Kitabı oku: «Бабушка», sayfa 2
III
Месяц назад Яков представлял узкому кругу ценителей свой новый шедевр. Ценители с бокалами бродили по гостиной и славословили Якова. Ксения пребывала в легкой депрессии, и ей стало завидно.
– Хочу славы, – заявила она подругам. – А то, считай, до пенсии дожила, – и ни денег, ни популярности, ни домика в Каннах. Мужика приличного, – и того нет!
– Приличного – это как? – уточнил один из ценителей, бородатый яшкин коллега. И состроил Ксении глазки.
– Приличного – это сильного, любящего и загадочного, – отрезала Ксения. – И немного сумасшедшего!
Бородатый загадочным не был. И сильным – тоже. Он почувствовал себя уязвленным и ехидно заметил:
– Ну, шизофреников здесь – хоть пруд пруди!
Ксения фыркнула.
И тогда он объявил:
– Господа! Среди нас присутствует дама, которая обещает стать знаменитой…
Он задумался и нагло соврал:
– Через два месяца!
Народ загудел. Яков хотел вмешаться и заткнуть интригана, но Ксению понесло:
– Через два, – так через два!
Народ принялся допытываться об ее планах, из чего можно было заключить: знаменитыми хотят стать все!
– Свою порцию славы ты уже получила, – прошипела Наталья. – Может, на этом и остановимся?
– Ни за что! – Ксения была непреклонна. А с присутствующими обещала поделиться секретом спустя два месяца, уже будучи знаменитой.
– Ну, ты и кашу заварила! – выдохнул Яков, проводив гостей. – Теперь они от меня не отстанут.
– Значит, все презентации твои будут посещать исправно в течение двух месяцев, – пробормотала Ксения. Она уже поняла, что ввязалась в сомнительную авантюру, а, главное, – подставила ни в чем не повинного Якова. И немного струхнула.
Хуже всего было то, что свидетельницей спектакля оказалась Аделаила – в прошлом кляузная девчонка из соседнего двора. Ее обходили за километр из-за лживости, мстительности и страсти к сплетням. А еще, по мнению Якова, она «завидовала даже пожару в чужом доме», и в этом он был прав. Аделаида обладала двумя талантами: могла из пяти копеек сделать тысячу «бумажек», причем, в твердой валюте, и умела пролезть на любое мероприятие, куда вход ей был негласно закрыт. В общем, то, что она оказалась здесь, могло доставить серьезные неприятности и Ксении, и Якову, и всей их честной компании, где Аделаиде так и не удалось стать своей, несмотря на ее титанические усилия.
«Да и черт с ней, – подумала тогда Ксения, – мне тоже палец в рот не клади, отбрею, как миленькую! А заодно будет законный повод на порог ее не пускать».
Родион с интересом выслушал историю с детективом и долго смеялся. А затем устроил допрос, который назвал первым интервью с будущей знаменитостью.
– О чем роман-то?
– Это будет шпионский детектив, – нехотя отозвалась Ксения. – Про шпионов сейчас пишут мало.
– Ого! Не слабо. Американский шпион на постсоветском пространстве?
– Ну, почему непременно – американский? – раздраженно спросила Ксения. – Это же не времена СССР!
– Тогда чей – китайский?
– И не китайский. И не на постсоветском пространстве.
Она обвела взглядом лица, на которых читался живейший интерес, и заявила:
– Во-первых, действие разворачивается в Великобритании. А, во-вторых, шпион будет бразильский.
Изумление присутствующих выразилось в гробовом молчании.
– А что ты знаешь о шпионаже, да еще в Великобритании, да еще со стороны Бразилии? – вкрадчиво поинтересовался Родион.
Народ оживился.
– Ничего, – честно призналась Ксения, – поэтому и действие в Англии, и шпион – бразильский… Об этом же никто ничего не знает, – я имею в виду тех, кто читает дамские детективы!
Народ грохнул со смеху.
Отсмеявшись, Родион попытался все-таки выяснить что-нибудь об идее и сюжетной линии романа:
– А что бразильский шпион будет разведывать в Англии? Будущие цены на кофе? На бананы? На абрикосы?
