Kitabı oku: «Бывшая любовница герцога», sayfa 5

Глава 9

Чем больше Зина думала, тем больше ей нравилась идея с собственным парикмахерским салоном. С утра она еще раз обошла дом, выбрав помещение на первом этаже, которое можно переоборудовать под салон. Сейчас это был своего рода склад ненужных вещей: тут была составлена старая и сломанная мебель, лежали какие-то тюки, рулоны старых штор и ковров. Зачем Эжения всё это складировала, Зина не знала, но предполагала, что, будучи ограниченной в средствах, графиня периодически что-то оттуда продавала. Среди аристократов ведь тоже не все сплошь богачи: кому-то проще купить дешевый стол с отломанной ножкой и починить, чем выкладывать кучу денег за новый.

Зина решила перебрать весь этот хлам – вдруг там есть вполне нормальные вещи, которые можно оставить и использовать для оформления парикмахерского зала? Их она отложит, а остальное сдаст какому-нибудь старьёвщику по оптовой цене. Горничные Мила и Дана – считай, готовые парикмахерши, их просто надо немного подучить, показав причёски, которые умеет делать Зина. В дальнейшем, можно еще нанять горничных, раз они все владеют в той или иной мере парикмахерским искусством.

Однако во всём её плане было одно большое "но": все услуги, за которыми современные Зине женщины ходили в салоны, в этом мире и в это время леди получали, не выходя из дома. Массаж, притирания, маникюр, педикюр, прически и прочее – это всё умеют делать горничные. И любая женщина предпочтёт довериться уже проверенному специалисту, чем обратиться к человеку, мастерство которого ей неизвестно. Да и не в мастерстве дело, а в привычке и в удобстве – зачем выходить из дома, когда все услуги можно получить на дому от собственной горничной, к которой уже привыкла?

Даже если Зина придёт на бал в какой-то новой, не свойственной этому миру прическе – например с собранными в высокую элегантную прическу африканскими косами, то что помешает тем дамам, которые заинтересуются её прической и захотят повторить, приказать своим горничным сделать такую же? Разобраться и понять механику того, как делается то или иная причёска, для опытного мастера – не проблема.

Кроме того, даже пригласив к себе какую-то леди и пообещав, что её горничные сделают ей такую же причёску, как намекнуть, что это будет платная услуга?

Сначала она хотела сделать так, как сделала бы в своём мире: открыть на первом этаже своего дома салон, повесить вывеску, дать рекламу и ждать клиентов. Но, обсудив свою идею с мажордомом Карлом, поняла, что это – плохой вариант.

– Ваше Сиятельство, – медленно, подбирая слова, произнёс усач, – не поймите меня неправильно, но, будь вы вдовой или дочерью купца, торговца или ювелира, к примеру, – никто бы вам и слова не сказал. И дамы, вполне возможно, с удовольствием бы пользовались вашими услугами и рекомендовали бы их подругам… Но если этим займётесь вы – то вас подвергнут остракизму.

– Но за что? – удивленно спросила Зина. – Какая разница, кто заправляет салоном – купчиха или графиня? Разве не приятней для леди из высшего общества посещать салон, которым владеет такая же леди?

Мажордом смерил её странным взглядом, а затем пояснил:

– Это вызов обществу, леди. Вас съедят, вашему салону объявят бойкот – и ваше дело прогорит. Либо вам придётся обслуживать простых горожанок, что еще сильнее ударит по вашей репутации. Вас перестанут принимать в обществе. Высокородные леди не должны заниматься такими вещами.

Зина нахмурилась, поджав губы: значит, работать и иметь своё дело леди не может, а жить за счет подачек от любовников – вполне? Что за нравы!

