Kitabı oku: «Кровь Первородная»

Дорогие Игорь и Олеся, благодарю вас за терпение и поддержку.

Глава 1

– Закрывай дело, Гервин.

– Мы не можем закрыть дело сейчас. Собраны почти все доказательства. Едва ли не две трети высшей знати совета замешаны.

– Ты не можешь арестовать и казнить весь совет. Лорды этого не допустят. Зато они могут объединиться против тебя и стереть с земли. Мы обвиним самых крупных распространителей, и они будут наказаны по всей строгости. Это будет прекрасным примером для остальных, – возразил император, – Кроме того, мой друг, законопроект по «Амброзии» уже вступил в силу.

– Томас, погибло столько людей. Закрыть дело сейчас – всё равно что осквернить их память. Кроме того, там крутились огромные деньги – они так просто не уймутся, залягут на дно, а как всё поутихнет – развернутся так, что стрыгам на болоте будет тошно. – Возразил главный дознаватель и по совместительству Его Светлость герцог Самерсет.

– Я вижу – три покушения за месяц тебя ничему не научили, – начал раздражаться император. – Ты закроешь дело после суда над графом, – император жестом остановил герцога, который уже собирался возразить, – Закроешь. Но я обещаю тебе – Бредборд будет наказан по всей строгости, настолько насколько заслужил.

– Томас…– разочарованно покачал головой герцог.

– Достаточно. Я своё слово сказал. Иди работай. – император принялся изучать бумаги, показывая, что разговор закончен.

Герцог вышел из кабинета императора в скверном настроении и самом дурном расположении духа, однако дела требовали личного присутствия и не имели возможности быть отложенными. Стоило привести в порядок мысли и остудить горячую голову, прежде, чем браться за работу. А такому делу, по мнению герцога, очень хорошо способствовала пешая прогулка на свежем воздухе.

Выйдя за дворцовые ворота, герцог направился вниз по Оуэн-стрит. Узкая улочка, залитая ярким утренним солнцем, с небольшими аккуратными домами и мастерскими со светлыми фасадами, с окнами и балкончиками, украшенными цветами, и прекрасным садом – всегда нравилась герцогу гораздо больше, чем противоположная улица, идущая от дворца, сплошь застроенная огромными, помпезными, а временами просто безвкусными замками и особняками. Все они принадлежали младшей ветви аристократии, образовавшейся когда-то из богатой прослойки простолюдин, обладавших средним даром. Все они, по мнению герцога, были талантливыми и амбициозными, однако напрочь лишёнными вкуса, достоинства и манер. По мощёной булыжником мостовой не торопясь шагали горожане. На новенькой, покрытой свежим лаком телеге, молочник вёз, аккуратно расставленные кувшины.

Гервин уже мог разглядеть за пёстрой листвой кустарника фонтаны и почти ощущал их свежесть, но на повороте увидел освободившийся кеб и решил, что это большая удача, и лучше воспользоваться моментом, чем потом плутать по улицам в поисках свободного извозчика. Открыв дверь кеба, не обращая внимания на происходящее вокруг, глубоко погруженный в свои мысли герцог, окинул кеб взглядом и недовольно свёл брови – Внутри кеба уже удобно устраивалась симпатичная девица. Выгонять из кеба леди – дело недостойное, но очевидно, что время главного дознавателя важнее и дороже, поэтому стоит взять расходы за поездку на себя, и попросить кучера доставить леди по нужному адресу, после того как Самерсет прибудет на место. В конце концов – не выгонять же.

Все это герцог уже собирался озвучить пассажирке и извозчику, когда его размышления прервал женский голос:

– Прошу прощения, но я первая остановила этот кеб, и, к сожалению, очень спешу, поэтому Вам придётся поискать другого извозчика.

И герцог непременно поступил бы в соответствии с этим, если бы не слишком высокомерное выражение лица девушки и чересчур снисходительный тон. А к такому отношению его светлость совершенно не привык. Дурное настроение герцога вмиг стало ещё дурней.

– Я дознаватель при исполнении, леди. Императорским указом мне принадлежит любое транспортное средство, необходимое для расследования. Однако я могу подвезти Вас, если нам по пути. – сказал он.

– Милорд, но разве не должны дознаватели при исполнении носить форму и иметь при себе соответствующие документы или хотя бы императорскую грамоту? – наиграно изумилась леди, – Вам не следует обманывать честных девушек дознавательским чином, – состроила расстроенную гримасу она, а следом, вскинув подбородок, высокомерно произнесла, – Прошу Вас покинуть кеб, я тороплюсь.

