Kitabı oku: «Как не быть заикой?», sayfa 2

Глава 1. Как заикание стало загадочным неврологическим заболеванием

Чем больше мне приходилось работать с заиканием на протяжение моей 30-летней логопедической карьеры, тем сильнее во мне росло разочарование и недовольство результатами моей терапевтической работы с заикающимися. Придерживаясь официальной версии о загадочности феномена заикания, я стала все чаще сомневаться в том, возможно ли ожидать успешного результата в оказании помощи заикающимся, не понимая, с чем мы, психологи, врачи и логопеды, имеем дело.

Сегодня я точно знаю, что такое заикание, почему люди заикаются и что должен сделать любой заикающийся для того, чтобы избавиться от заикания навсегда. Поэтому я началa задавать себе вопросы другого рода.

Как ошибочное понимание заикания как неврологического расстройства могло смутить стольких ученых в мире?

Почему заикание было объявлено и так долго оставалось загадкой?

Кто были те первые «специалисты» по заиканию, ставшие пионерами такого нелепого и опасного подхода, который до сих пор является причиной страданий почти 80 миллионов заикающихся в мире?

Почему представители этого подхода называют заикание «неизлечимым и загадочным заболеванием» с неизвестными, неуловимыми и мистическими причинами?

Это началось в России³

Ошибочная гипотеза о заикании как неврологическом расстройстве родилась в конце 19-го века в России! Хорошо известный там, но практически забытый сегодня в других странах, русский психиатр (не эксперт речи!) профессор И. А.Сикорский официально «озвучил» эту гипотезу в 1889 году в его «научной» монографии «О заикании», которая была позже переведена на немецкий язык, обсуждалась на международных конференциях, служила в качестве учебного пособия в Германии, и была принята Америкой в ХХ веке. Основываясь исключительно на своих наблюдениях и анализе поведения заикающихся, a не на экспериментах, Сикорский описал симптомы и признаки заикания. Он также высказал предположение о причинах заикания и предложил метод лечения заикания как неврологического расстройства.

После того, как труд Сикорского с его голословной, не подкрепленной фактами, гипотезой о "болезни заикания" был активно рекламирован в научном сообществе, это нелепое и бездоказательное предположение сразу же начало развиваться в форме научного постулата. Оно стало быстро обрастать все более и более новыми, так называемыми «научными исследованиями» последователей Сикорского, которые просто слепо приняли никем не доказанную и абсурдную гипотезу за факт! По сей день, многие так называемые «ученые» продолжают слепо придерживаться этого невежественного предположения Сикорского, опираясь на него как на «научный постулат» в своих «научных» работах!

Сегодня, 126 лет спустя, мы владеем бесспорными научно-экспериментальными данными, доказывающими несостоятельность гипотезы Сикорского в его «Монографии о заикании». У нас есть много причин сомневаться в честности г-на Сикорского как ученого и в авторитетности его сомнительных «научных» находок. Российские источники информации цитируют различные изречения известных ученых и писателей того времени о нем и его деятельности. Многие из них характеризуют личность Сикорского и его публичные выступления с большой долей порицания и даже отвращения! Вот лишь несколько фактов об этом, так называемом «ученом».

Г-н Сикорский был одним из крупнейших в России идеологом национализма, активным проповедником расизма и антисемитизма. Он объективировал неравенство людей как основы для расовой иерархии. Г-н Сикорский был многократно замечен в использовании ложных предположений и ссылок на непроверенные данные в своих политических целях.

Так, после выступления Сикорского экспертом и свидетелем от судебного обвинения в одном из политических процессов в 1913 году (Дело Бейлиса), «присутствовавший на суде писатель В. Г. Короленко так оценил выступление Сикорского: «Профессор Сикорский вместо психиатрической экспертизы стал читать по тетради собрание изуверных рассказов, ничего общего с наукой не имеющих». Экспертиза Сикорского вызвала возмущение российского и мирового психиатрического сообщества. По словам основателя судебной психиатрии в России В. П. Сербского, «в экспертизе проф. Сикорского наука с её первым и необходимым условием – добросовестностью – и не ночевала». Говоря словами самого Сикорского, его экспертиза явилась не случайным или простым заблуждением, но «сложным квалифицированным злодеянием, которое было тщательно обдумано и планомерно исполнено».

