Kitabı oku: «Загадка брошенной лодки»
Глава 1
ШКОЛА ВЫЖИВАНИЯ
Герасим с остервенением дернул за веревку.
– Не развязывается! – в сердцах воскликнул он. – Ну почему? Я ведь все совершенно правильно сделал.
И он вновь изо всех сил рванул на себя веревку.
– Значит, не все, – ехидно покосилась на него голубоглазая Варя и, тряхнув золотыми кудрями, добавила: – А впрочем, все правильно – какая фамилия, такие и узлы.
– Издевайся, издевайся, – пробурчал длинный тощий Герасим Каменев и, вцепившись в непокорный узел зубами, продолжил свою речь: – Бу-бу, бу-бу, бу-бу.
– А-а-а? – Варвара приложила ладонь к уху. – Не поняла. Повтори, пожалуйста, Герочка, для тупых.
Тот выплюнул узел:
– Не для тупых, а для глухих и грубых. Посмотрим, Варька, что у тебя с этой дрянью получится.
– У меня все нормально, – невозмутимо откликнулась девочка.
Она легонько дернула за свою веревку. Узел мигом развязался. Герасим от досады лишь крякнул.
– А у меня никак.
– Не надо было слюнявить, – хихикнула Варя. – У тебя, видно, слюна, как у ласточки. Суперцемент. Гнезда строить можно.
– Варвара, не хами, – отозвался Герасим. – Лучше делом помоги.
– Ну, Каменное Муму, – захлопала в ладоши Варвара. – С узлами у тебя, конечно, плохо, зато ты, оказывается, почти поэт.
Герасим скрипнул зубами, однако обстоятельства заставили его сдержаться, и он почти кротко произнес:
– Варька, как человека прошу: одолжи мне свою веревку. А то Бельмондо вот-вот явится. И если увидит, что у меня снова не вышло, заставит после обеда еще два часа с узлами возиться.
– Ловко у тебя, Мумушечка, получается! – воскликнула Варя. – Значит, я должна выдать за свой твой обслюнявленный узел и к тому же после обеда еще два часа с этим упражнением париться? А ты за мой счет на халяву проедешься.
– Ни о какой халяве речи нет, – с ходу заспорил Герасим. – Просто я сейчас на твоей веревке завяжу замечательный морской узел. Я уже понял, в чем заключалась моя ошибка.
Нельзя сказать, что его довод показался Варваре убедительным. Однако Герасим ее и не спрашивал, а попросту вырвал из рук веревку.
– Отдай! – кинулась к нему девочка.
Но поздно: Каменное Муму во мгновение ока соорудил узел.
– Отдай! – попыталась силой вернуть веревку Варвара.
– Дура! – взвыл Герасим. – Что ты наделала? Теперь мы и это не развяжем!
И на сей раз он оказался совершенно прав. Новый его узел был ничуть не податливей прежнего.
– Эх, Гера, – после нескольких безуспешных попыток Варвара отшвырнула на траву испорченную веревку. – Тебе бы сварщиком работать. Хотя нет, – уточнила она. – Если бы Бельмондо велел нам делать крепкие узлы, то у тебя бы они развязывались от одного дуновения ветра.
Герасим не успел возмутиться. К ним подошли ребята.
– Как идут дела? – бодро поинтересовался Сеня Баскаков.
– Фирма Муму веников не вяжет, – объяснила Варвара. – Как, впрочем, и остального. Этот урод, – она небрежно ткнула пальцем в тощего долговязого Герасима, – и свою, и мою веревку испортил.
Едва глянув на оба узла, Баск присвистнул:
– Ну, ты, Муму, у нас великий деятель науки и техники. Это же надо!
Опустившись на корточки, Сеня попытался развязать узлы. Сперва на одной веревке, потом на другой. Но и у него ничего не вышло.
– Медицина бессильна, – выпрямившись, развел руками Баск.
– Если уж Каменное Муму чего сделает… – усмехнулся толстый розовощекий Павел Лунин.
Герасим выпятил острый подбородок. Друзьям стало ясно: он приготовился к длительной полемике. И ожидания их оправдались.
