Kitabı oku: «Квантонавты. Пятый факультет», sayfa 3
6
Шли молча: Денис ничего не говорил, а Коля по понятным причинам говорить ничего не хотел. Так что он шел позади и от нечего делать разглядывал нескладную фигуру своего провожатого. Неожиданно Денис остановился.
– Погоди, – сказал он и подошел к паре ближайших сосен.
Подпрыгнул и повис на импровизированном турнике – труба меж двух стволов. Коля подошел поближе. Ему было интересно, что будет делать на турнике нескладный Денис.
Денис пару секунд повисел, потом резко выдохнул и начал подтягиваться. Делал он это, прямо скажем, своеобразно: никакого намека на мощь, а только упрямое, хотя и несколько конвульсивное движение. Коля решил, что потолок тощего старшеклассника – от силы пять раз. И тут его внимание привлек сам турник. Несмотря на простоту идеи, турник был необычный. То, что он сначала принял просто за металл трубы, оказалось чем-то на вид полимерным и отполированным многочисленными касаниями ладоней. Но самое интересное было не в этом: полимерная труба эта была словно врощена в ствол сосны. Точнее сказать, сосны будто бы сами обрастили древесиной и корой концы трубы, образовав что-то вроде капа15.
Коля огляделся и увидел, что такой турник в этом сосновом лесочке не один.
Потом он опять посмотрел на Дениса и с некоторой оторопью увидел, что тот продолжает подтягиваться. Движения Дениса стали еще более дергаными, однако он, мучаясь несказанно, подтянулся еще раз семь и только потом спрыгнул.
– Сколько? – спросил Коля.
– Четырнадцать, – ответил Денис. – Тринадцать на самом деле.
– Ого!
– Мало, – сказал Денис. – Надо хотя бы двадцать. Пошли.
Через несколько шагов Коля все же спросил:
– Денис, а у вас часто бывает буза?
– На Колмогорова был? – тут же ответил вопросом на вопрос Денис.
– Да.
– Понятно. – Денис шел впереди и на Колины реплики отвечал не оборачиваясь. – Да ерунда все это. Болезнь роста.
– Понятно, – сказал Коля ему в тон.
Хотя на самом деле ему было непонятно. И то, что происходило в колмогоровском корпусе, на ерунду совсем не походило – настолько не походило, что Коле даже стало немного обидно за них.
Через несколько минут они вышли к приземистому двухэтажному зданию из того же серого силикатного кирпича.
– Лабораторный корпус, – сказал Денис.
Они вошли в здание, и на турникете их остановил вахтер. Впрочем, слово «вахтер» слабо подходило к этому молодому широкоплечему парню в униформе. Ему бы подошло слово «часовой» или на худой конец «охранник».
– Здравствуй, Денис, – сказал охранник.
– Здравствуй, Василий, – сказал Денис.
– В тридцатую?
– Да.
– Ваши уже там все. А это кто такой?
– Малёк. Экскурсию провожу.
Коля, пока шел этот короткий разговор, во все глаза смотрел вокруг. Небольшой холл выглядел в высшей степени примечательно. Во-первых, в нем, как уже было сказано, имелись турникет и охранник, что для школы довольно необычно, во-вторых, стены холла были увешаны комиксами. Коля подошел поближе и увидел, что все они представляют собой инструкции. В основном по технике безопасности.
– Денис, я вечерком подскочу? Ты когда освободишься?
– В девять. В полдесятого буду дома наверняка. Что там у тебя?
– Химия. Задача там в домашней контрольной попалась…
– Разберемся.
– Спасибо, Денис. Так… а как у малька имя и фамилия?
– Николай… – На мгновение Денис смешался. – Коля! Как у тебя фамилия?
– Алтаев, – отозвался Коля, не отрываясь от комикса, где красочно и даже слишком натуралистично изображались последствия нарушения техники безопасности в химических и биологических лабораториях. – Николай Иванович.
– Алтаев… – пробормотал охранник. – Иванович… Есть такой. С сегодняшнего дня. Школьной карты нет, само собой?
– Коля, у тебя есть школьная карта?
– А что это такое? – ответил вопросом на вопрос Коля.
– Ясно, – сказал Василий. – Значит, под запись.
После этих слов охранник повернулся, потянулся куда-то под стол, и Коля увидел на его боку пистолет в кобуре.
