Kitabı oku: «Стажерка в Академии Теней», sayfa 5

Глава 9

Не знаю, как я дотащилась до дома. Сегодня за весь день я выпила половину кружки молока, съела ломтик хлеба – отвар сильника можно не считать, – и голова кружилась не только от усталости, но и от голода.

Живот подвело при мысли о мягкой булочке с хрустящей корочкой. О копченых колбасках. О маслянистом желтом сыре… Но у меня с собой не было ни гроша: разменяв серебрушку, я хранила мелкие монеты в жестяной коробочке в нише стены. Так я избавлялась от соблазна потратить все и сразу. А то я себя знаю! В первый месяц учебы в Академии, получив стипендию – огромное для меня состояние в то время, – я почувствовала себя толстосумом. Покупала и прозрачные цукаты с орешками, и ягодное суфле, и пирожные из взбитых яичных желтков, которые таяли на языке. И, конечно, уже через неделю осталась без средств к существованию, хорошо, что за комнату заплатила за месяц вперед. Вот как-то и перебивалась на завтраках три с лишним недели. Уже потом квартирная хозяйка догадалась, что я голодаю, и молча подкладывала мне под дверь подсохшие куски хлеба, которые не съели другие постояльцы.

Видно, и сегодня придется обойтись без ужина: у меня просто не хватит сил тащиться в лавку. Я с трудом преодолела три лестничных пролета, толкнула дверь в каморку, сделала шаг и развалилась прямо на полу. Плевать.

– Фыррр?

Кусь при моем появлении спрыгнул с постели. Неужели весь день лапки тянет? Счастливчик…

Он обошел меня кругом, сверкая зелеными глазищами. Осторожно понюхал ссадину на моей ладони.

– Веселенькая у тебя служба! – сообщил он басом. – Кто грыз тебя, о хозяйка?

Все никак не привыкну, что у очаровательного пушистика такой грубый мужской голос.

– Никто не грыз, – отмахнулась я. – Отстань! Дай помереть спокойно!

Крусбыс напрягся, приблизил к моему лицу свою рыжую морду, потянул носом.

– Фырр, шутишь? Никак не могу привыкнуть к человеческим шуткам! Тебе надо поесть! – сделал он вывод.

– Да что ты? Неужели?

Я на четвереньках доползла до кровати и взгромоздилась на нее прямо в сапогах. Черед сапог придет позже. Не сейчас.

Кусь мягко прыгнул и снова оказался рядом. На его физиономии застыло недоумение.

– Не хочешь есть?

– Хочу! Но все, что я пока могу, – лежать неподвижно. И желательно молча. Так что сделай одолжение – отстань!

– Мышь хочешь? – по-приятельски осведомился Кусь, по-доброму так.

– Ты с ума сошел? Конечно, нет!

– Странно! Люди всегда очень радовались, когда я им приносил мышь…

Я застонала, выдрала из-под спины подушку и накрыла ею голову.

– Я не ем мышей! И тараканов, заметь, тоже! Я ем хлеб, сыр, колбасу…

Так, главное, не захлебнуться слюнями.

– Фыррр, вот оно что… Я скоро вернусь!

– Ты куда собрался?

Коготки проскребли по подоконнику, послышался скрип оконной рамы, и, когда я выглянула из-под подушки, Куся уже и след простыл. Ах да, он же взрослый, самостоятельный крусбыс, ходит где хочет, появляется когда пожелает!

Я вздохнула и села на постели. Почесала голову, с трудом просунув пальцы в запутанные пряди. На пол полетели труха и кусочки коры. Колени были грязнющие, под ногтями черная кайма. Хочется мне того или нет, а надо как-то отмываться.

Я выклянчила у хозяйки большой кувшин с теплой водой, еще один с холодной, прихватила жестяной таз и потащила все это наверх, оббивая ноги, на которых и так живого места не было.

Долго оттиралась щеткой, шипя от боли, когда на царапины попадала мыльная вода. Порадовалась, что отстригла волосы до плеч, теперь мыть их стало гораздо проще. Придется лечь спать с мокрой головой, и завтра все мои кудряшки снова встанут дыбом, но что поделать.