– Между прочим, – зануднейшим голосом начал он, – второй узел затянул не я, а Варвара. – А у меня все было сделано правильно.
– Потом разберемся, – махнула рукой Варя. – Ребята, – она с мольбой посмотрела на вновь прибывших. – Надо срочно что-то делать. Сейчас сюда явится Бельмондо, и тогда уже не только Муму, но и мне придется после обеда вязать новые узлы…
– И наше купание в озере тогда накрылось, – договорил за нее Баск.
– Не у всех, а у них, – Луна указал пальцем сперва на Варю, потом – на Муму. – Мы-то свой зачетик по костру сейчас сдали. Зажгли с одной спички.
– Такую фигню, как костер, я бы тоже зажег вообще с половины спички, – немедленно заявил Герасим.
– Вот завтра, Муму, ты нам и продемонстрируешь свое умение, – впервые за все это время нарушила молчание черноглазая Маргарита Королева.
– Но сейчас речь не о том, – сурово оборвал ее Герасим. – Вы просто обязаны нам помочь.
– Я вижу только один выход, – сказал стоявший рядом с Марго Иван Холмский. – Сожрать в темпе обе эти веревки, пока Бельмондо не увидел.
– Зачем жрать? – удивился Баск. – Проще выкинуть.
И он зашвырнул обе веревки в густые кусты.
– За-ачем? – схватившись за голову, простонал Муму.
– Спокуха, – улыбнулся Сеня. – Сейчас мигом новые вам доставлю. Я видел: у Бельмондо в подсобке их целая коробка нарезана. Ждите.
И Сеня понесся по аллее к главному корпусу. Однако Герасиму и Варваре сегодня явно не везло. Исаак Наумович Капустин, которого за разительное сходство с известным французским актером абсолютно все называли за глаза Бельмондо, возник перед ребятами гораздо раньше отбывшего за веревками Баска.
– Ну? – обратился он к Варе. – Справились?
– Естественно, Исаак Наумович, – Варвара кинула на него поистине ангельский взгляд. – Сейчас покажу. Ой! – разыграла она полную растерянность. – А где же моя веревочка? Герка, отдавай.
– Я-то при чем? – с идиотским видом посмотрел на нее Муму.
Остальные ребята едва сдерживались от смеха.
– Ничего себе, ни при чем! – продолжала разыгрывать спектакль хитрюга Варвара. – Я же тебе как раз перед приходом Исаака Наумовича показывала, как правильно узел делать.
И она кинула еще один «честный» взгляд на Бельмондо.
– Она показывала! – с пафосом воскликнул Муму. – Это, Исаак Наумович, я ей показывал.
От такого натиска Бельмондо несколько растерялся и потряс головой. Именно в этот момент на лужайку с восторженным возгласом «Есть!» выбежал Баск.
– Ах, это ты, гад, наши веревки упер? – Варвара, не растерявшись, выхватила у него из рук добычу.
– Я? Упер? – вытаращился на нее Баск.
– А кто же еще, раз они оказались у тебя! – усилила натиск Варвара. – Тоже мне, шуточки! – разыграла она возмущение. – Мы как раз с Герасимом хотели Исааку Наумовичу свои узлы показать.
– Исааку Нау… – остолбенел Сеня, ибо именно в эту секунду наконец заметил присутствие Бельмондо. Мигом оценив ситуацию, Баск перестроился и с покаянным видом пролепетал: – Подумаешь. Ну, пошутил и вернул.
Варя тем временем завязала веревку в узел и, преданно глядя на Бельмондо, осведомилась:
– Правильно я сделала, Исаак Наумович?
Тот потянул за конец веревки. Узел развязался.
– Молодец, Панова. Зачет сдан.
Варя победоносно ухмыльнулась.
– Ну а ты, Каменев, – он перевел взгляд на Герасима.
У Каменного Муму был такой затравленный вид, словно его собирались вести на казнь.
– У меня, Исаак Наумович, уже было все хорошо завязано, – он пытался оттянуть час расплаты. – И на фига ты, Баск, его развязал?
