Kitabı oku: «Вектор-10»
А.Звонков
Вектор-10
Научно-фантастический роман, антиутопия
ОТ АВТОРА
Любопытство – не порок.
Это естественная потребность человека, сформированная природой. Инстинкт самосохранения требует знать заранее, что ждет нас за поворотом, за стеной, за дверью? Ждет через час, через день, год или десятилетия. Вполне нормально пытаться вычислить будущее или обратиться к провидцу, который видит будущее. И как-то выдаст пророчества в меру своего понимания увиденного, так как он может это понять. Например, такие предсказания, как катрены Нострадамуса или пророчества Ванги, обычно тоже требующие расшифровки, понятными становятся тогда лишь, когда предсказанное событие уже случилось, и остается только хлопнуть себя по лбу и воскликнуть: Так вот о чем они толковали?! А мы-то никак не могли понять… о чем они говорят.
Хочется нам узнать, что ждет Россию в будущем и нас конкретно?
Как сложится жизнь, что будет в обществе? Каким оно будет? Пусть не точно, хотя бы приблизительно.
Возможность просчитать будущее по имеющимся признакам называется экстраполяцией. Есть известные логические последовательности, которые позволяют более-менее точно предсказать, что будет потом, если нынешнее состояние дел будет идти, так как идет. И смоделировать разные внешние воздействия, которые изменят направление движения или скорость его. Для этого существуют различные научные организации. Но и им не всегда удается попасть в точку.
Жюль Верн популяризовал науку, предсказывал появление подводных лодок и летающих аппаратов тяжелее воздуха, хотя и не особо верил в реальность последних, полагая, что превосходство все-таки будет за аэростатами и дирижаблями.
Александр Беляев читает о разработках Зворыкина по созданию телевидения и пишет повесть «Волшебное око», об опытах по пересадке органов у животных и появляется роман «Голова профессора Доуэля» задолго до опытов Демихова и пересадки сердца Барнардом…
Все это естественные попытки, используя знания и нынешние перспективы заглянуть в грядущее, хоть одним глазком…
Ели с мобильными телефонами все было ясно еще до их создания в широких масштабах, это фантасты предсказали, описали, а вот то, что квадракоптеры-дроны окажутся ключевым элементом в обществе, как средство визуального контроля и даже элемент войны – стало открытием для многих, по началу считавших эти приборы не более чем забавной игрушкой для взрослых и детей.
В настоящем всегда имеются тенденции, которые как бы намекают, а что нас ждет дальше? Что новенького нам подарит наука?
И кое-что уже понятно: мы все ближе к тотальному контролю.
В крупных городах мы почти всегда на виду у камер.
Пока до большинства из нас контролерам нет дела.
Они следят за теми, кто им нужен. Автоматические камеры ЦОДД штрафуют за нарушения. Пока только автомобилистов. Но тенденция очевидна и понятна. Начинается с машин, где есть номер, а затем переходим к людям. Не за горами анализ поведения каждого человека с целью профилактики преступности, например.
Несколько лет назад в прессе проскочило скандальное сообщение, что в партии бытовой техники: чайниках, тостерах, а конкретно в утюгах, обнаружились микрофоны и блоки подключения к вай-фаю.. Кто это заказал, для чего? Скандал замяли. Но факт обнаружения микрофонов в утюгах был.
Современные методы электронной диагностики здоровья легко могут шагнуть из поликлиник в квартиры, Многие приборы можно вмонтировать если не в тело, то в одежду или сделать удобным аксессуаром – браслет здоровья, смарт-часы, контролирующие пульс и насыщение крови кислородом. Еще в конце 80-х была разработана компьютерная система быстрой диагностики состояния здоровья. Сделали ее для авиации и космонавтики «Амсат-Корвет», когда нужно быстро понять – здоров человек или нет. За три минуты! В основе база накопленной информации при измерении определенных параметров электрического сопротивления между парами из шести электродов. Составляется своеобразная карта тела. Каждый день люди встают на площадки, берут в руки два цилиндра и лбом прикладываются к двум «пятакам», ровно 1 минута! Если вдруг 1 полученный параметр резко отклонится от обычной нормы – человек, водитель, пилот или машинист – не допускается к работе, полету, а отправляется на детальное обследование к врачам.