Гервин всегда знал, что императорская грамота понадобится ему именно в тот день, когда он ее с собой не возьмёт. И этот день настал. Настроение гулять безвозвратно пропало в глубине кеба, зато появилось навящевое желание задушить не в меру болтливую, хоть и красивую, девицу. Интересно, она и вправду не узнаёт его, или делает вид?

Отступление в сложившейся ситуации было бы равносильно признанию себя лжецом. А лжецом Гервин не был, поэтому собрав в кучу все своё самообладание решил сменить тактику.

– Будьте любезны, назовите ваше место следования.

Недолго подумав и кивнув чему-то, леди ответила:

– Кирха на проспекте Анны Дедрер.

– В таком случае, нам по пути. Сначала извозчик довезёт Вас, потом меня. Расходы беру на себя, – С этими словами лорд главный дознаватель, не спрашивая разрешения, забрался в кеб, прикрыл дверцу и поудобнее устроился на противоположном сидении, прикрыв глаза и откинув голову на спинку сидения.

Мысли текли вязко и невесело. «Часы ещё не пробили полдень, а этот день уже смело можно назвать отвратительным. Отвратительным он и был. Во время завтрака выяснилось, что главные свидетели исчезли ночью из своих домов, затем выволочка у Тома, довершением ко всему он должен был выслушать, как какая-то упрямая курица учит его жизни. Хотя не курица. Просто не в меру наглая лиса.» В этот момент герцог на задворках сознания уловил неправильность происходящего. Точнее говоря, все было правильно, но что-то явно выбивалось из общей картины. И тогда он понял, что едет в полной тишине, несмотря на то, что находится не один.

Мыслительное брюзжание извозчика долетало до него даже сквозь стенку кеба. А вот со стороны спутницы была гробовая тишина. Резко распахнув глаза, Гервин напряжённо посмотрел на соседку и нахмурился.

Девушка сидела напротив, лениво листала утренний выпуск какой-то газетенки, и при этом совершенно ни о чем не думала! Но ведь это просто невозможно!

Недолго думая, герцог мысленно потянулся к её голове и упёрся в прочнейший ментальный щит. Немного надавив, заключил – крепкий, не пропускает даже на поверхность. Неожиданно проснувшееся любопытство было уже не усмирить. Неосознанно Гервин начал пытаться прощупать его на дефекты. Ничего. Ни одной возможности пролезть. Напрочь забыв о своём пребывании в кебе с неизвестной особой, и полностью погрузившись в исследование щита, Гервин ударил по нему – щит даже не дрогнул, однако от него явно повело раздражённой волной, что, наконец, позволило Гервину прийти в себя.

Опустив голову, чтобы лучше рассмотреть свою попутчицу герцог встретил насмешливый прямой взгляд, что заставило его напрячься.

Девчонка лениво и высокомерно окинула его взглядом, медленно изучив каждую деталь с ног до головы:

– Власть и вседозволенность совсем голову вскружили? Вы правда считаете, что можете без спроса ломиться в чужую голову? – с улыбкой осведомилась соседка. В этот момент Гервин сделал то, чего совершенно от себя не ожидал – крайне неаристократическим образом уронил нижнюю челюсть. Тем временем девушка продолжила:

– Смею дать Вам совет, ставить на себя хотя бы элементарный блок, – провела импровизированную лекцию она, – Ваша выдающаяся самонадеянность сыграла с вами злую шутку. Вас может прочитать даже курица. – Гервин мог поклясться – последнее слово было выделено не случайно. Незнакомка читала его. Как профана. Совершенно неподготовленного профана.

– Доброго дня, милорд. – с этими словами леди ловко закинула газету в дорожную сумку, быстро выпорхнула из кеба и уверенно зашагала в сторону здания совета, стуча каблучками по мостовой. Гервин выскочил за ней следом, совершенно растерянно окликнул:

– Постойте леди, уделите мне минуту. Кто Вы? Прошу Вас, представьтесь.

Девушка уже поднималась на крыльцо, но теперь резко остановилась и развернулась.

– Как невежливо требовать от девушки представления, не представившись самому. Даже учитывая, что я Вас узнала, Ваша светлость, – дерзость и высокомерие, наконец, исчезли из тона.

– Леди, прошу простить мне мою неучтивость, герцог Гервин Эрик Самерсет к Вашим услугам, – наконец, взял себя в руки повинившийся герцог, – как я могу к Вам обращаться?