– Да он сам развязался, – подыграл ему Сеня.
– Это потому, что было правильно завязано, – Герасим немедленно обернул ситуацию в свою пользу.
– Ясное дело, правильно, иначе бы не развязалось, – пришел ему на помощь Иван.
Муму исподлобья с надеждой покосился на Бельмондо. Вот хорошо бы свидетельств ребят ему оказалось достаточно. Однако тот, одарив его такой же улыбкой, как у подлинного Бельмондо, ответил:
– Ну, Каменев, если у тебя так хорошо получается, какие проблемы? Покажи еще раз свое искусство!
Герасим опять сник. Он совсем не был уверен, что «его искусство» понравится Бельмондо. Мрачно и медленно возясь с веревкой, он думал: «Видно, на роду мне сегодня написано в озере не купаться». В таком вот отчаянном настроении он и накрутил узел. Причем совершенно не задумываясь, что у него выходит.
– А действительно молодец! – к полной его неожиданности воскликнул Бельмондо.
Взяв из безжизненных пальцев Герасима веревку, он потянул за ее конец. Узел развязался.
– Ну, Каменев, – Исаак Наумович словно своим глазам не верил. – И, главное, всего за час освоил. Вот так бы всегда. Цены бы тебе не было. Ну-ка. – Он вытащил из кармана рубашки блокнотик. – Что у тебя с остальными узлами? Ага. Остался всего один двойной, и зачет будет. Может, сейчас и продемонстрируешь?
– Нет, потом, – решительно воспротивился Герасим.
– Ладно, – не настаивал Бельмондо. – До завтра дело терпит.
Со стороны главного корпуса протрубили в охотничий рожок. Это был сигнал к обеду.
– Пошли скорей, – мигом оживился Павел. – Есть хочу, умираю.
– Нашел чем удивить, Луна, – фыркнула Варя. – Лучше скажи, когда ты не хочешь есть.
– Идите, – отпустил их Бельмондо.
Вся компания быстрым шагом устремилась к столовой…
Иван, Герасим, Марго, Варвара, Павел и Сеня учились вместе в восьмом «А» классе экспериментальной авторской школы «Пирамида». Точнее, теперь они уже перешли в девятый и две недели назад, в начале июня, уехали вместе с большей частью своего класса в подмосковный лагерь. Впрочем, лагерь тоже назывался школой – «Школой выживания». Организовал его еще год назад учитель физкультуры Исаак Наумович Капустин вместе со своим старым другом – отставным военным биологом Карлом Луарсабовичем Тополем. Первый сезон «Школы выживания» прошел очень успешно. Все выжили и остались безумно довольны. Брали в «Школу выживания» только после окончания восьмого класса. Те, кто был младше, страшно завидовали счастливчикам.
Второй сезон едва не сорвался. Ибо в прежнем месте сдать территорию под лагерь отказались. Однако потом чьи-то родители нашли замечательную пустующую турбазу на берегу огромного озера под названием Лазоревое. Осмотрев местность, Исаак Наумович и Карл Луарсабович пришли к единодушному мнению, что места для их «Школы выживания» лучше не придумаешь. Как заметил по сему поводу Бельмондо, «от Москвы всего ничего, а глухо, словно в сибирской тайге».
К тому же озеро изобиловало множеством небольших островов, которые были совершенно необитаемы, как, впрочем, и сам берег озера, на котором располагалась турбаза. Все это идеально подходило для «итогового испытания». После трехнедельной подготовки на турбазе ребят по двое должны были высадить на островах. Там им и следовало выживать в течение трех дней, используя полученные знания. С собой участникам эксперимента разрешалось взять лишь минимум самых необходимых предметов и продуктов.
Предполагалось, что оба руководителя два раза в день, утром и вечером, будут инспектировать на катере состояние дел. Так что не выдержавший суровых условий «робинзон» мог попроситься обратно на базу. В общем, жизни участников ничего особенно не угрожало. Зато эксперимент сулил множество острых ощущений. И, естественно, шестеро друзей, называвших себя Командой отчаянных, с нетерпением ждали этой поездки.
