Kitabı oku: «108 минут, изменившие мир», sayfa 3

Yazı tipi:

Мальчик-жертва «V-2», Антверпен, 1944 год

«Война механизмов» (Robot Blitz) началась ранним утром 13 июня 1944 года. В первой волне атаки на Лондон использовались самолеты-снаряды «V-1», созданные по заказу ВВС⁴⁴. Когда английские военные научились бороться с ними, в ход пошли ракеты «А-4», названные в целях пропаганды «V-2» (от нем. Vergeltung – возмездие).

Немецкие ракетчики сдаются в плен: слева – Вальтер Дорнбергер, с загипсованной рукой – Вернер фон Браун (© NASA)

Ракетные атаки продолжались с 8 сентября 1944 года по 23 марта 1945 года. За этот период времени по целям в Англии и на континенте было запущено свыше 4000 «V-2». По официальным данным, на территорию Англии упало 1054 баллистические ракеты. Погибло 2754 человека, в основном гражданское население. Ракетчики Пенемюнде так и не сумели добиться точности в наведении ракет, а большое рассеивание (от 10 до 20 км!) свело наносимый ущерб к минимуму. Поставить Англию на колени массированным применением ракетного оружия не удалось.

В конце января 1945 года в связи со стремительным наступлением советских войск руководство ракетного центра Пенемюнде получило приказ эвакуироваться. В первых числах февраля автопоезд, насчитывавший до 3000 автомашин и прицепов, под охраной эсэсовцев двинулся через Германию. Десятки ракетных специалистов, огромное количество технической документации, образцы ракетного оружия и ценное оборудование – всё, что представлялось возможным, было вывезено с «секретного» острова.

Ракетчики эвакуировались в Баварию, в район стыка границ Австрии, Германии и Швейцарии, и провели там несколько тревожных недель. Наконец, когда стало ясно, что все окружающие районы заняты американскими войсками, Магнус фон Браун, младший брат Вернера, был послан отыскать кого-нибудь, кому персонал ракетного центра мог сдаться официально.

Остров Узедом был занят 5 мая 1945 года войсками 2-го Белорусского фронта. На этом история ракетной программы нацистской Германии завершилась. Но ей еще предстояло сыграть немалую роль в становлении мировой космонавтики.

1.5. Трофейная техника

К концу Великой Отечественной войны Советский Союз значительно отставал в области ракетостроения. Дело в том, что в 1937 году по советским ракетчикам был нанесен серьезный удар. В мае того мрачного года по обвинению в измене Родине арестовали и расстреляли маршала Тухачевского. Второго ноября 1937 года в связи с «делом Тухачевского» арестовали руководителей Реактивного научно-исследовательского института, они тоже были расстреляны⁴⁵. Двадцать седьмого июня 1938 года арестовали и Сергея Королёва. Через три месяца после этого состоялось судебное заседание, на котором Королёва приговорили к десяти годам лишения свободы с поражением в правах на пять лет и конфискацией имущества. Новоиспеченного заключенного отправили в лагерный пункт Мальдяк на Колыме. Работы над ракетопланами и жидкостными ракетами были практически свернуты, институт реорганизован⁴⁶. Основным направлением стало создание реактивных минометов «БМ-13» на автомобильном шасси, которые вошли в историю под ласковым именем «катюши».

Сергей Павлович Королёв в Пенемюнде

Однако сведения о применении «А-4/V-2» заставили руководство СССР задуматься. Невиданное оружие могло быть использовано против Советской армии. Об интересе англичан и американцев к ракетам свидетельствовали данные разведки. Американцы даже не скрывали, что ведут «охоту» на немецких военных специалистов⁴⁷. Глава государства Иосиф Виссарионович Сталин поставил задачу: изучить опыт создания «А-4» и попытаться воспроизвести его в отечественных условиях.

Четырнадцатого октября 1945 года на берегу Северного моря, в местечке Куксхафен, расчет немецких ракетчиков подготовил к запуску ракету «А-4». Только теперь делали они это не по приказу своего командования, а под присмотром англичан. Ракета стартовала успешно, поразив условную цель в 233 км от старта. На том запуске, проведенном в ходе операции «Отдача»⁴⁸, присутствовали делегации советского и американского командования. Наблюдал за стартом ракеты и Сергей Павлович Королёв. Английские разведчики сразу обратили внимание на коренастого офицера в форме капитана артиллерии. Один из англичан, хорошо говоривший по-русски, напрямую спросил Королёва, чем тот занимается. Сергей Павлович ответил: «Вы же видите, я капитан артиллерии». На это англичанин заметил: «У вас слишком высокий лоб для капитана артиллерии. Кроме того, вы явно не были на фронте».

