Kitabı oku: «Код от чужой жизни», sayfa 4

11

Уставшая, растерянная, выжатая как лимон, Рита плелась по вечернему городу к дому, где жила Нина Ивановна и где сейчас обитали ее детишки Лиза и Лешка. Одета она была в курточку и джинсы, которые подарила ей Нина. Волосы убрала под вязаную шапочку, тоже подаренную Ниной. Из пластикового пакета, который Рита несла в руке, торчала верхушка хлебного батона, купленного в продуктовом магазине «Грошик» за тридцать пять рублей. Со скидкой… Потому что ему несколько дней, и он черствый.

«Черствый, – отупело думала Рита. – Черствый… Черствый… Черствый!..»

В душе у Риты было пусто и безысходно. Перед глазами мелькали тошнотворные картинки одна другой мрачнее. Черные риелторы, спаивающие ее мужа, откровенно смеющиеся над ним и над Ритой, знающие, что управы на них нет… Девочка-подросток и ее дружок, обзывающие Риту деревенской дурой… Лощеный богач – ухмыляющийся, бесстыдно вываливший перед ней свое «хозяйство», писающий ей на туфли… Жирное лицо управляющего, похожее на срез докторской колбасы… Его пальцы у Риты на груди; пальцы, похожие на белых толстых червей…

Рита остановилась возле пешеходного перехода, дожидаясь, пока красный свет светофора сменится на зеленый. Машин на дороге не было, однако Рита даже не подумала ступить на дорогу, она просто стояла и ждала. Переулок был безлюден, фонарь бросал на «зебру» перехода тусклый желтый свет. Рита, сама не зная зачем, подняла голову и посмотрела на небо. На ночном выцветшем городском небе, среди блеклых облаков светилась одна-единственная звезда. Свет ее был неверным; стоило присмотреться к ней пристальнее, и она словно бы исчезала из вида, но стоило чуть-чуть отвести взгляд, и она возникала снова. Она одновременно была, и ее не было.

Рита подумала, что и вся ее жизнь – как эта звезда, она вроде бы есть, но в то же время ее нет.

– Господи… – хрипло проговорила она, глядя на одинокую звезду. – Сколько еще будут длиться мои мучения? Почему ты все это не прекратишь? Сделай что-нибудь, прошу… Сделай, чтобы все стало по-другому, или убей меня. Только не мучай!

Звезда исчезла. Рита вздохнула и опустила взгляд. Она увидела, что на светофоре зажегся зеленый, и шагнула на «зебру» перехода.

Когда она уже почти дошла до бордюра, неизвестно откуда выскочила машина. Сначала Рита услышала шум, потом повернула голову на этот звук и увидела несущийся на нее автомобиль, но прежде чем Рита что-то поняла, раздался оглушительный скрип тормозов, машина вильнула в сторону, стараясь объехать оцепеневшую Риту, и почти объехала, но самым краем бампера зацепила ее куртку, рывком дернула за собой, и Рита грохнулась на дорогу.

Из темноты небытия Риту вырвал мужской голос, прокричавший ей в лицо:

– Эй! Эй, вы меня слышите?!

Рита открыла глаза и увидела кусочек пластыря, приклеенный к блестящему лбу склонившегося над ней мужчины. Потом опустила взгляд ниже, посмотрела на его очки, потом на его бородку и тихо сказала:

– Чего вы орете?

– Где у вас болит? – спросил мужчина. – Где больно?

Рита попыталась сесть, и мужчина помог ей это сделать. Сидя на асфальте, Рита увидела машину, которая ее сбила. Машина стояла поперек дороги. Это ее развернуло, когда она резко тормозила, поняла Рита. Дорога по-прежнему была пуста. Рита посмотрела на мужчину, он выглядел напуганным, на лбу и щеках его блестел пот, хотя на улице было прохладно.

