Kitabı oku: «Букет из шоколадных роз», sayfa 2

Глава 3

Я попыталась закрыть дверь.

– Пожалуйста, Вивьен! – умоляющим тоном воззвала ко мне Камилла. – Позволь мне войти. Я на займу у тебя много времени.

Я молчала. Внутри меня назревала буря. Не знаю почему, но на Камиллу я была зла гораздо больше, чем на Бернара. Казалось бы, она не сделала ничего особенного – просто привела в мою жизнь человека, который разбил мне сердце. Но, когда я увидела ее стоящей на пороге моей квартиры, я испытала страх, который не испытывала никогда в жизни. Я не хотела пускать ее в свой дом. У меня было чувство, что ее возвращение в мою жизнь снова нанесет мне вред.

– Что тебе нужно, Камилла? – спросила я, стараясь сохранять спокойствие.

– Поговорить, – сказала Камилла и посмотрела на меня таким взглядом, словно ее жизнь держалась на волоске и я была ее единственным спасением.

Я увидела в ее глазах легкую растерянность. Мне стало ее немного жаль.

– Проходи, – произнесла я, как вдруг меня опьянил цветочный аромат, исходящий от Камиллы.

Я с самого начала обратила внимание на ее духи. Это была смесь жасмина, пиона и специй. Если честно, я никогда не вдыхала подобного аромата. Полагаю, Камилла очень избирательна в вопросе духов.

Камилла радостно мне улыбнулась и переступила через порог моей квартиры. Ранее она бывала здесь лишь однажды – когда я позвала ее в гости, чтобы объявить о нашей с Бернаром помолвке и пригласить ее на свадьбу в качестве подружки невесты. Но сейчас она пришла ко мне как посторонний человек. Она была мне хорошей подругой, но я не готова поддерживать с ней отношения после того, как Бернар исчез из моей жизни.

Камилла прошла в гостиную и, не дожидаясь моего приглашения, села на диван.

– Хочешь кофе? – предложила я.

Камилла неторопливо подняла на меня взгляд.

– Пожалуй, – ответила она после некоторой паузы.

– А шоколад? – добавила я и почувствовала, как по моему телу распространяется тепло.

Стоит мне подумать о шоколаде, как я чувствую невероятное вдохновение. С раннего детства папины шедевры одним своим видом приводили меня в состояние экстаза. Он делал для меня шоколад с вяленой вишней, пряным абрикосом и кокосовым кремом. Все его рецепты хранились в волшебной шкатулке, которую он держал в старинном буфете. Вот и сейчас, когда я просто произнесла слово, которое определяет смысл всей моей жизни, мне стало гораздо легче. Я вспомнила о том, что позавчера папа принес мне шоколад с вяленой вишней – мой любимый. Он готовил его каждый раз, когда мне было грустно. Вкус пряной сладости всегда приводил меня в чувство.

– Шоколад? – мечтательно переспросила Камилла.

Видимо, она, как и я, была тайной фанаткой шоколада.

– Домашний, – закивала я. – От моего папы.

– Что ж, – произнесла Камилла, задумчиво мотая головой, – не могу отказаться от домашнего шоколада.

Я выдавила из себя улыбку, которая была совершенно неуместна, и отправилась на кухню. Мой взгляд снова упал на розу, которая с каждый часом становилась все прекраснее. Ароматы, которые она испускала, наполняли мою квартиру вибрациями нежности и теплоты. Я не просто ощущала приход весны – я его проживала. Я налила кофе себе и Камилле, достала из буфета брусок шоколада, к которому за два дня ни разу не притронулась, разломала его на мелкие части и выложила на свою любимую тарелку: белую, с синими полосками. Когда я вернулась в гостиную, Камилла внимательно изучала композицию из пионов, камелий и гортензий, которая стояла на туалетном столике. Я собрала ее почти неделю назад и за те дни, что я не уделяла ей внимания, она начала увядать.

– Как красиво! – восторженно произнесла Камилла. – Ты сама составила этот букет?

Я кивнула. Камилла посмотрела на меня с таким восхищением – словно я сказала, что в свободное от работы время проектирую самолеты.

