Kitabı oku: «После – долго и счастливо», sayfa 2
Глава 3
Тесса
Я переступаю с ноги на ногу, на полу хрустит разбитое стекло. Терпеливо жду – настолько терпеливо, насколько у меня сейчас получается.
Майк заканчивает беседовать с полицией, и я наконец подхожу.
– Где он? – спрашиваю я не слишком любезно.
– Уехал с Кристианом Вэнсом.
Взгляд Майка ничего не выражает. Его вид помогает мне немного успокоиться и понять, что он ни в чем не виноват. Сегодня день его свадьбы, и он испорчен.
Не обращая внимания на шепот любопытных зевак, я оглядываю обломки деревянной мебели. Желудок сводит, но я пытаюсь держать себя в руках.
– Куда они отправились?
– Не знаю. – Он закрывает лицо руками.
Кимберли трогает меня за плечо.
– Слушай, если мы еще будем здесь, когда полицейские закончат с теми парнями, они, возможно, захотят поговорить и с тобой.
Я перевожу взгляд с двери на Майка, затем киваю и иду вслед за Кимберли к выходу. Не горю желанием привлекать к себе внимание копов.
– Можешь еще раз набрать Кристиану? Извини, просто мне нужно поговорить с Хардином. – Выйдя на улицу, я вздрагиваю от холода.
– Попробую, – обещает она, и мы идем через парковку к ее взятой напрокат машине.
Я вижу, как еще один полицейский заходит в этот роскошный бар, и меня начинает медленно охватывать страх. Я боюсь за Хардина, но не из-за полиции, а из-за того, как он справится с ситуацией, оставшись наедине с Кристианом.
Смит спокойно ждет на заднем сиденье машины. Я опираюсь локтями о багажник и прикрываю глаза.
– Как это ты не знаешь? Мы его найдем! – рявкает Кимберли, отрывая меня от моих мыслей, и нажимает отбой.
– Что происходит? – Мое сердце колотится так громко, что я боюсь не расслышать ответ.
– Хардин вышел из машины, и Кристиан потерял его из виду.
Кимберли завязывает волосы в хвост.
– Скоро уже эта чертова свадьба, – добавляет она, переведя взгляд на Майка, который в одиночестве застыл у дверей бара.
– Это катастрофа, – вздыхаю я, мысленно молясь, чтобы Хардин вернулся сюда.
В очередной раз достаю телефон, и моя паника немного рассеивается, когда я вижу его имя в списке пропущенных звонков. Дрожащими руками набираю номер и жду. Жду. Нет ответа. Звоню снова и снова, но каждый раз попадаю на голосовую почту.
Глава 4
Хардин
– Виски с колой, – бросаю я.
Пристально глядя на меня, лысый бармен достает пустой стакан и наполняет его льдом. Жаль, я не догадался пригласить Вэнса: выпили бы вместе, как отец и сын.
«Черт, вот дерьмо».
– Лучше двойной, – уточняю я заказ.
– Понял, – с сарказмом отвечает громила.
Мой взгляд натыкается на старый телевизор на стене, и начинаю читать надписи внизу экрана. Идет реклама страховой компании, и на весь экран показывают хохочущего ребенка. Никогда не пойму, почему в каждой гребаной рекламе надо снимать детей.
Бармен молча придвигает ко мне по деревянной стойке стакан, и в этот момент ребенок из рекламы издает звук, который, судя по всему, считается еще более «милым», чем его смех. Я подношу стакан к губам, а мысли мои уже далеко отсюда.
– Зачем ты принесла домой детские вещи? – спросил я.
Она присела на край ванны и завязала волосы в хвост. Я начал волноваться, не помешана ли она на детях, потому что со стороны именно так это и выглядело.
– Это не детские вещи, – засмеялась Тесса. – Просто на упаковке изображен отец с ребенком.
– Я правда не понимаю, кого они хотят этим привлечь.
Передо мной лежал набор для бритья, купленный Тессой, и я разглядывал пухлощекого ребенка, удивляясь, каким боком этот ребенок, черт возьми, связан со средствами для бритья.
– Я тоже не понимаю, но, наверное, изображение малыша помогает поднять продажи, – пожала она плечами.
