем запил нехитрый перекус дождевой водой, которая лилась с небес в избытке, наперекор заверениям отца, что в здешних широтах ливни скоротечны. Как и народной примете, которая утверждала, что дождь, начинающийся с крупных капель, продлится недолго.
По-видимому, изменившийся мир требовал новых примет. Оставалось надеяться, что человечество просуществует достаточно долго для того, чтобы ими обзавестись. А пока что приходилось мириться с непредсказуемостью окружающей действительности и хвататься за каждую соломинку ради собственного спасения.
Юноша нацепил на шею дыхательную маску и полез на единственную доступную возвышенность. Его ждал весьма неординарный подъем.
Шлёпа показал нос из своего убежища. Понюхал воздух, рассерженно фыркнул и нырнул обратно.
Медик усмехнулся.
– Потерпи, братишка, скоро выберемся. Найдём сухое убежище, разведём костер. Нажарим твоих семечек. Кстати, жареные-то пробовал когда-нибудь?
Любопытный нос вновь вынырнул из-под куска брезента.
– Фыр!– Ну вот и попробуешь, – Медик погладил пушистую мордашку. – Ты главное не волнуйся и давай-ка соблюдай законы физики. Потому что тесно нам с тобой придется, если ты вдруг решишь сменить габариты.
Шлёпыч обиженно фыркнул и нырнул в импровизированный шалаш.
– Давай только без истерик, а?
Медик вздохнул. Он подозревал, что изменения габаритов хомяка связаны с насыщением его организма адреналином. И опасался, что длительное плавание способно основательно повысить этот самый адреналин в крови мохнатого. А гигантская форма Шлёпыча сходу вызовет, как минимум, несколько проблем.
Во-первых, трансформация проходит достаточно болезненно и мохнатый откровенно звереет от этого процесса. А потому угроза напороться на его острые когти возрастает в разы. Во-вторых, колодец действительно сужался кверху и на глаз невозможно было определить, насколько узким он станет у вершины, а значит юноша не мог быть уверен, что они поместятся вдвоем на поверхности. Но прекрасно понимал, кому придётся в случае чего уступить. И, в-третьих, однажды он наблюдал за спасением питомца неосторожно угодившего в быстрое течение. Собака, которую спасал боец, основательно расцарапала когтями лицо и руки спасителя. Отец, тогда объяснил сыну, что животное просто не понимало, что человек спасает его и продолжало бороться за жизнь или же приняло его действия за игру. Медик представил когти своего мохнатого спутника и решил постараться избежать подобных игр в замкнутом пространстве.
А потому из ещё двух брезентовых пакетов он соорудил для хомяка плот.
Проход в убежище для мохнатого зафиксировали два последних ХИСа. Использовать их в качестве источника света, юноша не стал. Направление и без того подсвечивали молнии, а путь оказался настолько прям и ясен, что расходовать стратегический запас, казалось изрядным кощунством. Соединив их у вершины, он пришил палочки ХИС к брезенту несколькими стежками. Получился своеобразный шалаш. Под дно которого юноша затолкал ещё один пакет, наполненный соломой.
Пакеты-подушки когда-то заставил его сделать отец из старой местами рваной плащ-палатки. А потому в некоторых углах по-прежнему присутствовали характерные для плащ-палаток кожаные люверсы. Которые Медик тщательно связал, что бы конструкция не расползалась. Затем примотал для устойчивости по бокам две пустых фляги. Закинул в шалаш пучок сена из послужившей дном подушки и насыпал семечек.
– Уж кому-кому, а тебе, братишка, целый лайнер со всеми удобствами.
– Фыр.
Мокрый нос ткнулся в подставленную ладонь и тут же исчез.
– Ну вот и порядок, – пробормотал Медик.
И тут же потерял опору.
То ли вода прибывала стремительней, чем он ожидал, то ли расчеты оказались неверны, но, как бы там ни было, дно ушло из-под ног юноши неожиданно. Ещё секунду назад его ноги твёрдо стояли на куске камня и вот он уже плывет.
