Kitabı oku: «Узлы и волны»
Глава 1
Мама вела четырёхместку. Этим было сказано много, потому как мы дважды почти въехали в ограждение, пять раз были обруганы другими участниками дорожного движения и бесчисленное множество раз подрезали всех подряд. Эта женщина ещё и подпевала переливам голоса из динамиков и заставляла меня завидовать едкой завистью. Мне бы такую непосредственность и голос. Моё же умение сипеть и не попадать в интонации выбивало из колеи всех, кто был вынужден оказаться в нескольких метрах от моего музицирования. Более того – даже папа признавал моё фиаско в этом деле, имея ввиду, что он нахваливал каждый мой шаг с рождения, иногда прерываясь на закатывание глаз.
– Ая, это он должен стесняться, а не ты, – продолжила болтовню мама, – естественно все вокруг в шоке от вас, как от пары. Твой выбор, он… интересный, – она хрюкнула, – это я к тому, что местные СМИ по какой-то причине обожают ретушировать фото. А Оз ещё и прячет кадры с собой, – кивок, – не мудрено, солнышко. Хотя своеобразность внешности чаще всего компенсируется харизмой, – она хихикнула и повернула вправо, – ну или ещё чем.
Я села удобнее и продолжила тянуть коктейль, всё пытаясь победить ускользающую чёткость мира вокруг. Ром был со мной не согласен и добавлял игривости моменту.
– Мам, ты знала, что у нас разные вкусы? – попытка остудить родительский пыл.
Но и тут было ограничение – промилле в её крови приплясывали чуть скромнее моих, пусть и допустимо для вождения.
– Эй, я не говорила, что твой парень не симпатичен с точки зрения полового влечения! Я сказала, что он страшненький.
Логично, что ещё скажешь.
– Давай я уточню сразу, – повела глазами я, – мам, а ты видела когда-нибудь красивых людей по твоему мнению?
Она задумалась.
– Да, в зеркале сегодня, – она важно покивала, – и сейчас справа сидит. Ну ладно, ещё у одного я из сенаторского пиджака сперла ключи от четырехместки, чтобы нам не пришлось ждать его по работе два часа.
Смешок от меня.
– Он ждал тебя утром не менее трёх, – парировала.
– Ты права – будь там ты, срок увеличился бы до пяти, – она резко затормозила перед воротами школы.
Я высунула руку, оголяя чип.
– Ты не права насчёт Оза, – вернула стекло на место я, – он… симпатичный.
Она едва дождалась полного открывания сперва стеклянных купольных ворот, а после и обычных решетчатых, прежде чем нажала кнопку газа и рванула вперед с громким «Вр-р-рум!», разгоняя озадаченных пешеходов и непривычных к такому вождению школьников на двухместках.
– А я понимаю почему ты отрицаешь, солнышко, – широко улыбнулась она, – и ты не представляешь как я рада, что ты справилась. Раньше звонила мне и папе каждые полдня, а сейчас ты на вопрос поездки на эти выходные домой задумалась, – она завернула на парковку и почти полностью повернула корпус в мою сторону, чтобы провести пальцами по моей щеке, – и хотя я грущу и очень по тебе скучаю, но я понимаю, что нужно проходить этот порог взросления вместе. Мы с папой… – она тяжело вздохнула и обратила, наконец, внимание на парковочное место, в которое метила, – мы с твоим папой никак не могли поверить, что тебе уже восемнадцать, – жалобный скрип о соседнюю четырехместку, – ой, ну ладно, – она всё же остановилась, – я веду к тому, что хоть тебе и помог с сепарацией от нас твой парень, однако напоминаю, чем закончились отдаления от родителей для меня в твои годы.
Она ткнула пальцем в меня. Я пыталась повернуть голову к месту аварии, находящейся с моей стороны – мешал медицинский воротник на шее, в который меня упаковали по приезду в больницу часа четыре назад. Папа был настроен отрицательно к таким вещам, как хождение по прохладным болотам чужих стран, а в особенности к ночлегу там, поэтому меня проверили по всем параметрам простуженности, нашли лёгкое воспаление тканей в области шеи и решили активно лечить уколами, остро пахнущими мазями и этим самым воротником, который головой поворачивать не давал вообще. С мамой всё было проще – она вылечила меня походом к косметологу в компании алкогольных коктейлей и исполнения пары давних капризов. М-да, язык любви у родителей был полярный, как и интересы.
