«Боги Второго Мира» kitabından alıntılar

Старик выглядел плохо. Не то, чтобы из-за старости. Он явно переходил все отпущенные ему сроки, про таких говорят, что их на том свете давно уже с фонарями ищут.

Хотя какие, к черту, могут быть фонари? Старика там уже не первый год разыскивают с морскими прожекторами, никак не меньше.

Будь тем, кто следит за ветром, а не пушинкой, которую он подхватил.

Взять, допустим, пачку дрожжей. Простой и недорогой продукт используемый, в частности, при производстве самогона. Спиртное в столь нежном возрасте нас не интересовало, мы использовали темную сторону дрожжей. Какая может быть темная сторона у столь веселого продукта? А такая — достаточно бросить хорошую порцию в деревенскую уборную, и результат не заставит себя долго ждать. Ну при условии, если сезон теплый. Тебе доводилось посещать деревенские уборные?

— Есть такой опыт.

— Значит, ты прекрасно представляешь, в какую именно среду попадали дрожжи. И эта среда реагировала на них очень быстро. Вокруг пачки начиналось бурление, кругами расходясь все дальше и дальше, захватывая самые глубокие, самые зловонные слои. Содержимое выгребной ямы резко набирало объем, подпирало доски пола, начинало растекаться по прилегающей территории, благоухая при этом так, что глаза резало. Реакция хозяев и их соседей была неописуемой

Ветер, лес, бобры, засада, Всем чего-то где-то надо. Я разбит, парю, лечу, Больше крови не хочу. Выходи навстречу мне, Будем плавать при луне. Душу дьяволу

— Достойно, конечно, и вроде как ничего не скажешь против такого, но в прошлый раз вам требовались куда более скромные воины. А теперь хотите забрать лучших. От сердца, можно сказать, отрываете. Просто очень обидно отдавать их за такие смехотворные деньги. Вы ведь уважаете наших славных бойцов. Может накинете уважения ради?

— Сколько стоит уважение?

— Тридцать три.

— Не настолько уж сильно я их уважаю. Двадцать пять.

— Тридцать. Но это уже с обидой легкой.

— Да хоть изойдите на обиду, но больше двадцати шести дать не могу.

— Двадцать девять.

— Или двадцать семь, или поднимаюсь, и отправляюсь на далекий восток. Воины там куда лучше, но конторы наемников еще не превратились в логова жадных наглецов. Вот и сделаю им прекрасную рекламу. Вашим, к слову, конкурентам. На каждом углу будут трубить, что великих героев ценят только на востоке, а запад погряз в жажде наживы.

— Да вы разоритесь везти сюда восточных наемников через все эти телепорты.

— С этим у меня никаких проблем нет, бесплатно домчатся.

— Ну на пиво лично мне, уважения ради, пятьсот накиньте, а то ведь с такими заказчиками засохнуть можно.

— На такие деньги пару бочек купить можно. Штаны не обмочите столько пить?

— Да что там штаны, я дом родной готов залить по такому случаю. Ну так как? Накинете?

— Двадцать семь пятьсот, буду рад, если ваш дом смоет. Так мы договорились?

— По рукам.

Рос, мягко говоря, не слишком разбирался в современной поэзии, но по поводу этого стихотворения, по его мнению, правильным будет всего лишь один вердикт: редкостная по своей несообразности графомания. Или если обратиться к медицинской терминологии — алкалоидный бред обкуренного сознания.

Не хватало еще разжигать костер в таком месте, на километры сигнализируя о том, что здесь появился абсолютно тупой игрок, который прямо-таки коллекционирует неприятности.

— Я нанимал отряд из восьми воинов в Огненную Расселину для прокачки одного игрока. То есть меня.

— Постойте! Я вас прекрасно помню! Вы тогда выглядели так, как нельзя выглядеть. Невозможно так разительно изменяться. Заказ делала девчушка совсем зеленая, тоненькая, такую самый слабый ветер вмиг сдует. А вы серьезный мужчина высокого роста, плечистый, и старше ее почти на десяток лет. Так не бывает.

— Бывает. Со мной и не такое бывает.

— Да как же это так… Никто бы и не подумал… Как так можно?..

— Теперь, если заходите сходить налево от супруги, помните, что новая подруга может оказаться не тем, кем вы ее считаете.

— Святые силы! Как же жить теперь со знанием таким?!

— Я поднялся сюда не просто так.

Хитроумная акустика арки разнесла его слова по всему скверу, заставив толпу притихнуть. Всем было интересно, что же победитель скажет дальше.

— Стоя там, внизу, и слушая стихотворение про торговлю душами и полеты, которое рассказывала эта пародия на гения поэзии, я захотел тоже внести свой вклад в раскрытие темы полетов. У меня для вас настоящая драма в четырех строках, во Втором Мире до этого она исполнялась лишь единожды, и без зрителей. Лишь травка и деревья были свидетелями этой печальной драмы. А теперь еще добавятся магические цветы и вы.

Толпа находилась под гнетом всплывшей информации о его славе и еще не успела отреагировать на откровенные насмешки. Не осознала.

Ну и хорошо, не хватало еще, чтобы его перебили.

Посмотрел вниз, на далекие камни вымощенных дорожек и светлые прямоугольники мраморных лавок. Высоко здесь… именно то, что надо.

Пора.

— Маленький мальчик на крыше сидел…

Напрягся, чуть присел перед прыжком.

— Маленький мальчик стать птичкой хотел…

Оттолкнулся от края верхушки арки, взмыл вверх, переворачиваясь головой вниз.

— Сзади легонько толкнул его кто-то…

Полет, стремительное приближение брусчатки, изумленные лица зрителей, на которых летит поэт декламирующий прямо в воздухе. Интересно, аплодисменты над его телом прогремят? Он ведь старался от души.

— Вот и сбылась мечта идиота.

Темнота.

Если ты понятия не имеешь, в чем суть угрозы и с какой стороны ее ожидать, лучше не забивать голову пустыми домыслами. Все равно ты не знаешь, как противостоять опасности. Просто все время держись начеку, не наглей без веской причины, и не забывай про прочие напасти, что тебе угрожают.