Кое-как постирала платье, повесила сушиться на спинку единственного стула. Сейчас жарко – за ночь высохнет. Вот только после пробежки по лесу выглядело оно настолько плачевно, что любая другая студентка просто отправила бы его в мусор. Еще и дыра на подоле… Завтра с утра заштопаю. А в следующем месяце со стипендии закажу новое. Эх, никаких тебе булочек, Тэмми, никаких цукатов, забудь! Хм, а ведь ректор должен мне еще несколько монет за авантюру с помолвкой. Неужели забыл?

Родители моих состоятельных однокурсников покупали им для стажировки практичную одежду. Мила рассказывала, что ей заранее заказали костюмчик из тонкой кожи с серебряным пояском и высокие сапоги на толстой подошве с шипами. Если бы на мне сегодня был такой костюм, я бы не поскользнулась на щебне, а упав, не поранилась бы…

Но у меня было только это старенькое платье. И я буду носить его гордо и никому не позволю задирать передо мной нос!

Смыв пот, я почувствовала себя лучше. Жизнь – не такая уж плохая штука, когда есть горячая вода, крыша над головой и кружка молока на завтрак.

Я нацепила тоненькую сорочку и бухнулась на постель.

– Хожяйка! Впушти!

Я прикрыла окно, пока плескалась. Кусь вернулся и скреб лапой. И странно пришепетывал… Что это с ним?

Распахнув створки, я увидела крусбыса со связкой сосисок во рту. Одну он сжимал зубами, три другие болтались. Он положил добычу на подоконник, облизнулся и спросил:

– А это ты ешь?

Наверное, надо было отругать Куся и отправить в лавку с извинениями, но… мне временно отказал разум.

– Это ты ешь! – удовлетворенно произнес крусбыс.

– Все, я спать!

Напротив окна светил яркий газовый фонарь, поэтому вечером я экономила на свечах. Это меня вполне устраивало. Жаль, нельзя выключить свет на ночь. Впрочем, сейчас я все равно уснула как убитая.

Среди ночи почувствовала, что Кусь лижет мою ладонь, его шершавый язык осторожно дотрагивался до ссадин. Не больно – щекотно.

– Эй? – удивилась я. – Что ты делаешь?

– Ем тебя, фыррр! – Он засмеялся: я уже научилась распознавать это ехидное «фыррр». – Ведь я дикая тварь из дикого леса! Тихо-тихо, человеческий детеныш. Лежи спокойно.

– Ой, ну и ешь! Я так устала, что мне, честно, все равно!

Когда я проснулась от того, что солнечный луч щекотал мне нос, первое, что я увидела, – затянувшиеся розовой кожей раны на ладонях. Крусбыс дрых, свернувшись клубочком у моих ног.

– Спасибо, Кусь, – прошептала я.

– Не за что, вкусненький человеческий детеныш.

* * *

На следующий день я появилась у Академии вовремя! Я больше не дам Аиду повода смотреть на меня косо. Даже платье залатала.

Никто не учил меня шить: мама не успела показать, а больше было некому. В Академии же ценились совсем другие умения. Но я старалась так, будто мне предстоял экзамен по рукоделию. Хотя куртка Аида, по всему видать, тоже побывала в передрягах – боевая куртяха, но даже в ней он умудрялся выглядеть так, словно собирался на прием. Тут, видно, не в одежде дело, а в том, как он держится. В повороте головы, во взгляде.

Рядом с ним я чувствовала себя неуклюжей неумехой. Вот если бы научиться так же сохранять осанку, правильно разговаривать и стать настоящей мифрау… Так я думала, пока штопала прореху. И вдруг замерла с иголкой в руках, вспомнив о просьбе минейра Голдриджа. Я пообещала, что еще несколько раз сыграю роль Лауры. Но как? Как? Я и в прошлый раз едва не выдала себя! Какая из меня леди!

Однако на раздумья и сомнения времени уже не оставалось. Сейчас мне предстоит стажировка, а значит, надо думать о работе.

– Кусь, не трогай катушку! – прикрикнула я на крусбыса, который, стоило мне зазеваться, устроил охоту за нитками. – Посмотри, ты все размотал!

Кусь послушался с неохотой.

– Я сейчас убегаю, а ты чтобы все здесь убрал!

– О хозяйка, как же мне это сделать? – искренне изумился крусбыс. – У меня ведь лапки!

– Ничего не знаю! Ты мой фамильяр и должен помогать по хозяйству!

Я ушла, оставив Куся в недоумении.