Рита подняла руку, потрогала свое лицо, потом голову, потом посмотрела на пальцы и увидела, что они испачканы кровью.

– Это что? – тихо спросила она.

– У вас голова разбита, – сказал мужчина. – Но не сильно, думаю, просто рассечена кожа. Сейчас у вас шок, поэтому боли вы не чувствуете. К сожалению, я не могу вызвать «Скорую», у меня нет мобильника.

«Мобильника…» – отозвалось в голове у Риты. Она только сейчас поняла, что слышит слова незнакомца как бы сквозь тихий звон.

– Тут рядом дом, – продолжал говорить тот. – Я попрошу жильцов позвонить в «Скорую». Вы только не волнуйтесь. И не вставайте, вам нельзя двигаться.

«Нельзя двигаться…» – гулко прокатилось в голове у Риты.

И вдруг к звону в ушах добавился еще один звук – шум приближающейся машины. Мужчина, сидевший рядом с Ритой, резко повернул голову на шум, так же резко побелел, а потом снова посмотрел на Риту.

Ее вдруг замутило, звон исчез, словно его всосала невидимая воронка, располагавшаяся внутри ее головы, а потом эта воронка превратилась в пульсирующую боль.

Снова послышался скрип тормозов. Мужчина, сидевший рядом с ней, вдруг выхватил из-под пальто какую-то темную коробочку, быстро открыл ее, вынул изнутри шприц и иглу, потом отшвырнул коробочку. Рита услышала, как захлопали дверцы машины. Незнакомец надел на шприц иглу, наклонился к лицу Риты и тихо шепнул:

– Простите меня.

А потом воткнул иглу Рите в плечо. Она вздрогнула. Мужчина вынул иглу и отбросил шприц в сторону. Потом быстро поднялся на ноги. Рита подняла на него взгляд. Она увидела, как возле незнакомца остановились двое мужчин, как они грубо схватили его и потащили куда-то. Потом у Риты закружилась голова, и она закрыла глаза.

– Кто это?

– Просто прохожая. Думаю, профессор ее сбил.

– Вызвать «Скорую»?

– Не надо.

– Она свидетель.

– Ерунда. Она без сознания. Уходим!

Рита поднялась на ноги. Ее слегка мутило от боли и шока. В ушах у нее все еще слегка звенело. Она огляделась. Пакет молока разорвался от удара об асфальт, молоко разлилось по тротуару. Но батон цел. Грязный только, но это ерунда. Можно помыть горячей водой, а потом прокалить на сковороде… Волосы совсем растрепались. И липкое на них что-то… Грязь или кровь? А где же гребенка?… Господи, да где же гребенка?

Рита всхлипнула и вытерла нос и лицо тыльной стороной ладони.

12

Нина открыла дверь и улыбнулась Рите.

– Пришла? – с улыбкой сказала Нина.

– Пришла, – ответила Рита.

Нина приняла у Риты пакет и посторонилась, давая ей пройти.

– Боже! – тихо воскликнула она, закрыв за Ритой дверь и обернувшись. – Что с тобой?

– Хлеб испачкался, – сиплым, механическим голосом проговорила Рита. – Надо помыть и просушить.

Нина смотрела на Риту расширившимися глазами.

– У тебя кровь на волосах! – воскликнула она.

– Кровь? …А, это. – Рита говорила медленно, слегка растягивая слова и делая между ними промежутки. – Это я под машину попала.

– Господи! – всплеснула руками Нина. – Надо вызвать «Скорую»!

– Не надо, – проговорила Рита негромким и словно бы обезличенным голосом. – Уже почти не больно. Где Лиза с Алешей?

– Спят, – сказала Нина, удивленно и настороженно глядя на Риту. – Я их накормила и выкупала. Ты точно в порядке?

– Да. Мне надо умыться.

Рита повесила куртку на крючок, разулась и пошла в ванную комнату.

