Kitabı oku: «Пустырь. Книга 1», sayfa 4

3.4

Кафе располагалось на одной из центральных площадей города. Точнее это была единственная площадь старой части города, представляющая собой небольшой овальной формы участок земли, вымощенный брусчаткой. В центре, на постаменте возвышался памятник арбалетчику, стреляющему по невидимым небесным врагам, в то время как его ноги оплетала змея. Это была своеобразная аллегория того, что мы так много времени тратим, охотясь за призраками, что не замечаем подкравшуюся беду. В начальных классах нас водили сюда на экскурсию, и потом мы должны были написать сочинение "В кого целится лучник?". И правильным ответом, по мнению создателя памятника, было то, что стреляет он в своего ангела-хранителя. Тратя жизнь на поиски врага, мы постоянно понапрасну рискуем собой, прикрываясь как щитом тем, кто спасает нас от бед.

Площадь обрамляли различные магазины элитной одежды, антиквариата и коллекционных книг. Тут были и рестораны, блюда в которых стоили по триста долларов. Риджано тоже считался хорошим заведением, но у нас как у студентов, а значит вечно неимущих слоев населения, была скидка в тридцать процентов. Поэтому мы с ребятами нечасто, но все же наведывались в это местечко. Тут было два зала и уютная, но совсем маленькая веранда, которая располагалась на площади. Это были самые привилегированные места. Нам удавалось попасть в эту зону всего пару раз. Но сегодня был явно удачный день и заветный столик на улице был свободен. Как и было решено, мы заказали пиццу и шоколадные молочные коктейли.

– Ммм, за это можно и душу продать,– довольно протянула Кэтти.

Не скрывая довольных мосек, мы поглощали вкусняшки, до тех пор пока лицо Катрине изменилось.

– Ты чего? – не поняла я.

–Никогда не думала, что в таком месте можно их встретить, смотри, – и показав в сторону центра площади, она отвела взгляд.

Чуть присев на металлическое ограждение вокруг постамента, ребята из банды Хэдера о чем-то болтали. Сам же Хэдер стоял рядом с ними, разговаривая по телефону. Действительно, было так необычно встретить такую компанию вот здесь, в центре оживленного города, в яркий солнечный день. Даже их фигуры в темных одеждах сейчас смотрелись не так жутко, как на пустыре. Но все равно, ощущение какой-то опасности они излучали даже здесь.

– Я тоже не думала, – поникшим голосом выдавила я.

От прекрасного настроения не осталось и следа, хотя в душе что-то шевельнулось спустя недельное расставание. Это было нечто, похожее на навязчивое ожидание чего-то. Когда ты знаешь, что это должно вот-вот произойти, просто не знаешь точного времени. Но, кажется, нас с Кэтти даже не заметили. Да, точно. Присмотревшись, я убедилась, что их компания отдыхает и расслабляется, и никто из них даже и не думает смотреть в сторону летней веранды.

– Редко удается его рассмотреть с безопасного расстояния,– раздался голос сбоку.

– Ты о ком?

– О Хэдере. Все-таки мужик он то, что надо. Жесткий, стойкий, дикий. В нем словно это на уровне ДНК это заложено. Помнишь же нам по экологии про альф, бетт, гамм и прочих рассказывали. Это либо в тебе есть, либо смирись. Вот в нем альфы через край.

– Ты так говоришь, будто тебе он симпатичен,– не веря своим ушам, произнесла я.

– Симпатичен,– хмыкнула Катрин. – Мне он уже лет пять нравится, – произнесла она со вздохом. – Я помню шла из школы с какими-то ребятами и наткнулась на них в закоулке. Он уже тогда был такой, что у меня где-то на уровне инстинктов перещелкнуло тумблер. Они нас, правда, тогда до самых домов гнали, я как сейчас ту пробежку помню. Жутко было до ужаса, адреналин больше никогда так не бушевал. Но я Хэдера с тех пор и заприметила.

– Вот это да…Я и не знала. А как же твой спортсмен? Ты же по нему так вздыхаешь, – мысли все еще хаотично носились по моей голове после этой исповеди.

– Это совсем другое: с Джемми есть хоть какой-то шанс, а тут просто фантазии и мечты, – улыбнулась подруга.

– Почему ты так думаешь? – удивилась я. – Ты красивая, по тебе пол колледжа с ума сходит, так что ты себя недооцениваешь.