– Возможно, за счет женщин, которые покупают эту фигню для своих парней и мужей, – уточнил я. Ни один мужчина в здравом уме не взял бы такое с полки.
– Нет, я уверена, что мужчины, у которых есть дети, тоже бы его купили.
– Ну конечно.
Я открыл коробку и разложил перед собой ее содержимое, затем поймал взгляд Тессы в зеркале.
– Миска?
– Да, это для крема. С помощью кисточки побреешься чище.
– И откуда тебе известны такие подробности? – удивился я, надеясь, что она узнала об этом не от Ноя.
– Посмотрела в Интернете! – широко улыбнулась она.
– А как же иначе. – Моя ревность исчезла, а Тесса в шутку пнула меня. – Раз уж ты такой эксперт в искусстве бритья, помоги мне.
Я всегда пользовался обычной бритвой и кремом, но не стал отказываться, ведь она так серьезно подошла к делу. И, честно говоря, мысль, что она меня побреет, чертовски возбуждала. Улыбнувшись, Тесса встала и подошла к раковине. Взяла тюбик и выдавила крем в миску, а затем взбила его кисточкой в пену.
– Готово. – Она с улыбкой подала мне кисточку.
– Нет, давай ты. – Я вернул ей кисть и обнял за талию. – Забирайся повыше.
Я подсадил ее на стойку с раковиной и, как только она устроилась, развел ее ноги в стороны и стал между ними.
Окуная кисточку в пену и проводя ею по моему подбородку, она смотрела на меня настороженно, но внимательно.
– Мне не особо хочется куда-то идти сегодня. Много работы. Ты меня все время отвлекаешь.
Я сгреб в охапку ее грудь и нежно сжал. Ее рука дернулась, отчего крем попал мне на шею.
– Хорошо, что ты не держала в руках бритву, – пошутил я.
– Действительно, – усмехнулась она.
Прикусив полные губы, она взяла новый станок для бритья.
– Ты точно хочешь, чтобы это сделала я? Боюсь случайно тебя поранить.
– Не дрейфь, – ухмыльнулся я. – Ты ведь наверняка прочитала в Интернете и про этот этап бритья.
Она по-детски показала мне язык. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, пока она не приступила к делу. Тесса ничего не ответила, потому что я был прав.
– Но знай, если порежешь меня – сразу беги, – засмеялся я.
– Стой ровно, – снова нахмурилась она.
Сначала ее рука слегка дрожала, но затем она стала уверенно водить бритвой по моим щекам.
– Лучше просто поезжай без меня, – сказал я и закрыл глаза.
Ощущение от того, что она бреет мне лицо, было приятным и на удивление успокаивающим. Мне не хотелось идти на ужин к отцу, но Тесса уже с ума сходила от постоянного пребывания в квартире, так что, когда Карен пригласила нас, она тут же ухватилась за предложение.
– Если сегодня мы останемся дома, то перенесем встречу и пойдем к ним в эти выходные. Ты успеешь все доделать к концу недели?
– Наверное… – жалобно ответил я.
– Тогда позвони и скажи им. Как только закончим, я займусь ужином, а ты сможешь поработать.
Она коснулась пальцем моих губ, чтобы я поджал их, и осторожно провела бритвой вокруг рта. Когда она закончила, я сказал:
– Допей вино, которое осталось в холодильнике. Оно уже несколько дней как открыто – скоро превратится в уксус.
– Я… я не знаю. – Она сомневалась, и я понимал почему.
Я открыл глаза, а она потянулась рукой назад, чтобы намочить полотенце.
– Тесс. – Я приподнял пальцами ее подбородок. – Ты можешь пить в моем присутствии. Я не какой-нибудь алкоголик в завязке.
– Ты прав, но я не хочу тебя смущать. И вообще, не стоит мне пить столько вина. Если ты не пьешь, то и мне не нужно.
– Моя проблема не в алкоголе. Вот если я зол и пьян – это проблема.
– Я знаю, – вздохнула она.
Она действительно знала.
Она провела мокрым полотенцем по моему лицу, стирая остатки крема для бритья.
