Kitabı oku: «Узлы и волны», sayfa 4
Она хохотнула.
– Со мной говорить не хочешь? – ей снова было весело.
Мне оставалось только кивнуть.
– Кидалова, – пожала голыми плечами она.
– С тобой слишком сложно, – сообщила ей, – особенно в последнее время.
Несколько шагов ко мне от подруги и её слова мне в лицо:
– Я не буду подстраиваться под твои новые приколы из-за нового тупого парня, – язвительно процедила она, – косячишь снова ты, а виноваты будут все вокруг. Не я одна говорю тебе про вторые грабли, Мак. Он тебя настраивает на то, чтобы ты обрывала связи, кроме нужных ему. Это ужасно. Ты останешься ни с чем. Как и в прошлый раз.
У меня явно был усталый взгляд. Ну сколько можно это говорить? Ещё и имея ввиду то, что она не знала какой именно Оз. Он не похож на Реджи. Бережный и спокойный. Как можно не видеть разницу и давить на меня?
– До завтра, – вышла спиной вперед я, – хорошего тебе выходного, Фрея.
Она успела только фыркнуть мне вслед, пока не закрылась дверь. А мне – те двенадцать шагов до раздевалки мальчиков, параллельно вставляя наушники, заминка на поиск песни и войти в такое же душное помещение только не для моего пола. А после ряды шкафчиков под: «Тёмный как ночь, сладкий как грех
Я тебя сегодня украду у всех».
(Здесь и далее: Текст песни "Тёмная вода" Шура Би-2)
И плевать, что мальчики слегка в шоке. Особенно те, которые только вышли из душа в полотенцах. Не знаю, как они, но мы белье меняли уже в душевых кабинках. Надеюсь я тут не устрою им первое обнажение перед женщиной.
– Мак, ты… – Грегори спрятался от меня за средний шкафчик первый, – слушай, может хотя бы… ладно, всё, я молчу.
А я остановилась у шкафчика, подписанного «Озерфир Лакмаар», села на лавочку и натянула капюшон на глаза, не забыв вытянуть ноги вперед.
«В уголках кровь, в уголках смех
Сдерживаем рёбрами чудовищ всех».
Грусть. Вот, что это было. Бессилие от того, что все вокруг поступают неприятно для тебя. А что ещё она могла обсуждать про меня? Она делала это не в свою честь только в те разы, когда я где-то провинилась или сглупила по её мнению. А ещё это её вечное «Бросишь, уйдёшь, оставишь». Будто мне становилось приятно от того, как она мной дорожит. Но нет – она вызывала этим отторжение. Я не могла заставить себя сидеть с ней тогда, когда она так выражалась.
«Тонкий как лёд, жадный как страх
Если бы могли, сожгли бы на кострах».
– Ну и кто из? – сел на корточки передо мной Оз-зи.
Мокрый. С его волос ещё капала вода, а от тела в нос врывался отличительный запах мыла. Рука сама собой потянулась, чтобы стереть с его щеки веселый ручеек влаги. Как же он при этом смотрел на меня!
«Ты червовый сад, червивый валет
Вот тело твоё, но души в нём нет».
– Я поговорю, – поднялся через минуту моего молчания парень, – завтра. А ты по дороге всё расскажешь, особенно то, что именно тебя так сильно расстраивает.
– Аро к себе зовёт вечером, – упал рядом со мной уже одетый Грегори, – вы же оба поедете? Захватите меня, а.
У Оза было другое решение:
– Мы не едем, – отчеканил и надел рубашку.
Грег пытался найти ответ во мне. Не нашел.
– Почему нет? – решила ему помочь, – тебе же всё равно придётся вернуться в город. Допоздна в любом случае тебя никто удерживать не будет.
Папа не любит ночные поездки.
– «Тебе»? – уставился на меня свысока капитан, – я хотел увезти тебя обратно.
Обтекаемо он говорил, вредный.
– Вернусь с папой утром, – ответила ему.
Сидеть в одной комнате с Фреей совсем не хотелось. Для Оз-зи же это казалось катастрофой, потому как он хмурился сильнее обычного.
– Оз, давай… – начала было, но передумала говорить именно это, – мне нужно общение с родителями, а тебе с друзьями. К тому же мы расстаемся на самую обычную ночь. Как и до этого.
Он застегнул бомбер.
