Kitabı oku: «Сказ о жреце Раме», sayfa 10
Ты воскресишь меня и усадишь с собою в небесном бастионе.
Вот что было нашептано ночью одному еврейскому пастушку. Он не запомнил всего дословно, однако, насколько сумел, он передал это в известном сегодня виде.
Эти серафимы также проповедуют евангелие обретения совершенства для всей системы, равно как и для индивидуальных восходящих созданий. Даже сейчас, в нашей молодой системе Сатании, про которую я вам рассказывал, в их учениях и планах предусмотрены положения для грядущих веков, когда обительские миры более не будут являться ступенью на пути к высшим сферам.
– Ну, это уже какая-то не земная мудрость.
– Ты прав. Наша мудрость – мудрость младенцев. На небесах мы будем постигать небесную мудрость. Она называется моронтийная мота. Людям, стремящимся к постижению важности и значению моты, можно использовать следующие примеры из человеческой мудрости:
1. Проявление специальных умений не есть признак духовных способностей. Ум не заменяет истинный характер.
2. Лишь немногие достойны той веры, которая у них действительно есть. Беспричинный страх – это великий интеллектуальный обман, жертвой которого становится развивающаяся смертная душа.
3. Невозможно превысить врожденные способности; кружка никогда не вместит бочонок. Духовное понятие невозможно механически втиснуть в шаблон материальной памяти.
4. Лишь немногие отваживаются воспользоваться сколько-нибудь существенной частью той суммы знаний, которая предоставлена личности, объединенной помощью природы и благодати. Большинство обездоленных душ по-настоящему богаты, однако они отказываются поверить в это.
5. Трудности могут обескураживать посредственность и сокрушать убоявшихся, но они только воодушевляют истинных детей Всевышних.
6. Пользоваться привилегиями без злоупотреблений, свободой без вседозволенности, обладать властью и полностью отказываться использовать ее для самовозвеличения, – вот признаки высокоразвитой цивилизации.
7. В космосе не бывает необдуманных и непредвиденных случайностей. Равным образом, небесные существа не помогают тому низшему существу, которое не желает, чтобы его путь освещался светом истины.
8. Усилие не всегда приводит к радости, но без разумного усилия нет счастья.
9. Действие придает силу, умеренность – обаяние.
10. Праведность извлекает благозвучные аккорды истины, и мелодия звучит по всему космосу, достигая Бесконечного.
11. Слабые тешат себя решениями, сильные действуют. Жизнь – это лишь ежедневный труд; выполните его достойно. Действие – наше; последствия – Божьи.
12. Величайшее бедствие космоса – никогда не бедствовать. Мудрость приходит к смертным только через страдания.
13. Звезды лучше всего видны из уединенности эмпирических глубин, а не с освещенных горных вершин.
14. Возбуждайте в своих товарищах жажду истины. Давайте совет только тогда, когда его просят.
15. Притворство есть нелепое стремление невежды казаться мудрым, попытка пустой души казаться богатой.
16. Невозможно постигнуть духовную истину, не пережив ее, и многие истины по-настоящему ощущаются только в несчастье.
17. Честолюбие опасно до тех пор, пока оно не обретает социальную направленность. Вы обретаете добродетель только тогда, когда добродетельными становятся ваши поступки.
18. Нетерпимость отравляет дух. Гнев – всё равно, что камень, брошенный в осиное гнездо.
19. Необходимо избавиться от беспокойств. Самые невыносимые разочарования – это те, которые никогда не постигают вас.
20. Только поэт способен увидеть поэзию в будничной прозе повседневного существования.
21. Высшее предназначение всякого искусства – с помощью своих иллюзий предвозвещать более высокую вселенскую реальность, отливать эмоции времени в мысль вечности.
22. Развивающаяся душа становится божественной не за счет того, что она делает, а за счет того, к чему она стремится.
23. Смерть ничего не прибавила к интеллектуальной собственности или духовным способностям, однако она действительно обогатила эмпирический опыт сознанием продолжения жизни.
24. Мгновение за мгновением, судьба вечности определяется успехами проходящей день за днем жизни. Сегодняшние поступки становятся завтрашней судьбой.
25. Величие заключается не столько в обладании силой, сколько в мудром и божественном употреблении этой силы.