Мое увлечение по-прежнему казалось ей чем-то немыслимым – при этом она утверждала, что флористика – весьма распространенное веяние современности.

Я поставила на кофейный столик две чашки кофе и тарелку с кусочками шоколада. Камилла снова присела на диван и я расположилась рядом с ней.

– О чем ты хотела со мной поговорить? – спросила я Камиллу и потянулась за куском шоколада.

Камилла смущенно отвела взгляд, затем сделала глоток кофе.

– Я боюсь, что ты сочтешь меня сумасшедшей, – немного печально произнесла она, – но если я не расскажу тебе правду, то никогда себе этого не прощу.

Я слегка приподняла брови и отправила себе в рот кусок шоколада. Изысканная пряная сладость, в которую папа вложил всю свою заботу и любовь, отозвалась в моем сердце сладостным послевкусием. Я прожевала шоколад и тут же воспряла духом. Мысли, которые проносилось в моей голове словно кадры на кинопленке, внезапно обратились в сияющую пыль и унеслись далеко за пределы моей квартиры. В моей голове воцарилась абсолютная тишина. Камилла, как всегда, говорила загадками. Я никогда не думала о том, что они с Бернаром могли попросту меня разыгрывать. Что если это так и есть? Но зачем им это нужно? Я не знала, поверю ли Камилле, когда она раскроет мне так называемую правду, но знала, что после нашего разговора я попрошу ее навсегда исчезнуть из моей жизни.

Камилла взяла в руки кусок шоколада и начала внимательно его рассматривать. Не представляю, что она надеялась в нем обнаружить, но у меня сложилось впечатление, будто она изучала его на предмет наличия в нем веществ, которые могут нанести вред ее здоровью.

– Не бойся, – успокоила я Камиллу, – он не отравлен.

Камилла улыбнулась и отправила себе в рот кусок шоколада.

– Очень вкусно, – восторженно произнесла она.

– Мой папа умеет делать шоколад, – равнодушно ответила я. – Интересно, что за правду ты хотела мне раскрыть?

Камилла сделала еще один глоток кофе.

– Прежде всего, – начала она сочувствующим тоном, – мне безумно жаль, что так вышло.

– Как – так? – сделала вид, будто не понимаю я.

– Я про то, что Бернар так неожиданно исчез из твоей жизни, – спокойно ответила Камилла.

У меня слегка защемило сердце. Имя человека, которого я планировала забыть, ударило мне в голову словно молодое шампанское. Я едва не потеряла сознание и перестала ощущать свое тело. В моей памяти всплыла сцена нашего с Бернаром знакомства. Чтобы прогнать от себя дурные мысли, я резко закрыла и открыла глаза.

– Он вовсе не хотел причинить тебе боль, – продолжала Камилла.

– Откуда ты знаешь? – резко спросила я.

Я терпеть не могу, когда утвердительно говорят о чувствах других. Камилла не может быть уверена, что Бернар не хотел причинить мне боль. Даже если он сказал ей, что разбил мне сердце из самых благородных побуждений, она не может воспринимать его слова как безусловную истину.

Камилла попыталась положить руку мне на плечо. Я отсела подальше – чтобы у нее не было возможности ко мне прикасаться, как вдруг почувствовала невероятное тепло, исходящее от ее тела.

– Вивьен, – произнесла Камилла, пристально глядя мне в глаза, – Бернар исчез не потому, что испугался вашей помолвки, а потому что…

Камилла запнулась. Она пыталась подобрать слова, чтобы выразить свою мысль. А может, просто придумывала небывалую историю, из-за которой Бернару пришлось срочно ретироваться из Парижа.

– Ну, так что? – поторапливала я Камиллу.

Признаться, у меня не было ни малейшего желания распивать с ней кофе за светской беседой. Я планировала сходить в магазин, приготовить гратен дофинуа и киш с беконом и с сыром, хорошенько позавтракать (за три дня у меня не было во рту ни маковой росинки) и отправиться к Фарнье. Я была готова снова приступить к работе и хотела, чтобы они об этом знали. К тому же Эмма, наверняка, успела по мне соскучиться. Даже если Беренис предложит мне отдохнуть еще недельку, от чего я не смогу отказаться, я по крайней мере расскажу Эмме пару забавных историй и угощу ее белым шоколадом с начинкой из лимонной цедры и цукатов, который возьму у папы в шоколаднице – благо, она находится прямо напротив дома, где живет семейство Фарнье.