– Ну, причем тут абрикосы, – обозлилась начинающая писательница, – я же не об экономическом шпионаже пишу… Я в экономике, вообще, мало что смыслю.
– То есть речь идет о военной или даже государственной тайне?
– Ну, да.
– А что ты знаешь, скажем, о вооружении Великобритании?
– Ничего. Тайна – на то и тайна, что о ней никто ничего не знает, – парировала Ксения.
– Логично. Но ведь шпион что-то должен разведывать?
– Он будет искать что-нибудь совсем небольшое…
– «У моей девочки есть одна маленькая штучка…» – пропел Яков.
– Вот-вот, речь идет о маленькой штучке, от которой зависит судьба…
Ксения задумалась.
– Даже не Великобритании, а планеты!
Народ снова грохнул.
– Знаешь, Ксюха, если бы я не был с тобою знаком, то решил бы, что ты круглая дура, – вытирая глаза, честно признался Родион. – Но поскольку ты не только умна, но и редкая авантюристка, то не исключаю, что у тебя действительно может получиться. Более того, я даже допускаю, что тебя ждет успех! Но, если честно, лучше бы тебе снова замуж выскочить, – это и надежнее, и дурь из головы выбьет.
– А твой роман – пока только в воображении или уже есть материальная основа? – осведомилась Лариса, проигнорировав последнюю фразу Родиона. Она к замужеству и мужчинам относилась так же скептически, как и подруги.
– Есть, есть, – обрадовала Ксения. – Несколько глав напечатано, и две – в уме. Приеду – закину в комп. А то забуду…
– Ну-ну, – одобрительно кивнул Родион, – я в тебя верю! У меня есть знакомый издатель, попробуем сплавить ему.
– Ты, главное, пиши, не ленись, – буркнула Наталья, – а то я тебя знаю..
– Так выпьем же за будущий бестселлер о бразильском шпионе, ищущем в Вестминстерском дворце одну маленькую штучку, от которой зависит судьба человечества! – провозгласил Родион и налил всем шампанского.
Народ дружно опрокинул бокалы, а затем Яков сообщил о ночных событиях, которые оставил на десерт.
– Ну, Ксюха, умеешь ты удивлять! – потрясенно вскричал Родион. – Какая Англия! Какая Бразилия! Какие шпионы! Ничего не надо выдумывать, – вот тебе настоящий сюжет для триллера: во дворе находят незнакомую мертвую старушку с твоим адресом. А дальше – раскручивай, насколько хватит фантазии! Кстати, следователь свой номер оставил?
– Оставил.
– Так давай позвоним ему! Может, он уже чего-нибудь нарыл?
– Поздно, – с сомнением сказала Ксения, – ночь на дворе.
– Какое – поздно, если дело касается твоей безопасности!
Конечно, если бы компания не была подшофе, то беспокоить незнакомого человека никто не рискнул бы… Но спиртное настолько обострило любопытство, что о правилах хорошего тона просто забыли.
Ксения извлекла блокнотный листок и набрала майора Семенова. Тот откликнулся почти мгновенно:
– Слушаю!
– Простите, что так поздно, – замялась Ксения, бросив взгляд на часы. – Это Ксения Ковальская…Я вас, наверное, разбудила?
И включила громкую связь.
– Все нормально, – бодро отозвался майор, – я еще на работе. Утром сам собирался вам позвонить.
– Вы установили личность убитой? – вспомнила Ксения киношный штамп.
– Личность устанавливаем. Отсмотрели записи видеонаблюдения на железнодорожном вокзале и в аэропорту и на последней обнаружили убитую. Разумеется, она тогда еще была живой. Судя по времени, дама прилетела рейсом из Франкфурта-на-Майне. У вас есть там знакомые?
– В Германии есть, но не во Франкфурте.
– А в Бразилии?
– Где?! – Ксения поперхнулась. Народ замер.
– В Бразилии? Видите ли, мы по личным каналам получили видеозаписи из франкфуртского аэропорта, так вот, судя по ним, дама прилетела из аэропорта Рио-де-Жанейро Сантос-Дюмон.
– Но тогда причем тут мои знакомые во Франкфурте?