Журнал «Современная психиатрия» оценил экспертизу как «позорную и не соответствующую самым элементарным научным требованиям». Другое уважаемое издание, «Журнал невропатологии и психиатрии» – утверждал, что «маститый русский учёный скомпрометировал русскую науку и покрыл стыдом свою седую голову». Общество психиатров особой резолюцией признало экспертизу Сикорского «псевдонаучной, не соответствующей объективным данным …. и не согласующейся с нормами устава уголовного судопроизводства». Весною 1913 г. XII Всероссийский Пироговский съезд врачей принял специальную резолюцию, осуждающую экспертизу Сикорского.

Осенью 1913 г. экспертиза Сикорского была осуждена международным медицинским съездом в Лондоне и 86-м съездом немецких естествоиспытателей и врачей в Вене. Зарубежные отклики на экспертизу составили целую книгу, изданную в Лейпциге в 1913 году и в том же году опубликованную на русском языке. Врач-психиатр Михаил Буянов, отмечая массовое неприятие коллегами экспертизы Сикорского, пишет, что «никогда психиатры не были так единодушны и принципиальны в проявлении своего отвращения к использованию психиатрии в политических целях». Сикорский апеллировал к полиции, требуя пресечь критику. За критику экспертизы Сикорского были закрыты целый ряд медицинских обществ (Харьковское, Тверское, Вологодское и др.). Московский «Журнал невропатологии и психиатрии» писал в связи с этим, что «говорить об экспертизе Сикорского, критиковать её стало почти государственным преступлением».

Ещё бы, ведь любому, усомнившемуся в этой гипотезе, грозили преследование, суд и даже тюремное заключение!

Приведенные выше факты, конечно, не характеризуют г-на Сикорского, как честного ученого. Они являются яркой демонстрацией того, с какой легкостью он высказывал, фальсифицировал и использовал свои бездоказательные, не подкрепленные практическими экспериментами, предположения о различных вещах ради собственной выгоды.

Одной из таких гипотез явилось его предположение о заикании как неврологическом расстройстве. Без какой-либо практической проверки, эта гипотеза была принята «на веру» мировым научным сообществом и превратилась в массовое заблуждение, возведенное до уровня закона в ХХ веке во многих странах.

Это продолжилось в США⁴

Первым Американским ученым-исследователем, предположившим, что заикание является неврологическим расстройством, явился Ли Эдвард Трэвис (1896–1987). Его называют «Адамом научной патологии речи» – основателем профессии патолога речи и языка в Америке.

Будучи клиническим и экспериментальным психологом (не экспертом речи!), специализирующимся на изучении нейрофизиологии мозга, он заявил о своем «предчувствии» того, что заикание возникает в результате «нарушения мозгового доминирования». Трэвис заметил, что все существующие к тому времени публикации о природе и лечении заикания «выдавали желаемое за действительное», являлись результатом «кабинетных размышлений и случайных наблюдений» (скорее всего, профессора Сикорского!) и нуждались в систематизации усилий для решения этой проблемы на научной основе через управляемые, многократные исследования.

Так же, как и проф. Сикорский, но даже более подробно, Трэвис вновь посвятил свое исследование изучению заикающихся. На основе тщательных наблюдений за их мозговой деятельностью, он разработал свою «теорию мозгового доминирования», утверждающую, что «заикание начинается тогда, когда ни одно полушарие мозга не является доминирующим для производства речи и языка, так что ни одна из сторон не берет на себя инициативу в координации движений речевой мускулатуры. Такое отсутствие доминирования… приводит к мгновенному нервно-мышечному «блоку» или нарушению координации, которые и являются основными характеристиками заикания».

Исследователь заметил, но не смог правильно объяснить отсутствие мозговой активности в мозгу заикающихся во время их речи. Под влиянием известной ему гипотезы о неврологической этиологии заикания, Трэвис ошибочно предположил, что отсутствие доминирования в мозговых полушариях, возможно, является «врожденной недостаточностью», a что «поведение заики вызвано его страхом, напряженностью, борьбой и паникой – реакцией на его нервно-мышечный «блок»⁵».

