Kitabı oku: «Фабрика героев. Опытный образец», sayfa 3
– Что ж, придется тебя отпустить. Иного выхода я не вижу.
– Что? Вот так просто?
– А ты как хотел?
– Я думал…
– А ты не думай. Должен уйти – уходи. Утонешь в болоте – не возвращайся!
– Понимаешь, я раньше никому не говорил. Я болен. Неизлечимо.
– Я знаю.
– Скоро у меня начнется приступ.
– И это я знаю.
– И лучше никому этого не видеть. И вообще не находиться поблизости.
– И это я тоже знаю.
– И… Да откуда ты все знаешь?!
– Оттуда, – Казначей указал взглядом в угол.
В углу на сундуке сидел Мастер.
Самое время поведать о Волшебнике.
Давным-давно в далекой-далекой деревушке, на самой окраине королевства, родился мальчик с каменным сердцем. Страшный недуг! Долго с таким не живут. Впервые болезнь проявилась у мальчика в четыре года. Стало понятно, что даже до десяти лет он вряд ли дотянет.
Вот тут-то и появился Мастер. Как всегда, некстати и очень вовремя.
Некоторые старики слышали от своих дедов, а те в свою очередь – от своих, что где-то есть Умрутный город. И в этом городе есть источник, испив из которого, можно поменять свой недуг на другой. Какой окажется новая хворь, неизвестно. Но, если есть выбор между неминуемой смертью и вероятной…
Короче, Мастер заявил, что знает дорогу в Умрутный город. И что он, Мастер, лично готов отвести мальчика к источнику. Но за последствия не ручается.
Люди простые по наивности своей путают умрутней с мертвецами. А Умрутный город, соответственно, – с Мертвятником. Разумеется, никому не охота отправляться в столь опасное поселение. Только Мастера и немногие посвященные в курсе, что в Мертвятник можно попасть единственным способом – умереть. В то время, как в Умрутный город рискуют наведываться неизлечимо больные и – крайне редко – смертельно раненые. Последние попросту обычно не в силах пережить нелегкую дорогу до волшебного источника. Одним словом, умрутни. Те, кто решается по пути в Мертвятник завернуть к источнику и испытать судьбу. Вдруг бубонная чума превратится в обычную простуду?! Или гангрена обернется склерозом?! А недоотрубленная голова неожиданно прирастет на место, зато, к примеру, отрастет хвост?! Волчий.
Путешествие оказалось на удивление долгим. Может, потому, что Волшебнику еще и пяти лет тогда не исполнилось, а может, из-за дремучих лесов, высоких гор да непролазных болот. Или оттого, что Мастер решил пойти короткой дорогой.
Нет смысла описывать ни путь будущего Волшебника с Мастером до Умрутного города, ни сам Умрутный город. Да там и описывать-то нечего: единственная улица да два десятка домов на ней.
– По левую руку живут те, кто еще не решился испить из источника, –пояснял Мастер, – живущие справа уже испытали судьбу. Некоторые из них ждут первого приступа новой болезни, чтоб узнать, на что променяли прошлую, неизлечимую. Другие уже знают, чем одарил их источник, и теперь из них никто никуда не торопится. А вот и он, – в конце пути высилась каменная глыба, а вокруг нее широкая чаша, – Фонтан Удачи, многими благословенный, многими проклятый Рандом!
Из камня били два ключа. Вода в одном была синеватая, в другом желтоватая.
– Выбирай, – предложил Мастер, указывая на волшебный источник, – единственное правило: попытка всего одна. На второй раз Фонтан Удачи гарантирует лишь удачную смерть.
– Значит, поэтому некоторые остались жить здесь?
– Значит. А может, и не поэтому. У каждого свои мысли на сей счет. Здесь не принято об этом расспрашивать.
– А что, если…?
Но Мастер намеренно отвернулся, чтоб не смущать мальчика, делающего важнейший в своей коротенькой жизни выбор. Он не видел, как будущий Волшебник подставил руки под обе струи и, зачерпнув по пригоршне из обеих, смешал.
И немедленно выпил.
– Три ключа – синий, желтый и красный – открывают дверь.