– Воскресенье тоже день ночевки у меня, – напомнил.
Я пожала плечами.
– Значит на следующей неделе у тебя будет три дня, – рассудила.
Ему это не понравилось. Но тут смысл в том, что ему понравилось бы, только если бы я сказала, что переезжаю к нему навсегда.
– Поговорим об этом позже, – сказал мне завуалированное чёткое «нет».
А спорить я вообще не хотела. Поэтому поднялась и протянула ему свои вещи.
***
Я поставила туфли в мамину обувницу, потянулась и прошлёпала босыми ступнями в комнату, чтобы с огромным удовольствием завалиться на диван.
– У меня было стойкое убеждение, что тебе нравится путешествовать со мной на двухместке, – Оз, в отличие от меня, делал всё неспешно, выверено и без лишних звуков.
Я, например, решила громко и протяжно чихнуть, вызвав у напряжённого приездом ко мне домой Оз-зи смешок.
– Будь здорова, – напугал меня голос Лернта со стороны кухни.
Чашка чая в его руке кооперировалась с забавной футболкой с кошачьими ушами в виде узора, но дисгармонировала с поджатыми губами и негодованием во взгляде на Оза. Последнему было всё равно – он протягивал мне платок и садился рядом, принимая максимально закрытую для коммуникаций позу.
– А где родители? – прогнусавила в платок.
И протянула его обратно «слегка» обескураженному от такого моего действия парню.
– Ещё не спускались, – разглядывал нас вместе дед.
– Ая, – отвернулся от меня и моего дара с несдержанной улыбкой крокодил, – объясни, для какой цели мне попользованный тобой предмет гигиены?
Я швыркнула носом и решила его пристыдить:
– Какой-то ты неправильный воздыхатель, Оз. Я тебе от чистого… носа. А ты не хочешь коллекционировать всё, что связано со мной.
Диван юмора от меня, не иначе. Я в прошлый раз, как мы тут сидели, тоже всякую чушь несла и хихикала себе под… нос. Да, блин!
– Какая щедрость, – повёл глазами от меня парень.
Я сложила на него ноги и спросила уже серьёзно:
– Хочешь чай?
– Нет, спасибо, – важно кивнул капитан, – я надеялся, что всё мероприятие займёт не более двух часов.
– Чувствуешь себя неуместно в этой семье? – ухмыльнулся и опёрся на стойку спиной дед, – это правильно – ты здесь лишний.
Я сузила глаза.
– Дед, – рыкнула на него, – ты сейчас получишь.
Нет, у нас какая-то конкуренция дедов, желающих высказать побольше нехорошего для внука своего оппонента?
– Лернт, мы договаривались, – показался в начале лестницы помятый папа, – Ая, я рассчитывал, что ты как обычно прибежишь будить нас сразу по приезду.
Обнять его было святым делом, это я первым и сделала, почти повиснув на нём и проехавшись вниз по лестнице.
– Не хотела оставлять Оза в компании вредности, – подошла ещё и к деду, чтобы ткнуть того в плечо, – ты на выходные? Твоя команда без тебя функционирует без происшествий?
Я хихикнула. Эрна мы видели сегодня, когда шли в общежитие с Озом. Он на первом этаже с обычной своей улыбкой пытался объяснить кому-то из старшеклассников, что Тинго нечаянно ему дал три подзатыльника подряд. Смешно, но у их капитана всё получалось.
– Эрнест крайне ответственный молодой человек, – Лернт кривился на мурлычущего себе под нос что-то весёлое папу, пока тот насыпал новых кофейных зёрен из пакета в ёмкость для перемалывания, – Адам, будь добр, поддержи меня хоть в этом. Мако ни в коей мере не хочет меня слушать, как тебя.
Мой хрюк заставил его ещё сильнее насупиться.
– Я смирился с тем, что… – тут папа поймал мой взгляд над чашкой, пока я цедила чай, – Оз отличный парень. А если честно, Лернт, давай без твоих умозаключений. Он не несёт ответственности за своего родственника. Вообще.
Дед закатил глаза.
– Я и слова не сказал про плешивого Райрана! – указал на Оз-зи мужчина, – я имею ввиду конкретно этого наглого и бесцеремонного хама! Он меня лично дважды за разговор отправил домой к… готов? «Чуркам»!