Проще говоря, основатель американской патологии языка и речи продолжил развивать понимание заикания и подхода к нему в прежнем (ошибочном, как мы знаем сегодня!) направлении, имея дело с симптомами, а не с первопричинной проблемой. Вместо установки точки отсчета – изучения поведения людей, говорящих нормально, и определения естественно-физиологических алгоритмов речи – он продолжал собирать данные о поведении заикающихся. Трэвис был исследователем, а не терапевтом. Его интересовала основная природа заикания, а процесс разработки практических методик его лечения он возложил на своих учеников, которые сами были заиками, что уже само по себе является фарсом по определению «сапожник без сапог». Ведь ожидать, что заикающиеся люди могут посоветовать другим, как перестать заикаться, это такая же нелепица, как расспрашивать слепого о наглядных деталях пути, чтобы не заблудиться!

«Главную цель своего исследования Трэвис видел в сборе информации о заикающихся аспирантах, которые позже сформировали второе поколение Американских патологов языка и речи.» Они разрабатывали разнообразные методики лечения заикания, защищая по этим разработкам свои докторские диссертации в 1930х годах. В этой группе были Уэнделл Джонсон и Чарльз Ван Рипер, которые стали всемирно известны своей работой в области заикания. При этом, они сами оставались заиками!

Эти два преданных своему делу заикающихся патолога речи разработали, как смогли, свои собственные методы лечения заикания, эффективность которых являлась явно нулевой, т.к. даже сами их авторы так и оставались заиками до конца их жизни. К сожалению, из-за собственного заикания, незнания и непонимания естественного алгоритма речи, они просто физически не могли найти реальное решение для избавления от заикания. Ведь для этого они бы должны были быть в состоянии определить свои собственные иррациональные действия (речевые ошибки) – неправильные речевые действия, сокращенно, НРД ⁶! Но так как они выполняли эти действия бессознательно (даже не осознавая, что они их совершали!), заикающиеся «речепатологи» были не способны определить иррациональность этих действий.

Представьте себе пациента психиатрической клиники, объявившего себя психиатром! Перестал ли такой пациент страдать от психиатрического расстройства? Стал ли он от этого адекватнее? Дало ли это ему возможность и право лечить других психо-больных? Как это не печально, но именно по такому нелепому историческому сценарию произошло развитие методов коррекции заикания в США.

Некому было указать заикающимся речепатологам на их ошибки и объяснить, как выполнять эти же действия естественно-нормальным образом. Точный перечень таких норм речевого поведения еще не был определен. Заикающиеся-исследователи еще не знали, что такое заикание, каковы его причины и, самое главное, как их устранить. Именно поэтому они могли только разрабатывать наугад свои искусственные, довольно смешные и нелепые методы облегчения таких симптомов заикания, как страх и уклонение от речи. Они предположили, что снижение тяжести этих симптомов должно быть главным условием для улучшения «беглости» речи. «В целом было решено, что основными целями терапевтической работы с заикающимися должны стать снижение страха заикания и модификация поведения заикающегося таким образом, чтобы он мог как можно больше контролировать свои действия.»

Основываясь исключительно на личном негативном опыте и завышенной ментальной самооценке, речепатологи-заики признали невозможным «полное избавление от заикания», …«но возлагалась надежда на то, что любой может научиться значительно снизить мышечное напряжение и заикаться в относительно легкой, медленной, плавной манере». Получилось так: «Мы перепробовали все и остались заиками. Поверьте, что никто и никогда не сможет предложить вам ничего лучше нас. Поэтому делайте, как мы, и тоже оставайтесь заиками!»