– В ванной есть аптечка, – сказала ей вслед Нина. – Там перекись водорода, пластырь… Чистое полотенце висит на сушилке. – Хочешь, я тебя умою?

– Нет, – сказала Рита, не обернувшись. – Я сама.

Она подошла к двери ванной комнаты, остановилась, повернула к Нине голову и сказала:

– Хлеб надо помыть.

Затем отвернулась и скрылась в ванной. Нина некоторое время стояла неподвижно, с тревожно-задумчивым видом, потом вздохнула, пожала плечами и пошла в гостиную.

Рита сняла джинсы и кофту. Одежда была испачкана грязью, и Рита положила ее в корзину для грязного белья. Она сняла поношенный бюстгальтер и трусы, отметив мимоходом, что они тоже заношены и нужно будет зашить новую дырочку, которая появилась с левой стороны. Все это она тоже бросила в корзину. Она вдруг вспомнила, как покупала это нижнее белье, сколько за него заплатила (сто двадцать три рубля за бюстгальтер и пятьдесят восемь – за трусы), вспомнила дату, когда это произошло, и лицо продавщицы.

Рита удивилась тому, что все это помнит. Внезапно у нее заболела голова. Боль сперва запульсировала в районе темени, а потом вдруг распространилась на всю голову – словно к затылку, лбу и вискам протянули от темени оголенные провода и пустили по ним ток.

Рита подняла руки и, скривившись от боли, сжала виски пальцами. Прошло, наверное, минуты две, прежде чем боль стала отпускать. Наконец боль ушла, оставив после себя странную тяжесть где-то внутри головы.

«Это все из-за той машины, – сказала себе Рита. – Я здорово ударилась головой. Просто чудо, что вообще осталась жива».

Рита убрала руки от головы и посмотрела на свое отражение в зеркале. Почему-то лицо, глянувшее на нее из зеркала, показалось ей чужим. Эти тусклые, запавшие глаза, эти фиолетовые тени под нижними веками, эти бледные щеки, такие же бледные губы, эти блеклые волосы, упавшие на бледный лоб… Неужели в зеркале она, Рита Суханкина? Да и что значит это имя – Рита Суханкина? Как этот невыразительный набор звуков может относиться к ней, к ее мыслям, чувствам, переживаниям?

Ответа не было. Рита вздохнула и включила воду.

…Через двадцать минут, завернувшись в полотенце и выйдя из ванной, Рита прошла в гостиную. Нина сидела на диване с чашкой чая в руке и смотрела телевизор. Взглянув на Риту, она спросила:

– Ты как?

– Нормально, – ответила Рита.

– Я купила готовые котлеты. Нужно только разогреть их в микроволновке…

– Я не голодная, – сказала Рита.

На экране телевизора брюнет в синем смокинге и со слащавым лицом говорил что-то пожилой женщине, которая нервно ерзала на стуле и то и дело поправляла пальцем очки в дешевой пластиковой оправе.

– Что смотришь? – спросила Рита.

– Телевикторина, – ответила Нина.

– Я присяду?

– Конечно.

Рита села на диван.

– Следующий вопрос может принести вам сто тысяч рублей! – вещал с экрана телевизора слащавый ведущий. – Если, конечно, вы правильно на него ответите. Итак, вопрос! …Какой народ придумал танец «Чардаш»? И, как обычно, у нас четыре варианта ответа. Ответ A: венгры. Ответ B: румыны. Ответ C: чехи. Ответ D: молдаване.

Заиграла тревожная музыка. Женщина в очках трагически наморщила лоб, пытаясь вспомнить.

– Венгры, – тихим и каким-то механическим голосом проговорила Рита.

– Я выбираю ответ… венгры, – не слишком уверенно проговорила женщина на экране.

– Что ж, а теперь послушаем правильный ответ. – Телеведущий выдержал паузу, а затем громко и весело проговорил: – И правильным ответом будет… венгры!

