Kitabı oku: «Создатели утопии. Безмолвные истины», sayfa 3
Глава 2. С ног на голову
– …Знаешь, ты мог бы внимательней относиться к своей семье, – заметила мама.
– Ну, началось, – недовольно буркнул Святослав, отворачиваясь от поставленной перед ним тарелки с ужином.
– Свят, что за тон! – немедленно среагировал отец.
– Нормальный тон. Пойми, мне надоели ваши бесконечные поучения, правила, нормы и так далее. Всем ты что-то должен, всем всё время что-то от тебя нужно… Да пропади оно всё пропадом! Достало!
– Сынок, как ты можешь так говорить! – воскликнула мама. – Если у тебя что-то случилось, ты всегда можешь поделиться с нами. Вдруг мы сумеем помочь?
– Просто оставьте меня в покое. И, пожалуйста, не заходите ко мне в комнату.
Он встал из-за стола, но не успел сделать и пары шагов, как вдруг перед глазами всё поплыло, окружающий мир потерял краски, словно превратившись в старые фотографии, и наступила темнота…
***
Открыв глаза, Святослав долго не мог прийти в себя, настолько реальным казался только что увиденный сон. Впрочем, это был не совсем сон, скорее, слегка измененные воспоминания о последнем вечере, который он провел с семьей. Сейчас он бы ни за что не стал так разговаривать с отцом и матерью и был бы больше, чем просто рад поужинать с родными. На него нахлынуло чувство вины, и сердце сжала тоска. Однако грустить было не время. Помотав головой, чтобы отогнать печальные мысли, он решил пока сосредоточиться на настоящем.
– Плохой участок, уже больше ста километров машину трясет на ухабах, – пробубнил вполголоса Миф, внимательно глядя вдаль и барабаня пальцами по рулю.
Дорога, мягко говоря, действительно была так себе. Ни для кого не секрет, что в самой большой стране мира местами их почти нет. Выход один: обзавестись машиной с колесами побольше и подвеской повыше, ну а дальше – либо педаль в пол, либо притормаживай и береги железного коня. Работы для маленьких частных станций технического обслуживания хватало всегда и с избытком.
– Извини, если разбудил. Как спалось, напарник? – спросил Миф, оглядываясь на Святослава.
– Нормально. Нормально, только вот шея затекла, —рассеянно ответил тот, вспоминая только что увиденный сон. – Сколько мы проехали уже? И куда всё-таки заедем в первую очередь? – уточнил Свят, потягиваясь и зевая.
– Думаю, нам нужно найти город покрупнее и выяснить, что там происходит. Охватывает эта странная природная аномалия только Новый Уренгой или другие города тоже, – задумчиво ответил Миф. – Пока что всё печально. Мы проехали Пурпе, Губкинский и еще несколько населенных пунктов, но там такая же тишина и никого, – продолжил он задумчиво. – Однако на дороге мне пару раз попались свежие следы шин. А может, мне только показалось, что они свежие. В любом случае, проехали мы уже прилично, и я думаю, что нужно остановиться, размяться и перекусить немного. Лично у меня зад уже просто онемел, – хмыкнул он, поерзав на сиденье и скорчив идиотскую физиономию.
Похоже, чувства юмора и беспечности Мифу было не занимать.
– Ага, было бы неплохо чего-нибудь съесть. Да, Рудо? – оживился Святослав и тоже скорчил дурацкую физиономию в ответ. – Давай поищем место для остановки, а потом я сменю тебя.
Встав на подлокотник между передними сиденьями и положив морду на плечо хозяина, пес подключился к их диалогу, услышав свое имя. Поскуливая, он дал понять, что остановка нужна и ему, притом по очень веским физиологическим причинам.
– Хорошо. Значит, сейчас делаем небольшой привал, а потом едем в Сургут. Если и там глухо, то сразу в Тюмень. Думаю что-нибудь точно получится из всей этой затеи, – подытожил разговор Миф, теребя за ухо Рудо.
***
– Рудо, гулять! Давай, дружище, побегай, а я пока посмотрю, что тебе пожевать, – открывая дверь автомобиля, проговорил Свят, вспоминая, чем он затарился по ходу их вчерашнего наезда на супермаркет.