– Я веду себя как засранец, только когда пытаюсь при помощи алкоголя справиться с трудностями, а в последнее время никаких трудностей не было, так что все в порядке. – Даже я понимал, что это не дает твердых гарантий. – Я не хочу быть одним из тех типов вроде моего отца, которые напиваются в лоскуты и становятся опасны для окружающих. А раз ты, как выяснилось, единственный дорогой для меня человек, я больше не желаю пить, находясь рядом с тобой.
– Я тебя люблю, – просто ответила она.
– И я тебя люблю.
Испортив невероятно серьезный момент, тем более что мне не хотелось развивать эту тему, я опустил взгляд на ее тело. Тесса все еще сидела на раковине, и на ней была одна из моих белых футболок, под которой скрывались только черные трусики.
– Пожалуй, мне не стоит тебя отпускать, раз теперь ты умеешь еще и брить. Ты готовишь, убираешь…
Она стукнула меня и закатила глаза.
– А что мне от этого будет? Ты неряха, помогаешь готовить только раз в неделю, если повезет. По утрам всегда угрюмый…
Я прервал ее, положив руку между ее ног и сдвинув в сторону трусики.
– Хотя кое-что у тебя получается хорошо, – ухмыльнулась она, и я скользнул внутрь нее пальцем.
– Только «кое-что»? – Я добавил еще один палец, и она, застонав, откинула голову назад.
Бармен хлопает рукой по стойке прямо перед моим носом.
– Я спрашиваю, вам повторить?
Моргнув несколько раз, я опускаю глаза на барную стойку, затем смотрю на него.
– Да. – Я пододвигаю к нему стакан, и, пока жду очередную порцию, воспоминание меркнет. – Еще один двойной.
Старый лысый бармен отворачивается к полкам, и в этот момент я слышу, как женский голос удивленно произносит:
– Хардин? Хардин Скотт?
Обернувшись, я вижу смутно знакомое лицо Джуди Уэлч, давней маминой подруги. Вернее, бывшей подруги.
– Ага, – киваю я, отмечая, что годы ее не пощадили.
– Черт! Сколько уже прошло… лет шесть? Семь? Ты здесь один? – Опираясь на мое плечо, она взгромождается на соседний барный стул.
– Да, около того, и да, я тут один. Моя мама не будет тебя преследовать.
У Джуди несчастное лицо женщины, которая всю жизнь слишком много пила. У нее такие же крашеные светлые волосы, как и раньше, когда я был еще подростком, а силиконовая грудь кажется слишком крупной для такого стройного телосложения. Я помню, как она дотронулась до меня в первый раз. Трахаясь с подругой матери, я чувствовал себя мужчиной. А теперь, глядя на нее, понимаю, что не вставил бы в нее даже член лысого бармена.
– Ты так повзрослел, – подмигивает она.
Передо мной появляется выпивка, и я опустошаю стакан за пару секунд.
– Как всегда разговорчив. – Она снова похлопывает меня по плечу и говорит бармену, что ей налить. – Пришел утопить свои беды в алкоголе? Проблемы в личной жизни?
– Ни то, ни другое. – Я верчу стакан в руках, прислушиваясь к стуку льдинок о стекло.
– Ну а я пришла, чтобы залить и свои беды, и свои проблемы. Так что давай-ка мы с тобой выпьем, – говорит Джуди с улыбкой, памятной мне по далекому прошлому, и заказывает нам по порции дешевого виски.
Глава 5
Тесса
Кимберли так кричит по телефону на Кристиана, что после разговора ей приходится остановиться и перевести дыхание. Она кладет руку мне на плечо.
– Надеюсь, Хардин гуляет, чтобы проветрить голову. Кристиан сказал, что просто дал ему возможность успокоиться, – со вздохом неодобрения говорит она.
Но я знаю Хардина, и мне известно, что он «проветривает голову» не с помощью обычной прогулки. Я снова пробую ему дозвониться, но тут же попадаю на голосовую почту. Он и вовсе отключил телефон.
– Как думаешь, он придет на свадьбу? – смотрит на меня Ким. – Ну, чтобы закатить скандал?
Мне хочется ответить, что он не станет этого делать, но, учитывая, как давит на него вся ситуация, полностью отвергать такую возможность нельзя.
