Kitabı oku: «Шарусси», sayfa 2
В самую возвышенную минуту восхищения Гука решила, что романтики с нас на сегодня достаточно, задрала хвост и с блаженным выражением на морде облегчилась. По улице, гонимый слабым ветерком, поплыл узнаваемый запашок. Кэпит за одно мгновение обрёл много общего с моей родной эрией.
– Ну, ты и… – печально вздохнула я. – Не могла пораньше? Только в стены вошли!
Пока я пыталась понять, куда припрятать удобрение, меня окликнули.
– За углом бочка и совок, – подсказал приятный мужской голос.
– Да, спасибо, – я собралась сделать шаг к обозначенным предметам и напряжённо замерла.
Знакомое ощущение в груди от узнавания не-совсем-человека заставило пропустить вдох.
– Ты действительно совсем молодая Хранительница, – по-доброму ухмыльнулся незнакомец, подходя ближе. – Я почувствовал тебя ещё на подходе к городу.
Значит, сразу на «ты»? И сколько ему, интересно, лет?
– Я ещё не всегда могу понять, чего хочет Шарусси, – не чувствуя за собой никакой вины, я всё-таки направилась к бочке с навозом, искоса следя за мужчиной.
Местный хранитель выглядел опрятно и привлекательно, явно не пренебрегал физическими упражнениями и следил за питанием. Мягкие светлые волосы он зачёсывал на левый пробор, нос имел прямой, без следов переломов, над квадратным подбородком улыбались пухлые губы. Возможно, если измерить его лицо по золотому сечению, я получила бы идеальное соотношение черт.
Хранитель без лишних слов перехватил повод, деликатно удерживая лошадь от близкого знакомства с клумбой, и продолжил разговор:
– Да, знаю. Все мы проходили через это. Что привело тебя сюда?
– Решила познакомиться с миром до того, как выберу место вечного покоя. —Развалившиеся экскременты тяжело поддавались транспортировке в бочку, особенно на фоне разговоров о высоком.
– То есть, ты выбрала смерть? – не понял моего юмора Хранитель, важно подобравшись и, очевидно, приготовившись что-то возразить.
– Это была ирония, – пояснила я. – Просто путешествую, чтобы набраться опыта.
–А, – понимающе кивнул он и с любопытством осмотрел меня от макушки до пят, хотя, ручаюсь, он уже изучил всё, что мог. – Называйте меня Тэср, будем знакомы? И без официоза, ладно?
Я закончила с уборкой и смочила руки спиртовой настойкой, чтобы без уколов совести пожать его протянутую ладонь.
– Называйте меня Борна, будем знакомы.
– Теперь, когда с формальной частью покончено, не против, если я составлю тебе компанию и покажу здесь всё? – На мои подпрыгнувшие брови он отреагировал дружелюбно, без тени сочувствия или превосходства: – Ты, похоже, не знаешь… Визит хранителей – это очень ответственно. Обычно устраивается официальный приём и гостя встречают с почётным караулом.
«Что ж вы самоучитель какой не издадите?!» – про себя выругалась я. Аброр и словом не обмолвился о профессиональном этикете. Может, мне надо во все кэпиты весточку отправить во славу меня? Или там, в Унию магов наведаться и отметиться в каком реестре?
– А можно обойтись? Я совсем к такому не готова.
– Можно, – обрадовал мужчина и снова показал ровный ряд белых зубов. – Но я обязан пригласить тебя остановиться в замке, накормить изысканным ужином и познакомить с Правителем.
– И я обязана согласиться? – с ужасом уточнила я, поддаваясь харизме собеседника. Пленяющие интонации, сдержанные жесты. Тэср определённо начинал мне нравиться с первых минут знакомства, особо не прикладывая к тому усилий.
– Хотя бы на два пункта из трёх.
– Можно без Правителя? – я не особо надеялась на удачу, но поспешила предложить наиболее комфортный для себя вариант.
– Вот без него никак, – хохотнул Тэср. – Привыкай, Борна, Хранитель – высокий титул, обязывающий, и Правители станут твоими регулярными собеседниками. Ну так что?
– Раз так, – задумчиво протянула я, – тогда соглашусь на всё предложенное. Хоть сэкономлю.