Мастер вздрогнул, услышав за спиной ставший неожиданно глухим голос мальчика.
– Идем к Хорошей! – быстро сориентировался Мастер.
В Умрутном, как и в любом другом уважающем себя городе, разумеется, был волшебник. В данном случае – волшебница. Она была не плохая, не злая, не добрая – просто хорошая. Так ее в народе и прозвали.
– А кто это?
– Волшебница из Умрутного города. Ее настоящее имя – Победа. Но ей самой оно не нравится.
– Твердое.
– Она говорит то же самое, – поднял бровь мастер.
Дом Хорошей-Победы был ближайшим к источнику. Волшебница уже вышла на крыльцо – в отличие от Мастера, она все видела в окно. И она видела то, чего ни Мастер, ни мальчик не могли еще заметить.
– Желтый ключ скоро иссякнет, – вместо приветствия констатировала она.
– У мальчика биполярная монохромность.
– Теперь – да.
– Что это такое? У меня было каменное сердце…
– Сколько приступов ты пережил?
– Два. Второй – совсем недавно.
– А первый?
– Меньше года назад.
– Тогда понятно, почему вы сразу поспешили к проклятому Рандому. Мало кто переживает третий приступ каменного сердца. А четвертый не переживает никто. А с чего ты, Мастер, решил, что у мальчика монохромность?
– Он знает о ключах.
– Да что за болезнь у меня теперь?!
– Биполярная монохромность, – хором ответили Мастер и Хорошая.
– В просторечии – серь. У меня тоже монохромность, только триполярная – серь буромалиновая. Твоя биполярная, простая, серая, – добавила волшебница.
– Серая серь?
– Да, серь серая.
– И как ею болеют?
– Это болезнь волшебников. Особенных волшебников, которые владеют магией цвета…
– Но я-то не волшебник! Наш друид сказал, что во мне вообще ни капли чар нет!
– Теперь есть.
Когда первый приступ прошел, Мастер уже исчез. Волшебник очнулся, спеленатый простынями, лежащий на скамье в доме Хорошей. На лбу было что-то холодное и мокрое. Первой мыслью пришедшего в себя было: тряпка или все-таки лягушка? Громкий квак подтвердил его худшие опасения. Волшебник заворочался, пытаясь сбросить с себя непрошеную гостью, но та словно прилипла ко лбу.
На шум возни появилась волшебница:
– Тихо, тихо!
– Сними ее! Пожалуйста!
– Не могу. Это твоя лягушка, ты ее Царевной назвал.
– О, нет! Значит, это был не сон!
– А что тебе снилось?
– Все было такое зеленое! Мне стало страшно, и я побежал… нет, как бы полетел… вылетел из себя что ли…
– Такое бывает, ты покинул свое тело.
– И я летел-летел, а все было зеленое, – Волшебника начала бить мелкая дрожь.
– Все хорошо, это был приступ. Первый, самый тяжелый.
– А потом я встретил на пути девочку. Она была зеленая и некрасивая. Я сказал ей: «Я сделаю тебя царевной, самой красивой на свете!» – и превратил ее в лягушку! Почему я так сказал?! Почему я так сделал?! – он заплакал.
– Не плачь! Она станет царевной, обязательно станет! – Хорошая стала распутывать стягивающие Волшебника простыни, – кстати, ты уже третий день гостишь у меня, а мы так и не познакомились, – она попыталась улыбнуться.
– Ты – Хорошая. А я… я не знаю. Раньше у меня было каменное сердце. А теперь я волшебник.
– Волшебник – хорошее имя.
– Как Победа? – выпалил мальчик.
Выпалил и – испугался. Но волшебница сделала вид, что не заметила:
– Как Хорошая, – и еще раз попыталась улыбнуться.
Дальнейшую судьбу Волшебника легко можно проследить по приступам болезни.
15 лет. Редчайшее астрономическое явление – Зеленая Луна. Обладатели самых мощных телескопов утверждали, что на поверхности Луны можно было различить отдельные деревья-гиганты.