Верней, с нетерпением ждали пятеро – Иван, Павел, Сеня, Марго и Варвара. Шестой, Герасим, в глубине души как раз скорее завидовал тем одноклассникам, которых не пустили родители, ибо вообще не переносил походных условий и любил жить в комфорте. Тем более ему совершенно не улыбалось «где-то там под кустом выживать». Каменное Муму предпочитал просто жить, желательно со всеми удобствами: кроватью, горячей водой, вкусной пищей и, главное, без комаров. Потому что с комарами Каменное Муму ужиться никак не мог. «У нас с этими тварями несовпадение взглядов, – объяснял он. – Я их ненавижу, а они, наоборот, меня очень любят».
Короче, ехать он никуда не хотел. И усиленно намекал родителям, что, мол, многие предки запрещают такие опасные поездки. Но номер не прошел. Если мать и впрямь немного колебалась, то дедушка Герасима, Лев Львович Каменев, которого Павел метко прозвал Львом-в-квадрате, решительно заявил: «Мой внук поедет! Иначе он никогда не станет настоящим мужчиной. Вы из него и так почти сделали размазню». И вопрос с Герасимом был решен.
Нельзя сказать, чтобы Каменное Муму сильно из-за этого горевал. Друзья-то все ехали. Значит, по крайней мере, пол-лета проведут вместе, а не как в прежние года, порознь. Однако Герасим предпочел бы совместный отдых в более цивилизованных условиях.
Но всего в жизни сразу никогда не получишь. Поэтому теперь Муму как мог приспосабливался к условиям жизни в «Школе выживания». И, разумеется, постоянно ворчал, а Варя, естественно, то и дело над ним подтрунивала. Вот и сейчас, уже на подходе к столовой, ехидно осведомилась:
– Герочка, как это тебе удалось завязать нужный узел?
– Легко, – небрежно бросил Каменное Муму, хотя на самом деле собственный успех оставался для него совершеннейшей тайной.
Столовая располагалась в главном корпусе бывшей турбазы. Это было круглое двухэтажное здание. Низ занимали столовая и кухня, верх прежде отводился под различные административные помещения, которые теперь за ненадобностью практически пустовали. Луна все прибавлял и прибавлял шаг – запах еды властно манил его.
– Пашка, – едва поспевала за ним Варя, – не понимаю, как ты при таком аппетите собираешься выжить на необитаемом острове?
– А ты не расстраивайся, – весело улыбнулся Павел. – Если боишься за собственную жизнь, то учти, что я не людоед.
– Так многие говорили, – с мрачным видом изрек Муму. – А когда после кораблекрушения им жрать нечего становилось, тогда и… – и выдержав выразительную паузу, он добавил: – Знаете, сколько людей съели?
– Герка, что ты несешь! – поморщилась Маргарита.
– Это не я несу, а вы просто темные люди и ничего не знаете, – в голосе Каменного Муму послышались назидательные интонации. – Между прочим, юнг на корабли зачем брали?
И он выжидающе посмотрел на Марго.
– Ну, – откликнулась девочка, – их в плавании обучали всему. Юнги готовились стать настоящими матросами.
– Это кому везло, – загробным голосом продолжал Герасим. – А кому не везло, те не готовились, а из них, наоборот, готовили.
– Герка, – Марго строго свела к переносице густые черные брови. – Что тебя разобрало перед обедом такие гадости сочинять?
– И не думаю сочинять, – откликнулся тот. – Это исторический факт. Собственными глазами читал.
– Понятно, – хохотнул Павел. – Муму внес хорошее конструктивное предложение. Кого из нас выбираем юнгой?
– Естественно, тебя, Паша, – мигом отреагировала Варвара. – Ты у нас большой, толстый. На всех хватит.
– Правильно! – засмеялся Иван. – Герка, правда, еще выше Луны, но слишком уж тощ. Одна кожа да кости.
– Невкусно, – кивнула Варвара.