Это произвело впечатление. Сами по себе пистолет или турникет вещи в некотором смысле обыденные, но вот вместе, как указывал один писатель, они внушительно о чем-то говорят.
Бравый и вооруженный Василий меж тем достал из ящика своего обшарпанного стола, что стоял подле турникета, толстенную амбарную книгу и вынул из нагрудного кармана авторучку.
– Еще раз. Фамилия, имя, год рождения?
7
Здесь все было так же, как и везде в этой школе, – вроде все то же самое, но с некими небольшими и при этом крайне существенными отличиями. Вот и дверь, к которой они подошли, была обычная стальная дверь с усиленным замком. Коля как-то видел такие на работе у дяди Галдана, который перевозил государственные ценности на бронированном автомобильчике и, по слухам, распространяемым, правда, в основном его детьми, носил короткий – вот такой всего, с локоть! – автомат.
Но вот что делает обычная стальная дверь в обычном школьном коридоре?
И у каждой ли школы есть собственный лабораторный корпус?
– Что, малёк? Робеешь? – все так же мрачно спросил Денис.
– Нет, – сказал Коля и непроизвольно расправил плечи. – С чего бы это?
И если бы его голос не дал петуха на последнем слове, это могло бы прозвучать гораздо убедительнее.
– Ну-ну, – сказал Денис и приложил карту к датчику.
Датчик пискнул, тяжко щелкнул замок, и дверь едва-едва приоткрылась. Денис с усилием потянул дверь на себя, и они вошли.
– Наконец-то! – раздался возмущенный вопль.
– В пределах погрешности, – хладнокровно ответил Денис. – Договорились на без пятнадцати час, значит – без пятнадцати час. А если кому-то не терпится…
Коля несколько растерянно оглядывался. Просторное помещение, белые стены, функционально-квадратная мебель, столы разной высоты с многочисленными держателями, емкостями, пробирками, колбами; на каждом столе был свой микроскоп. Одна стена была прозрачной, из толстенного стекла, и за ней Коля увидел несколько помещений с клетками, причудливого вида лампами и механизмами, названия которых он не знал.
Обстановка, однако, храму науки соответствовала не совсем. Во-первых, было довольно много народу: мальчишки и девчонки – все разного возраста и вида, и все, как один, в белых халатах. Во-вторых, было довольно шумно.
– Это кто? Кто такой?
– Малёк. Первый день в школе, – сказал Денис и неожиданно усмехнулся. Как показалось Коле, зловеще.
– Ах, малё-ок! – вскричало сразу несколько голосов.
К Коле проворно подскочили пара мальчишек и, приговаривая что-то вроде «Попался, негодяй!», «Где мой „испанский сапожок“?», «Пиастры! Пиастры!», ловко напялили на Колю белый халат, усадили на стул с подлокотниками и совершенно неожиданно для Коли с треском примотали ему скотчем руки к этим самым подлокотникам.
– Эй! – заорал Коля. – Вы что делаете?
На мгновение Колин взгляд выхватил совсем уж гнусную ухмылку Дениса.
Снова затрещало, сильные руки ухватили Колю за голову, и Колин рот оказался крепко заклеен все тем же скотчем.
– Порядок! – довольно сказал кто-то.
Коля затравленно огляделся и обнаружил, что он тут такой не один. У стены на точно таких же стульях сидели двое мальчишек и одна девчонка. И точно так же руки у них были примотаны к подлокотникам, а рты заклеены. У девчонки – даже двумя кусками скотча, крест-накрест.
«Ёлы-палы, – подумал Коля, – неужели у меня такая же испуганная рожа?»
Эта мысль его немного успокоила, и Коля приготовился… еще не зная к чему, но приготовился. И тут опять произошло неожиданное: словно переключатель какой-то щелкнул – и все забыли про Колю и продолжили свои дела.
– Давайте сначала утвердим задачи, – громко сказал Денис и похлопал в ладоши, привлекая внимание.
– Не, ну надо, чтобы бахнуло! – тут же откликнулся звонкий голос.
– Прекрасно, – кивнул Денис. – Записано. «Бах-ну-ло».
– Мальчики, – сказала взрослая черноволосая девочка, минимум лет пятнадцати. – Это все понятно, сюрприз, Седьмое ноября, но, может быть, что-нибудь менее опасное?