– Видишь ли, – продолжала Камилла, – Бернар… он из другого времени. Как и я.

В моей голове раздался тревожный звонок. Заявление Камиллы испугало меня по двум противоречащим друг другу причинам. Во-первых, оно показалось мне таким бредовым, что я едва не рассмеялась, и это значило, что Камилла решила в очередной раз жестоко со мной пошутить. Во-вторых, что-то подсказывало мне, что Камилла говорит серьезно, а это, в свою очередь, значило, что я немного сошла с ума. Я и раньше думала о том, что они с Бернаром ведут себя довольно странно. Они говорят, рассуждают, одеваются и даже жестикулируют как люди, пришедшие из другой эпохи. Но я не думала, что это может быть правдой.

Я резко вздрогнула, и Камилла убрала руку с моего плеча.

– Что ты такое говоришь, Камилла? – спросила я, медленно вставая с дивана.

– Не бойся, – сказала Камилла, протянув ко мне руки. – Я не причиню тебе вреда. И я говорю правду.

– Как это может быть правдой? – недоумевала я.

Заявление о том, что Камилла и Бернар прибыли из другого времени, показалось мне забавным лишь в первую секунду. Но постепенно мне становилось все страшнее. Камилла смотрела на меня таким умоляющим взглядом, словно, если я ей не поверю, ее жизнь будет разрушена. Не знаю почему, но мне безумно хотелось ей верить. Возможно, я все еще надеялась, что мы с Бернаром были созданы для друга. Если он был вынужден вернуться обратно в свою эпоху, значит он оставил меня не по своей воле. Не то чтобы я верила, что однажды пространственно-временной континуум разверзнется и я смогу улететь в эпоху, в которой живет Бернар, но по крайней мере у меня была надежда, что он, в самом деле, не хотел причинить мне боль.

– Вы путешествуете во времени? – осторожно уточнила я.

– Можно и так сказать, – развела руками Камилла.

– Ничего не понимаю, – все больше и больше удивлялась я.

– Я постараюсь тебе объяснить, – уверенно заявила Камилла.

Я неловко кивнула. Камилла отправила себе в рот еще один кусок шоколада, сделала глубокий вдох и выпрямила спину – словно подготавливаясь к продолжительной речи.

Я встала у окна – прямо напротив Камиллы и стала внимательно наблюдать за ее мимикой, чтобы не упустить момент, когда она начнет врать (если, конечно, начнет).

– Меня зовут Камилла Дюбуа, – начала она с таким запалом, словно собиралась рассказать мне всю свою биографию. – Я родилась в Париже, в тысяча девятьсот девяностом году.

От изумления я слегка приоткрыла рот. Камилла утверждала, что родилась в году, который должен был наступить три десятилетия спустя. Я бы могла предположить, что она пришла из прошлого. Но нет. Она жила в эпоху, когда я, наверняка, буду коротать остатки своих дней в доме престарелых. В тысяча девятьсот девяностом мне будет шестьдесят два года. Я буду выглядеть как старая развалина и говорить глупости и мне будет в пору рассказывать своим соседям по комнате о том, как однажды я чуть не совершила путешествие во времени.

Я смотрела на Камиллу и в моих глазах читался вопрос: Почему я должна тебе верить?

– Как ты знаешь, у меня есть брат по имени Бернар, – продолжала Камилла. – Он родился в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году. Ему тридцать три. Как тебе.

Я задумчиво кивнула. Я знала, что Бернар мой ровесник, но не знала, что при этом он младше меня на шестьдесят лет. Мне вдруг стало страшно неловко. Я целовалась с мужчиной, который еще не родился. Не понимаю, как же так вышло? Это ведь даже не шалость – это серьезное отклонение от нормы!