– Ясное дело, – на сей раз горячо поддержал ее Каменное Муму. – Я несъедобный.
– Не совсем точно, Герочка, – внесла поправку Варя. – Ты невыносимый.
– Вот уж кто бы молчал, – с ходу завелся Герасим. – И это после того, как именно ты, Варвара, мне чуть все дело с узлами не загубила.
– Я загубила? – захлебнулась от возмущения девочка.
– Ребята, – спешно вмешался Павел, – давайте не портить друг другу аппетит. А все ссоры оставим до «тихого часа».
– Вот еще! – запротестовала Варвара. – Купание портить. А что касается твоего аппетита, Луна, тебе даже полезно немножко его отбить.
– В корне неправильно, – покачал головой Павел. – Неужели не понимаешь? Я наедаюсь впрок. Как верблюд. На три дня вперед.
– Во дур-рак, – Варвара покрутила пальцем у виска. – Учти: чем больше ты сейчас лопаешь, тем сильнее будет хотеться есть потом…
– Ты чего, Варька, – ткнув ее пальцем в плечо, ухмыльнулся Баск. – Наоборот, пускай лопает. Нам же больше потом достанется. Мы ведь его юнгой выбрали. Кстати, Герка, – перевел он взгляд на Каменное Муму, – в твоих книгах было написано, хорошо ли кормили юнг перед кораблекрушениями?
– А то, – кивнул Герасим.
– Ну, все. С меня хватит, – сказала Марго и первой вошла в столовую.
Едва ребята переступили порог и оказались в гулком зале, им преградил дорогу широкоплечий мужчина.
– Семен, – требовательно обратился он к Баску. – Доложи обстановку.
– Да все нормально, дядя Вася, – скороговоркой отозвался тот.
– А я уж тебя обыскался, – с волнением произнес тот. – Почему в столовую опаздываешь?
– Зачет по кострам сдавали, – объяснил Сеня.
– Ладно, – успокоился дядя Вася. – Свободен. Иди ешь.
И он направился к столу, за которым сидели преподаватели. Сеня тяжело вздохнул.
– Вот привязался, – пожаловался он ребятам. – Говорил же предку: не нужна мне тут никакая охрана. Меня никто из его врагов в этой глуши не найдет.
– Если кому надо, везде найдут, – усаживаясь за стол, возразил Герасим. – Только кому ты нужен?
– Вот именно, – поддержал его Баск. – Даже в «Школу выживания» по-человечески нельзя съездить.
Отец Сени Баскакова, Виталий Семенович, был крупным бизнесменом и занимался нефтью. А так как крупный бизнес – дело рискованное, то Баскаков-старший, естественно, очень беспокоился о безопасности семьи и, в частности, Сени. В обычную школу его из загородного дома возил все тот же водитель-охранник дядя Вася. И в «Школу выживания» он отправился вместе с Баском.
Сеня, конечно, пытался протестовать:
– Это что же, дядя Вася со мной и на остров выживать увяжется?
– Ясное дело, – строго ответил ему отец.
Но мужественный Баск продолжал бороться, и в результате было решено: на необитаемый остров дядя Вася с ним не поедет, лишь дважды в день будет приплывать туда вместе с Бельмондо для инспекции. Баск и тому был рад: все же не так унизительно. Правда, первые дни после приезда в «Школу выживания» водитель-охранник тенью ходил за Сеней, чем страшно раздражал не только своего подопечного, но и его друзей. Однако, убедившись, что жизни Баска вроде бы ничего не грозит и «посторонних подозрительных элементов» в округе не наблюдается, дядя Вася поубавил рвение и переключил основное свое внимание на молодую преподавательницу английского языка Аделину Ивановну, которая в «Пирамиде» была классной руководительницей десятого «А», а здесь жила в корпусе девочек и приглядывала за ними.
Сейчас, в столовой, от Вариного зоркого взгляда не укрылось, что дядя Вася сидит именно рядом с англичанкой.
– Сеня, – ухмыльнулась Варвара. – Если так дальше пойдет, боюсь, у тебя скоро будет не один охранник, а два.