Бравурный перелив музыки водопадом обрушился на студию. Зрители зааплодировали. Нина покосилась на Риту.

– Ты угадала, – с улыбкой сказала она.

– Случайно, – тем же механическим голосом пробормотала Рита.

– Следующий вопрос – на двести тысяч рублей! – объявил телеведущий. – А теперь сам вопрос. Разновидностью какого минерала является горный хрусталь? А: апатита. B: циркона. C: кварца. D: турмалина. Итак, какой ответ вы выберете?

Телестудия погрузилась в тишину, нарушаемую лишь громким тиканьем часов.

– Кварц, – сказала Рита негромко.

Нина улыбнулась и недоверчиво покачала головой.

– Я выбираю… кварц, – испуганно и неуверенно пробормотала женщина на экране телевизора.

Лощеный телеведущий загадочно улыбнулся. Оркестр рассыпался в тревожной, дробной мелодии.

– И правильным ответом будет… – Лицо ведущего стало еще загадочнее, музыка стала еще тревожнее. – …Кварц! – громко объявил телеведущий. – И вы выигрываете двести тысяч рублей!

Тревожная музыка сменилась переливчато-торжествующей.

– Ты снова угадала! – сказала Нина, удивленно глядя на Риту.

– Да, – сказала та ровным голосом, подняла руки и помассировала пальцами виски.

– Откуда ты это знала – про кварц? – спросила Нина.

– Не знаю. – Рита убрала руки от висков и вздохнула. – Кажется, в школе проходили. В девятом классе, на химии.

– А у нас на кону – четыреста тысяч рублей, и следующий вопрос! – объявил телеведущий. – Вы готовы? – спросил он у багровой от волнения женщины.

– Да, – сказала та, поправив дрожащим пальцем очки.

– И я задаю следующий вопрос! – изрек с довольной улыбкой телеведущий. – А вопрос такой. Кто открыл тайну трех карт графине из знаменитой повести Пушкина «Пиковая дама»? А: Казанова. В: Калиостро. С: Сен-Жермен. Д: Томас Воган.

– Я пойду спать, – сказала Рита, поднимаясь с дивана. – Спокойной ночи, Нина.

– И тебе.

Рита пошла к выходу из комнаты.

– Рит? – окликнула ее Нина.

Она остановилась и обернулась.

– Кто открыл графине тайну трех карт? – спросила Нина с улыбкой.

– Кажется… Калиостро, – негромко ответила Рита и поморщилась от нового приступа головной боли.

Затем отвернулась и вышла из комнаты. Нина перевела взгляд на экран телевизора. Женщина в очках облизнула пересохшие от волнения губы и сказала:

– Я выбираю ответ… цэ.

– То есть вы считаете, что тайну трех карт старухе-графине открыл Сен-Жермен? – лукаво прищурился на нее телеведущий.

Женщина растерянно моргнула.

– Ну… да.

– Ваш ответ принят! – объявил телеведущий. – А теперь – правильный ответ. Секрет магических карт открыл графине… Открыл графине… Знаменитый граф Калиостро!

Оркестр грянул трубную «мелодию лузеров».

– И вы не выигрываете четыреста тысяч рублей! – объявил телеведущий, саркастически глядя на женщину в очках.

Нина покосилась на выход из комнаты, где еще несколько секунд назад стояла Рита, усмехнулась и тихо пробормотала:

– Надо же! «В школе учили». И как она это помнит?

Поцеловав спящих детей, Рита легла на раскладушку и, едва коснувшись головой подушки, тут же уснула.

Ей приснилось, будто она идет по пустынной вечерней улице, заполненной сизым, похожим на смог, туманом. Серые дома, похожие на гигантские черепа, нависли над улицей слева и справа, и их черные окна кажутся огромными глазницами, внутри которых только тьма и пустота.