Папа заржал. Я цокнула на делающего невинный вид крокодила.
– Тебе смешно? – фыркнул дед, – твою жену и дочь он тоже этим оскорбил.
– Ни в коей мере, – скрестил руки на груди Оз, – в тот момент я обращался именно к вам на ваше такое же неласковое «Лакмааровский мальчишка». Думаете, что у меня нет ни глаз, ни мозгов, чтобы я по своей инициативе грубил родственнику моей же девушки?
Взглядами они сцепились ещё в начале разговора, поэтому сейчас скрипели друг на друга зубами.
– У меня есть анекдот в тему! – папа сегодня был в ударе, – встретились в баре два нациста и подрались. Ая, по какой причине? Есть догадки?
А я подперла голову рукой и кивнула:
– Они принадлежали к разным расам.
– Какая ты у меня умница, – погладил меня по голове отец, – ребятки, давайте сегодня поживём дружно. Чтобы не расстраивать девочек.
Вчера сам на Оз-зи бурчал, а теперь защищает. Это потому что он рад, что мы приехали, как и обещали?
– Так, всё, – подошла к готовому продолжить бойню Оз-зи, – пойдём я покажу тебе сад, потом комнату, а потом…
Я не придумала. Дед цокнул.
– Не переживай, они там только на качели поцелуются, а после Кими позовёт их донимать своими вопросами, – взял готовую чашку кофе папа, – но ты не верь ей, дочь. Она ещё со вчера всё подготовила, так что мы с Лернтом ей поможем и без вас.
А вот это уже странно.
– Ты подобрел к нему? – не поверила, – так быстро?
Старший Фиджез улыбчиво сощурился.
– Мы созвонились утром, – его кивок, – и Оз разрушил о себе то впечатление, которое построил до этого. Ты сделала отличный выбор, Ая. Я очень этому рад.
Оз хмыкнул. Так вот почему я сегодня проснулась одна – он говорил, что спускался решить пару дел на первом этаже. Вот они дела.
– И что ты ему сказал? – повела его в двустворчатые двери сперва на длинную коридор-террасу, выходящую в сад.
Всё только начинало цвести. Особенно радовала вишня с её белым крошевом цветочков на тёмно-зелёной подложке листвы. Запах здесь пробивался сквозь закрытые деревянные окна в пол и будто впитывался в резные опоры и ставни с красного дерева. Я обожала это место, хотя нос снова начинал зудеть. Рассадник моей аллергии.
– Мы обсудили всё вплоть до моих политических убеждений и стандартов общественного поведения, – у Оза обстановка, наоборот, не вызывала счастья – он кривился, – Адам остался более чем доволен, уверен во мне и с чистой совестью сообщил о том, что я достоин находиться рядом с тобой, обозвав сыном.
Хихик от меня потонул в скрипе таких же закупоренных дверок, которые я распахнула, вдохнула полной грудью и пожалела, что оставила тот самый платок на диване в гостиной.
– Замечала, что метисы чаще подвержены аллергиям и болезням? – развернул меня обратно в сторону дома Оз-зи, – поглядим на сад летом. С тебя достаточно мазохизма.
– Каш-ш-шелька! – зажала нос пальцами я.
– Ая, – сверкнул строгими глазами на меня парень, – пойдём.
Но у меня были грандиозные планы на романтический чмок в укромном месте, поэтому я рванула вперед так, чтобы он не успел меня схватить и очутилась на месте уже через пару секунд. Говорю же – разгон с места у меня преобладает. Тем более, если соперник и не планирует бежать, а только злостно шагает следом.
– Старые качели, болотце с лягушками и забор к соседям, – встал рядом успевшей раскачаться мной Озерфир, – я впечатлен, ты права, – со своим обычным лицом кирпичом, – на этом всё, или есть ещё варианты попыток суицида?
Я постучала по месту рядом с собой и вытянула губы.
– О, до меня добрался посыл, – всё же сел и хихикнул капитан, – Ая, м-могу я испортить устроенную тобой романтику?
Ему было весело. А я даже пальцы с носа убрала, чтобы выглядеть нормально!
– Низ-гя, – вернула обратно зажим от чихания, – и это пруд, просто папа ещё никого не нанимал, чтобы его чистили.
Оз деловито кивнул, принимая неоспоримость фактов.