26. Знанием можно обладать, только делясь им с другими; его охраняет мудрость и социализирует любовь.
27. Прогресс требует развития индивидуальности. Посредственность стремится к увековечению в усреднённости.
28. Необходимость в доказательствах для защиты какого-либо утверждения обратно пропорциональна содержащейся в нем истине.
Таков труд новичков в первом из обительских миров, в то время как более подготовленные ученики последующих миров овладевают высшими уровнями космической проницательности и моронтийной моты.
– Учитель, – поднялся старший сын князя Волоса, – прости, что вмешиваюсь в разговор князей и ханов, но ты сказал о первом обительском мире. Поясни, пожалуйста.
– Для небесного управления все обитаемые миры обычно группируются в локальные системы, и каждая из таких локальных систем ограничена примерно тысячью эволюционных миров. Это ограничение введено распоряжением От Века Древних и распространяется на собственно эволюционные планеты, обитатели которых потенциально способны сохранить жизнь. В это число не входят ни миры, утвержденные в свете и жизни, ни планеты, на которых еще не появился человек.
Что касается нашей Сатании, то она представляет собой незаконченную систему, включающую только 619 обитаемых миров. Такие планеты получают порядковые номера в соответствии с регистрацией в статусе обитаемых миров – миров, населенных волевыми созданиями. Так, Земле был присвоен номер 606 в Сатании, что означает 606-й мир данной локальной системы, в котором длительный эволюционный процесс завершился появлением человеческих существ. А обительские миры – это искусственно созданные планеты, где люди, уверовавшие в Бога Единого, воскреснут и продолжат познавать божественную мудрость и стремиться к познанию Истины Творца, которую, увы, до конца человеку познать невозможно.
– Так что получается, если человек не уверовал в Бога Единого, то он и не воскреснет?!
– Давай подумаем вместе. Когда я позвал людей пойти со мною в Индию, некоторые мне не поверили, усомнились во мне, убоялись трудностей. Они остались на опустошённой земле, зная, что их ждут, как радости, так и печали. Они знают, что их мало, а желающих захватить их земли много. Они сделали выбор. Так и у Господа. Он сказал: «Придите ко мне, ибо ярмо Моё легко». И ещё через пророка Он поведал нам, что в день суда лично Он будет судить нас. Никто из других богов не говорил этого, не обещал спасения и воскрешения. Только Один обещал воинам пировать у него в валгалле, сражаться, умирать и вновь воскресать для боя. И это жизнь? Простите, братья, но это жизнь тупого барана, жаждущего всю жизнь тупо биться рогами в глухую стену. Человек рождён не для этого. А кто поверит в Господа и в имя Его святое, спасётся сам и вся его семья. Он так обещал нам. А Бог неизменен, и слово Его неизменно. Все населенные смертными миры эволюционны по своему происхождению и сущности. Такие сферы являются местом зарождения, эволюционной колыбелью смертных рас времени и пространства. Каждая ступенька, на которую поднимаются на своем пути восходящие смертные, является настоящей школой подготовки к следующему этапу существования, что справедливо для всех периодов последовательного восхождения смертных к Раю. Это в равной мере относится как к начальному опыту смертных на эволюционной планете, так и к завершающей школе Мелхиседеков в столице вселенной, – школе, в которую восходящие смертные поступают перед самым переходом на уровень сверхвселенной и обретением статуса духа первой ступени. Вы понимаете разницу между этим и ежедневной попойкой у Одина, чтобы умереть и воскреснуть для попойки? Кроме того, сейчас я говорю нашей молодёжи, вы, вероятно, не знаете, что все ваши боги, будь то Перун, Веста, Один или Тор, все они были простыми людьми. Мало того, правнук бога Тора был самодержцем провинции Хайдерабат и родственником нынешнего самодержца Тутха, у которого многие из нас гостили двое суток. Вы – люди, вы обожествили таких же, как и вы сами людей. Я же рассказываю вам о Боге Творце всего сущего, который открывается нам через пророков или серафимов. Да, первосвященник Мелхиседек предупредил нас, что будут те, кто удостоится чести видеть самого Господа, но когда это будет, не знает никто. И как я уже говорил, что жизнь – это лишь ежедневный труд; выполните его достойно. Действие – наше; последствия – Божьи. Поэтому напомню вам ещё и то, что сегодняшние поступки становятся завтрашней судьбой. Ну что ж, на сегодня хватит. Всем отдыхать. Выступаем с первыми лучами солнца.
