Kitabı oku: «Элита Горскейра. Моя сводная ведьма», sayfa 3

Глава 4

В отличие от сумасшедшей поездки на осе, магмобиль неторопливо плывет по улицам столицы, и я успеваю хорошо рассмотреть длинную набережную с лавочками и уютными кофейнями, симпатичные улочки, вымощенные плиткой, и широкие площади. Здесь красиво, неспешно и чисто. Город-картинка, где, кажется, живут только обеспеченные люди. Впрочем, я знаю, есть и другие слои общества, но они скрыты в лабиринтах улиц, там, куда дорогие блестящие магмобили просто не заезжают.

Дома меня ждет Лирая и необходимость продемонстрировать каждую купленную вещь на себе. Это не просто отчет о покупках. Это целый экзамен, очный для меня, заочный для отсутствующего Яна. Сейчас я лучше понимаю вовремя сбежавшего парня.

Я сначала теряюсь. Но не смею перечить. Мачеха заваливает меня вопросами, заставляет мерить снова и снова, показывая, что и с чем можно сочетать. Попутно объясняет, куда какую вещь уместно надевать – и мне кажется, моя голова скоро взорвется. Я просто не представляю, как можно запомнить все это! Чтобы улавливать тонкости, нужно родиться аристократкой! А я не такая и никогда не смогу встать с Лираей в один ряд.

Я растеряна и обескуражена, а Лирая словно не замечает этого, гоняет меня снова и снова.

– Боже, какая идиллия! – раздраженно тянет Яриша, появляясь в гостиной, где Лирая устроила мне экзамен по внешнему виду. На Ярише платье цвета пыльной розы. Длинное, струящееся. На плечах накидка из мягкого серебристого меха. Туфельки на шпильке. Волосы идеально уложены волосок к волоску, а на лице – умелый макияж. Смотрю на нее и думаю, какая же она красивая. Неужели мы похожи? Это бред.

– Ты куда собралась? – спрашивает ее Лирая строго.

– А что? – с вызовом отвечает она. – Мне теперь нельзя покидать дом?

– Нет, почему. Просто…

– Просто вам стыдно, что ваша ущербная дочка не желает сидеть дома?

– Яриша, прекрати. – Лирая устало закатывает глаза.

– Я поехала отдыхать с друзьями. Буду поздно! – чеканит Яриша и идет к выходу, оставляя после себя легкий шлейф аромата пиона.

– А кстати, – обращается ко мне Лирая, как только Яриша исчезает из виду. – Где Ян?

– Я за ним не слежу.

– Понятно… – Она выдыхает и командует: – Продолжаем.

Через пару часов я сама готова сбежать как можно дальше. И Лирая наконец отстает, видимо, осознав, что я все равно уже не могу воспринимать новую информацию.

– Ладно, – говорит она. – Ян справился со своей задачей. Завтра мы поедем приводить в порядок лицо и волосы, а пока я распоряжусь, чтобы тебе принесли обед. Ты, наверное, голодная. Переоденься и готовься.

– К чему? – испуганно тяну я. Я не хочу ни к чему готовиться, рассчитывала просто отдохнуть.

– Ну как же? Сегодня приедет мирс Амелия. У вас первое занятие. Учеба начинается меньше чем через неделю. За это время нам нужно успеть сделать очень многое. Некогда расслабляться, Агния, ты приехала не на курорт.

– Поняла, – отвечаю я и хочу собрать вещи, разбросанные по комнате.

– Не утруждайся. Тереза все принесет. Возьми лиловый костюм и серебристые лодочки к нему. Удачный комплект для первой встречи с мирс Амелией. Она будет ждать тебя тут через два часа.

В комнате уже стоит поднос с едой, и, только заметив его, я понимаю, как голодна. Уплетаю все за один присест. Переодеваюсь и спускаюсь на первый этаж. Там в просторной гостиной пьют кофе Лирая и незнакомая мне женщина, наверное, мирс Амелия. Она старше, чем я думала.

Седые волосы уложены в аккуратную прическу, строгое лицо, очки в тонкой оправе и поджатые губы. На ней темно-синее платье в пол. Кружевной воротник-стоечка и массивная брошь с мерцающим синим камнем. От женщины сквозит холодом и силой.

– Добрый день, – настороженно здороваюсь с порога.

