Kitabı oku: «Доказательство человека. Роман в новеллах», sayfa 2
5. Смерть напарника
Корабль был настолько огромным, что тянулся по небу уже несколько минут, грохот стоял невыносимый – ощущение, что не на земле стоишь, а едешь в раздолбанном лифте размером с футбольное поле.
Одна из первых летающих крепостей военно-гражданского назначения с серийным номером 5-14 на борту – это «Гроза», целый микрорайон, кусок искусственной суши с домами, административными зданиями, спортплощадками и дорогами на прямоугольной платформе размером 1600 на 700 метров, – и все это, представьте, летит над землей на высоте двадцатипятиэтажного дома. Затмение солнца, пылевая буря, летящие с деревьев листья, взмывающий в небо мусор, гул систем охлаждения самых больших в галактике антигравитационных двигателей… Прежде чем покажутся алые круги сопл задних маневровых, ползти громада будет еще минут десять.
Там, наверху, получше. Здесь, внизу, улицы разбиты войной так, что ходить почти невозможно. Месиво из подбитой техники и бетона, лабиринты из арматуры и искореженного металла. Однако патруль есть патруль: Денис вышел из-за полуразрушенного здания, прошел несколько метров и вдруг – вздрогнул, поднял руку, медленно попятился и, оттесняя Ивана, вернулся за угол, опустился на корточки… Бетонное крошево захрустело, Иван присел сзади, положил руку напарнику на плечо и, пробиваясь через грохот, закричал:
– И не надо меня опекать, понял? Я сам все решу! И схожу в лабораторию сам, один, и тогда, когда мне это нужно будет… Ясно? – он гаркнул так, что Денис отшатнулся.
С полминуты сидели тихо. Затем Иван выглянул из-за угла – пусто. Обманчиво пусто. Когда необъятная «Гроза» загораживала солнце и улицу покрывали сероватые, как в черно-белом кино, сумерки, они всегда пользовались кратким преимуществом и атаковали. Они – это «лисы»: живые, из плоти и крови, командиры расчетов стрелковых и минометных отделений взводов в составе разведрот. Лейтенанты и старшие лейтенанты, молодые, хитрые, жадные до войны. Боевую роботизированную пехоту пускали в любое время суток, «лисы» устраивали провокации только в темноте.
Опытный Иван прислонился к прохладной стене, потянулся за электронной трубкой, но Денису не сиделось – выглянул за угол и засек в темном провале подъезда напротив красное свечение, похожее на переливающуюся кровавым цветом паутину.
– Твою ж… – только успел крикнуть Денис, как ноги его резко ушли назад, он упал на локти, разбив их об острую бетонную крошку. – Ай! Ты… – хотел спросить, но его еще раз с силой дернули за ноги. И в тот же миг он услышал тонкий ультразвуковой писк – красная паутинка легким электрическим разрядом застробила над головой, и с угла здания с треском посыпалась мелкая бетонная крошка. Полкубометра камня размололо мгновенно, как в древесную труху.
В голове звенело, Денис перевалился на спину, и ему показалось, что он лежит в узком индейском каноэ, которое скользит по стремительной реке под голубовато-серым небом, – правда, из неба почему-то торчат огромные канализационные трубы, видны толстые черные кишки электро- и data-кабелей и оно как будто потертое, с его металлической поверхности отшелушивается краска…
Через несколько секунд начал возвращаться звук – адский гул от проходящего над ними корабля, затем стал чуть тише раздражающий звон лопнувшей пружины, который, насколько понимал Денис, означал легкую контузию. А через минуту терпкий, с запахом камня, воздух над ним вспыхнул золотистой дымкой – вышло солнце. «Мы как на подиуме!» – подумал Денис и понял, что «Гроза» 5-14 ушла, а он лежит на земле в облаке пыли.
Денис перевернулся и привалился к стене, где на корточках сидел Иван, – его короткую белобрысую шевелюру изящно покрывала серая пыль.
– Тащ командир, спасибо за помощь… – сказал Денис. – Но, Ваня… я тебя одного в бункер не пущу, даже не надейся… Энтешка твоя готова… Уже покрывают раствором и допиливают программные модули… Видишь, нам тут одним нельзя. Мне чуть башку не отстрелили.
