Kitabı oku: «Обо всём»

***

Ты кричала и пила домашний коньяк,

В неглиже на разложенном чёрном диване.

Я внимал и на кухне курил свой табак,

Привезённый провизией с Турции ране.

Моё сердце расстреляно, всё в решето,

Но я брал и лобзал всё равно твою руку.

Это было в ту ночь, ты сказала мне, что

Мы чужие, мой милый, чужие друг другу.

Я о чувствах высоких тогда говорил,

И тебе ведь знакомы они были тоже.

Ты смущалась тому лишь, что я очень мил

И ещё, что на целых семь лет был моложе.

А потом мы любили, и было так нам

Хорошо и приятно от этого дела.

Я стал меньше ещё на один килограмм

Обуздав твоё бесподобное тело.

И пусть мы так порочны и в нас нежится зло

Моя Ксюша, мой бес, животных принцесса

Нам вдвоём, несомненно, с тобой повезло,

Что сошлись танцовщица и юный повеса.

Санкт-Петербург

Ей было почти уже тридцать,

Ему же ещё двадцать два.

И часто во сне ему сниться

Как волнами плещет Нева.

И как они в студии вместе

Живут, пьют на вечер вино.

Купив её тысяч за двести

С мансардным на Невский окном.

Внутри же там голые стены,

Матрас на полу лишь лежит.

И ванная полная пены,

Кругом эстетический вид.

Играет Пиаф на пластинке

А он был поэт, да какой!

Он ручкой листок по-старинке

Марал вновь строку за строкой.

И каждый раз в новые платья

Она облекая свой стан,

С поэтом своим ей за счастье

Бежать в дорогой ресторан.

На губы немного помады,

На веках теней синева.

Их встретят пытливые взгляды

Сидящих внутри буржуа.

И твердость их важной походки

Оценит всё это ворьё

Он сядет, закажет лишь водки

И устриц любимых её.

Я Есенин, ты Дункан

Здесь нет уж никаких сомнений,

И нет нисколько в том причуд,

Что души прошлых поколений

В нас приспокойненько живут.

Что тот вон был когда-то гений,

И написал один роман.

А я, быть может, был Есенин,

А ты тогда моя Дункан.

Ты так же страстно танцевала,

Я так же пил, стихи писал

Всё было хорошо сначала

Сменилось сколько одеял..?

О, сколько километров пола

Отмыла ты за этот срок?

И сколько литров Кока-колы

Желудок поглотить твой смог?

А утром натянув колоши,

И как обычно натощак,

Я видел страх у тех прохожих,

Когда выгуливал собак.

Они тебе были, как дети,

И я их как твоих любил.

Шесть сучек, девочек вот этих

Негласно я удочерил.

Читая часто по ребячьи

«Дай, Джим, на счастье лапу мне»

Смотрел я в их глаза собачьи,

И думал, думал о судьбе.

Неужто жизнь нас ждёт такая,

И мне лишь ждать свой Англетер.

И станешь ты совсем другая,

И будет муж миллионер.

***

Проезжают трамваи, авто

Прижимаясь друг к другу так крепко.

Я в распахнутом, черном пальто,

На макушке красуется кепка.

Мне и грустно, и тут же легко,

Вот такие у жизни коктейли.

Как пижон, я задрал высоко

Воротник и пошел по аллее.

А на встречу мне шёл простой люд,

Кто спешил, а кто так на прогулке.

Я уж знал меня скоро убьют

Тёмной ночью пером в переулке.

Или как-то ещё может быть,

Там, где пули поют свои песни,

(И где ценятся доблесть и прыть)

Лучше так, чем от глупой болезни.

Не покроет мой лоб седина,

Не останется в центре квартирки.

Только девушка будет одна,

Что жила недалече от цирка

Эта девушка станет потом,

Вспоминать обо мне с взором влажным.

Открывая наш фотоальбом,

Но всё это уж будет не важно.

Ода фетешиста

Многих женщин ночью в ложе,

Гладил я по нежной коже

И водил между буграми

Их грудей рукой, губами.

Мял растрёпанные пряди,

Гнул им о Маркиз де Саде.

Целовал их, но напрасно,

Всё сгорело всё погасло.

Только маленькая ножка,

В пальцах сжатая немножко

Мне милее всех на свете.

Всех моделей, страстных леди,

Прочих всех аристократок,

Любящих во всём порядок.

Равнодушен я к балету,

Глядя лишь, как по паркету

Она ходит, манит ею.

Признаюсь. Я тайно млею!

И не раз ещё бывало:

На заре из покрывала

Так чуть-чуть, лишь приоткрыты,

Видно ножки Афродиты .

Моей пылкой сероглазки-

Героини доброй сказки.

К её пальчикам, едва ли

Прикоснусь тогда устами.

Сколько вызовет эмоций

Форма, правильность пропорций.

Даже Пушкин, утонченный,

В ножках будучи учёным,

О таких он и не грезил

Со своих старинных кресел.

И лодыжек этих узких

Не держал у дев французских.

Привезли наркоту

Светят фары разъев темноту,

Никого нет поблизости вовсе.

Это вновь привезли наркоту,

В первый раз было, кажется, в осень.

Как тогда тоже первый этаж

И в окно сунет руку девчонка.

Ей естественен сей эпатаж