– Да не в этом дело, – засмеялась Катрин. – Его просто девушки не интересуют. Он никогда не был замечен в компании девушек.

– Странно, он же вроде симпатичный.

– Я конечно точно не могу утверждать, но это после того, как мама бросила их с отцом. Ему лет одиннадцать, наверное, было тогда. Она начала изменять отцу, трахалась с их семейным другом, да и с другими мужиками тоже. А потом нашла где можно безбедно подсасывать и свалила. Отец Хэдера это не спустил и нашел их. Того мужика он избил и в больнице этот мужчина умер, а жену свою он из страны выслал. У него связи какие-то были, ее объявили в розыск, и она была вынуждена бежать. А самого отца потом посадили, все-таки по его вине человек умер. А Хедера с младшим братом в детский дом забрали. Вот так вот из-за одной падкой на мужчин женщины разрушилась судьба стольких людей.

Я слушала и не воспринимала половину информации. Она как на диктофон записывалась куда-то на кору головного мозга, но осмыслить я ее была не в силах. Мне даже просто не верилось, что такое может быть не в фильмах, а в настоящей жизни. Нас с папой тоже, конечно, мама оставила, но все было очень мирно. Она просто посадила меня перед собой и сказала, что повстречала любовь всей своей жизни, но я для нее по-прежнему останусь навсегда ее малышкой. А тут просто из-за обычной животной похоти распалась семья, и пострадали меньше всего виноватые люди.

– Какой       кошмар…, – единственная фраза, которую смогла я произнести.

– Ага, безумного жалкого их с братом, зато сейчас он стал тем, кто в сочувствии и не нуждается. Вот уж кто-кто, а он точно стукнет по столу, и ты будешь делать, как он скажет. Всегда уважала в мужчинах волевой характер вперемешку с дьявольским огнем.

– А откуда ты все это знаешь? – удивилась я. – Просто это же такие личные подробности.

– Ты забыла кто мой дядя, да и дело это резонансное было. Я тогда особо не слушала разговоры взрослых, но когда Вильям к нам приходил, они с папой часто говорили об отце Хэдера.

Дядя Катрин работал в полицейским участке нашего города. По словам Кэтти он занимал там какую-то крутую должность. Но по его внешнему виду нельзя было говорить о его зажиточности. Ему скорее больше подходила должность какого-нибудь учителя музыки. Он был очень мягким и добросердечным, и когда мы прибегали в детстве к нему и тете, то он обязательно рассказывал нам какую-нибудь историю, но концовку всегда умалчивал, давая нашим юным умам простор для полета.

– Слушай, так он из детского дома получается, – только сейчас до меня дошла эта часть рассказа. – Хотя, знаешь, это объясняет почему они все такие хмурые и озлобленные.

– Его с братом вроде усыновил какой-то мужик. Так что в детдоме пробыл он не долго. Но знаешь, мне кажется, он такой угрюмые не из-за этого. Но мне в любом случае нравится аура вокруг него. Ты же когда на льва смотришь, не ждешь, что он будет мирно травку щипать, и не задаешься вопросом, почему он стал хищником и может тебе голову оторвать в любой момент. Вот и с Хэдером так же. Это в его природе вызывать страх и преклонение у людей вокруг.

Я слушала слова подруги и понимала, она права. Однако, если лев от природы хищник, то человек рожден с другим набором качеств. И значит, чтобы в человеке доминантой стал ген зверя, то в жизни его явно должно было что-то очень темное произойти. Все же мы рождаемся маленькими и хорошими, и только мир делает нас злыми и агрессивными.

3.5

На свою улицу я завернула в неоднозначным настроении. Завеса прошлой жизни Хэдера немного приоткрылась, но понятнее от этого совсем не стало.

Возникло еще больше вопросов. Правильно говорят, чем больше ты знаешь, тем меньше ты знаешь. Один новый открытый кусочек пазов, добавляет еще несколько новых закрытых. А еще Катрин, с ее оказывается многолетней влюбленностью, не давала мне покоя. Даже пришлось придумать дурацкий предлог, чтобы домой пойти разными путями. Если утром у меня была острая потребность в людях вокруг, то сейчас было жизненно необходимо переварить всю полученную информацию и разложить в голове все по полочкам.