Впрочем, в её время многие женщины тоже предпочитают жить именно так – просто самой Зине этот вариант не подходил. Она из простой рабочей семьи: отец-строитель погиб на стройке из-за несчастного случая, когда Зина пошла в первый класс, так что мать всю жизнь хваталась за любую работу – чтобы обеспечить дочке нормальное существование. Даже полы мыла в общественном туалете – а с шестнадцати лет и Зина мыла, после уроков – надо же было матери помочь. Но, видимо, работа на износ подкосила мамин иммунитет – иначе как объяснить, что она сгорела за неделю от банального воспаления лёгких? С двадцати лет Зина жила одна – и, по примеру родителей, не чуралась любой работы. Благодаря матери успела отучиться в парикмахерском колледже, который закончила с отличием, приобрела довольно денежную специальность. Конкуренция, конечно, большая, но и клиентов много – на жизнь хватало, и даже откладывать получалось. Зина просто не могла представить, что можно жить за чужой счёт, не работая. Одно дело, когда мать содержит ребёнка, так как тот еще маленький, либо, когда муж содержит жену и детей, потому как жена сидит с малышами и следит за домом – тут всё понятно. Но почему мужчины соглашаются содержать взрослых работоспособных женщин, которые им не жены и не родственницы – Зина понять не могла. И представить себя на месте такой женщины – тоже. Не в её это характере, не так её воспитали родители. Впрочем, и лезть со своими принципами к другим людям не торопилась – если всех всё устраивает, ей-то какое дело? Но, видимо, где-то глубоко в душе она осуждала такой образ жизни – за что, кажется, теперь и расплачивается, оказавшись в теле такой вот, осуждаемой всеми, женщины.

Затем Зина задумалась о перспективах. Может быть, и впрямь спровоцировать скандал в обществе? Пусть Зину изгонят, исключат из этого их высшего света – она едва ли об этом пожалеет, учитывая контингент. Ничего плохого в том, чтобы обслуживать незнатных горожанок, она не видела. Даже наоборот: у дочерей промышленников и предпринимателей, наверняка, финансовое состояние получше, чем у многих аристократов. От того, что её перестанут считать своей в серпентарии, расстраиваться она не станет: зато не придётся увольнять слуг и продавать дом, когда кончатся деньги. Единственное, что её беспокоит – это как такое решение скажется на сюжете?

С одной стороны, Эжения перестанет вращаться в обществе – и спихнуть на неё покушение на герцогиню, будет сложнее. А с другой – её же могут окрестить сумасшедшей и спихнуть на неё не только это преступление, но и еще парочку нераскрытых дел. К тому же Зина просто обязана появиться на нескольких приёмах и балах, которые являются ключевыми для сюжета. После своего странного сна и собственных догадок, она не рискнёт вмешиваться в события романа.

Обдумывая всю эту ситуацию, Зина чувствовала, как у неё начинает болеть голова: так много и интенсивно она даже на экзаменах не думала. И, главное, всё в холостую – выхода из ситуации она не видела.

– И что же делать? – спросила Зина у мажордома. Для чего-то же он ей это всё рассказал – может, и выход какой-нибудь предложит?

– Вы можете предложить леди обмен, – помявшись, ответил Карл.

– Обмен?

– Именно. Вы одалживаете леди свою горничную, которая помогает той с прической, а она вам дарит какое-нибудь понравившееся вам украшение. Исключительно в виде благодарности и симпатии к вам.

Зина в восхищении смотрела на своего мажордома: вот ведь интриган! Такую схему предложил, что и не подкопаться. И налоги платить не надо! Теперь остаётся только подумать над тем, как заманить леди в свой салон, и тем, как правильно намекнуть о вознаграждении.

Первое, о чем подумала Зина – это предложить нечто такое, чего не смогут воспроизвести горничные. Что-то, технологией чего будет владеть только Зина. У дам не останется выбора, кроме как прийти к ней. Тут-то Зина и подумала про канекалон. В это время синтетические ткани и волокна еще не изобрели, так что надо было найти какую-то близкую замену канекалона. Его можно ведь вплетать и в обычные причёски, добавляя тем объёма и цвета. Местные леди чего только не вплетают в свои прически, так что цветным прядям должны обрадоваться, по идее. А вот технологию Зина раскрывать никому не станет. Хотя, не исключено, что, если сама Зина найдёт подходящий материал, то и другие люди со временем что-нибудь похожее подберут. Но хотя бы первое время к ней будут ходить, пока не разберутся. А потом, возможно, привыкнут?