Иван не ответил, отвернулся и махнул рукой по затылку – пыль полетела с него хлопьями грязного снега.
Пока ехали в лифте, молчали. На лице Ивана – адская смесь: страх, смятение, злость, недоверие к «медбратьям». Так военные называли представителей привилегированного сословия технарей, которые строят квантовую цивилизацию антигравитационных двигателей, гибридного и искусственного интеллекта, а также андроидов и военных роботов и машин, работающих при помощи всего этого. Иван, как и большинство находящихся наверху, в испепеленном городе, терпеть не мог тех, кто «подносил им патроны» отсюда, из стерильных подземных лабораторий и фабрик.
Лифт размером с просторную комнату, с белыми стенами, с чистым, блестящим, из цельной титановой плиты полом, очень быстро уходил вниз, отщелкивая этажи. Они ехали на Выдачу на территории первой резервной шахты полка, второй уровень, минус двести сороковой этаж.
– Вань, ну сделай лицо попроще, а? Мне кажется, мы когда «лису» ловим и ей хвост рубим, ты и то как-то добрее… А тут все-таки за обновкой едем!
Иван улыбнулся краешком губ.
– Все нормально. Просто для меня это не прогулка…
Он помолчал и вдруг добавил:
– Больно еще, наверное…
Иван отвернулся, а Денис пожалел об этом разговоре. И, чтобы отвлечься, стал думать о другом. Денису, по второй должности помощнику командира полка по обеспечению, всегда было неприятно это противостояние. Его братья по оружию вечно подчеркивали, что медбратья не воюют и шкурой не рискуют, а его друзья внизу, не стесняясь, говорили, что дуболомы-вояки ничего не изобретают, а только ломают… Как будто вояки ломали их машины специально! Как будто медбратья строили роботов для чего-то другого!
Тем более, ввиду нехватки людей на изнурительной бесконечной войне, и медбратья частенько выходили наружу чинить, эвакуировать – и там получали ранения и гибли ровно так же, как и кадровики. Поэтому открытое пренебрежение как минимум несправедливо, а говоря откровенно – обидно.
Лифт плавно затормозил, и только тогда пассажиры поняли, как быстро он ехал.
Сплошное, от пола до потолка, стекло создавало ощущение, что его нет. За ним предбанник – пространство для вывода техники, как здесь называли боевых андроидов. Основных моделей выпускали несколько: штурмовые роботы, которые идут неживым тараном впереди живых подразделений, разведчики-минеры – портативные рабочие лошадки, их вечно не хватало на передовой, а также «напарники», машины прикрытия, имеющие навыки штурмовиков и консультантов по тактическим расчетам на поле боя. Самые продвинутые, самые интеллектуально сложные агрегаты, с которыми из-за мощности нейросети часто случались технические проблемы.
Денис стоял перед стеклом, на губах играла довольная улыбка – его лучший друг все-таки решился. Рядом с ним стоял Аркадий Лирник, пожилой завлаб сектора А Выдачи с огромным рубленым носом и невыбриваемой черной щетиной, он смотрел по-доброму, но с легкой деловитой тревогой щурился и шевелил бровями. В руках у него был планшет, на котором светились данные всех систем уходящей из-под опеки ученых очередной сложной роботизированной машины.
Сам Иван стоял за стеклом, боком к ним, перед будущим напарником NT-10.79, которому пока не дали имени. Под яркими лампами лаборатории робот сиял. Голова и туловище были похожи на грубо высеченные из цельных металлических глыб многогранники. Брутальности и свирепости андроиду придавало то, что все технологические отверстия – «глаза», «уши», «рот», которые по функционалу не имели ничего общего с человеческими, – находились в глубоких нишах на голове. Выдавался только нос, тупой и скошенный снизу, – он имел назначение защищать верхнюю часть машины при столкновении с плоскими предметами (стенами, дорожным покрытием, танковой броней) и был сделан из темного металла. Вблизи лицо выглядело хищным, звериным – из-за узких черточек светящихся глаз и короткой линии рта.
Довершали образ непропорционально крупные кисти рук и стопы – самые, пожалуй, сложные агрегаты в этих последних моделях, сделанные на стыке новейших достижений военной механики (мелкие, но очень прочные детали) и наноэлектроники (когда все работает без лишних проводов).