– Йо-хо-хо, и бутылка рому! Тьфу!
Вспомнил вдруг Медик песню старого пирата из романа Стивенсона и улыбнулся. Его плавание началось.
Юноша постарался устроиться поудобнее.
Вещмешок заранее был перевешен на грудь, а лямки затянуты максимально плотно. Несколько брезентовых пакетов, даже загруженных оружием и медикаментами, наполнял воздух. Что должно было сыграть роль некоего спасательного круга.
И, что в итоге весьма обрадовало юного авантюриста, – хитрость сработала. Несмотря на загруженность, вещмешок отлично держался на плаву.
Дождь по-прежнему лил как из ведра. Шлепыч дрых в своём шалаше и основательно перенервничавший юноша почувствовал, что его тоже клонит в сон.
Вот и ответ на его вопросы. Организм все-таки устал. И готов был воспользоваться малейшей возможностью для отдыха. Ему бы хорошенько отоспаться хотя бы сутки в тёплой и мягкой постели. И поесть чего-то горячего. Но безумный темп последних дней позволял об отдыхе только мечтать.
Молния сверкнула в очередной раз. По стенам побежали тени и Медик вспомнил четверостишие, которое любил повторять отец:
За каждой тенью кто-то есть,
И свет любой враз станет тенью,
Когда из тени выйдет бес,
Закрыв источник света тенью.
Черт возьми! И не поспоришь. У каждого момента, который он когда-то воспринимал как данность, впоследствии обнаруживалась долгая и мутная история. И чтобы разобраться во всем окончательно и докопаться до истоков, ему придётся проделать неблизкий путь и приложить немало усилий.
Что на самом деле произошло с миром? Почему администрация колонии упорно удерживает людей за ее стенами? Так ли бескомпромиссно грозен окружающий мир для человека? Где в конце концов отец? И что за козырь он прячет в рукаве, раз так необходим администрации?
На этом список вопросов, терзающих сознание юноши, не заканчивался. Но к его глубокому сожалению закончился ливень. И это кардинально меняло всю ситуацию.
До верхнего края оставалось ещё несколько метров. Но Медик все-таки не был дельфином и не мог выпрыгнуть из воды достаточно высоко, чтобы одним махом выбраться из колодца.
Черт возьми! Стоило ему отыскать выход из каменной мышеловки, как ситуация вновь изменилась. До финишной черты остались считанные метры, но проклятые обстоятельства вновь гонят его в тупик, лишая последнего шанса на спасение.
Юноша дождался очередной вспышки небесного огня и впился взглядом в каменную кладку. Хорошо. Небольшая трещина в виде буквы «Х» над самой поверхностью воды послужит отличным ориентиром. А пока что следует заняться запасным вариантом.
Отец постоянно твердил сыну, что каким бы прекрасным не казался основной план, необходимо продумать ещё несколько не столь привлекательных, но вполне рабочих вариантов. Которые вступят в силу, лишь в случае полного краха первоначальной идеи. Потому что лучше быть готовым к тому, что стопроцентных гарантий не существует, чем, оказавшись у разбитого корыта, пытаться собраться с мыслями и вернуть ситуации стабильность.
Запасной план у юноши был. Но признаться, Медик надеялся, что удастся обойтись без его воплощения в жизнь. Или, на худой конец, он вступит в силу гораздо позже.
Молния сверкнула вновь. Юноша отыскал глазами обнаруженную ранее метку и скрипнул зубами.
Времени на раскачку не осталось. Уровень воды определенно падал. И каждая минута промедления увеличивала расстояние до верхнего края колодца.
Первым делом он достал из воды веревочные лямки, которыми оборудовал плавучие хоромы Шлепы. И закинул их себе на плечи. Затянул хитрые узлы и хомячий паром превратился в подобие рюкзака. Мохнатый тут же подал голос, сообщая ворчанием о своём недовольстве. Юноша усмехнулся.