– Я всё же рискну, – наклонился к моему лицу крокодил, – у тебя лицо опухло, покраснело и выглядит так, будто тебя сейчас вывернет.
Так и было. Только вот последнее было с причиной аллергической реакции, поэтому я сперва сдержала позыв, а потом таки-да обчихала несчастного не успевающего отдалиться Оз-зи сразу раз десять, чтобы он воспринял весь преферанс. А после извинительно прижалась к его губам и встала, пока проходил крокодилий шок.
– Удивительно, – тёр своё лицо парень, – как стремительно ты отучаешь меня быть брезгливым.
Выглядел он милым, имея ввиду то, как тёр своё лицо и сиротливо косился в сторону дома. А я да – зажала нос снова, вытянула губы и прижалась к его ухмылке, чем спровоцировала ещё один смешок.
– Мы с тобой какие-то совсем разные, – добралась до меня мысль.
– Пойдём к двухместке, у меня есть в аптечке антигистаминные, – потянул меня за руку Оз-зи, – ты имеешь ввиду разное видение прекрасного? – он усмехнулся, – Ая, я признаю. Крайне романтичное место. Лягушки, запах прелого дерева и сырости – всё, как я люблю. Однако, пойми меня и ты, мне сложно думать о чём-либо кроме заболевающей тебя. Тут важно осознавать приоритеты.
Мы уже шли параллельно террасе.
– Я имею ввиду, что у нас разный язык любви, – прогнусавила смущённо, – я тактильная, а ты – совсем нет.
Оз нахмурился.
– До этого момента я искренне верил, что половина моих телесных изысканий заставляет тебя терпеть меня, – задумчиво покосившись в мою сторону, – ты уверена в своих словах?
Звучало угрожающе. Я закатила глаза.
– Не в смысле «Позволяй себе щупать меня активнее», а… больше прикосновений обычных, – объяснила ему, – к примеру объятий.
Он открыл двухместку и хмыкнул.
– Какая досада, – добыл из бардачка аптечку и сунул туда руку, – какой в таком случае тогда у меня «язык любви»?
Мне протянули руку ладонью вверх. Я надеялась на таблетку, однако медицинский «пистолет» был приложен к моему запястью для сканирования. Терпеть не могу эту штуку. Над ней теперь стоять все пять минут, пока она находит чем меня лечить.
– Подарковый, – пожала плечом, чтобы не трясти вторым и не сбить ничего.
– Где ты взяла эти критерии, прости система? – улыбался Оз-зи, – женские журналы? Не рядом ли с гороскопами?
Я потёрла нос, снисходительно оглядев своего ироничного парня.
– Рядом с твоим недоверием ко всему, что я говорю, – поджала губы.
Ухмылка с его лица сошла мгновенно.
– Ая, – говорил он осудительно, но в чью именно сторону – непонятно, – давай в таком случае дойдём до твоего вывода вместе. С чего ты решила, что я хм… как ты выразилась? Подарковый. М?
Я помотала головой. Прибор пикнул и показал на дисплее то, что было и так ясно. Аллергия. Под кожу на секунду рванула игла.
– Потому что ты с этим нагнетаешь больше всего, – попыталась разглядеть дырку в своей руке, – ну и с общим временем, но тут я вроде смогла до тебя донести, что видеть друг друга круглыми сутками не обязательно.
Крокодил убирал аптечку обратно. Чётко на прошлое место. Разбрасывание вещей от него я ещё ни разу не замечала. А вот он да – переставлял мой несчастный рюкзак при сборах сегодня утром трижды, кривясь от того, что я вернула его на диван или кресло.
– Ты не так уловила причины моего поведения, – закрыл дверь и поравнялся со мной парень, – во-первых, чем больше времени мы вместе, тем меньше я думаю о том всё ли с тобой в порядке, спокойна ли ты, и кто находится рядом. Во-вторых, – он сделал шаг вплотную и прижал меня к двухместке, – каждый раз, когда я покупаю что-либо для тебя, я делаю это не с целью тебя обрадовать. Уж прости за это, Ая. Только если в какой-то небольшой мере, – он дернул щекой, – почему я дарю подарки? Потому что так я чувствую, что кому-то в этом мире нужен.