– Это одна из причин, почему хранители стараются скорее осесть на свободной территории, – поддержал мужчина. – Без денег долго не погуляешь. Прошу.
«Не основная, надо заметить» – ухмыльнулась про себя, памятуя, что без связи Правитель-Хранитель последнему уже нигде не осесть.
Тэср развернулся и широким жестом пригласил следовать за ним. Я поощрила Гуку сушкой, и мы поравнялись с мужчиной. Ширины улицы хватало как раз на троих, и пойди нам кто навстречу, пришлось бы посторониться. Ободрённая лёгким знакомством, я сама продолжила беседу:
– Я решила подрабатывать по эриям, протяну.
– Понятно. Но это скудный хлеб, и всегда нужно правильно выстроить маршрут, чтобы не остаться ночевать в лесу. Ты же знаешь, что тебе необходимо остерегаться ночных стражей?
– Знаю. Я осторожна.
– Три месяца назад волки загрызли одного из нас. Напали средь бела дня и разорвали в клочья. И это не просто байки: волки нас не слушают, они нас ненавидят.
– Да, мне рассказали.
– М, – воодушевился переходом Тэср. – И кто же?
Я на мгновение замялась, прикидывая, стоит ли выдавать начальный пункт отправления, но своевременно сообразила, что ложь не скрыть от опытного хранителя, скорее это на корню испортит отношения.
– Хранитель Аброр из Кэпита Рубдок. Он немного ввёл меня в курс дела, кое-чему научил.
– Так ты пришла с запада, – тут же сориентировался он.
– Я жила в эрии Норкд – с северо-запада.
– И чем славна ваша эрия?
Я покосилась на идущего рядом Хранителя. Тот действительно выглядел увлечённым, его глаза отзывчиво блестели, отражая закатное солнце. Я улыбнулась, предвкушая последующее замешательство:
– Сладкой хурмой и пышными свадьбами.
Нет, а на что он рассчитывал? Будь она хоть чем-то значима, уж неужели он бы не услышал о ней раньше?
– Шутишь? У вас же в Рубдоке железо добывают.
– Это в северных эриях, в моей – хурма и свадьбы.
Тэср будто призадумался, каким боком можно продолжить светский разговор ни о чём, но сдался и свернул на более плодовитую тему:
– Я давно не видел Аброра, года три или четыре. Как он жив?
– Мы не особо сблизились, – тут точно ни к чему кривить душой, личные симпатии для взрослых людей почти ничего не значат. – Жив и ворчит по делу и без. Без дела даже чаще.
– Старый он, – понимающе хмыкнул Тэср и внезапно указал в сторону. Я машинально проследила за направлением. – Смотри, вот если двигаться прямо по этой улице, там будет торговая площадь, если свернёшь по указателю направо, то выйдешь к театру, библиотеке и Университету, а если налево – там лавки целителей, зельеваров, травников. Они у нас отказались на рыночной площади брать землю в наём, прячутся по переулкам.
– Потому что дорого? – невпопад уточнила я, не имея ни малейшего представления о расценках на землю и мастерские.
– Если бы. Шумно им и свидетелей много.
– Я думала, в толпе проще затеряться.
– Не все посетители любят толпу.
Я промолчала, признавая правоту Хранителя. Сильные мира сего предпочитали в высшей степени щепетильное отношение к своим персонам, индивидуальное, как принято говорить в образованном обществе. Такие избегали толпу не потому, что не признавали, а потому что даже в ней становились объектом повышенного внимания.
По мере продвижения к центру улицы раздавались вширь, жилые дома сходили на нет, а горожан встречалось всё больше. Хранителю почтительно кланялись, награждали восхищёнными взорами, мне же доставались недоумение и любопытство. Вообще, неопрятно выглядящие женщины рядом с красивыми мужчинами всегда удостаиваются таких взглядов, по умолчанию видимые в качестве нелепого сопровождения. Посмотрела бы я на них после десяти часов по шляху.
– Я заметила, что почти никто не вешает обереги на дверях. Почему? Жители не боятся нечисти и нежити?