– Пара царапин, – перехватила стаканчик другой рукой при выходе я, – тебе повезло, что цвет такой же, как у папиной, – уже привычно доставая из бардачка все нужные приспособления для реанимирования способов маминого вождения, – две минуты, и никто ничего не заметит. Только постой на страже.
Она деловито выпрыгнула с водительского места, проплыла до меня, уже усевшейся на корточки перед чужой четырехместкой с чёрным гель-лаком и лампой-фонариком, оценила масштабы и хмыкнула:
– Схожу пока соберу твои вещи в комнату, – она открыла пассажирскую дверь, рванув той по все той же соседней многострадальной четырехместке, забрала свою сумочку и добавила, – тут тоже замажь.
Я цокнула.
– Твою… мам, кто из нас ещё пьяный? – закатила глаза.
– Ты, – она хихикнула, – ты же со своей родной и любимой мамулей разговариваешь ругательствами, – снова смешок, – к слову, я отметила насколько часто ты начала это делать.
Это всё Оз! Я просто повторяю.
– О, я хотя бы делаю это на костнийском, – хмыкнула я, – не делая вид, что никто в семье не понимает заковыристых фраз соседней страны. Причём, кстати, намного более ругательных, чем использую я.
Забавное отличие – соголдский мат имел более околопостельный контекст, основываясь на конкретных словах, в то время как Костна ограничивала брань до обыденных слов, попросту скомпонованных в определенной последовательности. «Твою маму», например. И ни одного слова про гениталии и способы их применения.
– А ещё мы с папой не просто так хмуримся, когда ты подпеваешь своим песням, – напомнила ей, – они у тебя все про «любовь».
Она цокнула и убежала в сторону входа в общежитие, успев заставить засмотреться ею пару среднестатистических костнийских школьников. Так всегда было, когда она надевала что-то молодёжное – к ней как-то подходили клеиться парни лет двадцати, распознав в ней свою одногодку.
Передо мной же исчезала пара царапин, которых нужно было просушить ещё пару секунд и… готово! Теперь ещё след от двери, и я свободна.
– Долго вы так сидите? – заставил меня вздрогнуть прислонившийся к четырехместке в метре от меня папа.
Я почти выронила стаканчик с коктейлем, не заметив его приход.
– Мама ушла… – начала было я.
– Не более двух минут, – голос Оза из открытого окна побитой мамой четырехместки.
Задрать голову у меня не получилось из-за воротника – пришлось вставать и извинительно улыбаться для него в том положении. Как я его не заметила, прости система? Пить, вероятно, нужно меньше.
– Я и не подозревал, что у тебя есть настолько интересный талант, – улыбнулся папа, – мне довелось увидеть сам процесс парковки.
Он указал на заднее крыло, теперь идеальное, как и до стыковки.
– Из-за того, что бортовой компьютер моей двухместки стоит отдельно от основной части, – вернулась к маскировке я, – в гараже стало мало место, чтобы я смогла вписаться туда без последствий. Так что… левый бок я перекрашивала трижды, – пожала плечами, – а маме просто нравится наш уличный фонарь. Тянет он её… как магнитом.
Мой хихик заставил Оза покачать головой, а папу идти разглядывать предполагаемое место аварии.
– Где твой телефон? – спросил Оз-зи, стоило папе отдалиться от нас.
Злился. Причём достаточно сильно.
– Забыла в комнате, – призналась я, – в любом случае я была с родителями.
Он скрипнул зубами.
– Прости за… – я постучала ногтем по его дверце, – если хочешь, то я попрошу папу возместить.
Парень закатил глаза.
– Я злюсь не из-за этого пустяка, а того, что ты не сказала мне куда ты направляешься, – отчеканил он.
– Ты узнал это от меня, – помог мне подняться с корточек папа, – Оз, ей следовало быть в больнице раньше.