Рита шла по улице медленно, то и дело останавливаясь и напряженно вглядываясь в туман, чувствуя, что в нем, в этом странном тумане, кто-то прячется. Кто-то – или что-то.

Она прошла еще несколько шагов, туман слегка рассеялся, и Рита увидела невысокий темный силуэт.

– Сынок! – окликнула она.

Силуэт стал медленно удаляться. Рита тронулась с места и быстро пошла за ним.

– Сынок, подожди меня! – взволнованно окликнула она.

Но он не остановился, а продолжил удаляться, а туман стал снова сгущаться, и удаляющийся силуэт – уже зыбкий, неверный – стал теряться в этом тумане. Рита бросилась за ним, побежала бегом, но силуэт продолжал удаляться, и туман почти совсем поглотил его.

Она хотела проснуться, но не смогла, сны навалились на нее рыхлой, разноцветной, давящей массой. Ей снились поля, леса, реки, города, улицы – все места, где она хоть раз в своей жизни была. Ей снились лица людей, всех, с кем она виделась хоть раз в жизни. Ей снились картинки из учебников истории и литературы, которые она пролистывала в детстве, снились формулы из учебников по физике, химии, алгебре и геометрии… Снились запахи, цвета, ощущения… Снилось то, что не снилось никогда и никогда не должно было присниться… И все эти картинки наплывали на нее одна за другой, сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока не стали мелькать перед глазами, как страницы перелистываемой книги.

Из этого мелькания то и дело выскакивали белые точки и молниеносно распускались, как экраны-цветы, и на этих экранах снова были лица, предметы, фильмы, а затем они складывались и опять падали в бездну перелистываемых страниц. А потом все эти страницы, весь этот ураган образов и ощущений ринулся прямо на нее, пронзил ей глаза, взорвал ей голову…

Нина проснулась среди ночи от тихих, сдавленных звуков, доносившихся из санузла. Она откинула одеяло, быстро поднялась с кровати и, не надевая халата, прошла к туалету. Она узнала голос Риты и поняла, что той очень плохо.

Нина легонько постучалась в дверь.

– Рита, с тобой все в порядке? – тихо окликнула она.

Рита не ответила. Нина повернула круглую медную ручку, приоткрыла дверь и заглянула в санузел. Рита сидела на полу перед унитазом. Ее только что вырвало. Волосы ее были растрепаны, несколько прядей прилипли к потному лбу.

– Рита, тебе плохо?

– Затошнило… – сипло произнесла Рита. – И еще… голова. – Она сжала виски ладонями и тихо прохрипела: – Как будто сейчас лопнет.

– Я вызываю «Скорую», – сказала Нина.

– Нет! – воскликнула Рита, убрала ладони с висков и посмотрела на Нину. – Прошу, не надо.

Нина посмотрела на глаза Риты и слегка попятилась. Белки глаз были темно-красными, почти черными…

– У тебя… что-то с глазами. Кажется, лопнули сосуды.

– Ни… чего, – с трудом проговорила Рита. – Мне уже лучше.

– Я принесу компресс со льдом.

Нина быстро вышла из ванной, но скоро вернулась с компрессом, протянула его Рите. Та взяла, прижала к голове.

– И все-таки надо вызвать «Скорую», – заметила, нахмурившись, Нина.

– Мне уже лучше, – сказала Рита.

Она сдвинула компресс на темя и посмотрела на Нину. Глаза Риты уже не были такими страшными, отечность спала.

– Мне просто нужно выспаться, – сказала Рита.

Нина вздохнула и примирительно произнесла:

– Ладно. Но если утром ты все еще будешь чувствовать себя плохо, я вызову врача. Пойдем, помогу тебе дойти до кровати.

Нина проводила Риту в комнату, помогла ей лечь, положила компресс на голову и накрыла одеялом.

– Если что-то будет нужно – зови, – сказала Нина.

– Хорошо, – слабым голосом отозвалась Рита. – Спокойной… ночи.