И действительно – Сергей Павлович ни разу не побывал на фронте. Всю войну он провел в засекреченных «шарагах» – специальных конструкторских бюро, созданных НКВД. В начале 1940 года Королёва вернули по этапу в Москву, и до ноября 1942 года он работал под руководством знаменитого авиаконструктора Андрея Николаевича Туполева⁴⁹. Однако Королёв не забыл своего увлечения ракетами. Когда ему удалось перевестись в Казань, где на авиамоторном заводе № 16 шли работы по созданию четырехкамерного реактивного двигателя на жидком топливе «РД-1», Королёв сразу же предложил поставить этот двигатель на самолет «Пе-2», получив на выходе летательный аппарат нового типа – реактивный перехватчик «РП»⁵⁰. Позднее эта работа принесла ему орден «Знак Почета».

Трофейные двигатели для ракет «А-4»

Именно в Казани Королёв, просуммировав результаты исследований Реактивного института и объединив их с опытом боевого применения «катюш», сконструировал две ракеты на твердом топливе: «Д-1» и «Д-2»⁵¹. Для реализации проектов Сергей Павлович предлагал создать Спецбюро. В записке от 30 июня 1945 года, составленной Королёвым, встречается один пункт, который совпал с планами правительства: «Ознакомить ведущих работников Спецбюро с трофейной ракетной техникой». Вскоре Королёв отправился в Германию и возглавил группу «Выстрел», занимавшуюся изучением вопросов предстартовой подготовки и запуска ракет «А-4».

Чтобы как-то скоординировать деятельность многочисленных групп, работавших с трофейной ракетной техникой, в марте 1946 года было принято решение о создании единой научной организации – института «Нордхаузен», расположившегося в городе Бляйхероде. Выбор места был обусловлен тем, что поблизости находился огромный подземный завод, в цехах которого узники немецкого концентрационного лагеря «Дора» собирали «V-2»⁵². Королёв получил в этом институте должность главного инженера. Именно здесь он в компании сослуживцев начал первые эскизные проработки варианта ракеты «А-4» на дальность 600 км – будущей «Р-2».

Трофейная ракета «А-4»

Тогда же у сотрудников института «Нордхаузен» возникла идея создания и постройки силами немецких вагоностроительных фирм специального железнодорожного состава – ракетного поезда. Этот поезд должен был обеспечить экспериментальный старт «А-4» в любой местности – чтобы не требовалось ничего, кроме железнодорожной колеи. Поезд состоял из 68 специальных вагонов, в числе которых были вагоны-лаборатории для автономных испытаний бортовых приборов, вагоны службы радиотелеметрических измерений «Мессина», фотолаборатории с устройствами обработки пленки, вагон испытаний двигательной автоматики и арматуры, вагоны-электростанции, компрессорные, мастерские со станочным оборудованием, рестораны, бани и душевые, салоны для совещаний, броневагон с электропусковым оборудованием. Предполагалось, что управление ракетой будет осуществляться прямо из броневагона. Сама ракета устанавливалась на стартовом столе, который вместе с подъемно-транспортным оборудованием входил в комплектацию специальных платформ.

Как ни невероятно, но два таких спецпоезда были построены и полностью укомплектованы уже к декабрю 1946 года. В течение первых послевоенных лет наши ракетчики просто не мыслили себе жизни и работы без этих спецпоездов…

В мае 1946 года министр вооружения Дмитрий Федорович Устинов⁵³ пошел с докладом к Сталину и описал главе Советского Союза, какие перспективы сулят тяжелые баллистические ракеты. Доклад произвел впечатление, и по его итогам 13 мая 1946 года было принято Постановление Совета министров СССР № 1017-419сс «Вопросы реактивного вооружения». В соответствии с этим постановлением создали Специальный комитет по реактивной технике при Совете министров СССР. Возглавил его Георгий Максимилианович Маленков⁵⁴, а посты его заместителей заняли министр вооружения Дмитрий Федорович Устинов и инженер «старой школы» Иван Герасимович Зубович⁵⁵.

В историческом постановлении говорилось: «Обязать Специальный комитет по реактивной технике представить на утверждение председателю Совета Министров СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946–1948 годы, определить как первоначальную задачу – воспроизведение с применением отечественных материалов ракет типа ФАУ-2 (дальнобойной управляемой ракеты)».

Постановление Совета Министров СССР по вопросам реактивного вооружения (© РКК «Энергия»)

Головной организацией при Министерстве вооружения, на которую возлагалась реализация программы освоения ракетного оружия, определили Научно-исследовательский институт реактивного вооружения на базе завода № 88 (НИИ-88). Это предприятие было организовано в стенах артиллерийского завода № 8, построенного вблизи подмосковного поселка Подлипки⁵⁶. После начала войны завод был эвакуирован в Свердловск, но через четыре года часть рабочего коллектива вернулась в Москву. Однако в 1946 году никто и предположить не мог, что вскоре небольшой поселок превратится в современный город, а на военном заводе будут собирать космические корабли.

1.6. Подлипки и Капустин Яр

Советским ракетчикам, работавшим в Германии над изучением трофеев, пришлось трудно – им достались только разрозненные чертежи, остатки ракет, отдельные узлы и агрегаты. В результате сложнейшей работы из деталей и агрегатов, найденных на складах различных фирм в Германии, Чехословакии и Польше, удалось собрать 29 ракет «А-4» и скомплектовать детали и агрегаты для еще 10 ракет.