Крокодил сузил глаза, вышел из четырехместки и поравнялся лицом к лицу с папой.
– Именно для этого я и прибыл сюда четыре часа назад, – ледяным тоном.
Я прямо воочию заметила летящие между ними искорки.
– Адам, золотой, а ты уже здесь? – вынесла мой рюкзак из дверей мама, – пешочком добежал? Подождал бы нас, мы же не долго. Да и вообще… ты обещал нам минимум час работы взамен нашему перекусу.
Он перевел на неё уже совсем другой взгляд – снисходительный.
– Кими, вы выехали с парковки сената полтора часа назад, хотя должны были оставаться в местной столовой, – вполне доброжелательное, пока мама семенила до заднего сидения и скидывала ношу туда.
– У нас коктейли закончились, – созналась я.
Папа покачал головой и открыл было рот.
– Твой ждет тебя в подстаканнике, – опередила его мама, – мы про тебя не забыли, дорогой. Не ругайся.
Меня погладили по голове со всей отцовской добротой и любовью.
– Спешу огорчить тебя, Ая, однако ты остаёшься в школе на эти выходные, – заставил папу замереть Оз-зи, – нам назначили психологический тренинг, – он взглянул на часы, – на который мы опоздали на все пятнадцать минут. Мероприятие обязательного характера.
Он взял меня за руку, только сейчас обратив внимание на внешний вид. И я не про воротник.
– И как бы прискорбно мне не было, но нам нужно поторопиться, потому переодевать твой непристойный вид мы не будем, – он взял меня за руку.
– Сколько будет длиться тренинг? – нахмурился папа.
Он вообще на Оза теперь смотрел как-то агрессивно. Говорил тем более.
– Я могу отвезти Аямако к вам, – дернул щекой Оз, – если это потребуется.
Папины глаза сверкнули!
– Адам, – остудил его голос мамы, – не надо. Мы с тобой обсуждали это. Поэтому выключай ревность, садись и поехали домой.
Папа возмутился:
– Он уже сказал «к вам»! Кими, это нечестно.
– Я не перехожу границы, которые вы выстроили, – смотрел в упор на моего отца Оз-зи, – ни её, ни ваши.
Папа решил уныло сбежать подальше. То бишь к водительскому месту.
– Да иди ты со своими границами, – уже более расслабленно и весело буркнул папа, – меня бесят не твои действия, а ты сам, – смешок, – ты крадешь у меня дочь, бессовестный.
Я расплылась в улыбке.
– Пап, я тебя люблю, – помахала ему пальцами, – если хочешь, то я приеду на электричке.
– Я не отпущу тебя в общественный транспорт, – сразу активировался крокодил.
Подарила улыбку и ему, а то чего он так на папину лояльность реагирует строго.
– Вторая бессовестная, – успел занять место папа, – «если хочешь». Что вы за фразы такие двоякие выбираете? Как же мало я радовался тому, что раньше её было невозможно вытянуть из дома!
Мама хихикнула.
– Рюкзак, солнышко, – напомнила мне, но забрал его Оз, – и я завтра испеку тебе блинчики. Хм… вернее, вам двоим, – пошло заманивание и от неё.
– Семейный ужин, – заставил Оза напрячься папа, – никаких отговорок. Нам нужно вводить нового члена семьи в общее времяпрепровождение.
Капитан серел лицом на протяжении пары секунд, пока не спросил:
– К какому времени?
Родители переглянулись.
– Ая? – папа.
Я пожала плечами.
– Если учесть, что он меня разбудит часов в восемь, а отбиваться я планирую до десяти, то примерно к двум-трем будем, – была счастлива я, – помогу с приготовлением и соберу ещё некоторые вещи из летних.
Мама и в самом деле рассортировала их максимально топорно: облегающие и короткие мне, потому что они ей больше нравятся, более спокойные – дома.
– Пойдёт? – поглядел на Оза папа, – но если прибудете позже, то никто не станет тебя судить, Озерфир.
– Я учту, – кивнул парень, – мы опаздываем, – он забросил мои вещи себе в машину прямо через открытое окно и повел меня в сторону нужного корпуса.
Я же снова помахала родителям и довольно зашагала следом, допивая свой напиток.