Несомненно, что эти два патолога речи «оставили существенный след… в области истории заикания». Тем не менее, разработанные ими методы лечения заикания оказались «эффективными» только в некоторой степени, на короткое время и для очень небольшого числа заикающихся…

«Ван Рипер был настоящим клиницистом и всячески стремился к совершенствованию терапевтических методов». Чтобы свести к минимуму страх и уклонение от речи, он советовал заикающемуся «поместить свое собственное заикание под микроскопом, чтобы выявить конкретно каждое действие, вызвавшее заикание или то, как заикающийся справился со своими напряжением и борьбой против начавшегося блока, а так же, что он должен делать после завершения блока и произнесения «трудного» слова». Такой подход требовал от заикающегося выполнения «тяжелой работы и обеспечения постоянного контроля» его собственной речи так, чтобы он «правильно почувствовал и выполнил правильное действие до, во время, и после блока-заикания». Ван Рипер учил заик всегда фокусироваться на их речевых ошибках опять же потому, что столь необходимое для любого заикающегося знание о естественном алгоритме нормальных речевых действий еще не существовало тогда и было обнаружено Академиком Р. А. Снежко гораздо позже, только в 1998 году.

В отличие от Ван Рипера, Уэнделл Джонсон «предпочитал не беспокоиться постоянно о каждой детали заикания». Он предлагал заикающимся просто отпустить свои страхи и уклонение от речи, быть готовыми заикаться в любой ситуации, говорить, как они могут, и просто «подпрыгивать свободно, как мячик». Джонсон всегда уделял больше внимания изменениям отношения к собственным эмоциям заикающихся, чем каким-либо изменениям в их речевом поведении. Он давал размытые и эмоциональные рекомендации, которые каждый заикающийся мог интерпретировать по-своему. Научными и точными такие советы, как «подпрыгивать, как мячик», назвать никак нельзя.

Как Ван Рипер, так и Уэнделл Джонсон, оба пытались уменьшить негативные реакции заикающегося на его собственное беспорядочное речевое поведение, обучая его либо контролировать свои ошибки (Ван Рипер), либо смириться с ними (Уэнделл Джонсон). Ни один из «речепатологов» не счел нужным воздействовать на причину заикания – иррациональное речевое поведение самого заикающегося.

Несмотря на то, что оба последователя Трэвиса были заикающимися, они все же сумели обнаружить некоторую правду о речи.

Г-н Рипер был первым профессионалом речи, который выявил важность самоконтроля в речи. Но не зная сам естественных норм речевого поведения, речепатолог-заика не мог осознать, что заикающийся должен вначале обучиться нормальным речевым действиям и уже потом начать осуществлять самоконтроль за исполнением собственного правильного речевого действия, а не концентрироваться на анализе ошибок.

Главная заслуга Уэнделла Джонсона состоит в открытии им природы заикания как выученного поведения и важности употребления слов в зависимости от их значений. Он правдиво утверждал, что «можно легко разучиться тому, что было когда-то выучено». Он также подчеркнул важность способности людей говорить «четко определенными терминами». К сожалению, вместо того, чтобы учить заикающихся выполнять и контролировать их собственные естественно-правильные речевые действия, Джонсон страстно взывал заик изменить их отношение к собственным страхам и уклонению от речи. Но, как и Ван Рипер, Уэнделл не мог знать, что все психологические аспекты заикания являются только его симптомами – логическим и естественным результатом неправильного использования заикающимися их собственного речевого аппарата – НРД (неправильных речевых действий). Этот истинный корень проблемы заикания был обнаружен гораздо позже Российским академиком Р. А. Снежко.

Итак, ни один из пионеров подхода к заиканию как медицинскому состоянию, требующему «лечения», а также их последователей (в основном, так же заикающихся) не сумел понять истинные причину и механизм заикания.

Все толковые словари мира и сегодня определяют термин «заикание» как нечто неизвестное и непонятное. Вот, например, определение из онлайн-энциклопедии Википедия: «Хотя точная причина заикания неизвестна, но предполагается, что генетика и нейрофизиология объясняют его природу… Однако, в настоящее время, по существу, никакого лечения этого расстройства нет».

Вплоть до 1998 года, церебральное бездействие мозга заикающихся во время их речи оставалось загадкой, которую тщетно пытались разгадать многие поколения патологов речи.

Так, в «Природе заикания», 2-е издание, 1982, Ван Рипер писал: «… У нас сложилось такое впечатление, что мы смутно видим контуры картины заикания достаточно хорошо, чтобы ожидать, что кому-нибудь когда-нибудь так или иначе удается собрать все ее части в единое целое». И вот спустя 17 лет, этим «кем-нибудь» оказался…

Если вы хотите узнать, как мечта Вана Рипера, наконец, сбылась, кто этот «кто-нибудь», разгадавший тайну заикания, и почему 100% успешная Программа Обучения Речи для Избавления от Заикания «Эталон» является первым и единственным надежным средством для устранения заикания, пожалуйста, продолжайте читать!