– А когда было иначе?
– На нашей далёкой Родине говорят: «кто рано встаёт, тому Бог даёт». Наш труд принесёт нам и радость. И благословит Господь наш завтрашний день.
– Аминь.
Ещё почти целую луну орда шла до левого ответвления великого Ганга, форсируя мелкие речушки-арии, отбивая редкие атаки воинственных малава, по чьим землям они шли. Ближе к обеду узкая, но хорошо наезженная тропа вывела к водной глади. Тёмная вода на полтора перелёта стрелы отделала их от заветной цели – противоположного берега. Белые барашки прибрежных волн терялись в камышах, обильно разросшемся вдоль берега. Тропа буквально исчезла в полуметре от берега.
– Будем делать плоты и на них?– спросил князь Волос, ехавший этот участок пути рядом с Рамой.
Рама немного задумался, оглядывая реку, и плавающих в ней бегемотов и крокодилов.
– На плотах. – Подтвердил он.– Но не переплывать. Дерева много, будем вязать хорошие плоты и связывать их цепочкой, чтобы получился плавучий мост. А вот по нему уже и начнём переправляться. Князь, прикажи своим людям начать вязать из лиан длинный канат, чтобы хватило с одного берега до другого. К нему будем крепить остальные плоты. Не подведи. От другой работы освобождаю твоих людей. Как привяжешь канат на той стороне, останешься с дружиной для охраны. Хоть про раджу Джанаку мне и говорили много хорошего, но всё равно советовали сразу в Алахабад не лезть. А про раджу Агры говорили противоречивое. Не все смогли найти с ним общий язык. Он ещё не знает, что я планирую сделать Агру своим главным городом. Вот он удивится.
– Да уж. Тогда уже точно нам придётся брать тот берег с боем. Жаль, что река больно широка.
– Поэтому и ответственность на твоей дружине большая. Я уверен и в тебе, и в твоей дружине.
– Не беспокойся, вождь, не подведём. Не впервой нам.
– Тогда вперёд, за работу. Бальдер, распредели количество плотов по племенам. Деревья заготавливают пускай все, но плоты вязать поручи только тем, чьи городища на крупных реках стояли. Да напомни, что по ним телеги всей орды пойдут. Погибнет кто, одной денгой не отделаются. Вирига большая будет. А кто-то кровь за кровь потребует. Волхвы и жрецы пусть едой обеспокоятся. И особенно – водой. Видишь, мутна вода здесь, не то, что в наших ариях. Животы зело болеть будут от такой похлёбки. Пускай озаботятся.
– Сделаю, учитель. В Ведах про это много писано.
Неведома дорожка, как, оказалось, вывела их к реке на пару вёрст западнее города, поэтому переправа для раджи Агры оказалась неприятным сюрпризом. Он спокойно предавался неге после сытного обеда, когда в садовую открытую опочивальню буквально ворвался его племянник.
– Дядя! К стенам города подходит чьё-то огромное войско!
Ка это бывает с уверенными в себе людьми, раджа лениво, слегка недовольно пробурчал:
– Что за ерунда? Этот Джанака противник насилия. Откуда здесь ещё могут взяться войска? Не говори ерунды.
– Дядя-я! – чуть не плача прокричал мальчишка.– Там даже слоны есть и на них хайдерабатские стяги.
– Как!!!– дрёму раджи как рукой сняло.– Сам самодержец? Стоп. Нет! Это же орда дикаря Рамы. Где они?!
– Теперь, наверное, их всадники уже въезжают в наши ворота. Ты слишком долго не хотел меня услышать. Мы могли не открывать им ворота, и они были бы вынуждены пройти мимо на Алахабат. Мы бы опять сказали, что в городе эпидемия, поэтому никого не пускаем.
– Это конец. – Уставшим голосом произнёс раджа. – Гуру предупреждал меня, что придет северный царь, который станет царём Агры. Скажи визирю, чтобы быстро собирал самое ценное и вывозил в наш лесной дворец. Племена матсья верны мне. Я постараюсь затянуть время и не допустить грабежа города, чтобы не разграбили и наши сокровища. А там я соберу старейшин деревень и потребую от них начать войну против пришельцев.