– Пока я жив, им нечего бояться, – с гордостью заявил Тэср, но тут же откинул браваду: – Это только здесь, в Кэпите, в эриях я не могу контролировать ситуацию регулярно. Там дома, как и положено, защищены оберегами, эрийцы вышивают защитные символы на одежде, и пришлые маги и ведьмы ставят сезонную защиту. Как и везде, сама понимаешь.
Понимаю, у самой в мешке лежат расшитые вещи. А мой любимый красный, широкий пояс, который мне был совершенно ни к чему в приключениях, но оставить его дома совесть не позволила, расшивала ещё бабуля. На самом деле – и многие эрийцы это знали – силу имел лишь рисунок, сотворённый хранителем или одарённым. Любая домашняя вышивка или деревянный брусок с защитным символом у крыльца давали не более, чем успокаивающий эффект, если их создавал обычный человек.
За разговорами и обзорной экскурсией мы добрались до трёхэтажного замка из белого камня с единственной башней, зато с острой крышей и флагштоком, как на гравюрах. Гуку я лично проводила в просторную, пронизанную светом, конюшню с благоухающим сеном в денниках.
– Кормить уже можно? – заискивающе спросил писклявый голосок.
Я посмотрела вниз, откуда доносился звук, и увидела перед собой маленького нечистика с конскими ушами и копытцами. Ух ты, вазила!
Вазилы, не смотря не свою малоприятную внешность, которой они страшно стеснялись, ничем дурным не занимались и нарочно впечатлительных не пугали, но по привычке старались не попадаться на глаза посторонних. Пользу эти нечистые духи приносили колоссальную, ухаживая и леча лошадок в той конюшне, какую выбирали своим пристанищем, поэтому их старались подманить любыми способами. Только шли вазилы не ко всем подряд, покровители лошадей остерегались злых и жестоких людей, оттого часто выбирали маленькие конюшенки на одну-три головы, где хозяева относились к животным, как к своим детям.
Я тепло улыбнулась духу, радуясь неожиданной встрече. Пругор нравился мне всё больше и больше.
– Да, уже можно. И воды ей дайте, пожалуйста.
– А морковку ваша красавица любит?
Редкая лошадь не любит морковь, и вазила прекрасно об этом знал, задав вопрос для поддержания разговора.
– Обожает, – подмигнула я смельчаку, и тот ожидаемо зарделся.
Стеснительные они все, как один. У нас такой же жил, чуть заговори с ним – весь багровел и смотрел в пол, а едва получал задание, стремглав улепётывал.
Вазила навеял воспоминания о родном доме. Когда-то давно наша семья занималась конюшенным хозяйством, немного разводили на продажу, обучали молодняк основам поведения, сдавали лошадок в найм для работ в поле – всего понемногу. Семейное дело пришло в упадок, когда от старости скончалась бабуля. Родители хуже справлялись с управлением, пошли убытки и долги. Мне стукнуло шестнадцать, когда папа погиб на охоте. Оставшись вдвоём, мы с мамой не потянули пятнадцать голов, и она настояла на продаже. Мы отдали последнего жеребца незадолго до её кончины. Мама пережила папу почти на год и, измученная тоской, ушла следом за ним. Истаяла. Тогда же исчез и вазила.
Шарусси недовольно заворочалась, потревоженная ненужным, бессмысленным чувством, но я взбрыкнула. Болезненные, но важные чувства заменять на бесцветные обрывки памяти я не соглашусь.
Тэср, дожидающийся меня при входе, улыбался своим мыслям.
– Что? – спохватилась я.
– Ничего.
Конюшня располагалась в колодце замка, поэтому мы быстро преодолели пролёт и ступили под крышу. Я ожидала увидеть помпезные родовые украшения, картины с мой рост, сызмальства впитав идею о том, что замки украшают именно так, по-богатому. Но, к моему облегчению, ничего подобного и близко не наблюдалось: маленькие, идеально чистые внутренние окна, выходившие во двор, почти не давали естественного освещения, поэтому каменный коридор тонул в приятном полумраке магических светильников, имитировавших крупные факелы. Они тянулись по гладким стенам ровными рядами и, в отличие от настоящих, не чадили. Я посмотрела под ноги и не обнаружила следов разнесённого сена, словно его только подмели.