Глава 2. Что такое Человек

Определение

Чтобы найти единственно верное решение любой задачи, необходимо иметь четкое понимание того, с чем мы имеем дело. Важно уметь наблюдать и видеть объективно реальную ситуацию, правду. Вот почему, прежде чем Академик Снежко решил проблему заикания в 1998 году, он много лет изучал поведение человека – того, кто и выполняет речевые действия по своей воле и несет за них ответственность. На основе тысяч опытов и практических демонстраций, Роман Алексеевич открыл и объяснил, что такое человек, из каких компонентов он состоит и в чем заключается естественный алгоритм его действий, в том числе и речевых.

Мне повезло, потому что я могла прочитать об этой революционной информации по-русски и узнать точное определение понятия «человек», сформулированное Романом Алексеевичем. Однако, прежде чем я поняла и приняла это как истину в последней инстанции, я провела свое собственное исследование.

Я начала с того, что попросила определить слово «человек» моих друзей и знакомых. К моему удивлению, их ответы были весьма разными! Каждый из них трактовал это слово по-своему. «Интересно, – подумала я, – Почему это при толковании слова, значение которого мы знаем наверняка, мы все определяем его похоже?». Например, когда мы смотрим на знакомый предмет, мы толкуем его значение легко и довольно однозначно, например: "Это ручка – письменная принадлежность со стержнем, наполненным чернилами" или "Это книга – листы с письменным текстом и/или картинками". Однако, почему мы начинаем колебаться и размышлять, определяя одно из наиважнейших слов в нашей жизни – слово «человек»? Почему существует так много вариантов в толковании того, кто мы и что мы? Почему определения понятия «человек», которые предлагаются различными толковыми словарями, весьма размыты, метафоричны, поверхностны, разношерстны и туманны?

Чтобы разгадать эту загадку, я обратилась к нескольким источникам слов – различным словарям – и посмотрела на «официально принятые» толкования слова «человек». Вот лишь некоторые из них:

Викисловарь: Человек это представитель млекопитающих рода Homo отряда приматов; в узком смысле – вида Homo sapiens существо, обладающее волей, разумом и высшими чувствами

Толковый словарь русского языка: Человек это живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда.

Оксфордский словарь: Человек есть человек, женщина или ребенок вида хомо-сапиенс, отличается от других животных превосходящим психическим развитием, силой членораздельной речи, и вертикальной позицией тела.

Vocabulary.com: Человек это любой живущий или вымерший член семьи гоминид, характеризуется высшим разумом, членораздельной речью, и живорождением.

Как видите, эти столь разные определения не в состоянии объяснить конкретно и четко, что такое человек, какие компоненты его составляют, как он функционирует и какая природная сила управляет всеми его действиями!

Академик Роман Снежко явился первым ученым-лингвистом, представившим миру точное и четкое определение понятия «человек».

Человек – это волевой центр (1), управляющий вербально (2) своей электро-магнитной системой «тело-ум» (3).

Разобраться и понять это толкование будет, пожалуй, легче, если я начну объяснять с последней его части, более близкой сегодня нам, живущим в компьютерном веке, – на примере сравнения компьютера и системы «тело-ум» человека.

(3) Что представляет из себя «электро-магнитная система «тело-ум»?

Сегодня многие из нас уже знают о доказанном квантовой физикой факте, что все во Вселенной состоит из разнообразных электромагнитных и прочих частот колебаний энергии, непрерывно двигающейся. Каждый человек является частью этой универсальной Энергии, а его энергетическая комплексная система «тело-ум» – это биологический компьютер, в котором физическое тело представляет материальную (вещественная) часть⁷, а ум – тонко-материальную ⁸ (информационную).

Подобно тому, как мы управляем компьютером на нашем рабочем столе, мы очень похожим образом управляем и нашей системой «тело-ум» (вещество-информация), имеющей вещественную аппаратную часть и часть информационного программного обеспечения.

Как так?