Мирс Амелия изучает меня и манит к себе. Пальцем, как бездомную дворняжку. Сжимаю зубы и подхожу, надеясь, что меня не заставят покрутиться, чтобы оценить со всех сторон.

Светлые голубые глаза мирс Амелии, кажется, проникают в самую душу.

– Ты хочешь от меня невозможного, – говорит она, обращаясь к Лирае. – Из нее не выйдет вторая Яриша.

– Яриша без силы, – устало отвечает Лирая. – Агния – все, что у нас есть. Я понимаю, что вторую Яришу из нее не сделаешь. Сделайте единственную Агнию.

– Лучше ничего, чем такое. Слишком поздно. Она взрослая, а еще не работала со своей силой.

– Вы не возьметесь за ее обучение?

– Я возьмусь, но толку не будет, – отвечает она, а я чувствую, что сейчас взорвусь. Они говорят так, словно меня тут нет. – Деньги и время, потраченные в никуда. Но в качестве демонстрации… – Она задумывается. – Если цель такова…

Я уже готова возмутиться, но мирс Амелия делает последний глоток из чашки и поднимается. Даже в туфлях на высоком каблуке она мне до подбородка, но умудряется смотреть сверху вниз.

– Ну что, пошли, Агния. Посмотрим, что из тебя можно сделать за столь короткий срок.

– Смысл смотреть, если ничего путного? – огрызаюсь я.

– Характер есть, уже хорошо, – резюмирует мирс, не отвечая на мой вопрос, и ставит Лираю перед фактом: – Мы займем тренировочный зал в подвале, там хорошая изоляция. Проследи, чтобы никто туда не сунулся, и твои неуправляемые дети – тоже. Все ясно?

– Как скажете. – Лирая кивает, а мирс Амелия огибает меня и уверенно идет в сторону выхода.

Лирая делает мне страшные глаза. Никаких слов не нужно, чтобы понять: мне велят следовать за женщиной.

В подвале действительно целый спорткомплекс. Мы проходим в большой зал с мягкими стенами, матом на полу и начерченной звездой в центре – место для магических занятий.

– Проходи, – сухо заявляет мирс Амелия.

И я не могу понять: это я ее раздражаю или она сама по себе такая? Непримиримая, жесткая и злая?

Послушно встаю в центре звезды и не знаю, что делать дальше.

– Руки, – короткий рваный приказ.

Протягиваю ей запястья и вскрикиваю, когда она одним щелчком худых пальцев раскрывает мои браслеты.

– Но так нельзя… – шепчу я, впадая в панику. Мне всегда говорили, что браслеты нужно лишь по чуть-чуть ослаблять день за днем, иначе сила вырвется и убьет меня и окружающих. Может произойти взрыв, и я чувствую, как тело наполняет сияние и энергия, которую я удержать не в силах.

Мне страшно, а мирс Амелия даже не отходит. Смотрит на меня очень внимательно, а от меня начинают по полу расходиться световые круги, словно взрывная волна. Я понимаю: как только свет дойдет до стен, будет взрыв. Меня выкручивает от боли, сила разрывает изнутри, бьется в крови, буквально заставляя ее кипеть. Горячо становится даже глазам. Падаю на колени, прикрывая голову. Из носа тонкой струйкой течет кровь. Я вижу, как она капает на пол и мне на колени. Напряжение такое, что до взрыва остается совсем немного, и вдруг все прекращается, тоже буквально по щелчку пальцев. Падаю на мат, не в силах пошевелиться.

– Утрись, – сухой приказ, и передо мной появляется белоснежный платок.

Беру и прикладываю к носу. Представляю, как сейчас выгляжу. Мирс Амелия молчит и ждет, когда я приведу себя в относительный порядок.

– Руки.

Протягиваю запястья. В одном кулаке еще зажат окровавленный платок. Браслеты с пола плавно поднимаются и возвращаются на свое место, но сидят сейчас значительно слабее, чем до этого. Смотрю с удивлением.

– Сходи умойся. Здесь есть душевая. Потом мы с тобой поговорим.

– Все плохо? – слабо спрашиваю я.

Мирс Амелия смотрит на меня с удивлением и говорит странную фразу:

– Агния, ко мне не приходят те, у кого все хорошо.