– А вот не надо в себе сомневаться! – сказал полноватый паренек с круглым лицом. – Мы же всё понимаем.
– Римка, если ты боишься ответственности, могла бы и не приходить.
– Ничего я не боюсь, и сам ты Римка!
– И потом, никакой опасности нет. Безопасность – вопрос продуманности технических условий. Смесь должна быть раздельной…
– То есть это будет смесь?
– Бродяги, я думаю, нужно получить пластическую массу, что-то вроде пластиковой взрывчатки. Лепить удобно, форму можно придавать любую.
– Мальчики, какая взрывчатка, мальчики?!
– А зачем придавать форму?
8
– Традиция. – Егор Семенович Колю выслушал внимательнейшим образом. – И не самая глупая, доложу. Как я уже говорил, среди вашего брата много народу с гипертрофированной любознательностью, помноженной на незнание. Руки у вас опережают голову.
– И этот скотч…
– Чем сложнее ритуал, – куратор поднял палец, – тем сильнее он объединяет. Ну и, самое главное, техника безопасности. Никуда не залезете и ничего не испортите.
– А рот-то зачем заклеивать?
– А что вы умного можете сказать? Ваше дело – слушать и вникать.
– Слушать и вникать, значит, – с сомнением повторил Коля.
Услышанное хоть несколько и пригасило его справедливое возмущение, но не в Колином характере было сразу принимать сказанное на веру.
– Так. В лаборатории ты побывал. Идем к летнему ядру.
Они двинулись от столовой по тропинке.
– Все равно, – пробурчал Коля, – мог бы предупредить. А то будто с врагом…
– Ты это про Тоцкого? – поинтересовался Егор Семенович.
– Про кого?
– Про Дениса.
– Ну да. Нехорошо он делает. Доборных не любит, сказал.
– Да, – несколько отстраненным тоном подтвердил Егор Семенович. – В определенном смысле он редкостный негодяй.
И тут за спиной у них послышался многоногий топот, пыхтение, и звонкий, мальчишеский, слегка задыхающийся голос крикнул: «Лыжню!» Егор Семенович проворно отскочил с тропинки в сторону и заодно увлек за собой Колю.
И Коля увидел, как мимо них пробегает стайка ребят в красных ветровках с вензелем «Л». Некоторые из них живо напомнили ему «негодяя» Тоцкого: похоже, бег давался им нелегко, но на лицах было то же самое выражение неуклонного упрямства.
– А у тебя как с физкультурой? – спросил Егор Семенович, когда они вернулись на тропинку.
– Пятерка. Бегаю, лыжи…
– Уже неплохо. Так что с лабораторией? Понравилось тебе?
Коля с подозрением посмотрел на своего куратора – не издевается ли он, – как вдруг понял, что, несмотря на скотч, то, что происходило в лаборатории, ему понравилось. Понравилось, какие они все были уверенные, даже самые младшие, почти его ровесники; понравилось, что все они были увлечены происходящим; понравилось, что в разговоре своем они не признавали границ, и если б надо было запустить в честь Седьмого ноября ракету к Солнцу, они б ее запустили.
Такое сложилось у Коли впечатление.
– Да, – ответил Коля. – Понравилось. Чего уж.
Егор Семенович остановился и внимательно на него посмотрел.
– Понравилось, зна-ачит, – задумчиво протянул он. – А понял что-нибудь?
– В общих чертах, – сказал Коля. – Они готовят сюрприз на Седьмое ноября. Хотят сделать фейерверк или что-то типа такого.
Егор Семенович уставился на Колю так, словно увидел его впервые. Коля почувствовал, что у него отчего-то начинают пылать уши.
– Вообще-то не надо было мне это говорить, – сказал Егор Семенович. – Это ведь не твоя тайна.
Коля молчал. Крыть было нечем. С другой стороны…
– А если бы они задумали школу взорвать? Как тогда быть? – хмуро спросил Коля.
Егор Семенович ответил не сразу.
– Как быть… Осторожнее быть в выборе соратников. Или предупреждай их сразу. Ладно, пошли… э-э… А! На спортивное ядро!
Однако в этот день добраться до спортивного ядра Коле было не суждено.
– Егор Семенович, подождите!