В действительности же Волшебник запомнил первое волшебство на всю жизнь, и в тот раз решил от греха подальше отправиться на Луну. Здесь его поразили пустота и одиночество. Никакой жизни! И, не долго думая, юноша засадил всю поверхность ночного светила деревьями. Однако познания Волшебника в биологии в то время были скудны, и он не догадался обеспечить деревья подходящей почвой, водой и воздухом. Так что зеленой Луна оставалась недолго, и это списали на атмосферные аномалии.
18 лет. После неудачного озеленения Луны Волшебник рискнул повторить опыт в пустыне. Караванщики и бедуины были сильно удивлены, вместо жарких песков разом очутившись в сосновом бору.
Этот опыт тоже сложно считать удавшимся. Климат оказался не очень подходящим для хвойных деревьев. Так что через несколько лет пустыня вернулась. Осталось только несколько новых оазисов с нехарактерной для пустынь растительностью и живностью. Которые, впрочем, отлично конкурировали с местными.
23 года. Появление Серого Круга. Ничего особенного, все на месте: деревья, трава, река, небо. Только все серого цвета. Находились смельчаки, рисковавшие входить в Круг. Ничего особенного с ними не происходило. Однако наблюдавшие за ними снаружи Круга замечали, как, пересекая границу, смельчак терял все цвета, становясь серым. Выйдя из Круга, человек опять приобретал цвета. Река, звери, птицы, попадая в странную зону, также становились бесцветными внутри и вновь окрашивались снаружи. Убедившись в полной безопасности и бесполезности новой аномалии, люди быстро забыли про нее. Помнят только некоторые ученые, да проводники, готовые удивить путешественника за небольшую дополнительную плату.
Это Волшебник, поднаторев в магии цветов, рискнул вышибить клин клином. Он не учел, что зеленым воспринимает все только он, и не внес в заклинание конкретного цвета. Хотя, неизвестно, что получилось бы, попытайся он исключить только зеленый.
33 года. Кризис Золотых Яиц. Пестрые курицы по всей стране начали стихийно нестись золотыми яйцами. Яйца не бились. Попытки распилить также не увенчались успехом. Переплавке яйца тоже не поддавались. При этом по весу соответствовали золоту высшей пробы. Спрос на пестрых кур резко вырос, а курс золота стал катастрофически падать.
Молодой Казначей, в то время только начавший управлять финансами королевства, безуспешно пытался спасти национальную валюту от дефолта. Он создал уникальный банк, в который вкладывались исключительно яйца. Исключительно золотые. Под небольшой процент, зато выплачиваемый обыкновенным золотом, не яичным. Появление большого количества мошенников – как «куриных», так и «яичных» – Казначей предвидел заранее. Так что на кризис они никак не повлияли.
А в скором времени все устаканилось само собой. Куры стали нестись обычными яйцами, золото вернуло себе устойчивый курс, погода тоже наладилась. Многие в то время хорошо наварились, удачно пристроив своих Пеструшек и Ряб. Еще больше народу погорело на золотых яйцах. Только некий мавр Одди, обманувший больше половины населения королевства, сумел скрыться за границей с двумя большими мешками золота и корзиной золотых яиц.
Яичный банк не разорился только потому, что он был детищем Казначея. Как только поступление золотых яиц прекратилось – а серебряных или бронзовых не предвиделось – их цена упала. Они стали никому не нужны. Зато их ценность в глазах определенного круга ювелиров резко возросла.
На самом деле причиной всей этой неразберихи был отнюдь не приступ у Волшебника. Случайным образом приступ его зеленой сери и буромалиновой сери Хорошей совпали. А результатом действий Волшебника стали крупные залежи изумруда и малахита в далеких Серых горах, где золота, как известно, нет.
47 лет. Исчезновение пепельных драконов, как вида. Драконологи утверждают, что популяция серых или пепельных драконов была вытеснена более совершенным и приспособленным видом – зелеными или изумрудными драконами. Драконоборцы возражают, что зеленые драконы лучше бы маскировались в лесах, а в горах они слишком заметны. Но при этом драконы изумрудные по повадкам практически не отличаются от пепельных.