– Пущай друг друга лучше охраняют, – отмахнулся Баск. – А я пока отдохну от этого навязчивого сервиса.
Дядя Вася как раз шепнул что-то на ухо Аделине Ивановне, та засмеялась.
– Нет, Сеня, – тут же прокомментировала происходящее Варя. – Я вполне серьезно.
– Ребята, сегодня соляночка! – громко и радостно воскликнул Луна.
– Кушай, кушай, юнга, – откликнулся Сеня.
Луна охотно последовал его совету. Смолотив свою порцию солянки, он съел еще половину порции Герасима, ибо тот заявил, что терпеть не может тушеную капусту.
– Вот попадем на необитаемый остров, – властно придвинул к себе его тарелку Павел, – тогда посмотрим, что ты можешь терпеть, а чего не можешь.
Каменное Муму промолчал, однако это было лишь временное затишье. Едва на третье подали бананы и компот, как он заявил:
– Я требую паритета. Луна, гони мне быстро один банан и половину компота.
– Ни фига, – Павел тут же очистил и засунул в рот второй банан.
Еще не прожевав его, он принялся судорожно поглощать компот.
– Это называется: умрем, но не отдадим врагу ни пяди родной земли, – Варя с большим интересом наблюдала за маневрами Павла. – Ты, главное, не лопни.
– Во! – заржал Сеня. – А то нам придется Герасима вместо тебя юнгой выбирать. А от него какая же польза. Даже солянку не ест. Рябчиками его, что ли, откармливать.
– Против рябчиков ничего не имею, – заявил Муму.
– Съесть-то он съест, да где ж их взять, – перефразировала известный анекдот Варвара.
Поняв, что «паритета» добиться не удалось, Герасим деловито осведомился:
– Давайте договоримся, где и когда назначаем встречу.
Раскрасневшийся сильнее обычного, Луна взглянул на часы:
– Через тридцать пять минут возле большой сосны.
– Рядом с дырой в заборе? – уточнила Марго.
– Естественно, – кивнул Павел. – Только, девчонки, постарайтесь, чтобы никто не заметил, а главное, чтобы никто больше не увязался.
– Сами постарайтесь и не учите нас с Марго жить, – огрызнулась Варя.
– Мы-то как раз все умеем, – выпятил острый подбородок Герасим.
– Да-а, – протянула Варя. – Ты Мумушечко Каменное, умеешь. Кто это у нас в прошлый раз чуть Бельмондо на след не навел?
Муму нервно передернул костлявыми плечами. «В прошлый раз», о котором теперь столь бестактно и, по мнению Герасима, совершенно не к месту упомянула Варвара, Команда отчаянных решила предпринять ночную вылазку на берег озера, разжечь там костер и испечь стыренную на кухне картошку.
Жребий тырить картошку выпал Каменному Муму. Не придумав ничего лучшего, он просто заявился на кухню, где решил действовать по обстоятельствам. Они сразу сложились не в его пользу. То есть нельзя сказать, что повариха Мария Васильевна не обрадовалась появлению Герасима. Едва увидав его, она сказала:
– Давай, давай, дежурный. Вон сколько посуды скопилось. Сейчас мыть поможешь. И в другой раз не опаздывай. Иначе до обеда не управитесь. Где остальных-то носит?
Герасим кинул лишь беглый взгляд на груду посуды и тут же пришел к выводу, что столь трудоемким способом внедряться на кухню ему не хочется.
– Марья Васильевна, я сегодня не дежурный, – поспешил он внести ясность.
– А чего тебе тут надо? – поинтересовалась повариха.
– Да я… вот… тут… – Муму никак не мог изобрести убедительного предлога и переступал с ноги на ногу.
Пышная Мария Васильевна внимательно на него посмотрела и жалостливо произнесла:
– Тощий-то какой. Одна кожа да кости. Голодный небось? Добавки к завтраку хочешь?
– Да я… да нет, – пролепетал Муму, однако сердобольная повариха считала теперь просто священным долгом поддержать силы в этом, на ее взгляд, «несчастном парне, которого дома, наверное, недокармливают».