Они синхронно обернулись.
Их догоняла какая-то девочка. Когда она подбежала поближе, Коля увидел, что девочка красива – впечатляющие черные глаза на смугловатом лице, длинные черные волосы, собранные в толстую косу, тощеватая, но энергичная фигурка.
– Егор Семенович, здравствуйте, – решительно сказала гостья. – Мне нужен этот мальчик.
Егор с недоумением уставился на нее. У него, кажется, даже челюсть отвисла.
– Настя? В каком смысле «нужен»?
– В смысле «я испытываю необходимость в некоторых действиях, на которые он с большой вероятностью способен», – очень терпеливо пояснила Настя.
– Настя, у нас сейчас экскурсия. Николай выбирает факультет.
– Егор Семенович, я сама могу ему провести эту экскурсию, попозже. Но нужен он мне сейчас.
Егор Семенович посмотрел сначала на Колю, затем снова на Настю уже в состоянии крайнего ошеломления.
– Но…
– И если мне не изменяет память, – сказала решительная девочка, – то определенное количество учеников Школы квантонавтов не выбирали свой факультет сами, а, скорее, факультеты выбрали их. Это если не вспоминать о конкретно вашем случае, Егор Семенович.
Девочка достала небольшой блокнотик.
– Вот. Трое учеников в прошлом году не проходили процедуру выбора и научной ориентации. И двое не проходили экскурсию. Ссылка: протоколы заседаний…
Куратор замахал руками: верю, верю.
– Не думаю, что… – Внезапно его озарило! – То есть ты хочешь сказать, что факультет Колмогорова некоторым образом… выбирает Николая?
Настырная девочка задумалась, и мгновение это отчего-то («Отчего же?!» – вопросил слабеющий внутренний голос) показалось Коле вечностью.
– Да, – твердо сказала Настя, глядя прямо на Колю. – Именно это я хочу сказать.
Егор Семенович развел руками.
– Ну что ж. Слово за Николаем.
Коля сумрачно посмотрел сначала на своего куратора, затем на Настю, затем снова на Егора Семеновича. Тот понял без слов.
– Не смею задерживать, – очень серьезно сказал куратор, коротко кивнув. – Ближе к вечеру свяжусь с тобой для формальностей. Идите.
– Спасибо, – сдавленно произнес Коля и пошел за Настей.
Егор Семенович проводил Колю и Настю взглядом. Убедившись, что они отошли достаточно далеко, он вынул комм, поставил его в режим записи и выбрал абонента.
– Денис?
– Да, Егор Семеныч?
– Ну и как он тебе?
– Кто? А, «доборный». Ну, малёк и малёк… Вопросов особых не задавал, но, похоже, крепкий орешек.
– Поясни.
– После лаборатории он мне ни слова не сказал. Так молча и пошел.
– Хорошо. Это всё?
– Для полутора часов, Егор Семеныч, и этого многовато будет.
– Ясно. Спасибо, Денис. Ты действительно сильно меня выручил.
– Пожалуйста.
Егор Семенович достал планшет. Замер на мгновение, потом создал каталог «Алтаев Николай» и перекинул с комма запись, присвоив ей первый номер. Задумчиво пробормотал: «Твердый, понимаешь, орешек» – и пошел, на ходу убирая планшет в сумку, в главный корпус.
9
Они дошли до жилого корпуса, после этого Настя свернула резко направо и углубилась в редкий лес. Выйдя на небольшую спортплощадку с брусьями, кольцами и турниками, она остановилась.
– Маркова Анастасия Геннадьевна, – сказала она и протянула узкую ладонь.
– Алтаев Николай Иванович, – в тон ей ответил он и пожал руку.
– Меня еще зовут Настя и иногда – Кармен, – сообщила девочка. – В основном из-за фенотипа. Родни у меня в Испании, конечно, нет и не было, но язык, видимо, придется выучить.
– Меня зовут Коля, – ответил мальчик. – В основном Коля. Прозвища я не заработал.
– Отчего так? – прищурилась Настя.
– Ленивый потому что и не отсвечиваю.
И, сказав это, он понял, что впервые сообщил такое о себе практически незнакомому человеку.
«Что происходит, Коля?»
– Я в шестом классе учусь, на Колмогорова, – сказала девочка.
– Я понял.
– У нас буза.