– Мы с братом, – вновь заговорила Камилла после некоторой паузы, – выросли в Латинском квартале.

– Где именно? – прервала я Камиллу.

– В здании напротив, – ответила мне моя собеседница из будущего. – Квартира, в которой мы с Бернаром провели детство, принадлежала еще нашей прабабушке.

Я изумленно поджала губы. Мысль о том, что женщина, с которой я говорила, живет далеко в будущем, по-прежнему не укладывалась у меня в голове. Но если она, как и я, выросла в Латинском квартале, значит, у нас есть что-то общее. Я вдруг подумала о папиной шоколаднице. Что будет с ней через шестьдесят лет? Папа вложил в нее столько сил, денег, энергии, заботы и любви, что она должна работать еще очень долго.

– Скажи, Камилла, – обратилась я к своей собеседнице, – в твоем времени в конце нашей улицы все еще есть шоколадница?

– Я знала, что ты спросишь, – усмехнулась Камилла. – Да, там все еще есть шоколадница – одна из лучших во всем Париже!

Я почувствовала, как по моей спине пробежали мурашки. Я бы совершила путешествие во времени – лишь бы убедиться в том, что Камилла говорит правду. Если папиной шоколаднице суждено просуществовать еще хотя бы шестьдесят лет, я могу быть спокойна, ведь место, где я обрела покой и благодать и впервые ощутила у себя во рту божественный вкус – тот, который будет преследовать меня всю мою жизнь, войдет в историю и приютит еще не одну потерянную душу.

– Все влюбленные в шоколад, – продолжала Камилла, – знают имя Анри Франсуа Ламбера.

В моей душе зазвучала торжественная музыка. Мне было так приятно осознавать, что папа вложился в свое дело не зря, что я едва не воскликнула от восторга. Мне оставалось лишь надеяться, что Камилла говорит правду.

– Это приятно, – произнесла я и мои губы расплылись в улыбке.

Камилла едва заметно мне подмигнула. Она знала, как для меня важно дело моего отца. Я ни черта не смыслю в шоколаде, но знаю, что с его помощью папа творит чудеса.

Камилла потянулась за следующим куском. Шоколад с вяленой вишней явно пришелся ей по душе. Пара говорит, что он не только способствует поднятию настроения, но и побуждает к откровенным разговорам. И это правда. Было совершенно очевидно, что Камилла расположена к душевной беседе и, судя по ее честному взгляду, она даже не думала мне врать. Она была моим спасением. Если бы она не пришла, я бы по-прежнему думала, что Бернар исчез из моей жизни просто, потому что передумал на мне жениться.

– Что же случилось с Бернаром? – спросила я Камиллу.

Мне было страшно. Камилла могла сказать мне, что Бернар был вынужден вернуться в свое время. Это бы значило, что мы с ним никогда не увидимся.

– Если честно, я не знаю, – сказала Камилла и замотала головой.

В ее взгляде появилось отчаяние. Она по-прежнему была со мной честна: во всяком случае, я не наблюдала признаков того, что она говорила неправду.

Внезапно мне в голову ударил аромат розы, чей прекрасный вид порадовал меня утром, и я осознала, почему так люблю цветы. Запахи, которые они источают, обволакивают мою душу невероятной теплотой и я погружаюсь в состояние абсолютного спокойствия и умиротворения. Стоило аромату свежей розы распространиться по моей квартире, как вдруг от страха, который сковывал мои движения, не осталось и следа.

Камилла печально отвела взгляд. Она словно испытывала неловкость оттого, что не знала, куда исчез Бернар.

– Скажи, – обратилась я к своей собеседнице, – а как вы это делаете?

– Ты про что? – удивленно спросила меня Камилла.

Ее глаза были полны слез. Она переживала за брата. Представляю, как ей было тяжело. То, что она решила прийти ко мне и честно со всем признаться, было поистине героическим поступком.

– Я имею в виду, – продолжала я, не вполне осознавая смысл собственных слов, – как вам удается путешествовать во времени? У вас есть какая-то машина?

