Kitabı oku: «Призрак Максика», sayfa 6

Кусочек канцелярской скрепки. Ночью он был совсем крохотным. Но сейчас эта штука была размером с меч Эскалибур.

Я возликовал. Это было именно то, что нужно. Я сжал увесистое оружие двумя руками и произнес

– Ну, иди подойди ко мне и попробуй забрать мою душу. Хочешь вытащить из меня душу, я твою душу сам вытащу этой скрепкой, – орал я ему и вопли мои походили на гневную матерную тираду из старенького фильма времен видеосалонов.

Меня было сложно угомонить. Как говорит Маша в таких случаях “Хомяк расправил плечи”.

– Маленький тупой школьник! – кричал я в ледяном безмолвии пластилинового сооружения. – Ты смог построить хорошую крепость? Умница, Максик! Теперь научись переходить через дорогу и смотреть по сторонам. У тебя что мозги пластилиновые! Вообще, капюшон надо снимать, если ты ни хрена в нем не слышишь. Подошел к пешеходнику? Остановись и посмотри по сторонам. Налево, направо. Идти надо было спокойно, а не бежать, как придурок!

Не знаю, что там понял или не понял из моего монолога Максик, но он внезапно воспарил к потолку, завис там на мгновение и стремительно полетел на меня. Я вжал голову в плечи, ощущая себя мышью полевкой на которую летит орел.

Физиономия Максика в капюшоне то и дело принимала вид то трупный, то вполне себе живой. И ещё призрак выставил руку, как это делал капитан Америка, видимо, чтобы ускориться. Я понял, что бежать некуда. Мне оставалось только зажмуриться.

Призрак влетел мне в грудь и пролетел насквозь.

Ледяной холод сковал мой желудок и печень. Чувство было такое, будто я сожрал весь Машин запас мороженого из холодильника. Колени мои подкосились, Я был уверенный, что падает только моё тело, а душу Максик из меня вытащил. Но кажется, душа ещё оставалась в моем теле. Я поднял с земли выроненный Эскалибур – кусок выпрямленной скобочки и побежал на призрака.

Максик довольно беззаботно наворачивал круги над колодцем, словно мотылек возле лампочки. Заприметив меня, он принял вертикальное положение и снова помахал рукой. Его рожа опять истекала кровью, а из черепа лезли мозги.

– Помоги мне, – равнодушно попросил он голосом лишенным жизни.

И тут я проткнул его железной скобкой, оттянул оружие назад и рубанул наискось. Металл пробивал призрачную плоть со звуком меча Джедаев. После каждого удара из призрака с шуршанием сухих завтраков высыпалась огромная порция белых опарышей.

– Мешок с дерьмом. Получай своё, – воинственно прошептал я.

Призрак подлетел к потолку. Полет его теперь был рваный, нервный. Кажется, поганец потерял много опарышей и теперь характеристики его летучести значительно ухудшились? Целая гора выколоченных мною опарышей обиженно шуршала в паре метров от меня.

Призрак завис над потолком.

Я попятился сначала к выходу, но понял, что не успею добежать туда. Максик точно догонит меня там и на этот раз вытащит из меня душу.

Нужно бежать на верхний этаж, – понял я и побежал. Я не смотрел наверх, весь сосредоточившись на конечной цели – круглой лесенке ведущей наверх. Я слышал шелест осенней куртки Максика. Хищной птицей призрак несся по воздуху вслед за мной.

Думая, что это отвлечет его внимание я заорал

– Твои мама и папа, Максик, любили тебя. Твоя пластилиновая крепость заняла первое место. Что тебе еще надо?

Я заскочил на лестницу и побежал наверх. В нескольких местах пластилин был такой тонкий, что мои ноги провалились и я чуть не сорвался вниз. Я бежал и продолжал орать, потому что так было почти не страшно. Выговаривая все это Максику, я ощущал себя взрослым, который разъясняет прописные истины тупоголовому школьнику

– Просто тебе нужно успокоиться с миром и перестать убивать несчастных водителей. Если ты не знал, для этих целей у нас есть ГИБДД.