– Поверить не могу, что вообще предлагаю такое, – тактично говорит Кимберли, – но, может, тебе все-таки стоит пойти на свадьбу, чтобы по крайней мере не дать ему все испортить? К тому же он наверняка пытается тебя найти, и, если никто не отвечает на звонки, там он, скорее всего, и начнет искать.
От мысли, что Хардин заявится в церковь, мне становится дурно. Но я эгоистично надеюсь, что он все же придет туда, иначе у меня совсем не останется шансов его отыскать. Его телефон отключен, и я с беспокойством думаю, хочет ли он вообще, чтобы его нашли?
– Наверное. Может, мне постоять снаружи, у входа? – отвечаю я.
Кимберли одобрительно кивает, но напрягается, когда на парковку заезжает блестящий черный БМВ и останавливается рядом с ее арендованной машиной.
Появляется Кристиан – в костюме.
– Есть новости?
Подойдя к нам, он наклоняется, чтобы поцеловать Кимберли в щеку – видимо, по привычке, но она отстраняется прежде, чем его губы касаются ее кожи.
– Прости, – шепчет он.
Покачав головой, она поворачивается ко мне. Я переживаю за нее, Кимберли не заслуживает предательства. Хотя, видимо, так и бывает: предают тех, кто этого не ожидает и не заслуживает.
– Тесса пойдет с нами и будет высматривать Хардина у церкви, – начинает объяснять она. Затем ловит взгляд Кристиана. – Чтобы уж наверняка никто не испортил этот знаменательный день, пока мы все будем внутри.
В ее голосе слышна злость, но она не дает воли чувствам.
Кристиан смотрит на невесту, качая головой.
– Мы не едем на эту чертову свадьбу. Только не после всего этого дерьма.
– Почему нет? – спрашивает Кимберли, смерив его убийственным взглядом.
– Из-за всего случившегося… – Вэнс показывает на нас двоих. – И еще потому, что оба моих сына намного важнее любой свадьбы, и в особенности этой. Вряд ли, находясь с ней в одном помещении, ты будешь спокойно сидеть и улыбаться.
Его слова удивляют, но в то же время хотя бы немного успокаивают Кимберли. Я молча наблюдаю. Кристиан впервые назвал Хардина и Смита своими «сыновьями», и это сбивает с толку. Я хотела бы столько сказать этому человеку, бросить ему в лицо столько полных ненависти слов, но знаю, что не стоит. Лучше от этого не станет, а мне нужно сосредоточиться на том, как найти Хардина, и попытаться представить, как он справляется с новостями.
– Люди станут болтать. Особенно Саша, – хмурится Кимберли.
– Мне плевать на Сашу, на Макса – на всех. Пусть болтают. Мы живем в Сиэтле, а не в Хэмпстеде.
Он протягивает руки и сжимает ее ладони. Она не противится.
– Для меня сейчас главное – исправить ошибки, – говорит он дрожащим голосом.
Холодная ярость, которую я ощущаю по отношению к нему, начинает рассеиваться, но только слегка.
– Не нужно было выпускать Хардина из машины, – говорит Кимберли, не отнимая своих рук у Кристиана.
– Вряд ли получилось бы его остановить. Ты же знаешь Хардина. А кроме того, у меня заклинило ремень безопасности, и я не увидел, куда он пошел… Черт возьми! – восклицает он, и Кимберли осторожно кивает, соглашаясь.
Наконец я чувствую, что пора бы и мне заговорить:
– Как думаете, куда он отправился? Если он не появится на свадьбе, где мне его искать?
– Ну, я только что проверил оба бара, которые точно открыты так рано, – хмурится Вэнс. – На всякий случай.
Когда он смотрит на меня, выражение его лица смягчается.
– Теперь я понимаю, что не стоило его уводить и говорить с ним наедине. Это была огромная ошибка. Ему сейчас нужна именно ты.
Не в состоянии ответить Вэнсу что-то хоть более-менее вежливое, я просто киваю и достаю из кармана телефон, чтобы еще раз набрать Хардину. Знаю, что его телефон окажется выключенным, но я должна попробовать.
Пока я звоню, Кимберли и Кристиан держатся за руки и молча пытаются рассмотреть что-то в глазах друг друга.
– Церемония начнется через двадцать минут. Если хочешь, могу тебя подвезти, – говорит Кристиан, когда я нажимаю отбой.