Я расширила глаза. Его пальцы скользнули по моей щеке. Тепло и мягко. Нежно, ласково и… дед открыл правую створку. До нас донёсся его голос сквозь писк от поднимаемых ворот и вида его кроксов на фоне бетонного пола гаража.
– У нас есть несколько секунд, – намекнула на то, что никто нас пока не видит, после чего прижалась губами к губам Оза и хихикнула.
– Твоя мама машет нам из окна кухни, – отметил парень, отстраняясь от меня совсем.
А я буркнула себе под нос:
– Вот кого точно можно не стесняться, так это её.
Оз-зи в этот момент уже дошагал до входа в гараж и встретился там с Лернтом со скрещенными руками.
– Пап, можно нам хоть немного уединения? – всё ещё опиралась на Озову двухместку я, – я же больше не буду красться окольными путями, пока вы с мамой зажимаетесь в каком-нибудь углу дома.
Мама показала мне кулак из окна. Старший Фиджез же обиженно поднял голову от открытого капота моей поломанной двухместки и похлопал ресницами в недоумении.
– Я искренне верил, что вы в саду, – произнес он, – Лернт, отстань от них. Что бы ты не говорил, но твоя и Соголдская политика запрещать детям общение с противоположным полом приводит к тому, что учудила Кими. Не строй иллюзий, что с Аей будет по-другому.
Я кивнула и побрела к ним.
– Вседозволенность приводит к куда худшим последствиям, – фыркнул дед, – Мако, ты ещё маленькая, чтобы серьёзно думать о мальчиках.
Оз прыснул.
– Её мать родила в восемнадцать, – встал рядом с папой Оз-зи, – по какой причине нельзя Аямако?
Все уставились на него. Он довольно улыбнулся мотающей головой мне.
– Оз, давай она доучится, – мягко попросил папа, – ребёнок – это не предел мечтаний в вашем возрасте.
Нервный смех из груди всё же вырвался.
– Вы решили ещё раз посмотреть, что не так? – решила перевести тему к автозапчастям, – мы же тут всё облазили.
Пришлось подвинуть Оза, чтобы дёрнуть за панель управления, поднимая ту над аккумуляторами и подключить трубки подачи энергии клеммами к контактам.
– Лернт считает, что дело в механике, а не компьютере, – что-то выглядывал сбоку папа, – но если вспомнить, что мы с тобой ещё полгода назад это проверяли…
– Нужно отправить на диагностику в салон, а не сидеть тут, – оперся на папину четырехместку дед, – Адам, не раздражай. Я заплачу за всё сам. Включая ремонт.
Мы с папой закатили глаза и отвернулись от него одновременно. Ну что сказать – не сведущий в досуге человек. Вот мы с папой…
– Отойди, мимозка, – отодвинул меня одной рукой Оз-зи.
Пришлось цокнуть и уныло направиться в сторону бортового компьютера – моё место теперь было занято. У папы вон как глаза сверкнули.
– Предатели, – сел на барный стул, притащенный сюда мною месяца три назад ровно под высоту сломанной стойки под экран.
– Мне казалось, что ты не заинтересован в таком, Оз, – улыбался ему папа, – хотя свежий взгляд нам не помешает.
Я принялась листать меню настроек вплоть до диагностики. Может снова форматирование запустить? В прошлый раз сработало на целых двадцать минут, хоть сама двухместка с места так и не сдвинулась.
– Отец всегда говорил, что если ты намереваешься чем-то управлять, то имей хотя бы базовые знания об этом, – безразлично выдал капитан, – иначе можно попасть в ситуацию, угрожающую жизни.
Губы поджались сами собой. Эта фраза из уст парня была темнее ночи, но сам он выглядел обычно.
– Твой отец был странным человеком, – почему-то решил высказаться папа.
Оз хмыкнул.
– Не то слово, – дернул щекой в ухмылке он.
– Я заканчивал свою работу в столице, когда он только приступал к ней, – впал в воспоминания папа, – но что я навсегда запомню, это то, как двадцатипятилетний парень оправдывается перед мужским клубом из двух сотен представителей за то, что буквально принёс с собой младенца на заседание, – смешок и добрая папина улыбка, – он сказал что-то вроде «Он тоже мужчина, и тоже Лакмаар».
Оз поджал губы.
– Какой идиот, – неожиданно фыркнул парень.