– Садись! – И она властно указала на табуретку.
Герасиму ничего не оставалось, как последовать приказу. В следующий миг перед ним стояла огромная глубокая тарелка гречневой каши с молоком и еще одна, мелкая, с манными биточками, щедро политыми вишневым сиропом.
При виде всего этого великолепия Герасим горько пожалел, что не согласился сразу мыть посуду. Организм его с самого раннего детства был устроен как-то так, что утром категорически отказывался принимать пищу. По семейным преданиям Каменевых, маленького Муму кормили с песнями, сказками и прочими отвлекающими маневрами, благодаря которым в него иногда удавалось запихнуть ложку-другую жидкой каши. До сих пор он утром мог съесть лишь кусок печенья с чаем. Зато к обеду в нем что-то включалось, и он с лихвой восполнял упущенное.
Однако до обеда было еще далеко. К тому же Герасим только что съел в столовой булочку. А главное – даже если и не принимать во внимание отсутствие аппетита, Герасим терпеть не мог гречневую кашу с молоком, а вчерашние манные биточки с сиропом были вообще особой песней. Даже всеядный Луна, у которого от свежего воздуха аппетит достиг поистине устрашающих размеров, отколупнув за ужином маленький кусочек манного чуда, категорически заявил:
– Это, ребята, несъедобно. Никому не советую.
И остальная часть Команды отчаянных охотно с ним согласилась.
Повариха нерешительность Герасима истолковала по-своему.
– Ты не стесняйся, парень, – с чувством обратилась она к нему и, мысля вслух, осуждающе добавила: – Набрали доходяг и еще на выживание спытывать собираются, изверги. А ты ешь, ешь. Набирайся силов.
«Вот уж, боюсь, после этого у меня «силов» не прибавится», – Каменное Муму трагически взирал на угощение. От одного вида биточков и каши его начало мутить, однако он понимал: отказ от даров приведет к полному разрыву дипломатических отношений с Марией Васильевной, и тогда на картошке можно ставить крест, а ему, Герасиму, насмешек от Варвары и так хватает выше крыши. «Нет уж, – мужественно решил он. – Раз так получилось, придется нести свой крест до конца!»
Выдавив из себя: «Спасибо, Мария Васильевна, очень кстати» – он, стараясь действовать автоматически, принялся за кашу. Любой из хорошо знавших Герасима без труда прочел бы сейчас на его лице: «приказано выжить!» Повариха, однако, Герасима почти совсем не знала, а потому ничего тревожного в глаза ей не бросилось.
Каменное Муму еще втайне надеялся, что крест придется нести не до самого конца. «Вдруг, например, ее сейчас кто-нибудь позовет, – с мукой глотая кашу, думал он. – Тогда я все это по-тихому выкину, потом прихвачу картошечки из мешка, и только меня здесь и видели».
Муму мечтал, чтобы повариха покинула кухню, прежде чем дойдет очередь до биточков. Однако, на его беду, сердобольная женщина объявила:
– Пока дежурные не пришли, пожалуй, сама посудой займусь, чтобы времени не терять. А ты кушай.
Герасим, проклиная миг, когда ему пришло в голову официально явиться на кухню, колупнул ложкой биточек и чуть не подавился: в кухонном окне возникли улыбающиеся физиономии Варвары и Марго. Те, в свою очередь, заметили, что лежит на тарелке Герасима. Глаза у обеих сделались квадратные, и Каменное Муму понял: в ближайшие два дня покоя ему от них не будет. Ох как ему в этот момент хотелось запустить в девчонок биточками, однако, сделав над собой последнее усилие, он их доел.
– Ну, сыт? – участливо осведомилась повариха.
– Спасибо.
Видимо, Герасим улыбнулся столь кисло, что девчонки за окном прыснули и немедленно исчезли.
– Мария Васильевна, – Муму решился наконец перейти к главной цели визита, – а немножко картошечки можно?