К концу 1946 года началась отправка советских специалистов на родину. Те, кто принимал непосредственное участие в изучении ракет «А-4», сразу вливались в инженерно-конструкторский коллектив отдела № 3 Специального конструкторского бюро (СКБ НИИ-88), который возглавил Сергей Павлович Королёв. В личном архиве Королёва сохранилась короткая записка, в которой он подводит итог командировки в Германию: «Главное не то, что мы узнали по технике, а то, что мы сплотили коллектив».

Становление института потребовало решения целого ряда проблем. Одной из основных стала проблема подготовки кадров. Многие работники впервые встречались с ракетной техникой, нуждались в переквалификации. Времени на это отводилось немного, поэтому при НИИ-88 был создан консультационный пункт Всесоюзного заочного политехнического института. Позднее оформилась система подготовки кадров через вузы авиационной и оборонной промышленности. Вначале в состав отдела № 3 СКБ-88 входили 60 инженеров, 55 техников, 23 практика, но через год там было уже 310 специалистов, поезд со своим сложным хозяйством и вновь организованное экспериментальное производство. При этом штат всего СКБ составил 934 человека, а штат завода – 6830.

В 1946 году началось и формирование филиала № 1 НИИ-88, в котором должны были работать немецкие специалисты, помогавшие изучать ракетную технику еще в Германии. Первая группа во главе с Хельмутом Греттрупом⁵⁷ прибыла в Советский Союз в конце октября, а к июню 1947 года их численность достигла 177 человек. Некоторая часть прибывших была размещена с семьями в Подлипках, остальные – в филиале № 1 на острове Городомля озера Селигер. Перед немцами стояло две задачи: подготовка собранных «А-4» к испытательным запускам и проектирование улучшенной баллистической ракеты «Г-1»⁵⁸. Однако коллектив филиала оказался слишком разношерстным, что не позволяло ему трудиться с полной отдачей. Кроме того, иностранцев старались не допускать к наиболее секретным темам, не давали разобраться в намерениях советских конструкторов, а рационализаторскими предложениями зачастую пренебрегали. Поэтому влияние филиала на растущее советское ракетостроение оказалось минимальным. Тем не менее эскизный проект «Г-1» был все-таки создан и дважды обсуждался на научно-техническом совете НИИ-88. Дальше работа не двинулась, а после успешных испытаний ракеты «Р-2» немецкие специалисты начали возвращаться в Германию.

Отдельное внимание руководство НИИ-88 уделяло строительству – в Подлипках вырастал новый город. Первые объекты были заложены уже в 1946 году. Сначала реконструировали главный корпус завода – под сборку баллистических ракет. Параллельно оборудовались или возводились с нуля здания под научно-исследовательские лаборатории, испытательные станции и жилые дома. В условиях послевоенной разрухи строительные организации не могли обеспечить необходимый размах работ, поэтому к ним привлекались подразделения института. В 1947 году своими силами было выполнено строительных работ на 28 млн рублей, что составило 46 % всего объема капитальных вложений НИИ-88.

Совет главных конструкторов: В. П. Глушко, М. С. Рязанский, В. П. Бармин, С. П. Королев, В. И. Кузнецов (Капустин Яр, 18 октября 1947 года)

В мае 1947 года институту передали часть территории находящегося в Подлипках аэродрома Министерства Вооруженных Сил⁵⁹ со всеми службами, производственными и жилыми помещениями. Там стали размещаться научно-исследовательские подразделения и экспериментальные цеха.

Многообразие проблем, необходимость комплексного решения вопросов и связанная с этим широкая кооперация многих институтов и конструкторских бюро не позволяли Сергею Королёву ограничиваться техническим руководством в масштабах подчиненного ему отдела. Поэтому создание ракетной отрасли страны принял на себя не один человек, а целый технократический орган – сформированный еще в Германии Совет главных конструкторов.

В Совет входили Сергей Павлович Королёв (председатель Совета и главный конструктор баллистической ракеты дальнего действия, НИИ-88), Валентин Петрович Глушко⁶⁰ (главный конструктор жидкостных ракетных двигателей, ОКБ-456), Николай Алексеевич Пилюгин⁶¹ (главный конструктор автономных систем управления, НИИ-885), Владимир Павлович Бармин⁶² (главный конструктор стартового ракетного комплекса, ГСКБ «Спецмаш»), Михаил Сергеевич Рязанский⁶³ (главный конструктор систем радиоуправления, НИИ-885), Виктор Иванович Кузнецов⁶⁴ (главный конструктор командных приборов, НИИ-10). В постановлениях Совета министров по каждой разработке на каждого главного конструктора возлагалась персональная ответственность. Поэтому совместные решения главных конструкторов могли быть оспорены только на высшем правительственном уровне. Зная об этом, они без колебаний предъявляли свои права, когда директивные указания от вышестоящего начальства могли нанести вред делу.