Встроить в квартире такое устройство, например, в ванной комнате не сложно, тем более что «умные дома» уже есть и широко внедряются в наш быт. Наверняка в них будет или уже существует и медицинский блок, который сможет и описанное мной исследование сделать, измерить дистанционно температуру, посчитать дыхание и ЭКГ снять, и даже не сложные анализы провести, как это делают сейчас больные диабетом, мочекаменной болезнью или другими нарушениями обмена веществ. А создать диагностический комплекс для «скорой» не проблема, работа над этим идет.
Что сложного в широком распространении? Нужно только сформулировать задачу и организовать все, как с телефонами. Разобраться с финансированием проекта, обеспечить поддержку правительством.
Фантасты собирают эту рассеянную информацию и пытаются составить картину будущего, так, как им подсказывает их эрудиция и образование.
Будущее обязательно должно пугать? Не факт. Просто сочинять про то, как все будет хорошо, сейчас не интересно. Читатели предпочитают остросюжетные страшилки – постапокалипсиса, из разряда: «Выжившие позавидуют мертвым» или «Вот придет супергерой и всех нас спасет от неминуемой беды».
Что ждет Россию в ближайшие пять – десять, двадцать лет?
Победа западных ценностей или здравого смысла?
Тотальный контроль? Власть искусственного интеллекта?
Тирания кого-то, дорвавшегося до власти?
Диктатура номенклатуры чиновников или все-таки более-менее справедливое общество?
А может быть, СВО перерастет в тотальную мировую войну и наступит ядерная зима, а вся планета тяжело заболеет на века, и выжившие действительно будут завидовать мертвым?
Правы ли Хаксли, Оруэлл и Замятин, изобразившие будущее тотального контроля и управления, ведь мы уже наблюдаем, как постепенно появляется «Большой брат», а каждый гражданин возможно скоро будет обязан ежедневно отчитываться о том, кого он застукал за нарушением закона в прошедший день. И если не станет этого делать, сам попадет под подозрение спецслужб.
Или их антиутопии-страшилки уже предостерегли нас, и мы сумеем избежать описанных ужасов тоталитаризма и деспотии?
А как мы это сделаем? Ведь тотальный контроль, к которому все мы бодро шагаем, наверняка породит и соблазн тотального управления. Возможно ли устоять от этого?
«Слаб человек». И ленив. Если что-то можно отдать в управление искусственному разуму, почему бы не отдать? Он же – разум! И все – по-доброму, в заботе о людях, ведь от кого людей надо защищать? От них самих. Надо их водить за руку, вытирать носы, кормить с ложки и периодически разбирать, что хорошего ты совершил за день и что плохого?! А шалунов и неслухов оставлять без десерта и мультиков…
Реально взять все под контроль и оборабатывать терабайты информации сможет только гиперкомпьютер и нейросеть, которым для работы нужны всего лишь алгоритмы – правила решения различных задач. Кто возьмется их составлять?
Я – врач и предлагаю взглянуть на будущее глазами коллеги – врача «скорой» – Алексея Максимовича Зорина из «моего» будущего.
Когда я решил взяться за футурологию (пованговать) я сложил все перспективные разработки, прикинул тенденции развития науки-техники, текущие проблемы в обществе, что на виду (как самокатчики) и понял кое-что.
Повсюду камеры и рабочая программа «распознавания лиц» помогает находить в толпе людей, которые в розыске. Автолюбители и профессиональные водители уже привыкли к камерам, штрафующим за нарушение ПДД. Чтобы отслеживать наши интересы и подсовывать рекламу, наши смартфоны подслушивают разговоры, и не факт, что вроде бы выключенная его камера действительно выключена. Кадровый дефицит в медицине очевидно приведет к замене первичного звена (поликлиники) различными гаджетами, которые будут контролировать состояние нашего здоровья, а искусственный интеллект заменит в поликлиниках врачей-терапевтов, к которым уже сейчас все труднее попасть на прием. Останется интегрировать приборы в одежду и квартиру.