Дыхание ее стало выравниваться. Через минуту Нина поняла, что ее гостья спит.

13

Когда Рита вошла на кухню, Нина стояла возле стола с чайником в руке.

– Привет, Нин, – сказала Рита.

– О, привет! – Нина, вскинув светловолосую голову, пристально посмотрела на Риту. – Я как раз заварила свежий чай, тебе налить?

– Да, – сказала Рита. И улыбнулась: – Спасибо.

Выглядела она довольно бодро, хотя под глазами у нее все еще темнели круги.

– В микроволновке горячие бутерброды. Зови детей, давайте позавтракаем.

– Хорошо. Лиза, Леша! – позвала Рита. – Умывайтесь и идемте завтракать!

Рита села за стол.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Нина.

– Хорошо. – Она перехватила недоверчивый взгляд хозяйки квартиры и улыбнулась. – Правда хорошо. Голова уже не болит, тошноты нет. Я в норме.

На кухню вошли Лиза и Лешка, оба с заспанными личиками, оба взъерошенные.

– Ма, а можно я не буду умываться? – угрюмо проговорил Лешка.

– И я тоже, – сказала Лиза. – Мам, я тоже не хочу умываться.

– Вот еще – что придумали, – сдвинула брови Рита. – Марш в ванную. Оба. Быстро!

Дети, недовольно засопев, ушли.

– А ты и правда выглядишь неплохо, – сказала Нина, продолжая разглядывать Риту. – Только ссадина на лбу, но с ней мы разберемся.

Рита подняла руку и осторожно потрогала лоб.

– Может, пластырем? – спросила она.

– Ерунда, – сказала Нина, ставя на стол еще три чашки. – Попробуем тональным кремом и пудрой. Должно получиться.

Позавтракали спокойно, почти без разговоров. Нина боялась тревожить Риту вопросами, а Рита все время о чем-то думала, и вид у нее был немного отрешенный. Леша и Лиза, посапывая, пили чай и жевали бутерброды, приготовленные Ниной. Наконец Рита поставила опустевшую чашку на стол и сказала:

– Мне пора. – И добавила с невеселой улыбкой: – Мой ад ждет меня. Бесенок уже смазал сковородку маслом.

– Не будь пессимисткой, – сказала ей Нина. – Если работа не нравится, найдешь другую. Тебе сейчас главное зацепиться, а там уже сама будешь думать.

Рита вздохнула:

– Думать – это не про меня. Мой муж всегда говорил, что я тупая.

– Он ошибался, – заверила ее Нина. – А мужчина, который позволяет себе говорить такое про жену, – сам дурак. Запомни это и никогда не позволяй мужикам себя оскорблять.

* * *

По дороге к остановке Рита остановилась возле развала с книгами и журналами. Сама не зная зачем, просто вдруг стало любопытно, потянуло посмотреть. Она взяла с развала книгу с таинственным названием «Теория и практика бинарных опционов». Открыла книжку наугад и прочитала:

«Фундаментальное отличие бинарных опционов от других произвольных финансовых инструментов – это низкий начальный капитал, с которым можно открыть торговлю. Большинство брокеров предусматривают минимальный депозит в размере всего $100. Как и в любом другом виде высокорисковых инвестиций, 95 % торгующих бинарными опционами трейдеров теряют все свои деньги. За их счет существуют брокеры, а также те 5 %, которые сумели добиться успеха в этом виде торговли…»

Рита обдумала прочитанное. Звучало все это так, будто описывалась какая-то карточная игра, в которой все простаки и неудачники проигрывали, а победителем становился самый хитрый и везучий.

Рита положила книгу обратно на прилавок. Сдвинув брови и шевеля губами, она принялась читать названия книг, которые звучали для нее, как таинственный, непонятный код. Код от жизни, в которую ей никогда не было входа и вряд ли когда-нибудь будет; в которой правили законы, недоступные ее пониманию, и которой правили люди, которые всегда казались ей не вполне людьми, а то ли инопланетянами, то ли божествами.