– Почему сегодня четырехместка? – выбросила в урну пустой стаканчик.
– Слова Самерфил про твою одежду на этот сезон меня насторожили, – сурово глядел вперед крокодил, – и не зря. Напомнить тебе стандартную длину шорт для приличного общества?
Мне почему-то стало радостно:
– Ты хотел поехать со мной в магазин? – поменяла опору в виде его руки на локоть я, – ну и эти чуть покороче обычных. Попы в них не видно.
Он фыркнул.
– Зато видно кое что другое, – завернул на другую тропинку, – что это за дрянь, Ая?
Переводные татуировки. Всего-то. А место такое, потому что на одной модели увидела на задней стороне бедра. Красиво же! Вот и он заметил, но сопротивляется.
– Через полгода сотрутся, – утешила его, а после злющего взгляда на себе явно нетрезво рассудила, – если перестанешь ворчать и злиться, то отправлю тебе их фотографии в более полном виде.
Он сбился с шага. Я была довольна целых два поворота, в течении которых он молчал. Но стоило ему открыть главную дверь на входе в корпус, как то, что он обдумывал, вскрылось:
– В чём именно нужно сниматься – закажу с доставкой вечером, – без тени стеснения глядя на меня.
Я от такого успела закусить губу и уткнуться взглядом в пол. Вот от него никогда ничего подобного не ожидаешь, и он удивляет всё сильнее.
– Уверен, что хватит времени до вечера, чтобы выбрать… образ? – плелась за ним по лестнице.
Оз-зи расплылся в ухмылке.
– У меня всё заранее подготовлено, Ая, – открыл передо мной дверь кабинета психолога, – и ждёт своего часа.
Шла мимо него я розовая. Причём с ног до головы. Причём под прицелом сразу двадцати присутствующих – обе команды, психолог и Ильяс ждали очевидно только нас.
– А вот и опоздашки, – почему-то нервничала психолог, – Мако, Оз. Как же я рада видеть вас в новом статусе! Как успехи адаптации вашей пары?
– Замечательно, – сел на диван и ухмыльнулся Оз-зи, – прошу прощения за ожидание. Непредвиденные обстоятельства.
Присутствующие в этот момент разглядывали моё поспешное семенение в сторону соголдской стороны и Фреи во главе.
– Здесь свободное место, Ая, – дёрнул меня за край шорт капитан.
Да ещё так открыто, что я почувствовала, осознала и признала насколько они у меня были короткие. Особенно впечатляло то, как за спиной так и осталась его рука, едва заметно донимая кончик моих волос в косичке, однако дисгармонируя с обыкновенно отстранённым общим обликом парня.
– Первый раз за всё время, когда я пожалел о своём статусе главы студенческой организации, – прочистил горло Ильяс.
Я мило помахала ему рукой. Он дёрнул щекой.
– Мы обсуждали ваше положение с педсоветом, – тоже улавливала волны тревожности психолог, – и решили, что дружеские отношения скорее уменьшат напряжение во время беседы.
Я оглядела присутствующих и отметила: мы сидели ровно напротив смотрящих исключительно на нас психолога и Иля, в то время как остальные выглядели скорее присутствующими, чем такими же участниками. Это крокодил такое место выбрал?
– Не трясись Макака, нас тоже успели пальцем по носу потыкать, – Фрея решила доказать это тычком для Тинго, – так что наслаждайся, ты оценишь.
– Не забывайся, Самерфил, – вторил поведению Оз-зи Иль, – ты обязана присутствовать на собраниях каждую неделю. В этот раз это приказ школьной администрации.
Оз усмехнулся и откинулся на спинку нашего дивана. Ясно кто был инициатором проблем подруги.
– Начнём беседу, – собралась с силами психолог, – на повестке дня у нас крайне деликатная тема, которая ни в коем случае не несёт в себе учебный характер, однако обязательна для прослушивания.
– Вы умело отдаляете от себя озвучивание темы, – забросил ногу на ногу Оз, – у меня есть догадка, однако я не понимаю по какой причине главными претендентами для просвещения выбраны именно мы с Аей, а не провинившиеся Тедда с невестой.