Напрасно я надеялась, что Аид не заметит следов неумелой починки. Да что там, любой человек с глазами обратил бы внимание на перекошенный с одного бока подол.

– Темира, обычно на стажировку студенты приходят в другой одежде, более подходящей… Если у тебя нет возможности…

– Вы не имеете права меня из-за этого выгнать! – вспыхнула я одновременно от стыда и от негодования. – Разве это помешало мне вчера отыскать Фредди?

Так вот ты какой, Аид. Сначала выяснилось, что у тебя ни капли жалости к уставшему стажеру, а теперь оказалось, что ты еще и этот… Сноп? Снуп? Сноб? В общем, воображала!

– Никто тебя не выгоняет, Темира, – устало ответил он. – Пойдем, я покажу наше отделение.

Отделения службы теней располагались в каждом квартале города. Одноэтажные здания, сложенные из ярко-алого туфа, издалека бросались в глаза. Ставили их на перекрестках дорог – традиция такая. И символ того, что миры, как и дороги, порой пересекаются, а ловчие и ищейки для того и нужны, чтобы соблюдать порядок.

Я ожидала, что Аид работает в чистеньком и просторном отделении на центральной улице рядом с ратушей. Здесь находились магазины для богатеев, дорогие гостиницы и ресторации, где всей моей стипендии хватило бы разве что на стакан воды со льдом.

Но мы миновали центр и пришли в район, где стояли дома обычных горожан. А ведь минейр Мелар мог выбить себе местечко получше. Неужели не захотел?

Отделение пустовало, только на входе скучал ищейка – сидел, водрузив ноги на обшарпанный стол, и листал растрепанную книжицу. Дежурил.

Поднял глаза, увидел Аида, но даже не подумал сменить позу, вяло махнул. Потом заметил меня.

– А, вот и новенькая. Наконец-то! Мы уж решили, что наш грозный Ид совсем тебя заработал! Как ты после вчерашнего? Я слышал, прошла боевое крещение!

– Оставь ребенка в покое, Кей, – бросил мой ловчий.

Ребенка? Ребенка?! От возмущения изо рта у меня вырвался то ли хрип, то ли утиное кряканье. Пришлось сделать вид, что я закашлялась.

– Я не ребенок! – выпалила я. – Я совершеннолетняя!

Аид и Кей уже перешли к обсуждению новостей и на мой всплеск не обратили внимания. Вернее, оба кинули мимолетные взгляды, в которых ясно читалось: «Кто это там говорит?» – но тут же вернулись к разговору.

Пунцовая от смущения, я примостилась на краешке продавленного кресла и стала слушать.

Вчерашний Перекресток прошел почти без последствий. В Азорке заблудились два человека. Мы с Аидом нашли и вернули Фредди. Другим потеряшкой, вернее, другой, оказалась девушка, которая поссорилась с возлюбленным. Она решила, что это отличный способ, чтобы заставить его поволноваться.

Кей со смехом рассказывал, что способ сработал.

– Представляешь, Вел разрывает грань, а Венди в это время пытается оттащить убитого горем паренька. Но он так за ними в Азорк и ввалился, и плелся хвостом, пока они девицу разыскивали. Вел признался, чуть не удушил его за нытье. Нашли они эту полоумную, а она, ясное дело, уже такого страха натерпелась, что сто раз пожалела о том, что сбежала. И что ты думаешь? Кинулась на шею нытику, со словами «Ты мой спаситель». А он тут же предложение сделал. Вел этих ненормальных быстрее домой закинул, а вечером в трактире они с Венди эту историю на бис раз тридцать повторили. Много желающих нашлось послушать!

Я забыла о том, что обижена, и тоже захихикала.

– Сегодня все спокойно, – закончил Кей. – Наши патрулируют. Поступил сигнал, что видели зверушку из Азорка, но вроде не опасную. Других дел все равно нет, пусть ищут. Будешь отвар сильника, не-ребенок?

Дежурный обратился ко мне так неожиданно, что я только робко кивнула. Тут же из тумбочки явились на свет щербатые чашки, потемневшие от налета. Зашумела вода в чайнике на маленькой плите, где горели шишки цестерской ели. Они давали много жара, но совсем не дымили. В заварочный чайник Аид щедро насыпал две горсти толченого корня сильника, и вот уже в воздухе поплыл сладкий аромат, отдающий горчинкой и корицей.