Ян

На стрелке сегодня много народа. Еще бы, лето заканчивается, и все хотят как следует оторваться перед учебой. В воздухе вспыхивают языки пламени, на перилах танцуют элементали, которых кто-то притащил с собой – духи непостоянны и скоро истают, но пока смотрятся красиво. Вижу одну водную – обнаженную деву, которая то ныряет в воду реки, то брызгами окатывает собравшихся на набережной и танцует вокруг фонаря. Две огненные стараются держаться подальше – возле них греют руки те, кто успел замерзнуть.

Тут царит веселье, скорость и адреналин. Самое то, чтобы отвлечься. Если бы родители знали, что я здесь бываю, они были бы недовольны, и это заводит еще сильнее. Мы все здесь такие. Богатые детки, у которых есть все, поэтому хочется еще больше свободы, денег, магии и адреналина. Простые развлечения давно наскучили. А здесь вечером взмывают над мостовыми сотни ос.

Паркуюсь рядом со своими.

Тут Рюк, который салютует мне с перил над водой – он сидит на них, как на насесте, и не держится даже носками ботинок. Парень улыбается так, словно мы не конфликтовали сегодня в ТЦ. Он прижимает к себе фигуристую брюнетку и, кажется, доволен жизнью.

Близнецы Дар и Кит младше нас года на три, но такие же безбашенные, пожалуй, даже более безбашенные, чем мы. Я в неполные восемнадцать не был таким отбитым. В их венах течет древняя магия – сильные, дерзкие. Их любит скорость и девчонки. Мне сложно оценить мужскую красоту, но эти всегда в центре внимания. Возможно, потому что их двое.

– Ян, привет!

Ко мне подбегает и хлопает по плечу Малкольм, еще один приятель, и я забываю о неприятностях, о проблемах и попадаю в привычную ночную жизнь города.

Подтягиваются девчонки. С тоской замечаю, что среди них нет Яриши. Раньше мне не нравилось, когда она тайком сбегала на стрелку, и мне приходилось следить, чтобы мелкая не нашла неприятностей на свои вторые девяносто, но после трагедии сестра перестала тут появляться, и я нервничаю. Переживаю за нее и злюсь на обстоятельства. Мне хочется найти того, кто это с ней сделал, и почему-то мне кажется, что Яриша знает больше, чем говорит. И это бесит.

Отгоняю дурные мысли и готовлюсь. Сегодня у нас любительские заезды навылет. Море адреналина, скорости и сумасшедшие ставки. У нас у всех немерено денег, и мы часто играем на что-то более интересное. Единственное табу – магия. Но в начале лета кто-то его нарушил, и я не теряю надежды понять, кто именно.

Но сейчас все просто. Через два дня мы начинаем учиться, поэтому сегодняшняя ставка – деньги. Выигравший забирает куш и устраивает вечеринку – масштабную, с морем алкоголя и фейерверками в честь начала учебного года. Справедливо, я считаю.

Весело перешучиваемся и выходим на старт. Сегодня крутой заезд – человек тридцать, не меньше. К последнему кругу останутся только двое, и я точно знаю, что буду одним из лидеров. Я привык побеждать. Перекидываемся ухмылками с Рюком – он мой главный конкурент – и ловим холодные и в то же время азартные взгляды близнецов. Их тоже нельзя скидывать со счетов. Несмотря на то что они мелкие, дури в них немерено, и с каждым заездом пацаны катаются все лучше. Придумывают новые фишки и становятся по-настоящему опасны. Будет обидно продуть малолеткам. Поэтому я не намерен сдаваться.

Да, мы все тут жаждем победы. Жужжат осы, и на старт выходят две симпатичные девчонки: блондинка в коротких шортах и брюнетка в микроскопической юбке и колготках в сетку. А между ними вклинивается рыжая. Взмах рук – и два столба пламени символизируют начало заезда. Адреналин бурлит в крови, а предвкушение почти такое же сильное, как перед сексом, хотя тут, пожалуй, даже круче. Люблю риск, он заставляет нас – избалованных и имеющих все – чувствовать себя живыми и хотя бы немножечко бояться. Это круто.

Срываюсь пулей, выпуская силу, которая черным шлейфом окутывает осу, превращая мое транспортное средство в сверкающего красными глазами монстра – да, всего лишь иллюзия, но она очень мне подходит, я словно оседлал тьму.