Кимберли отмахивается.
– Я сама ее отвезу. А ты бери Смита и возвращайся в отель.
– Но… – начинает он, но, заметив выражение ее лица, разумно решает не продолжать. – Ты ведь приедешь потом к нам? – В его глазах страх.
– Да, – вздыхает она. – Я не собираюсь бежать из страны.
Паника Кристиана сменяется облегчением, и он отпускает руки Кимберли.
– Будь осторожна и позвони, если что-нибудь понадобится. Ты знаешь, где находится церковь?
– Да. Дай мне свои ключи, – протягивает она руку. – Смит уснул, и я не хочу его будить.
Я мысленно аплодирую ее стойкости. На месте Кимберли я бы совсем растерялась. Я и так сейчас растеряна – внутренне.
Не прошло и десяти минут, как Кимберли уже высаживает меня у маленькой церкви. Большинство гостей уже внутри, всего несколько отставших еще поднимаются по ступенькам. Я сажусь на скамейку и смотрю по сторонам, чтобы не пропустить Хардина.
Отсюда мне слышно, как начинает играть свадебный марш. Я представляю, как Триш в белом платье идет по проходу к жениху. Она улыбается. Она счастлива и красива.
Но Триш в моем воображении не похожа на мать, которая способна скрыть от единственного сына, кто его настоящий отец.
Последние гости заходят внутрь, чтобы увидеть, как сочетаются браком Триш и Майк, и на ступеньках никого не остается. Время идет, и я слышу почти каждый звук, доносящийся из маленькой церкви. Полчаса спустя под радостные возгласы гостей жениха и невесту объявляют мужем и женой, и я понимаю, что пора уходить. Не знаю, куда пойду, но нельзя просто сидеть здесь и ждать. Скоро Триш выйдет из церкви, а последнее, чего мне сейчас недостает, – это ссора с новобрачной.
Я направляюсь в ту сторону, откуда мы приехали. По крайней мере, мне так кажется. Точно не помню, но все равно особо некуда идти. Снова достаю телефон и набираю Хардину, но он по-прежнему недоступен. Мой мобильный наполовину разряжен, но я не хочу его отключать – вдруг Хардин позвонит.
Продолжая поиски, я бесцельно брожу по району и время от времени заглядываю в бары. Солнце в лондонском небе начинает клониться к закату. Нужно было попросить у Кимберли одну из взятых напрокат машин, но в тот момент я не могла мыслить ясно, а у нее и так своих забот полон рот. Машина Хардина до сих пор стоит у бара «Гэбриэлз», но у меня нет запасного ключа.
С каждым шагом к другой части города красота и изящество Хэмпстеда сходят на нет. У меня болят ноги, весенний воздух с заходом солнца становится все холоднее. Не стоило надевать платье и эти дурацкие туфли. Знай я, чем сегодня все обернется, выбрала бы спортивный костюм и кроссовки – так легче было бы искать Хардина. В будущем, если я снова куда-нибудь с ним поеду, это будет моя стандартная одежда.
Спустя некоторое время я уже не в состоянии понять, играет разум со мной злую шутку или улица, на которую я забрела, действительно знакома. Вдоль нее выстроились такие же домики, как на улице Триш, но, когда Хардин вез нас сюда, я дремала, да и себе сейчас не доверяю. Хорошо, что вокруг в основном пусто. Похоже, все местные жители уже дома. Если бы сейчас народ только начал расходиться из баров, моя паранойя зашкалила бы. Я едва не плачу от облегчения, когда вижу вдалеке дом Триш. Уже стемнело, но горят фонари, и, подходя ближе, я все больше убеждаюсь, что это действительно ее дом. Не знаю, там ли Хардин, но, если нет, надеюсь, что хотя бы дверь не заперта и я смогу зайти и попить воды. Я часами бесцельно колесила по городу. Повезло, что в итоге я оказалась на единственной улице, которая может быть мне хоть чем-то полезна.