– Она там общалась с двоими мужчинами. И, поскольку у нее были ваш адрес и ваши данные, мы предположили, что, возможно, это ваши знакомые. И они ее к вам направили. Скажем, остановиться или передать что-нибудь…
– Но тогда мне предварительно позвонили бы …
– Это верно, но в жизни всякое бывает…
– А документы ее нашли? Сумочку, портмоне?
– Ни сумочки, ни документов при ней не было.
– Но благодаря видеозаписям, ее личность удастся установить? А то я, знаете ли, тоже заинтригована…
– Да, теперь это реально. Тем более, что у нас хорошие связи с немецкой полицией. Я буду держать вас в курсе. А вы, на всякий случай, проявляйте максимальную осторожность: если вам что-то покажется подозрительным, необычным, – сразу же звоните, не стесняйтесь. Мы ведь не знаем, какая роль во всей этой истории отводится вам… А жизнь – не театр, жизнь, порой, навязывает очень опасные роли.
«Ну, прямо Сократ», – подумала Ксения и нерешительно спросила:
– Простите, а бабушка в трубе задохнулась?
Повисла пауза.
– Вы всерьез решили, что старушка ночью решила покататься с детских горок? – сухо спросил майор.
– Я так не думаю, – отвергла подозрение Ксения, – но, может, инфаркт?
В ее голосе слышалась надежда.
– И бабуля решила принять в трубе лекарство? – голос Семенова звучал саркастически.
– Ее задушили, – нехотя, пояснил он. – Хотя я не должен об этом говорить. Вернее, старушку сначала душили, а затем ей сломали шею. И позвоночник…
– Что – позвоночник?
– В общем, тело неестественно скручено. Но я сообщаю подробности лишь для того, чтобы вы не расслаблялись. Повторяю: мы не знаем, какое отношение убитая имеет к вам, а охрану выделить не можем. Да и не уверены, что она необходима.
Ксения пообещала быть бдительной и осторожно заметила:
– Вы очень много сделали за неполные сутки… Я не ожидала.
– Я и сам не ожидал, – буркнул Семенов, – но нас торопят, поэтому до сих пор торчу на работе.
– Кто торопит?
– Неважно… Солидные организации, скажем так.
– А какое отношение старушка…
– Я и без этого вам сказал слишком много.
– Простите, – пробормотала Ксения и распрощалась.
Друзья сидели с отвисшими челюстями. Ксения осторожно положила перед собой сотовый. Звякнул бокал. Все словно очнулись. И возбужденно заговорили, перебивая друг друга…
– Тихо! – скомандовал Яков и стукнул ладонью по столу. – Я понимаю: случай экстраординарный. И о нем можно было бы судачить хоть до утра, если б не Ксения. К сожалению, она в это втянута, уж каким боком – не знаю. Да и милиция, как вы слышали, понятия не имеет. Очевидно одно: ей может угрожать опасность. Этого, кстати, не отрицает и следователь. И поскольку здесь собрались далеко не дураки, давайте попытаемся сделать расклад случившегося, исходя из полученной информации.
Яков вздохнул и устало добавил:
– Интуиция мне подсказывает: это – всего лишь начало. А она меня еще ни разу не подводила. Интуиция, я имею в виду. Если мы попробуем разобраться в ситуации хотя бы в самых общих чертах, то определим и простейшие способы защиты.
Все уже поняли: классический принцип «спасение утопающих – дело рук самих утопающих» актуален, как никогда, и к поставленной задаче отнеслись очень серьезно.
– Плохо, что ты бабулю не видела, – вздохнула Наталья.
– У меня же есть ее фото! – оживилась Ксения, извлекая из сумочки снимок.
Фотография пошла по рукам.
– Старушка, как старушка, – пожала плечами Лариса, – ничего бразильского! Даже загара нет.
– Жаль, что глаза закрыты, – посетовала Наталья. – Но, судя по чертам, в молодости была красавицей…
Взглянула на Ксению.
– А знаешь, между вами есть что-то общее…
– Это ты мне сейчас комплимент сделала?
– Это я сейчас констатировала ваше сходство.