– Мы тоже так подумали, а через неделю Роб официально вписал тебя в члены клуба, – Адам Фиджез кивнул, – у твоего деда на тот момент была откровенная деменция, которую он отказывался лечить. В то время как мать…
– Терпеть меня не могла, – хмыкнул Оз-зи, – поэтому отец оставлял меня дома только тогда, когда был рядом лично. Мне всё это известно, Адам. И буду честен, я ненавижу, когда мне это повторяют.
Папа тяжело вздохнул.
– Я хотел напомнить тебе, что отец тебя очень сильно ждал и любил, – скис мужчина.
Капитан что-то щелкнул под проводами, приблизился к слушающей с вниманием мне и ответил:
– Я знаю.
Он попытался повернуть штатив на себя, но понял, что у него этого не выйдет и наклонился так, чтобы почти меня не касаться. Моя голова тут же припала к его боку. Тоже хотелось сказать что-то поддерживающее, но мыслей в голове не было.
– Я скажу Кими, чтобы она убрала свои вопросы о тебе в дальний ящик сегодня на ужине, – напомнил о себе папа.
Оз вышел из настроек, нажал на запуск двигателя и…
– Работает! – обрадовалась я.
– Вы пропустили один контроллер системы охлаждения, – объяснил он папе, – вернее установили дополнительный кабель на место второго разъёма. Диагностика видела, что всё установлено, но выявить причину, из-за которой охлаждение не работает, не могла, – парень кивнул, – и я не против вопросов о себе. И ответить на них смогу честно и без досады.
Папа удивленно-довольно разглядывал «сына». Дед цокнул.
– Не закончится это ничем хорошим, – пробурчал Лернт, пока я довольно снимала экран со стойки, ставила на колесики, и везла до двухместкового капота, – если ты и ближе к нему из-за страны, в которой вы оба родились и выросли, то я вижу только плохие исходы. Мако слишком мягкая и ранимая для него.
Оз в этот момент успел отобрать у меня мой воз, заставив семенить следом, а после рывком поднял и указал на специально выплавленные крепления для проводков, разглядывая моё сосредоточенное лицо с улыбкой.
– В любом случае это её выбор, а не наш, – поворачивался к присосавшейся к своему парню мне папа, – Ая, шуруйте в комнату. Мы позовём вас, когда у твоего деда закончится ворчание.
Оз отстранился первый. Его явно смущало то, что его никто не осуждает за близкие действия в моём отношении.
Но больше его убила мама, которая чафкала чипсами перед телевизором в гостиной и болтала ногой в такт музыке из саундбара.
– Презервативы в общей ванной второго этажа, – и не посмотрела на ступившую на первую ступень лестницы меня женщина, – папа ещё не сказал, что противозная Нифелия послала ему официальный запрос на родительскую беседу о контрацепции в отношении вас двоих?
И слова не было!
– Ещё рано о таком говорить, мам, – вполне мило ей ответила.
– Я с этим разберусь, – сузил глаза от неприятия Оз-зи, – поговорю с её величеством.
Это услышала и мама:
– От меня ей привет передашь? Буквально фразу: «Не суй нос в чужое дело». Может ей ещё и отписываться при каждом разе, м?
Ей было смешно. Оз пытался понять, по какой причине она себя так ведёт до самого верха лестницы.
– Спасибо за двухместку, – повернула налево я, – надо было ещё полгода назад тебя позвать, – пошутила.
И обернулась к нему, чтобы поймать на себе напряжённый взгляд.
– Дед перегибает, – всё поняла и без лишних вопросов, – я скажу ему помолчать за едой.
Оз-зи ухмыльнулся, обошёл меня, нагло открыв дверь моей комнаты первым и вошёл туда, пройдя до кресла, заваленного моими летними вещами. Сел в него, насмешливо наблюдая за моим неуверенным поползновением к балкону. Здесь было душно.
– Не угадала, – повёл головой крокодил, – меня убивает отношение твоих родителей ко мне и тебе вкупе, а не Лернта лично ко мне.
Я распахнула створки, вышла на балкон и повернула ручки и там, раздвинув обе гармошки до самых стен.
– Пойдём на качели, – позвала парня, снимая с потолочного крюка названное.
Теперь передо мной было полностью не огороженное пространство, в которое можно было «улетать» вперед ногами.