Из-за короткого туловища, напичканного электроникой не меньше, чем в древности, – целый военный самолет, и длинных ног и рук издалека NT-10 мог показаться забавным и долговязым, как подросток. Но обманчивость только добавляла жути. И здесь, и наверху все прекрасно знали про подвиги лучших представителей серии – например, энтешки с легкостью расчленяют человеческие тела, на лету отрывая головы, руки, ноги, разрывая пополам туловища, просто потому, что в ближнем бою им так проще, – все происходит быстро, некогда выцеливать и стрелять в нужные места. Разорвать надежнее и проще.
Андроиды с легкостью и как будто с удовольствием пользовались подобными приемчиками. Люди наблюдали, удовлетворенно вели счет ликвидированному врагу, но где-то в глубине души ужасались бесхитростной жестокости расправы машин над хрупкой органикой.
NT-10, которого Ивану предстояло забрать, назвать, обучить и сделать чем-то для себя гораздо большим, чем просто умная машина, стоял и разглядывал хозяина. Выглядело это и трогательно, и пугающе. Робот уже анализировал, запоминал, учился, привыкал. Иван что-то говорил ему.
Денису казалось, он видит настоящую идиллию, и она ему нравилась – это будет отличный фронтовой дуэт. Впереди у них много подвигов и славных дел. Вдруг за стеклом началось движение, и Денис увидел, как Иван ходит вокруг NT и выкрикивает, судя по мимике, что-то громкое и грубое. Лицо Ивана сделалось суровым, он покраснел и как будто раздулся. Денис посмотрел на завлаба, но тот лишь кивнул, мол, обычное дело при первом знакомстве, нужна притирка.
Такое наверху случается часто – бойцы теряют братьев по оружию, забывая, что те – роботы. Денис понимал, что после гибели Стаса его другу Ивану придется начать все заново. Передавать новой машине навыки коммуникации, общаться, разговаривая, взаимодействуя физически, подстраивая нейросеть под себя. Собственно, уникальный адаптивный алгоритм, восприимчивый, как гениальный ребенок, понимающий человека целиком, в тончайших нюансах и движениях души, и есть важнейшее достижение науки за всю историю человечества, суть и основа современной цивилизации. Алгоритм настолько совершенен, что, когда в такой сращенной паре погибает робот, человеку становится нестерпимо больно. Это потеря родного человека, утрата частицы себя.
– У нас там… все штатно? Перенос… – спросил Денис, с беспокойством глядя на Ивана, мечущегося за стеклом. Завлаб что-то пробормотал и, повернувшись к Денису и вскинув брови, добавил внятно:
– У нас… вроде бы… все штатно… Нейросистема пашет как зверь… Объемы информации в режиме отладки и обучения там бешеные…
– Вроде бы?
– Ну… другое дело, качество… Я не знаю, как ваш товарищ справится. Как выстроит диалог, так сказать…
Лирник внимательно посмотрел на Дениса добродушным стариковским взглядом. Денис смотрел на его нос, огромный, как руль катамарана.
– Знаете, ребятушки мои… – прозвучало по-отечески, с ноткой укоризны. – Это ж ваши рабочие машинки! Вы должны искать с ними общий язык, а мы что? Зарядил, и готово. Вперед, развлекайтесь! – и он бесшумно захихикал.
Завлаб был прав. Ученые здесь кропотливо и тщательно собирают андроидов из частей, пришедших из глубокого тыла, с уральских подземных заводов. Собранные «корпуса» машин прошивают, внедряя адаптивный ИИ, цепляя его к серверу и передавая командирам наверх.
Когда робот выходит из строя, гибнет на передовой, его ИИ, взрослый, развитый, заточенный под конкретного хозяина, вытаскивают из облака и помещают в новый корпус. Подмену заметить невозможно, копия нейросети снимается на поверхности земли непрерывно, сохраняясь в серверном хранилище. Крайне редко обстоятельства сходятся так, что погибает и машина и одновременно противник атакует серверную станцию, где лежит бэкап. Тогда ID AI – говоря проще, личность машины – гибнет.
Неожиданно Иван выскочил из комнаты, умудрившись задеть плечом стеклянный косяк, который загремел и завибрировал.