– Неужели Вы забыли? – серьезно спросила она.

– К моему величайшему сожалению, – виновато развёл руками Гервин. – Вы представитесь?

Девушка кивнула, а затем ответила;

– Конечно, милорд. Я – наглая лиса.

С этими словами она скрылась за дверью. А на лице Гервина расцвела бессовестно счастливая улыбка. Практикующий менталист, с уровнем силы десять единиц, что по общепринятой в империи шкале, является максимальным значением, только что не смог пройти ментальный блок и сам был прочитан, и кем? Женщиной! Но вместо раздражения, эта новость вызывала в нем совершенно иррациональную радость.

В империи было всего три человека, которых герцог без согласия не мог читать, и у двух из них – были мощнейшие артефакты. А здесь естественные защитные блоки! Непробиваемые! Герцог не моргая смотрел на дверь, боясь, упустить свою незнакомку, и решил, что непременно отыщет ее. Но сейчас стоит, наконец, прийти в себя и отправиться в отдел. Дела не ждут. Да и свидетели сами себя не отыщут. А вечером он непременно заедет в совет и узнаёт имя и адрес очаровательной визитёрши. Развернувшись к кебу, герцог со всей серьезностью раздумывал о том, как бы всё-таки суметь стереть с лица эту совершенно неуместную улыбку. Ведь по уставу не положено.

Глава 2

Попав в отделение, герцог узнал то, о чем итак догадывался – в домах свидетелей не нашли никаких следов похитителей, в том числе остаточных следов чужой магии. Похитители отработали чисто. Но больше всего злило, конечно же, не исчезновение свидетелей, а то, что ещё неделю назад, им должны были сменить личины и приставить круглосуточную охрану вплоть до судебного заседания. Затем им должны были помочь эмигрировать. Но… ничего так и не сделали.

Гервин прекрасно знал, что несмотря на плотнейшую работу со свидетелями, их имена держались в строжайшем секрете и планировались к обнародованию только на судебном процессе. Так как любая огласка и неосторожное появление рядом со свидетелем дознавателя – подвергали их жизни серьёзному риску, а как следствие – развалу процесса.

И все это неизбежно наводило на невеселые мысли о том, что в особом отделе завелась крыса. И ещё более мрачные мысли о её могущественном покровителе. Ведь предательство считается преступлением против короны и карается смертью.

Теперь все дознаватели находились вне границы доверия, а также любая информация, которая от них поступала. В связи с этими обстоятельствами, герцогу пришлось лично перепроверить жилища свидетелей и пересмотреть абсолютно все отчеты, прикреплённые к делу, начиная от самого его заведения. Времени это заняло уйму, но до окончания работы совета Гервин все же успел, и даже успел застать секретаря и попросить у него журнал учета посещений.

Однако свою незнакомку в нём герцог так и не нашёл. Не помог и подробный опрос секретаря и охранников, никто из них так и не смог сказать что-то определённое. Ситуацию не помогли прояснить ни гардеробщица, ни извозчик, ни даже представитель совета, который вёл в тот день приём. А это означало, что на леди был наведён отвод глаз, и ответ на свой вопрос ни в здании совета, ни возле него он не найдёт, и ни завтра, ни послезавтра он не увидит свою незнакомку. Лиса всё-таки исчезла, покрутив на прощанье хвостом.

…

В очередной раз обведя мрачным взглядом кабак, который, конечно, был не по статусу, но почему-то именно здесь всегда хорошо думалось. Медленно потягивая односолодовое, Гервин раздумывал о том, что скорее всего свидетели уже мертвы. Нет смысла когда-либо их возвращать, и все законные методы, брошенные на их поиски – не сработали. Но ведь пропали живые люди. А значит уже не до пиетета к книжке с законами.

Но как провести ритуал, учитывая, что ни одного из них герцог не знал лично? Значит придётся по-слепому тыкаться наугад и вливать в пустоту кучу силы, пользуясь копиями слепков ауры.

…

Уже под утро, когда он был готов оставить свою глупую затею и рухнуть на пол без сил, поисковое заклинание, наконец, откликнулось и удалось поставить маячок. На место тут же прибыли сотрудники особого отдела и дознаватели. Все свидетели были обнаружены в зарослях боярышника в лесу, все были мертвы уже более суток…

Всю неделю Гервин ходил злой и подавленный. Обвинение разваливалось. Оставались лишь косвенные улики, и в довершение ко всему, сдал свои полномочия обвинитель. Которого, как зарекомендовавшего себя профессионала, Гервин никак не понимал. «Испугался… Интересно сам, или припугнули».

