Kitabı oku: «Девушка с секретом, или Убей моего мужа», sayfa 2

Глава 3

С Мартой мы договорились встретиться в небольшом, но уютном кафе возле ее салона красоты. Расположившись с Тиной за угловым столиком, откуда нам открывался прекрасный обзор на зал, я тоскливо изучала меню, а подружка то и дело вертела головой, что-то ворча про опоздания и несносных дамочек.

Марта впорхнула в зал, как яркая, экзотическая птица – с огненными волосами, уложенными в витиеватую прическу, в синем узком платье под цвет глаз, с алой помадой на губах. Царственно кивнув проходящему мимо официанту, госпожа Рузина двинулась к нам с чарующей улыбкой на устах.

– Алевтина, Полина, рада вас видеть. Прекрасно выглядите, – пока девочки обменивались комплиментами и дежурными фразами, я успела заказать салат из индейки и бокал вина. Приближалось время обеда, но в свете последних событий я четко ощущала, что мне необходимо выпить.

– Итак, по какому поводу мы тут собрались? – перешла Марта к делу, по-прежнему улыбаясь. Аура счастья вокруг Рузиной прямо так и колыхалась, заражая все вокруг. Я подумала, и заказала второй бокал вина.

– Слышала новости? – заговорщически прошептала Тина, склонив голову набок.

Чарующая улыбка Марты вмиг пропала, а взгляд синих глаз стал цепким и напряженным.

– Конечно. Ты про Макса? Мирон с утра наведывался к моему брату.

– И как Виталик пережил его приход? – хмыкнула Тина.

– Терпимо, – уклончиво ответила Марта. Я недоуменно посмотрела на Рузину – неужели Мирона все так боятся?

– Как думаешь, это дело рук кого-то из претендентов на пост мэра?

– Может быть, – очередной туманный ответ. Тина, кажется, начала злиться, потому что посмотрела на собеседницу раздраженно, нисколько не скрывая эмоций. Я пнула подружку ногой под столом, поскольку в беседе не участвовала.

– Так ты хотела встретиться, чтобы просто обсудить новости? – не выдержала Марта.

– Да нет. Хотела кое-что рассказать. Я знаю, что у вас с Гриней вроде как отношения, – запела Тинка, слащаво улыбаясь. Марта напряглась еще сильнее, а синие глаза потемнели.

– И? – изогнула Рузина свою идеальную бровь. Я невольно залюбовалась – не женщина, а мечта.

– У Грини новая секретарша, – бросила бомбу Тина. – Ему-то, конечно, по барабану, но девчонка втюрилась в него и везде ходит хвостом. Даже в командировку с ним на днях ездила. Из женской солидарности предупреждаю.

Мне в солидарность Тинки по отношению к Марте верилось слабо, однако я сидела и помалкивала, доедая свой салат и попивая красное сухое.

Марта выглядела рассерженной.

– Да? Ну что ж, спасибо за информацию. Уверена, там ничего серьезного. Если это все, то я пойду, у меня еще встреча запланирована. Рада была увидеться, Алевтина, Полина.

– Иди-иди, – совершенно невежливо пробурчала Тина.

Уже встав и накинув черное пальто из кашемира, Марта обернулась и посмотрела Тину долгим взглядом. Голос ее снизился до шепота, когда она проговорила:

– Говорят, это дело рук Юсова. Побереги братьев.

И ушла. Я так и зависла с вилкой в руке, пережевывая салатный листик, а Тина яростно долбанула кулаком по столу.

– Так и знала, что это старый хрыч! Все не успокоится, гаденыш. Ничего, я с ним разберусь.

– С кем разберешься? – второй бокал вина дал о себе знать, и я облокотилась на спинку кресла. – Что за старый хрыч?

– Степашка, – прошипела Тина, оставляя деньги на столе. – Степан Кириллович Юсов. Ему уже лет семьдесят, а он все в мэры лезет, нет бы успокоиться и внуков нянчить. Старый маразматик. Пошли.

– Куда? – пискнула я, но послушно встала и засеменила за подружкой. Мы вышли на улицу, и тут же побежали к машине – стоял неимоверный для октября холод, такой, что у меня уши и щеки вмиг покраснели.

Устроившись в теплом салоне, Тина продиктовала водителю адрес, и уставилась в окно, сосредоточенно грызя ноготь.