– Изверги, – вновь завела свое повариха. – Это ж надо придумать, чтобы дети насильно выживали в мирное время. Ты, парень, только сырую не ешь, – с беспокойством проговорила она. – Плохо станет. Давай я лучше тебе отварю.
– Не станет, – с апломбом заявил Герасим. – Это в нашей семье диета такая. Дедушка изобрел. А он у меня ученый. Доктор наук.
Лев-в-квадрате и впрямь был доктором наук, но только в области физики и к поеданию сырой картошки никакого отношения не имел.
– Я, конечно, женщина старая и в чужие дела не вмешиваюсь, – по-своему восприняла новую информацию Мария Васильевна, – но ты все-таки дедушке своему от меня передай: именно через эту сырую картошку ты такой тощий и есть.
– Значит, не дадите? – Герасим прикинулся обиженным.
– Да бери, если хочешь. Мне не жалко.
Муму, пока повариха не передумала, набрал в полиэтиленовую сумку изрядное количество картошки.
– Большое спасибо.
Тут, на его удачу, в кухню наконец ввалились дежурные, и он, по-английски, не прощаясь, смылся.
По поводу биточков опасения Каменного Муму полностью оправдались. Марго-то ладно. Она вообще не отличалась особенной вредностью, а вот Варвара разгулялась вовсю. Трагизм положения усугублялся тем, что при одном лишь упоминании о биточках у Герасима начинались спазмы в желудке. Но самое драматическое произошло ночью, когда Команда отчаянных, вооруженная с трудом добытой картошкой, в кромешной тьме пробиралась к лазу в заборе, которого на этот раз им так и не суждено было достигнуть, ибо Герасима угораздило свалиться в густые заросли крапивы.
Если бы еще он свалился молча. Но нет: он принялся так вопить, будто не в крапиву упал, а крокодила увидел. И хотя от спальных корпусов ребята находились уже довольно далеко, Герасима все равно услышали. На беду Команды отчаянных, Исаак Наумович и Карл Луарсабович как раз перед сном совершали ночной обход территории. И, разумеется, рев обстрекоченного Герасима вызвал у обоих руководителей неподдельный интерес.
– Стой, кто идет? – гаркнул Карл Луарсабович.
– Сопротивление бесполезно! – добавил Бельмондо. – Руки вверх! Иначе стреляю.
Герасим мигом забыл о боли и замер в своей крапиве. До него донесся шепот Павла:
– Ребята, быстро в кусты.
Команда отчаянных в темпе последовала приказу и затаилась в густых зарослях орешника. На тропинке почти тут же возникли темные силуэты двух руководителей.
– Кто тут? Выходи! – снова послышался властный окрик Карла Луарсабовича.
И, на счастье ребят, нечто из кустов действительно вышло. Это была большая лохматая собака. Держась на безопасном расстоянии от мужчин, она грозно зарычала и резко кинулась прочь.
– Со-обака, – ошалело протянул Бельмондо.
– Да небось из деревни, с той стороны озера, – судя по тону, не особенно удивился его напарник.
– Полагаешь, она так орала? – спросил Бельмондо.
– Полагаю, с кошкой подралась, – откликнулся Карл Луарсабович.
– Слава богу, что так, – выдохнул Бельмондо. – А то если бы кого постороннего поймали, этот Василий устроил бы нам тут операцию «Буря в пустыне».
– Василию ни слова, – предупредил друга Карл Луарсабович. – Иначе он все испортит. Так он и поверит, что это была собака.
И они ушли. Ребята кинулись к спальным корпусам, и вовремя. Едва они забрались в постели, как Бельмондо и Карл Луарсабович, решив, видимо, на всякий случай подстраховаться, нагрянули с проверкой. Сперва в корпус мальчиков, потом – к девочкам. Но так как все оказались на месте, руководители «Школы выживания» окончательно успокоились.
Рано утром Луна растолкал Герасима.
– Жми за картошкой.
– Опять в крапиву? – подскочил на кровати Муму.
– Иначе снова отправишься биточки есть, – сурово проговорил Иван.
– Тогда уж лучше в крапиву, – тяжело вздохнул Герасим.