Камилла усмехнулась. Видимо, я сказала глупость. Я никогда не увлекалась фантастикой, но знаю, что в книгах люди путешествуют во времени в специальных машинах. Что ж. Судя по всему, в жизни это происходит совсем по-другому.

– Видишь ли, Вивьен, – продолжала Камилла, – чтобы путешествовать во времени, вовсе не нужна машина.

– Вот как? – развела руками я. – Но вы ведь, наверняка, обладаете каким-то даром?

– Так и есть, – закивала головой Камилла. – Способность путешествовать во времени рандомно передается в нашей семье из поколения в поколение. Так вышло, что от нашей прабабушки – той самой, которой принадлежала квартира, где выросли мы с Бернаром, эта способность передалась одновременно мне и Бернару. Это довольно странно, ведь, согласно законам мироздания, особым даром может обладать лишь один представитель поколения.

– Серьезно? – заинтересованно спросила я. – Есть такой закон?

– Поверь мне, – махнула рукой Камилла, – их так много, что я не смогу перечислить и половины.

Камилла открывала мне глаза на мир, о существовании которого я и не догадывалась. У меня была прекрасная возможность – погрузиться в него с головой. Однако я не была уверена, что, соверши я хотя бы один безумный поступок, не случится ничего дурного.

– Не понимаю, – задумчиво произнесла я, – что все-таки случилось с Бернаром? Он ведь не мог просто исчезнуть.

Камилла закачала головой. Как только я заговаривала о Бернаре, ее глаза наполнялись страхом.

– Я даже не знаю, что тебя сказать дорогая, – произнесла она успокаивающим тоном – словно он мог заверить меня в том, что с Бернаром все хорошо. – У меня есть подозрение, что он был вынужден срочно вернуться в наше время, но я не понимаю почему. В две тысячи двадцатом его абсолютно ничто не держало! У него не было ни жены, ни детей, ни постоянной работы.

– То есть как? – не поняла я. – Хочешь сказать, он был безработным?

– Не совсем, – попыталась пояснить мне Камилла, – у него был небольшой бизнес, которым он мог управлять из любой эпохи.

Я слегка прикусила губы. Камилла продолжала говорить вещи, которые казались мне абсолютно немыслимыми. Я не понимала, как можно заниматься бизнесом, при этом путешествуя из одной временной эпохи в другую, но решила, что мне не стоит погружаться в знания о будущем – ведь я все равно в нем не окажусь, а если и окажусь, то будучи совершенно безумной старухой, не помнящей даже собственного имени.

– Не пугайся, Вивьен, – успокаивала меня Камилла. – В нашем времени не так плохо.

Я неловко кивнула.

– Скажи, – задумчиво произнесла я, – а почему вы с Бернаром решили отправиться в прошлое?

Этот вопрос не давал мне покоя уже несколько минут. Если бы я могла путешествовать во времени, то, в первую очередь, отправилась бы в будущее и не стала бы погружаться в эпоху, в которой жили мои предки. Что если Бернар и Камилла встретили бы своих родителей? Или бабушку с дедушкой? Наверняка, это могло бы нарушить ход времени.

– Я хотела побывать в мире, где люди еще не знают, что такое гаджеты, – уверенно ответила мне Камилла.

– Гаджеты? – неуверенно переспросила я.

Камилла снова произнесла неизвестное мне слово, которое, наверняка, означало что-то, что войдет в обиход много лет спустя.

– Не бери в голову, – отмахнулась Камилла. – И кстати, я не знала, что Бернар тоже решил отправиться в шестидесятые. Но я рада, что мы с ним пересеклись.

– Почему? – снова удивилась я.

– Потому что у меня есть возможность тебе помочь, – произнесла Камилла и радостно улыбнулась.

Ее глаза засверкали. Щеки покрылись легким румянцем. Кажется, она была твердо намерена сделать доброе дело. Но как она собиралась мне помочь? Как вообще можно помочь женщине, чей возлюбленный живет в другую эпоху?

– Я поделюсь с тобой своим даром, – продолжала Камилла.

Она говорила так уверенно, словно собиралась одолжить мне сто грамм сахара. Но речь шла о редчайшем даре, черт возьми. Как можно им с кем-то делиться?