Пес послушно соскочил с заднего сиденья машины и рванул к ближайшим кустам справлять нужду и помечать всеми покинутую территорию.
– Отсидел хвост твой друг, – усмехаясь, пошутил Миф, занимаясь тем же делом на обочине и делая вид, что рассматривает облака.
– Наверное, – роясь в багажнике, уже с набитым ртом ответил Святослав.
– Так непривычно, – продолжил Миф, опираясь на капот, – птиц в небе нет, машины стоят без хозяев, снег исчез за ночь, и даже луж не осталось. Я не пытаюсь анализировать, просто прокручиваю в уме факты, чтобы проще было их принять, – объяснил он, надкусывая огромный бутерброд, который ему только что вручил напарник. – Есть идеи, Свят, а?
– Даже не знаю. Слушай, на данный момент я пытаюсь не сойти с ума от всех этих загадок и просто верить в лучшее. Скажу точно, что это против законов природы, а значит, тут замешаны какие-то неизвестные нам силы, возможно, даже неземные. Это может быть кто угодно, вплоть до ангелов или пришельцев, – ответил Святослав, доставая из багажника еще одну сумку с едой.
«Теория, конечно, так себе, но всё же хорошо, что парень хоть немного оживился и начал высказывать пусть не совсем адекватные, но в данный момент допустимые версии», – подумал про себя Миф, одобрительно глядя на собеседника.
Перекусив на скорую руку снеками, бутербродами и шоколадными батончиками, попутчики, не теряя времени, отправились дальше. Маленькие населенные пункты решили проезжать, не сбавляя скорости, чтобы не тратить зря топливо. За руль сел Свят, а Миф, уставший за ночь и разомлевший от сытной трапезы, отправился на сиденье пассажира – отдыхать.
«Надо присмотреться, как он чувствует дорогу и ведет автомобиль, а там можно будет и вздремнуть», – подумал Миф, внимательно наблюдая за действиями Святослава полуприкрытыми глазами.
– Всё будет путем, расслабься. Тем более что на дороге я один! – усмехнулся тот, заметив взгляд приятеля.
Водительские права на вождение мотоцикла появились у него в шестнадцать лет, а на вождение легкового автомобиля – в восемнадцать. Кроме того, его учил отец, изо всех сил внушая, что ездить нужно не просто так, бездумно и неосторожно, а со знанием всех правил и с предусмотрительностью, так как это большая ответственность. Святослав вспомнил, как они вечерами сидели и решали задачи в билетах по правилам дорожного движения, что-то обсуждали, моделируя ситуации, чтобы потом он смог с первого раза сдать экзамены, применить полученные знания на практике… Острый приступ тоски по отцу сдавил ему грудь. Святослав вздрогнул и усилием воли оборвал поток беспорядочных мыслей, сосредоточившись на извилистой дороге.
Миф понаблюдал за ним еще минут десять, выдохнул и максимально откинул спинку сиденья, устраиваясь поудобнее, чтобы вздремнуть.
– Ладно, уговорил, ведите, товарищ капитан, наше «судно», – пошутил он, закрывая лицо шляпой, которую прихватил в супермаркете.
Вскоре он уже спал, и только звук двигателя и шелест шин, прилипавших к разгоряченной дороге, нарушали царящую за бортом автомобиля тишину.
***
Лента разметки утекала под машину, исчезая и появляясь снова в свете фар. Рассвет был уже на подходе, и в скором времени видимость должна была улучшиться. Тишина стала привычной для ушей, отсутствие кого-либо за пределами автомобиля воспринималось теперь как факт – это значило, что психика успешно адаптируется к новым обстоятельствам.
Вдруг Святославу показалось, будто что-то мелькнуло вдалеке. Он притормозил и, щуря глаза, попытался рассмотреть странные моргания, но не сумел.
– Миф! Просыпайся, Миф! Туда посмотри! – он дернул попутчика за рукав.
Рудо загавкал, оставляя разводы слюней на пыльном стекле. На дороге не было никого, только чуть вдалеке вдоль обочины что-то светилось, периодически мигая, как чей-то неведомый сигнал.