– А где обнаружили записку с твоим адресом? – вмешался в диалог Родион. – Ведь сумки у нее не было!
– В кармане плаща.
– Судя по покрою, наружных карманов нет, – сказала Наталья, разглядывая снимок. – Значит, нашли во внутреннем.
– А из этого следует, – подхватил Родион, – что, во-первых, убийцы спешили, иначе обшарили бы одежду, а, во-вторых, почтенная леди уже подходила к дому… То есть ее убили, скорее всего, в твоем дворе. В крайнем случае, – в соседнем.
– С чего ты взял? – удивилась Ксения.
– А ты бы стала носить листок с адресом в кармане, отправляясь в путешествие? Учитывая, что погода меняется, и плащ приходится то класть в чемодан, то перебрасывать через руку, то вешать на спинку стула или сиденья самолета? Нет, любая женщина положит адрес в сумочку и извлечет лишь тогда, когда достигнет конечного пункта: чтобы уточнять дорогу у встречных и сверять номера домов.
– Так, может, это банальное ограбление, – пожала Наталья плечами. – Насколько я поняла, чемоданов при ней тоже не обнаружили. Зачем же было ребятам, отхватившим такой куш, подставляться, обыскивая мертвое тело? А засветиться старушка могла, расплачиваясь с таксистом.
– Таксист бы ее до подъезда довез, – буркнула Лариса.
– Вот это-то и странно, – кивнул Родион, – бабуля прилетела с противоположного конца света, а на такси решила сэкономить? Чем же она добиралась из аэропорта? Автобусом, а затем ехала на метро? Среди ночи? Бред какой-то! Но должен заметить: если ее ограбили, – то Ксении нечего бояться! Как бы кощунственно это не звучало, для нее ограбление старой леди – лучший вариант.
– А ты чего молчишь? – напустился он вдруг на Якова. – У тебя есть какие-нибудь соображения?
– Мои соображения крутятся вокруг способа убийства, – отозвался тот. – Объясните, на милость: на кой надо было уродовать тело? Ведь задушить столь древнюю даму взрослому мужику – как высморкаться! А следователь говорит, что ее позвоночник чуть ли не узлом завязан! Выходит, речь идет не о простом грабителе, а о маньяке? Садисте?
– Причем, садисте с нечеловеческой силой, – уточнила Ксения.
– Какой диаметр у трубы? – обратился к ней Яков. – Бабуля не могла поломаться под тяжестью своего веса, когда скользила вниз? Скажем, сбросили даму, а она…
– Можешь не продолжать. Диаметр большой: детишки скатываются, сидя на попках… А дама, судя по снимку, – нормальной комплекции.
– Не мог ее один мужчина так изуродовать, да еще и в трубу засунуть, – заявила Наталья. – Видела я эту горку: чтобы скатиться, надо сначала наверх подняться… По лесенке… А убийца должен был держать на весу мертвое тело, а потом еще и в трубу его запихать, предварительно скрутив винтом позвоночник! Пардон, но все это – из области фантастики.
– Значит, грабителей было несколько, – твердо сказал Родион. – Минимум, двое здоровенных мужиков.
– Но твой минимум не объясняет ни сломанный позвоночник, ни записку с адресом Ксении, – заметила Наталья.
Друзья умолкли. Рассеянный свет золотил вязь названий на фолиантах, на стенах дрожали тени, деревянная статуя казалась живой. И зловещей.
– А ты чего онемел?! – опять набросился Родион на Якова. Но тот и ухом не повел. Плеснул себе коньяку, пригубил и задумчиво сказал:
– Бессмысленно все это, ребята! Преступление настолько нелепое, что не поддается никакому анализу. И полезной информации – ноль. Поэтому самое разумное – разойтись, а завтра связаться с майором: может, у них еще что-нибудь к этому времени проклюнется. Вот тогда и будем строить догадки.
Он зевнул и с удовольствием потянулся:
– Желающие могут заночевать у меня, места всем хватит.
Дамы отказались, а Родион объявил:
– Я остаюсь, перетрем с тобой кое-что. А девочек развезу по домам на своем мерседесе.