Я подхожу ближе к дому Триш, и мое внимание привлекает светящаяся вывеска – потрескавшаяся, в форме пивной бутылки. Небольшой бар приткнулся между жилым домом и переулком. По спине пробегает дрожь. Наверное, Триш было нелегко остаться жить здесь, рядом с баром, откуда пришли солдаты, которые искали Кена и напали на нее. Хардин как-то сказал, что она просто не могла позволить себе переехать. То, как он отмахнулся от проблемы, удивило меня. Но, к сожалению, когда не хватает денег, еще и не такое бывает.
Вот где он сейчас, думаю я.
Я открываю железную дверь маленького бара и тут же смущаюсь из-за своего наряда. Заходя в подобное место в платье и босиком, с туфлями в руках, я выгляжу как сумасшедшая. Туфли я сняла час назад. Бросаю их на пол и снова надеваю, вздрагивая от боли, когда ремешки впиваются в мозоли на лодыжках.
Народу в баре немного, и, оглядевшись, я тут же замечаю Хардина: он сидит за барной стойкой и подносит к губам стакан. Сердце у меня замирает. Хотя я и знала, что найду его в таком состоянии, сейчас моя вера в него пошатнулась. Я всей душой надеялась, что он не станет заливать боль алкоголем. Прежде чем подойти к нему, я делаю глубокий вдох.
– Хардин, – хлопаю я его по плечу.
Он поворачивается ко мне на стуле, и при виде его внутри у меня все переворачивается. Глаза у него налились кровью, глубокие красные прожилки так расчертили белки, что от них почти ничего не осталось, щеки горят. Запах алкоголя настолько сильный, что я почти чувствую его вкус. У меня начинают потеть ладони, пересыхает во рту.
– Смотрите, кто пришел, – бормочет Хардин.
В его стакане выпивка плещется на самом донышке, и меня передергивает, когда я замечаю на стойке перед ним еще три пустых стакана.
– Как ты вообще меня нашла? – Он откидывает голову и проглатывает остатки виски, а затем кричит человеку за барной стойкой: – Повторить!
Я подхожу так близко, что мое лицо замирает прямо перед лицом Хардина. Он не может отвернуться.
– Малыш, ты в порядке? – Конечно, он не в порядке, но я не знаю, как себя вести, пока не пойму, в каком он настроении и сколько выпил.
– Малыш, – загадочно повторяет он, словно думая в этот момент о чем-то другом. Но потом возвращается к реальности и одаривает меня убийственной улыбкой. – Да-да, я в порядке. Садись. Хочешь выпить? Давай, выпей. Бармен, еще один!
Человек за барной стойкой смотрит на меня, и я качаю головой, отказываясь. Ничего не замечая, Хардин придвигает еще один стул и похлопывает по сиденью. Я осматриваюсь в небольшом баре, а затем забираюсь на барный стул.
– Так как ты меня нашла? – снова спрашивает он.
Его манера беспокоит меня и сбивает с толку. Он явно напился, но меня волнует не это, а пугающее спокойствие в его голосе. Мне знаком этот тон, и обычно он не предвещает ничего хорошего.
– Я несколько часов бродила по округе и наконец узнала дом твоей мамы через дорогу. И поняла… ну, поняла, что надо искать здесь. – Я вздрагиваю, вспоминая рассказы Хардина: Кен проводил все вечера в этом самом баре.
– Мой маленький детектив, – нежно говорит Хардин, протягивая руку и заправляя выбившийся локон мне за ухо. Несмотря на растущее беспокойство, я не дергаюсь и не отстраняюсь.
– Пойдем со мной? Давай переночуем в отеле, а утром уедем.
Бармен подает ему стакан, и Хардин с серьезным видом смотрит на выпивку.
– Пока нет.
– Пожалуйста, Хардин. – Я ловлю его налитый кровью взгляд. – Я очень устала и знаю, что ты тоже устал.
Я пытаюсь использовать против него свою слабость, не упоминая ни Кристиана, ни Кена. Придвигаюсь ближе.
– У меня дико болят ноги, и я так соскучилась по тебе. Кристиан пытался тебя найти, но не смог. Я уже целую вечность на ногах и очень хочу вернуться в отель. Вместе с тобой.
Я знаю его слишком хорошо и поэтому уверена: если стану сильно давить своей болтовней, он сорвется, и его спокойствие исчезнет в один миг.
– Он плохо старался. Я начал пить, – Хардин поднимает свой стакан, – в баре прямо напротив того места, где он меня высадил.