Наше физическое тело и все его органы (в том числе и головной мозг!) являются нашим аппаратным средством, оборудованием- вещью. Мы, люди, организуем нашe собственное тело (и мозг!) как складское помещение для хранения информации. Информация (мысли – слова) это наше программное обеспечение. Мы сами формируем нашу сознательную память – интеллект (сознание), постоянно выбирая (воле-изъявляя) то, на что мы хотим посмотреть, кого послушать, о чем узнать, что заучить и что вспомнить для того, чтобы действовать адекватно и точно себе на пользу. Чтобы лучше понять роль человеческого мозга (органа тела), давайте сравним его с ролью жесткого диска в настольном компьютере.

Программист организует эту часть компьютера как помещение для хранения программного обеспечения (программы, алгоритмы, приложения, операционные системы, информационные данные), выбирая, что туда «закачать», какую программу там установить и как использовать для того, чтобы посредствам неё управлять всеми компьютерными операциями. Алгоритм управления действиями настольного и биологического компьютеров очень похож!

Сравнительная таблица, приведенная ниже, демонстрирует конгруэнтность (подобие) процессов загрузки жесткого диска/памяти постоянно обновляемым программным обеспечением/ информацией и их использования человеком в его работе с настольным (индивидуальным) и био-компьютером (системой «тело-ум»).

Настольный компьютер

Мы произвольно выбираем программу для установки ее на жестком диске.

Мы используем флэш-карты, сетевые диски и порты данных, чтобы загружать и хранить данные и программы на жестком диске.

Чтобы выполнить программу, мы произвольно выбираем и щелкаем курсором мышки на ее символ на экране.

Оборудование начинает функцио-нировать в соответствии с инструкциями программы, записан-ной на жестком диске, после того, как мы кликнули на неё курсором мышки или прикоснулись пальцем к экрану сенсорного устройства.

Био-компьютер

Мы произвольно выбираем информацию для обучения и запоминания.

Мы используем наши 5 органов чувств и воображение для восприятия, изучения, и сохранения в памяти информации.

Чтобы выполнить действие, мы произвольно выбираем и активируем его нашим лучом внимания в нашей памяти

Мышцы нашего тела начинают выполнять действия в соответствии с информацией хранящейся в нашей памяти, после того, как мы активировали их волевым посылом внимания.

(2) Перейдем ко второй части толкования. Как понять фразу «управляющий вербально»?

Так же как любой настольный компьютер управляется программами, установленными и хранящимися на его жестком диске, так и система «тело-ум» управляется словами-командами, которые мы заучиваем и храним в нашей памяти. Если несколько компьютеров могут быть связаны друг с другом сетевыми кабелями или по беспроводной сети, то мы соединяем наш биологический компьютер с другими человеческими биокомпьютерами с помощью наших слов (звуковых вибраций). Мы управляем своей системой «тело-ум» вербально, то есть звуковыми командами-словами!

Каждое наше слово является программой наших действий. Поэтому наши действия полностью зависят от качества и количества слов в нашей памяти, её запрограммированности (обученности). Чем больше названий предметов мы знаем, тем легче нам разобраться в наших мыслях-словах (ассоциативной связке образов-звуков), подобрать и произнести слово, наиболее подходящее для реальной (т.е., объективно наблюдаемой) ситуации. Чем точней выбор слова мы делаем, тем более точным, эффективным и успешным будет наше визуальное или тактильное действие.

Давайте возьмем пример. Вы пришли к врачу с жалобами на боль в животе. Врач начинает расспрашивать вас подробно о том, какие у вас боли, где именно и когда они начались. Зачем он это делает? Он собирает информацию, слова, которые помогут ему четко представить всю картину вашей болезни и на основе её принять более верное решение о том, как ему действовать. Ему необходимо мысленно представить, что у вас реально пострадало в вашем теле. А что делаете вы, чтобы помочь ему определиться дать ли вам болеутоляющую таблетку или удалить аппендикс? Я уверена, что вы делаете все возможное, чтобы предоставить ему наиболее точную информацию! Вы выберете и произнесете наиболее точные слова, чтобы врач мог точно представить, что же на самом деле не так с вашим телом! Если у вас нет слов, то передать информацию вам не удастся, и свои действия врач будет выполнять вслепую, не представляя точно всей картины вашего недуга.