– Отслеживаю у тебя манию к успокаивающему времяпровождению, – сел рядом Оз, а после указал на стеллажи с двух сторон от нас, – книг и в самом деле много, – улыбка, – смущают только те, что написаны на онтелбанском.
Блин.
– И что именно тебе не нравится в поведении моих родителей? – попытка удержаться без паники.
Оз щурился от солнечных ванн на лице.
– Излишне активная вера в меня, – пожал плечами он, – помимо непривычной простоты и мягкости, – ухмылка, – ты солгала насчёт знания языка.
Обманчиво спокойный вид. Он был в ярости. А я помнила его отношение к лжи.
– Я не доверяю Райрану, – выдохнула в своё оправдание.
– Ты была бы конченной идиоткой, если бы делала это, – дёрнул щекой он, выпустив злость наружу на несколько секунд, пока я серела, – однако, почему ты не доверяешь мне?
Он снова стал спокойным собой за мгновение.
– Прости, – прошептала, опустив голову.
Его прямой взгляд невозможно было вынести.
– Ещё один раз, и у меня пропадёт доверие к тебе, – скрестил руки на груди, – что дальше у тебя в планах на сегодня? Я бы хотел побыстрее отсюда убраться.
Макушка ткнулась в его шею. Ну хотя бы обнимать он меня не перестал.
– Ты меня прощаешь? – смотрела на синее небо и хмурилась.
– Я и не обижался. Только злость, Ая. Отвлечёшь меня, и она пройдет полностью, – как обычно его отличное ото всех мнение.
Прямое и необыкновенное.
– Я не хочу слушать Фрею сегодня вечером, – намекнула на то, что останусь дома до утра.
Оз закатил глаза.
– Отвлекать нужно чем-то хорошим, Ая, – внимательный взгляд мне в глаза, – вот если бы ты, наоборот, согласилась поехать со мной, то это бы точно помогло, – вышло у него хитро до беспредела.
У меня же была другая идея:
– Вставай! – радовалась я, – давай, Оз. Тебя это точно порадует.
А затем сама подошла к краю балкона слева, потянулась к прибитой к фасаду лестнице, сейчас замаскированной сухой прошлогодней лозой, а после нащупала ногой первую ступень и перепрыгнула, чтобы начать подниматься вверх.
– Ая, будь добра, возвращайся, – хмурился от моих действий крокодил, – чем ты занимаешься?
Я аж остановилась.
– Знаешь, что? – фыркнула, – ты сноб, понял? Я предлагаю тебе мини приключение, а ты не можешь сделать два шага до него!
– Опасных два шага, – сверкнул глазами парень, – сколько лет там висит эта лестница?
Не удержалась от закатывания глаз.
– Вот и езжай к своим друзьям прямо сейчас! – открыла замочек на неприметной дверце на самом верху, – в безопасность и отсутствие лестниц, – залезла на чердак, свесила голову и добавила, – и меня!
Он видел весь мой подъём с того места, где стоял, поэтому сейчас мы встретились с ним взглядами вопроса друг на друга.
– Ая, я похож на маленького мальчика? – усмехнулся Оз-зи, – напомнить тебе, что мне двадцать один, и через три месяца я стану сенатором?
Я подпёрла голову локтём и отчеканила:
– Мой папа был здесь в прошлом году. А ты… крокодилишься.
Он повёл бровью.
– Ты стала такой дерзкой, осознавая, что я до тебя не доберусь, – его смешок разлетелся по саду.
Моя улыбка его позабавила.
– Так ты залезь и… отругай меня, – полыхнула щеками под его смехом, а после скрылась за стеной, чтобы добавить недоступности объекту интереса для него.
Пришлось отодвигать коробки, пока жду его. Места здесь было мало для двоих, особенно для крупногабаритного крокодила, и длинноногой меня, забывшей, что здесь и в детстве в полный рост встать было невозможно.
– Через минуту я обозначу плату за это надругательство над моим достоинством, – сперва сел, сгорбившись, а после понял, что он тут только лежа сможет функционировать, Оз, – м-мм. Пыль, паутина и наглая паучица, – он ехидно лёг на спину и уставился на меня, – теперь я понял почему я вижу тебя грязной чаще, чем опрятной.
Я в этот момент сидела на попе и чувствовала детский восторг, будто вернулась сюда с Фреей и остальными школьными девочками, будто не было ничего после тех золотых дней, и никто из нас не взрослел, не переживал ничего ужасающего.