– Ты же выпил! – возмутилась Наталья.
– Но не напился же! А ГАИ ночью спит.
IV
…Ночь дышала теплом, не хватало лишь аромата сирени да любовных рулад кузнечиков. Но все это должно было вот-вот возникнуть: на пороге маячил май.
Ксению Родион отвозил последней. Во двор заезжать не стал, припарковался «с тылу», – на тихой зеленой улочке.
Липы сонно баюкали на ветках луну, свет просачивался сквозь листья и золотыми каплями стекал вниз. Капли падали на асфальт, на машину, затаившуюся в паутине теней, не давая ей раствориться во тьме…
Родион усмехнулся: прятать белый автомобиль под деревьями в полнолуние? На такое способен только круглый дурак!
– Иди, я тебя догоню! – крикнул он Ксении.
Похлопал себя по карманам и достал сигарету, наблюдая краем глаза за машиной. Человек, сидевший за рулем, видно, понял, что его рассекретили. Автомобиль заурчал и тронулся. Развернулся. Проезжая мимо, замедлил скорость. Родион увидел, как водитель записывает номер мерседеса и хмыкнул: завтра к обеду Борька Радинский сообщит всю информацию и о белой ауди, и об ее хозяине. Но то, что Ксению караулили именно здесь, настораживало.
– Ты где?
– Иду.
Родион пересек улицу и взял Ксению под руку.
– Что-то не так?
– Все так.
Надо было миновать обширные газоны с клумбами, и через арку вырулить на аллею, которая тянулась вдоль дома Ксении. Подъезды находились с обратной стороны: именно там, во дворе, и нашли мертвую старушку. Родион прибавил шагу: следовало спешить, – полночи уйдет на общение с Яковом, у которого в запасе еще уйма невысказанных версий.
– Присядем – потянула его за рукав Ксения.
Они опустились на скамейку под деревом.
– Та машина… Она как-то связана со мной? И почему ты не заехал во двор?
– Меня многое смущает в этой истории, – признался Родион. – И способ, которым убили бабулю, и то, что ее обнаружили у тебя во дворе, и, главное, записка…Не думаю, что это был грабеж, – как-то не сходится. И если ты – одно из звеньев цепи, неразгаданной нами…
Он опять закурил.
– В общем, нужно быть готовыми к любым неожиданностям. А во двор не заехал, чтобы не привлекать внимания ни к тебе, ни к себе: хочу немного осмотреться на местности.
– Так это же проще сделать днем!
– Днем много людей, избыток чужих глаз… А сейчас – условия, максимально приближенные к реальности.
– А машина?
– Да, машина… Я ее видел возле дома Якова. Там номер и «срисовал»: у меня же, ты знаешь, память фотографическая
– Но в яшкином дворе этих машин – прорва!
– Но не все водители разглядывают в бинокль чужие балконы… Признаться, я не ожидал ее здесь увидеть.
– А как узнал?
– У этого идиота – маленький флажок на антенне. Зубчатый. Уж не знаю, на кой он ему, но примета хорошая. Есть еще пара деталей. У меня зрение – как у кошки, вот и решил проверить: та машина или не та? Оказалось, та, – я и водителя узнал. И то, что тебя караулили с наружной стороны, хотя ты, как правило, идешь через двор, и такси тебя к подъезду подвозит, – говорит о том, что интересует этих ребят именно твоя персона. Полагаю, пост выставили и во дворе, но лишь до звонка водителя ауди. А тот позвонил непременно: на кой черт напарнику дежурить, если ты появилась не одна?
Ксения поежилась:
– А старуха при чем?
– Понятия не имею. Но очень хотел бы узнать.
– А что бы мне сделали, если бы я оказалась одна? Похитили?
– Это я тоже хотел бы узнать. А еще – почему такой интерес к тебе пробудился внезапно и только сейчас? Что произошло в твоей жизни в последнее время?
Ксения пожала плечами.
Луна скользнула за облака, все стало призрачным и невесомым… Потянул ветерок, запахло юной листвой.
Ксения вздохнула: романтические надежды таяли в свете текущих событий. А годы-то бегут…
Родион поднялся и протянул ей руку.