Вывод: маловероятно, что это ранее неизвестный вид лесных драконов, вытеснивший горных драконов с их исконной территории. Скорее всего, это необычная мутация целого вида. И новый вид наверняка начнет приспосабливаться к новым условиям и обживать новые, более подходящие для него территории – леса и болота. А в горах скоро вновь появятся пепельные драконы.
Пока же новый вид приспосабливается, он взят под опеку специального комитета, созданного драконологами и драконоборцами.
Вскоре Серые горы опустели – не осталось ни одного гнездовья пепельных драконов. Зато теперь здесь поселились тролли – свято место пусто не бывает.
Это была очередная попытка вышибить клин клином.
И вот приближался новый приступ. Волшебник давно научился чувствовать приступ заранее и старался на время приступа исчезнуть, скрыться в глуши, где он никому не сможет случайно навредить. Лягушка Царевна до сих пор дожидалась своего царевича. Или королевича. Или принца – тут уж как повезет.
А Мастер дожидался Волшебника в компании Казначея. И, в отличие от лягушки, дождался. Обычно приглаженный и степенный Волшебник нынче был всклокочен и возбужден. Он стремительно шагнул внутрь зимовья, одновременно пригибаясь, спасая лоб от неминуемого столкновения с низкой притолокой.
– Я должен уйти.
– Куда? – тут же оторвался от бумаг Казначей.
– Куда угодно.
– Зачем?
– Просто.
– Почему?!
– Я должен!
– Ну, хорошо. И как надолго?
– Не знаю я!!!
Пока ждали Волшебника, Мастер успел вкратце поведать его историю Казначею. И как раз собирался рассказать, как Волшебник стал лучшим и почему оказался бывшим. Сейчас же он сидел и наслаждался их странным диалогом.
– Что ж, придется тебя отпустить. Иного выхода я не вижу – помедлив, проговорил Казначей.
– Что? Вот так просто?
– А ты как хотел?
– Я думал…
– А ты не думай. Должен уйти – уходи. Утонешь в болоте – не возвращайся!
– Понимаешь, я раньше никому не говорил. Я болен. Неизлечимо.
– Я знаю.
– Скоро у меня начнется приступ.
– И это я знаю.
– И лучше никому этого не видеть. И вообще не находиться поблизости.
– И это я тоже знаю.
– И… Да откуда ты все знаешь?!
– Оттуда, – Казначей указал взглядом в угол.
Только тут Волшебник обратил внимание на притаившегося Мастера.
– Здравствуй, Волшебник! – Мастер поднялся навстречу
– Тебе бы так здравствовать!
– Я тут ни при чем, – развел руками гость, – зато я принес тебе подарок. Может, это сможет облегчить твои приступы.
– Да что их облегчать! Лучше бы обезопасить окружающих! А то каждый раз, как приближается, приходится прятаться и вылетать в астрал так, чтобы никому не навредить. И то не очень-то получается!
– А ты все-таки попробуй, – Мастер выудил из-за пазухи небольшой сверток и протянул Волшебнику.
Тот осторожно принял подарок и недоверчиво посмотрел на Мастера. Потом перевел взгляд на Казначея и медленно покачал головой:
– Не нравится мне все это.
Но сверток все же распаковал. Внутри оказались очки. Да не простые! Они были из странного темного, почти непрозрачного материала. И плоские.
– Попробуй, примерь! – подбодрил Мастер.
Волшебник осторожно отогнул дужки и, держа кончиками пальцев, опасливо водрузил прибор на нос.
– Нажми справа.
– Ого! Что это?!
– Очки.
– Что это за магия?!
– Эта магия называется наука. Из очень далекой страны. Я бы сказал даже, из другого мира.
– Не объясняй, все равно не пойму. Главное, чтоб работало!
– Вот тут ничего гарантировать, увы, не могу.
– Надеюсь, хуже от этого не станет.
– Я тоже.
– А можно мне тоже посмотреть?
Лишь теперь оба вспомнили про Казначея. Тот успел выбраться из-за своего стола и стоял, придвинувшись вплотную. Волшебник и Мастер одновременно посмотрели на него, потом синхронно уставились друг на друга. Оба сомневались.
– А можно, – в конце концов, махнул рукой Мастер.
И Казначей также осторожно примерил необычные очки.