Однако, побыть в уединении мне было не суждено. В квартале от моего дома стояла машина Хэдера, но самого хозяина автомобиля рядом видно не было. Я даже в глубине души облегченно вздохнула, надеясь все таки избежать встречи с ним. После рассказа Катрин, а точнее после ее признания встречаться мне с ним не хотелось абсолютно. Не сказать, что я до этого сильно стремилась его увидеть. Просто тот вечер в магазине меня чем-то зацепил. Быть может, именно после этого образ Хэдера из разряда отморозка перерос во что-то иное. Но теперь все это было уже не важно. После признания Кэтти, я ощущала себя кем-то вроде предателя. Она мне доверила такое личное и сокровенное, а я не осмелилась даже рассказать о своем происшествии с этим парнем. Хотя с другой стороны я же просто не хотела подвергать ее опасности, ведь мало ли на что способны эти ребята. Но гадливое чувство все равно поселилось в душе в ту минуту, когда Катрин произнесла слова симпатии.

Перейдя на противоположную от авто сторону, чтобы не попадать в зеркало заднего вида, я достаточно быстрым темпом устремилась вперед. И снова волна адреналина начала зарождаться во мне, готовясь захлестнуть. Но в этот раз бушевавший в крови гормон не мешал, а скорее даже придавал уверенности в себе. Стараясь постоянно не коситься на бликующий Porshe, я поравнялась с ним. Ничего не происходило, вокруг все было так же, как и пару минут назад. Беда миновала, меня никто не остановил, а значит, заветная цель в виде родного дома была близка.

– Здороваться тебя совсем не учили?

Я даже вздрогнула от этого голоса. И вроде бы ожидаемо было его услышать, но я, наверное, слишком рано расслабилась, и потому слова застали врасплох. Не отрывая от меня взгляда, Хэдер вышел из машины. Бросив короткий взгляд в оба конца улицы, он снова сфокусировался на мне.

– Подойди ближе, – прозвучал сильный голос.

Ноги сами ступили на проезжую часть и пересекли ее, приблизив меня еще ближе к эпицентру опасности.

– Ну, привет.

– Привет, – максимально отрешенным голосом произнесла я.

Я целенаправленно не смотрела Хэдеру в лицо, держа глаза опущенными. Так создавалась иллюзия, что мы и не разговариваем лично. Пока не видишь глаз собеседника, не видишь и его самого. А еще было стыдно перед Кэтти. Сейчас, зная о ее чувствах, я чувствовала в себе обязанность, избегать встреч с этим парнем. Ведь эту встречу я могла предотвратить, если бы как только увидев черное авто издалека, развернулась и пошла прочь. Но я этого не сделала, а значит вина за то, что встреча все же состоялась, лежит на мне.

– Ты какая-то пришибленная сегодня, – произнес Хэдер, пристально изучающий меня, последние пару минут.

– Нет, тебе показалось.

– Дело как раз таки в том, что мне НЕ показалось, – твердо заявил Хэдер. – Посмотри на меня, – и дождавшись, пока я подниму на него взгляд, продолжил. – Или может быть это как-то связано с тем, что ты интересовалась мной?

– Что? Откуда ты знаешь?

Расширившимися от удивления глаза, я смотрела на него. Как он мог нас заметить сегодня в кафе, было совершенно не понятно. Помимо нас там была целая толпа посетителей, да и к тому же я не заметила, чтобы Хэдер или кто-то из его приятелей смотрел в сторону Риджано.

– Я тобой не интересовалась! – голос прозвучал более эмоционально, чем следовало.

Я совершенно не ожидала, что наша разговор будет об этом. Я даже еще не проработала всю полученную от подруги информацию, не пришла к какому-то выводу. Даже стратегию поведения еще не сформировала, поэтому как себя вести совсем не понимала. Но только одно я знала точно: сейчас, как никогда мне надо держаться от Хэдера подальше.

– Ах, ну да, простите, – полным сарказма голосом произнес Хэдер, изогнув губы в усмешке.– Это была твоя подруга, которая, кстати говоря, от меня без ума.

– Нет, ты не можешь этого знать.

– Как видишь, могу. У всего есть свои глаза, даже у кафе, которое ты так любишь. Так что, да, твоя подруга от меня без ума. Это немного осложняет ситуацию, правда? – с нескрываемой усмешкой в голосе произнес Хэдер.