Киберкостюмы, которые в романе исполняют роль своеобразных героев сейчас действительно разрабатываются, хотя пока представляют из себя только самые простые модели, тренирующие мышцы, способствующие похудению. Но в этих устройствах, я уверен заложен огромный медицинский и социальный потенциал. Пока у разработчиков все уперлось в основу – ткани, которые должны обеспечивать удобное использование этой одежды и обеспечивать хороший электрический контакт с нервной системой пользователя.
И тут как с мобильными телефонами, которые до начала 2000 были эксклюзивом, вдруг стали ширпотребом, и мы теперь не представляем, что существуют люди, которые ими вообще не пользуются.
Мне кажется, что отношение людей к технологичной и комбинированной одежде изменится, и она найдет широкое применение в быту. И как мы сейчас себя не мыслим без смартфона, так и без киберкостюма, вроде Зуда и Дианы людям станет обходиться трудно. Потому что это может быть и секретарь, и безопасность, и здоровье. Зависит от примененных технологий.
Государственная внутренняя политика цифровизации понуждает людей приобретать, пользоваться, ставить в свои смартфоны приложения типа «госуслуги», «мой налог», банкинг и т. п.
А уж насчет искусственного интеллекта тут и сочинять ничего не нужно, он уже есть и врастает в нашу жизнь, пишет книги, музыку, картины, а может еще очень много.
Я заглянул вперед на четверть века и вот – роман, детектив, приключения…Все, что вы увидите в романе, в различной степени уже есть в нашем обществе, и тенденции меня настораживают, поэтому я отнес его к жанру антиутопии. Хотя бы, для того, чтобы помочь избежать такой перспективы.
Вообще-то роман о любви. Внезапной, но ожидаемой и подаренной судьбой моим героям. Как это бывает, случайное знакомство на работе, симпатия, страсть и влечение вдруг перерастают в нечто значительно большее – дружбу, ответственность и привязанность, верность и даже жертвенность. То есть все те основные компоненты, что и составляют любовь земную, человеческую, в основе которой доброта.
Главным героям предстоит для себя еще раз подтвердить ее, пытаясь разобраться, а что же происходит в «благополучном» на первый взгляд обществе? А потом попытаться объяснить искусственному разуму – что же такое любовь и как ее можно алгоритмизировать для него? Ведь без любви ничего не получится. Основа жизни и эволюции – любовь с ее порывами и противоречиями. Исключи ее – останется чистый разум, в котором людям места нет, как нет и понимания ценности жизни каждого человека.
Вашему вниманию предлагаю роман-антиутопию. Здесь все, как и положено для романа: любовь, смерть и тайна личности.
Книга состоит из четырех частей: Дура лекс, Артемида, Дрилл и Вектор-10. Так как части писались по отдельности, то в них есть «параллельные места», то есть кое-что повторяет уже рассказанное в прежних частях. Учитывая основной жанр «научная фантастика», обложку сгенерировала нейросеть Fusion Brain по описанию финальной сцены 8 главы части «Вектор-10» этого романа[2].
Дура лекс
Времена не выбирают
В них живут и умирают…
А. Кушнер
Глава 1
– В один хлоп? – сказал отец, – он сидел перед телевизором, уставившись в экран, на котором леди Баг в красном пятнистом костюме супергероини крутила свой медальон. – Я – суперкот, я – ужас, летящий на крыльях ночи! – он подмигнул кому-то и пропел музыкальную тему из мультика «Черный плащ».
– Маам, – я вытянул из стенного шкафа киберсьют, – Я пойду к Свиридовым. – Обратился к нему: – Зуд, проснись, нам надо идти.