– Прекрати, – не выдержала я. – Глисты заведутся. И скажи на милость, куда мы едем?

– А? – обернулась подружка. – Сейчас старого знакомого навестим. Брата Марты.

– Зачем?

– Послушаем, что о Мироне расскажет. Ну и на травмы полюбуемся.

– А с чего ты взяла, что травмы есть? Не станет же этот твой Мирон средь бела дня на человека нападать? – усомнилась я.

– Ты Мирона видела?

– Нет.

– Вот и не говори, раз не знаешь, – отрезала подружка.

Путь до дома Виталика занял минут десять. Все это время я пялилась в окно, а Тина нервно обгладывала ногти, выкрашенные красным лаком. Машина притормозила у большого особняка, выкрашенного в кремовый цвет и щеголяющего резными колоннами. Подъехав вплотную к лестнице из мрамора, ведущей к массивной двери из красного дерева, автомобиль затих, а водитель робко спросил:

– Мне с вами, Алевтина Борисовна?

– Сиди, сама разберусь, – отмахнулась подруга. – А ты чего сидишь? Со мной пошли.

И я пошла. Внутри дом оказался еще более роскошным – натертый до блеска паркет, красивые статуи и яркие картины, однако все было обставлено со вкусом – никакой похабщины или вычурности.

– Марта дизайн придумывала, – шепнула Тина, кривя лицо. Нас встретил пожилой мужчина в черном костюме, которого я сначала приняла за хозяина дома. Оказалось, что это помощник Виталика, который, как величаво сообщил мужчина, спустится к нам в малую гостиную.

Брат Марты произвел на меня неизгладимое впечатление. Как и сестра, он был очень красив – пухлый рот, синие глаза, обрамленные густыми ресницами, волевой подбородок. Волосы у Виталика были рыжие, но не такие яркие, как у Марты, а приглушенного благородного оттенка. Вплыв в малую гостиную, Рузин, завидев меня, улыбнулся, показав белые зубы и две ямочки на щеках, придавшие ему ангельское очарование.

– Тина, дорогая, привет, – пропел хозяин дома, усаживаясь напротив и подавая знак помощнику. – Дамы, желаете что-нибудь выпить? Чай, кофе, может быть саке или мартини?

– Нет уж, спасибо, – отрезала Тина. – Мы по делу.

Виталик взглянул на меня заинтересованным взглядом.

– А что за прелестная гостья рядом с тобой? Не представишь нас?

– Это Полина, моя подруга, – закатила глаза Тина, уже привычная, что все особи мужского пола так реагируют на меня.

– И где же вы были раньше, Полина? Я бы заметил такую красоту, и впредь бы не выпустил из виду, – Виталик, кажется, решил продемонстрировать уроки обольщения.

– Она не из нашего города, недавно приехала, – нагло влезла в разговор Тина. Ну, как разговор – я упорно молчала и улыбалась, делая вид, что смущена от комплиментов.

– И что же привело двух очаровательных девушек ко мне домой?

– Сегодня случайно пересеклись с Мартой, она рассказала мне новости, – небрежно дернула плечом подружка, а я даже рот открыла от восхищения: ну надо же так врать и не краснеть?

– Да-да, – Виталик тут же заметно помрачнел. – Ты о Максе?

– Конечно, – Тина уже натурально изображала потрясение и испуг. – Говорят, кто-то его похитил, представляешь? Что за дела творятся в городе? Сегодня Макс, а завтра кто-нибудь еще?

– И не говори, – отозвался Виталик. В гостиной повисло молчание. Тина все еще качала головой, имитируя гнев и печаль, я скромно сложила ручки на коленках и смотрела по сторонам, а Виталик… А Виталик что-то обдумывал, и наконец решился:

– Мирон сегодня приезжал. С самого утра заявился, как к себе домой. Тот еще наглец.

Последние слова Виталик произнес шепотом – видимо боялся, что Мирон, которым в городе чуть ли не детей пугают, придет и схватит его за ухо.

– И чего хотел? – живо заинтересовалась Тина.

– Брата своего искал, – удручающе вздохнул Рузин, и потер левый бок. Тина ухмыльнулась и глазами показала мне «Я же говорила!». – Не нашел, конечно. Что Стрелку тут делать? Мы и виделись то последний раз неделю назад, в клубе. Он там с девкой какой-то был, не местная вроде, первый раз ее видел. Поздоровались и разошлись.