– Дядя, ты считаешь, что они смогут победить этих диких скифов?
– Если не смогут, то уйдём в Дакку – там правит мой двоюродный брат. Поделимся сокровищами, но это лучше, чем потерять всё.
– Я понял, дядя.
– Беги, беги. Слуги! Быстро мои парадные одежды!
Агра был достаточно крупным городом, да и узкие улочки создавали целый лабиринт, по которому без проводника добраться до дворца было не просто и довольно долго. Подгоняемые грозными криками, слуги быстро одели раджу во всё парадное, и он даже успел подняться на крышу дворца, чтобы увидеть всё поглощающий поток людского цунами, так внезапно накрывающий его провинцию.
– Увы, их не победить. Гуру был прав: великий царь севера придёт в Агру и станет царём Агры, и вся Индия преклонит колени перед ним. Надо не мешкая уходить в Дакку. А матсья? Я натравлю их на него – пускай они отвлекут его силы от погони за мной. Я не сдамся ему. Он хоть и царь, но человек, поэтому смертен. А тантры хали многочисленны и могучи. Я ещё поборюсь с тобой, царь диких скифов. – Такие мысли рождались в голове раджи, смотрящего на входящую в город разномастную галдящую на разных языках орду. Натянув на себя радостную улыбку, раджа спустился и вышел к парадному выходу, куда как раз подходил слон Рамы.
По обеим сторонам парадной лестницы дворца были прямоугольные возвышения, позволяющие слезать со слонов, не принуждая их склонять колени, при этом сильно наклоняя кресла седоков. Возле такого остановился и слон Рамы. Вождь соскочил на твёрдую основу и с удовольствием потянулся – всё-таки лошадиная рысь или галоп привычнее анту, чем это бултыхание, подобное сидению в утлой лодчонке в сильный ветер на бескрайнем озере. Огляделся. К нему спешил толстяк, укутанный в золотые одежды и увешанный драгоценными камнями на толстых золотых цепях, как хвост павлина жёлто-синими кружочками. Его приторно-сладкая улыбка уже сейчас вызывала отвращение, а с ним надо было ещё и любезничать. Хорошо Волосу или Драгомыслу, они всегда сразу, глядя в глаза, говорят, что думают. А здесь это противное римское слово политикус – засунь свои чувства куда подальше и улыбайся. Что Рама и сделал.
– Приветствую тебя, великий вождь скифов Рама! – издалека начал кричать раджа. Он прекрасно знал, что Рама по происхождению был антом, и к скифам не имел никакого отношения, но ему надо было уже сейчас начать создавать имидж Раме, как царю диких варваров, о которых были наслышаны даже здесь.
– И я, арийский жрец Рама, возглавивший поход великих воинов скифии, мордвы, саков, русов и множества других достойных племён, приветствую тебя раджа!– громко и торжественно ответил Рама. Он сразу же почувствовал какую-то гнильцу и подвох в словах раджи, поэтому на ходу придумал ответ, а также умышленно не назвал его по имени, хотя знал это. Обменявшись колкостями, они радушно обнялись и прошли в глубину дворца. Отделка стен была традиционной – обилие золота на стенах, шитые золотыми нитями узоры на парче и хлопке, вдоль стен множество слуг с опахалами в руках, создающие лёгкую прохладу при движении. Аляписто и зачастую безвкусно.
– Прошу простить, но твой приезд оказался для меня полной неожиданностью, поэтому придётся немного подождать, пока мои повара приготовят угощения. А пока немного вина, фруктов и винограда для аппетита. Прошу.
Обеденный зал был тоже, можно сказать, стандартным. Пропустив Раму и князей, остальных мягко отсекли и проводили в соседний зал. Виночерпии сразу же начали разносить вино, наливая его в золотые кубки, тончайшей работы.
– Великолепная работа. – Сказал Рама, разглядывая свой кубок.
– А, работа древних мастеров. Умели раньше работать, ничего не скажешь. Сейчас таких мастеров трудно найти. Мельчает народ, мельчают мастера. Секреты передаются из поколения в поколение, а множественные войны уничтожают поселения, невзирая на родовитость или мастерство. Племена очень воинственны и жадны до добычи. Увы.