– Ну ни фига ж себе! – прокомментировал происходящее только что проснувшийся Миф. – Давай-ка выясним, что там, – он достал пистолет из бардачка. – Ты тоже бери! – приказал он, бросая Святу на колени второй пистолет. – Вместе пойдем.
Споро выпрыгнув из машины, он хлопнул дверцей и направился к мигающим пятнам света.
Святослав послушно взял пистолет, снял его с предохранителя, запер машину и потрусил вслед за напарником, оглядываясь по сторонам. Приблизившись к светящемуся объекту и хорошенько его рассмотрев, они замерли от удивления. Это был человек, грудь которого была усыпана небольшими мигающими лампочками, напоминавшими проблесковые маячки. Провода от них тянулись к рюкзаку на спине: вероятно, там находились питающие их электрические батареи или аккумулятор.
– Ну и ну… – шепнул Миф. – Ладно, подходим ближе. Только осторожно.
Свят кивнул и медленно подошел к незнакомцу.
– Вы меня слышите? – осторожно спросил он, внимательно наблюдая за реакцией.
Незнакомец остановился, повернулся боком и вдруг уселся прямо на асфальт. Сложив ноги, как бы принимая позу лотоса, он глядел куда-то вдаль, что-то бормоча себе под нос, словно заскучал в ожидании, пока к нему наконец подойдут.
Это был старик. Одежда на нём была более чем обычная: коричневая потертая жилетка, из-под которой видна была явно великоватая рубаха, и видавшие виды брюки с заношенными ботинками. Судя по всему, он уже давным-давно не брился и не стригся, да и вряд ли вообще как-то следил за внешностью. Всё это мешало определить возраст, но навскидку ему было лет семьдесят, не меньше.
– Приветствую! – вдруг заговорил он торжественно. – Я бы сказал, что очень рад вас видеть, но, думаю, вам вовсе не радостно тут находиться, – добавил старик и закашлялся, хмуря встопорщенные полуседые брови.
– Где это – тут? – вступил в разговор Миф.
Брови старика удивленно поднялись, глаза округлились.
– Хе, хе! – прокашлял он отрывисто. – Тут – это здесь. Вы на том свете. Хех… В тюрьме, в аду – называйте, как хотите.
– Вы что-то знаете о том, что творится вокруг? —взволнованно спросил Святослав, делая еще один неуверенный шаг по направлению к старику.
– Ну-у, не то чтобы знаю, но это лично мое мнение. Хм… Я думаю, что меня наказывают небеса за все проступки и злые помыслы. Что может быть хуже такого наказания, как одиночество на старости лет? В любом случае я болен и мне осталось недолго, судя по диагнозу врачей. Последний приступ случился сегодня днем, и я едва не умер. А когда пришел в себя, то решил, что небеса решили помучить меня еще. Я видел свет в тумане и слышал голос во время приступа, который говорил что-то про мои мысли и образ жизни, ценности и самоистязания… Дальше не понял, что было, – старик развел руки в стороны и опустил голову. – Последнее, что я услышал перед тем, как пришел в себя, это «В добрых мыслях сила». Не знаю, кто это сказал, голос я не узнал, он был слышен как будто издалека и отделен от меня пеленой тумана. И не понимаю, что это значит в данной ситуации. Однако знаю точно, что мой город пуст, и всего за одну ночь совершенно изменилась погода. Я решил пойти вперед по трассе. Буду идти, сколько смогу, и будь что будет, но очень хочется верить, что всё будет хорошо, – он задумчиво посмотрел на Мифа и Святослава, словно выпрашивая комментариев к своим высказываниям.
Высказать свою версию происходящего и поделиться мыслями с неожиданно появившейся публикой было явно в радость этому странному путнику, и он это не скрывал.
– Интересная версия, – презрительно сказал Миф и сплюнул на асфальт, – только звучит как полное дерьмо!
Святослав и старик перевели свои удивленные взгляды на него.