– Что? Ваня, что?! – Денис бросился к нему, но тот рванул к лифтам. – Твою мать! Да что случилось?! – Денис на ходу обернулся, заметив, что Лирник опустил планшет и задрал вверх голову. Рядом же стоит вышедший из предбанника NT, и он как будто растерян, не знает, что думать и делать.
Денис догнал шефа. Схватил за рукав:
– Иван Николаич! Ну ты чего? Что происходит?
Иван не стал вырываться, они остановились в нескольких шагах от лифта. Иван повернулся боком, в три четверти, и Денис увидел покрасневшие глаза. Что это, слезы?
– Ваня, ну что такое? Что за херня? Скажи мне, я поговорю с Выдачей, это моя обязанность…
Денис хорошо знал, что может происходить. Представьте, вы теряете взрослого брата или сестру, и вам на следующий день приводят взамен другого или другую.
Иван стоял не двигаясь, будто прислушиваясь к себе. Денис смотрел на робота, опустившего кажущиеся смешными длинные плети-руки. Только спина Лирника суетилась – он набирал что-то на планшете, – словно единственная живая из всех присутствующих.
Кто-то наверху вызвал лифт, и Иван очнулся, сделал шаг, протянул руку к кнопке вызова – нажал. И тут среагировал робот – он ожил и как ни в чем не бывало сделал несколько шагов к Ивану. Но тот вдруг обернулся, сверкнул глазами и крикнул:
– Стой, где стоишь! Слышишь меня?!
Это было грубо. Даже Лирник замер. Денис невольно расставил руки, одну к Ивану, другую к роботу, который встал как вкопанный. Он взглянул на NT и улыбнулся, но ему было страшно обернуться и посмотреть на друга – в голосе Ивана звенело столько обиды и боли.
Они стояли, лифт приближался. Лирник тихо смылся вглубь лаборатории, понимая, что конфликт отторжения как-то должен решиться. Что делать? Можно оставить NT здесь еще на пару дней. Или Ивану взять отпуск в части, что сейчас будет воспринято как дезертирство. Со дня на день наступление. Там гибнут люди, гибнут роботы, гибнет земля, за которую, за каждую пядь, Восток и Запад дерутся не первое десятилетие. Так что? Без роботизированной поддержки в паре, тем более в тройке, раньше участвовать в боевых действиях было запрещено. Теперь командирам все равно – андроидов не хватает. Но работать без них, на живую – это огромный риск… Риск? С каких это пор мне стало не наплевать на опасность? Так думал Иван, а может быть, Иван всего этого не думал, а это Денис пытался влезть другу в голову, чтобы увидеть хоть сколько-нибудь рациональный ход мыслей…
Судя по вспыхивающим на табло над дверями цифрам, лифт был уже близко. Денис смотрел на Ивана, он действительно переживал за друга, и тот это чувствовал. Вдруг Иван поднял глаза на Дениса и медленно улыбнулся.
– Блин! Да я отвык уже… – сказал смущенно и кивнул на NT, – от этой компании!
Он имел в виду и присутствие, и минимальную помощь, лишние руки.
– А вот привыкай заново, старик! – засмеялся Денис.
Лифт был уже в паре этажей, и вдруг Иван обернулся, посмотрел на NT и положил руку на его хромированное плечо:
– Извини, боец.
У Дениса в груди екнуло, тут же стало жарко.
– Ну что, немного побегаем? – Иван кивнул вверх, не отводя глаз от андроида. – Не зассышь?
Он ехидно засмеялся, в ответ у робота во впадинах глаз, под бровями, замигала еле заметная красная подсветка – она выглядела старомодно, киношно, но инженеры ее сделали, нужно же как-то железным штуковинам эмоции выражать.
Лифт приехал, двери раскрылись. В тот же момент рядом открылись двери второго грузового, и все трое повернули головы. Из лифта вышел низкорослый, но широкий, могучий Паша Дурнов из семнадцатой роты. Он увидел ребят, махнул рукой, но тут же обернулся и поддержал выходящего за ним из лифта напарника. Штурмовой NT-71, которого Пашка называл «красный командир», еле держался на ногах с одной оторванной, другой покореженной стопой. Разглядывать было некогда, да и неприлично, но они успели заметить болтающуюся на обугленных тросиках правую руку, оторванное предплечье левой, искры под подбородком и услышать повторяющуюся невнятную техническую фразу – штурмовик на бесконечном репите бормотал что-то о повреждении процессора. Зрелище не из приятных, Пашка вел напарника, как побитую собачонку.