– И всё-таки? – не отставала я. Изгиб губ Тэсра намекал на подвох.
Хранитель окинул меня придирчивым взглядом и резюмировал:
– Всегда радуюсь, когда встречаю хорошего человека.
– А, тогда засчитано, – рассмеялась я.
– Что именно?
– Комплимент засчитан.
– Так у меня плюс очко? – мужчина тоже засмеялся.
– Плюс два, – припомнила я начало знакомства.
– А я уже распорядился отнести твои вещи в комнату, – добавил он, так и оставляя наготове прищур хитрых глаз. Голубых, как топаз.
– Ну, такими темпами ты в мгновение ока обойдёшь всех соперников.
– Смею надеяться, – Тэср подхватил мою руку на подлёте к волосам и поцеловал костяшки пальцев. – Борна, я искренне рад этой встрече. Через пару часов прислуга проводит тебя за стол, а пока позволь откланяться, меня ещё ждут дела.
Я обернулась на мелькнувшее за спиной скользящее движение – мягкая подошва туфель делала шаги прислуги беззвучными. Девушка робко поклонилась. Я кивнула ей и вернулась к Хранителю.
– Да, конечно, увидимся.
Я поправила выбившуюся прядь, когда Тэср скрылся за поворотом коридора, и вскользь посмотрела на руку. Светлый след на безымянном пальце стал почти незаметен.
Принять ароматную ванную, до краёв наполненную горячей водой, после месяца остывших бань, рек и скудных тазиков на постоялых дворах стало верхом блаженства. Я сидела в бадье бесконечно долго, пока кожа на подушечках пальцев не разбухла. Щедрое предложение Хранителя окупило себя с лихвой, пусть даже их Правитель страшный самодур, а обед окажется из одного блюда и то постного. Просушив волосы мягким полотенцем, я звездой упала на двуспальную высокую кровать, с упоением вдохнула запах свежего белья и задумалась о том, что жизнь с Шарусси может получиться довольно занимательной. Чем не развлечение – чередовать прогулки по эриям с замковыми удобствами? Опасно? Да, похоже, легко будет не всегда, но к возможной гибели я относилась философски ещё до последнего дня рождения. Единственное, я бы не хотела сильно мучиться при смерти. Низкий болевой порог причинял немало дискомфорта в жизни, что уж говорить о смерти.
Проводить к ужину меня вызвалась та же молоденькая прислужница, что ранее показывала комнату и забирала в прачечную грязные вещи. Девушка покладисто дождалась, пока я зашнурую корсетный пояс поверх моего единственного платья, и услужливо пригласила следовать за собой.
Замок не плутал коридорами и секретными лестницами, мы скоро добрались до главного холла и спустились с третьего на второй этаж. Этой части жилища владельцы и мастера декора уделили больше внимания, нежели проходной близ конюшни. По полам стелились бордовые с золотым кантом ковровые дорожки, стены украшали витиеватой ковки канделябры и десятки миниатюрных картин с пейзажами и незнакомыми мне лицами, совсем не похожими на типичных обитателей замка, из чего я заключила, что здесь ценилось именно искусство. Отсутствие нарциссических проявлений окончательно примирило меня с предстоящим знакомством с Правителем Пругора.
Однако, в столовой меня дожидался лишь Тэср. Это я выяснила на подходе, специально прислушавшись к Шарусси.
Прислужница, ступавшая впереди, остановилась, подождала, когда я нагоню её и затем, предварительно стукнув кольцом-колотушкой, медленно отворила дверь.
Девчонка внутри меня ликовала. Передо мной в замке открывают двери, меня встречает влиятельный мужчина с обворожительной улыбкой, и сама я теперь влиятельная женщина. И всё это пьянит до того короткого мгновения, пока я не кусаю себя за язык, чтобы опомниться. Не забывай, Борна: новые забавы обманчиво блестят ярче.
Тэср поднялся из-за стола и направился ко мне.
– Правитель не почтит нас своим присутствием? – полюбопытствовала я. Я всегда перехватывала инициативу, когда волновалась, это позволяло мне взять эмоции под контроль и не дать усомниться в них другим.