– Подожди, пока остынет, – посоветовал Кей, дуя в кружку. – Жаль, льда у нас нет. Я люблю прохладный…

Он вытряхнул в вазочку остатки печенья, превратившиеся в крошку, задумчиво посмотрел внутрь бумажного пакета и вздохнул:

– Снова Тед все сожрал.

Но я обрадовалась этому нехитрому угощению, и вовсе не потому, что была голодна. Сидя за неказистым круглым столиком, на котором исходили паром разномастные чашки, я вдруг почувствовала себя здесь своей. Это мое отделение. Сюда я буду приходить каждое утро. Вот так же неторопливо пить взвар, перекусывая печеньем, купленным на общие деньги, обсуждать новости, травить байки. И рядом со мной будет мой напарник.

Аид откинулся на спинку потертого кресла, поставив чашку на подлокотник. Он казался сейчас обычным парнем. Будто я знаю его сто лет…

Глава 10

Следующим утром посыльный доставил пакет и вручил опешившей тетушке Мон для «студентки Темиры Поунд». Отправителем значилась Академия Теней.

Сгорая от нетерпения, я разорвала хрустящую бумагу тут же, на кухне, под любопытным взглядом моей квартирной хозяйки. Внутри лежал сверток темной ткани, гладкой и прохладной на ощупь.

– Что же это, Тэмми? Разворачивай поскорее!

Сверток оказался формой ищейки. Некоторые мастерские шили их на заказ, и стоило это немало.

– Ткань из Рахтомора! – всплеснула руками тетушка Мон. – Это ведь целое состояние!

Очень легкая, но крепкая материя летом сохраняла прохладу, а зимой согревала. Одежда из этой ткани всегда садилась точно по фигуре, даже примерки были не нужны.

– Это кто ж тебе такие подарочки делает? – подозрительно спросила хозяйка.

Я не сомневалась, что костюм для стажировки мне прислал ректор: двойник для дочери ему нужен живой и не покоцанный. Но три серебрушки я у него все равно заберу!

Спрятавшись за створку шкафа, я облачилась в новую форму.

– Зачем ты прячешься, о хозяйка? – ехидно спросил Кусь, отвлекшись на секунду от вылизывания лапки. – Вот я тебя не стесняюсь! Посмотри, разве на мне есть одежда?

– На тебе есть шерсть, Кусь! А на мне ее нет!

– Бедненький детеныш! Голенький, как червяк. Не представляю, как вы вообще живете – такие хрупкие и слабые людишки.

– Кусь! Ты договоришься!

– Прости, о хозяйка! – муркнул крусбыс, но, по-моему, вовсе не раскаялся.

Жаль, зеркальце на стене не показывало меня в полный рост. Я поворачивалась то одним боком, то другим, то подпрыгивала, то приседала, чтобы разглядеть себя во всей красе. Я бы и дальше вертелась, если бы не надо было спешить на стажировку. Форма ищейки очень мне шла. В комплекте был поясок, сплетенный из тонких серебряных колечек, и такие же наручи, которые закрывали руки до локтя. Это было не только красиво, но и практично. А еще к поясу привешивался кинжальчик.

Я распахнула дверь в отделение и встала на пороге, уперев руки в бока. Ощущала я себя если не повелителем мира, то по меньшей мере его ближайшим помощником.

– О, Тэмми, какая ты сегодня красотка! – присвистнул Кей.

С утра все ловчие и ищейки были на месте. Я еще вчера со всеми перезнакомилась. Кей и его ловчий Ивар. Ищейка Тед, который оказался вовсе не толстяком, как можно было подумать, что не отменяло его аппетита, и ловчий Руз. Единственная девушка в команде, не считая меня, высокая брюнетка Хенни и Мичил, который был ниже ее на голову. И, наконец, Аид.

Мой напарник листал бумаги – изучал, какие заявки поступили. При моем появлении он ненадолго поднял глаза и… Нет, не улыбнулся и вообще никак не отреагировал на мое преображение, а сурово произнес:

– Рабочий день начался три минуты назад.

Какой же вредный человек!

– Ид, ну что ты ее строишь! Дай девочке пообвыкнуться! – вступилась за меня Хенни. – Пойдем ко мне, Тэмми. Не обращай на буку Аида внимания. Иногда он слишком уж строг!

– Хен, разреши мне самому воспитывать моего стажера! – оборвал ее минейр Мелар.