Для испытательных запусков ракет многолюдное Подмосковье не годилось – НИИ-88 требовался полигон. Непосредственный выбор места был поручен генерал-лейтенанту Василию Ивановичу Вознюку⁶⁵, который во главе рекогносцировочной группы за короткое время обследовал семь перспективных районов на юге от Сталинграда. В конце концов он остановился на селе Капустин Яр в Астраханской области, в месте с координатами 48,4° северной широты и 56,5° восточной долготы.

Окончательное решение о строительстве Государственного центрального полигона (ГЦП) в составе Министерства обороны СССР было принято правительством 3 июня 1947 года. Этим же решением на генерал-лейтенанта Вознюка возлагались обязанности начальника строительства. Позднее он стал начальником полигона.

Первые офицеры приехали в Капустин Яр 20 августа. Разбили палатки, организовали кухню, госпиталь. На третий день началось строительство бетонного стенда для огневых испытаний двигателей по образцу стенда в Пенемюнде.

В сентябре 1947 года из Германии на полигон прибыла Бригада особого назначения (БОН) генерал-майора Александра Федоровича Тверецкого⁶⁶. Затем – два спецпоезда с оборудованием.

За полтора месяца работ, к началу октября 1947 года, кроме испытательного стенда были сооружены стартовая площадка, временная техническая позиция, состоящая из четырех хранилищ и мастерской, монтажно-испытательный корпус и мост. Строители провели шоссе и железнодорожную ветку, соединяющую полигон с магистралью на Сталинград. Для наблюдения за полетами ракет были организованы радиолокационная служба с шестнадцатью локаторами, шесть кинотеодолитных постов, метеостанция, служба единого времени и узел связи.

Что характерно, на первом этапе жилье практически не строилось: солдаты-строители и офицеры-испытатели ютились в палатках, в дощатых времянках, в крестьянских избах. Наибольшим комфортом пользовались те, кому повезло жить в спецпоездах, – в составе имелись довольно комфортабельные вагоны.

Первого октября 1947 года Вознюк доложил в Москву о полной готовности полигона для проведения пусков ракет, а уже через две недели в Капустин Яр прибыла партия из десяти ракет «А-4» – она имела индекс «Т» и была собрана из немецких деталей на заводе НИИ-88.

Ракеты готовили в Монтажно-испытательном корпусе. Под этим гордым наименованием подразумевался обыкновенный деревянный сарай – большой МИК со всеми лабораториями и службами был построен много позже. Согласно военной терминологии, ракета в сарае называлась «ракетой на технической позиции». Оттуда ее везли на «стартовую позицию», где устанавливали вертикально. Неподалеку от стартовой позиции за капониром находилась соединенная с нею проводами бронемашина, в которой у пульта сидел оператор. Для начальства была построена деревянная терраса, а рядом с ней отрыт глубокий окоп под броневыми щитами – на случай, если ракета отклонится в сторону и будет «угрожать» террасе. Тут же были установлены трофейные кинотеодолиты.

Первое огневое испытание ракеты «А-4» на стенде провели 16 октября 1947 года. Сразу же обнаружились многочисленные отказы в наземной кабельной сети и штепсельных разъемах. Работа по исправлению шла круглосуточно, и уже через два дня, 18 октября 1947 года, с полигона был осуществлен первый пуск баллистической ракеты. Он показал хороший результат – «А-4» улетела на 206,7 км, поднявшись на высоту 86 км. Но выявилась и проблема – ракета отклонилась от цели на 30 км влево, а при входе в плотные слои атмосферы полностью разрушилась.

Ракета «А-4» в полете (полигон Капустин Яр, 1947 год)

В следующем пуске, состоявшемся 20 октября, снова использовали ракету серии «Т». Еще на активном участке полета пусковики зафиксировали сильное отклонение влево – до 180 км! Для решения проблемы были привлечены немецкие специалисты. Удалось выяснить, что на определенном режиме за счет вибрации возникала помеха полезному сигналу в цепях управления – введение в схему электрического фильтра устранило помеху.

Во втором цикле испытаний, начатом после доработки системы управления и продолжавшемся до 13 ноября 1947 года, были запущены четыре ракеты серии «Т» и пять ракет серии «Н» (эту серию собрали советские и немецкие специалисты еще в Германии). До цели дошли только пять из девяти, показав максимально достижимую дальность в 275 км.

Пока на полигоне проводились летные испытания, в НИИ-88 завершалась работа над комплектом технической документации по немецкой ракете с учетом требований отечественных ГОСТов, стандартов, нормалей и материалов. Весь этот кропотливый труд как бы подводил итог изучению и освоению трофейной ракетной техники, став первым шагом в создании отечественной баллистической ракеты дальнего действия – «Р-1».