Второй "заманухой" могли бы выступить сплетни. Зина уже поняла, что великосветских красавиц интересуют громкие новости и скандалы, связанные с жизнью других аристократов. И ради такой цели, Зина даже была готова предоставить им возможность посплетничать о ней самой. А что? Если пригласить сюда даму – под предлогом создания причёски, и намекнуть, что Зина готова рассказать кое-что о своих отношениях с герцогом Ланттарским, то дама не просто придёт, а прибежит, теряя от любопытства туфли. А уж прибавить новую сплетню к той массе, что о ней и так уже гуляет – не такая уж высокая цена за финансовую стабильность и раскрутку салона. Лучше она будет продавать сплетни о себе, чем своё тело – ведь сплетни в этом случае всё равно идут в комплекте. Только надо быть осторожней, чтобы своими словами не задеть репутацию герцога и не настроить против него его невесту – иначе это уже вмешательство в сюжет будет. Можно, например, придумать себе нового любовника – и пустить соответствующий слух. Это может ей, кстати, в дальнейшем помочь: раз она так быстро переключилась на другого, значит, не сильно дорожила герцогом – и смысла мстить ему у неё не было, как и желать смерти его жене.

Кстати, граф Даниятский прямо просится на роль фиктивного любовника. Вот только одна проблема – сам он хочет быть не фиктивным, а настоящим.

Глава 10

Загоревшись своей идеей, Зина решила покататься по городу и поискать что-то, что заменит канекалон, а заодно посмотреть, какие средства и инструменты для ухода за волосами тут имеются. Попросив Карла послать кого-нибудь за экипажем, Зина поймала Милу и сказала девушке, чтобы та помогла ей одеться, и сама тоже собиралась: они едут по магазинам!

То, что экипаж каждый раз приходится нанимать, было не очень удобно, так как не всегда можно было найти свободный поблизости. Однако дом у Зины был не слишком большой, и места для кареты, как и для лошадей, просто не было. К тому же это явно было девушке не по карману. Так что, как правило, кто-то из лакеев бежал на площадь и, если по дороге не встретился свободный извозчик, то на площади всегда стояло несколько свободных карет, которые можно было нанять.

В принципе, ничего страшного в отсутствии собственного экипажа не было: в городских домах мало кто из аристократов их держал – просто не было места. То ли дело в загородном имении – там у наиболее богатых представителей знати имелось по нескольку карет и огромные конюшни. Увы, Зина-Эжения не могла похвастаться чем-то подобным, так как никакого загородного имения у неё не было вовсе.

Быстро собравшись, Зина и Мила вышли из дома – как раз к тому времени, как подъехала карета.

– Мила, не подскажешь, где продаются нитки, ткани и всё прочее, что требуется портнихам? – задала вопрос своей горничной Зина.

– Так в Пассаже, – пожала плечами девушка в ответ, – там всё есть. Еще в лавке госпожи Франковец, наверное…

– Отлично. Матис, – обратилась она к лакею, который и нашёл в этот раз экипаж, – сообщи кучеру, что мы едем в Пассаж, а затем в лавку госпожи Франковец. И поедешь с нами: нам понадобится помощь, чтобы донести покупки.

Лакей поклонился, помог девушкам забраться в карету, а затем направился к кучеру, чтобы сесть рядом с ним. Если горничная ещё могла ехать в одной карете с леди, то для лакея существовало место либо рядом с кучером, либо на запятках кареты.

В Пассаже действительно обнаружилось несколько прилавков, торгующих пряжей, тканями и швейно-вязальными принадлежностями. Зину в первую очередь интересовали крючки, а также пряжа, которой можно было бы заменить канекалон. И такая пряжа нашлась: Зина застыла у витрины и не могла глаз отвести от тончайшей шелковой пряжи разных расцветок. Попросив угрюмую немолодую продавщицу показать товар поближе, Зина провела рукой по мотку с нитками и покатала нить между пальцев. Да, пожалуй, эти шелковые нити лучше всего подойдут. Вот бы им еще придать оттенки, свойственные натуральным волосам… Надо будет посмотреть, какие тут есть красители. Впрочем, цветная пряжа тоже подойдёт: Зина решила, что цветные прядки в волосах будут смотреться свежо и вполне могут разнообразить прически. Сейчас чего только не вплетали дамы в свои волосы, начиная от обычных шелковых лент, заканчивая нитками жемчуга и даже бриллиантами. Немного красок в волосах прическам точно не повредит.