Мы с Хенни понимающе переглянулись. Я потихоньку просочилась мимо наставника и села к столику, где меня уже ждал взвар и печеньки.

Между Перекрестками работы у ловчих и ищеек было не так много, в основном патрулирование и проверка обращений.

В тот день нам с Аидом досталась заявка от пожилой женщины, которая утверждала, что на чердаке ее дома поселился гуль. Гуль – смертельно опасная тварь из Цестера, и, хотя Перекресток с ним был давным-давно, проигнорировать сигнал мы не могли. Потеряли несколько часов, исследуя вдоль и поперек захламленный чердак под бдительным взглядом бабули. Темные волосы Аида покрылись толстым слоем серой пыли.

– Вот таким ты станешь, когда совсем поседеешь! – прыснула я. – Ой… то есть… вы станете!

Аид взъерошил волосы и вздохнул.

– Тэмми, я не понимаю, почему ты такая несобранная. Дар у тебя отличный, но информация в голове совсем не задерживается. Ничего, еще никто не уходил от меня необученным!

Гуля мы, кстати, так и не нашли, зато отыскали и вручили старушке ее кота, пропавшего два дня назад.

Аид действительно тратил массу времени, чтобы научить меня всему. Даже когда мы просто шли по улице, гонял по классификации миров и существ. Но память была моей самой слабой стороной.

Я нажаловалась на свою бестолковость Кусю, ведь больше было некому.

– Ну почему, почему моя голова дырявая, как решето! – в сердцах воскликнула я, едва вошла домой.

Я села на пол, и рыжий фамильяр нехотя прошествовал в мои объятия. Я прижала к себе теплого пушистика, спрятала лицо в шерсти. Кусь к нежностям отнесся философски. Не вырывался, и на том спасибо.

– У тебя всегда была плохая память, о хозяйка?

Я пожала плечами, задумавшись. Вроде бы в детстве я на память не жаловалась, но потом случилась та ужасная история, когда мы с мамой застряли в Цестере. Я очень мало помнила из того дня, так, урывками. Не помнила, как мы туда попали. Не помнила, кто меня спас.

Я все рассказала Кусю.

– Мне сказали, что это душевная трамма.

– Травма.

– Да что же такое! Мой кот знает слова лучше меня!

– Можно я посмотрю, о хозяйка? Такие, как мы, могут заглядывать в души и… иногда чинить их.

– Ты починишь? – встрепенулась я.

– Не знаю, попытаюсь. Не все мне под силу.

– Давай, Кусик, попробуй. Что мне надо делать?

Я пристроила крусбыса на голове вместо пушистой шапки, решив, что так ему будет удобнее проникать в душу.

– Пусти, неразумный детеныш. Ляг на пол и закрой глаза.

Я послушно сделала все, что он просит. Кусь лег мне на грудь, свернулся клубочком и заурчал. Стало так хорошо, уютно…

Но потом мурчание резко стихло. Крусбыс метнулся в сторону, зашипел, выгнув спину дугой. Шерсть на загривке топорщилась, усы дрожали. Он будто был не в себе, я даже испугалась.

– Кусь! Кусик, миленький, что с тобой?

Мой фамильяр очнулся. Встряхнулся. Его зеленые глаза полыхнули изумрудным пламенем.

– Это не просто душевная травма, детеныш. Кто-то стер твои воспоминания. Грубо вмешался в память. Кто-то очень не хотел, чтобы ты знала, что случилось в тот день.

– Поэтому у меня в голове ничего не задерживается? Ой, мамочки… Но кто же мог это сделать? И зачем?

Какая-то мрачная тайна окутала и без того самый страшный день моей жизни…

Кусь ткнулся теплым носом в мою щеку.

– Отдохни, о хозяйка. Утро вечера мудренее.

Но отдохнуть не удалось. Из раскрытого окна донесся цокот копыт и скрип рессор. Карета затормозила у дома, раздался стук в дверь, и зычный голос крикнул:

– Темира Поунд не здесь ли проживает? Велено пригласить в гости!

Ясно, я нужна минейру Голдриджу на роль Лауры. Оно и понятно, завтра у нас с Аидом единственный выходной, который мы снова проведем в обществе друг друга…

Я уже сто раз пожалела, что ввязалась в эту историю, но выпутаться, видно, удастся не сразу.