Мама вышла из кухни и кивнула. Отец уже был рядом с нею и поцеловал ее со словами: «Гаечка моя»!
– Мы спать ляжем, постарайся не шуметь, когда придешь, у отца сон чуткий, разбудишь, будет веселая ночь, – говорила она немного нарочито, будто роль читала по бумажке, – у тебя же завтра сутки!
– Я буду, как мышка… – пообещал я, – унося Зуда в свою комнату.
– Я никогда не сплю, – ворчливо отозвался костюм, – Это людская слабость, а мы – киберсистемы всегда на чеку.
– Спал, спал… даже похрапывал, – я провел ладонью по груди костюма и тот раскрылся, но вдруг захлопнулся.
– А ты душ принял? В меня нельзя с грязным телом! Я – невменяемый!
– Ну хватит, Зудило, все я принял и салфетками обтерся и контактным гелем намазался… давай, открывайся, привереда.
«Невменяемым» киберкостюм стал после знакомства с одной из моих подружек, которая всякий раз, ложась со мной, заявляла: «Я – невменяемая! В меня нельзя!» и при этом напрочь отвергала любые контрацептивы.
В общем мне это надоело и мы расстались. А Зуд эти ее капризы запомнил и теперь периодически подкалывал меня.
Зуд снова раскрылся, и я спиной вперед вошел в его блестящее нутро: сперва ноги, затем руки и, наконец, весь. Поежился от прохладной золотой интимы, которая сразу нагрелась от моей кожи и перестала ощущаться.
– Контактный гель, это хорошо, – ворчал костюм,– он у меня тоже есть. Но, главное – это хорошенько обезжирить кожу!
– Зуд, мы с тобой уже третий год, ты меня всего совсем обезжирил, – решил я сделать комплимент.
Я вышел в прихожую, рядом стоял отец в похожем киберсьюте, поверх которого натянул сантехнический чехол-комбинезон из силикона. Его костюм молчаливый, в нем нет программы общения, как в моем Зуде, хотя внешне они похожи как близнецы.
Отец провел ладонью по губам и качнул головой «на выход»?
Он показал на глаза, углы в прихожей, намекая на камеры в подъезде.
Я скрестил пальцы и затем показал жестом три иОК. То есть, что в момент нашего выхода камеры между этажами и у лифта отключатся на три минуты.
Официально отец зарегистрирован, как инвалид с болезнью Альцгеймера и мы стараемся поддерживать этот диагноз. Теперь у него главная задача, вернуться раньше меня.
Мы с ним вышли разом, бегом слетели до первого этажа. Отец открыл не запертую дверь в подвал и исчез в полутемном провале. Там уйдет в канализацию, для чего собственно и надел силиконовый чехол.А я спокойно открыл дверь парадного подъезда, давая камере домофона зафиксировать мой выход из дома.
Мне еще в магазин рядом с домом Свиридовых надо заскочить, пока алкогольный отдел не закрыли. Бежать с сумкой в руках неудобно. Так что времени в обрез. Продажа алкоголя закрывается в восемь вечера, и купить можно будет только у редких сохранившихся таксистов, которые торгуют не дорогой водкой ночью, но уже втри цены. Полиция знает, все знают, но бизнесу не мешают. Это уже скорее традиция для Москвы. Живых таксистов осталось не больше тысячи на весь город, и они днемобычно работают больше экскурсоводами, чем таксистами. За перепродажу акцизной магазинной водки не наказывают, если клиент или бдительный гражданинне сообщат о факте торговли. И то, нужно снять момент продажи, переслать через приложение «Бдительный гражданин». Спекуляция таксистов не наказывается, потому что все они «самозанятые», а значит, с каждого поступления денег автоматически снимается НДФЛ.Так что налоговой их ночной бизнес безразличен, и если их водкой клиенты не травятся, то все нормально.
Самогонщики сохранились тольков сельской местности, где камер почти нет. И то гонят не для продажи, а для себя.Так они обычно делают наливки и настойки.
А мне нужен нормальный коньяк.Не пристало врачу идти в гости к коллеге с водкой или наливкой.