– Крепко досталось, – сказал Иван, заходя в лифт.
– Ага. А на самом ни царапины…
– Автотанки, наверное, потрепали. На северном кордоне. Там, говорят, перед наступлением совсем горячо стало…
Лифт был размером с фургон грузовика, со стенками из толстой грубой стали, заклепанной и заваренной по старинке. На противоположной от входа стороне стены не было – лифт, как балкон без ограждения, выходил прямо в бездонную шахту, слабо освещаемую дежурными лампами. Шахта, оставшаяся от старого рельсового агрегата, была шире кабины, но переделывать не стали. Это было даже удобно при перевозке крупных моделей андроидов или турелей с длинными пушками.
Лифт громыхал и раскачивался, подталкиваемый снизу парой мощных антигравитационных двигателей. Иван подошел к краю, металлический пол был опасно пологим. Денису почему-то стало тревожно. Иван стоял, ни за что не держался, смотрел вниз, покачивался.
– Ваня, ты как?
Вдруг Иван заговорил развязно, громко, словно был в лесу:
– Я – нормально! Я – отлично! А ты как?
Денис помолчал, но затем ответил:
– Хочешь, поговорим? Я прекрасно понимаю, что происходит. Я это уже проходил…
– Слушай, ну о чем тут говорить? – огрызнулся Иван.
– В смысле?
– Ну о чем здесь говорить, Дэн? Надо просто перестать корчить из себя непонятно что… Это же просто железяки! Да, они обучаются, да, они дико похожи на людей, на друзей… Но это роботы, железо, провода, пластик, прошивки… Ну? О чем говорить? Говорить можно об эмоциях, о чем-то живом! Не так, Дэн? Разве не так? Все остальное – глупость…
Иван взмахнул рукой, но неуклюже, и вдруг он качнулся на краю лифта; это выглядело опасно, Денис сделал движение – подбежать, поймать друга. Но Иван показал жестом: стой, все нормально.
– Это какие-то инфантильные переживания, разве нет? – сказал Иван с кривой ухмылкой. – Наши эмоции, привязанности к ним… Это же чушь… Тебя это не бесит?
– Нет, меня это не бесит, – сказал Денис серьезно, – потому что все, что касается чувств, важно. Потому что дело не в роботах, а в нас. В наших и привязанностях, и эмоциях, и душах. Да, ты прав, они железки. А мы нет. Ты нет. Не важно, что чувствуют они, важно, что чувствуешь ты. Вот ты, Ваня.
Иван усмехнулся, посмотрел на робота и махнул ему, подозвав к себе, и тот осторожно, чтобы не раскачать лифт, сделал пару шагов.
– Иди, иди сюда…
Робот сделал шаг – зажужжал двигателем и цокнул. Иван засмеялся.
– И? Чего ты?
– Ну так, Ваня! – встрял Денис. – Его научили бояться высоты, он и рассчитывает расстояние с запасом… А ты ему как раз и нужен, чтобы научить…
Иван резко схватил робота за руку и с силой дернул к себе. Тот послушно поддался.
Денис замер – Иван, улыбаясь, с безумным выражением лица тянул робота за руку, но не к себе, а мимо, к самому краю… Тянул, тянул, дергал, еще и еще… NT подчинялся, двигался и вот оказался у края лифта… Улыбка не сходила с лица Ивана, он продолжал тянуть, пока наконец андроид не завис над бездонной пропастью шахты.
– Ваня… дружище… ты, главное, помни, что он стоит шестнадцать миллионов кибербаксов… И надеюсь, ты помнишь… – Иван не ослаблял хватку, держал напарника над краем, Денис даже моргнуть боялся и говорил все тише: —…Ты помнишь, что у нас за преднамеренную порчу… военного имущества Советов, да?