Глава 11

Я сидела на софе, а мифрау Селеста Голдридж вышагивала туда-сюда по комнате и резким тоном поучала меня.

– Вы вульгарны и необразованны, Темира. А эти дикие волосы, эти чудовищно грязные ногти! Я не знаю, Итан, не знаю… Эта девчонка в прошлый раз продержалась лишь чудом, да и то потому, что почти не раскрывала рта. Но несколько часов наедине с минейром Меларом… Нет, это решительно невозможно. Он поймет, что это не моя племянница!

– С меня хватит! – сказала я, вскакивая на ноги. – Вообще не понимаю, что я здесь делаю. Да, я пообещала минейру Голдриджу помочь, но… видимо, напрасно. Я действительно не подхожу на роль Лауры. К тому же Аид очень хорошо меня знает. Он поймет, что я – это я…

– Так, успокойтесь обе! – велел ректор, поднимаясь из кресла.

До этого он молчал, давая нам возможность самим разобраться.

– Селеста, ты несправедлива по отношению к нашей гостье. Мы должны быть благодарны за помощь.

Селедка поджала губы и села на противоположный от меня край софы, глядя в сторону.

– Темира… К сожалению, ты не сможешь уйти.

– Как это? – опешила я.

– Ты ведь внимательно прочитала договор? Там написано, что ты согласна оказывать содействие до тех пор, пока это будет необходимо.

– Что?..

Я почувствовала себя так, словно с размаха впечаталась в каменную стену. Как вероломно эти люди обвели меня вокруг пальца! Уделали, точно неразумного младенца! А минейр Голдридж еще делал вид, будто просит об одолжении, хотя я с самого начала была у него в кулаке.

– Что же будет, если я захочу уйти?

– Попробуй…

Он не угрожал – предлагал. Что же, была не была! Вон она дверь, за ней маячит добросердечная Хип, смотрит с сочувствием. Она не станет удерживать. Да только ноги мне больше не подчинялись! Я дергалась, как цыпленок, под внимательным взглядом ректора. Ведь знала, что с магическими договорами шутки плохи!

– Ладно, ваша взяла, – тихо произнесла я, сохраняя остатки достоинства.

– Не думай, что мы используем тебя. Я заплачу серебром.

«Вы именно что используете меня!» – с горечью подумала я, но промолчала.

Но еще, и в этом было страшно признаться даже самой себе, какая-то часть меня хотела завтра стать Лаурой и пойти на свидание с Аидом.

Этот путь вел в тупик. Он вел к слезам и бессонным ночам. Поэтому я так стремилась сбежать, разорвать порочный круг, пока не поздно.

«Я не влюблюсь! – сказала я себе. – Я ведь разумная девушка и понимаю, чем это мне грозит. Да и в кого влюбляться, пф! Зазнайка высокомерный и грубиян! «Возьми след, ищейка!» «На стажировку студенты приходят в другой одежде!» Я все помню, Аид!»

– Он узнает меня. – Я предприняла последнюю попытку избежать свидания. – Он каждый день видит меня на службе. Неужели вы думаете, что удастся его обмануть?

Минейр Голдридж улыбнулся. Он понял, что птичка, угодившая в силки, сдалась.

– Не узнает, Темира. И знаешь почему?

Я не ответила, только мрачно посмотрела исподлобья.

– Ты сорванец, а не юная леди. Селеста, конечно, грубо выразилась, но правда в том, что Аид видит маленькую дикарку. Ты неправильно выговариваешь слова. Ты порывистая и дерзкая. Но если ему навстречу выйдет мифрау, ему и в голову не придет вас сравнивать. Времени у нас мало. Надо было заняться этим раньше, но что же, больше мы не упустим ни дня. Начнем обучение сегодня и будем продолжать каждый день после стажировки.

Я в ужасе сглотнула, представив бесконечное вальсирование, разложенные на столе столовые приборы и вышагивание с книгой на голове по гостиной.

– А голос?

– Пока мы не поставили тебе речь, побольше молчи. Если нужно сказать – произноси слова шепотом. Делай вид, что робеешь, – встряла Селедка. – У нас есть вечер и половина дня завтра… Но должна признаться, дорогой брат, я считаю эту девицу неисправимой. Как бы не случилось катастрофы!

– Катастрофа уже случилась! – не выдержала я. – Одна девица от вас уже сбежала!