Тина при упоминании о девке заметно погрустнела и скуксилась. Разговор явно не клеился, и я решила взять инициативу в свои руки:

– Скажите, Виталий, а как вы думаете, найдут пропавшего?

Рузин тут же приободрился.

– Давайте на ты, Полина, – сверкнул он ямочками. – Конечно, найдут. Неизвестно, живым или мертвым, но найдут. Мирон весь город перевернет.

– Думаешь, это кто-то из наших? Ну, из главных семей, – тут влезла Тина.

– Не знаю. Это кто-то либо очень смелый и безрассудный, либо тот, у кого большой зуб на Воронцовых.

Судя по лицу Виталика, под второе описание подходили все жители города. Но мы-то с Тиной знали, что вывести из игры хотели не только Воронцовых, но и Бельских! Но, естественно, промолчали.

Тина принялась собираться и прощаться. Виталик, как услужливый хозяин, вызвался проводить нас до дверей, напоследок поцеловав мне ручку и проникновенным голосом выразить надежду на скорую встречу. Я скромно потупилась и что-то проблеяла в ответ. Спускаясь по ступенькам к автомобилю, я ткнула подружку в бок:

– Слушай, а этот Виталий чем занимается?

– Да ни чем, – фыркнула Тина. – Бездельник и дамский угодник, ни одной юбки не пропустит. Родители Марты и Виталика погибли, а дед все наследство внучке оставил. Понимал, что Виталик в мгновение все профукает. У них в семье только Марта с мозгами.

Водитель, нервно топтавшийся возле машины, едва заметив нас, тут же бросился навстречу.

– Алевтина Борисовна! Звонил Глеб Борисович, велел срочно привезти вас домой!

Побледнев, подружка остановилась. Я тоже замерла, ощущая, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Думаешь, что узнал? – прошептала Тина.

– Не знаю. Отвезешь меня домой? – признаться честно, я струсила.

– Нет уж, – подруга покачала головой. – При тебе Глеб сильно орать не станет. Со мной поедешь.

Погрузившись в машину, мы на полной скорости поехали к Бельским, где нас ждал приятный сюрприз – два темных джипа и одна красивая иномарка с хищным носом. В машинах я не разбиралась, марок не знала, но сразу поняла – приехал кто-то богатый и влиятельный. Мои опасения подтвердила Тина. Вцепившись мне в руку, подруга в полуобморочном состоянии выпалила:

– Поля, это Ворон! Его автомобиль.

В который раз позавидовав загадочному Ворону, чей автомобиль, похоже, знал каждый житель, я вытянула шею, разглядывая группу мужчин, стоявшую у ворот. Плавно затормозив, водитель тихонько проблеял:

– Приехали, Алевтина Борисовна.

– Сама вижу, – огрызнулась подруга, которую нехило трясло. – Думаешь, узнали? – зашептала она, обращаясь ко мне.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Даже если и так, чего бояться? Мы ничего плохого не сделали.

Гневно сверкнув на меня глазами,  Тина полезла из машины, я – за ней. Приблизившись к группе людей, я с облегчением увидела, что братья Бельские тоже тут. Ну, значит, никто нас убивать не будет.

– Здрасти, – шаркнула ножкой Тина и премило заулыбалась. Я тем временем с интересом воззрилась на трясущегося усатого охранника и пятерых мужчин внушительной комплекции в одинаковых костюмах, которые стояли за спиной высокого брюнета. Мирон Воронцов – а это был, несомненно, он, о чем-то разговаривал с Гришей, и на нас не обратил никакого внимания. Ничего страшного я в нем не увидела – красивый темноволосый мужчина, хорошо сложенный и со вкусом одетый. Приятное впечатление длилось ровно пять секунд, пока Мирон не соизволил обратить свой взор в нашу сторону. Столкнувшись с взглядом темных, практически черных глаз, так что зрачок сливался с радужкой, я поежилась и испытала нечто вроде приступа паники. Черт, если глаза – зеркало души, то понятно, почему Ворона все так боятся.

Впрочем, к Глебу это не относилось, поскольку он, подойдя поближе к нам с Тиной, вдруг заявил:

– Ты хотел видеть Тинку?

– Да. – Взгляд темных глаз сфокусировался на моей подруге. – Тина, ты знаешь, где Макс?