Оказалось, что создать почти такую же ракету в отечественных условиях не так-то просто. Первые сложности возникли при замене немецких материалов на отечественные аналоги. Немцы использовали при производстве «А-4» 86 марок и сортаментов стали, а наша промышленность в 1947 году могла предложить только 32 марки. По цветным металлам немцы применяли 59 марок, а наши ракетчики сумели найти дома только 21. Резины, прокладки, уплотнения, изоляции, пластмассы оказались самыми «трудными» материалами – для ракеты требовалось иметь 87 видов неметаллов, а советские заводы и институты были способны дать только 48.

В вагоне спецпоезда, слева направо: В. И. Вознюк, С. И. Ветошкин, С. П. Королев, неизвестный

С большими трудностями давалось освоение производства рулевых машин систем управления. Первые образцы не удовлетворяли ни одному требованию по статическим и динамическим характеристикам. Больше того, они оказывались негерметичными. Масло, служившее рабочим телом в этих машинах, при создании рабочего давления пробивало резиновые уплотнения. Обнаружилось, что завод, только что освоивший изготовление корпусов машин, не обеспечивал даже минимального уровня качества.

Основные детали насосов из специального чугуна и стали не имели при обработке нужной чистоты. К массовому браку шестеренчатых насосов прибавились неприятности с релейно-золотниковой группой. Попадание в золотниковый механизм самой малой соринки приводило к заеданию. Следствием такого «засора» была потеря управляемости и неизбежная авария ракеты.

Когда в Германии изучали жидкостный ракетный двигатель, казалось, что сварка больших камер сгорания – нехитрое дело. Но дома сварочные швы получались бугристыми, изобиловали прожогами, а при испытаниях давали трещины.

Через решение всех этих проблем у конструкторов зрело осознание того, что общая культура советского послевоенного производства не соответствует уровню создаваемой техники. Необходима была не только оперативная технологическая модернизация, но и глубокая перестройка психологии инженеров и рабочих.

Несмотря на отсталость и формальную возможность ограничиться копированием ракеты «А-4» для первой серии «Р-1», конструкторы все же стремились сразу внедрить новые решения. В итоге были существенно переработаны конструкции хвостового и приборного отсеков с целью их усиления. За счет увеличения заправки спиртом повысили и расчетную дальность полета – с 250 до 270 км.

Первая попытка запуска «Р-1» была предпринята на полигоне Капустин Яр 17 сентября 1948 года, то есть через одиннадцать месяцев после «А-4». Сразу после старта ракета с серийным номером I-4 наклонилась и перешла в горизонтальный полет. Пролетев 10 км с работающими двигателями, она свалилась в пике. Во время старта был поврежден стартовый стол.

Ракета «Р-1» на установщике

Многочисленные неполадки, которые приходилось устранять прямо на полигоне, задерживали следующий запуск «Р-1». Но все-таки он состоялся – 10 октября 1948 года. На этот раз ракета с серийным номером «I-1» ушла на расстояние в 250 км. Запуск был признан успешным, но затем снова последовала череда неудач. Причины аварий были в основном технологического характера: низкое качество изготовления агрегатов и систем ракеты, плохой контроль узлов и приборов. Чтобы спасти молодую ракетную отрасль от закрытия, главным конструкторам пришлось заново проверять все технологические цепочки.

Для второго этапа летных испытаний было подготовлено 20 ракет, из них 10 пристрелочных и 10 зачетных. При запусках осенью 1949 года 17 ракет этой партии выполнили свою задачу.

В итоге постановлением правительства от 25 ноября 1950 года ракета «Р-1» была принята на вооружение Советской армии, а в 1952 году запущена в серийное производство на заводе № 586 в Днепропетровске.

Сегодня многие специалисты задаются вопросом: было ли оправдано принятие на вооружение «Р-1» и запуск ее в серийное производство? Ведь с военной точки зрения она безнадежно устарела… Однако если взглянуть на эту историю с точки зрения подготовки профессиональных кадров, приобретения опыта и повышения технологической культуры, то вклад «Р-1» трудно переоценить – за четыре года советские ракетчики преодолели десятилетнее отставание, и в СССР появилась база для развития новой отрасли. Больше того, именно «Р-1» позволила начать непосредственное исследование космоса.

44.В ходе первого этапа «Войны механизмов» по целям в Англии было выпущено 8070 (по другим источникам – 9017) самолетов-снарядов «Fi-103» («V-1»). Истребители английской ПВО уничтожили 1847 «V-1», расстреливая их бортовым оружием или сбивая спутным потоком. Зенитная артиллерия уничтожила 1878 самолетов-снарядов. Об аэростаты заграждения разбилось 232 снаряда. В целом было сбито почти 53 % всех самолетов-снарядов «V-1», выпущенных по Лондону, и только 32 % наблюдаемых самолетов-снарядов прорвалось к району целей. Все же нанесенный ущерб оказался довольно значительным: было уничтожено 24 491 жилое здание, погибло 5864 человека, 17 197 были тяжело ранены.