Я ткнула пальцем в небо, но, похоже, попала точно в цель. Мифрау Голдридж и ректор переглянулись. Минейр побледнел, молча встал и вышел из комнаты.

– Мерзавка, – процедила Селедка.

Что было делать? Оправдываться? Но за что? Я упрямо задрала подбородок.

«Так, значит, она сбежала во время очередного Перекрестка? Но почему? И не побоялась…»

Я почувствовала что-то вроде уважения к незнакомой мне девушке. И, видно, она не слишком хочет, чтобы ее отыскали, если прячется до сих пор.

Мы с мифрау буравили друг друга взглядами. Ни она, ни я извиняться не собирались.

– Что же. Приступим, пожалуй, – проронила она.

И все завертелось по новой! Танцы, благородные манеры, осанка, великосветские беседы! Ванна с горячей водой. Швеи, подгоняющие платье. Мои непослушные волосы, завитые локонами…

К обеду следующего дня я была готова к свиданию. Ректор может не опасаться, что я стану совершать резкие движения. В непривычном наряде я чувствовала себя скованно, будто тело сделалось чужим. Селедка критически осмотрела мои исцарапанные руки и вынесла вердикт, что здесь помогут только перчатки. Тонкое кружево закрыло руки до локтей. Легкое летнее платье, зонтик от солнца и неизменная вуаль довершали образ.

Мне сделалось страшно, как не было даже в сгущающихся сумерках в лесу Азорка. Там я выполняла свою работу. А сейчас… Кто я? Зачем все это?..

Аид не заслуживал обмана. Это гадко, некрасиво. Но из-за договора мне придется притворяться Лаурой.

Едва часы пробили полдень, Аид, и здесь проявивший свойственную ему педантичность, появился на пороге.

Минейр Голдридж предложил ему освежиться с дороги. Хип разнесла в хрустальных бокалах прохладный напиток. Не в силах сделать и глотка, я только смотрела, как капли стекают по прозрачным стенкам.

– Лу? – позвал Аид. – Перестань смущаться. Обещаю тебе отличный день. Я все продумал. Сначала поедем к озеру. Ты давно была на озере?

– Она у нас такая скромница! – подхватила инициативу Селедка, стиснув мое запястье. – Лаура уже готова отправиться на прогулку!

Пришлось встать. Только теперь я подняла глаза на Аида. Вместо привычной куртки он надел белую рубашку и темные брюки. Его вихрастые волосы блестели от влаги: видно, отчаявшись придать им приличный вид, он просто смочил их водой и причесал.

Он подал мне руку. И повел за собой…

* * *

Мы сидели у кромки воды на стволе поваленного дерева. Поодаль нас ждал экипаж, разморенный от жары возничий развалился на козлах и дремал, надвинув на нос фуражку. Аид держал над моей головой зонтик от солнца.

Голдриджам повезло, что к моей белой коже не лип «вульгарный» загар бедняков, иначе им едва ли удалось бы выдать меня за аристократку.

Мы говорили… Все в голове перемешалось, так что начало разговора я вспоминаю с трудом.

– По традиции после помолвки жених и невеста обычно не встречаются, – сказал мне Аид еще в карете. – Но я решил, что это пережитки прошлого. Мы и так друг друга почти не знаем, Лу. Думаю, надо это исправлять.

Я кивнула, соглашаясь. Голосу я не доверяла.

– На озере нам никто не помешает. Я знаю тихое место, где мы сможем побеседовать.

Я снова кивнула.

И вот теперь мы на берегу озера. Хорошо, что прохладный ветер обдувает мои разгоряченные щеки. Я упорно смотрю на воду. Я ни разу не повернула головы в сторону моего «жениха».

Аид терпелив. Он осторожно пытается нащупать нить разговора, протянуть ее между нами, как тоненький мостик. В его голосе нет и следа обычной строгости, к которой я привыкла и которая помогала держаться на расстоянии.

– Я помню, ты получила домашнее образование. Но если захочешь продолжить обучение, я не стану препятствовать. Академия Художеств, Академия Медицины? К чему у тебя лежит душа? Жаль, что твой дар не позволил тебе поступить в Академию Теней…

Мой дар? Я дернулась, и, хотя минейр Мелар не видел моих глаз, он догадался, что я удивлена.