– О чем ты говоришь, Камилла? – недоумевала я. – Разве можно поделиться с кем-то способностью путешествовать во времени?

– Можно, – заверила меня Камилла. – Тебе просто нужно будет подойти завтра к Сен-Сюльпис ровно в девятнадцать ноль ноль по парижскому времени.

– Что? Зачем? Я ничего не понимаю.

С каждой секундой мне все больше казалось, что я постепенно схожу с ума. Я не понимала, как могла поверить в историю Камиллы. Я должна была просто выставить ее из своей квартиры. Но ее рассказ звучал так убедительно и к тому же объяснял поведение Бернара. Я просто не могла его игнорировать.

– Ты придешь? – спросила Камилла, пристально глядя мне в глаза.

– Я не знаю, – честно призналась я. – Мне надо подумать.

– Ясно, – понимающе закивала Камилла. – Главное помни: если решишь отправиться в будущее – в то время, где сейчас Бернар, обратного пути уже не будет.

Я окончательно потеряла связь с реальностью. Мне казалось, что я падаю в глубокую пропасть, из которой никогда не смогу выбраться. Камилла предложила мне совершить самый безумный поступок, который только может совершить приличная девушка, живущая в шестидесятых. Для того чтобы круто изменить свою жизнь, мне придется отказаться от того, к чему я привыкла: от своей квартиры, от одежды, в которой я чувствую себя комфортно, от кофе, который я пью каждое утро. Но это не самое страшное. Главная потеря, с которой мне придется смириться, если я решу сменить временную эпоху, – это мой папа. Признаться, я не представляю своей жизни без этого человека. Он не просто мужчина, благодаря которому я появилась на свет, он – моя главная сила, тот, кому я легко могу доверить свою жизнь. Жаль, я не могу взять его с собой. Я не живу с ним уже больше десяти лет, но он всегда присутствует в моей жизни как надежный страховочный крюк.

– У тебя есть сутки, чтобы принять решение, – сказала Камилла и достала из кармана сложенную вчетверо бумагу. – Здесь информация, которую тебе необходимо знать, – добавила она, протягивая мне записку. – Адрес моих родителей, их имена. Если вдруг что-то пойдет не так и окажется, что…

Камилла запнулась. Ее глаза снова наполнилось страхом. Она пыталась подобрать слова, чтобы сказать мне страшную вещь, которую будет тяжело осознать не только мне, но и ей самой.

– Что Бернара нет и в настоящем, они помогут тебе обустроиться в новом времени.

Я почувствовала, как по моей спине снова пробежали мурашки. Если Бернара нет ни сейчас, ни в будущем, где же, черт возьми, ему быть? Если он сгинул с лица земли и навеки погряз в небытии, мне нечего делать в его времени. Я лучше останусь здесь и сейчас. В моем времени со мной никогда не случится ничего грандиозного: я не смогу открыть цветочную лавку и заниматься любимым делом, у меня не будет семьи, даже друзья со временем перестанут со мной общаться. Зато и неприятных сюрпризов мне тоже ждать не придется. Я проживу обычную, скучную жизнь и закончу свои дни в одиночестве.

– Если Бернара нет в будущем, – произнесла я после некоторой паузы, – то и мне там делать нечего.

– Понимаю, – закивала Камилла. – Это серьезный риск.

Я съела еще один кусок шоколада, допила кофе и поняла, что мне нужно срочно занять себя каким-то делом: приготовить киш, составить новую цветочную композицию, пойти в гости к Сюзи (когда из моей жизни исчез Бернар, она сказала, что даже готова приютить меня у себя – лишь бы я не чувствовала себя одинокой, несчастной и покинутой).

– Спасибо тебе, Камилла, – сказала я, как вдруг мои глаза наполнились слезами.

Я осознала, что сделала для меня Камилла. Она пошла на огромный риск ради того, чтобы дать мне шанс наладить свою жизнь. Наверняка, она никогда никому не рассказывала о своем даре и уж тем более не думала с кем-то им делиться. Но я оказалась тем человеком, которому она готова доверить главную тайну своей жизни. Признаться, мне было приятно, что она решила мне помочь. Это значило, что она одобряла наш с Бернаром союз и я была не единственным человеком, который считал, что мы созданы друг для друга.