–-Зуд! Подошва эластичная, каблук два сантиметра, режим – бег. Погнали!
***
Юра откупорил бутылку «Старого города», уверенно и точно разлил по рюмкам.
– Давай, по двадцать пять! А там посмотрим.
Мы стояли на кухне, обсуждая трудное положение, в которое мой друг Юрка попал по вине своего языка. С одной стороны, вроде бы все понятно. Да, он совершил глупость. Надо было промолчать. Отшутится. Можно было сослаться на протокол поведения медработника на вызове. А там четко написано: «На вызове вести посторонние разговоры, не относящиеся к оказанию медпомощи пациенту – запрещено»!
А он блеснул хорошим знанием латыни. Теперь клянет себя, а что толку? Дело его в прокуратуре. Юрку отстранили от выездной работы, и, пока идет следствие, он сидит в архиве станции «Скорой помощи», сортирует карты, лишившись солидной надбавки к зарплате за выездную работу.
Я прибежал, чтобы поддержать и хоть немного утешить друга. Принес бутылку коньяка. Не самый дорогой, но вполне себе приличный. Мы с Юриком его распробовали еще в студенчестве и, баловали себя «нектаром богов» по мнению Виктора Гюго, когда нам позволяли финансы. Дорогие КаВэ, О-Сэ, V.S.O.P. или Икс-О нам не по карману, дешевые подделки брать – печень жалко, а этот ординарный, но весьма неплохой коньяк, нам в самый раз.
Не присаживались мы совсем не потому, что «гусары и врачи пьют стоя», а потому что, в ожидании жены, Юрка взялся варить гречневую кашу и караулил момент закипания над плитой, чтобы сразу выключить и немедленно накрыть кастрюльку толстой ватной куклой-бабой, которую использовали обычно для заваривания чая.
По мнению Юриной жены, Светланы, так гречка сохраняла все ценные витамины и пользу. Ни грамма соли, только ложку растительного масла.
– День суда уже назначили? – спросил я.
Юра поставил бутылку на стол, поднял пузатый коньячный бокал и посмотрел сквозь него на потолочный светильник.
– Чтобы видеть будущее в золоте, смотри на жизнь сквозь бокал коньяка, – невпопад произнес он переиначенную фразу Атоса из «Трех мушкетеров», – да, Леша, суд через пять дней. Завтра еще один визит к следователю, очная ставка с истцами. Давай выпьем, чтобы все обошлось. Я уже знаю, что она мне с глазу на глаз, опять скажет: «Юрий Александрович, поймите, от вашей гражданской активности зависит ваша дальнейшая судьба. Напишите докладную на трех ваших знакомых или соседей о выявленных гражданских нарушениях, и суд вам значительно скостит наказание, могут даже до минимума, обойдетесь штрафом и административкой на работе. Есть директива Мосгордумы для бдительных граждан, сотрудничающих с госорганами – проявлять снисхождение к людям с активной гражданской позицией, если они сами оступаются. С вами как раз такой случай. Вы же не умышленно им перевели диагноз?». Я себя уважать перестану, Леша.
Садиться мне не хотелось, еще и потому что мой Зуд, заметив, что я мало двигаюсь, включил электромассаж пассивных мышц, и стоя переносить это ощущение куда легче, чем сидя. Это не больно, но требует определенной привычки. И дать приказ Зуду, отключить стимуляцию, я не хотел.
Мы выпили, закусили дольками лимона с сахаром. Молчали. Потому что говорить-то гбыло нечего. Мне очень хотелось найти хоть какие-то слова ободрения для него, но коньяк не помог. Не сразу помог. Легкость мышления возникала постепенно. Юра взялся помешивать гречку, прежде чем укутать кастрюльку. А я произнес:
– То, что ты писать не хочешь – похвально, но глупо. Все пишут. Фигню всякую формальную пишут. Этот курил в подъезде, а вон тот не убрал фекалии за собачкой на газоне.Ну, ладно, не все, но уже никто никого не осуждает за это. Потому что все это лапша. Ты видел, чтобы кто-то реально из-за этих писулек пострадал?