Удивление, вперемешку со страхом и толикой восхищения транслировались на моем лице бегущей строкой. Сердце бешено клокотало в груди и, казалось, начни я сейчас что-то говорить, то заикалась бы как двоечник на химии. Не знаю, сколько времени прошло, пока я немного пришла в себя. Получается, он все знает про Катрин. Да уж, Мне экстренно необходимо оказаться одной и хорошенько все переварить.

– А теперь послушай меня, мышонок,– серьезным тоном произнес парень.– Я не люблю, когда меня обсуждают за моей спиной. Если у тебя есть вопросы, задай их меня, и я тебе отвечу. А не выспрашивай о моей биографии у других.

– У меня нет вопросов,– тихо прозвучал мой голос.

– Что, совсем ничего не хочешь узнать обо мне? Подумай, прежде чем отказываться. Такая возможность дается редко, узнать все из первых рук.

Конечно, я много чего хотела бы узнать, но боялась подогревать в себе интерес к его личности. Не стоило создавать интерес к тому, с чем надо прекращать всяческое взаимодействие.

– Кое-что вообще-то есть, – замявшись, пробубнила я. – Тумания, написавшая тот стих, на камне, какая она была? Сколько ей было лет, из-за чего она…убила себя?

Все так же смотря на меня, Хэдер изогнул бровь. Его лицо до этого ухмыляющееся, сейчас несло в себе совершенно другие чувства и эмоции. Более живые и человечные.

– С каждым разом все удивительнее и удивительнее…, – задумчиво изрек он. – Ну хорошо, я расскажу. Ей было шестнадцать лет. Мы вместе росли и дружили, хотя она и была постарше меня. Это был один из самых неповторимых людей, что я знаю. В ней не было показушной доброты, наоборот, она часто кричала и хамила всем подряд, за что так же часто и огребала. Но при этом в ней было доброе сердце, скрытое за всей этой оболочкой злой и склочной девчонки. А потом она влюбилась в одного мудака и в итоге залетела. Мне она об том рассказала, как только сделала тест. Прибежала заплаканная и показала бумажную полоску. Все это очень банально звучит, но когда вам по пятнадцать лет и в жизни ничего нет, вот тогда-то, это и выглядит как конец всего. А потом она убежала, чтобы рассказать своему трахарю обо всем. Не было ее двое суток. Директор детдома сообщила полиции, что воспитанник пропал. А потом Туман вернулась сама: избитая, с переломом руки. Она никому уже ничего не говорила, просто лежала в больнице ни с кем, и со мной в том числе, не общаясь. Ну и через какое-то время сбежала и сбросилась с моста.

Хэдер рассказывал, и было видно, он намеренно упускает все детали и свое отношение к этой истории. Рассказывает, как будто вырезку из газеты пересказывает. Но мне и этого было достаточно. Внутри все обливалось кровью от осознания жестокости жизни. Такая маленькая девочка, итак уже испытавшая большие трудности, была вынуждена испытать еще большие страдания. Никогда нельзя называть тех, кто расстался с жизнью слабаками, мы никто не знаем, что на самом деле ими движило. А значит, не в праве их и осуждать.

– Ну и что тебе дала эта история? Утолила любопытство? – выдернул меня из собственных мыслей язвительный тон Хэдера.

– Я не поэтому спросила, – попыталась оправдаться я. – Тот стих, он просто… просто очень проникновенный. Вот мне и стало интересно, что произошло с ней такого, раз в стихе столько боли.

Хэдер молча глядел на меня, думая о чем-то своем. Не знаю, что в тот момент творилось в его сознании, но взгляд с каждым мгновением приобретал все больше темного. Антрацитовый цвет глаз постепенно стремился к черному.  При этом лицо парня не было угрюмым или хмурым, и оттого сам взгляд не устрашал, а скорее гипнотизировал. И вот уже я ловлю себя на мысли, что просто стою, и, не моргая, смотрю на него.

– А вот теперь моя очередь задавать вопросы.

– Такого уговора не было…, – начала, было, я возмущаться, но Хэдер прервал, словно не слушая меня, и продолжил.

– А вот интересно, какой номер у твоей подруги. Катрин, кажется, ее зовут. Не подскажешь?

– ЧТО? Я не собираюсь давать тебе ее номер!

Не смотря на страх перед этим парнем, ярость, закипающая во мне, взяла верх. Меня раздирало от желания нахамить ему, а еще лучше толкнуть или ударить. Что он вообще позволяет себе. И пусть, что Катрин скорее всего обрадовалась бы, узнав что Хэдер попросил ее номер. Я все равно не стану помогать ему в этом.