С остервенением просматривая улики по кругу, Гервин всё чаще приходил к неутешительному выводу – барона оправдают. В мыле носясь по городу, он пытался найти новые зацепки, в надежде поймать что-то упущенное, но удача видно отвернулась от него.

А каждый полдень ноги сами приводили его к зданию совета. Но бессовестная лиса, так и не сподобилась облегчить его муки. Накануне дня заседания, герцог всё-таки решил попытать удачу и наведаться во дворец. Но и там не нашлось добрых вестей.

– Гервин, Черт возьми! Я гарант закона! Я гарантирую его исполнение на территории империи, и если я сделаю то, что ты просишь – кем я буду? – император опустился на кресло. Вид у него был крайне изможденным. Растрёпанные чёрные волосы топорщились в разные стороны, под усталыми серыми глазами залегли тяжёлые тени. Казалось даже упрямый подбородок поник. Он выглядел зрелым, измотанным и усталым, хотя зимой ему минуло лишь тридцать шесть. Напряжение в кабинете можно было ощутить кожей. После недолгой паузы император продолжил:

– Я отвечу тебе. Если завтра суд не посчитает доказательства достаточно вескими и оправдает «барона» – ты отпустишь его. Ясно? Мне плевать, не хватает ли доказательств или вы их просрали! В любом случае, вы все здорово облажались и погибли люди! И я не могу вам помочь, даже учитывая, что очень хочу. А теперь уходи, – закончил разговор император.

С самым свирепым видом герцог шагал по коридору, встреченные им люди предпочитали жаться к стенам, оставаясь незамеченными, до тех пор, пока в конце коридора из кабинета не вышла та самая незнакомка! И тут же не скрылась в другом. Не раздумывая Гервин вошёл следом.

Бегло осмотрев кабинет, остановил свой взгляд между массивным письменным столом из благородного красного дерева и небольшим диваном из стеганой кожи. Там и обнаружилась пропажа.

Прекрасная незнакомка пыталась уложить в сумочку огромную папку с бумагами, а услышав шум, развернулась к двери и окинула Гервина сердитым взглядом.

«До чего же хороша!» – подумал Гервин, который в последние дни с щитами не расставался ни на минуту.

– Вот ты и попалась! А я уже начал думать, что упустил свою дорогую лисичку – как она вдруг сама прыгнула мне в руки! – радостно сообщил он.

– И Вам доброго дня, милорд. – Без особого энтузиазма соблюла правила этикета леди, – Я ценю ваши несомненные познания в местной фауне, но, к сожалению, очень спешу и вынуждена Вас покинуть.

С этими словами она подхватила свою сумочку, положила под локоть папку, и уже собиралась выйти из комнаты, обходя герцога через правую руку, но была вынуждена остановиться, удерживаемая за локоть его рукой.

– Не так быстро, моя дорогая. На этот раз Вы не уйдёте до тех пор, пока я не пойму с кем имею дело, что Вы забыли в королевском дворце и отчего так подозрительно спешите. – Герцог вопросительно заглянул ей в глаза.

– Я не преступница и тем более не опекаемая Вами бедная родственница, и ничего докладывать Вам не собираюсь, – сквозь зубы прошипела она и попыталась выдернуть руку.

Освободиться из захвата не получилось, зато по инерции пришлось сделать вперёд несколько шагов и оказаться прямо напротив герцога, который неприминул воспользоваться ситуацией и положил вторую руку ей на талию.

– Вы находитесь в закрытой части императорского дворца, постоянно пользуетесь отводом глаз, а сейчас пытаетесь заговорить мне зубы. Однако учитывая высокомерный тон и Вашу невероятную уверенность в себе, Вы или величественная родственница или преступница, которая пытается пустить мне пыль в глаза.

В этот момент костюм на герцоге неожиданно нагрелся и пошёл паром, а ещё начал стремительно уменьшаться. От неожиданности Гервин отпустил руки и попытался снять хотя бы плюющий паром форменный китель. Незнакомка, улучив момент ловко нырнула за дверь. И стоило бы немедленно пойти за ней, но делу основательно мешали штаны, уменьшенные на 3 размера, не дающие сделать даже одного шага, и также плюющиеся горячим паром. Жар был нестерпимым. И дабы избежать ожогов, пришлось избавиться и от них, что также вышло не с первого раза.