45.По абсурдным обвинениям были арестованы следующие сотрудники РНИИ: директор И. Т. Клейменов (расстрелян), главный инженер Г. Э. Лангемак (расстрелян), главный конструктор двигателей В. П. Глушко (осужден на восемь лет), начальник отдела С. П. Королев (осужден на десять лет).

46.Справедливости ради надо отметить, что реорганизация РНИИ началась еще до арестов. В конце 1936 года Наркомат тяжелой промышленности (НКТП), в структуру которого входил Реактивный научно-исследовательский институт, был разделен на ряд наркоматов, в частности из него был выделен Наркомат оборонной промышленности (НКОП). И. Т. Клеймёнов добился передачи института из НКТП в НКОП, что сулило повышение финансирования. Тогда же институт был переименован из РНИИ в НИИ-3 и стал закрытой организацией. Однако смена руководства после устранения И. Т. Клеймёнова привела к изменению приоритетов – основным направлением деятельности НИИ-3 стало создание реактивных снарядов, а потому в 1940 году институт был переподчинен Наркомату боеприпасов.

47.Операция по поиску, вербовке и вывозу немецких военных специалистов за океан получила название Paperclip («Скрепка»). За несколько послевоенных лет в США были вывезены свыше 1500 человек.

48.В рамках операции Backfire («Отдача») англичане осуществили четыре запуска ракет «А-4», 1, 2, 4 и 14 октября; только два из четырех были успешны.

49.ЦКБ-29 («Туполевская шарашка», «шарага») – режимное конструкторское бюро, созданное НКВД СССР для работ над перспективной авиационной техникой. Сотрудники для бюро набирались из числа осужденных по «политическим» статьям инженеров и конструкторов. Сам глава бюро А. Н. Туполев был арестован по обвинению во вредительстве и шпионаже в октябре 1937 года. В ЦКБ-29 трудились многие прославленные впоследствии авиаконструкторы: Р. Л. Бартини, Б. С. Стечкин, В. М. Мясищев, В. М. Петляков и др.

50.Реактивный перехватчик «РП» был создан С. П. Королёвым на основе самолета «Пе-2» путем установки на него жидкостного ракетного двигателя «РД-1» конструкции В. П. Глушко.

51.При создании ракет дальнего действия «Д-1» и «Д-2» С. П. Королёв предполагал использовать богатый опыт эксплуатации реактивных минометов «БМ-13» («Катюша»). При этом «Д-1» должна была иметь дальность полета в пределах от 12 до 13 км, а снабженная крыльями «Д-2» – от 60 до 115 км в зависимости от примененного пороха. В записке к проекту С. П. Королёв не забыл указать, что замена пороха на жидкое топливо позволит увеличить дальность полета этих ракет до 150 км.

52.Подземный завод Миттельверк (нем.: Mittelwerk) был создан для серийного производства самолетов-снарядов «V-1» и баллистических ракет «V-2» в шахтах по добыче гипса в горе Конштайн, вблизи города Нордхаузен. Строительство завода велось руками военнопленных, политических заключенных и насильственно угнанных в Германию жителей различных стран. В дальнейшем, когда завод вошел в строй, на производстве ракет работали свыше 40 тысяч заключенных. Лагерь «Дора-Миттельбау», где размещались рабочие подземного завода – русские и поляки, чехи и французы, югославы, итальянцы, немцы – по жестокости обращения и невыносимым условиям труда стоял в одном ряду с Бухенвальдом и другими нацистскими «фабриками смерти».

53.Устинов, Дмитрий Фёдорович (1908–1984) – советский военачальник, государственный и партийный деятель. В 1922–1923 годах служил в Красной Армии, после чего окончил профтехшколу и Ленинградский военно-механический институт. С 1934 года – инженер в Артиллерийском морском НИИ, начальник бюро эксплуатации и опытных работ; с 1937 года – инженер-конструктор, заместитель главного конструктора и директор ленинградского завода «Большевик». Незадолго до начала Великой Отечественной войны был назначен народным комиссаром вооружения СССР. На этом посту он внес значительный вклад в достижение победы, обеспечив массовый выпуск оружия и успешное освоение производства новых видов вооружения. В 1946–1953 годах занимал пост министра вооружения, в 1953–1957 годах Д. Ф. Устинов – министр оборонной промышленности СССР, а в 1957–1963 годах – заместитель председателя Совета Министров СССР. Позднее был министром обороны СССР и членом Политбюро ЦК КПСС (1976).

54.Маленков, Георгий Максимилианович (1901–1988) – советский государственный и партийный деятель. В 1919 году закончил классическую гимназию и был призван в Красную армию. В 1920–1930 годах – сотрудник Организационного отдела ЦК ВКП(б), с 1927 года – технический секретарь Политбюро ЦК, в 1934–1939 годах – заведующий отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б), с 1939 года – начальник Управления кадров ЦК и секретарь ЦК. В годы Великой Отечественной войны Г. М. Маленков был членом Военных советов ряда фронтов, членом Государственного комитета обороны, комиссаром авиационной промышленности. Курировал ряд важнейших отраслей оборонной промышленности, в том числе создание водородной бомбы и первой атомной электростанции. Фактический руководитель СССР в 1953–1955 годах.