Первый круг не гоню, присматриваюсь, изучаю обстановку. Играючи оставляю позади основную часть потока. У меня нет цели вырваться в тройку лидеров. Даже в десятку нет – берегу силы. Вырваться вперед и потратить ресурс – эту ошибку допускают многие. Выкладываются на первом круге и сдуваются позже. Но для меня это пройденный этап.

Первые пять кругов – обкатка, игра, где необходимо смотреть на поведение конкурентов на трассе. А мне и смотреть не нужно. Я их всех хорошо знаю, как и они меня.

Жара начинается ближе к десятому кругу. Сейчас случайные игроки, которые влетели на волне первых легких кругов в нашу плотную тусню, тушуются, потому что обстановка меняется, и довольно резко. Адреналин бьет в виски, тело и эмоции на пределе. Парочка новичков, не справившись, даже вылетает за пределы трассы, но мягко врезается в защитный полог – скорость не такая большая, чтобы его пробить. У нас есть деньги не только на адреналин, но и на безопасность. Конечно, гонки от этого не становятся менее травмоопасными. На последних кругах никакие пологи не спасут. Они так, защита от дурака. Но пока бог милует и меня, и соседей по гонкам, и мы просто наслаждаемся адреналином. К пятнадцатому кругу остаются только самые-самые. Я, близнецы и Рюк.

Близнецов мы списываем со счетов. Мелкие, борзые, сорвутся и наделают ошибок. Не так давно они на трассе, чтобы тягаться со мной и Рюком. Хотя и хороши. В заездах мы с ними еще не участвовали, только так гоняли, по-дружески.

Но у парней получается меня удивить. Мы почти на финише, когда Кит вырывается вперед и проводит весьма опасный маневр, вклиниваясь между мной и Рюком. Идет по коробкам, и понятно, что кто-то из нас улетит. Я успеваю стабилизироваться, а Рюк – нет, и Кит просто выносит его с трассы своей осой. Сам, правда, тоже вылетает. Лихо!

Надо запомнить, что эти двое всегда работают в паре. Кит ценой своего проигрыша вытолкнул в финал брата, и это умно. У Дара против меня куда больше шансов. Но сейчас я буду умнее и не стану недооценивать мелочь.

Салютую Дару и ловлю дерзкий азартный взгляд. Вижу в парне себя, только младше, безбашеннее. Хотя, казалось бы, куда?

Перед последним кругом выходим на старт, а не продолжаем гонку. Сначала все идет неплохо. Я его почти делаю, но мелкий не сдается. Действует агрессивно, напористо. Не стесняясь, подрезает и теснит.

Ржу и уворачиваюсь от его осы, за которой следует шлейф снежинок – засранец. Но гоняться с ним одно удовольствие: взрыв адреналина, и хочется гнать сильнее, чтобы доказать превосходство. Хотя, признаться, учитывая разницу в возрасте и опыте, он меня сделал, даже если придет к финишу вторым.

Перед финишем расслабляюсь и не успеваю поймать маневр Дара. Резкое ускорение и полет буквально на таран. А парень вообще без головы. Он почти сносит меня с трассы, но я успеваю тормознуть и уйти в сторону, понимая, что продуваю малолетке. Насрать, зато жизнь сохраню, а вот Дар переоценивает силы. Он не успевает выйти из маневра и пролетает сначала над моей головой, потом, закручиваясь в воздухе, врезается в угол дома, пробивая защиту, и летит на мостовую за линией финиша. Нехорошо так летит, страшно.

Мчу следом, забыв о гонках и обо всем на свете. Падение Дара пугает. Успеваю даже быстрее его брата. Соскакиваю с осы и кидаюсь к лежащему в нелепой позе телу. Под Даром лужа крови. Голова разбита, а конечности неестественно вывернуты. Парень не шевелится, и мне страшно подумать о том, что он мертв. Стаскиваем придавившую его осу, даже не чувствуя ее веса. Действуем на эмоциях, взрыве адреналина и желании помочь. Кто-то орет, кто-то вызывает лекарскую бригаду, а я замечаю, как щупальца моей магии начинают подбираться к лежащему на мостовой телу. Это очень плохо. Руки холодеют.