Миф никогда не верил в ад или рай, поэтому, наверное, и не боялся высказаться резко. В глубине души он считал, что жизнь – словно ток в электрооборудовании, которое работает, пока вилка не выдернута из розетки, а дальше всех ждет пустота, ничего не будет, все разговоры про Бога лишь сказки да придумки. Сложно представить ничего или пустоту, конечно, но и в рассказы про рай или ад поверить тоже непросто, особенно если попытаться вообразить их как следует.
Свят думал, что старик обидится, но ошибся: на резкость Мифа тот никак не ответил, а лишь печально помотал головой. Приятели поняли, что им не стоит слишком сильно опасаться нового знакомого.
– Значит, мы всё-таки не одни, значит, тут есть кто-то еще, – радостно предположил Свят, с надеждой глядя на Мифа и старика.
– Ну, кто-то есть, и это ненормально… вне нормы. Это пока всё, что я вижу, но ты прав, получается, что мы не одни, – прокряхтел старик так натужно, будто у него случился приступ астмы.
– Мне кажется, я видел пару свежих следов от автомобильных колес на дороге, чуть поодаль отсюда, – вступил Миф в диалог. – Проселочные дороги везде, где мы были сегодня, выглядят так, словно заброшены давным-давно, а там были довольно четкие следы как минимум от двух машин. Хотя раз мы первые, кого ты увидел, если там и были люди, вряд ли они сейчас поблизости, – разочарованно махнув рукой, он пошел к джипу, потирая шею с задумчивым видом.
Святослав и старик успели перекинуться всего парой фраз прежде, чем вернулся Миф.
– Держи, – он протянул незнакомцу запечатанную бутылку воды. – Как тебя зовут? И что ты планируешь дальше делать?
Жадно хлебнув воды, старик вытер грязным рукавом лицо, облизал обветренные губы и просипел:
– Я буду нести свой крест и ждать прощения, буду идти до конца, пока мне не дадут ответа или подсказки. Вселенная обязательно предложит выход.
– Ну, приехали, – отводя взгляд в сторону и качая головой, пробормотал Миф.
– А что, ты думаешь, здесь сейчас творится?! Что всё это, по-твоему, может значить? – закричал вдруг старик, поднимая ладони к небу, нелепо растопырив пальцы.
Широкие рукава его рубашки съехали вниз, оголив по локоть тощие бледные руки.
– Это мы пытаемся выяснить, – ответил Миф нарочито спокойно.
Он уже давно понял, что старик не сможет ответить ни на один вопрос, по крайней мере, вменяемых ответов от него точно не дождешься, как бы этого не хотелось.
– Ладно, тут всё понятно. Поехали дальше, хватит терять время впустую, – сказал он вполголоса Святославу.
– Мы его оставим здесь одного, вот так вот просто? – громко возмутился Свят.
– Езжайте, молодые люди, мне не нужна компания, я сам по себе. В одиночестве иду своим путем, – тут же отмахнулся старик, одобрительно поглядев на юношу.
– Свят! – немного раздраженно крикнул Миф – он уже садился в машину.
– Всего вам доброго, – смущенно сказал Святослав. – Если что, ну, на всякий случай, мы собираемся объехать все крупные города, расположенные на этой трассе. Сейчас в сторону Тюмени едем, – он кивнул старику на прощание и тоже пошел к машине.
Старик лишь загадочно улыбнулся ему вслед.
Родители приучили его уважать старших и не грубить старикам, даже когда они несут полную чушь. На душе у молодого человека было гадко оттого, что они бросают одинокого беспомощного старика посреди пустой дороги, но тащить его с собой силком тоже не выход, это Свят понимал.
Усевшись на сиденье пассажира, он оглянулся: старик уже поднялся на ноги и смотрел им вслед с добродушием и грустью. Когда Миф завел мотор, он закинул за плечи свой рюкзак и не спеша пошел в другую сторону.
***
Солнце медленно поднималось над горизонтом; позади была уже большая часть дороги до назначенного пункта. Ощущение, что кроме них с Мифом кто-то всё же еще остался на этой земле, радовало на подсознательном уровне, но огорчал тот факт, что в целом картина ничуть не прояснилась и оставалась всё такой же угнетающей.