– Да, я знаю, что тебе передался дар ловчего от отца. Для девушки он бесполезен… Невозможно угадать, получит ли ребенок дар и какой именно. Ведь ты могла родиться и ищейкой.

Значит, у Лауры был дар ловчего, который, конечно, никто не развивал из-за того, что она появилась на свет женщиной. Действительно обидно.

Мои способности, выходит, тоже достались мне от неведомого папочки, которого я никогда не видела и даже не знала, жив ли он. Он бросил нас с мамой. Он тоже был ищейкой? Или ловчим? Иногда я пыталась представить, каким он был. Высокий или среднего роста? Думаю, у него были рыжие волосы, ведь мама у меня светловолосая…

– Я огорчил тебя на репетиции помолвки, когда рассказывал о своей службе? Только потом понял, как это скучно для юной девушки: в моей работе нет ничего интересного…

– Нет, отчего же, – прошептала я.

Шептать, шептать, ни в коем случае не тараторить, как я привыкла. Медленнее, Тэмми, и нежнее.

– Отчего же, – тихо повторила я. – Мне интересно. Что нового произошло за то время, что мы не виделись?

Аид оживился, услышав мой голос впервые за время свидания. Улыбнулся.

– У меня новый стажер.

Странно, что сердце у меня не остановилось. Оно, правда, попыталось. Рухнуло куда-то в пятку, потрепыхалось там, потом осторожненько выбралось и встало на место.

– Да?.. – пропищала я. – И как он?

– Она. Это девушка.

Аид одной рукой взъерошил волосы – ведь в другой он по-прежнему держал зонтик – и придал им обычный растрепанный вид. Негромко рассмеялся, будто вспомнил что-то забавное.

– Смешная девчонка. Очень старается. В голове не задерживается вообще ничего, но к концу практики я добьюсь от нее толка.

– Она глупая, – произнесла я напряженно.

– Нет, Лу. Она славная… Лу, уж не ревнуешь ли ты? Брось! Между мной и этой девочкой – пропасть. К тому же я ее наставник. Я должен ее научить. А потом будут другие стажеры. Не из-за чего переживать.

– Нет никаких-никаких шансов, что ты и она?..

Сердце, сердце, не бейся так сильно! Вдруг он услышит!

– Ни одного, Лу! Ты вся дрожишь… Ну что ты!

Он отложил зонтик и осторожно взял в ладони мои пальцы. Так нежно, будто они были хрупкими, как крылышки бабочки.

– Расскажи мне про нее все, – тихо потребовала я.

– Маленькая ревнивица. – Он помолчал, раздумывая. – Я хочу, чтобы мы научились доверять друг другу. Я расскажу, но только для того, чтобы ты поняла: это моя работа.

Аид взял и вторую мою руку. Впервые я видела его так близко. Глаза в глаза. Какие у него тонкие черты лица, такие благородные, но одновременно мужественные. Сразу ясно, что это не изнеженный мамочкин сынок. Какой он красивый… Зачем ты такой красивый, Аид?

– Возможно, тебя обрадует известие о том, что мой стажер меня терпеть не может.

– Правда?..

– Так сверкает иногда зелеными глазищами! Ей даже говорить ничего не нужно. И так понятно, что отправляет своего напарника в далекое пешее путешествие. Но я строг, я знаю… Иногда даже чересчур. Приходится… Студенты появляются на своей первой практике такие восторженные, наивные. Еще совсем дети. И сразу же попадают в неприятности. Они не должны забывать, что наша служба смертельно опасна. Во время Перекрестка с Азорком…

Аид замолчал, задумался.

– Она очень устала. Ее первое серьезное дело. Я видел, что она на грани, хотя старается. А потом она упала, сильно поранилась и почти сдалась… А я…

– А ты?

– Наорал на нее! Видела бы ты ее глаза. Я словно ее ударил… Но иначе было нельзя. Если бы мы ходили туда-сюда – а из Азорка нелегко выбраться, – упустили бы время, каждая минута была на счету.

Лицо минейра Мелара потемнело.

– Я однажды допустил ошибку, когда сам был ее ровесником. Мы не успели. Я до сих пор вспоминаю лицо того паренька. Приди мы на несколько минут раньше, он бы остался жив. Иногда я вижу его во сне. Не хочу, чтобы моего стажера преследовали кошмары. Когда-нибудь она все равно опоздает… Но не сейчас. Не со мной…