– Он на встрече, не будем его отвлекать. Обещаю познакомить вас позднее.
Я села на предложенный стул, Хранитель занял место ровно напротив и естественным жестом накинул салфетку на колени.
– Я не против, если он обо мне вовсе забудет, – я послушно повторила манипуляцию с салфеткой.
– Не забудет, – на корню зарубил надежду собеседник. – Борна, давай ужинать? Я и так долго продержал тебя без еды после дороги.
Ужинать? И с чего начать? Я изо всех сил старалась не рассматривать выставленные блюда круглыми глазами. Обычные продукты преобразились в руках поваров, превратившись в причудливые украшения, и я точно не знала, можно ли их протыкать вилкой. Вроде той вырезанной груши на высоком блюде, напоминающей восковую копию натурального фрукта. А некоторые виды мяса свернули настолько изощрённо, что я не сразу определила его в изящных цветочных бутонах.
Хранитель подал знак двум прислужникам, и те, подоспев с подносами, раскрыли перед нами дымящиеся блюда, прекрасный аромат которых доносился и сквозь серебряные крышки.
– Это правда, я очень голодна, – призналась я, сдерживая рвущийся облизать губы язык.
– Понимаю, – голубые глаза блеснули отнюдь не тем блеском, каким одаривают запечённую говяжью грудинку на тарелке.
Мужчина деловито пробежался по переброшенным на одно плечо волосам, спустился к обтянутой тканью груди. Я перехватила его взгляд и вопросительно изогнула бровь. Если он это имел в виду, когда разливался соловьём о полагающихся мне почестях, то я, пожалуй, от них откажусь.
– Прекрасно выглядишь, – не растерялся он. – Отдых пошёл тебе на пользу.
Молодые люди разлили по бокалам из чудного кувшина тёмно-красное, почти бордовое вино и отступили к дверям.
Ладно, допустим, я поверила, что прожигающий взгляд мне померещился. Всякое случается после изнурительной дороги и ближе к ночи.
– Спасибо за приглашение, – я учтиво склонила голову и решила переключиться на еду, искренне надеясь, что не выгляжу невоспитанной эричанкой, презревшей какой-нибудь свод застольных правил.
Вряд ли обучавшая меня манерам бабуля могла предположить, что когда-нибудь её внучке придётся делить трапезу с правителями, иначе не ограничилась бы запертом ставить локти на стол и отличать вилку для мяса от десертной.
– За знакомство? – Тэср поднял крупный бокал за оплетённую железным каркасом хрустальную ножку и потянулся ко мне. Я с сожалением отложила приборы и поспешила прожевать небольшой кусочек нежного, тающего на языке мяса, который успела положить в рот незадолго до тоста. Растёкшийся по тарелке ароматный сок пропитал картофель и грибы, и я намеревалась играть в молчанку до полного опустошения блюда, на одной гордости, не позволяя себе хлебным мякишем влезть в бульон.
Бокалы звонко соприкоснулись.
– Пусть новая жизнь будет лучше прежней.
– Пусть, – согласилась я и сделала маленький глоток.
Охлаждённое, резковато-терпкое вино прокатилось по горлу кисловатой вишней и сушёными травами, оставив после себя неожиданную сладость, похожую на шелковицу. До сих пор я дурно разбиралась в винах и совершенно не различала их на вкус, но теперь явно угадывала больше качеств, чем «сухое» или «фруктовое».
– Твоя жизнь стала лучше? – спросила я, будто мы обсуждали нечто обыкновенное. Хотя что может быть прозаичнее самой жизни?
– Она стала другой, – улыбнулся он, не задумавшись ни на миг. Мне вдруг подумалось, что таких разговоров у него могло быть с десяток, и он уже имел наготове все ответы. – У тебя есть дети? – продолжил он, ловко орудуя ножом. По-видимому, примерно также, как кусок мяса, он собирался разобрать и мою жизнь. По крайней мере, с таким же участливым выражением на лице.
– Нет, с детьми у меня не сложилось.
– С детьми тяжелее всего прощаться, особенно женщинам. Так что тебе повезло. Извини, это бестактно, я знаю.