– Мы только час назад вышли с профилактики, – выдохнул с тяжестью Кернилс, – которую, если я правильно понял, организовал именно ты, Оз.
– Безалаберного тебя я бы тоже исключил из команды, – сверкнул на парня глазами капитан, – соцпедагог прямо говорила всем ещё при утверждении первоначального списка участников Фратрии – мы лицо страны. А ты открыто показываешь Соголдской стороне, что наши школьницы не способны закончить обучение без каких-либо недоразумений.
Своё слово вставил Иль:
– Они уже сделали, Оз. Наша задача – предотвратить повторения с вами.
Я подавилась коктейлем.
– С чего вы решили, что именно мы нуждаемся в разговорах о контрацепции и школьной беременности? – злился капитан, – в особенности твоё согласие с происходящим раздражает, Иль.
Ильяс отвернулся к окну.
– Я осознаю, что именно творится сейчас у тебя в голове, – только и пробурчал он, – и не только с гормональной стороны, но и с фактической, которая не может пойти против правил рода.
Озерфир сузил глаза.
– Два месяца традиции потерпят, – почти рычал он.
– Мы ни в коем случае не запрещаем вам строить отношения и дальше, – оправдывалась психолог, – выглядело бы странно, направь я вас двоих сперва навстречу друг другу, а после пытаясь настроить на отдаление.
Фрея хихикнула. Иль зло её оглядел. Она показала ему нецензурный жест.
– Причина, – дёрнул щекой Оз, – почему мы, а не любой из них.
Психолог сглотнула.
– Потому что при первом взаимодействии вас в команде составлялся… как и каждый год, – она вздохнула, – список предполагаемых социальных взаимодействий. Система следила за вами с первых дней утверждения в команду. Ты, Оз, как и Аямако, были объединены в зону риска беременности ещё в первый месяц Фратрии. По этой причине мы не обращали внимания на пару Кернилса и Пич. Мы их попросту игнорировали, сосредоточившись на вас.
Мои глаза стали круглыми.
– То есть вы знали, что мы будем вместе ещё в первый наш приход сюда? – пробормотала я.
Оз хмыкнул.
– Не я, а система, Аямако, – улыбнулась мне психолог, – я подтвердила это сразу же после вашего посещения, надеясь, что вы будете приходить беседовать со мной почаще, – она смутилась, – поэтому я была удивлена тому, что вы справились сами, пусть и сделав это в разы медленнее, чем происходило бы с моей поддержкой.
Я нахмурилась. Оз поставил локоть на подлокотник дивана и закатил глаза.
– Вы признаёте свой провал, поэтому пытаетесь сейчас как можно поспешнее предотвратить последствия и со второй официальной парой, – был насмешлив крокодил, – однако, я на вашем месте был более предусмотрителен, потому как логичнее было бы отметить тех, кто формальный и публичный статус как раз-таки не признаёт, – его взгляд впился в Фрею с Тинго, – но нет – вам удобнее ловить девиации среди тех, кто из своего поведения их исключает.
Каким же сейчас ядовитым он был!
– С их поведением борешься как раз ты сам, – усмехнулся Иль, – а вот с тобой так не прокатит – тебе нужно административное предупреждение, чтобы ты понял, что твои… деяния будут неправильными.
Оз цокнул.
– Не неси… чушь, – зыркнул на друга капитан, – следить за поведением их я не был обязан, – на Кернилса с унылой Пич, – за собой и моей девушкой я делаю это всегда, без исключений.
Иль был не согласен:
– Кроме её внешнего вида, – с намёком на всё те же шорты.
Забавно, что на меня саму он при этом вообще не смотрел.
– Сегодня выходной, – оторвалась от коктейля я.
– В уставе школы нет прописанных мерок относительно одежды, – резко нахохлился крокодил, пускай ещё минуту назад сам ворчал на меня за это, – как и запретов на ношение чего-либо, кроме школьной формы. Только ваша организация топит за дресс-код.
Иль, как и я, негодовал:
– Вашу организацию? – повторил он, – и ты сам ненавидишь подобное проявление хм… «открытости».
Я же смотрела на Оз-зи с восхищением.
