Kitabı oku: «Звуки выстрелов», sayfa 4

– На то он и ебанашка, – говорю я, бессознательно нащупывая под кителем, на штанах, ту самую портупею. Командир батареи действительно ее просто потерял: оставил лежать на бетонном блоке, ограничивающем дорогу, когда колонна уже тронулась. Вспомнил через час. Психовал. У половины проверил портупеи – не у той половины, в которой был я. Отнял другую портупею у одного из «контрабасов». Дешевую солдатскую «деревяшку», взамен потерянной кожаной. Я сидел рядом и молчал. «Он потерял» и «я нашел», это две совсем разные истории, между собой никак не связанные. Мы же в армии.

Выстрелы обрываются. Тишина. Малой просыпается, поднимется с места.

– Все. Идем.

Вылезает на дорогу.

– Стой, дурак! Подстрелит!

Малой идет дальше, не оборачиваясь. На ходу поправляет два пустых вещмешка на плече.

Десять шагов.

Двадцать…

Мы напряженно следим за ним, высунувшись из-за насыпи.

Ничего не происходит. Тихо.

Выбираемся на дорогу, догоняем его, дальше идем все вместе.

До рощи, в которой мы собираем персики еще пара километров. Рядом с ней же – грядки с помидорами. Остальные поля вокруг или пустые или засажены капустой. Мы бы съели и ее, но она вся покрыта каким-то мелким гнусом, вроде тли. У троих из нас: у меня, Малого и Москвы, по два вещмешка. Когда они будут полными, один останется за спиной, а второй будет висеть спереди, как пузо. У Иваныча один вещмешок и автомат. На всякий случай.

До рощи дошли очень быстро. Молча. Персики выбирали придирчиво – только спелые, без гнили и паразитов. Тут есть из чего выбирать, потому мы за три дня в этих полях зажрались: если персик попадается не вкусный, он тут же выбрасывается. Помидоры собирали все подряд: их очень мало. Съедаются даже зеленые. Пока стояли под Цхинвалом питались сухими пайками французского производства, к полевой кухне никто и не ходил. Их мы тоже нашли на грузинских базах. Когда переехали сюда, под Гори, в первый день был отличный харчо: кто-то из солдат нашел в поле трактор, сел в него покататься и в процессе сбил корову, гулявшую по полю. Трактор перевернулся, сломался. На этом закончились и коровы и развлечения. Нашли несколько ящиков гранат. Распихали их по машинам, но больше тут ловить оказалось нечего. После харчо начался период перловки. На завтрак, на обед и на ужин. Если плеснуть в нее каплю растительного масла – взвод обеспечения дивизиона с радостью делится им с теми, кто делится с ними персиками – и порезать помидор с луком, в качестве салата, то жить можно. На фоне того как тут живут контрактники, не отходящие от своих машин, у нас все совсем неплохо. Нам терять, кроме жизни, нечего, поэтому мы влезаем в истории, влезаем в чужие сады, влезаем в брошенные противником объекты и собираем все, что можно собрать. На единственном построении дивизиона, КД матерился в голос, обзывая нас бандой сомалийских пиратов за то, что одеты все вразнобой: у кого песчанка, у кого чисто натовская форма. Иваныч, со своей разгрузкой поверх майки в этой толпе не выделялся вовсе, хотя выглядит он диковато. Половина стояла в шлемофонах: на построении солдат обязан иметь головной убор, а свои кепки растеряли почти все. КД требовал, чтобы все обратно оделись в ХБ. Все плюнули на этот приказ. Ни один из командиров батарей пальцем не пошевелил, чтобы навести порядок.

Набили вещмешки, направились домой – к машине. Вернулись где-то за час. Ни выстрелов, ни приключений.

У машины и правда как дома. Окоп, как положено: квадратная яма два на два. Долбить его в глине было не просто, почва тут так себе. Навес. Под навесом что-то вроде стола с лавочками, собранных из ящиков от снарядов и бревен. Вот только у машины ни Крота, ни Хари.

– И где эти идиоты? – Малой нахмурился. –Вот не дай им бог, проебали что-то!

Подходит к «мотолыге», открывает задний люк: автоматы на месте. Валяются кучкой, как мы их и бросили.

– Я ушатаю этих придурков. Им сказано было, тут сидеть! –Малой опять заводится, словно раскручивается маховик. Мы не обращаем на это внимание. Он постоянно психует.

– Это Харя что-то удумал. Как пить дать. Оборзевший слоняра. Ну сейчас они придут, я ему напомню кто он и что он. Сука.

– Малой, успокойся. – Иваныч немного морщится, говоря это.

– Успокойся? Да он места своего не знает! Мы так себя слонами не вели. По дедовщине черпак за слонов отвечает, а этот хер творит что хочет! Ты за него ответить готов? А если Подкова с тебя спросит, что ты скажешь?

На это Иванычу ответить нечего.

Из-за ближайшего дерева выходят Красный и Фрол из взвода обеспечения дивизиона. Красный какой-то потерянный. Бледный. Фрол, как всегда, лыбится одними губами.

– Эй, военные! Есть «перекур»? – Ту коробку, скорее всего, забыли они. Они знают, что нашел ее я. Но это, опять, две совсем разные истории, не связанные между собой.

– Он теперь платный. – говорю я.

Фрол хмыкает. Молчит пару секунд. Достает из-за пазухи пару консервов и полбутылки растительного масла. У их взвода свои возможности. Даю им два блока – на всех. Со своих же, срочников, просить цену как с контрабасов не вйдет. Замечаю, что и Фрол и Красный при автоматах и в красных повязках.

– Вы в добровольную дружину записались? Или на войну собираетесь? – спрашиваю я.

– В караул. Или в патруль. Тут непонятно. В основном стоим. Иногда ходим.

– В поле?

– В поле.

– И где стоите?

– Где тенек.

– Иваныч, ты слышал? У нас теперь свой патруль! Тебе спокойнее?

– Ага. Прямо от души отлегло. Как нам вас не хватало. Теперь буду спать сном младенца, когда вы меня охраняете. Вот только поем – и сразу спать.