– Нет, откуда? – изумленно проговорила Тина, и чуть крепче сжала мои пальцы. Я невольно поморщилась, чем привлекла внимание Мирона. Переведя взгляд на меня, Ворон с каким-то брезгливым видом спросил:

– А ты еще кто?

М-да, в первый раз слышу что-то подобное от мужчины. Обычно они сразу принимаются лепетать что-то неразборчивое, а особо наглые – клеятся и зовут на свидание.

– Это подруга Тины, Полина, – ответил за меня Гриша. – Она приехала недавно в город.

Мирон тут же потерял ко мне интерес, и заговорил с Григорием, требуя, чтобы ему дали осмотреть дом.

– Еще чего, – буркнул Глеб. – Может, нам и трусы снять, вдруг Макс там спрятался?

– Подбирай выражения, – процедил Ворон. – Ты о моем брате говоришь.

– А ты – о моем доме, – не остался в долгу Бельский. – С какой стати я должен позволить тебе шариться у меня?

Атмосфера потихоньку накалялась. Усатый страж порядка, с благоговением наблюдавший за хозяевами, попытался незаметно слинять, но был остановлен одним из охранников Мирона. А я… я стояла в ужасе, поскольку у охранника был приметный шрам над бровью. Лицо того человека, бросившего тело Максима в лесу, врезалось мне в память.

– Глеб, Мирон, – в примирительном жесте поднял руку Гриша. – Нам ни к чему ссоры на ровном месте. Глеб, если Мирон просит осмотреть дом, пусть смотрит. Нам скрывать нечего.

Фыркнув, Глеб отошел в сторонку, всем видом давая понять, что он против этой затеи. Вся процессия двинулась в дом – сперва Григорий с Мироном, за ними – свора охранников и Глеб, и в конце – мы с Тиной. Подруга нервничала, и держала меня за руку, а я признаться, была не против – оттого, что один из охранников Воронцова оказался предателем, было как-то не по себе.

Войдя в дом, Гриша с Мироном принялись планомерно осматривать одну комнату за другой, а мы с Тиной скромно присели на диванчик в гостиной. Подружка выглядела больной, и то бледнела, то краснела. Спустя полчаса Гриша с Вороном спустились вниз, а Глеб торжественно объявил:

– Ну, убедился? Нет тут твоего Макса и не было. До свиданья.

Мирон скривился так, словно проглотил лимон.

– Дерзишь?

– Что ты, простая вежливость. Тебя мама не учила в детстве прощаться во время ухода?

– Ты забываешься, Глеб…

– Прекратите! – брякнула вдруг я. Тина икнула и уставилась на меня в ужасе, на лице Глеба мелькнуло удивление, а Мирон… Мирон посмотрел на меня, как на насекомое под ногой, и уничижительно произнес:

– Я смотрю, ты больно умная?

– Не жалуюсь, – парировала я. Откуда только смелость взялась? Повисла тишина. Тина выглядела так, словно сейчас упадет в обморок, а Григорий вдруг расхохотался на всю гостиную, утирая слезы.

– Ой, не могу, – Бельский сложился чуть ли не пополам от смеха, – Полина, ну ты даешь. А ты, Мирон, прекрати девочку пугать. Видишь же, мы ничего не знаем о твоем брате.

– Да? – вздернул бровь Воронцов, поворачиваясь к охраннику. – Это мы сейчас проверим.

Охранник Мирона – тот самый, со шрамом, покинул гостиную и вернулся с бледным и тощим парнем в синей кепке. За ними семенила собака – пушистая акита-ину с блестящими глазками-пуговками, дружелюбно махавшая хвостом-колечком. Бедный кинолог выглядел испуганным и нервно озирался по сторонам.

– Чего стоишь? – ткнул его в спину Клык. – Работай давай.

Парнишка вздрогнул и затравленно посмотрел на Мирона.

– Мне нужна личная вещь. Чтобы, значит, по запаху человечка и отыскать.

Воронцов кивнул одному из охранников. Тот тут же выудил откуда-то из пазухи запечатанный полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то темное. Как оказалось впоследствии – домашняя футболка Макса.

– Ну, Фути, ищи, – кинолог тыкал под нос собаке футболку, а песик отворачивался и вилял хвостом. Подозреваю, Фути гораздо больше волновали печенья на столе, чем какая-то тряпка.

– Искать, Фути! – попытался повысить голос кинолог. Глеб хмыкнул и скрестил руки на груди, а Тина пряталась за спиной брата. Я бы тоже там спряталась, если честно, благо спина была широкая и внушительная.