– Бестактно, – вновь согласилась я, – но меня не обижают вопросы о детях, всё в порядке.
– Мне надо было прояснить этот момент, чтобы понять, нужна ли тебе помощь. Некогда одна девушка на моих глазах прыгнула с крыши, потому что не смогла пережить разлуки.
– Хранительница? – Я заранее знала ответ.
Тэср кивнул. И я вспомнила его выражение лица, когда неудачно пошутила про место вечного покоя.
– Я был молодым Хранителем и не успел ей помочь. Восемьдесят лет прошло, а забыть не могу. Теперь всегда пытаюсь предупредить подобную ситуацию.
– Я бы поступила так же. Как ты.
Мы углубились в трапезу и ненадолго погрузились в тишину, пока вновь не взялись за бокалы.
– Позволишь ещё один личный вопрос? – Тэср смотрел на мою руку, так что я поняла, к чему готовиться. – Он от чисто мужского любопытства.
– Об этом?
Я поставила бокал, развернула ладонь к себе и продемонстрировала Тэсру все пять пальцев левой руки, на одном из которых уже стирался белый след от кольца.
– Тебе пришлось уйти от мужа?
– Да.
– Сколько вы были вместе?
Я не стала вредничать и напоминать, что речь шла лишь об одном вопросе. В конце концов, я должна хоть с кем-то проговорить случившееся. Почему бы и не с ним?
Аброра я, как и любой житель по границам Кэпита, знала с малых лет, но доверительных отношений у нас с ним не сложилось. Изливать душу старцу, пусть и заочно, но знакомому с моим мужем, я посчитала недопустимым, а потому за месяц и словом не обмолвилась о семейной драме. В злополучную ночь дня моего рождения я с лихвой оплакала потерянную жизнь, а хандра по ней испарилась как-то сама собой.
– Почти восемь лет женаты и ещё два года до этого он ухаживал, – без запинки ответила я.
– Десять лет, – подытожил Хранитель, сочувственно поджимая губы. – А потом вдруг появляется Шарусси, и ты смотришь на мир иным взором. И муж не пытался тебя остановить?
Я пожала плечами.
– Мы оба были слишком потрясены произошедшим. Я собрала вещи, взяла лошадь и уехала. Он не вышел проводить.
Вот и всё.
Да, десять лет. Но не Шарусси перечеркнула наши отношения. Это случилось гораздо раньше, когда-то давно, постепенно, год за годом, ссора за ссорой. Мы жили вместе ради удобства, из привычки, каждый день оставаясь вместе вопреки куче препятствий. Я не утешала себя, мол, все так живут и мы проживём; я сознательно оставалась рядом с ним, потому что мы дружили, потому что с ним я оставалась собой, а он не требовал большего. Так бы мы дальше и жили, через пару лет взяли бы в дом сироту, купили бы ещё одну корову. А любовь? Любви, конечно, хотелось. Что в двадцать, что в тридцать, её хочется одинаково, только запросов уже больше. Требования и условия рождаются из опыта. И таковые есть даже у обычной эричанки.
Мои грустные воспоминания прервал стук в дверь, в комнату вошёл мужчина.
– Хранитель, можно? – осторожно спросил он, не удаляясь от прохода, чтобы в случае отказа выскользнуть наружу.
– Раз уж пришёл… – Тэср оставил приборы и выжидательно посмотрел на визитёра.
Мужчина длинными шагами пересёк комнату, склонился над самым ухом Хранителя и зашептал. На лице Тэсра проступило изумление, смешанное с любопытством. Он сосредоточенно слушал, не проронив ни одного комментария. Я не стала использовать Шарусси для унизительного подслушивания и меланхолично предавалась поглощению вина, уже ощутимо ударившего в голову.
Я всегда чётко отслеживала состояние, после которого надлежало прекратить употребление алкоголя. Поэтому, уловив нарастающую лёгкость от опьянения, немедленно отодвинула полупустой бокал и приступила к десерту. Воздушная пенная конструкция из взбитых белков со сливками оказалась так себе на вкус. После вяжущего вина у меня было ощущение, что я проглотила разведённый мел.
– Прошу прощения, – обворожительно улыбнулся Тэср.