(1) А теперь мы можем вернуться к самому началу формулировки о том, что такое человек, и разобраться в ключевой фразе: «Человек – это волевой центр…»

Согласно природному закону о сохранении материи-энергии-информации, для того, чтобы привести в движение любую материальную или тонкоматериальную субстанцию, необходима энергия.

Что же двигает человеческую систему «тело-ум» и кто находится за пультом управления биологического компьютера каждого из нас?

Так же, как любой настольный компьютер, каждый биокомпьютер «тело-ум» должен быть подключен к источнику энергии, чтобы функционировать.

Давайте проиллюстрируем это примером. Представьте, что вы купили новый современный компьютер и принесли его домой. Вы ставите его на стол и хотите увидеть, как он работает. Что вам необходимо сделать, прежде чем вы сможете нажать на кнопку «старт»? Вы должны подключить его к источнику питания – вставить вилку в электрическую розетку! Чтобы начать работать, компьютеру необходима энергия.

То же самое верно для наших биокомпьютеров! Они также должны быть подключены к источнику питания, чтобы начать функционировать! Им тоже нужна энергия!

Что же является источником энергии для каждой системы «тело-ум»?

Академик Снежко обнаружил этот источник, позволяющий запускать в «работу» любой человеческий биокомпьютер. Это энергия нашей собственной силы воли! Все, что мы делаем в нашей жизни, является результатом энергии нашей воли (волевого центра «Аз есмь»).

Мы вкладываем эту энергию в любое наше действие по нашему выбору, приводя в движение мир вокруг и внутри нас, в том числе наш биокомпьютер: тело «я»*⁹ и ум «Я»*¹⁰. Определившись, что и как необходимо сделать, мы («Аз»*¹¹) решительно приступаем к выполнению этого задуманного («Я»-идеи) действия, доводя его до конца телом «я». То есть мы питаем это действие тела «я» своей энергией воли «Аз», посредством информации ума «Я».

Проще говоря, каждый человек это контролер и наблюдатель. Он наблюдает за происходящим вокруг и внутри него, отслеживая адекватность деятельности своей собственной системы "воля-тело-ум" в соответствии с происходящим вокруг.

Например, обучаясь мышечной координации, необходимой для того, чтобы держать ложку, чистить зубы, писать или играть на пианино, мы («Аз» – волевой центр) добровольно вкладываем энергию нашей воли в движение нашей руки («я» – реальная рука), направляя на неё луч нашего внимания.

То есть, при совершении какого-либо мышечного действия, человек направляет вектор энергии от «Аз» (его волевого центра) к «Я» (его уму: представляет траекторию будущего движения руки) и потом к «я» (к реальной руке, совершающей само действие). Никто другой не может сделать это за человека. Как только он прекращает подачу волевой энергии от «Аз», то его «я»-рука «обесточивается» и автоматически прекращает свое перемещение, словно мгновенно прекративший работать электроприбор, шнур которого выдернули из розетки питания.

Итак, вот точная математическая формула, определяющая, что такое человек:

Человек = «Аз»+«Я»+«я»

Даже маленький ребенок, который, возможно, и не хочет сам учиться каким-то из упомянутых выше навыкам, все же делает это по требованию его строгих родителей, добровольно вкладывая энергию своей воли в движения мышц своей руки, чтобы порадовать маму и папу. В данном случае ребенок активирует и направляет свою волевую энергию по волевому импульсу родителей – подобно тому, как мы можем запустить двигатель какого-либо механизма от другого источника энергии, дающего первоначальный «толчок». Например, мы заводим автомобиль с разрядившимся аккумулятором, дав ему толчок зарядным устройством.

Луч внимания (вектор энергии).

Когда Роман Алексеевич Снежко впервые открыл и попытался предъявить свою научную концепцию представителям общепринятой российской науки в 1998 году, его открытие оказалось слишком революционным. Несколько российских профессоров единогласно воспротивились, объяснив открыто: «Если мы дадим Вам возможность защищать Вашу диссертацию и получить научную степень, то нам придётся закрыть все университеты в России и переделать все учебники и учебные программы».