Робко тявкнув, Фути покрутился на месте и принялся бегать по гостиной, принюхиваясь. Замерев в центре, собака яростно рыть лапой красный дорогущий ковер, который от такого обращения грозился превратиться в половик.

– Эй, – возмутился Глеб. – Она Макса ищет или ковер портит?

– Не переживая, я тебе новый подарю, – едко отметил Мирон, с интересом наблюдавший за собачкой. Покрутившись на месте, Фути вдруг принюхался и рванул на второй этаж. Мужчины ринулись за ним, желая посмотреть, куда их приведет след, а мы с Тинкой, не сговариваясь, сели на диван и приготовились к публичной казни. Ибо прекрасно знали, куда побежал Фути.

– Тина! – раздался сверху голос Глеба. – Собака рвется в твою комнату!

Тинка молчала, с нарастающей паникой в глазах смотря на меня.

– Тина, – послышался бархатистый голос Гриши. – Иди сюда.

– Не пойду, – пискнула Тина. Я, кажется, тоже пискнула, с тревогой следя за лестницей.

– Заходим, – приказ был отдан Мироном. В последующем грохоте мы услышали возмущенный возглас Глеба, успокаивающую речь Гриши и ругательства охранников. Внезапно наступила тишина, и мы осознали, что крепость пала под натиском пятерых бравых парней.

Спустя несколько минут, показавшихся нам часом, мужчины спустились вниз. Испуганного кинолога тащил за шкирку Клык со шрамом. Застыв, словно каменные изваяния, мы с Тиной таращились и хлопали глазами.

– В комнате никого, – наконец произнес Мирон, обращаясь к кинологу. – Но твоя собака побежала туда. Что это значит?

– Фути, значит, взял след, – заикаясь и странно говоря, ответил парнишка. – Значит, ваш брат был в той комнате, но сейчас его там нет.

Все присутствующие посмотрели на Тину.

– Был в комнате Тины? – возмутился Глеб. – Что за бред? Моя сестра не стала бы приводить в дом парней, да еще и Стрелка!

– А собака подтверждает обратное, – с яростью проговорил Мирон и обернулся к Тине: – Где мой брат? Отвечай! Он был у тебя?

– Ворон, прекрати, – вмешался Гриша. – Сейчас Тина сама все расскажет.

Но Тинка стоически молчала, спрятавшись за мной, поэтому отвечать пришлось мне.

– Не было тут никакого Максима. Тут вообще, кроме нас с Тиной, никого не было. Ну, утром только Гриша с Глебом пришли. А я вчера вечером приехала.

Фути громко тявкнул.

– Но собака… – завелся Мирон.

– Ошиблась, – рявкнул Глеб.

– Позвольте, – запищал кинолог, чтоб ему провалиться. – Фути не мог ошибиться, он – трехкратный призер и чемпион по поиску в городе!

Мы все дружно посмотрели на чемпиона и призера, который, блажено виляя хвостом, поедал печенья со стола.

– Цирк какой-то, – устало вздохнул Мирон. – Тина, если ты не расскажешь…

– Не смей угрожать моей сестре, – тут же вступился Глеб.

– Тина, может, Макс заходил до этого? – предположил Гриша, с беспокойством глядя на нас. – Скажем, позавчера или во вторник?

– Нет, – решила все отрицать подружка. – Макса в этом доме вообще никогда не было!

– Фути не мог ошибиться! – запальчиво вступил в спор кинолог.

– А я говорю: не было, значит, Фути ошибся! – заорала подруга. Лицо Тинки пошло красными пятнами, а Мирон вдруг прищурился и двинулся к нам. Встав на расстоянии вытянутой руки, Воронцов задумчиво сообщил, обращаясь к Грише:

– Молот, твоя сестра что-то скрывает. Ты же и сам видишь. Или ты решаешь эту проблему, или говорить с ней буду я.

– Мирон, перестань. Тина уже все сказала. Я не буду допрашивать свою сестру. И в чем ты ее вообще подозреваешь? Что она скрутила и похитила Макса?

– Одна она бы не справилась, – презрительно хмыкнул Мирон и многозначительно посмотрел на Глеба. – А может, она и не была одна?