– Это не означает то, что ты можешь говорить в присутствии кого-либо о ней, – расширились крылья носа у моего парня, – потому как это только моё дело и мои решения, но никак не касающиеся тебя, либо школьной общественности, – смешок, – к тому же ты исключил меня из палаты «Отца».
Ильяс задумчиво хмурился.
– Мы сделали это единогласно, – поправил друга Иль, – и я бы совершил это ещё раз сейчас, слыша то, как ты снова идешь против всех со своими представлениями, – он оглядел меня, – хотя я и удивлен тому, что она молчит, пока за вас отвечаешь ты.
Я пожала плечами и продолжила разглядывать свежий педикюр на большом пальце, кокетливо выглядывающем яркой сочной синевой из-под босоножки.
– Очередная ошибка, которую ты допустил в отношении нас, – преобразовался в довольного Оз.
Психолог покачала головой.
– Приступим к программе мероприятия, если позволите, – она провела пальцем по экрану своего планшета, – мню было подготовлено несколько обязательных вопросов личного характера, которые, по правде говоря, я обязана задать без присутствия кого-либо, кроме вашей пары, однако по приказу её величества это происходит в кругу участников Фратрии, которые обязаны принять факт того, как поступать не следует на примере исключённых участников и тех, кто ещё этого не совершил.
Оз сразу же скрестил руки на груди.
– Мне нужно ваше устное согласие, – ещё сильнее волновалась женщина.
– Да пожалуйста, – крокодил, пока я пожимала плечами.
Мне это нравилось явно меньше, чем ему.
– В таком случае я начну, – ее глаза нашли нужную строчку, – вы отчётливо признаёте себя парой?
Странный вопрос.
– Да, – отчеканил Оз.
Как я поняла, отвечать мне можно было только, если у нас мнения расходятся, так что кивнула и промолчала.
– Насколько продолжительное время вы находитесь в отношениях и планируете ли длительное взаимодействие? Точнее выражусь: вид ваших отношений, – психолог.
Тут я задумалась. А какие есть, прости система?
– Практически две недели, – улыбнулся Оз-зи, – максимально длительно в планах. Вид? На данные момент романтические.
Женщина что-то отмечала в своих электронных документах. И по внешнему виду готовилась к самому неприятному:
– Находитесь ли вы в сексуальных отношениях? – её взор прилип к сереющей мне.
– Нет, – усмехнулся Оз.
– Нет?! – с двух сторон завопили Грегори и Иль.
Оз-зи закатил глаза. Я мечтала провалиться с этого самого места в подвал.
– Я же говорила, что нет, а вы мне что-то доказываете, – фыркнула Фрея.
– То есть… – Онни, вытирая кончик носа, – я была права, Пич, – она попыталась шептать в тишине, – она будет тянуть и использовать его, а не…
– Хватит, – осадил её капитан, – не нужно распространять домыслы.
Девушка скисла.
– Отчёт системы говорит о том, что вы оба находились в отношениях, предшествующих этим, – старалась быть тактичнее психолог, – я… прошу прощения, но был ли у вас сексуальный контакт с прошлым партнером?
Я прикрыла рот рукой, начиная тяжело дышать.
– Да, – Оз.
Все ждали меня. А я думала уже тянуться к телефону, чтобы вызвать папу, как Оз-зи всё понял:
– Она не будет отвечать на этот вопрос, – строго, пусть и сжав мои пальцы в своих, – как и на другие. Отвечать по необходимости буду я.
Психолог порывисто кивнула и неожиданно пробормотала:
– Помимо всего мне доступен полугодовой отчет системы из прошлой твоей школы, Аямако, – она смутилась, – я перенесу отметку о девственности в свою таблицу ответов.
Лица присутствующих медленно вытягивались, пока я прятала лицо на плечо расплывшегося в удовольствии капитана. И чего он так скалится, если мы с папой просто проставляли такие галочки везде в больничных листах, чтобы не раздражало особо после всей этой истории с Реджи? Кто вообще после того интервью мог в это поверить?
Фреин хрюк был тому подтверждением, пусть никто на неё не обратил внимания.
– Планируете ли в сексуальный контакт в течении двух ближайших месяцев? – психолог.