– Ничего, работа есть работа. Тебе нужно идти?
– Нет, – немного поколебавшись, ответил он, – это подождёт. Трапеза в обществе красивой женщины важнее. – Любезностями он сыпал мастерски, но я не купилась. —Поделись, как тебе Пругор?
– Приятный Кэпит. Я училась в Рубдоке, но он меньше и постройки в нём не выше двух этажей и, надо признать, не такой чистый.
– Так это твое первое путешествие. Почему же ты направилась сюда? Только не говори, что едешь в Лэнтос, – хохотнул он, явно не веря, что кто-то в здравом уме согласится ехать туда добровольно.
Вопрос напомнил мне водяного, и я решила немного подтрунить над мужчиной:
– А в Лэнтосе нет своего хранителя?
Тэср шутку не оценил, отставил взятый бокал и завёл длинную речь:
– Три месяца назад в Лэнтосе сменился Правитель. Один кровавый узурпатор сместил другого, как у них водится последние лет тридцать. Пругор с Лэнтосом дружбы никогда не водил, это ты должна знать. – Тэср полувопросительно уставился на меня, но я не стала подтверждать очевидное. Да, мы все знаем, что в Лэнтосе ничего хорошего не происходит и от души сочувствуем заложникам этого города. – Мы последние, кто сдерживает их захватнические порывы. Наши эрии, граничащие с их землями, укреплены, как на военном положении. Это здесь, в Кэпите, людям нечего бояться, я почувствую любое изменение за пятьдесят вёрст, а там ситуация иная. Лэнтос к нам не суётся, только потому что мы сильнее и сотрём их в порошок при любой провокации. Такова наша политика. Но если вакантное место хранителя в Лэнтосе будет занято, тогда баланс пошатнётся, и они смогут выдвинуться на другие территории. Начнётся бойня.
– Я…– Пришлось сглотнуть вставший от неловкости ком в горле. Моё чувство юмора никак не находило точек соприкосновения с чувством юмора Тэсра. – Я не еду в Лэнтос. Просто осматриваюсь, пока есть такая возможность. Я вроде уже говорила.
Тэср вновь поджал губы.
– Не врёшь, – решил он. – Признаться, я занервничал. Ты меня напугала.
– Нет, – я поторопилась разубедить Хранителя, – меня не привлекают тираны, уничтожающие собственный народ ради удержания власти.
– Это отличная новость, —Тэср поднял бокал в очередном тосте.
Я пригубила за мир во всём мире из стакана с водой.
– Получается, Лэнтос давно не имеет хранителя, – я припомнила историю времён, со скрипом выудив из памяти периоды расцвета этого Кэпита.
Тридцать два года назад к власти пришёл новый Правитель, и город закрыли. Были оборваны связи с внешним миром, остановилась торговля, а всех нежелающих покориться режиму вешали на главной площади в назидание испуганному большинству. Об этом рассказали редкие беженцы, их слова долго печатали в газетах, разнося весть о смене курса Лэнтоса. Спустя лет семь переворот повторился, и новый Правитель прочно обосновался на залитом кровью посту, пока три месяца назад его оттуда не скинул не менее радикально настроенный борец за власть.
– После смерти хранителя пост пустует. Он, кстати, был убит первым узурпатором. С тех пор желающих занять место рядом с Правителем не находилось.
– Но что, если однажды Шарусси призовёт кого-то в стенах самого Лэнтоса? – предположила я.
– Это не означает, что хранитель согласится пройти инициацию.
– А её могут провести насильно?
– Мы об этом ничего не знаем. В теории это возможно, но на практике случаев не было, —Тэср отвечал взвешено и ровно, не забывая класть в рот еду.
– У тебя есть ответы на все вопросы по Лэнтосу.
– Они – наши соседи. Мы готовы к любому развитию событий, – деловито обосновал он и улыбнулся. – Давай сменим тему? О политике ты ещё наговоришься. Расскажи, чему ты успела научиться с тех пор, как стала Хранителем? Помнится, я долго осознавал мощь стихий.
Ответить я не успела, двери в столовую снова отворились, но на сей раз без стука. Тэср вежливо поднялся из-за стола навстречу вошедшему. Я последовала его примеру.