– Нет-нет-нет… – Не сразу понимаю, что ору не я. Только когда прилетает кулак в физиономию, потом еще удар и еще, доходит, что голос принадлежит Киту. Трясу головой, но не сопротивляюсь. Понимаю Кита, хоть и не виноват. А еще все равно не чувствую боли. Нахожусь в какой-то долбаной прострации.

Я некромант – проклятие рода и напоминание о трагедии в моей семье, из-за которой Дариус так и не простил мать, из-за которой на свет появилась Агния… Но сейчас это не важно. Моя магия всегда под контролем, если рядом нет трупов.

То, что черные щупальца тянутся к Дару, означает только одно: смерть близко. Пока магия несмелая, есть шанс на спасение, но, избив меня… ничего не исправишь. Нельзя отогнать мою магию, воздействуя на меня. Спасать надо Дара. И Кит это знает. Знает, что силы некроманта рядом с братом – не мой выбор, а лишь доказательство того, что все очень и очень плохо. Но парню больно, и он пытается вырубить меня, чтобы все прекратить. Я его понимаю.

К счастью, это понимают и другие. Я вижу несколько ребят-целителей рядом с Даром. Тонкие лучи, неясное свечение. Парень действительно скорее мертв, чем жив, и это пока плохо получается изменить. Хватаю обезумевшего Кита, чтобы хоть немного успокоить. Ему сейчас нельзя к брату и уже достаточно бить меня. Нужно немного успокоиться.

Кит полыхает в моих руках, сдерживать его огненную магию сложно, но я не выпускаю парня из своего медвежьего захвата. Кровь заливает глаза, капая из рассеченной брови, и стекает по губам. Нехило он так меня отделал, но я не чувствую боли. Главное, удержать идиота, который в эту минуту теряет брата.

В голове бьется мысль: «Только бы выжил, только бы успели нормальные лекари». Мы тут все со связями, но в такие моменты это значит мало. Какими бы хорошими ни были маги-целители, обслуживающие наши семьи, они могут банально не успеть. И сейчас едва теплящаяся жизнь Дара в руках магов-недоучек, старающихся изо всех сил не дать ему умереть. Сейчас важно не сбить их настрой. Совместной силы ребят хватает только, чтобы поддержать угасающую жизнь. Я вижу, насколько это тяжело. Аура, которой пытаются укутать тело, дрожит и истончается. Надолго их не хватит. И Дара не хватит. Это заставляет чувствовать себя беспомощным и жалким.

Кит затихает, понимая, что вырваться не получится, и его просто трясет, а я повторяю как мантру:

– Он выживет, слышишь? Твой брат выживет.

Только вот я сам почти не верю в эти слова. Хорошо, что я далеко от тела и Кит не видит, как моя магия ведет себя, чувствуя, что совсем скоро с ее помощью я смогу поднять послушного раба-зомби. Но чудеса ведь случаются, правда? Даже в нашем долбаном мире?

Глава 5

Агния

После занятия с мирс Амелией я вырубаюсь сразу же, а встаю в пять утра. Не то чтобы я выспалась, просто мирс велела мне тренироваться. Даже расписала упражнения, которые необходимо делать, чтобы научиться контролировать магию. Обычно этим занимаются пятилетки, а не взрослые девицы. У меня пока все получается из рук вон плохо, поэтому я решаю тренироваться тогда, когда гарантированно никого не встречу и не буду позориться, а доспать можно и потом. Занятия в колледже начнутся через несколько дней, и я относительно свободна.

На следующее занятие к мирс мне завтра, и оно во второй половине дня. Проходить будет не у нас, а у нее дома. К этому времени я должна научиться призывать искры своей силы. Те крупицы, которые могут просочиться сквозь ослабленные браслеты. Я чувствую, что, если не выполню задание, мирс будет недовольна. А ее недовольства я почему-то опасаюсь.

Выхожу из своей комнаты и замираю на пороге, потому что в коридоре чуть левее вижу Яна. Сердце сначала подскакивает в груди, а потом падает куда-то в желудок. Парень сидит на полу, привалившись спиной к стене. Лицо – кровавое месиво, светлая рубашка вся окрашена багровым, костяшки пальцев сбиты, а в руках почти пустая бутылка с каким-то алкоголем. Я не сильна в марках.

– Боги! – шепчу я и кидаюсь к нему, даже не успевая ни о чем подумать. Наверное, нужно позвать на помощь, но сначала убедиться, что он вообще жив.