Ну хоть что-то более адекватное и относящееся к Фратрии.
– Да, – ухмылка на лице крокодила.
– Нет, – выдавила я.
Смешки со всех сторон.
– К-хм… – переводила взгляд с меня на Оза женщина, – в таком случае я перейду к более непосредственным вопросам. Как вы относитесь к противозачаточным инъекциям?
– Резко отрицательно, – нахохлился Оз-зи, – и предупреждая ваши вопросы – отрицательно ко всему, что как-либо влияет на организм. Мне нет разницы на уровень влияния, важен сам факт.
Психолог пыталась найти на его лице причины такого решения. Парень же смотрел на неё прямо и безразлично.
– Относительно мужских и женских? – уточнила женщина.
Ей его ответ уже не нравился, особенно после того, как он кивнул.
– Её величество настаивала на вашем инъецировании сразу после этой беседы, – призналась психолог.
Оз рыкнул:
– Нет. Особенно в отношении Аи.
Мне было интересно почему.
– Я не против, – сообщила ему.
– Я против! – сузил на мне глаза крокодил, – ничего влияющего на твоё здоровье мы вводить не будем.
Мне оставалось только пожать плечами и забросить голову на спинку дивана, чтобы смотреть на потолок.
– В таком случае необходимо подписать отказ, – указала на наши завибрировавшие учебные браслеты психолог, – и ответить на следующий вопрос. Предпочитаемые средства контрацепции?
Вот я понимала для чего это спрашивается, но не при всех же и не сейчас, когда я ещё не планировала с ним ничего кроме объятий.
– Барьерные, – плевать было Озу.
– Я вообще не понимаю, как можно умудриться залететь, если в медкабинке, кабинете секс-просвета и… ещё где-то там, не помню, тебе бесплатно всё нужное отдадут, вколют и объяснят, – хрюкнула Фрея, – да так, что не отцепишь их от себя потом с попытками тебе всё рассказывать.
Ей было весело.
– Да? – взглянула на Кернилса Пич.
Тот уже явно прочувствовал эту жизнь, тяжело вздохнув.
– Эта беременность была незапланированной? – сразу же вцепилась в них психолог, – вы уверяли нас в обратном.
– Ага, – хихикнула Фрея, – расскажите, как можно было так проштрафиться, чтобы мы поняли, как делать не надо. А то все принялись донимать Какку, а она крокодилу не даст ещё минимум годик.
Внимание вернулось ко мне со всеобщим удивлением.
– Пич, используемые вами… – начала было психолог.
– Я уже отвечал на этот вопрос, – взглянул на женщину из-под бровей Кернилс, – ничего. Мы не использовали ничего.
– Но мы его и не планировали, – пробурчала Пич.
Фрея просто заржала.
– Нет, ну логично, чего нет то? – заливалась она.
– Почему я не могу исключить из команды всех идиотов? – пробурчал Оз.
– Потому что в первую очередь тебе бы пришлось исключить себя, – не выдержал в этот раз Кернилс, спровоцировав всех на ответные действия: Пич впилась в его руку своими двумя, Эрни направился к нам, я в прямом смысле вскарабкалась на дернувшегося Оз-зи, Иль встал ровно между ними, а психолог возвестила:
– Я выставляю запрет на негативные эмоции в этом кабинете! Сегодня только уважительное обращение среди вас, а также контроль негативных ситуаций.
Крокодил обескураженно разглядывал меня на себе, пока Эрн падал на моё место и начинал болтать:
– Ну чего вы все здесь такие злые? Всякое в жизни бывает, да, Мако?
Я аж глаза расширила. Он знает о том, что я видела тогда в тумане?! Откуда? А ещё кто знает? Оз?!
– Ая, слезь с меня, – усмехнулся Оз-зи, – я не планировал ни на кого кидаться. Честное слово.
Мне пришлось опасливо раздвигать их двоих, садясь между, но прижимаясь к капитану – он мне хотя бы намёки никакие не озвучивает.
– Тедда, говори только то, за что сможешь ответить, – капитан с ухмылкой, – Бахтьяр, что ты здесь забыл?