– Добрый день, Правитель, – я неглубоко, но почтительно поклонилась.
Правил приветствия сильных мира сего я не знала, поэтому соорудила его на свой лад, уповая на размытую субординацию между хранителями и правителями.
Пожилой поджарый мужчина с прямым, открытым взглядом, абсолютно лысый и без лишней растительности на лице двигался прямо на меня с уже вытянутой вперёд рукой. Он шёл так быстро, что мне показалось, если я вдруг не успею в ответ подать ему руки, то он сам не постесняется схватить её.
– Рад приветствовать, Хранительница, – сухие губы Правителя коснулись моих пальцев, и я вздрогнула. Для девушки из эрии это было уже слишком. – Борна, верно?
– Верно, Правитель.
Имени Правителя Пругора я не помнила, спрашивать не позволяли зачатки воспитания, поэтому я остановилась на нейтральном обращении по титулу.
– Тэср, Борна, присаживайтесь. Я на минутку, познакомиться.
Сам Правитель вальяжно опустился на свободный стул по не сервированную сторону стола, дотянулся до кувшина с вином и присосался прямиком к его носику. Меня такая непосредственность позабавила, и я немного расслабилась.
Тэср дождался, когда жажда Правителя иссякнет, и он отставит посуду.
– Борна только недавно стала Хранителем и ещё не успела определиться с выбором Правителя, – произнёс он, представляя меня. – В своём путешествии она преодолела сотню вёрст от Рубдока до нас. Осваивается в новой роли.
– Дальновидное решение, – похвалил Правитель. – Если ты заранее заведёшь полезные знакомства, это сыграет тебе на руку в будущем. Но отныне тебе придётся столкнуться с жестокостью и опасностью мира. Женщины-хранительницы – это редкость, ведь так, Тэср?
– Верно, – подтвердил Хранитель, ободряюще подмигивая мне. – Но это всегда приятное дополнение к нашему мужскому обществу.
– Я наивно полагала, что хоть теперь мужчины не будут считать меня «приятным дополнением», – не сдержалась я, сбрасывая с плеч гадкое ощущение нависающего превосходства.
Терпеть не могла подобные замашки, они выводили меня из себя. Наличие члена ещё никого не сделало лучше или хуже. Собственно, его отсутствие – тоже.
Знал бы Тэср, насколько колкие фразы вертятся у меня на языке после его неосторожного высказывания, он бы не продолжил разговор в той же непринуждённой манере.
– А у девочки есть зубы, – отметил Тэср и сделал жест, символизирующий, что он принял к сведению мои слова, и живо переключился на прислужников: – Что вы там стоите? Накройте на стол.
– Оставьте, не надо, я не задержусь надолго, – махнул рукой Правитель, и прислужник, проделавший половину пути к серванту за тарелками, остановился и повернул назад, сохраняя достоинство и лебединую плавность движений. – Обещал жене поужинать вместе, – коротко пояснил он и, будто не делал отступления, вернулся ко мне: – Борна, я должен предложить вам остаться у нас так долго, как вам удобно. Если вам что-то угодно или вы в чём-то нуждаетесь, дайте нам знать, и мы окажем всяческое содействие.
– Благодарю, но я не планирую досаждать вам своим обществом. Если позволите, я задержусь на пару дней ради отдыха и вновь отправлюсь в дорогу.
– Борна, твоё общество не может причинять неудобств, – галантно заверил Тэср, то ли делая попытку сгладить сказанное ранее, то ли из побуждений продолжить знакомство в более интимной обстановке. – К тому же, я хотел предложить тебе свою помощь.
– Какую? – спросили мы с Правителем. Я голосом, он взглядом.
– Я не сомневаюсь, что Аброр мудр и опытен, но он стар. Показывал ли он тебе способности стихий? Давал ли он тебе почувствовать их вкус? Измеряла ли ты их пределы? Всё это важно, ты должна уметь пользоваться вверенным тебе инструментом. Мальчишкой я годами набивал синяки, пока не встретил опытного Хранителя. Меня обучал Урдок, ныне он стоит на защите Кэпита Руздат. До него я мыкался полуслепым щенком.