Робот стоял над бездной на половине стопы, с каждой секундой пододвигаясь еще на полсантиметра…
– И наконец, ты помнишь, Ваня… – тут Денис чуть повысил голос. – Ты помнишь, что мы ждали его полтора месяца, да? Ежедневно рискуя! – последние слова он выкрикнул и, не закончив, бросился к Ивану…
Но тот, увидев движение Дениса, вдруг поднял ногу и уперся NT в грудь и, зная, что робот не упадет, а в последнее мгновение превратится в железную стену, с силой оттолкнулся от него и – выбросил себя в распахнутую пасть шахты…
Подбежавший Денис увидел только вспыхнувший в мозгу микрокадр – Иван, раскинув руки, как космонавт, летит в бездну.
* * *
В лифтовом куполе на поверхности земли за полутораметровыми стенами обычно тихо. Выстрелы, взрывы, гул двигателей слышны только снаружи. Когда внутрь забегает мышь, ее лапки гремят в тишине, будто она последнее выжившее существо на планете. Но вот послышался лифт, стены задрожали, мышка исчезла.
Первым из открывшихся дверей вырвался смех – трескучий, истерический гогот. За ним появился бледный Денис. Он с трудом шагнул, качнулся от тяжести и побрел дальше, таща на спине Ивана, мертво вцепившегося в него твердыми, как болты, пальцами. Иван ржал и не мог ни остановиться, ни продолжать – начал хрипеть и кашлять.
Успокоился он, только когда все вместе они вывалились на улицу. Перед тем как двинуться в часть, нужно привести себя в порядок, запросить безопасный коридор через прифронтовые территории. Иван, красный, потный, совсем одуревший, мотал головой, будто пытался стряхнуть с лица застывшую судорогу смеха. Они почти синхронно начали расстегивать и перетягивать ремни и стяжки на разгрузках и брюках, проверять заряды экзоскелетов и электронные патронташи, затем осмотрели оружие, протестировали связь со штабом.
– Ладно, ладно, брат… – сказал Иван, все еще тяжело дыша. – Прости меня за этот фокус, прости, ради бога…
Денис стоял на одном колене, начищал до блеска ботинки, прохаживаясь губкой в труднодоступных местах между шнурками.
– Не простишь, не простишь… – хрипло похохатывал Иван. – Но серьезно, честно, извини… брат… Это был тест, я знал, что он меня поймает… Тест, ну а как иначе?
Вдруг Иван замолчал. Денис поднял голову и увидел, что он взял NT, стоявшего в стороне, за руку и ведет к нему.
– Так, смотри, старина… В безопасной зоне, да и везде, где нет военных действий, ты не должен стоять в охране, как тебя программировали, в пятидесяти метрах… Ты должен быть с нами, рядом, как коллега и товарищ… Этому не учат в лабораториях. Но этому учу я… Понял?
Робот кивнул.
– Отлично. Таких вещей много… Которых нет в базовой прошивке нейросистемы, но есть в нашей долбаной реальности… Систем много, а реальность у нас одна. И жизнь одна… У меня, у него, – Иван показал на Дениса, – у нас, живых… жизнь одна. В отличие от тебя. И ты, как мне кажется… – он осекся, коротко кашлянул, – уже это понимаешь… И это очень хорошо.
Он отпустил руку робота, тот сразу выпрямился, и Иван с силой начал хлопать его по стальному плечу.
– Ну, брат, боевое крещение ты прошел! Спас командира! – смотрел, щурился и бил Иван. – Спасибо тебе. Спасибо, боец!
Вдруг Иван замолчал, убрал руку, уставился на андроида и сказал тише на два тона:
– Ну что, Дэнчик, как назовем бойца? – сказал он, и Денис встал, убрал в карман губку. – А назовем его Стас, а? Как думаешь! Назовем? – Он снова начал бить NT по плечу, и было заметно, что бьет сильно, так, что человек давно бы свалился. – Стас будешь. Будешь Стасом. Понял?
Голос Ивана дрогнул:
– Ну, как мой прежний. Он мне братом был. Больше, чем братом. Понимаешь, Стас?
Последние слова Иван говорил почти шепотом, после чего развернулся и быстро зашагал к воротам безопасной зоны. Стас на мощных длинных ногах быстро пошел за ним, поднимая пыль.
Денис стоял и смотрел на две уходящие вдаль фигуры.