– Мне кажется, мы несколько жестоко поступили с тем стариком, – насупившись пробормотал Свят.
– Друг, ты же видел, что он не в своем уме. Да и не поехал бы он с нами. Он считает, что у него свой путь, потому что с ним разговаривают небеса. В общем, всё это бред, конечно, но тем не менее старик подкинул кое-какую пищу для размышлений, – выдержав небольшую паузу, Миф продолжил: – Во-первых, там, откуда он пришел, творится то же самое, а значит, это глобальное явление, а не локальное, как нам хотелось бы считать. Верно?
Святослав неуверенно кивнул.
– Во-вторых, как там сказал Ганди? «Если желаешь, чтобы мир изменился, стань этим изменением». Так-то, дружище.
Эту фразу Миф часто слышал от своего психолога и невольно сам стал применять ее при любом удобном случае. В этот раз, как ему показалось, фраза была немного не к месту.
***
Трасса проходила прямо через Сургут, а именно: пересекала его северные районы, жилой и промышленный.
То, что они увидели, выглядело ужасно. Похоже было на то, что часть города разрушена то ли землетрясением, то ли каким-то страшным взрывом. Кроме того, уже знакомый молодым людям странный туман из песка и пыли хозяйничал в руинах полным ходом.
Всегда гостеприимный Сургут выглядел теперь неприветливым городом, призраком, подобным Нефтегорску – есть на Сахалине такой печально известный город. Землетрясение в десять баллов стерло его с лица земли, и с ним погибло более двух тысяч человек. Разрушения были столь велики, что правительство решило не восстанавливать руины, а просто поставить памятник в честь погибших.
Посовещавшись, Свят с Мифом решили, что ехать в центр не стоит, тем более что цели такой изначально не было, Сургут их мало интересовал, задачей было как можно быстрее добраться до Тюмени. Так что джип, миновав пустынные улицы, выехал на Тюменский тракт и помчался вперед, не сбавляя скорости.
– Прямо какая-то экскурсия по городам-призракам, – прокомментировал Миф с иронией, явно пытаясь разрядить обстановку. – Я такого не видел даже в фильмах ужасов, – он задумчиво почесал в затылке и подбавил газу.
– Могу поспорить, – водя пальцем по карте, сказал Святослав, – что на пути мы встретим еще не один такой город. Скоро трасса пройдет через Тобольск, а также другие населенные пункты поменьше. Хочешь не хочешь, а придется глянуть, что там происходит.
– Посмотрим, раз так, – пожал плечами Миф.
Югорский мост, который в народе называли Сургутским, они проехали спокойно. Странным было лишь то, что некоторые тросы висели, словно их разорвала посередине какая-то неведомая сила. Богатая фантазия Мифа тут же представила великана, который неуклюже проверяет струны канатов на прочность, играя на них, как на гитаре. Тем не менее, самый длинный мост Сибири стоял непоколебимо, позволив путникам спокойно пересечь широкую Обь. Запас прочности в конструкции моста был заложен капитальный, и сейчас он очень пригодился.
***
Несколькими днями ранее…
Шел обычный будничный день, обеденный перерыв был в самом разгаре. Мороз еще чувствовался в воздухе, который не успело прогреть ленивое зимнее солнце. Квартал частных домов, находившихся в черте города, жил привычной обыденной жизнью. Почтальон уже разнес все газеты и письма и теперь мог спокойно побаловать себя двойной порцией капучино с корицей и ореховым сиропом – кафе находилось на углу улицы, где стоял его дом, и пользовалось у местных большим спросом. Старенькие высокие столики, стоявшие на улице, в хорошую погоду были заняты любителями хорошего кофе. Тут всегда можно было встретить тех, кто торопится на работу и не успел позавтракать, или тех, кто бежит вечером с работы домой и не успевает приготовить ужин. Ритм современной жизни иногда становится слишком быстрым, а простые человеческие потребности никто не отменял.
– Добрый день! Можно задать вопрос? – обратился к почтальону незнакомый мужчина.
Молодой человек поставил стакан с кофе на столик, а затем перевел сонный взгляд с парочки, которую он украдкой разглядывал, на того, кто отвлек его от привычного ежедневного ритуала.