– Видимо, им никогда не говорили о заповеди Господа «Не убий»?
– Куда там. Эти невежественные дикари даже и слушать этого не хотят. Ну, да тебе ещё самому придётся в этом убедиться.
– Или, может, говорившие были не убедительны.
– Согласен. И это тоже. У наших проповедников нет того огня в душе, нет харизмы, как сказал о них один греческий священник, проходивший по моей земле, который был у салимских мудрецов древности.
– И где этот грек, мне хотелось бы побеседовать с ним?
– Погиб. Ушёл в джунгли и погиб.
– Как? Ты что же, не дал ему охрану, проводников?
– Таких людей сохраняет вера и, если Богу угодно, он забирает их себе.
– Раджа, не путай мирское земное и духовное вечное. Если ты попадёшь в джунглях в стаю гиен, то навряд ли твоя молитва спасёт тебя.
– Значит, ему просто не повезло.
– Не совсем согласен.
– Да что вспоминать дела давнишних дней. Прошло уже много времени. Лучше расскажи, какие у тебя планы? Куда думаешь дальше путь держать? Хочу сказать тебе, что за правыми протоками Ганга, в землях видеха и варанаси очень плодородные места, джунгли кишат зверьём, а озёра – рыбой, воду покрывают необозримые поля благоухающего лотоса. Эти благодатные земли тянутся аж до самой Брахмапутры.
– Спасибо за совет. Я услышал тебя. Но, если ты не против, я хотел бы на время остановиться в твоих землях, а чтобы не стеснять твоих людей, я отправлю часть моей орды на восток.
– Хочет отрезать мне пути отступления! – вскипели мысли в голове раджи.– Не только земли мои забрать хочет, но золото, которое буду вывозить. Надо сегодня же бежать, а племянника отправить к дикарям, чтобы поднял их на войну со скифами.
– Что ж ты не пьёшь, вождь? – с добродушной улыбкой сказал раджа, наливая в кубок Рамы ещё вина.– Я слышал, что у северян кубки всегда полны вкусным вином. Пей, угощайся.
– Тебе не совсем правильно сказали. У нас пьют только медовуху, пиво. Но в основном, – это сбитень, квас, сурица, взвары да родниковая вода. Мы не любим дурманящие напитки. Да и предки нам этого не завещали. Это тебе говорили про ромеев да эллинов, что любят вино водою разводить.
– А вы, что ж, не любите?
– Степняки кумыс пьют да айхан. Они тоже могут голову кружить, особо, если на пустой живот выпьешь. А по мне, так лучше чистой водицы ничего вкуснее нет.
– Воды еще успеешь попить. Пей вино, угощайся, не обижай хозяина, от всего сердца тебя угощаю. Давай выпьем за успешное окончание твоего похода, чтобы твои люди осели на благодатных землях за правыми протоками Ганга и там нашли своё счастье. Давай, до дна!
– Хорошее вино у тебя, раджа, терпкое, крепкое, вкусное.
– О, а я что говорю! Давай ещё налью. Мне честь ухаживать за таким великим гостем. Эй, визирь! Где таси? Пускай танцуют, наслаждают взор нашего дорого гостя.
Утро началось с головной боли. Вечернее гостеприимство раджи утром отрыгивалось чем-то неприятно горьким. Воспоминания о вине откликались отвращением и позывами выплеснуть вчерашнее из себя.
– Видимо вчера хорошо посидели, раз сегодня так голова трещит.– Сморщившись от резкой головной боли, с усмешкой сказал Рама. Опыт длительных путешествий подсказывал ему, что надо срочно опохмелиться. После пол стакана вина заметно отпустило, и он сумел думать даже о чём-то другом, кроме головной боли. Рама подошёл к крану и спустил тёплую отстоявшуюся за ночь воду.