– Потерпи, дружище, сейчас не до комфорта.
Медик вскрыл клапан кармана на вещмешке. Достал один из стальных клиньев, с помощью которых плащ-палатка крепилась к поверхности, когда служила навесом или палаткой. Выудил из того же кармана увесистый камень. И дождался следующей вспышки.
Молния сверкнула в очередной раз и юноша отметил, что падение уровня воды ускорилось. Похоже, она все-таки нашла себе выход. И теперь под давлением он постепенно превращается из крохотной щели в сливное отверстие, которое вот-вот лишит их последнего шанса на спасение. Стоило поторопиться.
Медик размотал с пояса веревку, зацепил карабин за кольцо клина и максимально поднял над уровнем воды руки. Несколько ударов и острый стальной конец протиснулся между камнями. Оставалось надеяться, что назад он не вылетит столь же быстро.
Медик подтянул себя с помощью верёвки и зацепил за кольцо второй карабин. Этот крепился к ремню и должен был фиксировать положение юноши, пока он готовил следующую импровизированную ступеньку для подъёма.
Медик опять поднял руки и вбил с помощью камня следующий клин. Вновь последовало чередование карабинов на стальном кольце и облегчённый выдох, когда поясной карабин зафиксировал юношу на метр выше.
Черт! Надо бы попробовать освободить предыдущий клин из каменных объятий стены.
Какое-то время юноша пялился в темноту, пытаясь разглядеть брошенный в стене кусок стали и раздумывал не стоит ли за ним вернуться. У Медика осталось всего три клина. Если, конечно, удастся вытащить тот, на котором юноша повис в данный момент. А расстояние до выхода хоть и уменьшилось, но по-прежнему оставалось внушительным. Двух неиспользованных клиньев определенно не хватит.
Но, рассудив, что возвращаться – плохая примета, Медик вбил очередной клин в стену. Закрепил карабин и, повиснув на верхнем кольце, попытался вытащить из стены предыдущий.
Ногти бессильно царапали металл. Он попробовал использовать последний неиспользованный клин как рычаг и чуть не выбросил его в сердцах. Качество стали оставляло желать лучшего. Кусок металла в его руке выгнулся дугой. Теперь попробуй его таким корявым вбить в стену.
Медик выругался и потянулся вверх.
С одной стороны крепость, с которой стена держала кусок металла вселяла надежду, что он не рухнет у финишной черты в стремительно исчезающую под ногами воду. С другой – ему еще предстояло решить каким образом до этой черты добраться.
Медик усмехнулся. Если уж падать, то прямо сейчас, пока вода все ещё скрывает дно колодца. Гарантий никаких, но шанс уберечь кости от переломов есть. Спустя какую-то минуту не останется и его.
Однако сознание юноши стремилось не вниз, а выше, туда, где после очередной вспышки молнии, показались звёзды. И, сцепив зубы, Медик полез вверх.
Глава 16
Вдох за выдохом
Мокрая веревка требовала дополнительных усилий. Руки скользили, и Медик буквально впивался пальцами в жесткий ворс, чтобы не сорваться вниз.
– Чтоб тебя, – бормотал юноша, как заклинание, медленно продвигаясь к намеченной цели.
Он даже не пытался наделить невнятный шёпот каким-то конкретным смыслом. Ему казалось, что в этом проклятом месте слова способны наполнить проблему какой-то мистической силой и всё тут же пойдёт наперекосяк.
Впрочем, ситуация и без магии слов не спешила окрашиваться в радужные тона.
Уверенности в том, что деформированный клин засел между камней достаточно плотно, не было. И юноша очень надеялся, что ему не придётся проверять на практике, удержит ли кусок металла разогнанное падением тело.
К сожалению, надежды на безопасное приземление ушли вместе с водой. Теперь внизу его ждали только камни.