К слову о красках: насколько Зина помнила из истории развития парикмахерского дела, которую им преподавали в колледже, то краски для волос были известны с древнейших времен. Правда, в основном это были либо натуральные красители, либо жутко токсичные химические, а вот массовое химическое производство относительно безопасной краски для волос наладилось только в двадцатом веке. Но какая-то краска должна быть уже сейчас! Тем более, что этот мир – только калька с нашей истории, причем не очень хорошая, и многие вещи тут всё-таки отличаются. Например, обращение "леди" – свойственно для англичан, а вот имена и фамилии больше похожи на французские, да и название денежной единицы – франки… Кажется, этот мир – некий собирательный образ представлений автора об определенной исторической эпохе. И, раз уж тут имеется привычная Зине косметика, то и краска для волос должна быть. Поэтому следующим местом, куда направились девушки, были косметические лавки здесь же, в Пассаже.

Красок для волос, к сожалению, было немного. Осветляющая краска на основе обычной перекиси водорода, черная краска на основе свинца, а также известные всем хна и басма. Свинцовую Зина приобретать не стала, решив, что басма прекрасно может её заменить, а вот свинец опасен для здоровья. Остальные краски были куплены, да не в единичном экземпляре. Учитывая, сколько пряжи Зина уже купила, получился приличный куль, который и отнёс в карету Матис.

Помимо краски, Зина приобрела множество средств для ухода за волосами и укладки, щипцы для завивки волос, которые надо было нагревать на углях, несколько видов бигуди разного размера, кучу расчесок и ножниц, а также нашла местечко, где скупали и продавали натуральные волосы. Их пока Зина приобретать не стала, но на заметку взяла. Всегда найдутся леди, желающие добавить густоты или длины собственным волосам, а шелковые нити, при всех своих замечательных качествах, всё-таки не слишком похожи на волосы при ближайшем рассмотрении, и до канекалона им далеко.

В лавке госпожи Франковец Зина смогла, наконец, выбрать наиболее подходящий крючок, а еще купила там несколько мотков шерсти для валяния и несколько пакетиков разных красителей. Эту шерсть, если покрасить в яркие цвета, тоже можно было использовать в качестве цветного канекалона.

Возвращалась домой Зина вполне довольная собой и покупками. Она даже присмотрела по дороге мебельный магазинчик, где можно выбрать зеркала, столики и кресла для будущей парикмахерской. Вот только заказывать пока рано, ведь помещение еще не готово.

Подъехав к дому, Зина, при помощи Матиса, вышла из кареты, и, оставив их с Милой забирать покупки, поспешила к себе в кабинет: надо было подсчитать расходы и прикинуть, сколько еще свободных средств она сможет вложить в открытие салона. Если что, всегда можно продать что-то из драгоценностей, но эту меру Зина оставила на крайний случай.

Не успела девушка открыть бухгалтерскую книгу и начать вписывать туда расходы, как появился мажордом Карл и сообщил, что её хочет видеть граф Даниятский.

– О-о-о-ох, – простонала девушка. – Да что же он не отлипнет никак! Вы сказали, что меня нет дома?

– Сказал, Ваше Сиятельство. Но граф видел вас выходящей из кареты.

– Черт! – выругалась Зина, понимая, что на этот раз графа придётся принять. – Ладно, проводите его в гостиную, Карл. Я сейчас спущусь.

Граф сидел в гостиной, развалившись на диване, как у себя дома, и небрежно закинув свои длинные ноги на пуфик прямо в сапогах. Зина поморщилась при виде этого, но ничего не сказала. Как-то не принято тут было просить аристократов разуться при входе в дом и надеть домашние тапочки.

– Граф Даниятский, добрый день, – поздоровалась Зина, кивком головы приветствуя гостя, как равного. – Чем обязана?

– Графиня! – воскликнул тот, тут же подскакивая с дивана, и склоняясь в нарочито изящном поклоне, хотя тоже мог ограничиться легким кивком. – Прошу вас, зовите меня Леопольд.