– Я знаю. Я парламентер.
– А, да? – Настя снова прищурилась. – Если ты стал колмогором, то ты не можешь быть парламентером.
– Вот так всегда, – мрачно сказал Коля. – Только карьера пошла… То есть я уже стал колмогором?
– А ты хочешь? – прямо спросила девочка.
– Я не знаю, – ответил Николай. – Я же не видел больше никого. Вдруг я больше захочу на Ландау или к вавиловцам.
– И весь год просидишь в скотче. А то и два.
Коля с подозрением посмотрел на нее. В лаборатории ее вроде не было.
– Откуда ты знаешь про скотч? – И сразу догадался: – А, да ты же тоже малёк.
– Малёк мальку рознь, – наставительно сказала девочка.
– Понимаю-понимаю, – кивнул Коля. – Я доборный малёк. Как электрический стул.
– Какой еще стул?
– Так этот Тоцкий сказал.
– А, Тоцкий. Ну, если пойдешь на Вавилова, будешь видеть его чаще. Хотя к вавилонам ты вряд ли пойдешь, я думаю.
– Это почему?
– Очень уж задаются. Чего смеешься?
– Тут все, похоже, задаются.
– Есть такое, – признала Кармен. – Ну так что? Сначала экскурсию или к делу?
– А что важнее?
– Для меня важнее дело, – сказала Настя. – Но для этого ты должен быть колмогором.
– Хорошо, – легко сказал Коля. – Тогда я буду колмогором.
Девочка наклонила голову, огляделась и вслушалась.
– Всегда кажется, что должен быть какой-нибудь раскат грома, – призналась она. – Когда я сюда летом приехала, тут была ужасненькая гроза. Сразу было понятно – это судьба.
Затем Настя выпрямилась и снова протянула Коле руку.
– Добро пожаловать на лучший факультет всей Земли и ее окрестностей – факультет имени Андрея Николаевича Колмогорова!
– Благодарю вас, – торжественно ответил Коля и тоже пожал ей руку.
На этом церемония приема закончилась, так как Настя снова огляделась и зашагала уже совсем в глубь леса, сделав ему знак идти следом. Забравшись в довольно плотный кустарник, она остановилась и сказала вполголоса:
– Шум листвы мешает подслушивать. – Коля кивнул. – Наша с тобой задача – обеспечить продуктами Верховный Совет Бузы.
– Э-э… – сказал Коля.
– Ты же видел, они сидят в аудитории, – пояснила Настя. – Буза подразумевает, что они не идут на контакт с администрацией сами. В столовую им нельзя, иначе бузе конец, а это значит, что и теорема, которую они доказали, теряет смысл.
Николай кивнул еще раз.
– Поэтому мы с тобой идем на школьную кухню и крадем продукты. В нашем с тобой случае взаимодействие с администрацией будет минимальным, так как мы с тобой мальки, то есть последствия будут небольшие.
– Исключение из школы считается? – поинтересовался Коля.
– Конечно, – подтвердила девочка. – Мы еще не обросли связями, проектами и обязательствами здесь, и терять нам практически нечего. В отличие от Кеши и Кати, например.
– Хм… – сказал Коля. Рассуждение это было для него неожиданным. – Это они тебе так сказали?
– Вообще-то это очевидно, – сказала Настя с некоторым удивлением, затем, помявшись, добавила: – На самом деле я взломала их переписку в чате, а потом пришла и предложила свои услуги.
– И что они ответили?
– Они меня выгнали! – сказала Настя сердито. – И запретили даже думать об этом. Но, поскольку они находятся в состоянии бузы, их приказы не имеют для меня никакой силы. Сообщить моему куратору они не сообщат, опять же из-за бузы.
– Постой-постой, – сказал Коля. – Так решение красть продукты, получается, оно только твое?
– Разумеется, – ответила Настя. – Я рассмотрела ситуацию и пришла к выводу, что она требует от меня именно таких действий. И от оценки и приказов Кеши, Кати и даже министра снабжения их необходимость не исчезает. Понимаешь?
– Н-ну, допустим.
– Дальше я посмотрела список мальков и обнаружила, что у нас есть один неопределившийся ученик. Школьный автобус был сегодня, значит, ты приехал только что. Я посмотрела оценки и работы на странице твоей школы и пришла к выводу, что ты, скорее всего, долго у нас не продержишься. Ты идеальный кандидат для моего плана, потому что тебя ничего со школой не связывает.