Медик потратил на установку повреждённого клина огромное количество сил и времени, но всё-таки забил железяку в стену колодца. А теперь осторожно, стараясь не делать резких движений, поднимался по верёвке к ней, чтобы зафиксировать в металлическом кольце поясной карабин.
Впрочем, не каждая новость угрожала ему гибелью. Предыдущий клин все-таки удалось выковырять из стены, что давало Медику шанс, подняться ещё на метр ближе к выходу. И приближало его к спасению.
Имеет ли смысл доставать из стены деформированный экземпляр, ещё предстояло выяснить. Как и то, хватит ли его, чтобы покинуть в конце концов эту каменную мышеловку.
Но все это будет потом. Когда Медик сможет позволить себе чуть больше, чем одно движение на вдох и ещё одно на выдох.
Сейчас он тщательно следил за дыханием и плавно перебирал руками. На раз – выдох: подтянуться и зафиксироваться. На два – вдох и левая рука уходит выше, пока легкие наполняет воздух. На три – очередной выдох и правая рука догоняет левую.
И все это плавно, без рывков и раскачивания. Сантиметр за сантиметром, вдох за выдохом. Движение за движением.
Шлёпа затих и давно уже не давал о себе знать. Но Медик не позволял посторонним мыслям помешать подъему, не разрешал себе даже на секунду задуматься о состоянии обычно шустрого хомяка. Он не позволял себе задумываться вообще ни о чем, кроме насущной необходимости. На раз – выдох…
Поясной карабин уставшие пальцы едва защелкнули. Медик осторожно опустился, нагружая клин весом собственного тела, и облегченно выдохнул. Клин все ещё держал.
Все-таки, приколыши, для плащ-палаток никто и никогда не рекомендовал использовать в качестве альпинистских приспособлений. Поэтому жаловаться на их недостаточную прочность Медик не собирался. Он просто хотел немного отдохнуть прежде, чем забьет в стену колодца последнее крепление.
Юноша отстегнул первый карабин, взглянул наверх и обомлел.
Молния сверкнула в очередной раз и высветила темное кольцо под импровизированным внутренним козырьком. До этого Медик считал эту тёмную окружность всего лишь тенью. Но короткая вспышка озарила кольцо крупных «груш» в обрамлении кожистых лепестков. Раскат грома докатился до колодца и один из чёрных бутонов раскрылся. Распахнулась крохотная пасть, обнажая розовый язык между тонких игл белых клыков. А бусинки черных глаз отразили вспышку молнии. Тварь зевнула и вновь закуталась в собственные крылья.
Медик с трудом подавил желание выругаться. Летучие мыши! Проклятье!
Нет, он не опасался, что напоролся на гнездо каких-то вампирских отродий, укрывшихся под козырьком от проливного дождя. Его все эти Стокеровские страсти как-то не цепляли. Обычные летучие мыши. И только. Но за спиной у него бессовестно дрых обычный на вид хомяк – любитель очищенных семечек. Однако это не мешало ему преображаться в гигантского мохнатого хищника, с упоением отгрызающего мерзкие флюоресцентные щупальца у чуть менее обычных канализационных спрутов.
Где гарантия, что среди нескольких десятков крылатых тварей не отыщется хотя бы один адреналиновый мутант? А если все?
Холодные пальцы ужаса вцепились в позвоночник, лишая тело юноши подвижности, а сознание воли.
Черт возьми! Даже стая обычных мышей способна раздраконить мохнатого ушлёпка у него за спиной. А дополнительный вес гигантской хомячьей туши не выдержит ни один из его клиньев! Да и на силу измотанных нагрузкой собственных мышц рассчитывать не приходилось.
К тому же, Шлёпа вряд ли согласится на роль стороннего наблюдателя. А каменное кольцо у выхода сужалось почти до ширины плеч юноши. Как через это игольное ушко протиснуть толстую мохнатую задницу? Если у любителя семечек вдруг подымется уровень адреналина в крови. А стоит крылатым тварям проявить к ним интерес и щекастый засранец определенно захочет вломить им по самое не могу. А там и адреналин, и чрезмерная нагрузка на клинья, и тесное взаимодействие с когтистыми лапами в узком пространстве. Полный набор проблем и ни единого шанса на благополучный исход.