– А не надо, чтобы страдали, – Юрка налил еще по двадцать пять, – Некоторым начальникам доставляет удовольствие держать подчиненных за яйца… Согласись, это намного выгоднее, чем запугивать. Страх должен пропитывать общество, быть естественной средой. Неотвратимость наказания за преступление – лучший мотиватор профилактики преступности. Тыже помнишь лекции по охране труда и гражданскому праву. Что там в первой статье?«Права человека, как члена общества лишены смысла без обязанностей для каждого гражданина иего персональной ответственности за поступки». В редакции тридцать пятого года. Ты же сам понимаешь: «Жить стало легче, жить стало веселее»[4], и это не насмешка, Леша, это правда, как и другая: «Говори, что думаешь, но думай, что говоришь».Мы незаметно снова скатываемся к тоталитаризму, конечно из лучших побуждений.А, чтобы людьми было легче управлять, нужно, чтобы такие понятия как взаимовыручка, человечность, и постулат «Человек человеку друг, товарищ и брат» были сведены к минимуму. Мне порой кажется, что дружба, как понятие девальвирована совсем. Знакомые, приятели – предел взаимоотношений. Мы с тобой вымрем последними друзьями, как мамонты. Я просто не хочу стать одним из миллионов добровольных доносчиков. Это как дверь в одну сторону – вот здесь ты человек, а вот там уже подонок.
– Это верно. А ты, хочешь пойти поперек системы? Хорошо. Наверное, самое страшное, что тебя ждет – отстранение от выездной работы на три месяца. Но это можно пережить. Насчет дружбы – не соглашусь, с этим как со всем в жизни – по синусоиде. Сейчас она внизу. Пройдет время и все возродится. Людям невозможно жить без доверия, дружбы и доброты, они превратятся в животных – хищников. Нет, дружище – это все временно. Во всяком случае для нашей страны, для нашего общества. И насчет подонка тоже не соглашусь. Ты уже сейчас один из нас всех, делаешь ты или нет, это не важно. Я тоже не пишу, но я не стучу себя пяткой в грудь и не объявляю об этом. Всегда нужен компромисс, дружище. Сейчас тебя прижали, просчитай эквиваленты, что чего стоит? Вспомни Генриха Наваррского – «Париж стоит мессы». Стоит ли спокойная жизнь тебя и Светланы твоего упрямства? Уверен, что нет. Впрочем, три месяца отработать в архиве, это не срок. Можно пережить.
Юрка кивнул.
–– Может быть, дай Бог.
Говорить ему не хотелось. Сама мысль, что его – врача скорой, мечтавшего после обязательной отработки на «скорой», получить направление в ординатуру по хирургии, еще три месяца сидеть в архиве или лечебном отделе вместе с беременными и предпенсионными врачами, повергала в уныние.
Но пережить это можно. Это не потеря специальности, диплома. Правда, и перспектива получить заветную ординатуру теперь отодвигалась на неопределенный срок. От того и не сходила маска уныния с его лица.
Юра выключил плиту, накрыл кастрюльку бабой и направился к санузлу, обернувшись ко мне.
– Горыныч наш, наверное, уже всем плешь проел, рассказывая о том, какую допустил я дурость?
– Было, – согласился я. – сам понимаешь, случай показательный. Любой заведующий так поступит. Кто мог подумать, что безобидный перевод фразы на бумажке обернется таким грандиозным скандалом? Горыныч твердит: «Клиент должен получать медуслуги согласно стандартам и прейскуранту. Не ему платить, а фонду ОМС, значит, вы ничего с клиентом не обсуждаете. Никаких лишних разговоров. Ваше дело – обслуживать диагностический комплекс и вводить то, что вам выдает медицинский блок! Всё! Приехали, опросили по списку с экрана, галки проставили, провода подключили – вот ваша работа, а не языками трепать там, и не чаи распивать»!