Наверху лестницы я остановился отдышаться и оглядеться. Как оказалось, призрак все это время не летел за мной, а стоял рядом с кучей опарышей. Там он собирался с силами. То есть собирался с опарышами. Они залезали в него и занимали места как пассажиры в “Боинг”, готовый к взлёту.

– Слышь ты? Успокойся! – крикнул я. – Прости людей и жить станет намного проще!

Раздалось глухое повизгивание. Будто маленькую собаку закопали живьём. Я присмотрелся. Из глаз Максика не переставая текла кровь.

Мне не хотелось жалеть маленького злого призрачного поганца и тем не менее на душе отчаянно заскребли кошки. Это Максик так плачет, – понял я. – Это жалостливое повизгивание – плач призрака.

Видимо, все опарыши заняли места под одеждой Максика. Лицо его побелело. Возмущенные черви полностью перекрыли его лицо и повторяли его черты. С расстояние это было похоже на то, что у призрака на лице появилась посмертная белая пластилиновая маска.

Максик уже не плакал. Теперь он точно был готов вытащить из меня душу.

У меня оставались лишь мгновения, чтобы что-то предпринять. Я выскочил на площадку второго этажа крепости. Бросился к башенке с торчащими огромными спичечными головками. Мой меч – скрепка перекрыл отверстие. Теоретически Максик не должен был пролезть сюда через металл, которого боятся призраки, если верить сериалу.

Я взглянул вниз. Максик кружился там, похожий на летучую мышь с человеческой головой.

– Так-то лучше, – пробормотал я.

У меня созрел новый план. Я посмотрел на стену. Так и есть. На башенной стене висело подобие плаката, который я соорудил, ободрав коробок спичек. Я подпрыгнул и содрал его. Подбежал к серной головке огромной спички и принялся тереть её. Спичка вспыхнула, будто ракета при запуске. От взрывной волны я отлетел к отверстию, закрытому железной скобкой. Пластилин снова смягчил падение.

Серные головки спичек загорались одна за другой. Башни пылали. Пластилин плавился и местами тоже горел. Огонь подбирался ко мне.

Я ощущал себя победителем и проигравшим одновременно. Горечь победы, вот что это значит, – думал я. Одежда на мне кое-где тлела и, вздрагивая от летевших на меня искр, я подполз к отверстию в полу и… вздрогнул.

Лицо Максика застыло в нескольких сантиметрах от меня. Железная скобка мешала ему протиснуться. Его лицо в свете бушевавшего пламени было обычным бледным лицом испуганного мальчика.

– Помоги мне, – сказал он.

Я покачал головой и прошептал

– Все что я мог, я сделал.

Вокруг трещало и выло пламя. Мне пришлось зажмуриться.

Пластилиновый пол покачнулся, проломился и я полетел вниз. Спиной я ощущал ветер, словно у меня выросли крылья.

Я летел, словно парашютист в свободном падении, а наверху, как пылающий воздушный замок разваливалась моя пластилиновая крепость. На мгновение крепость приняла вид истекающего кровью лица Максика в капюшоне.

Раздался хлопок и ошметки горящего пластилина с раскаленными докрасна изогнутыми канцелярскими скрепками разлетелись в стороны.

Я закрыл глаза, уверенный, что так и выглядит смерть…

*****

Как и все, я много раз за жизнь пробуждался от глубокого сна. Но осмелюсь предположить, что это пробуждение больше походило на приход в себя после комы или клинической смерти. Длинный тоннель, круглое пятно горящей пластилиновой крепости Максика и моя душа летящая из потустороннего мира в реальный. Я ощущал себя беззащитным новорожденным. Где я, кто я и что за странный громкий пульсирующий стук долбит в моё левое ухо?

Я открыл глаза и несколько раз моргнул, словно превратился в большую куклу.

Стучали по стеклу водительской двери моего «Фольксвагена». Первой мыслью было то, что я разбился на машине. Но, обшарив взглядом себя и салон машины, я понял, что я невредим и машина целая. Двигатель работал и в машине было жарко, как в бане. На переднем пассажирском сидении стояла невредимая пластилиновая крепость, внутри которой я недавно так эпично побродил.