Возле подъезда сидели подростки и тренькали на гитаре.
– Брысь! – приказала Ксения, и они растворились во тьме.
– Спать не дают?
– Не то слово! До утра так могут сидеть. Добро бы еще играли прилично…
– А вдруг они что-то видели?
Ксения застыла.
– А знаешь, – повернулась она к Родиону, – Семенов говорил, что убиенную обнаружили подростки… Может, эти?
– Даже если другие, то эти тоже могли что-то видеть.
– Напрасно я их турнула…
– Не переживай, я пацанов найду, когда провожу тебя.
– Так пришли уже! – удивилась Ксения, – и приложила к замку «таблетку».
– До квартиры еще два этажа, – бросил Родион и первым зашел в подъезд. На площадке остановился, прислушался, подал знак. Ксения отперла. Родион отстранил ее и шагнул за порог. В руке блеснул пистолет. У Ксении отвисла челюсть.
– Стой здесь, – шепнул он и, бесшумно двигаясь, заглянул в одну комнату, другую, проверил кухню, ванную, туалет. На все ушло несколько секунд.
– Чисто, – Родион спрятал оружие.
– Ну, ты даешь! – восхитилась Ксения. – Может, ты и есть мой герой – бразильский шпион? Откуда ствол, кучерявый?
– Травматика.
Но Ксения не поверила.
– По-моему, Родька, ты – контрабандист: воруешь ископаемые предметы искусства и меняешь на базаре на масло и абрикосы.
– И финики.
– И финики, – согласилась Ксения.
Родион набрал в стакан воды, отпил и жестко сказал:
– Окна задрай, чтобы свет не просачивался, и не поняли, что ты дома.
– Сейчас, только маскировочные шторы достану!
Ксения допила за ним воду и проникновенно спросила:
– У тебя совсем крыша съехала? Может, еще землекопов нанять, чтобы бункер вырыли?
Родион фыркнул:
– Уж лучше бункер, чем могила!
– И тебе приятных снов… Умеешь утешить.
Родион направился к двери. На пороге обернулся:
– Запрись и не забудь шторы задернуть… Пока не поймем, что к чему, элементарная безопасность не помешает.
Кивнул и исчез.
Ксения дважды повернула в замке ключ. Подумала и задвинула засов. Поразмыслив еще немного, подтащила к двери тумбу для обуви. Пошарила в кухне, собрала пустые бутылки и расставила под окнами. С удовлетворением обозрев инсталляцию, бросила взгляд в окно: в глубине, возле качелей маячила фигура Родиона. Рядом тренькали на гитаре подростки.
«А ведь, пожалуй, они найдут общий язык», – и Ксения отправилась чистить зубы.
…В камине пылал огонь, за окнами таяла ночь.
– К вам посетитель, – доложил Томас, – синьор Гомес дель Авокадо!
– Проси, – вздохнул сэр Генри и с усилием поднялся: подагра, будь она неладна…
«Вот старый хрыч, – подумал Френсис, – кости скрипят, а на служанку заглядывается… Давеча за бедро ущипнул, – думал, что не замечу. А она, между прочим, мне глазки строит!»
– Вы пригласили бразильца?? – изумился Фрай. – Сюда? В такой час?
– Надо же расставить точки над i, – прокряхтел, поднимаясь, сэр Генри. – Зачем откладывать, если безопасность страны под угрозой? А, может, и всей планеты?
«Вот идиот! – хмыкнул Френсис. – Планету решил спасать! Совсем дед спятил…»
– Должны же мы, наконец, понять, что ему нужно! – добавил хозяин.
– Какая-то маленькая штучка, сэр, – напомнил, раскуривая сигару, Фрай. Сигару он стащил у старого лорда.
– А, кроме того, – продолжил сэр Генри, – синьор Гомес выказал пожелание ознакомиться с моей коллекцией деревянных скульптур, привезенных из Мексики и Бразилии. Не мог же я ему отказать!
– Но время… – заметил почтительно Фрай. – Ведь скоро рассвет, а мы еще не ложились…
– Это была его идея, – строго заметил сэр Генри, косясь на сигару. – Бразилец желал осмотреть коллекцию при свечах и старинных светильниках.