Страх сковывает сердце в ледяной кокон. Руки дрожат, когда я пытаюсь потрогать венку на шее парня. Едва касаюсь пальцами теплой кожи, как мое запястье перехватывает сильная рука.

– Не трогай меня, Мышь, – голос низкий, хриплый и чуть слышный.

– Что с тобой случилось? – испуганно спрашиваю я и дергаюсь назад, высвобождая ладонь. – Я сейчас позову на помощь.

– Не надо никого звать, – уверенно отвечает он и наконец фокусирует на мне взгляд.

– Но, Ян… – начинаю я.

– Агния… – Кажется, он впервые обращается ко мне по имени. От него пахнет алкоголем, кровью и опасностью, а в глазах бушует черное пламя. – Ты правда хочешь, чтобы моя мать видела меня в таком виде?

Сглатываю, представив, какая истерика начнется у Лираи, если она увидит Яна. У меня самой руки трясутся.

– Вот именно. – Парень без труда считывает мои эмоции.

– Если я не позову на помощь, тебя найдут слуги и позовут они. Уверен, что будет лучше?

– Я сейчас уйду…

Ян пытается встать, но его заносит, и не падает он только потому, что я успеваю подставить ему плечо и чуть-чуть толкнуть в сторону стены. Зависнув между мной и ею, Ян удерживается на ногах.

– Пойдем, я провожу тебя в комнату. – Понимаю, что не лучшая идея. Но кинуть его на полу в коридоре я не могу, каким бы засранцем он ни был.

– Не боишься идти ко мне в комнату, Мышь? – с вызовом спрашивает он. Но смотрится это жалко. Парень едва стоит на ногах.

– Я боюсь, что ты рухнешь здесь и разобьешь свою дурную голову, – признаюсь я. – Лирая расстроится, а она мне нравится.

Ян тихо и совсем невесело смеется, но позволяет себя проводить.

– Кто это тебя так? – спрашиваю я осторожно.

– Друг… – флегматично замечает Ян.

– С такими друзьями врагов не нужно, – бурчу я.

– Нет, Мышь, это с такими друзьями, как я, не надо врагов. Из-за меня… – Он сглатывает. – Из-за меня серьезно пострадал его брат. Черт! Да он почти умер, и я до сих пор не знаю, выживет ли…

– Из-за тебя? – Становится очень страшно. Во что Ян вляпался? Но спросить напрямую я не рискую.

– Мы участвовали в одной гонке. Неофициально, конечно, – говорит парень сам, словно ему жизненно важно поделиться. – Дар очень хотел победить…

Не задаю вопросов, точнее, стараюсь не углубляться в болезненную тему. Вижу, что Ян на взводе и ему больно. Пусть говорит только то, что хочет сам.

– Я понимаю, почему Кит набил мне морду. Я не сопротивлялся. Физическая боль… она не важна… Тут… – Касается окровавленной рукой груди. – Болит сильнее.

– Не сопротивлялся, а кулаки все сбитые, – тихо замечаю я.

– Кулаки? – Он снова не очень трезво хихикает и признается: – А это уже стена.

– Ты лупил кулаками по стене? – удивляюсь я.

– А ты еще не поняла, какой я отбитый? – хрипло спрашивает он, остановившись перед своей дверью и внимательно вглядываясь в мое лицо своими колдовскими черными глазами. Даже с окровавленной распухшей физиономией он все еще красив.

– Сейчас ты просто побитый, – парирую я с неизвестно откуда взявшейся дерзостью и вталкиваю Яна в комнату. Избитый и мрачный парень перестает пугать. – Иди в душ, я тебе потом обработаю раны.

– Какая ты правильная и хорошая, – выплевывает Ян, словно хочет меня задеть, но я решаю не обращать внимания на его колкость. Не сегодня. Сегодня ему нужна помощь.

Парень скрывается в душевой, а я растерянно осматриваюсь по сторонам. На территории Яна чувствую себя неловко. В комнате предрассветный сумрак. Солнце еще не поднялось над окрашенным алым горизонтом. Окна комнаты Яна тоже выходят на набережную. В остальном наши комнаты разительно отличаются. Здесь, пожалуй… странно. Серые стены, серый ковер, черное постельное белье и минимум вещей. Сплошной монохром без ярких пятен. Рядом с окном кресло – тоже серое, а возле него небольшой столик. На нем раскрытая книга вверх обложкой. Это удивляет. Ян не похож на человека, который любит читать.