– Ого! – согласился он с Волшебником.
– Слу-ушай! – неохотно возвращая очки, протянул Казначей – я вот сейчас подумал… А может тебе наколдовать с десяток чудищ? Прямо здесь, на болоте? Чтоб героя проще обучать было, на живом примере, так сказать?
– Плохая идея! Плохая!
– А я бы попробовал.
– Эфемерные создания недолговечны. Реальные – опасны и требуют огромных усилий при создании.
– А задумка была красивая…
– Задумка была плохая! И вообще, задержался я с вами тут. В любой момент начаться может!
Волшебник засуетился, спешно нацепил очки и развернулся к выходу. Два широких шага и – один гулкий удар. Лоб Волшебника все-таки повстречался с притолокой. Раздавшийся затем грохот падающего тела ознаменовал начало очередного приступа сери серой. Точнее, зеленой.
Стрелок сидел в засаде. Небольшое озерцо в глубине Непроходимо болота он обнаружил во время своей первой вылазки и облюбовал его для охоты на уток. Утки облюбовали это озерцо задолго до Стрелка и никуда отсюда улетать не собирались. Во всяком случае, до зимних холодов. Живность на болоте была непуганая, чем Стрелок и пользовался. Но не злоупотреблял. Проводя разведку охотничьих угодий, а заодно и будущей площадки для обучения героя, Стрелок обнаружил и нанес на карту несколько похожих озер в разных концах болота.
Но это озерцо он полюбил особенно. Оно было круглое, с прозрачной водой и густыми зарослями травы и кустарника по берегам. И всего полдня пути. А главное – уток здесь было множество!
В засидку Стрелок устроился с вечера. Он собирался настрелять с утра пораньше дичи и вернуться до заката. Сейчас утки пробуждались и выплывали завтракать. Они держались поближе к берегу. Обычно охотники используют собак, чтобы те приносили подстреленных зверей и птиц. Стрелок собак не любил. Он привязывал к стреле тонкий шнур, за который потом вытягивал уток на берег.
В то утро утки были чем-то обеспокоены. Птицы неохотно выплывали из зарослей, опасливо жались к кустам. Почему-то им не хотелось на открытую воду. Стрелок кожей ощущал царящее напряжение. Что-то было не так.
Охотник всматривался в водную гладь – утки неспроста держатся подальше от середины озера. Но ничего необычного разглядеть не мог. Разве что подтопленное бревно, медленно дрейфующее от берега к берегу.
Странное, надо сказать, бревно. Судя по плавучести, скорее всего, ель. Судя по длине и чуть торчащему над поверхностью комлю, лет ста пятидесяти, если не двухсот. Судя по отсутствию веток, вообще не дерево. Да и неоткуда взяться здесь, на болоте, такой старой ели!
Точно! Вот бревно чуть изменило направление движения – прямо к уткам у ближнего берега. Стрелок напрягся. Но уходить без добычи было обидно. Пальцы правой руки наложили стрелу на тетиву. Оттянули тетиву к уху. Наметанный глаз выбрал цель.
Стрела ушла. Стрела пронзила селезня. Селезень встрепенулся и опал. Окружающие его утки мгновенно встали на крыло – напряжение лопнуло разлетающейся в разные стороны стаей.
Стрелок начал осторожно подтягивать к себе добычу. И тут бревно неожиданно резво оказалось рядом с подстреленным селезнем. Оно раскрыло длинную пасть и – селезня как не бывало! Только бечевка в руке охотника натянулась и лопнула. Бревно погрузилось под воду и исчезло из виду.
– А-а-а! Крокодил в болоте! – взвизгнул Стрелок, врываясь на стройку.
Шум на мгновение стих. Плотники провожали взглядом несущегося к зимовью охотника.
– Крокодил! В болоте!
Стук топоров, жужжание пил и треск рубанков возобновились.
– Крокодил! – выдохнул Стрелок, ворвавшись к Казначею.
– Ты уверен? – поднялся навстречу Мастер.
– Уверен.
– Рассказывай!