– Всё-таки хорошо, когда знания сохраняются, а не уходят в небытие, как это произошло у нас. Разве трудно у нас, в стране тысяч рек, делать такие же устройства? Пользуемся рукомойниками, а многие так вообще умываются из ведра. И правда, дикари. При этом у нас даже дитё малое учится буквицам и словосложению. В воспитании и образовании надо держать равновесие, как и неразрывны, должны быть познание мудрости житейской и мудрости божий. Это как телега, у которой правое колесо больше левого. Недолго проходит такое. Вот и у нас пока не ладится всё, пока перекос сей не устраним. Надо читать Веды, оставленные нам нашими предками, да мальцов с детства сей науке обучать. Бальдер нашёл гуру, который поведал, что написано шесть книг для поучения, да седьмая, весьма важная по знаниям своим, а посему тайная, дабы люди вреда сами себе не принесли из-за знаний этих. Непременно надо почитать.
Намочив голову холодной водой, умылся и обтёрся по пояс, покрякивая от удовольствия и морщась, при болезненных прострелах. Полегчало.
– Эй, кто там есть?!
Двери открылись и вошли слуги из местных и двое телохранителей.
– Где раджа? – спросил Рама, вытирая тело пушистым полотенцем.
– Хозяин убыл ещё в час волка, господин.
– Вот как? Интересно. Позовите Бальдера. А мне приготовьте что-нибудь перекусить. Да попроще, без изысков. После вчерашнего что-то на еду смотреть не хочется.
Поклонившись, все вышли. Рама оделся и прошёл в обеденный зал. Почти следом вошли Бальдер и князь Аджубей, чья сотня, помимо лесных братьев, охраняла дворец.
– Я слышал, раджа покинул нас?
– Да, учитель. В час волка раджа в сопровождении двух сотен воинов и каравана из дюжины гружёных лошадей покинули дворец. Глядя со стороны, казалось, что они спешат.
– И куда же поехал гостеприимный хозяин?
– Учитель, кто я такой, чтобы спрашивать у раджи, у хозяина этого дворца? В его праве отъехать и вернуться позже.
– И куда же, в конце концов, он уехал?
– Они поскакали на юг. По мосту переправились на ту сторону.
– Так. Интересно.
– Интереснее дальше. Потом раджа поджёг мост.
– Мост сгорел дотла?
– Да. Его воины стояли там, пока мост полностью не прогорел.
– Действительно интересно. Что такое он вывозил из дворца, что сделал это тайно?
– Может, золото?
– Да во дворце этого золота на десяти телегах не вывезешь. Не понятно. А что непонятно, то опасно.
– И это ещё не всё. Под утро из дворца выехали все его жёны и наложницы. И они тоже торопились. И что тоже подозрительно – у них был запас еды, но почти не было личных вещей. Для женщин это крайне непривычно.
– Ты прав. Это всё вызывает тревогу. А где племянник раджи? Может, он что пояснит нам?
– Племянник ещё рано вечером уехал с охраной на север. Наши люди проводили их до ближайшей деревни. Потом племянник поехал дальше, а нам пришлось прекратить слежку, т.к. обходить деревню в темноте мы пока не умеем. Да и обезьяны громко кричат, видя людей.
– Вы всё правильно сделали. И напоил он меня неспроста. Ох, неспроста. Но что он задумал? Сам срочно убежал, а племянника отправил в племена, о которых он сам же говорил, что они отличаются агрессивностью и воинственностью?
– Вот этого нам и ожидать.– Сказал входящий в зал князь Бахчахсыр.– Мои люди говорили с местными на базаре. Раджа уже несколько восьмиц клевещет на нас, распуская гнусные слухи о нашей кровожадности и буйстве. Жди войны, брат.
– Похоже на это. Надо удвоить число дозорных, да и количество дозоров тоже. Антам привычнее двигаться по лесам, поэтому пускай князь Ивко пошлёт своих людей посмотреть, что делается в деревнях матсья. Военные приготовления не укроешь. И мы готовимся к войне. К обеду соберите мне всех князей и ханов. Военный совет будет к месту и вовремя, чтобы не стало поздно.
– Будет сделано, вождь.
– И ещё. Если кто успел познакомиться с честным и преданным нам человеком, хорошо знающим местность, доставьте его мне. Разумеется, нежно.
Дворцовый малый обеденный зал Рама приказал переоборудовать в зал совещаний, для чего его заполнили креслами и табуретами, или как они здесь назывались. Когда все собрались, вошёл Рама.