– А тебя, похоже, связывает.
– Если честно, – Кармен неожиданно посмотрела Коле прямо в глаза, – то не особо. Я вообще-то тоже «доборная». Чтоб ты знал.
Коля не нашелся что ответить, и Настя продолжила:
– Главная проблема была найти тебя до того, как ты определишься с факультетом. У меня была лишь одна вероятность против трех.
– И… как ты меня нашла? – Мальчик изо всех сил пытался быть деловитым.
– Это секрет, – ответила Настя строго. – Но обещаю, что расскажу его в последний день, когда ты будешь уезжать. Думаю, тебе пригодится.
– Так-так, – сказал Коля. – И какой у тебя план?
– У меня пять вариантов плана, – сказала Настя. – В трех из них ты таскаешь тяжести от двадцати килограммов и выше.
Тут Коля все же закашлялся.
– Шучу, шучу, – сказала Настя, стуча его по спине. – Тяжести ты таскаешь в любом случае.
План был неприятно прост: проникнуть в сухой склад, набрать продуктов и скрыться. Подробности плана зависели от обстановки, которую предполагалось уяснить на месте.
– Скоро ужин, так что повара все на кухне. Проникаем на склад и крадем, – сказала Настя и вручила ему ранец для продуктов.
– Что будем брать? – сумрачно спросил Коля.
– Я знаю, что брать, – бодро сказала Настя. – Я дежурила два дня назад.
Некоторое время они постояли, как перед прыжком в холодную воду.
– Па-ашли! – сказала Настя. – Ходу, Коламбус!
«Коламбус»?
– Меня родители не хотели сюда отдавать, – говорила Кармен негромко, пока они шли. – Но я прочитала про школу и решила, что буду тут учиться. Ох, как я ревела! – с неожиданной мечтательностью произнесла она. – Я с детского садика так не ревела. С утра и до вечера. На все лады. Бабушка аж на дачу уехала.
– А у меня папа сюда переехал, – сказал Коля. – А мама со мной не справляется. Она хочет воспитывать, но у нее…
– Тихо! – резко прошептала Настя. – Здесь.
Они крадучись двинулись к черному ходу столовой, ведшему мимо сухого склада на кухню. Дверь была открыта («А если бы она была закрыта?» – успел подумать Коля), они на цыпочках прошли по короткому коридору.
– Здесь, – повторила Настя, тихонько толкая дверь.
И вдруг она стремительно запихала Колю внутрь склада и прикрыла дверь снаружи. Обалдевший Коля замер у двери, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре.
– Тамара Андреевна, здравствуйте! – раздался звонкий голос Насти.
– Ой, Настя, привет! – отозвался добрый женский голос. – Занятий нет сегодня?
– Есть, но я дежурная по корпусу, – сказала Настя.
– А, ну это дело серьезное, – сказала Тамара Андреевна. – Хочешь булочку?
– Хочу, но у меня тут еще дело, Тамарандревна.
– Конечно, Настя.
– У нас тут мальчик новый прибыл и потерял свой планшет, а где оставил, не помнит. Мне Андрей сказал тут посмотреть.
– Да, был один новенький на обеде, – озабоченно сказала Тамара Андреевна. – Ну пойдем, посмотрим быстренько, а то я уже тороплюсь.
Голоса удалились, и Коля наконец огляделся. Сердце колотилось как бешеное; в безоконной полутьме небольшого склада он увидел на полках ряды упаковок и тускло отблескивающих бутылей и бесшумно стал скидывать их без разбора в Настин ранец. Когда голоса стали громче, Коля сунул последнюю упаковку под мышку и, весь в холодном поту, выскочил в дверь, затем, коротко оглядевшись, припустил со всех ног по коридору, на улицу и в ближайший лесок. Он был уверен, что слышит за собой крики: «Держи его!» – но бежал и бежал, пока не увидел турники и брусья.
Он уже отдышался, но Насти все не было.
Через десять минут Коля, успокоившись и рассудив, что у Насти, видимо, есть серьезные причины задерживаться, направился с продуктами в колмогоровский корпус, прямо в Верховный Совет Бузы.
Его никто не остановил.