Мелькнула мысль, что всего этого перечня неприятностей можно избежать. Стоит лишь избавиться от веревочных лямок и рюкзака-лайнера с мохнатым товарищем за спиной. Секундное озарение, за которое Медику тут же стало стыдно. Бросать товарища ради вероятного спасения собственной шкуры, что может быть более низким?
Медик сплюнул и достал камень. К черту все эти сомнения! Оставался крохотный шанс, что он напрасно сгущает краски. И крылатые твари проигнорируют их появление. А он уже докатился в собственных рассуждениях до предательства. Тьфу! И ещё раз, тьфу! Шлёпа наверняка не страдал подобной ерундой, когда уносил свои мохнатые лапы от крысиной лавины. И товарища не бросил!
Первый удар оказался неудачным. Камень зацепил кусок металла лишь вскользь. Медик нервничал. И с трудом заставлял собственные руки тянуться вверх, туда, где нависла кольцом крылатая стая. Но после первой же промашки разозлился и взял себя в руки. От судьбы не уйдешь! А у него просто нет других вариантов. Следующие удары он выполнил равномерно, мощно и вполне привычно, для человека не первый час карабкающегося по стенам каменного колодца.
Но пока первый карабин не защелкнулся на верхнем клине, юноша, по-прежнему, старался не делать лишних и тем более резких движений. Бережёного, как известно, и бог бережёт. А Медик очень не хотел усложнять высшим силам задачу.
Деформированный клин, как оказалось, крепко сидел в стене. Медик потратил какое-то время и внушительный объём ругательств на его извлечение. Но вот, карабин для подъёма пристегнут, а столь важный кусок металла в кармане. Однако руки почему-то отказываются тащить своего хозяина вверх к свободе и звёздам.
Медик вновь посмотрел на кольцо крылатых тварей. Сплюнул. То ли помолился, то ли выругался и полез.
Посеревшее небо намекало на рассвет. Тускнеющие звёзды манили юношу к себе, как никогда. К тому же, человеческие силы не бесконечны, а отдых в подвешенном состоянии – та ещё авантюра. Он собрал волю в кулак и вдохнул сырой воздух. На раз – выдох и левая рука уходит вверх…
Глава 17
Фыр, чтоб его
«У каждой истории свой конец. Но, порой, путь от первой заглавной буквы до заключительной точки столь мучителен, что героям, то и дело, хочется отказаться от свалившейся на их хрупкие плечи задачи, бросить все и исчезнуть…»
Медик улыбнулся. Он помнил эти отцовские подавляющие волю «закидоны». Такое невозможно забыть. Ведь поначалу они действительно работали, как и было задумано. Подавляли, опустошали и всякий раз снимали его с дистанции задолго до финишной черты.
Не важно, форсировал ли он в этот момент воображаемый ручей или взбирался на не менее реальный скалистый утёс, сознание моментально реагировало на колкие реплики комментатора и сдавало позиции. А тело без воли зачастую пасовало перед трудностями.
Отец в такие моменты не произносил ни слова осуждения. Молча собирал вещи и уходил. Словно только этого и добивался. А Медик, если и хотел что-то сказать, не понимал – что именно. Тренировка завершена. Конец мучениям и истязательствам. Что может быть лучше? Только вот, разве этого он хотел?
И где-то глубоко внутри, там, где свернулась клубком подавленная воля, поднимались недовольство и возмущение. Зрел бунт. И, если чьё-то внешнее вмешательство сталкивалось с противодействием со стороны зарождающегося характера, то против собственного недовольства Медик оказывался бессилен. Себя все-таки не обмануть.