– Еще одно слово, и я выставлю тебя из дома, – спокойно ответил Глеб, стоявший у стены. Охранники Воронцова враз напряглись, готовые грудью защищать хозяина, и даже Гриша как-то подобрался, с тревогой глядя на друга.

– Хватит, – спрятав лицо в ладонях, глухо проговорила Тина. – Макса тут не было, но я знаю, почему собака пошла в мою комнату. Сейчас.

Встав, подружка взбежала по лестнице на второй этаж, и спустя мгновение появилась обратно, неся в руках какую-то вещь. Все с интересом уставились на синюю мужскую куртку из легкой ткани на заклепках.

– И что? – вздернул брови Мирон. Фути, отвлекшись от печения, бросился к куртке и яростно залаял, дрыгая хвостом.

– Это куртка Макса. Помните вечеринку в сентябре? Тогда было холодно, и он дал мне свою куртку, а я забыла вернуть. Она лежала у меня в комнате.

Глядя на расстроенное лицо Тинки, я могла поклясться, что куртку она вовсе не забыла отдать, а наверняка хранила где-то под подушкой. Мужчины же переглянулись, затем Мирон подошел и забрал вещь у Тины из рук.

– Вроде его. Серый, найди фотографии с бала, поищи там эту куртку. И покажи ее домработнице, пусть опознает.

Молчаливый Серый кивнул и аккуратно забрал вещь у Воронцова. Красная, как рак, Тина устроилась рядышком со мной на диванчике, награжденная презрительным взглядом Глеба.

– Ну, раз проблема решена, – деликатно кашлянул Григорий. – Полагаю, нам есть что обсудить. Тина, Полина, пройдите, пожалуйста, наверх.

Молча встав, мы с Тиной поднялись и тут же заняли место у лестницы, присев возле перил и прислушались. Несмотря на то, что переговоры велись тихо, кое-что нам все же удалось узнать.

– Как это понимать, Мирон? – возмущенно спрашивал Гриша. – Мы же друзья, следовательно, не можем подозревать друг друга в таких гнусных злодеяниях!

– Я тоже так думал, Молот, – высокомерно парировал Воронцов. – Но посмотри, что мне прислали сегодня.

Послышался какой-то хруст, затем шелест бумаги. Я вытянула шею, грозя свалиться с лестницы и обнаружить наше с Тиной присутствие.

– Чертовщина какая-то, – в диалог вступил Глеб. – Что еще за доброжелатель?

– Я выясняю это.

– Лучше бы ты за братом следил!

– Глеб, хватит.

– Не смей мне указывать! Я и без твоих вшивых …

– Может, уже удалишься отсюда?

В гостиной повисло тишина, затем Мирон произнес:

– Я поеду к Юсову. Ты со мной, Молот?

Видимо, Гриша согласился, потому что вскоре они удалились. Вздохнув с облегчением, я уже собралась выпрямиться и ехать домой, как увидела перед собой носки черных ботинок. Задрав голову, я с недоумением посмотрела на обладателя обуви, гадая: как он так бесшумно смог подняться?

– Подслушиваете, – Глеб сурово взирал на нас сверху вниз.

– Подслушиваем, – не стала отпираться я. Тина что-то пробурчала.

Следующий час мы выслушивали гневные нотации от Глеба, который был крайне недоволен нашим поведением, а особенно – Тиной, посмевшей хранить куртку «этого отродья». Я попыталась заступиться за подругу, но под взглядом Глеба быстренько заткнулась и старательно изображала предмет мебели.

Спустя еще минут двадцать брат Тины выдохся, и, строго наказав нам оставаться дома и никуда не выходить, уехал по каким-то делам. Убедившись, что машина Глеба выехала за ворота, а охранники в количестве трех штук зорко стоят на страже, я повернулась к подружке:

– Что делать будем?

– Куртку жалко, – потерла нос Тина.

– Сочувствую, – я уставилась в окошко. – Мне домой надо.

– Зачем?

– Так живу я там. Завтра на работу.

– Слушай, – приободрилась Тина. – А ты поняла, о чем Гриня с Мироном толковали? Ну, про доброжелателя.

– Не совсем. Видимо, Мирону кто-то записку подбросил, мол, ищите брата у Бельских, или что-то в этом роде. И подписался: доброжелатель. Кстати, помнишь тех двух, что Макса в лесу бросили? Я одного из них узнала. Это охранник Мирона, которого Клыком называют, тот, что со шрамом.