Присаживаюсь на краешек кресла и складываю на коленях руки. Хочется уйти как можно быстрее, но оставлять Яна одного не стоит. Я, как ни странно, волнуюсь за идиота, поэтому занимаю себя тем, что изучаю обложку книги, не решаясь дотронуться. Это какой-то учебник по некромантии.

Время идет. Из ванной комнаты раздается шум воды, но Ян не выходит. Сколько времени можно торчать в душе? Я рассчитывала, что парень просто смоет с себя грязь и выйдет! Мне что, тут до завтрака зависать? Позаниматься уже, видимо, не успею. Скоро дом начнет пробуждаться.

Жду еще какое-то время и начинаю переживать сильнее. Все же не выдерживаю, иду и стучу в дверь ванной комнаты.

– Ян! Ян, у тебя все нормально?

В ответ ни звука. Я стучу еще раз и еще, но ответом мне тишина. Толкаюсь в дверь без сомнений. Я слишком обеспокоена, чтобы думать о смущении. И своем, и его. К счастью, не заперто. Когда залетаю в ванную комнату, вижу такую картину. Ян в брюках, но без рубашки сидит в ванне, а сверху на него течет вода. Смуглая кожа, сильные, с развитой мускулатурой плечи, глаза закрыты, руки расслаблены, но по ним все равно идут переплетения мышц с хорошо прорисованными венами. Несмотря на расслабленную позу, я уверена, что парень не спит. По его груди и лицу сбегают ручейки воды с примесью крови и грязи.

– Боги! – шепчу я, кидаясь к нему. – Ну что ты творишь?

Когда касаюсь его плеча, понимаю еще одну вещь. Вода холодная.

– Ты совсем, что ли? – возмущаюсь я, выворачивая краны. – Ты же замерзнешь и заболеешь.

– Наплевать, – отвечает Ян, и я понимаю, что права: он не спит. Парня бьет крупная дрожь. Все же замерз.

– Какой же ты идиот! – возмущаюсь я. Беру с полки полотенце и накидываю ему на плечи. – Давай вставай, – прошу я, и Ян начинает неуверенно, но послушно подниматься, опираясь на меня. Вылезает из ванны и замирает, капая холодной водой на пол.

– Надо снять штаны, – командую я.

Ян стоит, опустив руки, с совершенно безучастным выражением лица, и я берусь сама за ремень его брюк.

– Не стоит. – Холодные пальцы перехватывают мои запястья, и я вздрагиваю, внезапно понимая, как это смотрится со стороны. К щекам приливает жар. Я замечаю выраженные косые мышцы живота и полоску темных волос, уходящую под ремень. – Я сам.

Отступаю и зажмуриваюсь, боясь дышать. Боги, как я тут оказалась в такой идиотской и неловкой ситуации? Чуть было не стащила с Яна штаны!

– Можешь открывать глаза, Мышь, – спустя время, говорит парень, и я осторожно смотрю на него.

Нет уж, это он, конечно, поторопился с разрешением на него смотреть. Не стоило вестись и открывать глаза. Ян стоит передо мной в одном низко сидящем на бедрах полотенце. По челке на кончик носа падает вода. Губа разбита, под глазом синяк. Черный, совершенно дикий взгляд.

Надо бы отвернуться, но я против воли изучаю парня. Ян – высокий с сильными плечами и гладким мускулистым торсом. Его пресс настолько рельефный, что кажется нарисованным. Я с трудом сдерживаюсь от желания провести пальцами по загорелым кубикам и собрать подушечками пальцев капельки воды.

– Зачем ты сидел под холодным душем? – спрашиваю я хрипло.

– Мне было плохо.

– Стало лучше? – Поднимаю бровь, пытаясь указать на нелепость решения проблемы таким способом.

– Нет. – Он качает головой. – Пока нет. – И делает шаг навстречу, вынуждая меня отступить и вжаться лопатками в стену.