Я наклоняюсь к нему, но он начинает говорить прежде, чем я успеваю сообразить, что ответить:
– Выпей. Тут моя знакомая, она тебя угостит. – Он машет рукой в сторону полки со стаканами. – Мы столкнулись с ней в том другом отличном заведении, но затем, раз уж вечер стал походить на привет из прошлого, я решил, что нужно перебраться сюда. Тряхнуть стариной.
Внутри у меня все обрывается.
– Знакомая?
– Давняя подруга семьи.
Он кивком указывает на женщину, выходящую из туалета. Ей около сорока, может, сорок с небольшим. Крашеные светлые волосы. Это не какая-нибудь молоденькая девица, и меня накрывает волна облегчения, ведь Хардин, видимо, пьет с ней весь вечер.
– Я правда думаю, что нам лучше уйти, – не отстаю я и тянусь к его ладони.
Он отдергивает руку.
– Джудит, это Тереза.
– Джуди, – поправляет она.
– Тесса, – одновременно говорю я. – Приятно познакомиться.
Я выдавливаю улыбку и снова поворачиваюсь к Хардину.
– Пожалуйста, идем, – упрашиваю я.
– Джуди знала, что моя мать – шлюха, – говорит Хардин, и меня снова обдает запахом виски.
– Я этого не говорила, – смеется она.
Эта женщина одета не по возрасту: топ с глубоким вырезом и чересчур обтягивающие расклешенные джинсы.
– Еще как сказала. Моя мама ненавидит Джуди! – улыбается Хардин.
– Хочешь узнать, почему? – улыбается в ответ странная женщина.
Такое ощущение, что мне рассказывают шутку, понятную только им двоим.
– Почему? – спрашиваю я, не подумав.
Хардин бросает на нее предостерегающий взгляд и отмахивается от моего вопроса. Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не столкнуть его со стула. Не знай я, что он всего лишь пытается заглушить боль, так бы и поступила.
– Долгая история, куколка. – Джуди подзывает бармена. – В любом случае, судя по твоему виду, тебе не помешает немного текилы.
– Нет, не стоит. – Пить мне точно не хочется.
– Расслабься, детка. – Хардин наклоняется ближе. – Это не ты только что узнала, что вся твоя жизнь – чертова ложь. Так что расслабься и выпей со мной.
Мне больно за него, но алкоголь – не выход. Нужно вытащить его отсюда. Прямо сейчас.
– Замороженная «Маргарита» или со льдом? Тут тебе не какой-нибудь шикарный ресторан, выбор небольшой, – говорит Джуди.
– Я же сказала, черт возьми, что не буду пить, – рявкаю я.
У нее округляются глаза, но она быстро берет себя в руки. Я удивлена своей вспышкой не меньше, чем она. Слышу, как Хардин посмеивается, но не отвожу взгляда от этой женщины, которая явно наслаждается своими секретами.
– Ну ладно. Кому-то явно надо успокоиться.
Покопавшись в своей огромной сумке, она достает пачку сигарет и зажигалку и закуривает.
– Будешь? – Она предлагает сигарету Хардину.
Я смотрю на него, и он, к моему изумлению, кивает. Джуди тянется к нему за моей спиной и подает зажженную сигарету. Кто, черт возьми, эта женщина?
Отвратительная дымящаяся палочка оказывается между губ Хардина, он затягивается. Вокруг нас кружатся облачка дыма, и я, зажав рукой рот и нос, бросаю на него сердитый взгляд.
– С каких пор ты куришь?
– Я всегда курил. Пока не поступил в университет.
Он делает еще одну затяжку. Красный огонек на кончике сигареты меня бесит. Я выхватываю сигарету у Хардина изо рта и бросаю ее в его полупустой стакан.
– Какого черта? – кричит он, глядя на испорченную выпивку.
– Мы уходим. Сейчас же.
Я слезаю с барного стула, хватаю Хардина за рукав и тащу за собой.
– Нет, не уходим.
Он вырывается и пытается подозвать бармена.
– Он не хочет уходить, – поддакивает Джуди.
Во мне закипает гнев: эта женщина меня просто бесит. Я сердито смотрю в ее насмехающиеся глаза, едва видные за густым слоем туши.