– Да ты что, – протянула подружка. – Интересно получается, это свои же Макса в лес и приволокли? А второй?

– Второго не заметила, – загрустила я. – Его вроде Гвоздь кличут.

Вскочив, Тина принялась наворачивать круги по гостиной, что-то бормоча и причитая.

– Это что же получается, – замерев посреди комнаты, вдруг сказала она: – А если это Мирон сам все и организовал, чтобы братьев моих подставить? Ты смотри, еще и с кинологом приехал! Как будто чувствовал, что собака след возьмет!

– Тогда бы он так просто не уехал.

– А что ему еще делать оставалось? – возмутилась Тина. – Макса-то тут нет! Предъявить нечего, вот и уехал.

– Ты говорила, Мирон брата любит, – напомнила я. Подружка сникла.

– Тогда охранники Ворона на кого-то другого работают. Только вот на кого? Слушай, надо ж ему сказать.

– Что? – уследить за ходом Тининых мыслей я не могла.

– Так сказать, что Клык – предатель. А то не ровен час, он и Мирона ножичком чик-чирик, и в – лес. Около нашего дома.

– И что ему скажем? Откуда мы это узнали?

Тина пригорюнилась, а затем просияла.

– А давай письмо пошлем. Как тот Доброжелатель.

В том, что это хорошая идея, я усомнилась сразу. Но окончательно убедилась в этом, когда мы с Тинкой, кряхтя и пыхтя, вылезали сначала из окна ее комнаты на дерево, а оттуда – на соседский забор.

Повалившись на чужой газон, я застонала и потерла спину. Черт бы побрал Тинку с ее идеями! Рядышком плюхнулась подруга и заверещала.

– Ой, кажется, я ногу сломала.

– Дура ты, – рассердилась я. – Дай посмотрю.

Нога оказалась абсолютно целой, в отличие от моих нервов. Подняв голову, я с удивлением уставилась в черное дуло пистолета, которое было направлено прямо мне в лоб, и икнула. Тина, ползая за моей спиной, пыталась в данный момент встать на ноги. Подруге это удалось, и, заметив немолодого мужчину, тыкающего мне в лицо пистолета, она почему-то обрадовалась:

– Михаил Петрович! Как ваше самочувствие?

– Алевтина? – мужчина, подслеповато прищурившись, уставился на подругу и отвел пистолет в сторону. Я с облегчением вздохнула.

– Ага, – расплылась в улыбке подруга. – Михаил Петрович, не сочтите за наглость, но нам нужно воспользоваться вашим входом. То есть, выходом. Уйти нам нужно, короче.

– А что случилось? – забеспокоился мужчина. – На вас напали? Где Григорий?

– Все в порядке, – заговорщически зашептала Тина. – Просто нам нужно скрыться от назойливого поклонника. Поможете?

Добрый Михаил Петрович не только помог нам добраться до выхода, но и одолжил один из своих автомобилей. По-соседски, так сказать. Выехав в город, подружка припарковалась возле торгового центра, и принялась думать. Думала она долго, в итоге я не выдержала и сказала:

– Вези меня домой.

– Это еще зачем? – прикинулась Тина дурочкой. – Тебе домой сейчас нельзя. Вдруг ты приедешь, а там – Мирон. Или, что еще хуже, его охранники.

– И что же они будут делать у меня дома? – скептически спросила я. Порой умозаключения Тины меня поражали.

– Так трупа-то на месте нет, – огорошила меня подружка. – Не мог же он сам свалить. А в доме только мы были, ты сама это при всех озвучила. Если охранники не дураки, то к тебе явятся.

Перспектива вновь увидеть громилу со шрамом меня не радовала, и я, зябко поежившись, спросила:

– И что ты предлагаешь?

– Мы сами к ним поедем.

– Куда, домой?

– В клуб. К Марте. Там вся элита города собирается, а Юсов так вообще каждый день сидит. Значит, и Мирон будет.

– А мы что там делать будем?

– Как что, – удивилась подружка, – шпионить, информацию собирать. И письмо заодно подбросим. Только одеться надо нормально.

– Ты фильмов пересмотрела, – не выдержала я. Идти ни в какой клуб я не собиралась, но спорить с Тиной – дело бесполезное, да еще и неблагодарное. Поэтому спустя час хождения по магазинам, мы, разряженные как светские львицы, гордо входили в клуб Марты под интригующим названием «Удар судьбы».