– Что, извините? – негромко уточнил он.
– Вопрос есть один, – немного смущенно повторил мужчина. – Меня Максим Евгеньевич зовут, я ваш участковый.
– А-а, – протянул почтальон. – Меня Иван звать. Будете кофе?
– Не откажусь.
Участковый заказал порцию двойного эспрессо и, облокотившись о столик, за которым сидел почтальон, с минуту просто молчал и о чём-то думал, а затем неожиданно спросил:
– Что вы можете сказать о вашем соседе? Вон в том доме живет, – участковый махнул рукой в сторону старенького одноэтажного домика, буквально через пару дворов от кафешки. Вся крыша строения была густо усыпана светящимися даже днем фонариками-маячками.
– Хм, – задумался Иван. – Я туда почту не ношу, но как-то раз мы перекинулись парой слов. Соседи говорили, что он ни с кем не общается и ведет странный образ жизни. Вроде как отшельник, но внутри цивилизации.
– Как думаете, он может быть опасен? – серьезным голосом спросил Максим Евгеньевич, вытирая кофе с седых усов.
– Откуда мне знать? Думаю, что нет, но ведь могу и ошибаться, – неуверенно ответил молодой почтальон. – Дом он вроде как в порядке содержит, внутри уютно – по крайней мере, мой товарищ, который проверкой газа занимается, так рассказывал. Говорил, что хоть владелец и странный, но вел себя вежливо, поздоровался и показал всё, что было необходимо. Но в повседневной жизни его почти не видно. Разве что подростки любят залезать к нему во двор, подглядывать в окна и придумывать разные страшилки.
– Понятно, – сказал участковый. – Что ж, какими бы странностями человек себя не окружал, мира от этого в душе не прибавится. А с хулиганами проведу беседу на всякий случай, как раз в школу на неделе планировал заглянуть.
– Ходят, конечно, разные слухи. Среди них есть и пара более-менее правдоподобных. Да вы и сами знаете, наверное, – сказал молодой человек, допивая уже почти холодный капучино.
– Я недавно вступил в должность, и мне интересно всё, что связано с этим районом, – ответил серьезным голосом Максим Евгеньевич. – До пенсии недалеко, и не хочется проблем в зоне моей ответственности. Так что выкладывай, что знаешь. С радостью послушаю, – закончил он и дружелюбно улыбнулся.
Дул ветер, так что долго сидеть на улице было не особо комфортно. Молодой почтальон и участковый зашли внутрь кафе, выбрали уголок подальше от двери, уселись за потрепанный временем столик и заказали по новой порции кофе.
– Как его имя, если честно, не помню, но старожилы называли его раньше Хранитель взлетной полосы, – начал рассказывать Иван. – Он был героем своего времени, так сказать. Дело было лет десять назад, в праздник 8 марта, ранним утром. Этот день многие мои соседи до сих пор отмечают как второй день рождения. Мне о том случае рассказала бабушка. Она уже умерла, – грустно добавил молодой человек. – Итак, десять лет назад, 8 марта, ранним утром внезапно резко похолодало и подул сильный ветер, а уже в полдень по радио и телевизорам местных жителей начали предупреждать о надвигающемся шторме. Ближе к вечеру дождь сменился сильным снегопадом, ветер стал еще сильнее. В конце концов из-за бури отключилось электричество во всём городе.
Как раз в этот момент на аэродроме совершал посадку самолет. Только с третьего раза, с огромным трудом удалось его посадить.
– И в чём же заслуга вашего загадочного соседа? – с любопытством спросил Максим Евгеньевич.
– Не знаю всех деталей, но, со слов бабушки, он нашел возможность альтернативного питания для проблесковых маячков на взлетной полосе. Поговаривают, сами небеса отозвались на его мольбу о помощи. Таким образом пилот был вынужден совершать посадку только по показаниям приборов, так как диспетчеры не могли выйти на связь, да и остальное оборудование было выключено. И если бы не огни на взлетной полосе, то самолет разбился бы наверняка. Кстати, он был не один. Несколькими часами позже еще два самолета совершили экстренную посадку благодаря той светящейся дорожке.