Что, демоны задери, он собирается делать? Чувствую себя особенно неуютно в такой близости от почти обнаженного Яна. Испуганно таращусь в его потемневшие глаза. Рука Яна над моей головой упирается в плитку, а сильное тело практически прижимает меня к стене. Губы прямо передо мной. Я бы подумала, что он собирается меня поцеловать, но ведь это невозможно? Правда ведь? Он не настолько отбитый? Ян, конечно, наглый, бесцеремонный и не производит впечатления праведника, но такое поведение даже для него слишком!

На губах парня появляется кривая ухмылка, придающая ему хулиганский вид. Он словно читает мои мысли.

– Дай мне пройти… – шепчу пересохшими губами, но Ян не двигается с места. Поднимаю руки, планируя оттолкнуть, но замираю – толкать придется в обнаженную грудь, а я не хочу прикасаться к его коже. Это тоже неловко и неправильно. От одних мыслей об этом ладони начинает покалывать.

– А если я не хочу тебя отпускать? – хрипло интересуется он и наклоняется ближе, обрисовывая пальцем контур моих губ и заставляя вздрагивать от этого прикосновения. Губы пересохли, и я их облизываю. В ответ на мое действие парень шумно выдыхает и качается навстречу.

Его губы накрывают мои властно, жестко, уверенно, выбивая почву из-под ног. Я настолько ошеломлена, что даже ничего не чувствую. А должна бы – отвращение! Ведь это неправильно, безнравственно, даже Ян, мне кажется, не такой отбитый! А вот губы у него все равно мягкие и поцелуй уверенный, пусть и в корне неверный.

Я, кажется, забываю, как дышать, и не сразу могу оттолкнуть, потому что горю вся. Губы, кровь в венах, ладони, которыми я упираюсь в его грудь.

Ян сильнее, и он совершенно не хочет, чтобы его отталкивали, но меня буквально трясет. Даже не знаю, откуда берется нечеловеческая сила, но я все же отпихиваю его от себя, чувствуя, как из глаз брызжут слезы. Со всего размаха впечатываю пощечину в его побитую физиономию и с воплем:

– Извращенец! – выскакиваю из ванной.

В спину несется обиженное:

– Почему извращенец-то, Мышь?

Ну что ответить этому идиоту? То, что мой первый поцелуй был с братом? А что это, если не извращение?! Как ему в голову такое пришло? И почему мне не было противно?

Ян

«Нет, ну все-таки, почему извращенец-то?» – размышляю я, приложив ладонь к щеке.

А Мышь серьезно меня ударила по физиономии, не могу сказать, что незаслуженно. Не стоило все же переходить грань. Девчонки должны жаждать поцелуя, а не лупить за него по морде. Но просто меня что-то сорвало. Увидел тревогу в ее наивных серых глазах, розовые, трогательно приоткрытые губы, и мозг отключился. Но, блин, это не делает меня извращенцем!

Я уже немного отошел от случившегося на трассе. Мышь все же смогла меня взбодрить и заинтересовать. Извращенец! Это я-то извращенец?

Одеваюсь в домашние штаны и первую попавшуюся майку и прихожу в себя уже возле ее комнаты. Сейчас мы обязательно обсудим, кто тут извращенец и почему. Ну и заодно пусть обработает раны и полечит немного. Раньше за этим я ходил к сестре. Ее светлый лекарский дар был как нельзя кстати. Но Яриша без магии, а вот у Агнии она есть. Раз уже она надежда нашей семьи, пусть замещает Яришу не только на людях. Ну и еще раз в лицо объяснит, почему это я извращенец! И вообще, кто в наше время впадает в такую истерику из-за банального поцелуя?

Веду себя образцово и даже стучу, хотя открыть дверь не составит труда. Явно Мышь не освоила пока магические запоры. Правда, о своей доброй воле успеваю пожалеть. Открывает Агния не сразу, а когда видит меня, пытается тут же захлопнуть дверь, но я не позволяю этого сделать, выставив в прихлоп ногу.

Мышь тихонько что-то пищит и отпрыгивает в глубь комнаты. Глаза у девчонки красные – явно плакала. Из-за поцелуя? Бред. Никто и никогда еще так сильно не топтался по моему самолюбию. Да я, можно сказать, сделал ей величайшее одолжение! Только вот Мышь почему-то так не считает.

– Зачем ты пришел! Уходи! – обиженно шипит она и смотрит на меня так, что на какое-то время мне даже становится стыдно.

Я и «стыдно» – несовместимые вещи!