– Сижу я у озера, уток караулю. Тут смотрю – бревно плывет. Ме-едленно так. А само большое! И подтоплено, только самый краешек над водой торчит. Ну, думаю, ель старая. Да только откуда здесь такой ели взяться?! Шагов десять в длину и в обхвате – во! – Стрелок развел руки так, что кончики пальцев едва касались друг друга, – а потом смотрю, не бревно это! Бревно само не подплывает к только что подстреленной утке! И не ест ее! А пасть-то какая! – Стрелок развел вытянутые руки и резко свел их, изображая клацающие челюсти, – точно говорю, крокодил это!
– По описанию похож. Да только откуда в нашем болоте крокодилу взяться?!
– А цвета он какого?
– Зеленого!
– Волшебник! – хором воскликнули Казначей и Мастер и бросились к топчану. Обычно на нем спал Казначей, но из-за неожиданно начавшегося приступа сейчас жесткое ложе занимал возможный виновник происшествия. Стрелок в недоумении остался стоять посреди избы. Остальные склонились над виновником. Виновник не обращал на них никакого внимания. Он вообще не подавал заметных признаков жизни.
– Не сработало, – вздохнул Мастер.
– Или наоборот, сработало.
– Или наоборот.
– Что сработало?!
– Чудища.
– Какие чудища?!
– Для обучения и тренировки. Крокодил, например.
– Значит, могут быть и другие?!
– Скорее всего. Или уже есть, или появятся в ближайшее время.
– Та-ак, – протянул Стрелок, – значит, надо ждать нашествия чудищ.
– Лучше подготовиться, – кивнул Мастер, – Казначей рассказал мне в общих чертах о вашем будущем герое. Но я не думал, что вы решите сделать его столь обстоятельно! А теперь…
– А теперь его точно придется создать! Иначе все предприятие, не успев заработать, может оказаться заполненным чудищами вместо героев.
– Чудищами тоже можно торговать.
– Только слава от них не та. Выходит, материал вам потребуется раньше, чем я собирался его предоставить.
– Да мы и сами не ожидали!
– Ладно. Тогда я пошел.
– Куда?!
– За героем.
И – о Стрелке.
Родом Стрелок был из лесистой провинции Шер далекого островного королевства где-то на западе. Чем он там занимался и почему покинул родные края, история умалчивает. Ходят слухи, что, как и многие другие обитатели провинции, он занимался охотой. Точнее, по местным законам, браконьерством. Вот только поймать его никак не могли. Другие источники утверждают, что Стрелок промышлял разбоем. Возглавляя самую известную в Шере банду, он грабил всех проезжающих через лес.
Кое-кто приписывает Стрелку благородное происхождение и честолюбивые помыслы во времена смуты, когда за власть боролись два претендента на трон. И его хорошо обученный и вооруженный отряд партизан сыграл важную роль в решающем сражении. Победитель якобы обещал Стрелку в жены принцессу, полцарства и все такое. А потом, получив корону и все, к ней прилагающееся, отказался породниться с подозрительным типом. Тогда Стрелок выкрал обещанную принцессу и венчался с ней на материке, в соседнем государстве.
Однако, опасаясь недовольства нового монарха, Стрелок увел молодую жену вглубь материка. Перейдя несколько границ (по слухам, нелегально), чета обосновалась здесь, на окраине королевства, недалеко от таможни. Наискосок направо и немного в лес.
На том и кончилась сказка. А вот теперь начинается чистая правда.
Охотником Стрелок действительно был. Причем, охотником талантливым. Зверя в округе водилось предостаточно, и при должном умении охота могла не только прокормить новых обитателей небольшой избушки на отшибе. Острый глаз и твердая рука быстро снискали славу Стрелку. Его трофеи ценились. Неповрежденные шкуры вообще ценятся высоко, а Стрелок бил белку в глаз с двадцати шагов. Да и оленина, лосятина, кабанина и дичь были не только на столе.
Хозяйство крепло, дом рос. Только вот детей Стрелку бог не дал. Обращался он к волшебникам-чародеям, врачам-лекарям, бабкам-повитухам, но никто из них помочь не сумел.