55.Зубович, Иван Герасимович (1901–1956) – советский инженер, государственный деятель. В 1935 году окончил Ленинградский индустриальный институт. В 1935–1938 годах работал на ленинградских предприятиях: начальник цеха, начальник производства завода «Электроприбор», директор завода № 210. В 1938–1939 годах возглавил 5-е Главное управление Наркомата оборонной промышленности СССР, в 1939–1940 годы – 7-е Главное управление Наркомата авиационной промышленности СССР. В годы войны занимал руководящие должности в Наркомате электропромышленности СССР. В 1946–1947 годах – министр промышленности средств связи СССР, в 1949–1953 годах – заместитель министра вооружения СССР. На посту заместителя министра организовал перестройку значительной части радиотехнической промышленности на разработку и выпуск аппаратуры для ракетной техники, стал инициатором образования крупнейших научно-исследовательских организаций.

56.Подлипки – город, расположенный к северо-востоку от Москвы. Поселок Подлипки возник как дачный в конце XIX века. С тех пор его название менялось три раза: поселок Калининский (после 1928 года), город Калининград (после 1938 года), Королёв (после 1996 года). Ныне Королёв является крупнейшим ракетно-космическим центром; в нем находятся основные производственные мощности РКК «Энергия», Центр управления полетами (ЦУП-М) и ряд конструкторских бюро, работающих на космонавтику.

57.Греттруп, Хельмут (1916–1981) – немецкий инженер-ракетчик, специалист по системам управления. В центре Пенемюнде занимал должность заместителя руководителя Группы управления баллистических и управляемых ракет. Самый крупный представитель административного звена немецкого ракетного проекта, согласившийся сотрудничать не с американской, а с советской стороной. В 1946–1953 годах в качестве сотрудника филиала № 1 НИИ-88 на острове Городомля руководил разработкой ракет «Г-1», «Г-2», «Г-4» и «Г-5». Все эти проекты так и остались на бумаге. После возвращения в Германию по требованию советской стороны Х. Греттруп не был допущен к работе над ракетными технологиями и занимался электронными банковскими системами.

58.Баллистическая ракета «Г-1» (другое обозначение «R-10») была спроектирована на основе ракеты «А-4/V-2» и рассчитана на дальность 600 км. Основные особенности проекта «Г-1»: сохранение габаритов «А-4» с уменьшением сухой массы и значительным увеличением объема для топлива; упрощение бортовой системы управления за счет передачи части ее функций наземному радиоуправлению; максимально возможное упрощение самой ракеты; применение отделяемой головной части и несущих баков; уменьшение площади хвостовых стабилизаторов; облегчение корпуса за счет широкого применения легких сплавов. Поскольку реализация проекта «Г-1» подразумевала внедрение целого ряда революционных технических новшеств, потребовалась бы обширная работа по их стендовой проверке, что в условиях изоляции на острове Городомля было очень трудно осуществить. Поэтому в итоге выбор был сделан в пользу ракеты «Р-2» конструкции С. П. Королёва.

59.Военный аэродром в Подлипках использовался для испытаний ракетной техники еще до того, как там был развернут ракетно-космический центр. Двадцать восьмого февраля, 10 и 19 марта 1940 года на этом аэродроме под руководством сотрудника НИИ-3 А. В. Палло были проведены успешные полеты ракетоплана «РП-318-1» конструкции С. П. Королёва. Ракетоплан пилотировал летчик-испытатель В. П. Фёдоров.

60.Глушко, Валентин Петрович (1908–1989) – советский инженер, конструктор ракетных двигателей. В 1921 году начал интересоваться вопросами космонавтики, с 1923 года переписывался с К. Э. Циолковским, с 1924 года публиковал научно-популярные и научные работы по вопросам космонавтики. В 1929 году закончил обучение в Ленинградском университете, работал в ГДЛ, где сформировал подразделение по разработке электроракетных и жидкостных двигателей. В 1934–1938 годах продолжил работу в РНИИ. В 1938 году В. П. Глушко был репрессирован, до 1940 года работал в конструкторской группе 4-го Спецотдела НКВД при Тушинском авиамоторостроительном заводе № 82. Затем был переведен в Казань, где продолжил работу в качестве главного конструктора КБ 4-го Спецотдела НКВД при заводе № 16. В 1944 году был досрочно освобожден, в 1956 году полностью реабилитирован. В 1946 году В. П. Глушко был назначен главным конструктором ОКБ-456 в Химках. С 1974 года академик В. П. Глушко – генеральный конструктор НПО «Энергия». Основные работы посвящены теоретическим и экспериментальным исследованиям по важнейшим вопросам создания и развития ракетных двигателей и космических аппаратов. Под руководством В. П. Глушко созданы мощные двигатели на низкокипящих и высококипящих топливах, используемые на первых ступенях и большинстве вторых ступеней всех современных отечественных ракет-носителей и многих боевых ракет дальнего действия. Ввел в широкое использование химическое зажигание и самовоспламеняющееся топливо, карданный подвес двигателя для управления полетом ракеты, сконструировал первые агрегаты для подачи топлива в двигатели.