«Теория общественного хозяйствования», «Методы микроэкономического анализа», «Новая концепция брендинга», «Паблик рилейшинз для менеджера», «Проблемы трудового права в России», «Дауншифтинг без экстрима», «Монетизация активов»…

У Риты дух захватило от всех этих названий, она снова и снова повторяла их про себя и постепенно поймала себя на том, что они звучат, как загадочная музыка, которую она никогда не понимала, но которая сейчас, в этот самый момент, вдруг показалась ей волнительно-интересной, почти захватывающей.

Рита, не вполне понимая, что делает, достала из потертой сумки кошелек. Здесь была половина тех денег, которые дала ей взаймы Нина. (Другую половину она разделила на две части, одна лежала в квартире, под половиком, а другую Рита зашила в свой лифчик.)

– Я хочу купить пару книжек, – сказала она продавцу.

– Пожалуйста. Вам какие?

Рита вынула из кошелька тысячную купюру и, отчетливо сознавая, что совершает глупость (но не в силах противиться острому желанию), протянула деньги продавцу.

– А на какие хватит? – спросила она.

Продавец посмотрел на деньги, потом на Риту. На лице его отобразилось легкое удивление.

– Вам по экономике? – уточнил он.

– Да, – сказала Рита, хотя не была уверена. – Давайте по экономике.

– Ну… тогда вот эта, эта и вот эта. Первые две – по четыреста рублей, а вот эта – двести.

– Давайте, – нетерпеливо сказала Рита.

Продавец взял купюру и положил перед ней книги стопкой.

– Пакет нужен? – поинтересовался он.

– Нет.

Она взяла книги в руки, огляделась и, увидев неподалеку скамейку, быстро зашагала к ней.

Логистика, венчур, маржа, годовой отчет…

Сидя на скамейке, Рита поспешно (словно изголодавшийся человек, которому бросили кусок хлеба, и к которому уже приближаются, рыча и угрюмо сверкая глазами, тощие бродячие собаки) глотала незнакомые прежде слова, смутно припоминая, что некоторые из них она уже слышала – из телевизора, из радио, из уст больших людей, которые проходили мимо, не замечая ее, держа возле уха смартфон, по дороге от офиса к машине (всегда почему-то черной, большой и страшной).

Лизинг, консалтинг, капитал, трейд-маркетинговые акции…

Они читала все это быстро, почти по диагонали, перелистывая страницы на полсекунды раньше, чем успевала дочитать последние слова, домысливая их, стремительно продвигаясь дальше и с удивлением понимая, что все это не так сложно, как она себе представляла, и даже наоборот – за набором диковинных терминов и понятий скрывалась простая, в общем, схема человеческих отношений, в которых главным достоинством считалось умение заработать на слабостях другого, а то и вообще – подтолкнуть падающего, чтобы устоять самому.

Но все это было красиво, во всем этот был порядок; мир, описываемый в этих умных книгах, был строен, ловко, совершенно безболезненно втиснут в рамки принятых правил и четко структурирован. Поняв это, в нем можно было легко ориентироваться, и Рита почувствовала, как в душе у нее нарастает восторг. Наконец-то все стало ясно. Наконец-то жизнь обрела смысл. Наконец-то мир, казавшийся раньше сложным, непонятным, страшным, темным, был разгадан, разложен по схемам, а потом собран заново и воспроизведен на страницах этих книг!

В какой-то момент, оторвавшись от чтения, Рита посмотрела на круглые часы, висящие на столбе. Удивленно вскинула брови, а потом испуганно выдохнула. Прошло почти три с половиной часа с тех пор, как она села на скамейку и стала листать книжки.

Рита поспешно сунула книги в свою потертую сумку из грубого кожзама, вскочила со скамейки и бросилась к автобусной остановке.