– Правильно, – кивнул Юрка, – наш удел, это быть обезьяной с чемоданом. Чем меньше думаешь, тем меньше проблем. Не выходи за рамки инструкции, и не будешь ни в чем виноват.
Он попрыгал у двери туалета.
– Извини, очень надо.
Я кивнул, оперся задом о стол, катал по дну бокала примерно на один глоток коньяка. Зуд прекратил электростимуляцию. Кожа немножко пощипывала, мышцы слегка гудели в ответ на сеанс.
Графеновый комбез обеспечивал и охлаждение и вентиляцию и, если понадобится – защиту от различных ударов, что особенно полезно на улице, когда не хочется ждать, пока в меня врежется какой-нибудь зазевавшийся дурак на электросамокате или сигвее.
Я допил остаток коньяка из бокала и поднял бутылку в которой оставалось больше трех четвертей. Чтобы Юрка слышал мой голос, я произнес как можно громче:
– Юра! Тебе еще налить? – Я не любитель надираться, но сейчас случай особый, а первые двадцать пять миллилитров для здоровых мужчин – это даже не терапевтическая доза, так, дегустация. Юру надо ушатать немного, я вижу, что его вся эта ситуация морально очень сильно истощила. Конечно, вряд ли он запьет, ума и выдержки нам хватает, но ничто не проходит бесследно особенно для нервной системы. Лучшего средства от ситуативной депрессии, чем немножко хорошего алкоголя природа еще не выдумала. Как и в любом случае, главное – вовремя остановится.
Юрка отворил дверь туалета и вышел в коридор, чтобы перейти в ванную – помыть руки, но не успел ответить.
Раздался оглушительный треск. Входную дверь вдруг сорвало с петель, пыль облаком закрыла коридор. В квартиру разом ворвались люди в камуфляже и масках, с оружием. Дверь Юру шмякнула по спине, и он упал ничком. Вооруженные люди в масках и шлемах пробежались по двери, дико орали:
– Всем лечь! Работает СОБР!
Я не успел поставить рюмки на стол, стоял столбом, пока их не выбили у меня из рук и мощный удар прикладом в плечо не заставил упасть на пол кухни ничком. От синяка уберег мгновенно отвердевший графен киберсьюта.
Юркина голова виднелась из-под сорванной зарядом железной двери. Он вообще там жив? В сознании? Я ни о чем не мог думать. На голову Юры опрокинулась с плиты кастрюлька с горячей кашей, он вскрикнул и зашипел от боли.
Живой!
Нас рывком подняли на ноги, заломили руки за спину и сковали пластиковыми стяжками. Дверь выставили в общий коридор.
– Кто из вас Свиридов? – раздался голос, по-видимому, командира группы.
– Я, – сдавленно отозвался Юра. – Я Свиридов. Кто вы? Что вам нужно?
– Вы арестованы.
Эта фраза прозвучала ровно, обыденно. Командир группы стянул с головы балаклаву. Мужчина с ранней сединой, средних лет, жесткое немного прямоугольное лицо с глубокими складками в углах рта, серые глаза без намека на сочувствие. Да и с какой стати? Что мы ему? Что он нам? Как выразился принц датский Гамлет.
Нас подняли на ноги. После осмотра квартиры, путы срезали. Мою личную карту и лицензию на киберсьют тоже проверили.
Начальник группы положил на стол постановление суда и две визитки.
– Все вопросы к следователю, наше дело провести задержание и доставить в СИЗО, – прервал он мою попытку хоть что-то выяснить, – звоните завтра с девяти до пяти. А вот это – круглосуточный ремонт железных дверей.
– За чей счет ремонт? – осведомился я, не надеясь на ответ.
Командир, выходя последним, только коротко глянул, и в этом взгляде читалось очень ясно. За свой.
Я остался ждать Юркину жену и подбирать слова, чтобы объяснить и Юркино отсутствие, и разгром в квартире, и выбитую дверь. Электронному замку каюк.