– Очень жаль, я думал, ты меня выручишь. Ну что ж придется как-нибудь самому.

– Даже не смей приближаться к ней, а то я, а то я…

– Даже интересно, что ты?

– А то я испорчу тебе жизнь!– наконец-то я нашлась, что ответить.

– Уже страшно, воинственный мышонок, – почти смеясь, заметил Хэдер. – Ладно, расслабься, мне нафиг не сдался ее номер, да и она сама. Но ты все еще должна мне ответ на вопрос.

– Ну, чего тебе? – пробурчала я.

Было даже немного обидно, что он просто поиздевался надо мной. Решил спровоцировать, вывести на эмоции, а я, как наивная дурочка, попалась на этот крючок. В который раз поддалась на его провокацию.

– Сколько лет твой отец работает в СайлСкиле?

– Эмм, ну я не знаю, лет пять, наверное. А что? – я недоуменно пялилась на, ставшего серьезным, Хэдера.

– Просто интересно было кое-что проверить, – уклончиво ответил парень. – Но это уже не важно. Пообещай мне, быть внимательной и осторожной.

– С чего бы это?

– Пообещай,– прозвучал жесткий и требовательный голос.

– Ну ладно, хорошо, буду аккуратной,– ответила я. – Хотя это как всегда,– уже тише добавила я.

– Нет, Арина, не как всегда!– Хэдер сделал резкий выпад в мою сторону и схватил меня за предплечье. – Твоя беспечность уже привела тебя ко мне, молись, чтобы она не столкнула тебя с кем-нибудь еще.

Я стояла и видела на расстоянии двадцати сантиметров его глаза перед собой. Там была не просто сгущающаяся темнота, а словно все грозовые тучи мира разом переместились в его взгляд. Ему даже говорить ничего не требовалось, огненная аура вокруг итак была максимально красноречива. Слегка поморщившись от неприятного сдавливания на предплечье, я попыталась освободиться, но он буквально вжал меня в себя.

– А как на счет второго пункта нашего уговора? – почти прошептал мне эту фразу Хэдер.

Тихий, подсевший голос, коснувшийся моих волос, защекотал висок. И так же резко как схватил, он отпустил меня. Отвернувшись, Хэдер достал с заднего сидения машины…весы. Я уже даже и думать забыла о нашем, недельной давности, разговоре о питании. Каждый день в голове звучало его напоминание о том, что надо поправляться и хорошо питаться. А вот сейчас, когда он приехал проверить, как выполняется его поручение, я почему-то и думать об этом забыла.

На весы я вставала с гордым видом, примерно предполагая, какое число увижу. И торжествующая улыбка победителя засияла на моем лице, когда заветные сорок девять килограмм высветились на табло.

– А ты, оказывается, бываешь исполнительной и покорной, – отметил Хэдер, чем поубавил мое наслаждение заслуженным триумфом.

Хотя триумф ли это? Похоже, я снова попалась в его ловушку. Просто-напросто выполнила его приказ, да еще и обрадовалась как слон в конце.

– Чем меньше твой вес, тем больше это проблем для твоего организма. Я тебе не враг, мышонок. Так что и ты не вреди себе, а продолжай в том же духе хорошо и сбалансировано питаться, – говорил он, убирая весы обратно в машину.

– Ты, между прочим, тоже сам себе вредишь, – решила подколоть его.

– И чем же, интересно? – вскинув бровь, вкрадчиво произнес парень.

– Я про сигареты. Они же тоже пользы организму не приносят.

Улыбка начала расползаться по его лицу. Я даже сделала небольшой шажок назад, потому что этот оскал имел мало общего с той добродушной улыбкой, что озаряет лица людей. Это скорее была улыбка психа, только что сотворившего что-то зловещее.

– Беспокоишься за меня? – поинтересовался Хэдер, плавно двигаясь в мою сторону.

– Нет! Ладно, извини, мне пора домой. Надо еще приготовить папе ужин. Пока.

Я бежала что было сил. Не знаю почему и от кого я так неслась, но стоило мне повернуться в Хэдеру спиной, как нечеловеческий ужас накрыл меня, и я даже не в состоянии была обернуться. И только оказавшись в своей прихожей, я поняла, что за мной никто даже не гнался, я просто сама придумал себе страх и сама же в него поверила. Да уж, сознание порой творит с нами непредсказуемые вещи.