Был, правда, один кудесник. Посоветовал слепить из теста человечка и запечь до румяной корочки. Да вот беда, в печь вроде человечка клали, а из печи вышел шарик с ручками-ножками и с глазами навыкате. Видать, технологию где-то нарушили. Что с этим чудом делать дальше, кудесник объяснить не успел – недочеловечек соскочил с лопаты и, смешно переваливаясь, выкатился за порог. Стрелок бросился ловить, да куда там! Маленький шарик, проворно уворачиваясь от кустов и деревьев, скрылся в чаще. Только его и видели.
Много позже Стрелок набрел в лесу на полянку, где обнаружил засохшие крошки. Но были ли это останки человечка из теста или просто грибник останавливался перекусить, непонятно.
После этого Стрелок задумываться о потомках перестал. Жена старалась его подбодрить, но безуспешно. А тут еще объявился вепрь матерый, да прямо у стен столицы. Скотину почем зря резать начал, на людей нападать. А уж коли кровь учует – пиши пропало!
Многие вепря того изловить пробовали, да никто живым не вернулся. Имя вепрю даже дали – Турбовол. Люди знающие говорили, если зверю имя дадено, так то уже не просто зверь! Дух это лесной, зверем обернувшийся. А коли дух лесной озлобился, это неспроста – среди людей причину искать следует.
Только людям простым от причины появления в близлежащих лесах дикого кровожадного Турбовола ни тепло, ни холодно. Им, людям, себя спасать надо. Вот и пошли к королю за защитой. А король решил воспользоваться поводом и подыскать подходящего жениха для дочурки – а то уж двадцатый год в девках ходит. Стыд!
Казначей короля отговаривал, сам Мастер убеждал. А король ни в какую: награда – свадьба!
Немало добрых и не очень молодцев сложили головы, чтоб породниться с монархом. Многих такая перспектива, наоборот, отпугнула. В общем, результат отсутствовал.
– Нужен лучший, – намекнул кто-то Его Величеству.
– Так приведите лучшего!
И лучшего привели.
– Сможешь одолеть Турбовола? – спросил король у Стрелка, подавшись вперед.
– Пожалуй, смогу.
– И как скоро?
– Трудно сказать. От много зависит. От сытости зверя, от настроения, от погоды. Да и мне его выследить надо сначала, место подготовить – на вепря просто так не ходят. Тем более, на именитого!
– За неделю управишься?
– Можно попробовать.
– А за две?
– Ну, можно и за две.
– А если за месяц?
– Если постараться, можно и за месяц…
– А за два?
– Ну, Ваше Величество, ты задачи ставишь! За два месяца одному не справиться, тут помощник нужен. А я один работаю.
– Ну, что ж, месяц, так месяц. К свадьбе подготовиться, гостей созвать – все успеем.
– Кого женить-то собрались? – усмехнулся Стрелок.
– Как кого?! Тебя, конечно!
– Стоп-стоп-стоп! Мы так не договаривались! Я, Ваше Величество, женат уже.
– Мы эту проблему как-нибудь решим.
– Ну и как же?
– Как-нибудь. Ты иди пока, Турбоволом занимайся, а мы тут порешаем.
Деваться Стрелку было некуда. Других лучших охотников в королевстве не было. А не переберись сюда Стрелок, не было бы вообще. Поэтому к королю его везли в специальном экипаже, и сопровождал экипаж целый отряд дружинников, да еще специальных надзирателей по бокам от Стрелка усадили. Разве что в кандалы не заковали – не дай бог, убежит.
Бежать Стрелок и не думал. Не каждый день предлагают переквалифицироваться из лучших – в легендарные! Но вот нагрузка к подвигу в виде принцессы Стрелка отнюдь не вдохновляла. Его попытки убедить короля пересмотреть награду достигли того же успеха, что и казначеевы, и самого Мастера. Оставалось готовиться к подвигу и искать способ избегнуть нежеланной свадьбы.
И Стрелок готовился. Тщательно. Он разузнал о Турбоволе много интересных подробностей, большая часть из которых, к сожалению, так и не пригодилась. Он сумел подготовить ловушку так, чтобы последний, решающий выстрел можно было наблюдать с крепостной стены столицы. Он даже придумал четыре плана побега, но Мастер накануне подвига отсоветовал все.