– Извините, я невольно услышал, о чём вы говорите, – сказал вдруг мужчина, до сих пор молча натиравший чистую посуду за барной стойкой. – Я владелец кафе. Можете звать меня Егор. Просто Егор.
Максим Евгеньевич и Иван кивнули в знак приветствия, а затем вопросительно на него посмотрели.
– Я был на том рейсе, – мужчина тяжело вздохнул и подошел к их столу. – Можно?..
– Конечно, – ответил Максим Евгеньевич, вежливо отодвигая стул.
Егор кивнул в знак признательности и сел.
– Эту историю я до сих пор вспоминаю с замиранием сердца. Жаль, что сейчас этот человек порвал почти все связи с миром.
– А зачем он держит на крыше дома эти моргающие лампочки, вы случайно не знаете? – спросил участковый.
– Должно быть, вы имеете в виду проблесковые импульсные маячки? —уточнил хозяин кафе.
– Я не разбираюсь в таких тонкостях, но думаю, вы правильно поняли, о чём идет речь, – ответил Максим Евгеньевич.
По лицу Ивана было видно, что ему давно уже пора бежать по делам, – обеденный перерыв подошел к концу, судя по времени, которое показывали висевшие на стене часы. Однако разговор завязался настолько интересный, что он решил немного задержаться.
– Если мне не изменяет память, он потерял жену лет пять назад. Всех деталей этой истории я не помню, но с тех пор Захар Иванович стал потихоньку замыкаться в себе. То есть сначала вроде ничего, держался, но потом внезапно уволился с работы, перестал общаться с соседями и выходить на улицу. На крыше дома установил эти маячки, причем их количество ежемесячно увеличивается. Где он достает их, я не знаю, но, с другой стороны, какое мое дело? Он никому вреда еще не причинил, – хозяин кафе поднялся из-за стола, подошел к стойке налил себе стакан воды. – Хотите? – предложил он собеседникам.
– Не откажусь, – ответил участковый. – Да уж. Странная история. Двоякое ощущение складывается, – продолжил он, – хотя, на первый взгляд, во всём этом нет ничего подозрительного. Но всё-таки вы мне дайте знать, если что-то случится или просто заподозрите неладное, – он положил на столешницу две визитные карточки. – Вот, держите, пока не забыл.
Иван послушно взял одну визитку и спрятал в карман пальто.
– Всем нам приходилось попадать в тяжелые ситуации, – заметил Егор. – Кто-то винит в своих бедах врачей, что они плохо лечат, кто-то плохую экологию, кто-то – что-то еще. Но от лампочек-то какой может быть вред? Если ругаться с соседями по пустякам, радости в жизни не прибавится.
– Яркие они, – немного подумав, сказал Максим Евгеньевич. – Соседям мешают спать по ночам, слепят глаза, когда шторы не закрыты. Хотя вот детишки лестно отзываются. Одна маленькая девочка в доме напротив назвала его «дядя ночничок». В общем, мило, конечно, но для меня главное, чтобы любые странности удерживались в рамках разумного и другим не мешали.
– Я пытался с ним поговорить, – сказал хозяин кафе. – Даже еды ему как-то принес, но он отказался. А поймав мой взгляд, когда я крышу рассматривал, сказал что-то вроде: «Верю, что эти сигналы видны с самих небес и при необходимости она легко найдет меня. Она ведь знает, как я люблю эти огоньки».
Максим Евгеньевич задумчиво посмотрел в окно на тот самый дом. Как раз в этот момент на крыше, держась одной рукой за накинутую на скат лестницу, а второй что-то приколачивая, сидел Захар Иванович. Его лохматые волосы развевались на ветру, а тело едва прикрывала старая коричневая жилетка, широкая рубашка и черные штаны.
«Столько жизней спас, а духом оказался слаб, к сожалению…» – подумал про себя Максим Евгеньевич.
Они выпили еще по чашке чая, решив, что кофе на сегодня уже достаточно, поверхностно обсуждая какие-то насущные проблемы, а затем разошлись каждый по своим делам.