– Знаешь, – поглядела на ищущего на лице паутину парня, – а мне и сейчас с тобой здесь комфортно.
И я была не против пережить всё ради единого этого момента. Поэтому проползла коленями до недовольного пресмыкающегося и забралась сверху. С кряхтением и тяжёлым вздохом из-за пыли.
– Планируешь извинения? – ухмыльнулся он.
А я легла, прижалась к его губам и впилась пальцами в плечи, ставшие каменными сразу. Его ладони двинулись по бедрам вверх к…
– Оз, – осудила его взглядом, удерживая лицо в миллиметре от его ухмылки, – это наглость.
– У тебя такая округлая попа, – сжимал то, о чём говорил, парень.
Спасибо, что поверх шорт, а не под ними.
– А если бы я сейчас не… мимозничала, то ты бы не был таким поступательным и планирующим? – легла на него совсем.
Из его груди донёсся смешок.
– Нет, – выдал он без капли совести, – я тебе сейчас скажу кое-что, что ты не стала спрашивать вчера, но должна была.
Мне стало интересно, хоть я и была увлечена расплавлением по нему всей собой, впервые ощущая его теплоту так полно.
– Самерфил вчера достала всех своими вопросами о причинах исчезновения девушек старших и высших классов, – напомнил он, – как уже сказали – виной этому традиции высших кругов Костны. Это означает, что в определённом возрасте наследник обязан поступить так, как велят ему традиции, дабы получить возможность стать членом семьи с правами, приравненными к остальным мужчинам.
– Как-то я не улавливаю сути между твоим общупыванием меня и традициями, – призналась ему, – тебя же не дед на такое надоумил?
Мои смешки его не устроили:
– Послушай внимательно, я и без твоего настроения не могу определиться драматизировать мне, либо продолжать мыслить… физиологией, – полустон, – на которой ты так неудобно лежишь.
Пришлось поменять позу и подняться выше по нему, чтобы в один прекрасный момент замереть, глядя на такого же застывшего парня и пробормотать:
– Теперь мне неудобно.
Пришлось совсем подвинуться на его живот и подпереть голову коленом, чтобы не упираться ею в потолок.
– Я готов полюбить замкнутые пространства, – усмехнулся Оз-зи, – вот ровно с того времени, как мы переспим.
Смотреть на небо через цветное стекло витража – вот, что я предпочитала, пока он говорил тут пошлости.
– Что там с традициями? – пробурчала.
– Я должен был сказать тебе это в первую брачную ночь, а не сейчас, – убивал меня откровенностью Оз, – но так же я понимаю, что не сделай я этого, то это будет… нечестно по отношению к тебя, – смешок, – плюс я гнусно надеюсь на то, что мои слова послужат для тебя мотивацией ускориться.
Тут уже было не смешно. Я ждала. А он неуверенно лежал подо мной.
– Я потеряю всё, что унаследовал, – нервный хмык, – если к двадцати пяти годам я не вступлю в брак…
– Это я поняла, – выдохнула с легкостью.
Оз сверкнул глазами и добавил:
– И у меня не будет сына.
Глаза стали круглыми.
– Я к тому, что первой может получиться девочка, – откровенно ржал от копошащейся на нём в порыве сбежать меня крокодил, – а времени у нас с тобой остается ровно две попытки.
Я думала, что спрыгну оттуда, пока спускалась по лестнице! Оз хрюкал за мной, подхватывая, когда было нужно, и следя за моей паникой.
– Ая, пойми, – стоило нам спуститься, как я была схвачена за плечи и поставлена так, чтобы он мог смотреть на меня вкрадчиво, – меня тоже бесит то, что я говорю. Я тоже не впечатлен и… хоть и не… сгораю от нетерпения, но со здравым желанием отношусь ко всему перечисленному. Однако и ты пойми, – он прижал меня к себе и продолжил говорить над головой, – в наших кругах браки строятся на традиционализме. И только на нём. А я тебя люблю, – тёплые пальцы вдоль позвоночника, – поэтому я прошу тебя о лояльности. Заставить тебя я не могу, купить тоже, – тихий смех на самое ухо, – кража преследуется по закону, – он замер, – хотя, знаешь. Я уже думал над тем, что будет, если не станет никакого поместья и денег.