Король тоже не терял времени даром. Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Гости съезжались не только погулять на свадьбе, но и посмотреть уникальное шоу: подвиги на глазах у публики совершаются крайне редко. И самое главное – король решил-таки проблему с настоящей супругой Стрелка.
У короля далекого островного государства где-то на западе на дочь были свои далеко идущие планы. И вмешавшийся в них Стрелок заставил их срочно корректировать, теряя время, уважение, деньги и политический вес. Нашедшаяся принцесса могла поправить положение, хотя и не решала всех накопившихся из-за ее исчезновения проблем. К слову сказать, к тому времени принцесса уже сама была не рада похищению. Ей, конечно, было интересно развеяться, попутешествовать, вырваться из-под постоянной опеки. Но приключения закончились, а к простому охотничьему быту принцессы не очень приспособлены.
Короче говоря, интересы трех сторон совпали, и Стрелок остался в меньшинстве. По обоюдному согласию двух монархов и одной принцессы, ее брак со Стрелком был заочно аннулирован. И принцесса радостно отправилась домой к папочке. А Стрелок неожиданно для себя стал вновь свободным. Он лихорадочно метался между неубитым еще Турбоволом и незамужней пока королевной. Лучшим выходом из сложившейся ситуации он видел свою героическую гибель во время совершения подвига. Хотя умирать очень не хотелось. Хотелось мстить. И прославиться.
Настал день П.
Разъяренный Турбовол вырвался из леса на Ярмарочное поле. Стрелок все рассчитал точно. Он заранее подготовил засидку в ветвях большого дуба, растущего на краю леса. Отсюда ему было видно все: поле, городскую стену, столпившихся на стене гостей, ожидающих подвига и свадебных гуляний. И монарха с дочерью. Охотник недобро усмехнулся и наложил на тетиву первую стрелу. Эта стрела должна была догнать зверя на полпути к воротам, заставить развернуться. Она заставила. Только Стрелок надеялся, что стрела вонзится в круп вепря, а она отскочила.
– У тебя что, шкура каменная? – пробормотал себе под нос охотник и наложил на тетиву вторую стрелу.
Ему было необходимо, чтобы зверь задрал голову, посмотрел на него. Для этого нужно было привлечь его внимание, сконцентрировать на себе. Единственным местом, куда можно было попасть, надеясь, что стрела не отскочит, оставался нос. Кабаний пятак будет, пожалуй, больше беличьего глаза. Хотя и расстояние – не двадцать шагов. Стрелок не промахнулся. Турбовол взвизгнул, да так высоко, что столпившиеся на стенах зрители позажимали уши.
– Каменная, да не везде! – довольно произнес Стрелок, вынимая третью стрелу и готовясь к решающему выстрелу.
Расчет был очень тонкий. Поразить вепря в глаз и, пока он бьется в агонии, а зрители боятся выйти за стену, быстренько исчезнуть. Лесными тропами через болота и чащи Стрелок надеялся уйти подальше от дворца и схорониться в глуши.
И вот он, самый ответственный момент. Турбовол перестал мотать головой и поднял налитые кровью глаза на Стрелка, удобно устроившегося в ветвях дуба. Время вдруг замедлилось, стало тягучим, словно кисель. Охотник мог разглядеть свое отражение в глазах жертвы.
– Попался! – стрела сорвалась с тетивы и через два вдоха торчала из правой глазницы гигантского кабана. Зверь заверещал еще истошнее, чем в первый раз и бросился к засидке охотника. Время вернуло свой стремительный бег. Стрелок спешно спускался на землю. Если там, на стене, заподозрят неладное, то конница его настигнет раньше, чем он успеет раствориться в глухих лесах.
Турбовол приближался. Но с каждым скачком движения его замедлялись. Даже бешеная ярость не могла превозмочь надвигающуюся смерть. Вепрь в последнем свирепом прыжке попытался дотянуться до замершего Стрелка. И рухнул к его ногам. Рассчитано все было идеально. Но охотник все-таки заметно побледнел. Он вскинул руку в неприличном жесте, адресованном Его Величеству и несостоявшейся невесте.
На стене жест заметили и оценили.