– Князья и ханы, братья, мы пришли туда, куда хотели, но не всем это понравилось. Как вы уже знаете, местный раджа сбежал со всеми своими жёнами, а своего племянника оставил организовать войну местных племён с нами. Местные племена многочисленны, хорошо вооружены и воинственны. Собственно, тоже самое можно сказать и о нас. Но на их стороне знание местности. Я пригласил сюда гуру Раджаи. Он сторонник самодержца Тутха, поэтому согласился помочь нам. Скажи нам, гуру, чем опасны воины матсья?
– Знанием местности, ты правильно сказал вождь. И тем, что у них много боевых слонов. Когда я узнал, что ты зовёшь меня, я прошёл в твой лагерь. Я посмотрел твоих воинов и те механизмы, что ты имеешь. Я плавал с купцами в арабский залив и видел там их в деле. Но они здесь тебе не помогут. Вы сами убедились, как узки здешние дороги. Единственное поле, где ты сможешь их использовать – это долина на севере в трёх переходах отсюда. Но у вождей больше шести сотен хорошо защищённых слонов. Да, ваши камни могут пробить броню слонов, но они задавят вас их количеством. Есть поле в одном переходе отсюда, где они не смогут использовать их количественное преимущество, но там и твои механизмы не могут полностью показать себя. У тебя очень мало шансов победить объединённое войско матсья. А если они смогут договориться с племенами куру, то их станет столько же, как и вас. И их слоны просто вытопчут эту землю. Такова правда, вождь.
– Спасибо за правду, гуру. Но мы ещё посмотрим. Покажи нам эти поля. После этого мы будем принимать решение. Мы не привыкли отступать, не сделав всё возможное для победы. Завтра на рассвете мы выезжаем. Ивко, князь, отправь своих людей вперёд. Князья и ханы, оставьте за себя людей и выезжаем все. Все должны сами увидеть место нашей будущей битвы. А где будем биться – решим по возвращению. Время ещё есть. А сейчас время поесть. Уважаемый гуру, прошу отведать пищи вместе с нами. Надеюсь, нам придётся сотрудничать ещё долго. Наши князья всегда любили и хорошо поесть, и славно повоевать.
Огромные истекающие горячим ароматным соком куски мяса покоились на широких блюдах, тушёные и жареные овощи томились в больших казанах. Высокие горы плова высились рядом с каждым едоком. Но кубки сегодня были маленькие, не больше головы макаки, мозги которых так любили есть аборигены.
На шестые сутки, миновав поле малое, возвращаясь домой, выехал отряд Рамы на просеку-выжигу. Видно прошёл огонь полосой, да потерялся во влажных джунглях, особого вреда не причинив. Рама, доселе сидевший на коне сутулившись, задумавшись, вдруг выпрямился, посмотрел влево-вправо и улыбнулся.
– Так, князья да ханы мои любимые, собирайте вы своих свиней да поросей всех до единой. Да готовьте телеги для них. С почётом поедут они сюда. День приезда намечу позже. Но готовы должны быть к выезду не далее, чем через три дня после нашего приезда. Задумал я кое-что, вспомнив книги умные. Думаю, неприятно удивятся вожди, встретив нас. А нам всё хорошо, что плохо ворогам нашим. Через три дня и я обмозгую мысль свою. Готовьте воев к битве. Точите мечи да топоры. Да земляного масла с ветошью приготовьте поболее. Потом объясню. – И, пришпорив коня, перевел его с рыси на галоп.
Как и предполагал гуру, объединённое войско матсья, усиленное почти восемью сотнями боевых слонов подошло к равнине и начало выстраиваться для боя. Рама с князьями, ханами и гуру стоял на опушке, рассматривая многочисленное вражеское войско.
– Что скажешь, уважаемый гуру? Когда они пойдут в наступление?
– Как только ты не вытерпишь ожидания и дашь команду своим людям наступать. Они дождутся, пока твоё войско достигнет середины поля, и пустят вперёд своих слонов. Исходя из количества слонов, они могут их пустить волнами по сто пятьдесят-двести слонов.
– А расстояние между волнами?
– Обычно один-два полёта стрелы.
– Отлично.
– И это тебя не пугает?
– Нет. Это меня радует. С Божьей помощью мы приготовились.