– Каждый по-своему с ума сходит, – пробурчал Френсис и смачно зевнул. Пролетарские гены наполняли его дух скептицизмом и классовой неприязнью к титулованным особам.
– Что, что? – повернулся к нему всем туловищем старый лорд. Он был глуховат. Френсис пожал плечами.
«И этот хорош, – покосился он на сонного Фрая, – спер у деда сигару и в ус не дует. Крохобор несчастный! А у старика маразм: скоро все состояние по ветру пустит».
Он придвинул к себя лакированный ящичек, взял две сигары и сунул в нагрудный карман. Фрай заметил манипуляции журналиста и весело подмигнул. Тот фыркнул.
Дворецкий отворил дверь. В зал, прихрамывая, вошел пожилой, хорошо одетый джентльмен.
«И у этого подагра, – ядовито подумал Френсис. – А служанку, небось, тоже тискать захочет…»
Джентльмен был невысок, сухопар, с оливковым загаром на коже. Он подошел к лорду, пожал тому кончики пальцев и раскланялся с остальными. Сэр Генри представил ему присутствующих. Дворецкий предложил коньяк и сигару.
«Чтоб ты подавился, – желчно пожелал Френсис: его уязвило, что бразилец мог наслаждаться сигарой на законных основаниях. – А нам с Фраем достаются лишь сигареты».
Классовая ненависть – враг объективности: во-первых, Фрай тоже являлся аристократом, а, во-вторых, старый лорд знал, что они сигары не курят. Фрай же спер сигару из хулиганских побуждений.
После дежурных вопросов о дороге и погоде сэр Генри взял канделябр со свечами и пригласил всех следовать за ним. Фрай скорчил недовольную гримасу и Френсис хихикнул. Бразилец с готовностью захромал за лордом.
Поднялись на второй этаж, куда едва проникал свет.
– Я редко включаю здесь освещение, – заметил сэр Генри.
– Вы – истинный знаток, дорогой синьор, – поддакнул бразилец. – Электричество мешает восприятию и портит картину.
«Подхалим, – презрительно решил Френсис. – Оба ни черта не понимают в искусстве, а туда же…»
Но зрелище впечатляло. По стенам, обшитым деревянными панелями, метались тени, и лица индейских божеств казались живыми.
– Вот эта, – глухим от волнения голосом произнес бразилец и шагнул в сторону жутковатой фигуры с пронзительными глазами. Сделал незаметный жест и скульптура качнулась. Бокал выпал из рук старого лорда. Раздался звук разбитого хрусталя…
…Звук повторился. Еще раз…
«Странно, – удивилась Ксения, – будто каждый из них роняет по бокалу… А должно ли это сопровождаться хрустально-шелестящим звучанием? Вдруг хрусталь не разбивается, падая на ковер? Надо бы проверить!»
Повернулась на другой бок, и услышала позванивание, царапанье и скольжение чего-то мягкого по стеклу.
Тут она проснулась окончательно. Предметы не различались, словно их съела ночь. А свет фонаря не рассеивался по комнате, как обычно…Окно было темным.
«Я же не опускала шторы…»
Приподнялась на локте… И замерла. Слабое мерцание освещало человеческую фигуру, распластавшуюся по стеклу… Это была женщина. Старая женщина.
Ксения видела ее глаза… И плетеную синюю шляпку… Глаза смотрели на Ксению, не мигая.
Это была давешняя покойница.
Ксения закричала.
Фигура скользнула и пропала. Что-то шмякнулось о землю.
«Второй этаж… – мелькнуло в мозгу. – У меня же второй этаж!»
Ксению сковал ледяной ужас.
Сколько времени прошло? Видимо, немного. Ксения очнулась от оцепенения и на подгибающихся ногах подошла к окну. Внизу росли кусты. Асфальтовая дорожка, прилегающая к дому, из окна не просматривалась.
На скамейке сидели давешние подростки.
«Значит, трупа внизу нет, иначе ребята вели бы себя по-другому».
Ксения открыла окно:
– Эй!