«Невозможно оставаться мужчиной, если ты не чувствуешь себя таковым внутри,– утверждал отец. – Внешние, показушные проявления – лишь пыль. Которую сметёт малейшим порывом непредсказуемых обстоятельств. Хочешь быть мужчиной – будь! Но не давай себе поблажек, не ищи возможностей избежать трудностей. Преодолевай!»
Щелкнул поясной карабин. Медик постарался не горбиться и не вжимать голову в плечи. Нельзя позволять страху управлять собой! К тому же, мышиное кольцо ещё достаточно далеко. Вот, когда он вытянет вверх руки и начнёт забивать вновь и без того деформированный клин, вот тогда и стоит начинать беспокоиться. Потому что тогда до летучих тварей останется не больше полутора метров. И это значит…
Медик выругался. Хватит себя накручивать! Это значит лишь одно – ему нужен ещё один клин.
После первого же удара по мышиному кольцу пробежала дрожь. Лепестки кожаных крыльев затрепетали, словно по ним промчался дерзкий порыв ветра.
– Спят усталые игрушки, книжки спят. Каждой мышке по подушке, пусть сопят… Чтоб вас!
Колыбельная, по-видимому, не возымела должного успеха у крылатой братии. Беспокойство в рядах летучих мышей нарастало. То одна, то другая «груша» распахивала свои кожистые «лепестки» и с недовольством взирала на виновника их преждевременного пробуждения.
– Тссс крылатые, – шипел им Медик разъярённой гадюкой и продолжал колотить камнем.
Шлёпа, похоже, выспался. Юноша почувствовал как по спине, а затем и шее пробежались его пока еще крохотные лапки.
– Черт! Ну ты то куда?
Надо было завязать горловину! Надо было… Проклятье! Да, что толку теперь от того, что надо было? Что делать сейчас? Вот в чем вопрос!
– Шлёпа, дружочек, ты только не психуй, пожалуйста, и держись там крепче, – прошептал юноша.
– Фыр?
– Ой, будет нам тогда фыр!
Медик колотил камнем так, словно собирался проломить стену прямо здесь и сейчас. И нисколько не сомневался, что это у него получится.
Бум! Бум! Бум! Разносилось по каменному мешку и все больше будоражило летучую стаю. Эхо сшивало звуки разрозненных ударов в одну сплошную мелодию. Бесконечную и пронзительную, словно призыв к атаке. И судя по нарастающему шуму крыльев – призыв услышан!
Медик перестал заботиться о тишине. Его бормотание слилось в бесконечный монолог о проклятых мышах, неугомонном Шлёпе, погнутых клиньях и скользких веревках. Он неистово колотил камнем и так же неистово молил комок шерсти потерпеть и не совершать опрометчивых поступков. Но, похоже, его молитвы были напрасны.
Хомяк топтался по плечу, раздраженно фыркал и пыхтел. Видимо, мохнатый тоже слышал в нарастающем шуме призыв к бою и не собирался оставаться в стороне, не смотря ни на какие просьбы.
Черт!
Казалось, силы юноши на исходе. Сорванные мозоли кровоточили. Скользили уставшие пальцы. Но Медик не обращал на это никакого внимания. Рывок, еще рывок и фиксатор поясного карабина защелкнулся на кольце стального приколыша. Медик тут же выхватил из кармана камень и потянулся вверх. Время сомнений прошло. Силы почти иссякли. Однако край каменного мешка маячит буквально над головой. Ещё одного клина точно хватит! Остался последний рывок и будь что будет!
Но, кольцо крылатых тварей уже распалось на фрагменты. Часть стаи взмыла в воздух. Лицо юноши обдало порывом разбуженного крыльями воздуха.
Одна из тварей, кружилась в каких-то сантиметрах от его рук. Медик отмахнулся, выругался и замахнулся для удара.
Проклятье! Он забыл достать из стены клин! Что теперь забивать? Медик в сердцах ударил камнем о стену.
Бум!
Взбудораженная звуком удара тварь спикировала на кисть! На руке появились две крохотных ранки от мышиных клыков. Плевать!