– По-моему, тебя я не спрашивала. Не лезь не в свое дело, найди себе другого собутыльника. Мы уходим! – кричу я.
Она смотрит на Хардина в поисках поддержки, и тогда я понимаю, какая мерзкая история их связывает. «Подруга семьи» не станет так вести себя с сыном знакомой, который вдвое младше ее.
– Я же сказал, что не хочу уходить, – твердит свое Хардин.
Я испробовала все способы, но он меня не слушает. Последняя возможность – сыграть на ревности. Да, это удар ниже пояса, особенно учитывая его состояние, но он не оставил мне выбора.
– Что ж, – говорю я, с напускной внимательностью оглядывая бар, – если ты не отвезешь меня обратно в отель, придется попросить кого-то другого.
Мой взгляд останавливается на самом молодом среди посетителей бара парне, сидящем за столом в компании друзей. Я даю Хардину пару секунд, чтобы ответить, но он молчит, и я делаю шаг в сторону тех парней.
Уже через секунду Хардин хватает меня за руку.
– Нет, черт возьми, никуда ты не пойдешь.
Я разворачиваюсь и замечаю, что, торопясь меня удержать, Хардин опрокинул барный стул, который теперь неуклюже пытается поднять Джуди.
– Тогда отвези меня назад, – отвечаю я, склонив голову набок.
– Я напился, – говорит он, словно это оправдывает все происходящее.
– Вижу. Можно вызвать такси и доехать до «Гэбриэлз», а оттуда доберемся до отеля на одной из тех машин, что взяты напрокат. Я поведу. – Я молюсь про себя, чтобы эта уловка сработала.
Хардин бросает на меня недоверчивый взгляд.
– Уже все продумала, да? – ехидно бормочет он.
– Нет, но оставаться здесь – не вариант, так что либо ты расплачиваешься и увозишь меня отсюда, либо я уеду с кем-то другим.
Он выпускает мою руку из некрепкой хватки и подходит почти вплотную.
– Даже не думай мне угрожать. Я тоже запросто могу уйти с кем-нибудь другим.
Я чувствую болезненный укол ревности, но держу себя в руках.
– Давай, вперед. Иди домой с Джуди. Я знаю, что раньше ты спал с ней. Нетрудно догадаться, – бросаю я ему вызов, выпрямившись во весь рост.
Он переводит взгляд с меня на нее и слегка улыбается. Я вздрагиваю, и он хмурится.
– Было бы о чем вспоминать. Я уже почти ничего и не помню.
Он пытается успокоить меня, но его слова производят противоположный эффект.
– Ну так что? Кого выбираешь? – спрашиваю я, подняв бровь.
– Вот черт, – бурчит он, затем, пошатываясь, разворачивается к бару, чтобы заплатить за выпивку.
Такое ощущение, что он просто вытаскивает и кладет на стойку все содержимое своих карманов. После того как бармен забирает несколько банкнот, Хардин сует остальные деньги Джуди. Она смотрит на него, потом на меня и слегка обмякает, словно из нее выпустили весь воздух.
– Джуди говорит «пока», – бормочет Хардин, когда мы выходим из бара.
– Не упоминай ее при мне! – едва не взрываюсь я.
– Ты ревнуешь, Тереза? Черт, как же я ненавижу это место, этот бар, этот дом. Кстати! Хочешь посмеяться? Вон там жил Вэнс.
Хардин машет рукой в сторону кирпичного дома рядом с баром. Наверху горит тусклый свет, на подъездной дорожке припаркована машина.
– Интересно, что он делал в ту ночь, когда в наш дом заявились те гребаные солдаты.
Хардин шарит взглядом по земле и вдруг наклоняется. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он замахивается, держа в руке камень.
– Хардин, не надо! – кричу я и хватаю его за руку.
Камень падает и катится по тротуару.
– Пошло все к черту! – Он собирается потянуться за камнем, но я преграждаю ему дорогу. – К черту эту улицу! К черту этот бар и этот гребаный дом! К черту всех!
Пошатываясь, он выходит на проезжую часть.
– Если ты не дашь мне разрушить этот дом…
Хардин умолкает, и я, скинув туфли, бегу за ним через улицу, во двор дома его детства.