– Я группа поддержки, – улыбнулся мне Эрни, – и твоя совесть, – для крокодила, – будь хорошим, Оз-зи. Не ругайся.
Капитан ответил ему действиями – пересадил меня к краю, расположившись посередине узкого пространства.
– Тедда, две лекции на тему правил поведения в обществе, – процедил Иль, – вернёмся к тебе, Оз.
Как же похоже они себя вели с Оз-зи! Почему-то со стороны Илияса это звучало сродни высокомерию, как и раньше.
– По какой причине никто не стремится наказать Лакмаара? – Кернилс скрестил руки на груди, – если уж вы оба топите за правила, то приравнивайте себя к остальным. Дружба никому не должна помогать избегать правды.
Крокодил зло усмехнулся. Я решила успокоить его, ободряюще положив руку на его бедро. Реакция у него была мгновенная: ошарашенный взор на меня, которая поняла, что он всё это воспринял слегка не в том ключе и решила убрать свои неосознанные облапывания подальше. Кто бы мне это разрешил сделать! Почти шлепок по моей руке под вниманием лишь некоторых присутствующих, ладонь поверх моей, расплывшееся по его лицу удовольствие и сжатые пальцы на моих, заставляя меня непроизвольно повторять всё то же, только с его ногой. Зато да – он расслабился.
– Позови я его на лекцию, нам придется слушать его, а не диктора, – цокнул для Кернилса Иль, – давайте вернемся к опросу.
Психолог кивнула. А я трезвостью не сильно отличалась, о чем говорил пустой коктейльный стаканчик рядом со мной, потому ехидно поджала губы и… сжала пальцы сильнее. Оз шумно выдохнул, зажмурившись и запрокинув голову на спинку дивана.
– Благодарю, – не обращала внимания на нас психолог, – на самом деле у нас остался только видеоряд, который я сейчас включу.
Пальцы вырвались из захвата, скользнув к внутренней стороне бедра парня.
– Ты пару минут назад сказала, что два месяца между нами ничего не будет, – наклонился к моему уху Оз-зи, не забыв остановить заставляющие его голос становиться хриплым действия, – вот и не провоцируй.
Я хихикнула. Проектор осветил стену за спиной уходящего на другое место психолога.
– Я попрошу каждого из вас отправить мне эссе в конце просмотра, – как для малышей произнесла женщина.
По кабинету естественно пробежала волна смешков.
– Нет уж, – естественно встряла Фрея, – нам не по десять лет, и вы не можете снять с себя лекционные обязанности, – под суровым взглядом психолога, – к тому же вы в самом начале отказались ответить на наши вопросы. Давайте так – мы спокойно посмотрим то, что вас заставили нам показывать, а вы ответите на то, что нам интересно. Идёт?
– От тебя часто поступают крайне провокационные вопросы, Фрея, – дёрнула щекой психолог, – но я вижу ваш настрой, поэтому соглашусь. Напомни мне, что ты хотела узнать.
Подруга ухмыльнулась. Что-то странное происходило до нашего прихода?
– Эта школа очень странно относится к половому воспитанию, – отчеканила Фрея, – до восемнадцати лет у вас четкие правила в отношении полов, как и в других городах. Вроде ближе, чем на метр, не подходить, отношения под запретом, медпроверки каждые три месяца, разграничения на уроках и куча всего другого. Вот только в Белинге у нас с Мако никто эти запреты не снимал. А здесь начинается полнейший цирк с отсутствием запретов, откровенной пропагандой традиционных ценностей семьи и весенними праздниками про любовь. Один за другим. Никто не замечал? – она оглядела присутствующих, резко склонивших головы в нежелании не то, что отвечать – слушать её.
Делали это по большей части хмурые парни, помимо цокнувшей Пич и поджавшей губы Онни. Соголдцы тоже разглядывали нас в непонимании.
– Понятно почему ты не хочешь замуж, Самерфил, – усмехнулся Иль, – с такими наглыми вопросами тебя никто туда не возьмет.
– Мне тоже это показалось странным, – вспомнила я, – сперва идёт очень романтизированный бал Фратрии, потом день признаний, после день любви в коробке.