Медик прижал налетчика тыльной стороной ладони к стене. Разъярённый писк больно резанул по ушам!
– А как тебе это?
Он перехватил свободной рукой камень и одним ударом размозжил кровопийце голову. Но писк не прекратился. Стая сорвалась с насеста и пошла в атаку. Воздух наполнил шорох множества кожистых крыльев, рассерженный писк и яростное рычание Шлёпы!
Следующую атаку мыши провели с учетом его противодействия. Одна из тварей бросилась в лицо. Перепонки крыльев затрепетали у самых глаз. Медик инстинктивно отмахнулся и тут же взвыл. В руку впились острые иглы мышиных клыков. Ещё одна нацелилась в нос. Но юноша продолжал наносить удары, игнорируя боль в переносице, бьющие по лицу крылья и пронзительный писк, терзающий уши. Он должен справиться и придумать, как отсюда выбраться!
Однако Шлепа и терпение – вещи несовместимые!
– Фыррр!
По плечам Медика промчалось нечто гораздо более крупное, чем то, что выбралось несколькими минутами ранее из его рюкзака.
Острые коготки, пока ещё не те, которые способны крушить стены, но вполне способные отчекрыжить то, что осталось от человеческого носа, мелькнули перед лицом юноши.
– Фыррр!
Одного из любителей человеческих лиц перерубило пополам. Ещё один взмах и следующая однокрылая тварь рухнула следом.
Шлепа вдруг поднялся на задние лапы и заверещал. По ушам ударил пронзительный звук. Теперь у Медика пропали всякие сомнения по поводу породы своего мохнатого друга. Так кричат в случае опасности только джунгарские хомяки.
Крик больно резал слух и проникал гораздо глубже, чем прочая какофония, терзавшая уши. Он отыскал внутри какие-то скрытые струны, провел по ним острыми когтями и впился ими же в позвоночник. Черт возьми вопль мохнатого ушлёпка его обездвижил!
Проклятье! Медик ощутил панику. Он не мог пошевелить даже пальцем!
Но крылатым тварям досталось не меньше. Они гроздьями падали вниз, неспособные удержаться в воздухе. Однако не все. Часть стаи так и не успела покинуть насест. А часть умудрилась вцепиться в стены.
Оцепенение юноши продлилось недолго. Он вновь почувствовал, что тяжесть на плече растёт. А мыши вновь ринулись в атаку.
Медик уперся ногами в одну стену, а спиной в противоположную. Поерзал, проверяя насколько крепко получилось втиснуться и отстегнул карабин.
– Держись там, – процедил он сквозь зубы.
И аккуратно оттолкнулся ногами, поднимая спину выше. Так, вроде достаточно! Шагаем! Одной! Теперь другой! Хорошо. Еще толчок…
Мыши кружились вокруг, они, то и дело, пикировали на человека. Но Шлепа носился по его плечам словно растущий на глазах паровоз.
– Фыр!.
Хрясь. И чья-то голова отлетает Медику в лицо.
– Шлёпыч, мать твою!
Еще хрясь – и сразу две крылатых твари опадают по частям вниз.
И все бы прекрасно, если бы мохнатый не увеличивался в размерах.
Ноги Медика и без того дрожали от напряжения. Сводило спину и чертовски ныла поясница. А Шлёпа продолжал рости.
– Прекрати! Я тебя не удержу! – Закричал юноша.
Шлепа оглянулся. На секунду показалось, что на мохнатой мордашке мелькнуло виноватое выражение. Но нога, на которой в этот момент оказался хомяк, уже скользила вниз.
Медик выругался. Схватил Шлёпу за загривок и швырнул вверх.
Теперь уж точно все, сил остановить собственное падение не осталось.
Промелькнула мысль, что он неправильно понял отцовские «закидоны» – они преследовали совсем другую цель. И должны были научить его упорству в любой даже самой безвыходной ситуации. А затем вторая нога тоже потеряла опору.