В студенческие годы Гервин всегда бойкотировал бытовую магию. Зачем потомственному аристократу, имевшему личного камердинера ещё будучи мальчишкой, уметь гладить свои же брюки? Неэффективная, энергозатратная и просто скучная, как она сможет пригодится ему в жизни?

Установлению благожелательных отношений с предметом не помогли даже выволочки от отца. Зачёт герцог, конечно, получил. И это было единственное «хорошо» в дипломе. Однако и Гервин и Теодор Мериг (преподаватель бытовой магии в высшей академии магических искусств) знали, что по весу данное «хорошо» не весит даже «неуд».

И вот сейчас, рассматривая свои уменьшенные отпаренные брюки удивленными глазами, Гервин был вынужден признаться себе, что заблуждался. И бытовая магия может быть не только эффективной, но и опасной. О чем ярко свидетельствовал обожженный красный зад Его Светлости. Отвратительное настроение смело волной восхищения, на лице сама собой расцвела чудаковатая улыбка. И ни повалившееся дело, ни предатель в особом отделе, ни даже тот факт, что вполне возможно Гервин не сможет совладать с бытовой магией и вернуть костюму прежний вид, в следствии чего, ему придётся возвращаться в том, что есть – так и не смогли стереть её с лица.

«Я женюсь на ней. Женюсь или убью». – думал герцог. – «А лучше для начала затащу ее в кровать, чтобы хоть как-то усмирить разыгравшееся воображение. В конце концов любовница герцога – это весьма престижно». Да и он всегда был ласков и щедр со своими пассиями.

В том, что лисичка – импершая родственница, сомнений больше не оставалось. Но это уже не могло остановить ни его ни его влечения. Охота переставала быть уморительной, заигравшуюся лису надо было поймать, присвоить и, наконец, успокоиться.

Глава 3

Утром, наскоро умывшись, отложив завтрак до лучших времён, герцог направился к зданию совета, абсолютно уверенный в том, что сегодня «барону» вынесут оправдательный приговор и выпустят его на свободу. Однако здание совета встретило лорда тишиной. Ни заседателей, ни участников судебного процесса в здании не оказалось.

Позже он забрал в отделении пояснительную записку, которая весь прошлый вечер пыталась поймать адресата, но в связи с известными обстоятельствами не смогла.

Из неё герцог и узнал о том, что нового обвинителя назначить так и не удалось, а также, что по особому поручению императора из заграницы прибыл специалист, который уже побывал на местах преступления, и снял остаточные смертельные эманации, и теперь император ждал его отчёт.

В связи со всем вышеперечисленным заседание по данному делу переносилось на месяц. Что не могло не радовать. И всё-таки Томас посодействовал. Локки всегда славились своим норовом, резкие, вспыльчивые, упрямые – они никогда не оставляли в беде друзей и всегда держали слово.

Но что это за специалист из заграницы? Когда король успел его пригласить и что тот сумел нарыть? Если сумел, конечно. Нужно снова наведаться во дворец. Тем более во дворце его ждёт лисичка…

С этими мыслями, герцог пошёл искать свободный кеб.

…

Войти во дворец так и не удалось. Подъезжая ко дворцу, герцог обнаружил выскакивающую из-за ворот свою новую очаровательную знакомую. Велел извозчику проехать на стоянку и непременно притормозить, если леди захочет нанять экипаж.

Через некоторое время девушка действительно остановила кеб, распахнула дверцу и уже хотела забраться в него, как, наконец, разглядела в углу откровенно веселящегося герцога.

С удовольствием окинув взглядом девушку с ног до головы, Гервин широко улыбнулся. Сегодня леди была невероятно хороша! Во всех тонкостях женской красоты и уходом за ней герцог не разбирался, но был уверен, что такой потрясающий эффект производит всё это вместе.

– Опять Вы? – никакого удивления и пиетета! Лишь негодование! Если так и дальше пойдёт, Гервин рисковал получить целый набор комплексов и даже серьёзно понизить самооценку.

– Доброе утро, леди. Позвольте угостить Вас чашечкой кофе. – герцог улыбался как довольный кот.

– Я не пью кофе. – отрезала девушка.

– Тогда Вы просто обязаны попробовать горячий шоколад в кондитерской Арденов. – не сдавался он.

– Вы ведь не отвяжетесь? Так? – не очень-то любезно уточнила полувошедшая в кеб девушка.

– Это просто чашка кофе, – ответил он.