Мои слезящиеся глаза оглядели улицу. Оказывается, я даже не выехал с парковки возле дома. Проезжающий мимо экипаж ДПС видимо заинтересовало, какого черта я сплю в машине с работающим двигателем? Или они решили, что я тут помер.

Слова полицейского подтвердили мою догадку

– Эй, парень, открой окно! С тобой там все в порядке?

Я открыл окно. Демонстративно зевнул

– Все нормально. Решил вздремнуть перед дорогой. Что это запрещено законом?

– Не умничай, – такой услышал я ответ.

Дэпээсник проверил у меня документы, заодно обнюхав на предмет того, не пьяный ли я.

– Привыкнешь спать в машине с включенным двигателем, – сказал он. – Однажды можешь не проснуться.

Я кивнул. Знали бы они как правы. Через минуту машина ДПС уехала.

Я тут же схватил пластилиновую крепость. От теплого воздуха она стала мягкой, но в целом с ней все было нормально. Я припомнил свой то ли сон, то ли видение. Так или иначе, но тело моё болело и ощущалось отбитым молотком куском мяса.

Без особых мыслей, я отвез крепость в школу, где когда-то учился Максик. Подниматься в кабинет истории не стал и просто оставил крепость на вахте, передав охраннику с лицом Чикатило, что это для директора школы.

Исполнив миссию с крепостью, я отъехал от школы пару кварталов, достал мобильник, чтобы включить приложение Яндекс такси для водителей.

И не стал этого делать. Прошептал себе под нос

– На хрен такую работу.

Приехал домой. Меня встретила заспанная Маша. Я обнял её, будто не видел целую вечность.

– А чего ты не на работе? – спросила жена.

– Дерьмо это, а не работа. Пойду сегодня на собеседование и ещё есть пара мыслишек, куда можно податься.

Маша замерла. Лицо её засветилось счастьем. С улыбкой она сказала

– Ух ты. Правду психологи говорят, что мужчину нельзя заставить что-то делать, пока он сам этого не захочет.

– Нахрен твоих психологов, – сказал я и прижал её к себе. – Пошли быстро поедим и я поехал.

– Хорошо. Иди умойся. Я пока разогрею всё, – сказала Маша и вдруг скривила носик. – Ой, а почему от тебя так сильно дымом пахнет. Ты где-то жёг костёр?

Я понюхал куртку. И правда пахло дымом. Не просто дымом, а горелым пластилином и дымом. Но это был только запах. Куртка была целая, нигде не прожжена. Призрачный запах, одним словом.

Маша ждала моего ответа.

– Помнишь, ты говорила, что мужики любят своё “великое ничто”? Пустую коробку в которой ничего нет, в отличие от ваших перполненных женских коробочек? – спросил я и когда Маша кивнула, сказал. – Шел мимо горящей помойки. Увидел клёвую пустую коробочку. Не устоял и полез за ней в огонь. Вот одежда и провонялась.

– Фу, какая гадость, – сказала Маша.

Я не стал спорить и отправился мыться. Когда снимал одежду, то из складок выпал маленький беленький червячок.

Я присел на корточки и тронул опарыша пальцем. Тот беззащитно завалился на бок. Я хотел было придавить белого мерзавца, но передумал. Пусть живет пока не сдохнет, – решил я и щелчком отправил его под ванную. И полез под душ мыться.

Через полчаса мы с Машей уже позавтракали и пили кофе с мороженным из её запасов в холодильнике.

Маша вдруг встала и взяла с серванта тонкую книжечку. Протянула её мне

– Это мужские имена, – сказала она. – Ночью во сне мне приснилась моя бабушка. Ты её не застал, она умерла три года назад. Бабушка сказала мне, как назвать нашего сына. Посмотри, я там положила закладку и обвела его имя в кружочек.

Я заметил, что из книжечки торчит разогнутая скрепка, которую Маша использовала как закладку. Раскрыл книжку и увидел обведённое в кружок имя.

Я повернулся к жене и сказал

– Нет, Маша, только через мой труп.

Маша посмотрела на меня неожиданно чужим и пустым взглядом. В этом взгляде я прочитал кое-что такое, что мне совсем не понравилось…