– Смотри не ошибись. Слонов очень много. Очевидно, им дали слонов куру или какие другие племена.
– Это мы узнаем и воздадим всем по делам их. Эх, раджа, дьявольский искуситель. Не дал нам возможность поговорить с ними, чтобы они узнали нас. Натравил их на нас, а сам трусливо сбежал. Жаль мне убивать их, ведь не ведают, что творят, обманутые люцефиритами. Но здесь или ты, или тебя. Да и долго им отравлял умы этот тантр хали. Долго скрывался шакал в овечьей шкуре. Индия не большая – найдём.
В стане аборигенов ревели трубы, что-то пели. Потом на поле начали выезжать всадники, ругаясь и обзывая арийцев. Но, по приказу Рамы, его войско хранило молчание. Так наступили сумерки. Утром, задолго до первых лучей, Рама дал команду на отступление. Войско непонятно заволновалось, но, понукаемые командирами и привыкшие к дисциплине, организовано выступило в сторону малого поля.
Прибыв на малое поле, воины разбросали стога сена, ранее накошенного здесь и хорошо просушенного. Сюда же уже прибыли и телеги с визжащими, вечно недовольными свиньями. Свиней разместили в загонах вдоль всей выжженной прогалины в одном перелёте стрелы от малого поля. На опушке затаились хорошо укрытые ветвями и лианами требуше и баллисты. На кострах появились котлы и казаны. Осталось дождаться врага. Весь следующий день вожди в недоумении прождали, когда же войско Рамы пойдёт в атаку. Они предполагали и обходной манёвр врага, но сошлись на мнении, что он убоялся их мощи и отступил. Тем более, что и разведчики докладывали об этом. Наутро второго дня и они тоже начали движение вперёд. Разведка донесла, что вражеское войско находится на привале, на малом поле. Оно, конечно, не так подходило для привычного сражения на слонах, но это было хоть что-то, чем бой на узких дорогах, где полностью терялось преимущество слонов. После короткого военного совета вожди начали разворачивать боевые порядки слонов. Вместо трёх, ранее предполагаемых волн, они остановились на двух, но значительно более мощных.
Взревели трубы, забили барабаны и неукротимая, сродни могучему цунами, армада укрытых толстыми буйволовыми шкурами слонов, набирая скорость, устремилась на врага. По местным сценариям, когда войско достигало середины поля, противник начинал ответные действия. Так и Рама, махнул рукой и сотни горшков, наполненных горящим земляным маслом, взмыли вверх. Одновременно с этим загорелись факелы, и свиньи, облитые зажжённым маслом, с диким визгом устремились навстречу слонам. Вдобавок, как только неровный строй свиней, визжащих от дикой боли, проскочил отметку, взлетели огненные стрелы и подожгли сено. Стена огня стала догонять свиней с тыла. Редкие огненные стрелы стали падать и среди наступающих слонов, вызывая пока малые очаги возгорания. Слоны не ожидали, что им подложат такую свинью, и, не выдержав психической атаки, повернули вспять, растаптывая пехотинцев прикрытия. Вдогонку им полетели сотни огненных стрел, поджигая поле и усиливая панику. Горящие свиньи продолжали свою последнюю атаку. Их смазывали маслом по площади, но не густым слоем, чтобы они были способны пробежать как можно дольше. Опыт прежних полководцев не подвёл и здесь. Дружины Ивко и объединённые дружины мордвы, весей и псковичей по правую и левую руку обошли врага и не давали им скрыться в джунглях. Потом в атаку пошли дружины саков и совместный отряд сколотов и сарматов, лошади которых были привычны к горящим селениям. За ними двинулись малочисленные слоны свиты Рамы, а сквозь них просачивались степняки, устремившиеся догонять убегающего врага. Они получили приказ не жалеть, в плен не брать, гнать до упора. Рама не ставил целью поголовное уничтожение местного населения, даже выступившего с оружием в руках против него. Он хотел таким лояльным способом зачистить тех, кому уже промыл мозги сбежавший приспешник дьявола, и начать работать с их детьми, на которых ещё можно было повлиять, рассказать, обучить собственным примером. «Кто с мечом к нам пришёл, от меча и погибнет» – сказал Рама, напутствуя степняков. И это выражение стало крылатым, и запомнилось людям.