Парни подняли головы и сразу заныли:
– Мы тока счас подошли! Не шумим, не играем… У нас струна лопнула… Мы уже по домам!
– Заткнитесь, – посоветовала Ксения. – Вы ничего странного не заметили?
Ребята переглянулись и один, поколебавшись, сказал:
– Вообще-то заметили. Мы в кустах, возле качелей сидели. На скамейке. И что-то из вашего окна вывалилось.
– Что вывалилось? Точно – из моего?
– Может, с третьего этажа… – неуверенно предположил второй.
– Не, точно из вашего, – авторитетно заявил третий. – Мы еще подумали…
– Что вы подумали?
– Ну… – замялся парнишка.
– Короче: думали, что любовник сиганул! – выпалил первый. – Муж вернулся, а любовник и сиганул.
– Извращенцы! – прошипела Ксения.
– Не, это не мужик был, – отверг фривольное предположение второй, – а медведь!
– Во, дурак! – засмеялся первый. – Откуда в городе медведь?
– Мне, если честно, привиделась старуха, – признался второй. – Но только какая старуха, упав со второго этажа, вскочит, отряхнется и припустит на четырех лапах? Точно, медведь!
– А почему – на четырех? – обомлела Ксения.
– Потому что – на четырех! – упрямо подтвердил парень. – А вы случайно никого из окна не выбрасывали?
И вся троица с подозрением уставилась на Ксению.
– А что, внизу труп лежит?
Ребята переглянулись и отрицательно замотали головами.
– Тогда брысь по домам! – обозлилась Ксения и закрыла окно.
– На ней еще шляпка была, – крикнул напоследок парень. – Синяя!
Ребята засмеялись. А Ксении стало плохо.
Она добралась до дивана, посидела немного и набрала Ларису.
– Алё, – раздался хриплый со сна, одуревший голос.
– Это я.
– Ты с ума сошла?! Знаешь, который час? Или что-то случилось?
– Случилось. Ко мне домой влезть пытались
– Когда? Кто? В милицию звонила? Надо ребятам сообщить!
– Минут двадцать назад. Через окно. Не звонила.
– Через окно?? Ты же – на втором этаже!
– И что?
Ксения вдруг почувствовала такую усталость и безнадежность, что пожалела о звонке.
– А кто влезть-то пытался? Я в милицию…
– Не надо. Все равно не поверят. А лезла бабушка.
– Кто-кто??
– Старушка покойница.
Наступила тишина.
– Ты как себя чувствуешь? – осторожно поинтересовалась Лариса.
И с надеждой добавила:
– По дороге, небось, с Родионом в кабак заскочили?
– Никуда мы не заскакивали. Я правду говорю. В окно лезла бабка. Покойница. В шляпке.
Последнее обстоятельство почему-то Ларису успокоило:
– Ну, если в шляпке, – тогда, конечно! Может, мне и, правда, приехать?
– Не надо, – твердо сказала Ксения. – Сама справлюсь. Напрасно я тебя разбудила.
– Ты действительно в норме? Не врешь? Может, «скорую» вызвать?
– Из психушки?
Лариса рассмеялась.
– Лучше скажи: ты спала, когда тебе все это привиделось?
– Спала.
– Мы так и думали, что тебя станут кошмары мучить.
– Кто это – мы?
– Ну, все… Ты же у нас впечатлительная, у тебя, как правило, напряжение в снах выплескивается. Снотворное дома есть?
– Я уже приняла, – соврала Ксения. – Сейчас выключу телефоны и лягу спать.
– И правильно сделаешь! – с энтузиазмом воскликнула Лариса. – А завтра в подробностях сон расскажешь, и мы посмеемся.
– Если доживу, – пробормотала Ксения.
– Что-что?
– Спокойной ночи, – и Ксения отключила сотовый.
Поднялась, обошла по периметру квартиру, проверила запоры на окнах, задраила форточки. Сходила на кухню, притащила оттуда скалку, половник, извлекла из кладовки гантель, молоток и все аккуратно разложила на полу у дивана. Подумала и молоток сунула под подушку.
Потом улеглась, долго прислушивалась к шорохам за окном, и на рассвете уснула. Без кошмаров.