– У мужчин никогда не бывает просто, – хмыкнула девушка, – Думаю, Вы уже представили… ну то, что Вы обычно представляете…кхм…и пришли к выводу, что я Вам подхожу и решили начать действовать, самым проверенным способом – накормить.

Брови герцога заползли высоко на лоб, но он успел вовремя взять себя в руки, и хмыкнув ответил:

– Это просто кофе, – примирительно поднял руки он.

– Значит мы выпьем по чашечке кофе, и Вы отстанете от меня навсегда? – заинтересовалась она.

– Увы, этого я обещать не могу. Но сегодня я Вас точно не задержу, накопилось слишком много дел.

Пару минут она молча раздумывала, затем чему-то кивнула и только потом ответила:

– Хорошо, я согласна. Чашечка кофе сейчас будет как нельзя кстати.

Расположившись в самом укромном, на сколько это было возможно, месте, герцог действительно заказал пару чашек кофе, горячий шоколад и ванильное пирожное для леди.

– Как я могу к Вам обращаться? – спросил Гервин, глядя ей прямо в глаза.

Незнакомка ответила долгим прямым взглядом, затем произнесла.

– Анабель. Терра Анабель Бриджертон, Ваша Светлость.

– Приятно познакомиться, терра Бриджертон, – улыбнулся Гервин, – У Вас красивое имя. Впрочем, как и все остальное, – продолжая пристально смотреть ей в глаза продолжил он, – Что вы делали во дворце? – пошёл в атаку главный дознаватель.

– Это допрос? – прищурилась Анабель.

– Это любопытство. – ответил он.

– Я посещаю дворец по рабочим вопросам, а Вы? – вернула шпильку терра Бриджертон.

– Я тоже…пытался решить пару рабочих моментов, – поморщился герцог, наконец, вспомнив, основную цель своего визита. – Вы часто бываете в столице? – попытался сменить тему он.

– Достаточно. – Анабель подняла вверх руку в останавливающем жесте. – Не нужно играть со мной. Чего Вы хотите?

На этот раз Гервин долго не отвечал, внимательно рассматривал Анабель и решившись, наконец, ответил:

– Вас. Я хочу Вас. И предлагаю Вам своё покровительство.

Казалось пауза тянулась долгие минуты, а потом обеденный зал заполонил звонкий смех. Вдоволь отсмеявшись, терра Бриджертон уточнила:

– Вы предлагаете мне статус Вашей любовницы? Это официальное предложение?

Теперь пришло время смутиться Гервину:

– Зачем так грубо? Я предлагаю Вам статус любимой женщины.

Вытерев тыльной стороной ладони две веселые слезинки, терра Бриджертон продолжила:

– Мне очень жаль, Ваша светлость, но у нас с Вами ничего не получится. Вы мне не нравитесь. И у меня уже есть могущественный покровитель. Поэтому не смею нарушать Вашу кофейную идиллию.

С этими словами Анабель встала из-за стола и засобиралась уйти. Герцог не пытался остановить ее, но напоследок сказал:

– Тогда я вызову его на дуэль и убью. Я не успокоюсь, пока не получу Вас.

– Не успокоитесь, пока не упокоитесь. – пробормотала себе под нос Анабель, и уже громче добавила, – Вы всегда угрожаете понравившейся девушке?

– Не угрожаю, а предупреждаю, – рассудил Гервин, – Вы первая. Не понимаю Вашу несговорчивость. Вы уже давно не юная девица на выданье. Вам нужен мужчина, который сможет о Вас позаботиться.

На этих словах уже стоящая в дверях Терра Бриджертон, резко остановилась и, нарушая все возможные правила приличия, развернулась и выкрикнула:

– Вы хам и болван! Оставьте меня в покое! Желаю Вам отвратительного дня и пищеварения.

Затем леди выбежала в гардеробную. Проходя мимо элегантного псише с рамой из сандала, Анабель неосознанно остановилась и внимательно всмотрелась в своё отражение.

И действительно – не юная девица на выданье. Прошлой осенью минуло тридцать. Следы юности уже исчезли с лица, однако его никак нельзя было назвать зрелым и уж тем более некрасивым. Да и не стал бы этот высокомерный индюк так бегать за уродиной.

В отражении на Анабель смотрела молодая красивая женщина. Даже девушка, с правильными чертами лица, большими глазами и с аккуратно сложенными в причёску чёрными волосами, в которых не было ни одного седого волоска.

Необременённое родами тело осталось стройным и пригожим. И несмотря на серьёзную пристрастность, собственное отражение в зеркале Анабель нравилось.