61.Пилюгин, Николай Алексеевич (1908–1982) – советский инженер-конструктор в области систем автономного управления ракетными и ракетно-космическими комплексами. После окончания школы в 1926 году начал работать слесарем, а затем файнмехаником в ЦАГИ. В 1930 году по направлению А. Н. Туполева поступил в Московское высшее техническое училище (МВТУ). С 1935 года работал в ЦАГИ и Летно-испытательном институте (ЛИИ). С 1944 года – в отделе управления НИИ-1 по ракетной технике. В 1946 году Н. А. Пилюгин становится главным конструктором автономных систем управления баллистических ракет в НИИ-885. С 1966 года Н. А. Пилюгин – действительный член Академии наук, с 1969 года – заведующий кафедрой Московского института радиотехники, электроники и автоматики.

62.Бармин, Владимир Павлович (1909–1993) – советский инженер, конструктор ракетно-космических и боевых стартовых комплексов. В 1930 году окончил механический факультет МВТУ. Работал на московском заводе «Компрессор» инженером-конструктором, с 1940 года – главный конструктор завода. Через несколько дней после начала Великой Отечественной войны «Компрессор» был переориентирован на производство реактивных снарядов и пусковых установок «БМ-8» и «БМ-13» («Катюш»). После войны В. П. Бармин возглавил ГСКБ «Спецмаш» – предприятие по созданию стартового, подъемно-транспортного, заправочного и вспомогательного наземного оборудования ракетных комплексов. Основатель и первый заведующий кафедрой «Стартовые ракетные комплексы» МГТУ имени Н. Э. Баумана. Кроме того, В. П. Бармин руководил созданием автоматических грунтозаборных устройств для исследования Луны и Венеры. С 1966 года – действительный член Академии наук СССР.

63.Рязанский, Михаил Сергеевич (1909–1987) – советский инженер, конструктор систем радиоуправления летательными аппаратами. Еще в школьные годы Рязанский увлекся радио, что определило всю его дальнейшую жизнь. В 1924–1927 годы на общественных началах руководил радиокружком, стал коротковолновиком-любителем. М. С. Рязанский первым в СССР установил радиосвязь с ледоколом «Красин», который шел спасать экспедицию Умберто Нобиле. В 1931 году М. С. Рязанский поступил в Ленинградский электротехнический институт и одновременно устраился в Особое техническое бюро (Остехбюро). В 1933–1935 годах учился в Московском электротехническом институте. Во время войны работал в НИИ-20 над первым советским радиолокатором «Пегматит». В 1946 году М. С. Рязанский перевелся в НИИ-885, а в 1947 году был назначен главным конструктором системы радиоуправления баллистических ракет. В 1955 году стал директором и главным конструктором НИИ-885. В 1958 году был избран членом-корреспондентом Академии наук.

64.Кузнецов, Виктор Иванович (1913–1991) – советский ученый в области прикладной механики и автоматического управления. В 1938 году окончил Ленинградский индустриальный (политехнический) институт, затем разрабатывал гироскопические приборы для Военно-морского флота. В 1940 году В. Н. Кузнецов был назначен начальником отдела гироскопической техники секретного московского НИИ-10. В 1946 году возглавил ОКБ НИИ-10 Министерства судостроительной промышленности и руководил созданием бортовых командных приборов для баллистических ракет и космических аппаратов. В его бюро были созданы уникальные плавающие сферические гироплатформы, бесплатформенные инерциальные системы и многое другое. С 1968 года – действительный член Академии наук СССР.

65.Вознюк, Василий Иванович (1907–1976) – советский военачальник. В 1929 году окончил 1-ю Ленинградскую артиллерийскую школу имени Красного Октября, служил в Днепропетровске. Во время Великой Отечественной войны занимал различные командные должности в гвардейских минометных соединениях, оснащенных минометами «БМ-13» («Катюша»). В 1943 году В. И. Вознюку было присвоено звание генерал-лейтенанта артиллерии. С июня 1946 года по апрель 1973 года был начальником ракетного полигона Капустин Яр.

66.Бригады особого назначения (БОН) стали основой при формировании советских ракетных войск стратегического назначения. Первым таким соединением была созданная 15 августа 1946 года в составе Группы советских войск в Германии Бригада особого назначения Резерва Верховного Главного Командования. Спустя год ее вывели из Германии в СССР на полигон Капустин Яр. В декабре 1950 года была сформирована вторая бригада особого назначения, в 1951–1955 годы – еще пять таких бригад. До 1955 года они были вооружены баллистическими ракетами «Р-1» и «Р-2», оснащенными головные частями с обычным взрывчатым веществом.