– Леопольд… – эхом повторила Зина, вспомнив вдруг, что это имя на страницах романа встречалось. Про графа Даниятского в нём не было ни строчки, а вот Леопольдом звали того щёголя, с которым целовалась Эжения на одном из приёмов, когда их застукала главная героиня. Милена была шокирована увиденным, а вот Эжения решила воспользоваться моментом для беседы с соперницей, и попросила "милого Леопольда" подождать её в общем зале. Выходит, настоящая Эжения всё же закрутила с графом роман после расставания с герцогом? Но при этом всё равно отчаянно жаждала вернуть бывшего любовника… Как всё запутанно.

Взглянув на графа Даниятского, Зина увидела на его лице довольную улыбку и поняла, что произнесла его имя вслух, вроде как согласившись таким образом на более неформальное общение.

– Простите, но мне кажется, это будет неуместно, граф, – попыталась исправить свою оплошность девушка.

– Ну, отчего же? – Возразил навязчивый кавалер. – Я буду только рад, если вы позволите называть вас Эжения.

Её имя он произнёс с таким придыханием и так проникновенно глядя ей при этом в глаза, что девушка невольно покраснела.

– Итак, зачем вы хотели видеть меня, граф? – Не поддаваясь на провокацию, повторила свой вопрос Зина.

– Да всё за тем же, несравненная миледи, – соблазнительным голосом продолжил этот казанова, – я устал ждать ваш ответ и пришёл получить его лично.

– Что ж, в таком случае, мой ответ – нет, – строго сказала Зина, чувствуя, как с её плеч упал тяжелый груз. Всё-таки надо было сразу отказать – тогда не пришлось бы мучиться. Однако граф оказался из тех мужчин, что принимают женские отказы за уловку.

– К чему кокетство, милая? – приторно-сладко протянул блондин. – Мы оба знаем, что вам нужны деньги, а я уж всяко не беднее вашего герцога, и смогу обеспечить вам не только безбедную жизнь, но и все эти милые дамскому сердцу сверкающие безделушки, наряды… Кроме того, я хорош собой: ни один мужчина высшего света не сравнится со мной в красоте. Так чего же вам еще надо?

– "Вы привлекательны, я – чертовски привлекателен, так чего терять время?" – пробормотала Зина себе под нос цитату из известного фильма.

– Вот именно! – подхватил граф, явно услышав бормотания Зины.

– Простите, милорд, но мне это не интересно.

– Но почему? – опешил тот, явно не ожидая, что Зина продолжит упорствовать.

– Потому что я хочу замуж. Мне двадцать шесть, граф. Сколько еще я смогу быть достаточно привлекательной для предложений, подобных вашему? А потом что? Голодная одинокая старость? Так что – извините, но если у вас нет серьёзных намерений, то мой ответ вам – нет.

Зина намеренно выбирала именно те аргументы, которые, на её взгляд, должны впечатлить такого человека как граф. Начни она говорить о чувствах, о взаимной любви, романтике, о детях – и тот её явно бы не понял. А вот простые и прагматичные доводы заставили его задуматься.

– Что же, – протянул граф, отводя взгляд в сторону, – я понимаю вашу позицию, миледи, и отношусь к ней с уважением. Простите, но я пока не готов расстаться с холостой жизнью – даже ради обладания такой красавицей, как вы.

На этом месте он улыбнулся, но как-то скованно, словно внезапно почувствовал себя неловко – что для человека с его характером выглядело немного странно. Как если бы вся его распущенность и веселость – только маска.

– Пожалуй, не смею вас больше задерживать тогда, – поклонился граф и направился к выходу.

– Граф, – окликнула его Зина, и тот обернулся, не сумев скрыть мелькнувшей в его глазах надежды.

– Вы можете заезжать ко мне просто по-дружески, – предложила ему девушка.

– Боюсь, ваш будущий жених не одобрит такой дружбы, – криво усмехнулся граф Даниятский, – но спасибо за предложение.

Граф уже покинул её гостиную и её дом, а Зина всё не могла отойти от разговора. Как-то ей было жаль красавчика графа – потому и предложила ему в последний момент свою дружбу. Ну и еще потому, что он был довольно веселым и приятным собеседником, а друзей у Зины не было вообще никаких. Но то, что графу нужна не дружба – весьма очевидно, так что вряд ли он воспользуется её предложением.

На этом Зина оставила свои терзания и отправилась заполнять бухгалтерские книги. А к ужину Карл принёс ей очередное приглашение – на этот раз на приём, на котором она обязана присутствовать по сюжету.