– Хочешь побыть одна? – спросила меня Камилла.

Я неуверенно кивнула.

– Хорошо, – сказала она, медленно приподнимаясь с дивана.

Она направилась к выходу. Я видела, как она упоенно слизывает остатки шоколада со своих губ. Шоколад с вяленой вишней был единственным наслаждением в ее сумбурном мире, который она пыталась собрать по маленьким кусочкам. Ее лицо было таким потерянным: словно она заблудились в глухом лесу и не знала, куда идти. Могу предположить, в каком она была состоянии. Брат застрял в межвременье. Родители остались в будущем. В настоящем нет ни работы, ни парня, ни денег. Если честно, обладай я способностью перемещаться во времени, не исключено, что я бы предпочла остаться дома: в тепле и уюте, с журналом, чашечкой кофе и плиткой шоколада.

– Скажи, – снова обратилась я к Камилле, – а у тебя-то какие планы? Ты вернешься в свое время?

Камилла развернулась и бросила в мою сторону взгляд, который говорил: Если бы я только знала, что мне делать… Она погрузилась в глубокую задумчивость. У меня возникло ощущение, будто она немного жалеет о том, что покинула свое время. Она стояла на грани пропасти, через которую ей предстояло перепрыгнуть, чтобы заново начать свой непростой путь.

– Ах, Вивьен, Вивьен, – томно произнесла она, слегка закатив глаза, – к сожалению, я не могу вернуться в свое время. Нам дается лишь один шанс изменить свою жизнь.

– Но как же Бернар? – опешила я. – Ты сказала, что он вернулся в ваше время. Почему же ты не можешь этого сделать?

– Я не уверена, что он вернулся, – пожала плечами Камилла. – Это лишь предположение. Просто бывали случаи, когда путешественники во времени не приживались в эпохе, в которую они отправлялись. Тогда Вселенная направляла на них временной вихрь и возвращала в тот период, из которого она прибыли. Но я все еще здесь. Это значит, что я правильно выбрала временной отрезок для своей дальнейшей жизни.

От удивления я слегка приоткрыла рот. Должно быть, Бернар и Камилла были отчаянными людьми, раз пошли на такой смелый шаг. Лично я не уверена, что решусь отправиться в будущее – даже учитывая тот факт, что в настоящем моя жизнь складывается далеко не лучшим образом.

– А знаешь, – бодро и уверенно заявила я, – ты невероятно смелая женщина! Всем бы такую смелость.

Камилла улыбнулась и смущенно опустила глаза. Я смотрела на нее и думала, как сложится ее жизнь: кем она будет работать, как скоро встретит свою судьбу, сможет ли привыкнуть к новым (вернее, старым) реалиям. Она производила впечатление сильной и самодостаточной женщины, но в ее глазах читалась едва уловимая грусть – странно, что я заметила ее только сейчас, когда Камилла раскрыла мне главную тайну своей жизни.

– Я пойду, – сказала Камилла и снова направилась к выходу.

– Постой! – крикнула я ей вслед, когда она уже стояла у двери.

– Да, – встрепенулась Камилла и подняла на меня сияющий, исполненный надежды взгляд.

– Если я вдруг решусь отправиться в будущее, – произнесла я, пытаясь вникнуть в смысл своих слов, – ты всегда можешь обратиться за помощью к моему отцу.

Камилла понимающе закивала.

Я улыбнулась. На моем сердце распустился душистый розовый пион – мой любимый цветок.

– До встречи, – уверенно произнесла Камилла, пристально глядя мне в глаза, и вышла из моей квартиры, неслышно закрыв за собой дверь.

Я не знала, какую встречу она имела в виду: завтрашнюю или ту, которая, наверняка, состоится, если мы будем жить с ней в одной и той же временной эпохе. В любом случае я была бы рада увидеть ее снова. Ведь эта смелая женщина преобразовала мою жизнь во всех смыслах этого слова.